Текст книги "Спенсер (ЛП)"

Автор книги: Трейси Лоррейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

◈ Переводчик: Denika

◈ Редактор: Иришка

◈ Обложка: Wolf A.

Переведено для группы «Золочевская Ирина и её друзья»

Мы в ВК: vk.com/zolochevskaya_irina

Мы в ТГ: t.me/zolochevskaya_irina_and_friends

Глава 1

Габриэлла

– Они действительно никогда раньше не встречались? – слова одной из моих ночных посетительниц всплывают в памяти и вызывают мой интерес.

Подняв взгляд от стола, я замечаю, что обе женщины смотрят на свадебную фотографию на одном из своих мобильных телефонов.

– Нет. Она просто решила, что после очередного провала в отношениях, она доверит свою жизнь специалисту.

– Они выглядят такими счастливыми. Такими… идеальными.

Я подхожу к ним поближе, протирая и без того чистый стол, чтобы лучше слышать.

– Да, ты бы никогда не поверила, что они только что познакомились.

– Я думала, что невесты, заказываемые по почте, – это такая старомодная вещь.

– По-видимому, нет. Кажется, многие так делают. Существует масса веб-сайтов. Погугли, ты будешь поражена. Извини, дорогая, – говорит она, заметив, что я нахожусь в пределах слышимости. – Не плеснёшь чего-нибудь ещё? – спрашивает она, поднимая свою кружку.

– О, конечно. Простите, – я спешу взять кофейник, но разговор, который я только что подслушала, продолжает крутиться у меня в голове.

В закусочную, где я работаю, заходит новая группа посетителей, мешая мне подслушивать разговоры о невестах, заказываемых по почте, но я более чем заинтригована.

Я хотела уехать из Нью-Йорка почти с того момента, как приехала сюда. То, что муж ждёт меня на другом конце света, звучит гораздо привлекательнее, чем, я уверена, должно быть.

Закончив работу на ночь, я достаю из шкафчика свою сумочку, из-под которой торчит конверт, который мама дала мне сегодня утром, отчего у меня опускаются плечи.

Она желает мне только самого лучшего. Это всё, чего она когда-либо хотела. Жаль, что у нас с ней разные взгляды на жизнь.

Она хочет, чтобы я использовала свой недавно полученный диплом и покорила мир издательского дела. Я, однако, мечтаю о маленьком городке моего детства, где я целыми днями пишу роман, сидя на подоконнике и глядя на горы вдалеке.

Вздохнув, я закидываю сумочку на плечо и направляюсь домой.

– Габриэлла, это ты? – зовёт мама, как только я закрываю входную дверь в пентхаус, который мы делим на двоих.

– Да, мам. – Кто бы это ещё мог быть?

Сбросив туфли, я подхожу к ней.

– Добрая ночь?

– Наверное, – бормочу я, направляясь на кухню за бутылкой воды. – У тебя была возможность посмотреть на ту вакансию, которую я нашла?

– Пока нет, – стону я.

– Что ж, тебе нужно поторопиться. Такие возможности представляются не каждый день. Если ты потратишь время на подачу заявления, то можешь проиграть.

Я закатываю глаза, глядя на неё. Уверена, что это отличная работа, но я и без документов знаю, что это отличная работа для кого-то другого.

– Я приму душ и взгляну что к чему, – вру я.

– Хорошо. Если ты захочешь, чтобы я вычитала твоё заявление, просто дай мне знать.

– Конечно.

Не дожидаясь, пока она скажет что-нибудь ещё, я разворачиваюсь на пятках и направляюсь в свою спальню.

Здесь я должна чувствовать себя как дома, но это не так. Моё тело, может, и здесь, в городе, но сердце я оставила в том маленьком городке в Монтане.

Я пробегаю пальцами по нескольким фотографиям, которые у меня есть в рамках, сделанным во время моего пребывания там.

На одной из них мы всей семьей были до того, как всё пошло прахом. На другой мы со Спенсером как-то зимой играли в снегу.

Моё сердце сжимается, когда я думаю о нём. Мой самый старый друг. Мой лучший друг. Вплоть до того дня, когда уехала, я думала, что он создан для меня. Я практически могла представить наше будущее. Наша идеальная зимняя свадьба, наш дом, который я всегда любила, в Снежной Долине, с парой бегающих вокруг детей.

Шум за окном вырывает меня из воспоминаний. В Снежной Долине всё было так просто. Возможно, это было потому, что я была простым ребёнком, не знавшим стрессов реальной жизни, но я бы всё отдала, чтобы вернуться туда.

Я принимаю душ, как и обещала, но вместо того, чтобы искать описание работы, я запускаю Гугл на своём мобильном телефоне и выполняю поиск, как предлагала моя клиентка.

Я немного прокручиваю страницу вниз, пока мне на глаза не попадается одно из них объявлений.

Невесты по почте на Рождество.

Заинтригованная, я открываю веб-страницу и, не успев опомниться, заполняю анкету, в которой меня записывают в невесты.

Я ненавижу свою жизнь здесь. Что может случиться в худшем случае?

Я смотрю на красную розу в своей дрожащей руке и удивляюсь, что, чёрт возьми, я делаю.

Проснувшись утром после заполнения заявления, я почти забыла о своём импульсивном решении его подать. Последнее, чего я ожидала через несколько недель, был телефонный звонок от Холли Гекльберри, сообщившей, что она нашла мне пару.

Я сначала подумала, что это спам-звонок, и уже собиралась повесить трубку, но она произнесла шесть слов, которые заставили меня насторожиться.

– Он живёт в Снежной Долине, штат Монтана. – Я чуть не уронила трубку.

Она отказалась сообщить мне что-либо ещё, только объяснила, что сегодня утром я должна была сесть в самолёт и что, когда я выйду из зала прилёта, у меня в руках будет красная роза.

Вот чем я занимаюсь.

Я иду вместе с другими пассажирами самолёта, с которого мы только что сошли, навстречу своему будущему мужу.

Моё сердце бешено колотится, кожа словно заледенела, но внутри я вся горю.

Возможно, это самый глупый поступок в моей жизни.

А может, и самый лучший.

Медленно выдыхая в надежде, что это хоть немного успокоит меня, я продолжаю идти вперёд, мои глаза мечутся по сторонам, ожидая, что он заметит меня, чтобы впервые увидеть своё будущее.

Когда я выхожу, всё вокруг меня начинает расплываться, свет становится ярче, чем есть на самом деле, и я вынуждена остановиться, чтобы прийти в себя.

На несколько секунд я сосредотачиваюсь на плитках под ногами, замедляя дыхание, а когда поднимаю взгляд, то замечаю одну пару глаз.

Пару глаз, которые я так хорошо помню. Они почти такие же знакомые, как мои собственные.

Но они другие.

Я не вижу в них беззаботного мальчика из моего прошлого.

Всё, что я вижу, – это гнев. Ненависть. Тёмные тени, которых раньше там не было.

Я отшатываюсь в шоке. С одной стороны, у меня такое чувство, будто я только что вернулась домой, и, когда я вижу его лицо, это только кажется более реальным, но в то же время я чувствую, что он чужой, хотя не так давно он был человеком, который знал меня лучше, чем кто-либо другой.

– С-Спенсер? – я запинаюсь, почти думая, что мне это мерещится и что передо мной не он.

Его глаза впились в мои. Не так давно я могла бы прочитать все его мысли.

Но его стены слишком высоки, чтобы я могла попытаться преодолеть их прямо сейчас.

– Поехали. – Его грубый голос врезается в меня, как чертов грузовик. Он такой глубокий, такой тягучий, такой… сексуальный.

Спенсер всегда был привлекательным, но тогда мы были ещё детьми. Он был худощав, его лицо не было таким выразительным. Но каким мужчиной он стал… Тпру.

Его рука обхватывает моё плечо, пальцы больно впиваются в кожу, и он вытаскивает меня из моего неподвижного положения посреди зоны прилёта.

– Э-э… я… э-э… не могу. У меня встреча кое с кем… – он оглядывается на меня, его понимающие глаза сужаются, задерживаясь на мне на секунду, прежде чем опуститься на розу в моей руке. – Нет, – выдыхаю я. – Ты?

– Давай. Пойдём, – повторяет он.

Я, спотыкаясь, иду за ним, мой мозг слишком занят попытками понять, что, чёрт возьми, только что произошло.

Отчасти я вернулась сюда, чтобы снова увидеть его. Но я никак не ожидала, что он будет ждать меня. Чтобы стать моим будущим мужем.

Несмотря на его отношение ко мне, я не могу сдержать порхания бабочек в животе. Я действительно только что вернулась домой.

Глава 2

Спенсер

На протяжении многих лет у нашей мамы были грандиозные планы, но заказать нам с братьями невест на Рождество – это действительно потрясающе. Я понимаю, что она пытается сделать. Я люблю этот маленький городок так же сильно, как и любой другой житель, но я действительно не уверен, что это лучший способ его спасти.

Я никогда не забуду выражения лиц моих братьев, когда она сбросила бомбу и сказала нам ожидать, что наши любимые объявятся в ближайшие дни.

Она всегда была романтиком, возможно, это как-то связано со всеми этими слащавыми любовными романами, к которым она пристрастилась, но, чтобы действительно верить, что всё будет хорошо, она действительно должна верить в любовь.

Мне, однако, нравится думать, что я немного более реалистичен.

Любовь существует, я не могу этого отрицать.

Она невероятна, вдохновляет, меняет жизнь. Всё, что тебе говорят, так оно и есть. Но когда ты отдаёшь кому-то своё сердце, ты веришь, что он позаботится о нём.

А когда этого не происходит… блядь, это чертовски больно.

Никто не предупреждает тебя, каково это. А даже если бы и предупреждал. Ты никогда не смог бы к этому подготовиться.

Я старался не думать о женщине, которая мне досталась. Знал, что если бы подумал, то представил бы только одного человека.

Золотисто-русые волосы. Ясные голубые глаза, которые обезоруживали меня каждый раз, когда я смотрел в них. Полные губы, румяные щёки и улыбка, которая сбивала меня с толку ещё до того, как я понял, какую власть она имела надо мной.

Я знал, что это бесполезно. Женщина, которая должна была стоять в аэропорту с единственной красной розой, как я просил, никогда не была бы ею. Она ушла. Уехала, даже не оглянувшись в мою сторону.

Если бы не моя семья – моя мама, – я бы вышел из зоны прилета всего через несколько секунд после прибытия. Только мысль о том, что я увижу её такой счастливой, буду знать, что она спасла наш город, приковала меня к месту.

Нервы у меня были на пределе, когда я стоял в толпе, ожидая увидеть женщину, которая должна была принести не только одну красную розу – единственное, что пришло мне в голову, когда женщина из компании по доставке невест по почте спросила, как бы я хотел, чтобы мою невесту узнали, когда она прибудет, – но и моё будущее.

Я качаю головой, внутренне смеясь, когда произношу про себя слова «невеста, заказанная по почте».

Какова моя жизнь сейчас?

Я был счастлив работать столько часов, сколько мог, и кататься на снежных склонах, когда находил тот, который меня интересовал. Чёрт возьми, ей даже не нужно было меня интересовать, я был не слишком разборчив.

И всё же я здесь, жду свою будущую жену.

Жена.

Была только одна женщина, которая, как я думал, могла бы стать для меня такой. Единственная, кто когда-либо владел моим сердцем.

Да, мы были молоды, и я знаю, что люди – особенно мои братья – считали меня сумасшедшим, потому что я вёл себя так, будто всё было так серьёзно, когда мы учились в старших классах, но это было не так. Она была моим миром, и в тот день, когда она ушла, он рухнул к моим ногам.

Моё сердце замирает, когда начинают появляться люди. Я не обращаю внимания на появляющихся мужчин и сосредотачиваюсь на женщинах, гадая, не она ли это, и не забыла ли она о розе.

Чем дольше я жду, тем сильнее вздымается моя грудь, а ладони начинают потеть. Мысль о том, чтобы уйти, забыта, я слишком сосредоточен на том, чтобы найти свою идеальную пару.

Секунды тянутся, как часы, пока я стою там. Мир вокруг меня исчезает, когда я смотрю на проход, из которого выходят пассажиры, но это ничто по сравнению с тем, что происходит, когда мой взгляд падает на эту одинокую розу.

У меня внутри всё переворачивается, я понятия не имею, что это – нервы, страх или лёгкое волнение.

Я на секунду задерживаю взгляд на этом цветке, прежде чем набраться смелости и поднять его.

На ней простой белый свитер, достаточно облегающий, чтобы подчеркнуть её изгибы и округлости груди. И только когда я перехожу к завитым светлым волосам, ниспадающим ей на плечи, всё начинает идти не так – или очень, очень хорошо, в зависимости от того, как на это посмотреть.

Моё сердце бешено колотится, но я почти уверен, что перестаю дышать, когда продолжаю подниматься и нахожу то, о чём уже говорил мне мой разум.

Это она.

Габриэлла.

Внезапно я снова становлюсь семнадцатилетним мальчиком, только это не те чувства любви, удовлетворённости, безопасности, которые охватывают меня, когда я смотрю на неё. Это гнев, ненависть, опустошение, текущие по моим венам, которые я почувствовал, когда она повернулась ко мне спиной и начала новую жизнь.

Именно эта ярость заставляет меня двигаться, сокращая расстояние между нами там, где она остановилась, в то время как я не отрываю взгляда от её потрясённых глаз.

– С-Спенсер? – она заикается, как будто на самом деле не видит меня.

Но это так, я стою прямо здесь и смотрю на женщину, погубившую меня.

Она больше не та стройная девушка, которую я так хорошо помню, а потрясающая женщина с пышными формами, которая заставляет моё сердце биться немного быстрее.

Мои разум и сердце сражаются, пока она неподвижно стоит передо мной. Мой разум помнит боль, моё сердце помнит, как всё было хорошо когда-то. Внутренняя война выводит меня из себя. Моё сердце выводит меня из себя. Я провёл последние пять лет, пытаясь убедить себя, что ей было всё равно, что она не любила меня так, как я любил её, потому что она не боролась за нас. Ни разу.

– Пойдём. – Мой низкий, затравленный голос шокирует меня, но он в точности выражает мои чувства.

Протянув руку, я обхватываю пальцами её предплечье, хватаю слишком сильно, но способность контролировать себя покинула меня в ту же минуту, как я увидел её.

Я тащу её за собой, чтобы она не могла ничего сказать. Мы забираем её багаж, и я веду Габриэллу прямо на парковку.

Часть меня кричит, что я должен посадить её обратно в самолёт и отправить туда, откуда она прилетела. Но потом я вспоминаю свою маму. Я помню восторг в её глазах, когда она объясняла нам этот план, рассказывала о наших рождественских подарках. Затем я вспоминаю время, проведённое с Габби. Мы, дети, играли на задних дворах, в тот день, когда я посмотрел на неё и увидел что-то необычное, наш первый поцелуй.

Хуйня.

Распахнув пассажирскую дверь, я практически втаскиваю женщину внутрь и захлопываю за ней дверь.

Моё сердце бешено колотится в груди, а голова отчаянно пытается осмыслить всё это. Она здесь.

Это она держала розу.

Это её послали для меня.

Почему?

Почему именно она?

Я бросаю её вещи в багажник, а затем несколько лишних минут прохаживаюсь туда-сюда по стоянке.

Я чувствую, как она смотрит на меня в зеркале, когда я двигаюсь, и это чертовски раздражает меня, что даже спустя столько лет я всё ещё ощущаю её присутствие, что моё тело до сих пор находится в гармонии с её телом и с тем, что она делает.

Останавливаясь, я поднимаю руки к волосам и убираю их с лица, прежде чем направиться к водительской двери и опуститься на сиденье.

– Спенс, я…

– Не сейчас, – рявкаю я. Она вздрагивает от моего холодного тона, и я тут же жалею об этом. Но, глядя на неё, я чувствую, что все те старые чувства предательства, которые я испытал после её ухода, они нахлынули на меня, как будто это случилось только вчера.

Это было пять лет назад, но боль от её ухода никогда не покидала меня.

Думаю, это то, что случается, когда любишь кого-то так, как я любил её. Когда они уходят, они забирают с собой частичку тебя, которую ты никогда не вернёшь.

Я до боли сжимаю руль, когда сдаю назад и выезжаю на дорогу, которая приведёт меня – нас – домой.

Господи. Я на мгновение закрываю глаза, думая, что если открою их снова, то, возможно, пойму, что всё это сон. По-настоящему жуткий сон.

Мы уже на окраине города, когда Гарбриэлла снова заговаривает. От её голоса по моему телу пробегают мурашки, я никогда не думал, что услышу его снова, но он так же знаком мне, как мой собственный.

– Если тебе от этого станет легче, я потрясена не меньше, чем ты. – Мои губы приоткрываются, чтобы ответить, но мне не хватает слов.

Если мне от этого станет легче. Как может то, что она собирается сказать, заставить меня почувствовать себя лучше прямо сейчас?

Она застала меня врасплох. В очередной раз полностью перевернула мой мир, и всё, что она сделала, это прошла через чёртов аэропорт.

– Ты это спланировала? – я знаю, что даже думать об этом безумно, но мне нужно знать.

– Что? Нет. Как такое вообще возможно? Единственное, что я знала, это то, что направляюсь сюда. Как только Холли рассказала мне, где живёт мой будущий муж, я ухватилась за этот шанс.

– Почему?

Габриэлла бросает на меня взгляд. Я чувствую на себе её пристальный взгляд, когда смотрю сквозь лобовое стекло, но отказываюсь глядеть на неё. Я не могу.

– П-потому что это мой дом.

– Чушь собачья, – огрызаюсь я, краем глаза замечая, как она вздрогнула.

– Спенсер, я…

– Я не могу сделать это сейчас, Габби. – Произнося её имя, я останавливаюсь на светофоре и, словно у моего тела есть собственный разум, поворачиваюсь к ней как раз вовремя, чтобы увидеть, как всё её тело вздрагивает от моего обращения. – Что?

– Просто Элла, – шепчет она.

– Почему?

– Просто так. Просто веди машину, п-пожалуйста, – её голос срывается, глаза наполняются слезами. Это зрелище поражает меня, но, когда я смотрю вперёд, загорается зеленый, и у меня нет выбора, кроме как сосредоточиться на вождении.

Глава 3

Габриэлла

Я в смятении сижу на пассажирском сиденье Спенсера и смотрю, как за окном проплывает знакомый город.

В глубине души я испытываю огромное облегчение оттого, что снова здесь. У меня так много воспоминаний о счастливом детстве в этом месте, большинство из них связаны с мужчиной, сидящим рядом со мной, но он уже не тот мальчик, которого я оставила позади, и чем дольше я думаю о переменах в нём, тем больше я теряю контроль над своими эмоциями.

Я не хочу плакать, но мои глаза полны непролитых слёз, и я едва могу дышать от переполняющих меня эмоций.

То, что он называет меня моим старым прозвищем, нисколько не улучшает ситуацию.

Я знала, что это произойдёт, это было неизбежно. Но Габби умерла вскоре после того, как я уехала отсюда. Весь мой мир пришёл в смятение, как только мы приземлились в Нью-Йорке, и я просто перестала быть ею. Просто слышать имя, которым он когда-то называл меня с такой нежностью, с такой любовью, каждый раз было невыносимо.

Потом в моей жизни появился другой мужчина.

Я отбрасываю эту мысль, как всегда. Он не заслуживает и секунды моего времени после того, как предал нас.

Спенсер делает, как я прошу, и не задаёт никаких вопросов, хотя я не уверена, делает ли он это для меня или для себя.

Он явно недоволен происходящим, и это заставляет меня задуматься, не совершила ли я самую большую ошибку в своей жизни.

После звонка Холли я приняла решение никому не рассказывать. Не то чтобы мне было кому рассказывать. Мама уехала отдыхать со своими новыми друзьями, и она, пожалуй, единственный человек в моей жизни в эти дни, если не считать моего босса.

Никто, наверное, ещё даже не понял, что я уехала, и это серьёзно отрезвляет. Интересно, оставила ли я здесь хоть какое-то впечатление, когда меня уволокли?

Я не отрываю взгляда от машины, отмечая сходства и различия в городе, который я так люблю. Я улыбаюсь, когда мы проезжаем мимо «Хозяйственного магазина Мислтоу», мысль о родителях Спенсера наполняет меня радостью. Они всегда были для меня источником вдохновения. Такие счастливые, теплые, любящие. В моём собственном семейном доме не было стольких вещей, хотя я и не осознавала, насколько всё плохо, пока мы не уехали.

Я замечаю, что у парикмахерской новое блестящее название и вывеска на фасаде, и мне интересно, что случилось со старушкой, которая раньше управляла ею. Пекарня выглядит так же, как и всегда, только её недавно покрасили.

Возможно, ситуация с этим мужчиной рядом со мной и неопределенна, но одно я знаю наверняка.

Я дома.

Моё сердце снова чувствует себя целым, просто находясь здесь.

Главная улица заканчивается, и Спенсер замедляет ход. Часть меня ожидает, что он повернёт налево к дому Джой и Хэнка, как мы всегда делали, поэтому я удивляюсь, когда он подает сигнал повернуть направо.

Это удивление вскоре перерастает в полное недоверие, когда он начинает притормаживать перед домом, который я слишком хорошо помню.

– Скажи мне, что ты не…

Я смотрю на него, разглядывая его профиль. У него немного искривлённый нос, каким он всегда был после того, как один из его братьев сломал его, когда они были детьми, у него полные губы, и у меня мурашки по коже, когда я живо вспоминаю, каково это – целовать его, каким волнующим это было. Его подбородок теперь покрыт более густой и тёмной щетиной, чем я помню, но это только делает его квадратную челюсть ещё более захватывающей.

Мышцы на его шее напрягаются в ответ на мой вопрос, а челюсть сжимается, когда он, должно быть, скрежещет зубами. Но это единственная реакция, которую я получаю, потому что, разворачивая машину, он ничего не произносит.

Отводя глаза, я жду, когда увижу дом, о котором мечтала в детстве.

Он всегда был старым и немного обветшалым. Пара, которая владела им, была слишком стара, чтобы содержать его в порядке. Шли годы, и мы наблюдали, как он медленно разваливается, но это никогда не делало его менее привлекательным для меня.

Я представляла себе, как буду жить в этом доме. Как отремонтирую его и превращу в наш семейный очаг. Я представляла себя на веранде, пишущей что-то, с собакой у ног и чашкой дымящегося кофе. Я могла представить себе Спенсера в огромном дворе, подстригающего траву и создающего всевозможные невероятные вещи, как он всегда делал в огромной мастерской. Я могла видеть наших детей, наше будущее, нашу вечность.

Для меня в этом доме было всё, но всё это было отнято у меня одним решением моих родителей.

Я ожидаю увидеть улучшенную версию старого дома, когда он появится, поэтому не могу сдержать вздох удивления, когда обнаруживаю, что он такой же старый и запущенный, каким я его помню.

– Боже мой.

Не говоря ни слова, Спенсер останавливает машину у входа, глушит двигатель и открывает дверцу плечом.

Я всё ещё смотрю на дом, когда он открывает багажник и достаёт мои чемоданы.

Только когда он поднимается по лестнице на крыльцо, я прихожу в себя, открываю свою дверь и выхожу наружу.

– Ты здесь живёшь? – наверное, это самый глупый вопрос, который я когда-либо задавала в своей жизни, но моя потребность услышать подтверждение становится невыносимой.

– А ты как думаешь?

– Т-ты купил его?

Он открывает входную дверь и заходит внутрь.

– Да. Несколько месяцев назад он был продан на аукционе. Я ничего не мог с собой поделать.

– Что случилось с той парой?

– Они умерли, Габ… черт возьми, – рявкает он, роняя мои сумки и поднимая руки к волосам.

– Ох.

Мы оба неловко стоим в коридоре. Никто из нас ничего не говорит, и слышно только наше затруднённое дыхание.

Через несколько секунд мне удаётся оторвать взгляд от мускулистой спины Спенсера. На улице, может, и холодно, но на нём по-прежнему только куртка «Хэнли» с длинными рукавами. Она идеально сидит на нём и подчеркивает объём, который прибавился за последние пять лет. Его мышцы перекатываются от напряжения, заставляя меня думать о вещах, о которых, наверное, не стоило бы, особенно учитывая, что ему даже смотреть на меня сейчас тяжело.

Я оглядываю пустой коридор. Обои в цветочек, вероятно, когда-то были действительно красивыми, только за столько лет, что они покрывали стены, они выцвели и даже местами пропали.

– Я покажу тебе всё вокруг, – внезапно говорит Спенсер, прежде чем уйти.

Я спешу за ним, чтобы не отстать, и захожу в ближайшую комнату следом за ним.

– Гостиная. – Обстановка такая же, как в прихожей, и здесь есть только один диван и телевизор на полу в углу. – Столовая, – говорит он, и по его голосу, доносящемуся издалека, я понимаю, что он уже покинул комнату.

– Вау, – выдыхаю я, любуясь видом из задних окон. Как я и предполагала, дом стоит на огромной территории с видом на заснеженные горы вдалеке. Это именно то зрелище, о котором я мечтала.

Волнение охватывает меня, когда я подхожу ближе к окнам, чтобы рассмотреть всё это.

Мы с мамой жили в пентхаусе в городе, и я давно не видела такого вида.… ну, более пяти лет.

– Так красиво, – бормочу я.

Спенсер издаёт какой-то неразборчивый звук позади меня, и я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него.

У меня перехватывает дыхание, когда наши взгляды встречаются. В этот момент он не смотрел на пейзаж. Он смотрел на меня.

Что-то, что я слишком хорошо помню, проскальзывает между нами. Это было, когда мы были слишком молоды, чтобы понять это, и, кажется, даже после стольких лет разлуки это всё ещё существует.

Его губы приоткрываются, как будто он хочет что-то сказать, и я не могу отвести от них взгляда. Мои бёдра сжимаются от желания.

До того, как я уехала, мы едва могли оторваться друг от друга. Мы были совершенно зависимы, но никогда не доводили это до конца. Мы были молоды и, хотя были по уши влюблены друг в друга, оба решили не торопить события.

Но теперь, когда я смотрю на него как на мужчину. Щетина, мускулы, его затравленный взгляд. Всё, о чём я могу думать, – это забраться на него, как на дерево, и узнать, такой же ли он на вкус, как тогда.

Спустя долгие, мучительные секунды он прочищает горло и уходит.

– Кухня.

Я спешу догнать его, но застываю на месте, когда замечаю открывшуюся передо мной красоту.

– Боже мой, Спенсер. Это ты сделал? – я обвожу взглядом комнату, не зная, на что обратить внимание в первую очередь. По-моему, это самая потрясающая кухня, которую я когда-либо видела.

Мраморные столешницы, двери из темного дерева ручной работы. Это… идеально.

– Да, – говорит он как ни в чём не бывало. – Это всё, что мне пока удалось сделать.

– Спенсер, это невероятно. – Я прохожу дальше в комнату, провожу пальцами по дверям, которые, как я знаю, он тщательно отделал сам.

– Получилось довольно неплохо.

Я смеюсь, ничего не могу с собой поделать.

– Ты всегда был таким скромным.

– Ты не знаешь меня, Элла. – Он произносит моё имя с ударением, просто чтобы доказать свою правоту.

– Разве? – спрашиваю я, поворачиваясь к нему и не сводя с него глаз.