Текст книги "Санитары леса (СИ)"
Автор книги: Тони Миллер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]
Звонок будильника прервал беспокойный сон, Александр зевнул, и поёжился от холода. В квартире было зябко. Начало осени, как ни крути, самое холодное время года, когда по ночам температура на улице падает ощутимо, а отопление ещё не включили.
Сунув ноги в тапки он прошлёпал на кухню. Добавил в чайник воды и щелкнув клавишей оставил его кипятится, а сам отправился в туалет. Да, да, утро начинается не с кофе, хотя в его утреннем распорядке он играл не последнюю роль.
Особенно потребность взбодриться ощущалась именно сегодня. Снилась какая-то очередная муть, лучи света пробивающиеся сквозь голые ветви деревьев были подобны скрюченным пальцам, что тянулись к его горлу.
Бредятина. Вот только настроение из-за такого вот репертуара «ночного кинотеатра» с самого пробуждения было изрядно подпорчено. Чувствовалась необъяснимая тревожность и подавленность. Ох уж эта осенняя хандра.
Заварив кофе и оставив его остывать, Александр принялся готовить завтрак. Ну как, «готовить»... Разогреть в микроволновке это не готовка, так, название одно.
Чтобы не терять время, отправился в комнату и, сев на кровать, натянул подобранные с пола носки. Сначала левый, и после продолжительной паузы – правый. Неловко балансируя на одной ноге натянул на себя джинсы, после чего взял со стула рубашку и, усевшись на кровать, принялся застёгивать пуговицы.
Писк микроволновки прервал его медитацию в шкаф, или «утренний тупняк», как он его называл. Пришло время закинуться топливом на день, ну и заодно включить голову, что ещё более важно. Будучи типичной «совой» он окончательно просыпался лишь после обеда, ближе к вечеру, ну а утром от спящего в кровати человека его отличало лишь умение удерживать тело в вертикальном положении.
Размешивая сахар в чашке он бессмысленно пялился в окно. Серое, хмурое утро, холод в квартире и дурное послевкусие от сна изящно дополняли вопли за стеной. Основной вокал, как обычно, был у Маринки, но пару минут спустя, ей начал «подпевать» и Семён. Что-то они последнее время зачастили... Ведь первое время, как въехали в начале года, было потише.
В подъеде тяжело хлопнула дверь и вниз по лестнице зачастили сердитые шаги. Александр понятия не имел, как шаги могут быть сердитыми, но ощущение было именно такое. Человек, вероятно Семён, не просто шёл, а топтал, бил ногами ступеньки.
Поставив посуду в раковину и глянув на часы он направился в прихожую. Ничего с ней до вечера не сделается. Одно из преимуществ холостяцкой жизни, наряду с тем, что такие вот «концерты» он слышит через стену, а не у себя дома.
Обувшись и накинув куртку он вышел из квартиры и закрыл за собой дверь. «Здравствуй, холодный и жестокий мир!»
* * *
Дождя пока что не было, но, судя по небу, пойти мог в любой момент. Мимо пролетел желтый лист. То-то дворникам веселья будет! Ну а пока большей частью они ещё зеленые, ну или, скорее, грязно-зеленые, именно так они выглядели на фоне хмурого неба.
Во дворе, возле машины стоял Семён и курил, тоскливо поглядывая на облака. На заднем сидении виднелись ящики с инструментами, а на крыше – раскладная лестница.
– Здорово, сосед! – поприветствовал он Семёна. – Как ты?
– Слыхал?... – вяло поинтересовался тот.
– Сложно было не услышать. – ответил он. – Думаю, этажом выше и ниже тоже слыхали.
– Эх... – вздохнул тот и махнул рукой.
– Из-за чего весь сыр-бор то? Если не секрет.
– Да как обычно, бабские хотелки... «Не хочу быть столбовой дворянкой, хочу быть Владычицей Морскою!» – ответил он кривляясь и передразнивая жену. – Нам за съём квартиры платить каждый месяц, плюс, пытаемся откладывать на первый взнос по ипотеке, чтобы уже в своё вкладываться, а не в съемное, а ей уже сейчас хочется жить не хуже чем её подружки! Я, вон, со стройки не вылезаю по десять – двеннадцать часов, а ей всё мало!
– Сочувствую, мужик... – ответил он и от неловкости отвел взгляд в сторону. – Может... ну её нахер, а? На работе умираешь, так ещё и дома мозг клюют.
– Так-то оно так, но... люблю её, понимаешь? Дуру эту... – произнес Семён и его лицо приняло растерянно-обиженное выражение. – Ничего, немного осталось. Вот въедем в свою хату, сына заделаем, так она и успокоится.
– Ну, хорошо если так. Держись! – попытался он ободрить. – Как говорится, нас эээ... бьют, а мы крепчаем!
– Ага... – откликнулся тот. – Спасибо.
– Хорошего дня!
– И тебе.
Не успел Александр выйти со двора, как путь ему преградил Кузьмич, Ефим Кузьмич, если точнее. Фамилии его никто не знал, да и особо не интересовался, звали его больше по отчеству, да и не то, чтобы звали... обычно он сам приходил, незваным, вот как сейчас, и попробуй отвяжись.
Выглядел он как обычно, как обычно выглядит алкоголик со стажем. С хорошим таким стажем, если, конечно, тут вообще есть что-то хорошее. Не понятно, сколько ему лет даже, то ли сорок, то ли шестьдесят. Худющий, редкие волоски на черепе то ли седые, то ли просто какие-то белёсые. Кожа на лице как у несвежего покойника, вся в каких-то пятнах и шелушится.
– О! Зёма! Доброго утречка! – поприветствовал тот с энтузиазмом. – Не найдётся десяти рублей на хлеб, а?
– Знаю я твой хлеб, Кузьмич! – ответил он чуть брезгливо, обходя его слева. – С какой стати мне тебя поить за свой счёт?
Кузьмич не обиделся, очевидно ввиду опыта и тренировки, поскольку отказы слышал каждый день и не по одной сотне раз, так что легко переключился на Семёна и начал подкатывать уже к нему.
– Когда ж ты сдохнешь наконец упырь старый?! – послышался позади голос Марьи Петровны, что уже заняла свой пост у окна, из которого она контролировала весь двор.
– Да я вас всех переживу! – откликнулся Кузьмич. – Спасибо Семён! Твоё здоровье...
* * *
Дорога на работу, за эти годы стала столь привычной, что он уже давно шел на полном автопилоте. Вот тут небольшая яма, тут лужа, а вот эа этом участке может обрызгать машина, тут надо проскочить побыстрее и осторожнее.
Точно так же, большей частью, ему были знакомы и лица идущих навстречу прохожих. Точно так же, к тому же самому времени и они спешили на работу, где продавали треть своей жизни, чтобы обеспечить другие две трети.
Над головой раздался нарастающий гул самолёта, что быстро приблизился и так же быстро полетел дальше. От вибрирующего, низкого звука по телу словно бы прошла волна, нахлынула и схлынула.
– Ишь, как низко летают! Видимо к дождю... – подумал он и ухмыльнулся.
Настроение, испорченное сном стало понемногу выправляться и холодный осенний воздух понемногу выдувал из головы утреннюю муть. Шум машин, шарканье ног. Вон, в магазин подвезли товар. Водитель открыл машину и разгружает лотки, судя по всему, с какими-то булками.
Люди, машины... Дождик накрапывать начал, вот как чувствовал... Он натянул на голову капюшон и продолжил путь к работе. Одно и то же, одно и то же...
* * *
Млять! Не, ну я понимаю, что понедельник-день тяжёлый, но это просто Звездец, с большой буквы "П"! Лучше уж «одно и то же», чем такие перемены!
Стоило ему пройти через проходную, как он ощутил царящую в воздухе нездоровую атмосферу. Казалось, что невидимые, связывающие людей нити напряглись и воспалились. Спроси его кто-нибудь, едва ли он смог бы внятно сформулировать свои ощущения, а уж тем более рационально объяснить, на основании чего он сделал такой вывод.
Фактов не было, а ощущения были, словно бы то тут, то там, бегали огоньки лазерных прицелов, а на стенах висели таблички: «Внимание! Работает снайпер».
Впрочем, долго ждать подтверждения своим предчувствия ему не пришлось. Во время обеденного перерыва Витёк выцепил его в коридоре и, подхватив под локоть, отвёл в сторонку.
– Слышал новости? – спросил тот и огляделся по сторонам.
– Пока нет, – ответил Александр, – но что-то мне подсказывает, что скоро услышу.
– Першин, Золкин и Филимонов уходят! – выдал Витёк.
– Куда уходят? – не понял он.
– Увольняются! Час назад отнесли заявления в отдел кадров!
– Это хреново... – произнес он и задумался. – Они же наши старшие монтажники. На них всё держится. И без того по срокам не всегда успевали, а теперь так вообще... Да и косяков в работе без них будет больше. А косяки – это переделка и новые задержки по срокам.
– Да не о том ты думаешь! Ответственный ты наш!
– А о чём?
– Ты за зарплатой уже ходил?
– Вечером зайду, а что?
– А то! Премия-то, тю-тю!
– Как «тю-тю»? – спросил он опешив. – Это ж треть получки!
– А вот так! Говорят они из бухгалтерии сразу к директору пошли, а уже через час понесли кадровикам заявления об увольнению по собственному!
– Всё это не к добру...
– Это тебе интуиция подсказала, да?! – съязвил тот. – Всё это смахивает на нечто дурнопахнущее, что норовит сесть на нас сверху!
– Ну, не будем спешить с выводами. – рассудительно произнес он. – В конце концов, одни уходят, другие приходят. Хотя, конечно, без премии будет грустно...
– Ага, оптимистичный ты наш! – ответил тот и хлопнул его по плечу. – Посмотрим, на сколько его у тебя хватит.
Голый оклад и корректировка финансовых планов в уме, заметно пошатнули его относительно положительный настрой, а объявление об общем собрании в столовой после завершения рабочего дня так и вовсе наполнили сердце недобрыми предчувствиями.
Предчувствия его не обманули. В течение получаса директор, Андрей Владимирович, распинался о мировом финансовом кризисе, о наложенных на Отечество санкциях, и том тяжелом положении, в котором находится отрасль.
И в такой ситуации бегство отдельных членов коллектива, является, по сути, предательством каждого из тех, кто не дрогнул и остался. Мол, совсем скоро они осознают какую ошибку они совершили, но будет уже поздно, назад их уже не возьмём.
«Да, всё это станет для всех нас некоторым испытанием, необходимостью на время затянуть пояса, но при этом и возможностью очиститься, выявить гниль и избавиться от балласта!»
В общем, обычная демагогия призванная обосновать решение проблем предприятия за счёт его работников, и очернение тех, кто не готов из своих средств спонсировать работодателя.
«Стоп! Где это я?» – опешил Александр и остановился. Задумавшись о событиях этого дня он сам не заметил, как свернул не туда, и уже несколько минут шагает по вечернему парку.
Под ногами ветерок гонит сухие листья. Слышно, как они шуршат перекатываясь по асфальту, в странной для вечернего города тишине. Над его головой свет фонаря, словно с трудом, пробирается сквозь голые ветви, рано лишившегося листьев, дерева. Картина зацепила и извлекла из памяти образы сегодняшнего сна. Ему, вдруг, стало страшно. Развернувшись на месте он поспешил прочь, с трудом сдерживая себя от того, чтобы побежать. Хрень какая-то...
Проходя мимо магазина, что рядом с домом, он, немного поколебавшись, всё же зашёл. Кишки от пережитого ощущались словно дрожащий кисель и есть совершенно не хотелось, но надо, надо. В крайнем случае позже, когда окончательно отпустит...
Отпустило. Не, ну и в самом деле, чего тут бояться? Ну, ладно бы, была какая-то реальная опасность. Так нет же! Задумался, свернул не туда. И что? Развернулся и пошел обратно. А что сон был дурной, так на то он и сон.
Закинув на сковородку четыре вареные сосиски, он залил их шестью куриными яйцами и стоял у плиты, помешивая содержимое сковородки лопаткой, чтобы не пригорело. Ммм... как аппетитно пахнет! Сглотнув набежавшую слюну он продолжил готовку.
Ну, хоть за стеной тихо. Может помирились? Пусть хоть у них день принесёт что-то хорошее, а то с такими выкрутасами на работе, вся его уверенность в завтрашнем дне из твёрдой скалы превратилась в зыбкое болото.
Внезапно, в соседней квартире послышались невнятные, гневные вопли, удар, звон разбитого стекла. Александр прислушался. Тихо. Но всё равно, как-то странно, и от чего-то тревожно.
Желудок напомнил о себе урчанием. Ладно. Ужин сам себя не съест. Надо, Саша, надо... Пусть в этом дне будет хоть что-то положительное.
* * *
Широко раскрыв не видящие глаза Александр резко поднялся на кровати, несколько раз моргнул после чего его взгляд принял более-менее осмысленное выражение. Тяжело дыша он огляделся по сторонам, и смахнул со лба текущий в глаза холодный, едкий пот. Дико колотящееся в груди сердце начало понемногу успокаиваться.
– Блин, такое ощущение, как-будто три километра пробежал... – пробормотал он себе под нос. – Что же такое?! Вторую ночь подряд какая-то дичь сниться. И, вроде, даже, как та же самая, вот только ощущения ещё более мерзкие...
Поднявшись с кровати он откинул одеяло, чтобы постельное бельё просохло, а сам, ощущая гадкую слабость в ногах, пошел в душ, чтобы смыть с себя холодный пот, да и заодно немного согреться, а то уж больно зябко. Когда же отопление включат?!
Размешивая сахар в чашке с кофе он размышлял, уставившись неподвижным взглядом в стену.
Определенно, вчерашний день был не самым удачным. С самого утра всё не заладилось: дурной сон, вопли за стеной, звездец на работе... Совершенно не понятно, во что это в итоге выльется? Премия, которую за семь лет работы на данном предприятии Александр уже привык считать безусловной частью своего заработка, обратилась в ноль, что пусть пока не критично, но всё же ударило по его бюджету.
Но это если только в этом месяце, а если и в следующем? Во вчерашней путанной речи директора конкретных причин и сроков он так и не услышал. Санкции, «крысис», и прочие не зависящие от нас обстоятельства – это, конечно, хорошее объяснение, но в других организациях как-то ведь выкручиваются?
Что же делать? Искать другую работу? Так за эти годы он привык уже... И ноги сами идут и руки сами работают, людей знаю, обязанности не слишком обременительны. Экономическая ситуация сейчас и в самом деле не спокойная, по этому не факт, что у коллег-партнеров-конкурентов дела идут лучше. Да и не так много фирм данного профиля в городе, по пальцам пересчитать. А больше, с его профессией, ему некуда податься. Не улицы идти мести, в самом деле?! Да и осень – не самое лучшее время, чтобы начинать там карьеру...
Ну, по крайней мере, у соседей за стеной тихо. Хотя, конечно, после нескольких месяцев скандалов это немного странно.
Глянув на чашку, он привстал и достал из шкафчика бутылку. Перелив кофе в чашку большего размера он щедро разбавил его коньяком, исключительно «для сугрева». Да и, откровенно говоря, чтобы немного унять нервозность, а то в таком настроении ещё и на работу переться...
Небо за окном опять темно-серое, накрапывает мелкий дождик, на градуснике плюс шесть. Хоть какой-то во всём этом плюс... Ха-ха...
Выйдя во двор Александр осмотрелся. Машина Семёна стоит на своём обычном месте, а его самого что-то не видать. Странно. Обычно он уезжал на работу ещё раньше его и вон, только вчера задержался, что, в общем-то, для него редкость.
Подойдя к машине и заглянув в неё он не обнаружил в ней ни инструментов, ни рабочей одежды. Однако... Похоже, он и не собирается ехать на работу. Тоже что-то там произошло?
– Семёна ищешь? – прокричала из окна Марья Петровна. – Так он в магазин пошёл за опохмелом, бедненький.
– А что случилось-то? – спросил Александр недоуменно. – С Маринкой опять поругался? Так это ж, у них, дело обычное...
– Так кинула она его, шалава этакая! – ответила Петровна осуждающе. – Вчера днём прикатила на машине с каким-то «Вадимом» и вынесла свои вещи.
– Да, дела...
– Он, как вчера приехал с работы, так на весь дом орал, бедненький...
– Мля..., простите, Марь Петровна...
– Чего уж там... – произнесла она, и махнула рукой.
– Ну, ничего, погорюет и успокоится. – предположил он. – А там, глядишь и одному ему будет лучше, чем с такой змеёй. Каждый день ему скандалы устраивала.
– Кто знает, кто знает... – с сомнением пробормотала она. – Будем надеяться на лучшее.
– Ну да. – откликнулся он. – Пойду я, на работу пора.
– Ага, ага... – рассеянно откликнулась она. – Хорошего дня...
Пройдя метров двести Александр увидал Семёна с открытой бутылкой пива возле магазина, что с горячностью что-то рассказывал Кузьмичу, который, внимательно слушая, согласно кивал головой. До Александра доносились обрывки фраз, большей частью состоявшие из мата.
Ммм... да... Жаль его, конечно. А Кузьмичь-то, хватку не теряет... старый алкоголик. Чует где можно на халяву урвать... Так и есть. Дослушав гневный спич Семёна, Кузьмич ухватил его за локоть и повёл обратно в магазин.
Ну, ничего, молодой, выдержит, подумал Александр. Ему сейчас надо. Пусть уж лучше голова болит, чем сердце. В конце-концов Семён вырулит из пике, успокоится, проспится и перевернет эту страницу, а ему сейчас надо сосредоточится на работе. Что ж готовит новый день?
* * *
Стоило ему зайти за проходную, как на его голову словно бы накинули тяжелое одеяло. В глазах чуть потемнело, краски поблёкли, звуки стали глуше, а в воздухе, как-будто стало меньше кислорода. Александр вздрогнул и поёжился.
Посмотрев по сторонам, он увидел как его коллеги, волоча ноги, разбредаются по своим рабочим местам. Похоже, не у него одного такие ощущения. Быть может, из таких-вот индивидуальных настроений и складывается общая атмосфера? Ничего, прорвёмся... И это пройдет...
В коридоре, рядом с кабинетом его, как и вчера, перехватил Витёк. От распирающего его нетерпения он едва ли не приплясывал.
– Слышал новости?! – шёпотом прокричал он, и быстро огляделся по сторонам.
– Когда? Ночью, во сне? – ответил он. – Так там у меня вместо новостных выпусков, последнее время всё больше фильмы ужасов крутят.
– Делать тебе нечего, раз такие сны смотришь! – ответил тот. – Я тут вчера вечером поспрашивал немного своих знакомых, а те пробили кой-какие базы... В общем, выяснилось, что две недели назад, наш директор, Андрей Владимирович, купил участок в пятнадцать соток под ИЖД.
– Эээ... зачем ему, у него же квартира здоровенная, как я слышал.
– Ну как зачем? В квартирах пускай холопы живут, а барин хочет себе усадьбу!
– Вот куда наши премии ушли... – произнес Александр, и его лицо приняло раздосадованное выражение.
– Ага, премия! – съязвил Витёк. – Вперёд смотри! Он же теперь строиться год будет, потом отделочные работы, потом все эти хоромы придётся мебелью и техникой обставить! А за чей счёт будет весь этот праздник, а? Как думаешь?!
– За наш... – тихо ответил он.
– Я тебе тут больше скажу. – продолжил Витёк. – Стройка это такое дело, что деньги сосёт дай боже. Сколько туда не вливай, всё будет мало. Так что не только без премии останемся, но ещё и работать будем – каждый за двоих. Сверхурочно, по увеличенным нормативам.
– Таким макаром он нас всех досуха выпьет... Неужели ничего нельзя сделать?
– А как? Зайти к нему в кабинет и пристыдить? Так вон, вчера трое зашли, а потом заявления понесли.
– Ну не знаю... – произнес Александр задумчиво. – А если это будут не трое, а больше? Организуем профсоюз. В конце-концов, если ещё человек пятнадцать уйдёт, то вся работа встанет. Пока найдёшь им замену, пока обучишь – сроки выйдут, контракты будут сорваны, а это влечёт за собой штрафы и неустойки. Да и репутация уйдёт в минус, а конкуренты не дремлют, и с распростёртыми объятьями примут наших бывших заказчиков.
– Дело говоришь! – оживился Витёк. – При таком раскладе ему дешевле окажется свои планы пересмотреть, чем нести такие убытки.
– Вот только как это организовать? – произнес он. – Да так, чтобы народ объединился и не зассал?
– Не беспокойся! – ответил тот и хлопнул его по плечу. – Это я возьму на себя!
– Ага... – согласился Александр. – Ты такой, у тебя может чего и выйдет. Ладно, мне пора уже.
– Давай! Успехов! А мне тут надо ещё успеть много с кем поговорить...
* * *
Чем хороши наполненные работой дни, так это тем, что пролетают совершенно незаметно, фьють, и всё. Думаешь, что пол-часа прошло, глядь на часы, а уже и обед.
Во время перерыва Александр раза три или четыре видел Витька, разговаривающего то с одним, то с другим человеком, и каждый раз он покачивал головой, поражаясь его энергичности.
Но, революция-революцией, а работа сама себя не сделает. А работы и в самом деле много, и если что не сделаешь сегодня, то она никуда не девается, а приплюсовывается к завтрашней. Стоит сбавить обороты, как и в самом деле, чтобы разгрести эту кучу, придётся оставаться после работы, а то и в субботу выходить...
Так выходит, что на работе нет времени подумать, а как вернёшься вечером домой, то уже нет сил. А как поужинаешь, так и вообще – в сон клонит, а там подъём и снова на работу. Вот и получается, что лишь во время обратной дороги можно о чём-то поразмыслить.
Андрей Владимирович, конечно, знатно их всех подставил... Это надо же... И, главное, как он вчера распинался! «Отечество в опасности!» «Все вместе затянем пояса...» Ага! Затянем пояса, и построим мне дом!
Получится ли на него как-то повлиять? Едва ли... Это если и в самом деле значительное число людей объединятся и будут готовы идти до конца... что не особо-то вероятно. Да и в таком случае, директор может пойти на принцип и решить пойти на убытки, но не прогнуться под простых работяг, а то мало ли, чего они ещё завтра потребуют? В общем, посмотрим, что у Витька выйдет, а там будем уже сообща решать, что делать.
Определившись с планом действий Александр переключился на внешний мир. А посмотреть было на что. Листья на деревьях парка уже совсем пожелтели, хотя на древьях рядом с его домом они были ещё зелеными и лишь единицы из них начали жухнуть.
Легкий ветерок, что подталкивал его в спину, с легким шорохом волочил сухие листья по асфальту. Собственно, этот шорох, да звук его шагов – были единственными звуками, что раздавались в этой неестественной тишине.
Стоп. СТОП! Какого хера?! Почему он опять в этом долбанном парке?! Резко развернувшись и совершенно не стесняясь Александр бросился бежать. Да и стесняться-то было некого, вечерний парк был тих и пуст. Вроде бы, пуст.
* * *
– Млять! Ну что такое?! – нервно бормотал он, сжимая дрожащей рукой ключ и пытаясь поспасть им в замочную скважину. – Еще и свет в подъезде от чего-то не горит...
Справившись со своей задачей он ввалился в квартиру, захлопнул дверь, и, прислонившись к ней спиной, попытался успокоиться.
Чуток отдышавшись и придя в себя, он, не разуваясь, пошел на кухню и, достав коньяк, сделал хороший глоток прямо из горлышка. Откашлялся и приложился ещё раз. Жжение во рту отвлекло от панических мыслей. Александр распахнул холодильник в поисках закуси.
– Ага... сервелат... пойдёт...
Руки тряслись, словно у алкоголика с двадцатилетним стажем. Вместо того, чтобы ровно нарезать колбасу он просто искромсал её на кусочки разного размера и формы. Но их по крайней мере можно было засунуть в рот, чтобы заесть жгучий вкус коньяка.
Пол-часа спустя чуть начатая бутылка опустела и на смену паническому страху пришла обычная пьяная муть.
– Всё это шутки по-по-дсознаниия! – принялся он доказывать свою точку зрения микроволновке, что показалось ему в тот момент довольно забавным. – С ччего всё началось? Мне приснились ветки деревьев и ббььющий через ннних свет. И вот, стоило мне отттвлеечься, как пппподсознание привело меня туда. Я что сделал? Правильно! Исспугался, чуток. Запомнил этот момент и по-этому мне он ссснова приснился! И опять ппподдсознание ппривело меня туда! Вот и всё! Всё что мне нужно, так это... Что мне нужно? А? Именно! Всего-то, мне нннужно ззавтра возвращась с работы не отвлекаться на мысли, а смотреть по сторонам, и всё! А сейчас, хоть ботинки снят, что ли... как они там...
* * *
Яркий, слепящий свет бил сквозь голые ветви деревьев. Свет двигался, приближался всё ближе и ближе. Он пытался убежать, но ноги словно приросли к асфальту. Рывок! Ещё, ещё! Внезапно контроль над телом вернулся к нему и он, дернувшись, наконец сорвался с места и полетел куда-то вперед, в темноту.
Жесткий удар по локтю заставил его взвыть. Ребра, колено... вроде всё... тишина. Он попытался встать, но его ноги были словно связаны... Обернуты какой-то тканью... Млять! Да это же, вроде как, одеяло...
Сон, это опять всего лишь сон... Разве что, в этот раз он ещё умудрился слететь с кровати. Герой... Ну, хоть не сломал ничего, вроде... Локоть, правда, стреляет, но уже успокаивается. А вот голова «бо-бо», да и во рту помойка...
Сколько там на часах? На час раньше будильника. Ну, значит, вместо душа можно будет ванну набрать. Немного полежать, расслабиться. А то так и свихнуться не долго...
А может он и в самом деле, того? А? Вот и снится ему одна и та же хрень, а потом ноги сами несут куда не надо. Ладно, если и завтра будет такая же ерунда – надо будет в аптеке попросить какое-нибудь снотворное, чтобы тупо отрубиться без снов. А если не поможет... Ну, тогда к врачу. Хотя, как же не хочется!
Ну да ладно, может обойдётся. Не сходят же с ума вот так, сразу, без какого-то повода? Без предшествующих странностей? Хотя, кто его знает... Опять же, если я за собой ничего не замечал, то это не значит, что этого не было...
Ладно, надо пока решать текущие задачи. Непонятно, что в ближайшие дни с работой будет. Тут или самому увольняться (ой как не хочется) или попытаться образумить директора. Фиг с ним, решил строить – строй, но не за наш же счёт! Ну не за год, а за два, раз уж решил. Пусть кредит на себя возьмёт, если очень надо. Незачем простых работяг обирать!
Накручивая себя так, он отправился на кухню. Посмотрел в открытый холодильник, и, прислушавшись к своим ощущениям, закрыл его. Не лезет еда, не лезет... Водички лучше попью. Пару стаканов. Нет, лучше три, хорошо идёт...
* * *
Выйдя в подъезд Александр удивлённо замер. На соседней двери, рядом с дверной ручкой и ещё, чуть выше, виднелись бумажные полоски с печатями. Похоже случилось что-то... Есть один способ узнать. Быстро спустившись по ступенькам, он выскочил из подъезда и, развернувшись, уставился на окна первого этажа. На месте.
– Здравствуйте, Марь Петровна! – поздоровался он. А чего у Семёна дверь опечатана, а?
– Ах, Сашенька... – запричитала она, – Горе-то какое! Помер Семён наш... Вчера, во второй половине дня и полиция приезжала и скорая помощь. Его увезли, а дверь опечатали.
– Как помер? – растерянно переспросил Александр. – Я ж его вчера утром у магазина видел... Водкой, что-ли, отравился?
– Эх, если бы... – произнесла она и махнула рукой. – Вчера, после обеда, часа в три, заявилась эта змея со своим хахалем. Видать не все вещи забрала. Поднялась туда, и через пять минут такой визг подняла... на весь дом. Врачи, что выносили его на носилках, говорили, что он в ванной себе вены вскрыл, видать по пьяни. Вот, вся кровушка из него и того... вытекла. Там его и нашли, бледного.
– Бред какой-то... – пробормотал он. – Не, ну всякое в жизни бывает... но чтобы вот так... на следующий день... Не может быть! Хороший же парень!
– В том то и дело, Саш, что одно и тоже может случится как с хорошим человеком, так и с плохим. – горько произнесла она. – И, по правде говоря, с добрыми, что-то скверное даже чаще происходит. Жизни изначально чужда справедливость, а стоит тебе дать слабину, доверившись кому-то...
– Ну не может же всё быть так плохо, Марь Петровна! – с горячностью произнес Александр. – Ведь живут же люди! По-разному жизнь складывается!
– Да, кому какой жребий выпадет... – прошептала она, после чего добавила уже громче, – Ты, главное, себя береги, Саша.
– Спасибо... – поблагодарил он. – Пойду я уже, а то на работу опаздываю...
* * *
Вот уже третий день подряд он проходил через проходную, словно через тамбур между, пусть и хмурыми, но живущими обычной жизнью улицами, и сумасшедшим домом, право слово...
Всю дорогу у него из головы не выходил Семён. Понятное дело. Люди как-то привыкли, что по-настоящему страшные вещи происходят где-то там... с другими. Специально для того, чтобы журналисты и репортёры могли, обсасывая все подробности, довести случившуюся трагедию до своих телезрителей, что, в лучшем случае вздохнут, покачают головой и продолжат свой ужин.
И всё становится совсем иначе, когда это происходит совсем рядом, с кем-то, кого ты знаешь. И тогда абстрактное «...достали из под обломков тело...» бьёт словно бы ножом по сердцу, от чего и годы спустя не заживший до конца рубец даёт о себе знать.
Как несправедлива жизнь. Семён, вон, чуток забухал и всё, сорвался... а тот же Кузьмич пьет уже, как кажется, даже не годами, а десятилетиями! И вон, видок, конечно, потасканный, но всё ещё бодрячком. Как же так?
И, кстати, это же он вчера затащил похмеляющегося Семёна обратно в магазин. Падла! Если бы не он...! Если бы, да кабы... Если бы он сам тогда плюнул бы на работу и посидел бы с Семёном, дал тому выговориться... Но, кто же знал?
Всё равно, Кузьмичу надо бы дать по морде! Вот только, ему впервой, что ли? Таким хоть ссы в глаза, всё божья роса.
Пока Александр, размышляя так, шел по территории, проходящие мимо рабочие несколько раз ободряюще хлопали его по плечу, а уже в дверях он столкнулся с Михалычем, что пожал ему руку и произнес негромко: «Хорошее, Саш, ты дело затеял. Давно пора директора на место поставить. Негоже собственные проблемы за наш счёт решать. Вот только боюсь, кабы чего не вышло...»
– Ну, всех-то не уволит же, в самом деле! – ответил Александр, немного сориентировавшись в ситуации.
– Всех-то нет... – произнес неуверенно тот, – Ну да ладно. Ты, главное, знай, что все мужики за тебя!
– Спасибо, Михалыч! Приятно слышать!
* * *
Не, ну надо же! Как Витёк расстарался! Прям-таки сделал его «Лицом протеста», хотя, по факту, сам сделал всю работу. Собственно, и про покупку директором участка под строительство, тоже он разузнал. По-хорошему, именно ему, Витьку, с его энергией и энтузиазмом, всё это надо и возглавить... Но, видать, парень он пробивной, но вот смелости ему не хватает. Так что, да, кому-то ведь нужно взять на себя ответственность? А то все так и будут сидеть, в носу ковырять и ждать друг от друга инициативы.
Как говориться – на ловца и зверь бежит. Вот и Витёк, приплясывает от нетерпения в коридоре, возле двери его кабинета, видать, поджидает.
– Ну вот и ты! Наконец-то! – воскликнул тот, – Хорош ты спать! Так всю революцию и проспишь!
