Текст книги "Сын проклятого медведя (ЛП)"

Автор книги: Т.С. Джойс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

– Нет. Если бы ты была драконом и жила в этих горах, – сказал он, ткнув пальцем в карту, – где бы ты устроила свое логово?

– Настоящим драконом? – спросила она, паникуя при этой мысли.

– Неа. Гипотетически говоря. Я люблю играть в такие игры. Если бы ты была драконом, а не раболепной, хотя и сексуальной маленькой лисой-оборотнем, где бы ты разбила лагерь?

Невада чуть не подавилась воздухом и в спешке огляделась, чтобы посмотреть, не слышал ли кто-нибудь.

– Ты не можешь говорить это вслух. Здесь об этом никто не знает.

– Что ты сексуальна? Поверь мне, они знают.

– Нет! – закричала она шепотом. – Что я лиса.

– Да, я тоже не думал, что лисы ещё существуют, – сказал он обычным голосом.

Ей хотелось разорвать его глотку, что было безумием, потому что ее наклонности были какими угодно, только не кровожадными.

– Я ухожу.

– Отлично.

Он одарил ее пустым взглядом из-за того, что она осмелилась уйти.

Она встала и покрепче прижала к себе сумочку.

– Я не понимаю тебя.

– Никто не понимает.

– Ты груб почти во всем, что говоришь, но у тебя возникают проблески тепла, которое заставляет меня думать о тебе.

– Я не из тех мужчин, которых ты можешь исправить, так что, если ты думаешь об этом, то уходи прямо сейчас. Я не изменюсь. Я камень. Я не поддаюсь на такое.

Было что-то такое разочаровывающее в его прямом отказе идти на компромисс, но было нечто интригующее в его абсолютной честности. Разочаровывающе и интригующе, ровно настолько, чтобы заставить ее задуматься над своим решением уйти.

– Так ты заставляешь всех вокруг идти на компромисс, а сам в ответ никогда не меняешься.

Что-то похожее на боль мелькнуло в его глазах, но затем они стали такими жесткими и холодными, что она подумала, что ей это показалось.

– Достаточно. Я говорил тебе, что не люблю людей и не люблю перемен. Сядь и поешь со мной начос, поговорим о гипотетических драконах и выпьем виски. Это то, что я могу тебе предложить. Больше ничего.

– Почему?

– Хватит вопросов.

– Почему ты не можешь предложить большее? – снова спросила она, отказываясь позволить ему увильнуть от темы. – Почему ты не можешь быть милым? Почему ты решаешь за меня? Почему, когда я говорю, что не ругаюсь, тебе хочется, чтобы я ругалась?

Почему ты так сломлен? Последнее она тщательно держала в себе, не давая вырваться этим словам, потому что оно было слишком глубоким и было слишком рано.

Его губы дернулись в рычании. Он наклонился к ней.

– Потому что я сын проклятого медведя, воспитанный зверьми, воспитанный так, чтобы никто на меня не влиял, и я воспитан поднимать два средних пальца любому, кто посмеет попытаться изменить меня. Я тот, кто я есть. Прими это или уходи.

– Но я должна измениться, чтобы чувствовать себя более комфортно рядом с тобой.

– Нет, Невада Фоксбург. Я бы тоже не попросил тебя измениться. В этом вся прелесть, провести день с кем-то, кто ни о чем не знает и не думает. Ты можешь быть просто той, кто ты есть, рядом со мной, и я не буду осуждать.

– Потому что тебе все равно.

Нокс пожал плечами.

Она должна уйти. Нокс был опасен. Мало того, что он был физически опасен для маленького оборотня вроде нее, он также был опасным для ее сердца. Проклятый медведь? О, теперь она знала, кто он. Он был единственным сыном Клинтона Фуллера – полуодичавшего, гигантского гризли-оборотня с бешенством, которое, видимо, передалось его сыну. Нокс был гризли. Конечно, был. Но Нокс также был слишком интересен и всё же, все ее инстинкты кричали, что он доставит неприятности. Сексуальные, горячие неприятности. Как друзья, они были обречены. Лисы связываются с лисицами. Это главное правило. Даже если Нокс и был заинтересован, они были из двух совершенно разных миров.

Он был опасен и безопасен одновременно.

Она медленно опустилась на барный стул. И мягко, как дыхание, прошептала:

– Ты сказал, что я интересная, но я думаю, что ты сам можешь быть интересным.

– Комплименты мне, тебе не помогут.

Невада разочарованно выдохнула, убирая прядь волос, упавшую на лицо.

– Ты груб, бескомпромиссен, вероятно, не понимаешь простые просьбы, и тебе действительно следует почистить ботинки, прежде чем ты войдешь куда-либо. Ты слишком громкий, слишком беспечный и слишком грубый, и я думаю, что когда-нибудь ты будешь спарен со своей идеей, что тебе лучше быть одному, потому что люди слишком много работают. В место того, чтобы признать, что это ты стал причиной своего одиночества.

Нокс подарил ей медленную и искреннюю улыбку.

– Намного лучше.

Он великодушно кивнул.

– И спасибо тебе.

Глава 4

Нокс старался не пялиться на Неваду.

Он хотел быть крутым парнем, но она чертовски усложняла ему задачу.

Сексуальная. Сочная. Лисичка.

Сейчас она была пьяной, расслабленной. Он нуждался в ней, чтобы расслабиться. Что-то с ней было не так, но он не мог понять, была ли это проблема с ее человеческой или животной стороной. Ей не нравятся люди. Нет. Не так. Она не могла общаться с людьми. Она съеживалась, когда кто-нибудь проходил слишком близко с её барным стулом. Даже после трех шотов, разговор с барменом, заставил ее заикаться, краснеть и говорить тише, как будто она совсем не была выше его. В этом не было никакого смысла и одновременно имел весь смысл в мире сразу.

Почему? Потому что у Нокса такой же геморрой с людьми, только другого плана. Главная проблема была в его звере, и какая-то эгоистичная часть его души надеялась, что она боится тоже из-за своего зверя, поэтому ему не нужно чувствовать себя таким чертовски одиноким со своими заморочками.

Монстр – эгоист. Он должен оставить ее в покое.

Все, что он делал, это делал окружающих его людей несчастными. О, он знал это. Он не слепой. Нокс ссорился со всеми, кто ему нравился, кого уважал. А тех, с кем он бы хотел подружиться, отталкивал.

И эта женщина. Чертовски красивая. Ее фигура похожа на восьмерку, первоклассная грудь, которая бы легла в его руки, как влитые. Узкая талия, большая задница. Он не мог перестать представлять, как прижимается к ней сзади. Длинные каштановые волосы, волнами опускаются по плечам. Мягкие карие глаза, которые становились золотыми, когда она была напугана или когда кто-то подходил к ней слишком близко. Полные губы, которые дарили ему легкую улыбку, чем больше шотов она выпивала. Красные. Губы она накрасила красным, в цвет своей майки, которую носила под серым кардиганом до колен. Невада была прекрасна. Здесь можно было любоваться только ею, и это мешало сосредоточиться. Она то и дело опускала взгляд и краснела, когда говорила своим мягким, застенчивым голосом. Она была хорошей девочкой, которую он хотел сделать плохой, и плевать, что это о нем говорило.

Невысокий лысый чувак снова прошел слишком близко, и Невада немедленно отшатнулась, чтобы убраться от него как можно дальше. Её грудь вжалась в барную стойку. Нокс сжал кулаки, чтобы не поддаться желанию разорвать парню глотку, только за то, что он ее напугал. Невада уничтожит его чувство самосохранения, если она не справится со своим страхом. Он уже отдубасил двух парней, которые подошли слишком близко.

Она откусила чертовски вкусное начос. Невада сосредоточенно жевала, и ему захотелось присосаться к её сочным губам. Монстр внутри него действительно хотел скинуть рюмки и салфетки со стойки, посадить на верх, сорвать с нее трусы и вбиваться в нее сзади до потери пульса. И к черту всех, кто увидит, как он заявляет на неё права. Но, в отличии от него, она не была извращенкой. Ей, вероятно, не понравилось бы публичное доминирование. Но это же возможно? Она приготовила для него печенье. Это хороший знак. Она достаточно долго думала о нем, чтобы встать пораньше готовить. Она потратила на это своё время.

Он открыл банку и закинул печенье в рот. Чертовски вкусно. Он солгал, когда сказал ей, что ненавидит печенье. Пристрастие к сладкому – его главная слабость.

– Я не припомню, чтобы где-нибудь в этих местах были трейлерные парки, – пробормотала она, выгибая розовый ноготок над картой, расположенной на стойке. – Единственный, который я знаю, находится здесь, в пригороде.

– Ха, – хмыкнул Нокс, дожевывая печенье.

Вир и Торрен не стали бы селиться так близко к городу. Красному Дракону нужно было место, когда он перекидывается, а Торрен самец с большой задницей без клана. Ему нужно уединение, иначе он слетит с катушек. Может быть, они затащили свои трейлеры на какую-то равнину в горах, но он проверил документы, и Вир не покупал здесь землю. За последние три месяца никто ничего не приобретал.

В раздражении, Нокс поскреб указательным пальцем край большого пальца, привычка, сохранившаяся у него с детства.

Возможно, кредитная карта Красного Дракона была украдена. Или, может быть, Вир платил какому-то мудаку, чтобы тот время от времени совершал покупки, чтобы следопыты сбились со следа. Может быть, он скрывался в другой части света, а Нокса обманули. Возможно, их с Торреном вообще не было в Фоксбурге.

Он исследовал каждого оборотня в этом районе, и, насколько ему известно, их было всего два. Старый медведь гризли в горах и самка тигра, которая жила здесь только в теплые месяцы и ездила на работу, когда выпадал снег. Нокс посмотрел через массивное панорамное окно гостиницы, на реку снаружи. Облака были серыми и клубились, а ветер хлестал деревья над водой. Снег близко, так что тигрица уже уехала.

– Почему ты не зарегистрирована? – с любопытством спросил Нокс. Обычно ему было плевать на чье-то прошлое, но в этот раз, он был взволнован. Он даже не знал, что лисы-оборотни все еще существуют.

– Потому что никто из нас не регистрируется. Это против правил.

Неужели в её сладком мелодичном голосе проскользнули нотки обиды?

Он привлек внимание бармена взмахом руки и прорычал

– Воды.

Он не поблагодарил долговязого Алекса, как было написано на его бейджике, когда тот поставил перед ним стакан. Нокс не чувствовал никакой вины за грубость. Он легче дать ему большие чаевые вместо того, чтобы заставлять себя быть фальшиво-вежливым. Деньги всегда говорили громче слов.

– Какие правила? – спросил Нокс, подталкивая к ней ледяную воду.

Она взяла стакан и машинально отхлебнула. Ему это не понравилось. Она его не знала, а он мог бы подсыпать ей всё что угодно. Ему придется научить Неваду быть более осторожной, когда она что-то пьет.

– Правила лис, – прошептала она. – Их много.

– Но ты должна зарегистрироваться. Это человеческий закон. Им нравится следить за нами.

– Человеческий закон на букву Г.

Судя по всему, она действительно не матерится. На мгновение он подумал, не сказать ли ему что-нибудь, чтобы разозлить ее, чтобы посмотреть, сможет ли он заставить ее сказать «иди на хер».

Едва сопротивляясь желанию, он вместо этого спросил:

– Как вы избегаете регистрации? Как сделать так, чтобы о вас никто не знал?

Невада фыркнула.

– Шаг первый, держись в сотне миль от драконов. Самое глупое, что вы, оборотни, делаете, это встаёте под их крыло. Ты знаешь, что они главные ориентиры, верно? Они, словно огромный маяк для человеческих законников. За ними пристально наблюдают, как и за всеми оборотнями, собравшимися под их защитой. Никому нет дела до лис в Фоксбурге. Нокс Фуллер, хочешь знать, почему?

– Вроде как, – признал он сквозь хмурый взгляд. Какого хрена его это заботит?

– Потому что все смотрят на горы Деймона, горы Харпера и горы Кейна. Они следят за драконами, потому что они как ядерные боеголовки. Это единственное оружие, которого люди боятся. Что такое несколько оборотней в маленьком городке? Не о чем беспокоиться, когда у них есть драконы, собирающие армии.

– Армии?

– Не буквально. Они просто набирают оборотней в кланы. Безопаснее всем вместе и всё такое, но посмотри на это с точки зрения людей. У вас есть чертовы драконы, собирающие верных оборотней. Перевёртыши крупных хищников. Неважно, что они просто строят семьи, команды, связи и дружбу. А для людей? Это армии. Меньшим оборотням вроде меня проще, чем вы думаете, избежать регистрации, когда огнедышащие сеют хаос. Фоксбург в безопасности, потому что здесь нет драконов.

О, как иронично. Потому что, если Нокс прав, самый большой, самый сильный и самый нестабильный дракон был где-то здесь. При первых признаках боя Вир сожжет это место дотла и развеет пепел Фоксбурга.

– Хорошая теория, – небрежно сказал он.

– Это не теория. Это работает уже десятилетиями для моего логова.

– Логово?

– Лисье логово. Мне нельзя говорить о нём.

Она снова сделала глоток.

– Просто я вообще мало разговариваю и иногда скучаю по диалогу с кем-то?

Невада сказала это вопросительно, и Нокс нахмурился.

– Почему?

– Потому что я нахожусь за пределами юрисдикции логова. Исключена. Я другая, а отличия для лис – это очень плохо. Меня не избегают, но они и не ищут меня. Я работаю из дома, потому что боюсь людей. Я постоянно играю музыку, иначе я бы утонула в тишине. А в последнее время я разговариваю сама с собой, потому что скучаю по звуку голоса.

– Поэтому ты вчера так поздно ходила по магазинам?

Она опустила подбородок и не хотела встречаться с ним взглядом. Стыд залил ее щеки румянцем.

– У меня есть братья и сестры. Много. Мы создаём большие семьи. Много семей. Они уже все нашли свои пары, а мои родители не могут найти мне пару, поэтому я просто остаюсь прежней, год за годом, никаких улучшений, застывшая, живу в городе, которому я не принадлежу.

– Твои родители ищут тебе пару? Это пи*дец.

– Это не… совсем так… Если ты такой как я, тогда ты не сможешь самостоятельно найти пару. Кто захочет разбираться со всем этим бардаком? – спросила она, указывая на себя. – Я не могу делать покупки даже днем. Не могу разговаривать с людьми.

– Ты прекрасно со мной разговариваешь.

– Ты другой, а я навеселе.

Ладно, это ему действительно понравилось. Она назвала его другим. Ему легко было быть другим. Но когда она отхлебнула воды и осмелилась посмотреть прямо на него своими нежными карими глазами, он содрогнулся. Он видел её будущее, удручающе растянувшееся перед ней. Он представил ее в паре с нелюбимым безликим оборотнем-лисой, который навсегда заставит ее сидеть дома. Нокс хотел убить её будущую пару, которого и в помине ещё не было.

Когда из его груди вырвался рык, Невада вздрогнула и опустила взгляд.

– Прости, – прошептала она.

– Это не из-за тебя. Лучше тебе больше не говорить о том, что твои родители сватают тебя. Моя культура оборотней этого не любит. Природа моего зверя этого не переносит.

Ему нужно было выговориться, прежде чем он проболтается о том, что хочет защитить ее. Она сказала, что любой оборотень, в качестве пары, кроме лиса, обречен. Как чертовы Ромео и Джульетта. Он не был создан для пары, так что даже сама мысль об этом уже ужасающа. Она не должна быть в его вкусе, но Нокс уже представил десять различных способов трахнуть ее, и он заставит видеть только его. Он ракета, прицеленная в нее, и она даже не представляла, какие повреждения он может нанести. Ему нужно уйти, забыть её, выбить дерьмо из Вира, отправить его в тюрьму оборотней, а затем найти кого-то и потрахаться, как он делал это в других городах, в которых охотился. Это было самым безопасным выходом для него, но странно, что главной для него стала безопасность Невады.

Она не зарегистрирована? Ей точно не нужно, чтобы Вир привлек внимание людей. Он это точно сделает. Он был наименее осторожным из существующих драконов. Ему было наплевать на сжигание чужой собственности, и он был шумным и гордым людоедом.

У Нокса есть важное дело. Убери Вира к черту отсюда, забудь Неваду и ее еб*нутое лисье логово и вернись домой, к своему трейлеру и уединенной жизни глубоко в горах Деймона, где такой одиночка, как он, и должен находиться.

– Надо идти. Твое печенье не было таким уж ужасным, – пробормотал он, бросив несколько двадцаток за выпивку, начос и на хорошие чаевые.

Он уже собирался уйти, когда схватил банку с выпечкой, но на долю секунды задумался о том, чтобы эта банка стала предлогом отыскать Неваду и вернуть ей её, когда печенье закончится. Он уже поставил трекер на ее машину в продуктовом магазине. Он даже не знал, зачем он это сделал. Просто хотел увидеть ее снова. Плохо, Нокс.

В спешке он поставил банку на стойку бара и зашагал прочь, не глядя на Неваду. Однако он помахал ей двумя пальцами через плечо, что было лучшее прощание, которое он когда-либо делал для других.

– Хочешь пойти со мной на семейный ужин? – выпалила Невада ему вдогонку.

Ладно, у неё получилось его остановить. Должно быть, он неправильно ее расслышал. Нокс медленно повернулся.

– Ты хочешь, чтобы я познакомился с твоими родителями?

Видимо преисподняя покрылась льдом. Никто никогда не приглашал его познакомиться с родителями.

Невада выглядела как испуганный кролик.

– Эм… просто…

Ее голос был тих, как ветерок, и даже Нокс с его сверхчувствительным слухом едва мог ее услышать. Он сделал несколько шагов ближе.

– Просто, что?

– Просто я паршивая овца в своей семье, и я ненавижу ходить на эти собрания. Мы можем пойти, как друзья, но если люди будут говорить гадости, ты скажешь им, чтобы они отвалили на «х». Но ты бы, конечно, высказался точнее.

– А точнее, это как? – невинно спросил он. Скажи это!

– Х. У. Й. – произнесла она по буквам. Черт. Умная лиса.

– Почему они злы на тебя?

Невада перевела взгляд на свои ботинки и нахмурилась, так чертовски мило, ни у кого ещё не замечал такое.

– Я думаю, потому что я другая. А мы не должны отличаться. Им не нравится, что я не могу легко разговаривать с людьми. А все остальные жестоки, поскольку ко мне легче прикопаться.

Она просила о помощи. Чтобы он выполнял роль буфера. Взглянув на дверь, Нокс вздохнул. Он должен был уйти раньше.

– Если я скажу «да», то только потому, что люблю конфликты, а твой ужин звучит, как максимально возможный скандал.

– Максимал… Да, ты прав.

– А еще бесплатная еда.

– Изысканная бесплатная еда. Главное блюдо в меню на этой неделе – морской окунь.

– Это не потому, что ты мне нравишься, или беспокоюсь о тебе, или что я хочу тебя защитить, мне на это насрать, тонко говоря, – солгал он.

Невада кивнула, и ее глаза округлились, как луны-близнецы.

– Ладно.

– Я хочу больше печенья в качестве оплаты.

– Идёт.

– И минет.

Щеки Невады покраснели, и она прижала подбородок к груди.

Время для очередной лжи.

– Это шутка.

– Ох. Точно, – сказала она с вынужденным смехом. – Я поняла.

Проводить с ней больше времени было плохой идеей. К сожалению, Нокс был профессионалом в производстве плохих идей.

– Когда ужин?

– Завтра вечером. В-вот адрес, – пробормотала она, роясь в своей маленькой сумочке. Трясущимися руками вытянула визитку.

Нокс подошел к ней и выдернул её из пальцев так грубо, как только мог, чтобы она не влюбилась в него.

– Загородный клуб «Фоксбург», – прочитал он вслух. Он засмеялся. – Загородный клуб? Женщина, ты видела это?

Он провёл рукой по своему лицу, а затем закинул на плечо свою любимую клетчатую рубашку.

– Этот прекрасный образец мужчины не был создан для загородных клубов.

– Ты будешь там самым интересным человеком.

Глаза Невады снова опустились, и, черт возьми, он хотел увидеть ее лицо, когда она произнесла это.

– Ок, так во сколько?

– Серьезно? – спросила она слишком громко. – Я имею в виду… в шесть. Надень, что захочешь.

Нокс фыркнул.

– Ладно, видимо уже три дня не буду переодеваться.

Она не выглядела достаточно взволнованной, поэтому он добавил:

– И еще короткие шорты. Я даже не брею ноги. Договорились.

– Да. Отлично, это здорово. Я надену что-нибудь под стать тебе.

Что ж, это был неожиданный ответ.

– Одинаковая одежда – для лузеров.

Она приоткрыла рот, чтобы сказать что-то еще, но Нокс отвернулся и вышел из здания прежде, чем она успела сказать что-нибудь еще или увидеть улыбку на его губах, потому что было чертовски мило, что она хотела соответствовать такому монстру, как он? Это было худшее соревнование высказываний в истории. Скорее всего завтра наступит катастрофа. Эпически забавная катастрофа.

Загородный клуб со стильными леди в одинаковых нарядах.

Папочка обосрется от смеха.

Глава 5

Вывеска гласила: Отъе*ись.

Ноксу определенно становилось жарче. Цепь, перекинутая через ручей, была ржавой и старой, но табличка, висевшая на ней, выглядела новой и была написана рукой Торрена. Извилистая грунтовая дорога продолжалась по другую сторону бурлящей воды и когда Нокс загнал свой грузовик в пороги, он понял, что здесь есть какая-то мощеная дорога, скрытая волнами. Его шины погрузились примерно на шесть дюймов, а затем он плавно пересек небольшой канал.

Его грузовик скрипел и подпрыгивал на размытой дороге, пока он петлял между деревьями. Там были вечнозеленые растения и всклокоченные кустарники, которые потеряли все свои листья, из-за чего это место выглядело наполовину заселенным привидениями, наполовину похоже на чертову рождественскую открытку, которую мама использовала, чтобы отправить ко всем домой в трейлерные парки. Она даже не разозлилась на Нокса и папу с их традицией рисовать скрытые члены на пейзажных картинках, как извращенная версия «Найди кота». Папа называл это: «Найди Дилдо». Мама привыкла к их непослушанию, а папа говорил, что все с нетерпением ждут рождественских открыток семьи Фуллеров, чтобы найти спрятанные колбасу с фрикадельками.

Еще пять минут езды, и Нокс остановился у въезда на охрененное выжженное кольцо. Прямо перед его шинами был выжженный след, который тянулся через весь лес. Он готов поспорить на свою шерсть, что дракон выжег лес и раскидал пепел, описав идеальный круг на этом месте, потому что так звери не смогут претендовать на чужую территорию, тупо инстинкты этого не допустят.

Главный шок находился в центре поляны. Дом. Это был не трейлер. Вир скрывался в золотом дворце. Боже, какой пи*дец. Заносчивый огнедышащий, как и его отец. Конечно, он не спрятался бы в трейлере. Позёр.

Особняк был двухэтажным, с балконами и свечами в каждом окне. Сзади был огромный пруд, и это был… это был лебедь? Для лебедей было слишком холодно. Нокс определенно собирался съесть питомца Вира. Лебеди, наверняка, на вкус как курица.

Нокс осмотрел двор, но все было тихо. Слишком тихо. Волосы встали дыбом на затылке, он медленно проехал дальше и припарковался прямо перед раскинувшейся галереей. По углам были вырезаны горгульи. Желание разрушить это место было непреодолимым. Все, что ему нужно, это около двух десятков баллончиков с красной краской, и он быстро сделал бы это место уютным. Он повсюду бы нарисовал дурацких мультяшных драконов с большими выпученными глазами и крошечными члениками крылатой ящерицы. Боже, он ненавидел драконов. У Торрена был худший вкус на друзей.

Нокс вытащил Глок из наплечной кобуры, проверил, заряжена ​​ли обойма, и вставил ее с металлическим щелчком. Накинув куртку на оружие, он толкнул дверцу грузовика и вышел, осматривая поляну глазами, все его инстинкты были настороже. Волосы всё ещё стояли дыбом, в сознании кричали сигналы тревоги. Здесь не было никаких звуков. Никаких мелких животных в лесу, никаких поздних птиц. Даже лебедь неподвижно сидел в воде и смотрел на него так, словно этот пернатый гад знал что-то, чего не знал он.

Мягкий звук кольнул прямо на краю его чувств, и он инстинктивно среагировал, нырнув в сторону. Боль пронзила его левый бицепс, и он одним плавным движением вытащил пистолет. Стиснув зубы от боли, вызванной стрелой, торчащей из его руки, он перевел внимание на примерное место откуда стреляли. Торрен перезаряжал арбалет на крыше. Подонок.

Он поднял свое оружие, прицелившись, чтобы случайно того не убить, в отличии от этой пустоголовой гориллы, и сделал два выстрела. Торрен закричал, скатился с крыши и тяжело приземлился с другой стороны дома.

– Черт, – пробурчал Нокс, выдергивая стрелу из руки. Тепло потекло по его бицепсу. Его куртка сковывает его движения, поэтому он пожал плечами и бросил стрелу на землю.

– Бл*дский арбалет? Ты мог меня прикончить! – закричал он, и его гулкий голос эхом отразился от гор.

– В этом весь смысл, идиот! – Торрен закричал прямо перед тем, как раздались предательские хлопки, которые сигнализировали о том, что Торрен перекидывается в зверя. Дерьмо.

В спешке Нокс избавлялся от кобуры. Торрен бросился за угол дома. У Нокса были серьезные проблемы, потому что ярко-зеленые глаза огромной гориллы были полны ярости и сулили ему смерть.

Чччеррт!

Нокс закрыл глаза и позволил зверю гризли вырваться из него. Еще до того, как боль от изменения утихла, он бросился на Торрена, потому что отступать было невозможно. Он знал эту игру. Сколько раз он дрался с Торреном? Сколько раз он сражался со всеми альфами в горах Деймона? Было необходимо заявить о себе, чтобы его зверь был непоколебим. Сейчас просто очередная драка, и, по крайней мере, Торрен хромал на переднюю руку, когда рванулся к Ноксу на костяшках пальцев.

Ни один из них не замедлился, и сила, с которой они столкнулись, едва не вышибла дух из Нокса. Торрен ударил его кулаком по спине, как раз в тот момент, когда Нокс впился зубами в плечо гориллы прямо над ключицей. На этот раз Нокс собирался убить его или умереть. Чертов Торрен, всегда предпочитал этого мудака-дракона всем остальным.

За ним! Он рвал его когтями и зубами, не обращая внимания на кулаки Торрена. Горилла открыла свою массивную пасть, обнажив острые как бритва клыки, прежде чем впиться зубами в шею Нокса. Кто истечет кровью первым, а? Вот в чем вопрос. Нокс укусил сильнее и рванул голову назад, разодрав плечо Торрена.

– Стоять.

Слово было произнесено тихо, но оно произвело на Нокса волну ужаса.

Сила, которую он не понимал, оторвала его от Торрена и швырнула на землю. И судя по столкновению Торрена с землей, он, должно быть, тоже это почувствовал.

Нокс карабкался, разрывая землю, своими изогнутыми шестидюймовыми когтями ухоженную траву, пытаясь подобраться к Торрену и покончить с этим. Его концентрация была полной, как и у Торрена, поскольку кобель тоже рвался к Ноксу.

Кто-то небрежно встал между ними. Причудливые мокасины, классические брюки, рубашка с воротником и окровавленная стрела, вертящаяся между пальцами, Вир смотрел на Нокса свысока, как на жука.

– Я сказал, остановись, – холодно сказал он, и его глаза заблестели серебром. Зрачки там были вытянутые, как у змеи. Змея, змея, Вир был чертовой змеей за то, что притворялся альфой Нокса. Сражайся, Медведь! Борись!

Но этот второй приказ заморозил Нокса на месте, словно статую в диковинной галерее, окружавшей дом. Он едва мог дышать, и каждый мускул сжимался в его попытке разрушить чары Вира, наложенные на его зверя.

Вир опустился на колени между ними, не отрывая от Нокса змеиных глаз.

– Перекинься, – пробормотал он.

Нокс взревел от боли, когда его животное разлетелось на миллион кусочков. Звёзды усеяли его взор, когда его рев превратился в мужской крик. Было слишком больно. Погано. Нокс свернулся калачиком и трясся, как осенний лист, пытаясь совладать с болью и желая, чтобы она утихла, но Вир делал что-то ужасное с его внутренностями. Нокс был в огне. Каждая клетка кричала от огня.

Торрен встал и пошел прочь, как будто ему совсем не было больно, когда Нокс умирал.

– Дай угадаю. Тебя прислал мой отец, – тихо сказал Вир. – Но зачем?

Нокс очень хотел промолчать. Он хотел просто пережить этот огонь в тишине, но Вир вонзил стрелу обратно в руку Нокса, в рану, которая ещё даже не зажила.

Стиснув зубы, Нокс застонал от новой волны боли.

– Потому что тебя приговорили к тюрьме для оборотней.

Пот закапал глаза Нокса, когда он посмотрел в разъяренное лицо Красного Дракона.

– Ты отправишься в клетку за то, что сжёг тот город, придурок. И я здесь, чтобы засадить тебя за это.

– Хм, – небрежно сказал Вир. Делает вид, что ему все равно, но его глаза сузились до опасных щелок, а шея залилась краской. – А мой отец послал только тебя. Умереть в одиночестве. Почему?

Эта часть задания беспокоила и Нокса. Потому что он был расходным материалом, вот почему. Однако он никогда не сказал бы этого вслух Красному Дракону. Поэтому оторвал взгляд и сосредоточился на этом чертовом лебеде в пруду. Боже, он хотел, чтобы Вир вырвал из него стрелу или убил его немедленно. Драконы любили играть со своей добычей.

Торрен вернулся с Глоком Нокса, плавно нацелил его на лицо Нокса и стиснул зубы. Кровь струилась по его татуированной груди из того места, где Нокс разодрал ему плечо. Пот стекал по его лицу, и его черные волосы торчали во все стороны. Нокс рассмеялся.

– Ты сейчас выглядишь таким разъе*анным.

– И все же это ты тот, кто вот-вот умрет! – закричал Торрен, прицеливаясь и кладя палец на спусковой крючок.

– Нет, – сказал Вир скучающим голосом.

– Но он выстрелил в меня! Дважды!

– Ты стрелял первым! – крикнул Нокс.

– О, Боже, – пробормотал Вир, выдергивая стрелу из руки Нокса.

– Черт, – пробормотал Нокс, схватившись за руку, чтобы остановить боль и кровотечение. – Я так вас обоих ненавижу. Типа… Я ненавижу всех, но вас двоих я ненавижу больше всего.

– Ооо, Боже мой, как я переживу это, – сказал Торрен глупым, подражательным голосом, размахивая Глоком.

– Верни мой пистолет.

– Или что? – спросил Торрен. – Оглянись вокруг, ты, хнычущий кусок дерьма. Ты находишься на земле Вира, он может буквально свернуть тебе шею и съесть твою тушу, менее чем за тридцать секунд. И не будет никаких доказательств того, что ты вообще сюда приходил. Да, и даже если пришел, ты на чужой территории.

Торрен вздрогнул, схватился за кровоточащее плечо, подпрыгнул несколько раз и заорал в сторону леса.

– Дерьмо! Тебе каждый раз нужно сражаться до смерти, Нокс? Серьезно?

– Повторяю для идиотов! Ты выстрелил в меня из арбалета. Ё*аный ты лучник.

Вир фыркнул.

– Дик Арчер, забавно (прим. лучник в переводе – Арчер. Дик Арчер – австралийский политик в Тасмании). Торрен, это твое новое прозвище.

– Да пошел ты, Вир.

Из груди Красного Дракона донесся гулкий рокот, и он перевел свое серебряноглазое внимание на Торрена.

– Осторожнее, Обезьяна.

Черные как смоль брови Торрена взлетели к линии роста волос.

– Обезьяна? Будь осторожен, Ящерица. Я здесь, рискую попасть в тюрьму, помогая твоей огнедышащей заднице спрятаться от твоей судьбы. Думаешь, Дэймон остановится на Ноксе? Нет! Это первая волна. Я имею в виду, естественно, он послал эту чертову команду D…

– Эй, – пожаловался Нокс, садясь. Он был, из команды С.

– Но в следующий раз их будет больше. Может быть, он пошлет Бистона выследить нас. Может быть, он пришлет целую чертову толпу! Может быть, он сам придет, и что тогда мы будем делать? Ты отправишься сражаться со своим отцом в небо, а что я могу сделать, чтобы защитить тебя? Ничего. Сожри Нокса и давай подготовимся к следующему нападению. Растянем нашу свободу, пока можем.