Текст книги "Сущность буддизма"

Автор книги: Тралег Кьябгон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Я полагаю, тут очень важно понять, что духовная практика не означает избавления от самости нацело. Надо лишь осознать, что наш образ самих себя – лишь умственное построение. Им, конечно, можно пользоваться, хотя и в довольно ограниченных пределах. Мы должны при помощи практики подняться выше него, выйти за его пределы, все время касающиеся с этой условной личностью – обыденной и каждодневной. Да, да, постоянно соотноситься с условным собой, но пребывать за его пределами. Выражаясь фигурально, мы должны выступить за рамки условных понятий насчет того, кто мы и что мы, иначе привычные мнения еще сильнее укоренятся, а ошибки увековечатся. Приняв и осознав концепцию природы будды, мы обретаем расширенное ощущение самости – великую самость. Не ту, к которой мы привыкли, но ту, которая позволяет нам подняться над условным, обыденным ощущением себя. При этом мы мыслим яснее, видим больше, чувствуем острее и в полной мере ощущаем единство с миром.

КАК СУЩЕСТВУЕТ ПРИРОДА БУДДЫ

Итак, природа будды обладает четырьмя упомянутыми качествами, но каково ее состояние? Или, применяя философские термины, каков ее онтологический статус, если не принимать во внимание сотериологическую составляющую? Когда дело касается онтологии, наш разум не может выбраться из наезженной колем: если нечто существует, оно реально; если не существует – не реально.

Такое вот дуалистическое мышление настолько в нас преобладает, и мы так с ним освоились, что отказаться от него очень трудно. Однако, размышляя о природе будды в онтологическом ключе, мы не пользуемся категориями существования и несуществования. Природа Будды существует не так, как существуют столы или стулья. Но и несуществующей ее называть ни в коем случае нельзя. Онтологическое состояние природы будды, иными словами, то, как природа будды существует, отличается от того, как существует все остальное. Мы не можем сказать, что природа будды существует таким же образом, как существуют – в нашем понимании – эмпирические объекты вещного мира или как мысленные построения. Когда мы говорим, что каждый обладает природой будды, мы не уподобляем это владению чем-то. Это не то, что обладать домом, автомобилем или телом. Мы думаем, что природа будды принадлежит нам так, как наш дом и наша мебель, – это то, что называется естественным состоянием вещей, это свойство мира, в котором мы живем, – но она вовсе не собственность. Самая близкая аналогия для природы будды – пространство. Пространство существует не так, как облака в его пределах, но совершенно иным образом. Мы не знаем, каким образом оно существует, то есть не можем сказать, что оно существует подобно некой вещи, обладающей определенной сущностью, но в то же время не можем утверждать, что его не существует вовсе, что оно является ничем. Пространство не есть ничто, поскольку без пространства – согласно буддийской аргументации – не было бы ни галактик, ни планет, ни книги, которую вы сейчас держите в руках.

Говоря, что природа будды существует, мы прибегаем к метафоре. Сравнивать ее можно с чем угодно, но вот выявить не так уж легко, поскольку природа будды сама по себе ничто; она невещественна. Природа будды – вовсе не какая-то психическая субстанция. Она по природе своей пуста, но в то же самое время является источником просветления. Без природы будды достичь его невозможно. Тогда нам бы осталось только неведение, противоречивые эмоции и умножение понятий и найти выход было бы невозможно. Вот в каком смысле существует природа будды, а вовсе не как некая субстанциальная сущность.

Согласно буддизму махаяны, природа будды находится вне причин и обстоятельств, она самодостаточна. Мы обретаем совершенно новую точку зрения на самих себя и действуем вне пределов, заданных нашим «эго». Мы получаем более широкое представление о собственных способностях и о том, как мы можем воспринимать окружающее. Мы становимся менее самоуверенными, но кругозор наш расширяется. Уже это можно назвать одним из видов освобождения. Чтобы «быть кем-то», чтобы обладать состоянием, чтобы иметь жизнеутверждающее мироощущение, вовсе не обязательно быть эгоистичным и жадным, вовсе не обязательно жить за чей-то счет. Фактически, едва мы начинаем узнавать, как подняться над нашим образом самих себя, как наша жизнь тут же становится богаче и в духовном, и в психологическом, и в межчеловеческом, и во всех иных смыслах. Навязчивая идея «эго» сковывает нас, мы ухолим в себя настолько, что нас перестает интересовать и внешний мир, и другие люди. Мы можем думать только о собственных болях, несчастьях и разочарованиях. Именно поэтому самсара так болезненна. Если с помощью медитативной практики мы сможем приблизиться к исконному состоянию – к природе Будды, – тогда наш разум возвратится домой. У нас появляется ощущение связности, общности, неотчужденности. Ведь отчуждением мы обязаны не столько другим людям, сколько себе самим. Человек все меньше и меньше сообщается с себе подобными, а потом спрашивает себя: «Почему никто не заговаривает со мной? А почему вон тот тип так на меня посмотрел?» А не потому ли, что он до такой степени сосредоточен на самом себе, что все остальные кажутся ему врагами? На самом деле все может обстоять по-другому: люди пытаются, что называется, достучаться до него, пытаются как-то помочь, но он так поглощен собой, так изолирован, что не видит этого. Так утрачивается ощущение связности, единства с миром. Именно поэтому так важно хоть в какой-то степени понять природу будды.

ДУХОВНЫЙ ПРОГРЕСС

ПЯТЬ ПУТЕЙ И ДЕСЯТЬ СТУПЕНЕЙ БОДХИСАТТВЫ

Концепция пути, чрезвычайно важная в буддизме, подчеркивает, что в стремлении к освобождению, или просветлению, полагаться надо на собственные, индивидуальные возможности, не рассчитывая ни на кого другого. Когда человек отправляется в путешествие, когда он ступает на путь, он должен быть один. Никто не сделает это за него. Можно сказать так: если хочешь узнать какую-то страну, поезжай туда сам. Другие могут, вернувшись оттуда с фотографиями, показать нам, что это за место, но это не заменит собственных впечатлений.

Впрочем, у того, кто уже там побывал и привез домой множество фотографий и кучу историй, можно спросить совета, как нам самим подготовиться к путешествию, как сделать его приятным и как избежать ошибок. Так же обстоят дела и в том случае, когда мы собираемся предпринять духовное путешествие: и тут мы можем воспользоваться советами и наставлениями других людей, то есть будд и бодхисаттв. Вот поэтому для буддистов очень существенны концепции духовного путешествия, или, другими словами, следования по пути.

С концепцией следования по пути духовного совершенствования тесно связано осознание того, что отсутствие у нас независимой, долговечной, имманентной сущности, самости, или «эго», отнюдь не подразумевает, будто никто не способен продвигаться этим путем, никто не может преобразиться, пересилив заблуждения и путаницу в понятиях.

Безличностность вовсе не синоним самоуничтожения. Мы не перестаем существовать, просто больше узнаем о самих себе. Осознание, что мы не обладаем никакой имманентной самостью, может существенно обогатить нас. Духовный путь человека состоит в работе над самим собой, чтобы постепенно, преодолевая всякого рода препятствия и заблуждение разума, глубже проникнуть в собственную природу.

Каждый из нас, стоит ему непредвзято взглянуть на себя самого в любой из моментов своей жизни, обнаружит в своем разуме полный набор ошибок и заблуждений. Тем не менее существует реальная возможность все это преодолеть и стать просветленным. Жизнь человека становится богаче, едва он решится отправиться в духовное путешествие. Но тут очень важно не ошибиться, толкуя понятие самоотвержения (безличностности) или не-бытия «эго». Говорить же, будто нас вообще нет, – представление нигилистическое, которое Будда нацело отвергал.

Как уже упоминалось, к освобождению и просветлению ведут два пути. Один – путь шраваки, на котором адепт стремится достичь просветления ради собственной пользы. Другой – подход бодхисаттвы, когда адепт трудится на благо других людей и таким образом достигает просветления. Оба подхода хороши, и мы можем достичь цели с помощью любого из них. Какой бы мы ни выбрали, нам предстоят пять ступеней развития, пять стадий духовного роста: путь предуготовления (его еще называют путем накопления), путь приложения, путь просмотра, путь медитации и путь, где нечему больше учить. Первые два, путь предуготовления и путь приложения, обычно называют мирскими путями, а следующие три – надмирными. На трех последних путях основное значение уделяется развитию мудрости. Буддисты считают, что тот, кто еще не обрел мудрость, остается на уровне мирянина. Независимо от того, насколько мы добросердечны, насколько хорошо поступаем, без мудрости нам суждено действовать, что называется, в контексте этого мира, а не в мире духовности.

Мудрость не подразумевает, что адепт непременно должен быть умен. Для буддиста она – не только верное понимание нас самих и окружающего мира. На уровне шраваки это означает понимание непостоянства, на уровне же бодхисаттвы – постижение пустоты. Истинно духовной личности должны быть присущи наряду с мудростью сострадание и любовь. И напротив: если сострадание и любовь присущи личности, а мудрость – нет. ее нельзя считать по-настоящему развитой.

ПУТЬ ПРЕДУГОТОВЛЕНИЯ

На пути предуготовления, или накопления, мы должны с самого начала признаться себе, что состояние самсары, в котором мы обретались, совершенно не удовлетворяет нас. Без такого осознания для духовного прогресса нет ни малейшей возможности. Самсара – более состояние разума, чем внешнего мира (хотя многие считают иначе). Самсара не есть материальный мир, в котором мы обитаем – дома, деревья, горы, реки, животные и прочее. Вернее будет сказать, что это разум, который всегда чем-то озабочен и не может оставаться спокойным ни одной минуты. Состояние самсары создано разумом, который непрестанно чего-то добивается, цепляясь за одно и отбрасывая другое; разумом, одержимым неутолимой жаждой, ради утоления которой человек готов на все. Такие заблуждения, как гнев или враждебность, коренятся чаще всего в этом первоначальном заблуждении, в чрезмерном желании. Когда оно налицо, возникновение гнева и враждебности вполне естественно: оба порождаются неудовлетворенными желаниями.

Основная же причина умственного возбуждения, спутника и чрезмерного желания, и враждебности, и гнева – неведение. Иначе говоря, мы не различаем, что для нас воистину благодатно, а что по-настоящему вредоносно. Стоит осознать, что отрицательные эмоции, которым мы потворствуем, нимало не полезны, но скорее губительны, как появится стремление их преодолеть.

Нам необходимо такое понимание, коль скоро ищем истинное, долгое и непрерывное счастье. Обычно мы надеемся достичь такого счастья, цепляясь за то, что непостоянно по природе своей. Например, думаем, что все наши проблемы разрешатся, если мы женимся, если заведем чудесных детишек, если преуспеем на работе. Буддизм не говорит, что нам следует отказаться от преходящего счастья и от временных удовольствий. Но нам они не кажутся ни временными, ни преходящими; на самом-то деле мы думаем о них как об источнике неизбывного счастья. В этом и коренится ошибка, порожденная нашим неведением.

Естественно, это не подразумевает, что мы непременно должны отказаться от временного счастья или преходящих удовольствий, но при этом следует понимать, что все это преходяще – ведь то, чего мы добились в этой жизни, может быть разом утрачено. Можно потерять детей, расстаться с супругом или супругой, лишиться работы, потерпеть неудачу в бизнесе. Все это может быть и часто бывает. И если мы не идем по пути духовного развития, жизнь наша после этого сделается пустой, ибо мы были сосредоточены на том, что у нас есть, а не на том, что мы есть.

Духовной практикой занимаются – или начинают заниматься – самые разные люди, обладающие различным жизненным опытом. Тут мало что можно сделать, если подходить с позиций работы, семьи и тому подобного. Это не значит, что духовности ради мы должны отказаться от семьи, бросить работу и переселиться в джунгли. Даже то счастье, которое мы можем поначалу ощутить в джунглях, превратится в несчастье, когда на нас набросятся москиты и змеи! Реальное счастье приходит изнутри, когда мы начинаем лучше понимать самих себя. По мере того как интенсивность нашей внутренней борьбы и душевных конфликтов идет на спад, мы становимся более цельными, начинаем лучше чувствовать мир. При этом наши жизненные проблемы не исчезнут – ведь многие из них исходят из внешнего мира. Но внутренняя цельность позволяет нам вполне эффективно с ними справляться. С этим нам и предстоит работать на пути предуготовления.

Мы начинаем понимать, где обретается истинный источник счастья, и это ободряет нас следовать по пути дальше. Если же мы не убеждены, если не видим цели впереди, то никакого путешествия не будет.

ЧЕТЫРЕ ОСНОВЫ ВНИМАТЕЛЬНОСТИ

Теперь давайте возвратимся к некоторым понятиям и практикам, о которых уже говорили в предыдущих главах, рассмотрим их уже в контексте пути махаяны.

У пути предуготовления три стадии. На первой практик осознает, что медитация является противоядием для разрозненного, загрязненного и смущенного разума, одолеваемого внутренними конфликтами. Нет более эффективного метода, чем практика медитации, для сосредоточения разума на себе самом. При этом она не имеет ничего общего с эгоистичностью и эгоцентризмом. Результат достигается с помощью самадхи, медитации успокоения, которая обязательно дополняется практикой випасьяны, медитацией прозрения. В этом конкретном случае практика випасьяны состоит из четырех основ внимательности. Это внимательность к телу, внимательность к чувствам, внимательность к разуму и внимательность к внешнему миру. С помощью практики випасьяны медитирующий начинает понимать, что все подвержено переменам. Буддисты считают, что постижение непостоянства носит фундаментальный характер. Некоторые понимают это на уровне интеллекта, и только, а надо пережить это, понять чувственно. Через образ жизни это усваивается лучше, чем чисто умственным путем. И когда изменения происходят в нашей собственной жизни, такое понимание изрядно нам помогает.

Для того чтобы это понимание персонализировалось, надо предпринять практику из четырех основ внимательности. А что может быть персональнее собственного тела, чувств, разума и восприятия явлений мира при помощи ощущений? Мы наблюдаем за телом, чтобы обнаружить изменения на материальном уровне; мы наблюдаем за нашими чувствами: радостью, болью и так далее; наблюдаем и за разумом, то есть за мыслями, понятиями и прочими его порождениями. Например, нам может показаться, что мы угнетены и что состояние это постоянно и непрерывно. А вот если мы внимательны к своему разуму, нам откроется, что настроение это чередуется с минутами счастья или какого-то иного состояния.

Точно так же мы осознаем, что чувственное восприятие внешнего мира тоже подвержено изменениям. В материальном мире одни перемены происходят весьма быстро, в то время как другие – очень медленно, но неуклонно. Геологи говорят, что Гималаи становятся все выше, но это происходит так медленно, что мы этого не замечаем. И все-таки они растут. Выходит, что даже столь материальные вещи, кажущиеся несокрушимыми и, уж конечно, реальными, тоже иллюзорны – в том смысле, что и они подвержены переменам. Они не неподвижны, не статичны. На уровне первого пути, путь предуготовления, практик обретает настоящее осознание непостоянства, что помогает ему прозреть природу вещей. Это отличается от успокоения самадхи…

Такую изменчивость следует считать скорее позитивной, чем негативной. Мы не должны отчаиваться по поводу того, что все рано или поздно погибает. Хорошо быть активным, полным жизни, не поддаваться инерции. Перемены, чего бы они ни касались, могут быть весьма благотворными. Если бы ничего не менялось, разве могли бы мы преодолевать наши заблуждения? Могли бы искоренить неведение и искажения? А мы можем, потому что разум и сознание преобразуются с помощью практик и обучения. Сама идея преобразования означает изменение. Вот так обычное разумное существо может стать архатом или буддой.

ЧЕТЫРЕ ОТКАЗА

Вторая ступень пути предуготовления достигается, когда адепт начинает преуспевать в практике четырех отказов. Смысл этих четырех практик в том, чтобы возобладать над всеми нашими отрицательными качествами и исключить их активные проявления в будущем. Буддизм утверждает, что так же тесно, как мысли и действия, связаны между собой практика нравственности и наше ощущение здоровья и благополучия. Практика нравственности – не просто набор определенных правил, обусловленных чувством долга и какими-то обязанностями. Мы предпринимаем полезные действия потому, что они дают нам положительные эмоции, хорошее настроение. А это, в свою очередь, приводит к ощущению физического и умственного здоровья. И наоборот: дурное состояние духа побуждает нас к соответствующим поступкам. А это ведет к умственному возмущению, беспокойству и страху, которые подрывают как тело, так и дух.

Позитивность в этом контексте означает, что мы, осуществляя практику внимательности, следим за телом, речью и разумом. Говорят, что вредные привычки формируются тогда, когда мы пренебрегаем своим физическим состоянием и не уделяем должного внимания нашей речи и умственным процессам. Так что в первую очередь надо стать внимательнее к самим себе. Но это вовсе не самокопание. Некоторые признаются, что им трудно практиковать внимательность, поскольку они при этом ощущают некоторую пристыженность и у них возникает что-то вроде паранойи. Будто не они наблюдают сами за собой, а кто-то посторонний. А это, конечно, заставляет ощущать себя зависимыми и уязвимыми. Но тут мы всего лишь следим за тем, что творится в нашем разуме, не забывая приглядывать и за своими действиями.

Современные неврологи и другие ученые также говорят, что наш характер и личностные особенности тесно связаны как с самочувствием, так и с вероятностью сердечно-сосудистых и иных заболеваний. Поскольку мы, буддисты, считаем мысли, эмоции, поступки, нравственность, физическое и умственное здоровье тесно связанными, действия в этом направлении представляются нам, так сказать, четырехчастными: во-первых, не давать развиваться нашим дурным качествам; во-вторых, пытаться преодолеть те, которые уже налицо; в-третьих, развивать желательные положительные качества; и, в-четвертых, пестовать те, которыми уже обладаем.

Здесь важно понимать, что отрицательные мысли и эмоции плохи не сами по себе, а лишь в соотнесении с тем воздействием, какое они оказывают на наше психическое и физическое состояние. Именно поэтому их нужно избегать, а не потому, что они дурны по природе своей. Но если уж они возникли, следует воспринимать их как качества, с которыми нам предстоит поработать и в конце концов преодолеть.

ЧЕТЫРЕ УРОВНЯ СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННЫХ СИЛ

Последняя ступень пути предуготовления достигается, когда практик использует то, что называется четырьмя звеньями сверхъестественных сил. Здесь чудо творится, скорее, тяжким трудом, чем божественным вмешательством. Первое звено – склонность, второе – усилие, третье – намерение и последнее – анализ.

Прежде всего у нас должна быть склонность, иначе не стоит и начинать. Собственно, склонность и интерес нужны при всяком начинании. За интересом следует усилие, или сила. Если есть интерес, адепту проще мобилизоваться и сконцентрировать внимание на той или иной практике. Следующий фактор – намерение, которое подразумевает, что практик мобилизовал все силы для развития позитивных качеств и преодоления противоположных. Последний фактор – анализ. Это означает, что нам следует выяснить, что благодатно и что не благодатно для нас самих и для других. Но размышляя обычным нашим способом, используя привычные понятия, мы только напутаем. Мыслительную энергию и концептуальные навыки здесь надо использовать для осознания того, что благодатно, а что не благодатно.

Буддизм не принижает роль мышления, он лишь возражает против чрезмерных раздумий, которые ни к чему не ведут. Многие из мыслей, которые занимают наш разум двадцать четыре часа в сутки, продиктованы заблуждениями: чрезмерными желаниями, гневом, негодованием, недомыслием, гордыней, неведением и тому подобным. Здесь мы пытаемся разобраться, как использовать наши мысли более конструктивным образом. Таким образом, духовный странник сможет пройти три ступени первого пути, пути предуготовления.

Путь предуготовления выводит нас на путь духовной практики, помогает отвернуться от каждодневных забот. Но отвернуться от занятий, диктуемых самсарой, не означает совершенно от них отказаться. Здесь важна направленность наших действий, наше отношение к вещам, событиям и людям.

С самсарой нас связывают не сами вещи, а наше к ним отношение: наше к ним пристрастие, наша алчность и склонность к приобретательству, которые то и дело проявляются в нашем разуме. Вот с ними-то и надо работать. Если человек их не преодолеет, простое материальное благосостояние может стать серьезной помехой.

Резкое различие между духовным и материальным, свойственное Западу, совершенно чуждо буддийскому образу мышления. Духовны мы или нет – это в очень большой степени зависит от нашей ориентации, от того, как мы видим мир и как взаимодействуем с другими живыми существами. И состоянием самсары мы обязаны не внешнему миру или обстоятельствам, которые существуют вне нас, а нашему же беспокойному разуму.

Еще несколько слов о путь предуготовления. Нам приходится учиться, чтобы обрести способность к духовному прогресс Его еще называют путем накопления, поскольку он позволяет нам переориентироваться и получить надлежащую емкость, чтобы развиться далее.

Для буддизма очень важна концепция сосуда, или емкости. А означает она вот что: если нам не удалось достичь соответствующего душевного состояния, за которым следуют определенные духовные качества, тогда, – независимо от того, сколь хорош и мудр наш наставник и какие тексты мы прочли и поняли, – ничего особенного не произойдет. Это из-за того, что нам не удалось создать в себе емкость, способную вместить свойства, необходимые для нашего развития. Нам следует открыться, сделать наш разум более восприимчивым. Развиваясь таким образом, мы сможем идти дальше уже по пути применения.

ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

Положение бодхисаттвы на этих первых двух путях несколько отличается от положения шраваки. В дополнение к тому, что доступно шравакам, бодхисаттва может продуцировать бодхичитту, то есть сострадательную заботу о всех живых существах. Это его свойство проистекает из того, как он осознает себя и свою природу будды. С точки зрения бодхисаттвы духовное путешествие представляется отнюдь не линией, направленной от самсары к нирване, скорее, его можно уподобить возвращению домой.

Когда для самоотождествления призывается одно только «эго», неизбежны отчуждение, самоизоляция и чувство заброшенности. А вот если мы поймем, что наша природа является природой будды и что все вокруг обладают ею, мы в ощутим близкое родство с другими живыми существами.

В сутрах махаяны мы находим притчи, где говорится о том, как дом покидают и как в него возвращаются. Мы ощущаем потерянность и не видим выхода из тенет самсары, если отождествляем себя с собственным «эго». Когда же мы с помощью практик начинаем осознавать собственную природу будды, для нас становится различим путь к нашему дому и мы обнаруживаем, что он всегда был рядом, но мы по разным причинам не могли его видеть. Вместо этого мы искали пристанища в другом доме, который нашим никогда не был.

ПУТЬ ПРИЛОЖЕНИЯ

Путь приложения, или соединения, состоит из медитации на Четырех благородных истинах: истине о страдании, истине о причинах страдания, истине о возможности прекращении страдания и истине о пути, который выводит из страдания. Чтобы одолеть страдание, важно понять его. Если осознать в полной мере, что страдание реально, очень маловероятно, что мы предпримем настоящие усилия, чтобы преодолеть его. Значит, сначала нужно полностью и честно осознать существование страдания.

Как часть практики пути применения осуществляются четыре медитации, из которых каждая связана с одной из Четырех благородных истин. Объектами, или, если хотите, темами, этих четырех медитаций являются страдание, непостоянство, пустота и самоотвержение.

ИСТИНА О СТРАДАНИИ

Определенные медитации практикуются в связи с первой благородной истиной. Первая практика медитация – на страдании. Учение описывает три различных типа страдания. Первый – страдание обусловленное. Дело тут вот в чем: все на этом свете подвержено изменениям, обусловлено причинами и обстоятельствами, и это доставляет нам страдания. Когда нам хорошо и радостно, мы не хотим никаких перемен. Но поскольку изменениям подвержено все, нам приходится мириться с тем, что любая радость рано или поздно поблекнет, а то и станет причиной несчастья. Примером обусловленного страдания может служить старение. Можно сделать липосакцию, обзавестись грудными имплантатами или с помощью пластической хирургии удалить морщины, но от возраста никуда не денешься. С ним следует просто смириться. Я не говорю, что не стоит пытаться выглядеть моложе, следует лишь реалистически относиться к своим летам.

Второй вид страдания – страдание изменения существующего положения. Нам кажется, что мы станем счастливы, если у нас будет новая работа или новый спутник жизни. Но поскольку наш разум при этом не меняется, страдание продолжается.

Третий вид – «страдание страдания». Это когда мы и так уже от чего-то страдаем, а тут что-нибудь еще идет наперекосяк, и мы страдаем еще больше. Страдания всех этих видов можно преодолеть с помощью определенных духовных практик, не допустить, чтобы они возобладали над нами. Но если мы ничего такого не умеем, неизбежны тоска и разочарование. Так что не следует считать, что Учение пессимистично, что оно преувеличивает значение страдания. Здесь нет никакого преувеличения – ведь все это знакомо нам по ежедневному нашему опыту.

Следующая медитация – на первой благородной истине, истине о страдании, относиться к непостоянству. Страдая, мы, как правило, не видим причин и обстоятельств, которые это страдания вызвали. Мы поглощены собственно страданием и забываем, что оно тоже является следствием причин и обстоятельств. Причиной этого смело можно считать интенсивность самого переживания.

Третья практика – медитация на пустоте. Практик должен понять, что само страдание не обладает подлинной сущностью, то есть пустотно. Это становится возможным с помощью медитации, через осознание того, что страдание продуцируется определенными причинами и обстоятельствами.

Последняя медитация, связанная с истиной о страдании, – медитация на самоотвержении. Практик должен понять, что нет никакой долговременной и неизменной самости, которая переживает все эти неприятности. Вера в эту неизменную «самость» или «душу» столь сильна, что ее можно даже назвать инстинктивной. Это находит отражение даже в языке. Человек говорит: «мои чувства», «моя память», «мое тело», «мои страсти», «мои эмоции», «мои мысли», «мои понятия». При этом сам он, его личность, как будто обретается выше и вне всего этого. Буддизм учит, что все это совершенно фиктивно и сфабриковано человеческим разумом.

Буддисты считают, что личность должна быть живой и динамичной, а не статичной и неизменной. Будучи неизменной, она никак не воздействовала бы на то, что происходит в разуме. А если бы она не соприкасалась с мыслями, чувствами, эмоциями и понятиями, то какой бы толк был в самости, даже если бы она существовала?

Способность к эмоциональному переживанию, умение творчески использовать свои мысли – вот что делает наши жизни интересными. Когда человек воспринимает самого себя статичным, когда он говорит: «Мне было так плохо», это «плохо» его не отпускает. Но если он воспринимает себя в непрестанном динамическом процессе, обрабатывают непрерывно, он уже не будет так фиксироваться на прошлом. Теперь он может по-настоящему изменить свою жизнь. Он способен управиться с текущими переживаниями, может использовать опыт прошлого и хорошо понимает, как ему следует поступать в будущем. Эта непременная подвижность личности – одна из важнейших концепций буддизма. Без нее никакой духовный прогресс невозможен.

ПРОИСХОЖДЕНИЕ СТРАДАНИЯ

Следующая из Четырех благородных истин – истина об источнике страдания. Согласно буддийскому учению, основной его источник обретается внутри нас, в наших пристрастиях или, с позволения сказать, цепляний. Вот они-то и порождают страдание. Несправедливости, существующие в мире, бедность и тому подобное также являются рефлексиями индивидуального разума. Все виды страдания, которые только существуют в нашем мире, коренятся в разуме и порождаются пристрастиями и цеплянием.

Размышляя о происхождении страдания, следует в первую очередь понять его причины. Вместо того чтобы размышлять, что страдание существует и что это следует принять как факт, мы смотрим на причины. Мы должны увидеть, где его начало, чем оно вызывается и каким образом проявляется. Во-вторых, следует подумать о следствии, то есть рассмотреть, какого рода результаты проистекают от каждой из причин. Будда говорил, что всякий, кто способен по-настоящему осознать отношения между причиной и следствием, понимает должным образом и его учение. Эта причинная связь занимает в буддийской философии центральное место.

В-третьих, следует рассмотреть то, что называется появлением, то есть собственно страдание, страдание как таковое. И наконец мы рассматриваем обстоятельства. Ведь для проявления следствия нужна не только причина, но и определенные условия.

У всех этих четырех рассмотрений (или созерцаний) есть одна общая цель: исправить наше представления о положении и ходе вещей. Например, многие верят, что первопричиной, или, если угодно, конечной причиной, является Бог, или боги. Согласно же Учению, тот, кто знаком с рассмотренными выше медитациями, способен судить более верно, чем те, которые утверждают, будто существуют первопричины, они же конечные причины, существует творец, и далее в том же духе.

ПРЕКРАЩЕНИЕ СТРАДАНИЯ

Следующая истина – истина о возможности прекращения страданий. Прекращение означает, что страданиям и душевным мучениям можно положить конец. А раз это возможно, это следует сделать. Первое, что надо рассмотреть в пределах этой истины, – убежденность в том, что искажения, присутствующие в разуме, можно выявить и искоренить. Второе – «созерцание покойного состояния». Это означает, что страдание можно уничтожить полностью и не последует за нами, когда мы достигнем нирваны. Мы обретаем полную убежденность в том, что достигнуть неизбывного покоя можно.