Текст книги "Возрождение (ЛП)"

Автор книги: Трейси Мартин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

− Я не упомянула, что Мэлоун собирается стереть завтра мои воспоминания, и перевезти Кайла утром.

Саммер морщится.

− Соф, его освобождение сделает наш побег намного сложнее.

− Нет Кайла − нет моих денег.

Октавия пробегает руками по волосам.

− Я не думаю, что мы сможем придумать что-то, что сработает до завтрашнего утра. Это безумие. Ты хоть знаешь, во сколько его перевозят?

Я качаю головой, чувствуя, как безвыходность накатывает на меня. Слезы снова угрожают вырваться наружу. Проклятье. Я потратила достаточно времени в ожидании этой встречи.

− Достаточно легко выяснить, когда они будут перевозить Кайла, − Гейб протягивает руку к планшету. − Дай мне это.

Октавия сжимает его плотнее.

− Эта информация будет закрыта.

− Там низкий уровень безопасности. Я гарантирую, − он шевелит пальцами, и она помещает планшет в руку, хмурясь.

− Ты включишь сигнал предупреждения, если взломаешь его, − говорит Саммер.

Гейб подмигивает.

− Мне не нужно взламывать его. Я заимствую низкий уровень допуска. Все под контролем.

− Заимствуешь?

Он кашляет в кулак.

− Я проводил время с новым охранником на прошлой неделе. Он был молод, интересен и понятия не имел, кем я был. Так что я флиртовал с ним достаточно долго, чтобы наблюдать за его пальцами, в то время как он водил ими по своему допуску.

Джордан ухмыляется.

− Хитрый.

− Я бы предпочел «ловкий», но я согласен и на это. Это был определенно один из моих самых прекрасных моментов, − он поднимает взгляд и замечает, как мы пялимся на него.

− Что? Я не верю в дискриминацию по признаку пола.

− О, не волнуйся, − говорит Саммер. − Мы уже знаем, что ты не избирательный.

− Или скромный, − добавляет Лэв.

Гейб показывает им средний палец.

– Теперь вы можете поблагодарить меня. Я нашел. Кайла перевозят в семь. Осталось совсем немного времени.

Я призадумываюсь.

− Этого будет достаточно. Но серьезно, если вам не хочется рисковать своей шеей с такого рода временными рамками, уходите сейчас. Я лучше приму завтра пару пуль, чем позволю Мэлоуну стереть мои воспоминания. И я обязана попытаться сделать что-то для Кайла. Что-нибудь.

Гейб берет мою руку.

− Я обязан не позволить Мэлоуну приблизиться к твоему мозгу. Мы семья. Мы держимся вместе.

− Точно, − говорит Джордан.

Саммер кивает. Октавия и Лэв оба напяливают мрачные улыбки, но сигнализируют, что они в деле.

Я сжимаю руку Гейба, и мои плечи расслабляются. Несмотря на мои протесты, у меня гораздо больше шансов с их помощью.

− Ладно, тогда. Что мы знаем об охране лагеря? Везде камеры, замки, которые требуют конкретного допуска, вдобавок активные системы защиты по периметру и камеры предварительного заключения.

− Активные защиты теперь включают ВАДы, − говорит Лэв. – Их починили, когда ты ушла, Соф.

− Класс, − ВАДы, другими словами воздушные атакующие дроны, одни из самых любимых оружий Красной Зоны, от которых трудно уклониться.

− Все это можно отключить, − говорит Октавия. − Если бы у меня было два месяца, я смогла бы найти способ проникнуть туда незамеченными, взять дрона и использовать его в нашу пользу. Теперь же даже если я могу выбить его из строя, они поймают меня за секунду.

Саммер накручивает прядь волос на палец.

− Ты должна выбить его из строя таким образом, чтобы они не смогли сразу же вновь включить его, как только тебя поймают. Может у меня есть что-нибудь, − она залезает на раковину и исчезает в вентиляции.

− Что, если мы выведем из строя электричество? – спрашиваю я. – И генераторы?

Лэв качает головой.

− В ту минуту, когда система обнаружит несанкционированную деятельность, весь лагерь погрузится в строгую изоляцию, пока ее не нейтрализуют. Выведи из строя электричество, и мы все тоже застрянем в темноте.

− Поэтому, даже если идея Саммер сработает, мы застрянем до тех пор, пока охрана не включит систему.

Октавия сердито смотрит на свой планшет.

− Вот почему мой способ будет лучше – мы не застрянем.

Я прислоняю голову к стене.

− У нас нет времени на твой способ.

− Есть аварийная блокировка, – Джордан показывает на Лэва. – Когда-то мы узнали об этом от Бондаря пару лет назад, помнишь? Проблема только в том, что единственным человеком, у которого есть ключ, чтобы приступить к использованию такого варианта – это Мэлоун.

А единственный здесь, кто может добраться до Мэлоуна – это я.

− Я могу справиться с этой частью. Мой рюкзак все равно в его кабинете. Мне надо идти.

− Как ты попадешь внутрь? − спрашивает Гейб.

− Я придумаю что-нибудь. Он интересуется моими воспоминаниями.

Лэв кивает.

− Так, значит пока ты у Мэлоуна, Октавия отключает систему безопасности и портит их сеть с чем-то, что есть у Саммер. Мы идем к блокировке. Ты отключаешь ее. Но система безопасности будет работать до тех пор, пока мы не сможем выяснить способ, как заглушить их телефонные сигналы.

− Отвлечь будет легче, − говорит Гейб. − Моя специальность. С моим заимствованным допуском я смогу доставить нас на склады снабжения. Я считаю, что мы покажем нашу признательность за проведенное в этом месте время, частично взорвав его.

− Эй! − Саммер машет мне флешкой, затем бросает ее. Я ловлю ее, в то время как она сползает на раковину. − Это кое-что, над чем я работаю. Нам придется проверить ее, но я думаю, она сработает.

Я протягиваю флешку Октавии.

− Что насчет Кайла? Нам нужно удачно выбрать время. До него будет легче добраться, когда его выведут из того места, где его держат, и будут вести к транспорту.

− Все нужно рассчитать, − говорит Джордан. − И нам нужны колеса, чтобы выйти за ворота.

− И место встречи.

− И припасы для побега.

− И зенитные ракеты, − закатывает глаза Гейб.

Лэв хмыкает.

– Включил его в те припасы, которые нам нужны.

Гейб ударяет его.

− Я серьезно. Предположим, что мы выйдем за ворота, но как мы уничтожим команду преследователей?

− Снег может помочь с этим, − говорит Октавия. − Завтра утром будет буря. Может начаться уже, ну, в любое время.

Мы все оглядываемся, как будто здесь есть окна. Или, может, это нарастающее напряжение. Нам нужно немного выпустить пар, нужно какое-то движение. Я в любом случае сделаю это. Все мое тело гудит от нервной энергии.

− Еще кое-что, − Джордан поворачивается ко мне. − Как только все начнется, то мы станем против всех. Наверное, только не против самых молодых ГИ. Но, в особенности, когда они узнают, что это мы, Фитцпатрик объединит остальные шесть. Они будут частью группы, которая попытается остановить нас.

Она имеет в виду конкретно Коула. Что делать, если Коул попытается драться со мной?

Я сворачиваю пальцы на ногах на холодном кафельном полу.

– До тех пор, пока Фитцпатрик и другие не подозревают, что весь наш блок замешан в этом.

Что было бы хуже? Драться против своих друзей или с ними, чтобы они пострадали из-за моего мятежа? С каждым новым препятствием этот план становится все более подавляющим.

Саммер скрещивает руки, ее ногти впиваются в кожу.

− Они тоже могли это сделать. Мы не узнаем, пока это не произойдет.

− Точно, − говорит Гейб. − Итак, давайте распланируем, как убраться к чертям отсюда и уменьшим шансы каждого попасть под пулю.

Глава 29

Утро понедельника: Сейчас

Мы обсуждаем детали в течение следующего часа, затем ложимся спать в гробовой тишине. Мне нужны эти пару часов сна, поскольку я почти всю ночь не спала, но ситуация бесполезна. Сон нельзя вызвать по желанию, и, несмотря на мои импланты, я не могу отключить свой мозг таким способом. Фитцпатрик тренировала меня справляться с отсутствием сна, так что я смогу выполнить все завтра даже без особого отдыха. Но я не буду такой же сильной, как могла бы быть.

Зевая, я отдергиваю жалюзи на окне возле моей кровати. Предсказанная метель надвигается. Белые хлопья плывут по течению не больше, чем было днем, но я не сомневаюсь, что она нагрянет. Неважно, что произойдет, скорее всего, это будет последний раз, когда я буду смотреть какой отсюда вид.

Но я не буду скучать по этому.

Наконец, я заползаю под одеяло и смотрю на танец теней вдоль пола, когда обогреватель включается. У Джордан и остальных закрыты глаза, но я не могу сказать, спят ли они. Хотя Скай и Ева да. Простите, молча говорю я им. Я никогда вас не забуду.

Конечно, я не могу рассказать им план, потому что они, возможно, захотят остаться.

Как я узнаю?

А что, если я столкнусь с Коулом? А что, если Кайл не доверится мне и откажется сотрудничать? А что, если снег сделает дороги непроходимыми? Да ладно − один из нас может сломать свои лодыжки на утренней пробежке и все будет уничтожено. Уничтожено! Что тогда будет с Кайлом? Если он умрет, это будет полностью моя вина.

Я натягиваю подушку на голову. Мой желудок стучит о мое нутро, утапливая бабочек в подавленной рвоте.

Единственное, что еще более отстойно, чем составление плана – это ожидание. Я провела следующую пару часов, лежа в темноте, представляя долгие безумные разговоры с Кайлом и с Коулом. Представляя попытки извиниться. Я должна за многое извиниться. Кроме того, даже если они оба сбегут со мной завтра, не похоже на то, что мои проблемы с ними будут решены.

Я жалкая.

Сколько времени?

Жалкая.

Проверить время.

Оно тянется бесконечно.

Но даже наблюдаемые часы в конце концов пробивают час. В этот раз пять утра.

Когда свет включается, я вылезаю из постели, дергаясь, как будто выпила много кофеина. Никто из нас, конспираторов, не обменивается чересчур возбужденными взглядами. Мы, как обычно, надеваем свою одежду. Как обычно, чистим зубы. Как обычно, затягиваем волосы назад.

Как забавно, что я стала нормальной, а все остальное – настолько паршивым.

Мы начинаем пробежку, и я уделяю особое внимание тому, куда ступают мои ноги. Мне не нужны сломанные лодыжки. Я не могу сейчас подвести Кайла.

Снег выпал, но только слегка. Этот день дерьмовый, холодный и влажный. Если бы я верила в приметы, то эта была бы плохая.

Грузовики заезжают в лагерь рано утром в понедельник, привозя новую недельную поставку скоропортящихся продуктов питания. Я никогда не обращала раньше внимания на них, но не сегодня. Что делать людям в Деворе − ближайшем городе? Думать о лагере? О чем они будут думать через несколько часов? Что Мэлоун скажет им, как только они начнут охоту за нами?

Если нам удастся зайти так далеко. Возможно, мне не стоит быть такой самонадеянной.

Я обращаю внимание на все этим утром − на воздух, оседающий в легких, на то, как мокрый снег прилипает к деревьям, словно тающий сахар, на логотип Красной Зоны на рукаве пиджака охранника, который в первый раз заставляет меня думать о красных лампасах. Я смотрю, как работники кухни выходят на улицу на перекур, эксплуатационный персонал тащит мешки к мусорным контейнерам. Интересно, сколько из них знают, чем по-настоящему является Красная Зона. Сколько из них верят этому вранью. Сколько в конечном итоге умрут, как Сара Фишер, если узнают правду.

Когда мы заканчиваем бежать, я подхожу к Коулу. Остальная часть нашей группы из шести человек находит предлог, чтобы задержаться на улице, делая растяжку, обсуждая снег и перевязывая свои шнурки.

− Бесстрашный лидер, ты не знаешь, Мэлоун поблизости? Прошлой ночью ко мне вернулось воспоминание о жучке. Я думаю, что он должен узнать об этом как можно скорее.

То, что я обманываю Коула убивает меня. Но при том, это для большего блага. Это служение моей стране. Защита невинных жизней. Спасение Кайла.

Неважно. Коул должен понять или должен был бы, если бы у меня был шанс правильно все ему объяснить.

Он расплывается в светящейся улыбке, и я чувствую себя полным дерьмом. Озерной тиной, которая заслуживает того, чтобы умереть на солнце.

− Семь, это здорово. Что случилось? Нет, подожди, ты, вероятно, не должна рассказывать мне первому.

Коул достает свой телефон, и я задерживаю дыхание. Прошлой ночью я решила, что это будет лучший способ. Если я смогу официально увидеться с Мэлоуном сегодня утром, нашей группе будет легче рассчитать время для нашего побега. Часть со временем имеет решающее значение. Если Мэлоун не пойдет на это, нам придется гораздо больше думать, что тогда предпринимать. Наши шансы на успех упадут.

Я стараюсь не ерзать и добавить какую-то остроту в свой голос.

− Скажи ему, что это важно. Я была права насчет того, что Кайл в опасности.

Пусть Мэлоун сделает свои собственные выводы. Может быть, он подумает, что настоящее ЦРУ схватило меня. Все что угодно, чтобы привлечь его внимание.

Коул негромко говорит в телефон, но я слышу голос Мэлоуна. Он заинтригован, но сбит с толку.

− Скажи ей, чтобы пришла через час.

Это слегка рановато. Сейчас 5:40, а Кайла никуда не увезут до семи. Но, может быть, Мэлоун планирует держать меня в своем кабинете, когда это случится, так что все закончится прежде, чем я узнаю, что Кайла забрали. Мне придется импровизировать, когда я буду там.

Мой желудок продолжает скручиваться все утро, но я игнорирую его жалобы и наполняю яйцами и овсянкой. Если мы потерпим неудачу, это может быть мой последний ужин.

Мне нужно прекратить эту «если мы потерпим неудачу» фигню.

В 6:35 я встаю, небрежно упоминая о том, что иду к Мэлоуну насчет своего воспоминания. Джордан стучит пальцем по столу – сигнал для того, чтобы начать наш внутренний таймер. Октавия тоже встает, сказав, что плохо себя чувствует. Как только мы расходимся недалеко от жилых комнат, я говорю ей, что надеюсь на то, что у нее не болит живот, как у меня прошлой ночью. Затем я продолжаю идти к главному зданию, а она заходит в нашу комнату, где возьмет свой ноутбук, запрется в ванной и начнет отключать систему безопасности.

Я надеюсь.

Сто девяносто три секунды, чтобы добраться до главного здания. По пути туда я вижу обычный белый фургон, распложенный рядом со зданием номер два. Кайла, вероятно, держат в подвале этого здания. Я никогда не была там, но я знаю какой дорогой воспользуются охранники, чтобы посадить его в фургон.

Что касается самого фургона, в лагере их несколько. Я никогда не задумывалась о них раньше, но теперь я понимаю, чем они являются – транспортом для перевозки заключенных. Сзади нет ни окон, ни каких-либо опознавательных знаков.

Я выбрасываю фургон из головы и прикладываю палец к сканеру, чтобы войти в Здание Номер Один. Охранник у мониторов не обращает на меня внимание. Сто девяносто шесть секунд.

Помощник Мэлоуна машет мне в сторону лифта. Двести две секунды, когда двери закрываются.

Я за дверью Мэлоуна. Двести тридцать девять секунд.

Он встречает меня с отеческой улыбкой, когда я вхожу. Сегодня его светлая кожа демонстрирует его возраст. Под глазами круги. Я надеюсь, что он вчера поздно лег. Надеюсь, что он спал так же мало, как и я. Но я чертовски хочу, что, что бы ни держало его, он не был столь же продуктивным, как я.

− Семь, прошу, − Мэлоун жестикулирует рукой в сторону хорошо знакомого кресла. В другой он держит термокружку. Кофе не чай − я чувствую его запах. Он пьет что-то покрепче.

− Ты помнишь, что случилось с жучком? Это значит, что все твои воспоминания вернулись?

Он кажется таким довольным мной. Можно сказать − он хочет покопаться в моих мозгах чуть позже.

− Помню. Они возвращаются.

Пожалуйста, поторопись, Октавия.

Мэлоун откидывается назад, явно ожидая от меня подробностей.

− Чтобы показать вам всю картину происходящего, мне стоит начать с того вечера, когда жучок был изъят, − я намеренно потираю свою шею и в спешке говорю. − Как я уже говорила, я обнаружила, что Кайл − это Х в пятницу, когда он получил травму. Когда это случилось, пара его друзей побежала искать бинты или средства первой помощи, хотя Кайл настаивал на то, что они ему не нужны. Но когда его друзья вернулись, они не принесли их с собой. Они привели одного из своих тренеров смотрителей, который был на танцах.

Я подчеркиваю слово «тренеров», словно это что-то зловещее. Это срабатывает. Мэлоун не сделал еще один глоток своего кофе. Я зацепила его.

− Этот тренер помогал Кайлу перевязать руку, хотя там должно нечего было перевязывать, и вел себя так, как будто ничего странного не творится. Тогда мне пришло в голову, что этот смотритель новичок. Он был в КиРТе столько же, сколько и я…

Я продолжаю, накручивая сюжет сказки, превращая воображаемого тренера в таинственную угрозу, все это время молча отсчитывая секунды. Я рассказываю Мэлоуну, что после танцев я узнала, что кто-то обыскал мою комнату в общежитии. О том, как я задумывалась, прослушивалась ли она и есть ли так же вредоносные программы на моем телефоне. Поэтому я не решалась сразу позвонить лагерь. О том, как я забрала Кайла на следующий день из КиРТа, затем «одолжила» телефон, чтобы позвонить.

Проверяю время: я в офисе Мэлоуна уже пять минут и семнадцать секунд.

Сделай это, Октавия.

− Должно быть за нами следили, − я продолжаю. − У меня было плохое предчувствие, и я хотела увести Кайла, но тот упрямился.

В моей истории больше дыр, чем в магазине пончиков, но я начинаю наслаждаться жизнью, пока рассказываю ее. Как обычно, выполнение дел оказывает на меня замечательный успокаивающий эффект.

− А жучок? − говорит Мэлоун. Линии на его лбу предупреждают меня, что он не верит в мою историю, но он по-прежнему не притронулся к кофе. Ему любопытно, и он готов подыграть.

− Сейчас доберусь до него. Итак, я не хочу бросать Кайла, но он настаивает, что ему нужно в уборную. Я жду снаружи, и именно тогда….

Интерком на столе Мэлоуна начинает пищать.

Ох, СПАСИБО, Октавия!

− Сэр, наша система безопасности отключилась, − исходит голос. − Мы считаем, что это внешние нарушения.

Октавия сделала так, чтобы они выглядели как внешние? Черт, она хороша.

Вместо того, чтобы плакать от радости, я фальшиво удивляюсь. Краешком глаза я проверяю камеры, спрятанные за зеркалом над сервантом. Есть еще одна над дверью. В теории сейчас обе должны быть бесполезны.

− Что насчет системы архивирования? − спрашивает Мэлоун.

− Тоже отключена. Мы пытаемся ограничить масштабы проблемы, но там, кажется, какой-то вирус, разрушающий всю сеть.

Лицо Мэлоуна каменное.

− Работайте быстрее. Мы заперты?

− Да, сэр.

− Поторопитесь и решите проблему. У меня планы на утро, − Мэлоун отключает интерком, и я встаю.

− Мне уйти?

Он смотрит на меня, потирая подбородок.

− Нет. Дай мне минуту, чтобы разобраться с этим.

Я послушно киваю, но в ту секунду, как Мэлоун тянется к своему телефону, я срываюсь с места. Он летит в стену, как только я набрасываюсь на него сзади. Телефон соскакивает на пол.

Нельзя думать. Нужно действовать. Нельзя быть эмоциональной Софией. Нужно быть ГИ-1 Семь.

Прежде чем Мэлоун может дать отпор, я ударяю его головой о пол, и он обмякает. Я связываю его руки кабельной стяжкой, которую Джордан однажды украла и спрятала для подготовки к такому празднику. Затем я стараюсь игнорировать кровь, стекающую по его лбу.

Мэлоун сейчас без сознания, но скоро очнется. Я добираюсь до его компьютера и смотрю, как перезагрузить драйвер. Это простая последовательность, но компьютер требует отпечатки его пальцев в качестве последнего шага. Отлично.

Он – это сто шестьдесят фунтов мертвого веса на полу, но его глаза уже хлопают, открываясь. Я начинаю тащить его к клавиатуре, затем понимаю свою ошибку и подношу клавиатуру к нему. На мониторе высвечивается: ПЕРЕЗАГРУЗКА.

Интерком на столе Мэлоуна снова начинает пищать.

− Сэр, вы сняли блокировку?

Мэлоун шевелится. Я зажимаю одной рукой его рот и нажимаю на интерком другой.

− Да, он снял, но он разговаривает по телефону. Он хочет, чтобы вы вернулись к работе, разбираясь с вирусом.

Я отпускаю Мэлоуна и роюсь в его столе. Мне нужны либо ключи, либо что-то, чем можно открыть замок шкафчика. А, и еще скотч для рта и щиколоток Мэлоуна − тоже было бы хорошо.

Сначала я нахожу заряженный пистолет 38 калибра. Ну, это уже что-то. Я колеблюсь, метая взгляды между пистолетом и головой Мэлоуна.

Мэлоун лживый ворующий убийца. Из всех людей, которым я причинила боль или убила, он именно тот, кто, я точно уверена, этого заслуживает. Кроме того, выстрелив в него, я устранила бы проблему с тем, что он придет в сознание. Семь бы не колебалась.

Но София да. Пистолет кажется свинцовым кирпичом в моей руке, и моя рука уже покрыта кровью. Если я застрелю Мэлоуна, я сделаю только то, для чего он создал меня, а София – это не оружие. И не будет инструментом Красной Зоны.

Кроме того, выстрел в Мэлоуна будет шумным. Да, слишком шумным.

Это все оправдания, которые мне нужны, чтобы согласовать мою внутреннюю дискуссию. Может быть, это ошибка, но я буду цепляться за опасение вызвать шум в качестве причины не стрелять в беззащитного человека.

Я дважды проверяю безопасность затем кладу пистолет за пояс, так как мне больше некуда его положить.

Проверяю время: на исходе. Нужно двигаться быстрее.

О, малярная лента. Лучше, чем ничего. Я оборачиваю много ленты вокруг лодыжек Мэлоуна. Он бормочет невнятные слова в мою сторону. Я не утруждаю себя тем, чтобы понять его. Мне не интересно.

− Помните, что я могла застрелить вас и не сделала этого – говорю я, засовывая руки в его карманы за ключами. Наконец их нахожу. Я открываю шкаф, но моего рюкзака нет. Я пинаю стену в отчаянии. Нет времени для этого. Наш побег распланирован до секунд.

− Где он?

Вопрос только частично направлен на Мэлоуна. Настороженность вернулась к его глазам, но я не ожидаю от него ответа. Я вряд ли модель солдата, достойного помощи.

Он все равно отвечает.

− Ты совершаешь ошибку, Семь. Огромную ошибку, − его голос хриплый и холодный – похожий на голос акулы, если я бы когда-либо услышала его.

Я снова возвращаюсь к его компьютеру в поисках нового расположения моего рюкзака.

− Потому что я не позволю вам стереть мои воспоминания? Не позволю вам навредить Кайлу, как вы навредили его матери?

− Кайл держит ключ к бессмертию. Я бы поделился этим с тобой. Я мог бы сделать тебя неудержимой.

Я пролистываю страницу за страницей. Может быть, это электронная почта Мэлоуна.

− Неудержимой? Чтобы мой отряд и я могли стать идеальным оружием для «Четыре»? Или вы планируете сдавать нас в аренду группам, которые могли бы воспользоваться нашими услугами? Вы когда-нибудь задумывались, что, возможно, мы не хотим быть оружием?

− Мы создали тебя! − лицо Мэлоуна покраснело. − Ты принадлежишь нам. Вся причина твоего существования − для этой цели. Ты − продукт десятилетия исследований, и ты гениальна.

− Я человек. Не инструмент, − почему я разговариваю с ним об этом? Если он настаивает на разговоре, я должна хотя бы узнать что-то полезное. − Где мой рюкзак?

Мэлоун игнорирует это, что не удивительно.

− Ты не человек, ГИ-1 Семь. Ты мое творение.

− Да, ты создал меня. Но это не значит, что я позволю тебе уничтожить меня.

− Удаление твоих воспоминаний − для твоего же блага. Я пытаюсь помочь тебе. Я знаю, что то, что случилось с АнХлором беспокоит тебя, и я могу заставить все это исчезнуть. Мы вернем тебя к модели солдата, которой ты была. Ты снова будешь счастлива.

Я слишком сильно давлю на клавишу и дисплей делает скачок. Доволен? Забудьте, что я хотела застрелить его. Я хочу ударить Мэлоуна клавиатурой.

– Вы имеете в виду, что заставите меня снова поверить в вашу ложь. Тогда я не буду ничем, кроме как вашим творением. Мне все же нравится быть человеком, даже когда это отстойно.

Ага. Мэлоун отдал мой рюкзак Фитцпатрик вчера вечером, чтобы проверить содержимое. Он должен быть в ее кабинете. Дерьмо.

Проверяю время: пора ИДТИ.

Благодаря перезагрузке перевозка Кайла отложена. Я еще раз смотрю на Мэлоуна, прислонившегося к стене, и снова говорю себе, что стрелять в него будет слишком шумно.

Но я направляю пистолет на него.

− Помните, как вы выследили мать Кайла? Как вы хладнокровно убили ее? Я читала отчеты ЦРУ. Я видела фотографии ее тела с места преступления, − Мэлоун ничего не говорит. Он смотрит на меня настолько спокойно, что это жутко. Без сомнения, многие люди направляли на него оружие прежде. Я не собираюсь тревожить его таким образом.

− Вы должны быть рады, что ваши попытки зомбировать меня в совершенное оружие не удались, потому что я не сделаю этого с вами.

Затем я ухожу. На полпути вниз по лестнице я понимаю, что шум от выстрела не имеет значения. Откуда-то снаружи слышен звук взрыва. Дрожь проходит через здание.

Гейб и Лэв на свободе.

Я делаю последние несколько шагов вниз, внимательно прислушиваясь к знакам, предвещающим беду, потом осторожно осматриваюсь у дверного проема. Охранник и помощник Мэлоуна обсуждают, что происходит. Взрыв в островке охранной системы является причиной всех видов недоразумений. Как и планировалось.

Отставая от графика на пять секунд, я открываю дверь в вестибюль, надеясь, что мое появление покажется обычным.

− Куда ты идешь? − спрашивает помощник Мэлоуна.

Я моргаю в ее сторону широко раскрытыми невинными глазами.

– Мэлоуну пришлось прервать нашу встречу из-за нарушения безопасности. Я иду на тренировку. Вы знаете, что это был за взрыв?

− Нет, − говорит она и перестает проявлять ко мне интерес.

У охранника срабатывает рация.

− Новое предупреждение безопасности. Два ГИ-1 устроили взрыв на складе Восемнадцать. Они всё ещё…

− Эй!

Я хлопаю удостоверением по одному из них, как только охранник тянется за своим оружием. Оба врезаются в металлические и рабочие стулья.

Рация снова пищит.

− Мы предупреждаем, что любые….

Я ныряю в другую сторону стола, как только охранник с дикостью стреляет в моем направлении. Не высовываясь, я достаю 38 калибр из своего пояса и делаю выстрел в ответ. Помощник кричит. Я делаю рывок к следующей части прикрытия − станции охраны. Отсюда до двери пять футов, и я на десять секунд отстаю от графика.

Охранник снова стреляет. Не желая тратить свои несколько выстрелов, я бросаю в него все, что могу найти на его станции − телефон, планшет, монитор. Затем делаю глубокий вдох, еще раз стреляю в его сторону и мчусь к двери.

Я выбегаю наружу, отстаю от графика на шестнадцать секунд. Где-то поблизости раздается больше выстрелов, но охранник не преследует меня. Я держусь поближе к зданиям, мне интересно, как долго продержится вирус Саммер.

Второй взрыв сотрясает землю на этот раз из леса. Четыре КИ пробегают мимо, несомненно, они часть более крупного объекта, который разделился, чтобы найти нас. Я ныряю внутрь Здания Номер Два, как только один из КИ направляет свои тепловые датчики туда, где я пряталась в кустах.

Я иду, Кайл.

Я иду по лестнице, напрягая свои уши на первой площадке. Я опаздываю, но благодаря путанице Кайл и его сопровождающие, возможно, замедлились.

А вот и они. Я вижу их, как только хватаюсь за дверную ручку. Они, безусловно, ведут себя осторожно при таких обстоятельствах. У Кайла три охранника, что смешно, потому что его руки связаны. Охранник впереди поднимает пистолет, и делает стандартный обход лестницы, прежде чем жестикулировать другим.

Здесь, возможно, стрельба по людям будет неизбежна. У них Кайл, и я сделаю все, что угодно.

Намереваясь застать охранников врасплох, я бросаюсь вниз по лестнице. Мне трудно представить, что был дан приказ стрелять по всем ГИ-1 − мы слишком ценные − и я не могу рисковать, стреляя из своего угла. Не тогда, когда я могу попасть в Кайла. У меня нет желания испытать пределы его способностей.

− София? − нет никаких сомнений в том, что я застала его врасплох. Он такой очаровательный, когда растерян, но я игнорирую его, чтобы сразиться с его охранниками.

Они не ожидали от меня большего, не то, что Кайл. Я бросаюсь на ближайшего: локоть-живот, кулак-лицо, ноги-колени. Он падает, как на тренировке. Это слишком легко, но только потому, что он не был готов к этому.

− За тобой! − кричит Кайл, прижимаясь к перилам. Охранник Два тянется за своим пистолетом. Охранник Три говорит по рации.

Оба не очень профи, но я не могу справиться сразу с обоими. Где Джордан?

Затем, охранник Два привлекает мое внимание − именно он с оружием. Я блокирую его руку, и пригибаюсь, как только он замахивается на меня.

− Ситуация в Здании Два, Лестничный пролет «Бета», − говорит Охранник Три. − У нас…

Охранник Два и я оба прыгаем. Звуки выстрелов оглушительны в замкнутом пространстве. Мои уши звенят, но Охранник Три падает, выронив рацию. Позади Джордан бросается вверх по лестнице. Между нами двумя, у Охранника Два нет никаких шансов.

− Что, черт возьми, происходит? − говорит Кайл. − Что ты здесь делаешь?

− Происходит то, что я улетаю и забираю тебя с собой, − мой голос дрожит, но мои руки спокойны, как только я вытаскиваю нож из пояса одного из охранников.

Взгляд Кайла смещается в сторону ножа.

− Забавно.

− Я серьезно. Повернись.

Он не двигается.

− Объясни мне, почему я должен делать то, что ты скажешь. Это твоя вина.

Я не могу говорить. Никаких слов не будет достаточно.

У Джордан, однако, нет с этим проблем.

− У нас нет на это времени. Ты будешь слушать ее и делать то, что она говорит, потому что мы рискуем своими задницами, чтобы спасти твою мутантную жизнь. И единственная причина, почему я помогаю тебе – только из-за нее. Так что, если ты не хочешь стать чьим-то научным экспериментом, смирись с этим.

− Повернись, пожалуйста, − снова говорю я. − Я объясню все позже. Я обещаю.

На этот раз Кайл поворачивается, и я прорезаю стяжку вокруг его запястья. Он потирает свою кожу, его челюсть слегка приоткрыта.

− Эй, мальчик-мутант, − Джордан бросает ему рацию. – Глазеть будешь позже. Включи эту штуку и отзови подкрепление.

Кайл смотрит на меня.

− Что мне сказать?

Я забираю его у него и проверяю канал.

− Скажи: «Ложная тревога. Здание Два, лестничный пролет «Бета» − чисто. Приступаю к передаче заключенного». Нажми здесь.

Он делает так, как говорит Джордан, а я беру два ружья.

− У нас проблема, − говорю я ей. − Мэлоун отдал мой рюкзак Фитцпатрик. Он в ее офисе, − я сглатываю, потому что не хочу говорить следующее, но это самый умный ход. − Ты должна взять Кайла и направиться….

− Нет, − мы обе поворачиваемся к Кайлу. − Без обид, но я не доверяю никому из вас. По крайней мере, я знаю ее, − он кивает в мою сторону.

− Тогда я тоже иду, − говорит Джордан. − Тебе понадобится прикрытие.

− Нет времени. Ты должна дать знать остальным, что мы задерживаемся. Кайл, ты умеешь…?

Но тут Кайл схватил оставшееся оружие. Он вытаскивает обойму, проверяет патроны и вставляет все обратно вместе, словно он делал это сто раз.

− Я могу разобраться с прикрытием.

− Ты умеешь стрелять? – заканчиваю я.

Он смущенно улыбается.

− Мы решили, что этот день настанет. Знаешь, ты не единственная, кто хранит секреты.

Я моргаю в его сторону, в то время как обыскиваю ремень охранника на наличие дополнительных средств.

− Мы? К примеру, тот, с кем ты говорил по телефону насчет АнХлора?