355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Тори Файер » Встреча с прошлым » Текст книги (страница 3)
Встреча с прошлым
  • Текст добавлен: 7 октября 2016, 18:32

Текст книги "Встреча с прошлым"


Автор книги: Тори Файер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

3

– Нашла? – раздался за ее спиной голос Энтони.

От неожиданности Уна вздрогнула. Захлопнув лежащий на коленях альбом, она засунула его обратно в шкаф, а перед Энтони положила зеленый.

– Вот. – Она стерла пальцами пыль с корешка. – Можешь взять себе, если хочешь.

Энтони взял альбом, но смотреть не стал. Прижав его к груди, он глубоко вздохнул и открыл рот, словно собирался что-то сказать. Но так ничего и не сказал. Взгляд его скользил по ее волосам и лицу. Потом он поднял руку, как бы желая поправить очки, но, к удивлению Уны, потянулся к ней и провел пальцами по волосам, будто желая проверить их на ощупь.

От волнения горло Уны сжалось. Может, Энтони вспомнились волосы матери? Дейзи тоже была пепельной блондинкой, только волосы Уны были более густыми и шелковистыми.

– Энтони, – шепнула она и попыталась взять его за руку, но он отдернул ее, обнял двумя руками альбом и бросился из комнаты, как испуганный кролик. Ей послышался из-за двери звук сдерживаемых рыданий. Однако когда она через несколько минут вышла на веранду, Энтони сидел на качелях и пил лимонад. Глаза их встретились. Мальчик смотрел на нее с полным безразличием, словно ничего не произошло.

– Уна добилась успеха, – рассказывала Марселла, когда Уна вышла на веранду. – Дорогая, расскажи Корделлу о своем новом салоне на Делавер-авеню.

– Салон в центре города? – Корделл встал, когда появилась Уна, и снова сел только после того, как она устроилась на перилах. – Значит, ты осуществила свою мечту?

– Цель, а не мечту, – спокойно ответила она, не поднимая глаз от кружки с кофе, зажатой в ладонях.

Для того чтобы добиться цели, нужны всего-навсего энергия, талант, упорный труд и немножко удачи. С мечтой все по-другому. Чтобы осуществилась мечта, необходимо вмешательство высших сил. Цель и мечта… Цель влекла ее, а мечта согревала…

Даже вспомнить невозможно, сколько раз они с Корделлом, сидя на этой веранде, делились друг с другом планами на будущее. У нее от волнения горели глаза, а в его глазах сверкала решимость.

Она надеялась стать преуспевающим и престижным дамским модельером, открыть салон в центре города. Он же собирался стать помощником отца, изучить все тонкости строительного дела и наконец возглавить филиал отцовской фирмы. О мечте своей Уна никогда не упоминала, хранила ее в самом потаенном уголке души. И уж с ним она поделилась бы ею в последнюю очередь, поскольку именно в Корделле и заключалась ее мечта. Он тоже никогда не делился с ней своими мечтами, по крайней мере до тех пор, пока не влюбился в Дейзи и уже ни о чем другом говорить не мог.

– Значит, цель. – Корделл лениво откинулся на спинку стула. – Если память мне не изменяет, ты достигла ее на несколько лет раньше, чем рассчитывала.

– Это верно, Уна? – живо заинтересовалась бабушка.

– Ну да. Я думала об этом еще в те времена, когда играла с картонными куклами и бумажными платьями. Но он прав, я не ожидала добиться своей цели так скоро.

– Особенно гордиться тебе нечем, юная леди, – с обычной прямотой отрезала Марселла. – Если бы ты жила гармоничной жизнью, если бы у тебя был постоянный достойный мужчина, ты уделяла бы работе меньше времени.

– В моей жизни были мужчины, – запротестовала Уна, и щеки ее вспыхнули от унижения, когда она почувствовала на себе пристальный взгляд Корделла. – И ты их знаешь: Патрик Трентон и Вэл Честертон. Я тебя с ними знакомила, оба тебе понравились! Во всяком случае, ты так говорила, а теперь делаешь вид, что даже не помнишь!

– Так когда это было! – насмешливо воскликнула Марселла. – А теперь каждый вечер в пятницу у тебя новый кавалер! Легко пришел, легко ушел! А как же привязанность? Любовь?

Уна буравила бабушку свирепым взглядом, способным испепелить любого, но только не Марселлу Харрис, в глазах которой от этого только сильнее разгорался задорный огонек.

– Извините, но я, пожалуй, пойду прогуляюсь, – надменно вздернув подбородок, сказала Уна, спрыгивая с перил.

Корделл тотчас встал, с трудом поднялась и Марселла. Опираясь на трость, она повернулась к Энтони.

– Юный друг, – отрывисто произнесла она, – я привезла из города рассаду помидоров, ее надо высадить в землю. Мне нужен помощник, кто-нибудь, кто справится с лейкой. Разумеется, тебе придется снять туфли и шлепать босиком по земле, может, даже вымокнуть и испачкаться…

– Мне не разрешено пачкаться. Мамми не любит, когда… – Энтони запнулся и густо покраснел.

Марселла удивленно расширила глаза, а Корделл застыл, с изумлением глядя на сына, как на нечто абсолютно непостижимое. Уна сообразила, что только ей удастся правильно отреагировать на слова ребенка.

– Энтони… – Мальчик с явной неохотой посмотрел на нее, и она ободряюще улыбнулась ему. – Милый, здесь, на озере, все по-другому. Никто не обратит внимания, если мы слегка измажемся. Это естественно, когда живешь за городом, и в этом есть своя прелесть. Я уверена, твоя мама не хотела, чтобы ты пачкал нарядный костюм или был бы неаккуратным, когда отправлялся с ней куда-нибудь, но…

– Я никогда не должен был пачкаться. – Глаза Энтони подозрительно заблестели. – И я не собираюсь пачкаться. Вы не можете заставить меня.

Вот беда, подумала Уна. Угораздило же Дейзи так воспитать сына, чтобы мальчик боялся испачкаться!

– Но все же тебе придется пойти со мной, – убедительно попросила Марселла. – Я собираюсь очень сильно испачкаться, и тогда тебе понадобится направить шланг на мои босые ноги и обмыть их. Ну как, такое дело тебя привлекает?

Энтони привычным жестом поправил очки, и Уна заметила, как уголки его губ слегка приподнялись в намеке на улыбку.

– Ладно, – ответил он грубовато, – это я смогу.

– Ты отличный парень, Энтони.

Марселла пропустила мальчика вперед, захлопнув за собой дверь. Как только растаяло эхо последнего звука, в наступившей тягостной тишине Уна осознала, что они с Корделлом остались наедине.

– Ну, мне пора, – заторопилась она, желая только одного: оказаться подальше от него.

Он догнал ее у лестницы, спускавшейся от веранды к пляжу, и схватил за локоть.

– Куда ты так торопишься?

Тепло его пальцев, коснувшихся обнаженной кожи Уны, волновало ее, разливаясь волнами по телу. Было приятно, но тревожно. Она стряхнула его руку.

– Ты не слышишь?

Уна подняла на него взгляд и тут же пожалела об этом, потонув в синеве его глаз. Но он смотрел на нее надменно и с вызовом, что вселяло в нее беспокойство.

– Я иду гулять.

– А что, если я составлю тебе компанию?

– Мне не нужна компания, я хочу побыть одна, – монотонно, на одном дыхании, ответила она. – Мне есть о чем подумать…

– Например, о продаже вашей усадьбы?

– И об этом тоже.

Какая несправедливость, что природа наградила мужчину такими длинными и пушистыми ресницами!

– Так и будем стоять здесь весь день? – спокойно поинтересовался Корделл. – Может, все же прогуляемся по берегу вместе? Я пробуду здесь все лето, твоя бабушка сказала, что на выходные ты обычно будешь приезжать. Насколько я понял, у тебя на данный момент нет постоянного мужчины, а я теперь не женат. У нас есть прошлое, в котором нас было двое, ты и я… Так почему бы нам не продолжить эту историю? – Он усмехнулся. – Всего лишь летний роман, Уна. Что ты об этом думаешь?

Если бы Уну так не ошеломило его предложение, она бы поставила его на место сразу, но она была поражена и разгневана. Хотя, если честно разобраться, ей следовало бы признать за ним право сделать ей такое предложение. Ведь она сама позволила ему поверить в то, что занималась любовью с Саймоном Торпом. И всего несколько минут назад бабушка высказалась о ее легкомысленных связях с мужчинами. Бабушка не подозревала, что все эти мужчины были всего лишь ее друзьями, ничем больше.

– Ты предлагаешь мне вступить с тобой в любовную связь? – Уна насмешливо подняла брови. – Тебя не смущает мое… предосудительное поведение? Ты не думаешь, что рискуешь, учитывая все обстоятельства?

– Есть способы избежать риска.

Налетевший с озера ветер растрепал его волосы, сбросив тяжелые пряди на лоб. Корделл нетерпеливым жестом поправил их, на запястье сверкнуло золото.

– Ты сильно изменился, Корделл. – Красивые у него руки, отметила она, длинные тонкие пальцы, ухоженные ногти. Когда пальцы скользили сквозь блестящие черные волосы, странная глубинная дрожь пробегала по телу Уны. – Ты совсем не тот, каким я знала тебя когда-то, – продолжала она холодно. – Говоришь, у нас есть прошлое? Верно, только прошлое – это то, что прошло. Для меня ты остался в прошлом!

Он спустился на ступеньку ниже, отрезая ей путь к пляжу. Теперь их лица оказались на одном уровне, и она смотрела прямо в его синие, губительные для нее глаза.

– Я так и не понял, – резко бросил он, – зачем такой очаровательной девушке, как ты, понадобилось искать развлечений с женатым мужчиной, тем более таким, как Саймон Торп. Ты могла бы завести себе любого, кого захотела. Почему ты решила совратить именно его? Спаси и помилуй! – Голос его стал суровым. – Я знал его до этого немало лет и готов поклясться: он не из тех, кто ищет любовных приключений на стороне.

– Думаешь, ты его хорошо знал? Но ты заблуждаешься. Ты думал, что знаешь меня, но и во мне ты ошибся. – Уне не удалось сдержать горечь. Воспоминания о том лете всколыхнулись в ней с новой силой.

Внезапно Корделл притянул ее к себе за плечи, и не успела она опомниться, как он обжег поцелуем ее губы. Все произошло так быстро, что она не смогла ничего сделать. В наступившем безмолвии слышалось только учащенное дыхание. Губы Уны болезненно покалывало. Во времена их дружбы он никогда не позволял себе с ней никаких вольностей. Сейчас она восприняла его поцелуй как пощечину.

– Не смей больше никогда так себя вести! – выдохнула она.

Глаза ее затуманились слезами. Цинично ухмыляющееся лицо Корделла расплывалось. Он поцеловал ее… В те давние дни Уна душу бы отдала за один, всего лишь один поцелуй Корделла Паркера. Она никогда бы не поверила, что такое может случиться. Короткое рыдание вырвалось у нее прежде, чем она сумела справиться с собой.

– Очень хорошо, – вкрадчиво проговорил он, – и очень убедительно. И к тому же многообещающе! Это лето, – он обвел указательным пальцем верхнюю губу, давая понять, что надолго сохранит память об украденном поцелуе, – обещает оказаться более увлекательным, чем я предполагал. И еще до конца его, драгоценная моя Уна, я затащу тебя в свою постель. Может, тогда я наконец выясню, что могло заставить такого человека, как Саймон Торп, поддаться твоим чарам, пока его жена лежала в больнице в ожидании третьего ребенка. Ты – воплощение вызова, но я его принимаю. – Он презрительно отвернулся от нее и спустился по ступенькам. Вскоре она услышала, как захлопнулась дверь его дома.

В голове Уны царил сумбур. Она медленно спустилась по ступенькам, пересекла лужайку и очутилась на песчаном берегу.

Зачем, зачем она согласилась приехать сюда? Какую ошибку она совершила! Лучше бы ей никогда не приезжать. А как же тогда быть с Энтони с его израненной детской душой? Может, хоть какая-то польза будет от их пребывания здесь? Марселла поближе познакомится со своим правнуком и сумеет вывести его из состояния глубокого отчаяния и смятения. Если бы не этот ребенок, Уна настояла бы на немедленном возвращении в город, несмотря на обещание, данное бабушке.

А теперь она так поступить не может, надо думать об Энтони. Просто ей придется по-иному держаться с Корделлом. Он собирается затащить ее в свою постель, и ей придется приложить немало усилий, чтобы этого не случилось. Согласись она переспать с ним, он обнаружит ее девственность и поймет, что не она была тогда с Саймоном. И ему ничего другого не останется, как прийти к заключению, что это была…

Нет, он этого не вынесет! Узнать, что с Саймоном была Дейзи, женщина, которую Корделл любил слепо, на которую только что не молился!

Уна и тогда и сейчас была уверена, что Корделл возненавидит весь мир, если узнает о предательстве Дейзи. Прикрыть свою кузину она решила не ради Дейзи – ее она презирала за распущенность и лживость, – а ради Корделла, надеясь уберечь его от горькой истины. Теперь у Корделла остались драгоценные воспоминания о жене. И Уне придется делать все, что в ее силах, чтобы эти воспоминания не были омрачены.

В тот же день на озере неожиданно появилась Эмили Торп с тремя детьми. Уна не видела, когда они приехали. После ланча она ушла за дом, в сарай, и провела там два часа, разбирая накопившийся хлам, убеждая себя, что делает это на случай, если Марселле придется продать усадьбу. Но в душе она знала, что всячески пытается избежать встречи с Корделлом.

Было уже около половины пятого, когда она устало опустилась на старый пень у дверей сарая, утирая со лба капли пота грязной рукой. Вдруг открылась дверь черного хода. Ожидая увидеть бабушку, Уна подняла глаза и улыбнулась. Улыбка сменилась удивленным восклицанием при виде направлявшейся к ней по дорожке миниатюрной женщины лет сорока, в матроске и шортах. Уна стремительно поднялась.

– Миссис Торп!

Глаза Эмили лучились радостью.

– Уна, я ушам своим не поверила, когда Марселла сказала, что ты здесь. Я уж думала, что ты навсегда простилась с озером…

Уна всплеснула руками.

– Невероятно! Неужели это вы? Вы так чудесно выглядите! Такая тоненькая и… – Она запнулась, смутившись, и забормотала извинения. Но Эмили весело рассмеялась.

– Не надо извинений, моя милая! Понадобилось два долгих года, чтобы избавиться от лишних фунтов, и, поверь, больше всего меня радует, когда люди делают мне комплименты по поводу моей изменившейся внешности. А ты, – она обняла Уну и отступила, чтобы рассмотреть ее получше, – ты сама стала просто на удивление прелестной!

– Сомневаюсь, миссис Торп, – улыбнулась Уна. – Думаю, у меня тот еще вид: вся в паутине, в пыли и…

– Ой, брось, пожалуйста, эту миссис Торп! Ты уже не маленькая. К тому же такое обращение напоминает мне о возрасте. Зови меня Эмили. Слушай, я на минутку… Мы с детьми только что приехали, и я оставила их выгружать вещи, но позже увидимся. Марси уже рассказала мне о твоих успехах, так что у меня разгорелся аппетит, ведь модные платья – моя слабость. Мы еще успеем поболтать об этом. Я привезла кучу бифштексов, могу армию накормить, вы с Марси приглашаетесь на пикник. Приходите к семи, мы за это время устроимся. Договорились?

Из рассказов бабушки Уна знала, что Эмили по-прежнему живет со своим мужем, и они счастливы. Но сейчас, насколько она поняла, Эмили приехала с детьми одна. Может, Саймон слишком загружен работой и не приедет? Хорошо бы! С нее довольно и Корделла. Ей вовсе не хотелось оказаться в обществе мужчины, в совращении которого ее обвиняют. А если Саймон приедет? Сможет она отказаться от приглашения? Уна считала, что Эмили ничего не известно о событиях того лета, и она не собиралась выдавать тайны.

– Большое спасибо за приглашение, обязательно придем, – сказала она.

– Вот и чудесно! Значит, до семи.

Уна смотрела вслед женщине. Счастливчик этот Саймон! Как его угораздило совершить ту глупость, рискуя потерять такую чудесную жену, как Эмили?

Она вернулась в сарай, но убираться расхотелось. Появление Эмили с новой силой всколыхнуло воспоминания о том лете, закончившемся предательством и оборвавшем все ее мечты.

Как все тогда было?.. Когда в конце августа умер отец Корделла, он приехал с молодой женой из Англии. Дейзи заставила Корделла после свадьбы переселиться в Лондон, так как не мыслила себя вне светской жизни, к которой приучила ее мать. Корделлу удалось открыть там филиал отцовской фирмы, и дела у него шли превосходно.

После похорон отца Корделл и Дейзи приехали на озеро, чтобы подготовить дом к продаже. Корделл был так же безумно влюблен в свою жену, как и до свадьбы. А для Уны встреча с ним стала жестоким испытанием. Она ругала себя за это, но видеть его таким влюбленным в Дейзи, таким завороженным ею было невыносимо.

Все три дня, что они провели на озере, Уна старалась избегать и Корделла, и Дейзи. Она много времени проводила с детьми Торпов и с Саймоном, помогая ему в хлопотах по дому. Чтобы отвлечь его от тревог насчет состояния Эмили, лежавшей в больнице в ожидании родов, Уна болтала и шутила, хотя ей вовсе не было весело.

У нее с Саймоном были прекрасные дружеские отношения. Как же он мог так подставить ее? Он был достоин презрения, но Уна и тогда и теперь почему-то жалела его. Минута удовольствия, паническое отступление и, скоро всего, постоянные угрызения совести – вот что получил Саймон за свою слабость. И каково ему теперь встретиться с Уной, зная, что она страдает из-за его подлости? Как увидеться с Корделлом, которого он обманул? Нет, лучше Саймону не приезжать на озеро…

Невеселые размышления Уны прервал голос бабушки:

– Уна, дорогая, я приготовила чай!

Вернувшись в настоящее, Уна увидела на пороге бабушку, помахала ей рукой и направилась по дорожке к веранде.

– Нас ожидает веселый пикник, – сказала Марселла. – Эмили пригласила Корделла, так что все соберутся вместе, как в старые времена.

– Вряд ли, – в тон ей весело ответила Уна, пытаясь унять сердцебиение, – ведь Саймона нет.

– Разве Эмили тебе не сказала? Он приедет попозже, часов в восемь.

4

Крытая веранда Торпов утопала в цветах. На полу, вдоль лестницы, стояли глиняные горшки с геранью, на низких столах красовались вазы с дельфиниумом, с карнизов свисали обложенные мхом корзины с плющом, лобелией, фуксией. Будь Уна в нормальном состоянии, она радовалась бы пышному изобилию красок, наслаждалась бы ароматом цветов, но сейчас она была слишком подавлена.

Любовь к Корделлу переполняла ее, она боялась выдать себя глазами, голосом, жестами. Но вместе с любовью в ней росло негодование. Он держался с ней вызывающе. Казалось, его целью было унизить ее, оскорбить. Противоречивые эмоции довели Уну до головной боли, которая никак не хотела отпустить ее.

Наступил момент, которого она теперь постоянно страшилась, – они с Корделлом опять остались наедине. Пикник в саду окончился, Эмили отправилась варить кофе. Марселла забрала детей на прогулку, а Саймон так и не приехал, предупредив по телефону, что задерживается.

Все разошлись, и сразу повисло напряженное молчание. Когда Корделл решился нарушить его, Уна внутренне напряглась.

– Ты давно не видела Саймона? – спросил он с откровенно циничной ухмылкой.

– Саймона? – равнодушным тоном переспросила она. – Восемь лет.

Корделл приподнял черную бровь.

– Ну, это расхожая версия, а как на самом деле?

– А тебе какое дело? – злым голосом тихо осведомилась она.

– Не беспокойся, Эмили нас не услышит. Впрочем, тебе, пожалуй, все равно. Господи, я вспоминаю, как она заботилась о тебе, когда ты была девчонкой! Эмили сходила с ума, боясь, что Марселла воспитает тебя непохожей на ровесников, отвечала на все твои вопросы, которые ты из-за подростковой застенчивости не решалась задавать бабушке. И когда я сегодня смотрел, как ты болтаешь с Эмили, улыбаешься ей, будто в самом деле достойна ее дружбы, скажу тебе честно, у меня все внутри переворачивалось. То, что ты совершила по отношению к ней, не поддается описанию.

– Ну если ты так презираешь меня, то зачем преследуешь? Почему не ушел с Марси и детьми? Я рассчитывала, что ты уйдешь с ними, потому и осталась.

– Все верно, осталась, чтобы дождаться Саймона. Дорогая моя, разве я мог пропустить такую встречу? Позже, когда дети и Марселла уйдут спать, мы сможем посидеть здесь, под звездами, еще немного выпить. Милая компания! Эмили и Саймон… ты и я.

– Я осталась не из-за Саймона! – Уна в ярости так тряхнула головой, что волосы упали ей на лицо. Дрожащими пальцами она откинула их. – Я осталась, чтобы быть подальше от тебя. Так что оставь свои притязания. Никакого ты и я не будет, Корделл. Никогда не будет, понял?

– Сколько в тебе страсти, Уна. В такую теплую ночь, когда вино разливается по телу и будоражит кровь, когда звучит романтическая музыка, голова твоя наполнена мыслями о сексе. Утром я тебе обещал, что собираюсь затащить тебя в постель при первой возможности…

Уна резко вскочила.

– Я не намерена и дальше выслушивать твой бред. Передай мои извинения Эмили.

– Сказать, что у тебя разболелась голова? – ухмыльнулся Корделл.

– Говори что хочешь, черт бы тебя побрал! – Уна повернулась на каблуках, но, увидев, кто поднимается на веранду, застыла на месте. – Саймон? – почти выдохнула она. – Я не слышала, как ты подъехал.

Если она была испугана, то не в меньшей степени испугался и Саймон. Он замер на месте, краска залила его симпатичное лицо. Наконец Саймон вышел из столбняка и направился к Уне с вымученной улыбкой.

В этот момент Уна осознала, что Корделл стоит рядом. И прежде чем она успела предвосхитить его действия, он обнял ее за плечи так крепко, что вырваться было невозможно.

– Привет, Саймон, – лениво растягивая слова, заговорил Корделл, – давно не виделись. Мы с Уной сидели здесь, вспоминая нашу былую дружбу. Господи, такое впечатление, что и не расставались. – Он протянул руку.

Уна видела, что Саймон колеблется. Может, он вспомнил, как той ночью, позже, Корделл, помимо всего прочего, поставил ему синяк под глазом и разбил губу?

Глубоко вздохнув, Саймон принял протянутую руку и крепко пожал ее.

– Рад видеть тебя, Корделл. Я и не знал, что ты здесь. И ты, Уна.

Голос Саймона заметно смягчился, когда он обратился к ней. Уна это заметила и, разумеется, Корделл тоже. Не мог он не заметить и то, как темнеют глаза Саймона, когда он смотрит на Уну. Видимо, решила она, его мучают угрызения совести и чувство вины перед ней за их с Дейзи поведение в ту ночь.

Саймон откашлялся.

– А… Дейзи с тобой?

Уна почувствовала, как напряглась рука Корделла, все еще сжимавшая ее плечи, но голос его звучал спокойно:

– Дейзи умерла полгода назад. Со мной здесь сын, Энтони.

Саймон был потрясен.

– Господи, Корделл! Извини, я не знал. Как ужасно!

Чтобы снять неловкость, Уна сказала:

– Марселла тоже здесь, Саймон. Она повела детей на прогулку, чтобы растрясти обильный десерт, которым Эмили нас накормила. Как ты доехал? Дорога, наверное…

– Дорогая, – мягко перебил ее Корделл, – не ты ли собиралась уходить, когда подъехал Саймон? Уверен, он не станет удерживать тебя…

Вне себя от его бесцеремонности, Уна попыталась высвободиться из объятий, но Корделл лишь крепче прижал ее к себе.

– Я столько лет не видела Саймона! Мне бы хотелось…

– Полагаю, ему хотелось бы войти в дом и побыть с женой. – Глаза Корделла насмешливо блеснули. – Ты же не хочешь оказаться в роли… третьего лишнего?

Уна задохнулась от негодования и обиды. Справившись с собой, она посчитала милосердным предоставить Саймону возможность прийти в себя после известия о смерти Дейзи и вышла с Корделлом. Как только они оказались на пляже, он выпустил ее.

– Видишь, – произнес он, – я блестяще справился с задачей. Теперь Торп уяснил, что мы с тобой – влюбленная парочка. Вряд ли ему захочется еще раз познакомиться с моим кулаком, так что отдых имеет все шансы пройти цивилизованно. Правда, дорогая?

– Я тебе не дорогая, – огрызнулась Уна, – и при первой возможности объясню Саймону, что ты и я не были и никогда не будем влюбленной парочкой и что в этом небольшом представлении был только один актер. Берегись, Корделл, не переигрывай, а то тебя забросают гнилыми помидорами.

– Лучше меня, чем Эмили, – сурово отрезал Корделл. – Держись подальше от Саймона. Иначе тебе придется пожалеть об этом, моя прелесть.

– Это предупреждение… или угроза?

– Пожалуй, угроза.

– Ты ничего не сможешь сделать мне, – спокойно ответила Уна. Она могла бы добавить, что нельзя разбить уже разбитое сердце. Засунув руки в карманы, она повернулась к нему спиной и стала смотреть на озеро. Оба сдерживали обуревавшие их чувства. Ситуация становилась невыносимой, и Уна решила как-то разрядить ее.

Она снова повернулась к Корделлу.

– Знаешь, с меня достаточно твоего бреда. Выслушай меня внимательно, я не буду повторять дважды. У меня нет никакого интереса к Саймону. Если ты искренне хочешь, чтобы все мы нормально отдыхали здесь, то давай не будем отравлять жизнь друг другу. Обычно люди получают от отдыха удовольствие.

Он долго смотрел на нее, прищурившись, и только долетевший с дальнего конца пляжа смех вынудил его отвести глаза. Проследив за его взглядом, Уна увидела идущих им навстречу бабушку с детьми.

– Пойду встречу их, – сказал Корделл. – Хочешь, пойдем вместе?

Его предложение напоминало перемирие, и в данных обстоятельствах это было лучшее, на что она могла рассчитывать.

– Конечно, – ответила Уна и с удивлением заметила, что пульсирующая в висках боль отпускает ее.

Они шли рядом по берегу, и Корделл старался примериться к ее шагам. Несмотря на высокий рост и длинные ноги Уны, он всегда, сколько она помнила, опережал ее в ходьбе и в беге.

Она знала о нем все, помнила, что он любил сосиски с горчицей и предпочитал пиво вину. Зачитывался мемуарами исторических деятелей. Любил музыку в стиле кантри, но наслаждался и Моцартом, и Шопеном. Любил плавать, ловить рыбу, кататься на велосипеде, бродить пешком.

В сандалии ей попал песок, и она нагнулась, чтобы вытряхнуть его. Корделл остановился рядом, и когда она, стоя на одной ноге, потеряла равновесие, то ухватилась за его руку. От этого прикосновения ее словно током ударило, и она резко отдернула руку.

– Извини! – поспешно произнесла Уна, и голос ее прозвучал глухо. Выпрямившись, она заметила странное выражение в его глазах. Ей стало не по себе. – Что ты?

К ее удивлению, он улыбался.

– А хорошо мы здесь проводили когда-то время, правда? Сколько раз мы были здесь летом вместе?

Семь лет подряд! Разбуди ее ночью, и она бы ответила. Самые счастливые месяцы ее жизни!

Уна нарочито неопределенно махнула рукой.

– Пять… или шесть лет. Постой, Марси привезла меня сюда в первый раз сразу после гибели родителей. Значит, мне было тогда семь лет.

– А мне четырнадцать… Помнишь, как мы наблюдали восход солнца с лодки посреди озера? Это был мой подарок на твой день рождения, тебе тогда исполнилось десять лет. Как сейчас помню, ты тряслась от страха, что Марселла проснется до нашего возвращения и обнаружит, что ты улизнула ночью из дому. Ты не знала, что я трясся почище тебя. Если бы отец узнал о моей выходке… – Он покачал головой.

Зачем он вспоминает? Хочет вернуть ее к тем дням, когда их отношения были чисты, как прозрачный Майклталл? Но именно чистота сделала их дружбу такой уязвимой.

– С тех пор я видела не один восход солнца. – Уна надеялась, что беззаботный тон поможет скрыть мучительную боль, которую вызвали его слова. – Пять лет назад мы с Марси ездили на Гавайи и наблюдали там восход солнца с горы. Вот это было зрелище, которое я никогда не забуду!

Хочет Корделл вернуться в прошлое, пусть возвращается один. Эта прогулка ничего, кроме сердечной боли, ей не принесла.

Прогулка с Марселлой по берегу озера словно зарядила энергией детей Торпов. Один лишь Энтони оставался вялым, глаза у него закрывались сами собой. Он тащился позади всех и не стал спорить, когда Корделл сказал:

– Спать, мой друг, спать! – Затем он увел сына в дом.

– Ваш папа приехал, – сообщила Уна остальным детям, и они с радостным визгом понеслись встречать Саймона.

– Счастливая троица, – проговорила Марселла, когда они с Уной остались одни. – Но Энтони… Ох, невыносимо видеть, какой он подавленный. Он ненамного младше детишек Торпов, и я надеялась, что они расшевелят его. Но чем активней они старались подружиться с ним, тем больше он замыкался в себе. Я все вспоминала тебя и Дейзи. Она бывала, скажем так… легкомысленной, а ты с малолетства отличалась чувствительностью, часто плакала, когда тебя обижали. Но никогда я не видела тебя такой, как в ту ночь на берегу, когда ты была здесь в последний раз. Ты не рассказала мне о причине твоих страданий. Конечно, у меня были кое-какие подозрения, но в тот момент я не стала настаивать…

– Спасибо тебе за это, ба! – Уна постаралась выдержать пытливый взгляд бабушки. – Но все это было так давно, я уже пережила это… и не хочу ворошить прошлое.

Какую ошибку я допустила, вернувшись на озеро, в отчаянии подумала она. Корделл пытается оживить старые воспоминания, а теперь и бабушка, похоже, решила докопаться до истины, бередя душу.

– Послушай, – поспешила она сменить тему, – отчего бы нам не развлечься и не устроить себе как-нибудь грандиозный ужин в «Италиан гарден»? Это самый роскошный ресторан из тех, что я знаю.

– Ты права, дорогая, ресторан очень знаменит. Давай побалуем себя изысканной кухней. Думаю, в следующие выходные можно это устроить.

В следующие выходные!.. На сердце стало тяжело. Слава Богу, у нее есть несколько дней, чтобы придумать убедительную причину, почему ей не удастся выбраться из города.

– Пожалуй, вечером в субботу лучше всего, – рассуждала вслух бабушка.

– Ба, ты еще зайдешь к Эмили?

– Зайду поболтать с Саймоном. Мы не виделись с прошлого лета. Он уже знает о Дейзи?

– Да, Корделл сказал ему.

– Это известие, должно быть, потрясло его.

– Да, он был сильно расстроен. Ба, ты не извинишься за меня перед Эмили? Передай ей, что мне предстоит тяжелая рабочая неделя и нужно пораньше лечь спать.

– Ты хорошо себя чувствуешь? Что-то ты бледная.

– У меня сильно болела голова, но сейчас уже прошла. Просто нет настроения разговаривать. – Они уже подходили к дому. – Спокойной ночи, ба. – Уна легко обняла бабушку. – Увидимся утром.

– Спокойной ночи, Уна, хорошего сна тебе.

Засунув руки в карманы шорт, Уна поднималась к дому, благодаря в душе бабушку за то, что та не стала ее уговаривать. Она не солгала, ей действительно предстояла напряженная рабочая неделя и встать нужно было на рассвете.

Уна уснула на удивление быстро, но вскоре проснулась. Вся спальня была залита лунным светом.

Что разбудило ее? Может, вставала и ходила бабушка? Может, ей плохо? Уна подошла к комнате Марселлы и, приоткрыв дверь, увидела, что бабушка спокойно спит. Ее легкое похрапывание напоминало мурлыканье котенка. Улыбнувшись, Уна босиком прошлепала на кухню.

Сна не было ни в одном глазу и возвращаться в постель не было никакого смысла. Взглянув в окно, она подумала, что никогда еще не видела озеро таким красивым. Водная гладь серебрилась под луной. Уну неудержимо потянуло вниз, на лужайку и дальше, на пляж, на причал.

И вот она уже медленно шла по деревянному настилу, ощущая легкое колыхание под босыми ногами. Держась за перила, она оглядела озеро. Вблизи оно не было таким спокойным, как казалось с берега. О сваи билась и пенилась вода, как будто, подумала Уна с улыбкой, кто-то выплывает из темной глубины. Она испуганно вскрикнула, когда в том месте, куда она смотрела, из воды и впрямь показалась человеческая голова. Восклицанию Уны вторили эхо и насмешливый хохот.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю