Текст книги "Жизнь внутри и снаружи (СИ)"
Автор книги: Томас Пир
Жанры:
Прочая фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Звёзды начали взрываться, как и было задумано, однако ослабшие щиты из тёмной материи не выдержали удара и во многих местах появились трещины. Тень ослабла ещё больше, из её недр стали вырываться газовые вихри и пламенные полосы света. Огромный космический корабль трещал по швам и мог развалиться в любую секунду. Потеряв защиту из тёмной материи, он стал подвержен влиянию собственной массы и внешних электромагнитных сил. Конструкция стала быстро сжиматься и плавиться, а потом взорвалась изнутри, подобно лопнувшему мыльному пузырю. В результате катастрофы в открытый космос улетели множество осколков чужеродной маленькой жизни и шансов на выживание у них практически не оставалось.
Среди атакованных звёзд было много сверхновых гигантов. После гибели ядро каждого такого великана сжимается до немыслимых величин. Песчинка на его поверхности обзаводится массой в миллионы тонн, а вся структура целиком – пульсар – получает невообразимое ускорение и силу гравитации. Из подобной ловушки не могут вырваться даже частицы света – фотоны – потому, оказавшись в центре скопления инородной массы паразитов, пульсары мгновенно притягивали все вражеские кометы и сжимали их силой собственной гравитации до полного уничтожения. На месте бывших сверхновых образовывались маленькие чёрные дыры – надёжные могилы для погребения агрессивной сущности инородной маленькой жизни.
Силы Вселенной восторжествовали, тень разорвало в клочья, её частицы отмирали и сжимались под гравитацией пульсаров, а атакованная галактика, будто оспинами, покрылась крапинками чёрных дыр. Скоротечная битва закончилась полным фиаско для оккупантов, колония Вируса была уничтожена.
Но не все кометы удалось отловить и погрести под силой притяжения пульсаров. Несколько сумели прорваться сквозь гравитационные ловушки и удалиться от места сражения. После этого они устремились в открытый космос, а вместе с ними бежала и частичка маленькой жизни, программа существования которой оставалась прежней:
«Захватить и присвоить!..»
Было ещё рано, но не настолько, чтобы зазвонивший телефон не разбудил всю семью. Антон уже вроде бы и не спал, одним глазом он мог оценить перспективу и понимал, что находится дома, в собственной постели рядом с любимой женой, но в то же самое время он ещё пытался досмотреть последний сон, и то обстоятельство, что показ так бесцеремонно прервали, мужчину не сильно взбодрило.
– Ты возьмёшь? – не открывая глаза, пробормотала Лера. – Кто это может звонить в такую рань?
Антон зевнул и потянулся к тумбочке. Взяв трубку, парень поднёс её к уху и севшим, сонным голосом пробормотал:
– Алло.
– Папочка, положи телефон, это звонят не тебе! – услышал он с той стороны голос дочери.
– Чего? – не понял он. – Кто это говорит?
– Ну папа, это я, Оля, твоя дочка.
– Солнышко, ты знаешь, который час?
– Да-да-да, пора просыпаться!
Последние реплики заинтересовали Леру. Она раскрыла глаза и повернулась к мужу, с одной стороны возмущённая тем, что он обращается так нежно к кому-то кроме неё, но с другой уже почти догадавшаяся в чём, собственно, дело.
– И кто это звонит тебе по утрам? – добавил он в голос немного строгости, но с той стороны трубки его уловки знали слишком хорошо, чтобы переживать по этому поводу.
– А ты догадайся, хи-хи!
– Хм, даже не знаю, кто бы это мог быть…
– Ну папа, ты знаешь, положи трубку.
– Доброе утро, Марийка, и что же тебе не спится в такую рань?
– Здрасьте, дядя Антон, хи-хи, я вас, наверное, разбудила?
– Ну, наверное.
– Извините, хи-хи, я не хотела.
– Ну а что стряслось-то? – буркнул Антон.
– Как, вы не знаете? Сегодня первое сентября.
– И? – улыбнулся Антон, нарочно провоцируя девочек.
– Что «и», папа, ты что, забыл? – возмутилась Оля. – Сегодня Первое сентября.
– Ну да, первое сентября. Ну а звонить-то зачем в пять утра?
– Папочка, ты совсем не понимаешь? Подумай хорошенько…
– Да-да-да, дядя Антон, подумайте хорошенько, – поддержала подружку Марийка.
– Ничего не понимаю, – едва сдерживая хохот, сказал Антон.
– Папочка, сегодня Первое сентября. В этот день дети идут в школу.
– А вы здесь причём? В школу ходят только взрослые дети.
– Ах… – вздохнула Оля, вот теперь, кажется, она разозлилась по-настоящему. – Мы с Марийкой тоже взрослые и сегодня пойдём в школу. Ты что, забыл? Мама мне купила цветы и красивый бант, а ещё… ещё у меня есть портфель и тетрадки.
– Ах, вот в чём дело, – хохотнул Антон. – Ну а просыпаться зачем в пять утра? Линейка начнётся-то в девять.
– Чтобы не опоздать, – сказала Марийка. – Мы договорились, что, кто первый проснётся, сразу позвонит и разбудит другого.
– А, ну тогда ясно. Ну хорошо, первоклашки, не буду вам мешать, – сказал Антон и положил трубку. – О Господи, пять утра, – сказал он вслух и расхохотался. – Эта Марийка просто чудо в перьях, и откуда столько энергии? Иногда мне кажется, что это не ребёнок, а заводной кролик из рекламы батареек, ха-ха-ха!
– И что теперь, – потянулась Лера, – нужно вставать. Кажется, Оля слишком возбуждена и отлежаться в постели она нам не позволит.
– Это точно, но они пока ещё говорят, так что минуток десять подремать ещё можно.
Не угадал. Не прошло и пары минут, как дверь скрипнула и в спальню родителей ворвалась возмущённая первоклашка. На девочке была надета пижама, её ночные косички немного растрепались, а большие голубые глаза выражали искреннее недоумение. Антон и Лера прикинулись спящими.
– Эй, ну вы чего? – сказала девочка. – Вы что, спите? Мам, пап, вы совсем, что ли? Сегодня же Первое сентября.
Реакции не последовало. Лера мерно посапывала, а Антон даже легонько похрапывал, чтобы его сон выглядел более убедительно.
– Эй, мама, просыпайся. Ма-ма…
В то самое мгновение, когда Оля пыталась растормошить мать, та резко обернулась, схватила дочку двумя руками и с криком: «Ага, попалась!», затащила её на постель. Антон тоже резко проснулся и закричал: «вот, вот она, кусай её, щекоти!». «Ай-ай-ай, мам, пап, хи-хи-хи, хватит, хватит кусаться, мы в школу опаздываем, хи-хи-хи!»
Несколько минут они просто дурачились, а потом пришли к выводу, что уже действительно пора просыпаться. Сначала была очередь в душ, причём очерёдность в их семье всегда определялась по половому признаку. Девочек в доме было большинство, так что отцу семейства ничего не оставалось, кроме как дожидаться, пока они сделают все свои дела и разрешат ему, наконец, умыться и почистить зубы. Потом все собирались в кухне на завтрак.
Антон был доволен своей жизнью. У него была счастливая и очень благополучная семья. Авральное время студенчества, объединённого с уходом за беременной женой, а потом и маленьким ребёнком было позади. Сейчас у него была хорошая работа, своя квартира под ипотеку и взрослая дочка, которая вот-вот пойдёт в школу.
После завтрака Лера и Оля закрылись в детской и не выходили оттуда целый час. За это время мама успела хорошенько причесать дочку и заплести ей в косу новый бант. Потом Оля надела новое платье и белые гульфики, пока Лера собирала портфель. Отец дожидался своих красоток в гостиной.
– Ну что, едем? – спросил Антон, когда мама и дочь наконец были готовы. Теперь идея ранней побудки вовсе не казалась ему такой странной, напротив, он был благодарен неугомонной Марийке, что дала его семье столько лишнего времени на сборы.
Семья спустилась в гараж. Антон сел за руль, Лера впереди, а Оля и огромный букет цветов как раз уместились на заднем сидении.
– Волнуешься? – спросил папа.
– Неа, – ответила Оля, – ну, только немножко.
– Ничего, вот увидишь, ты будешь самой лучшей девочкой в школе.
– А Марийка?
– И Марийка тоже, – хохотнул Антон.
– Пап, а что такое рак? – вдруг невпопад спросила Оля, чем огорошила и Антона, и Леру.
– Рак? – удивился он, – хм, Солнышко, ну, это такой усатый житель реки с большими клешнями. Вот такими.
Двумя пальцами Антон показал клешни рака, не отвлекаясь от дороги.
– Нет, про этого я знаю. Что такое другой рак, который всё убивает?
– Солнышко, а где ты слышала про рак, который всё убивает? – спросила Лера.
– Папа Марийки нам говорил. А что это такое?
– Ну, это такая болезнь, – ответил Антон, выкручивая руль. До школы было уже рукой подать. – А зачем он вам об этом говорил?
– Он сказал, что люди – это рак. Сказал, что мы сами убиваем себя и природу. Пап, а зачем мы убиваем природу?
– Не думай об этом, – сказала Лера. – Люди, это никакой не рак. И вообще, смотри, вот и школа.
Семья выбралась из машины. Вокруг уже было много людей, молодые мамы и папы спешили в последний раз наставить своих чад перед новой ступенью в их жизни. Антон немного разволновался, слова Оли ему не понравились. Он старался оградить дочь от всех возможных переживаний и потому не хотел, чтобы она в таком возрасте забивала себе голову всякими глупостями. У них была хоть и простая, но весьма комфортная жизнь и разбираться в проблемах, которые их не касаются, Антону совсем не хотелось. Передавая дочку в руки её первой учительницы накануне линейки, Антон сделал себе мысленную заметку, что стоит поговорить об этом с папой Марийки и попросить его не забивать девочкам головы. Зачем утруждаться вещами, повлиять на которые ты всё равно не способен.
***
Тем временем внутри жизни продолжалась борьба. Вселенная всё росла, увеличивалось не только число галактик и кластеров, но и пространство между звёздами становилось всё больше. Несколько недобитых комет – всё, что осталось от агрессивных пришельцев – разлетелись в разные стороны и барражировали в космической пустоте, подыскивая себе подходящее место. Их путешествие длилось миллионы лет, пока, наконец, одной из них не удалось найти убежище.
Атаковать звезду в одиночку было верным способом самоубийства, потому уцелевшая частичка Вируса избрала иную цель, которая была ей по зубам. Комета выбрала потухший планетоид возле звезды средних размеров. Вероятно, местное солнце и восемь небесных тел этой системы образовывались в результате взрыва сверхновой звезды. Вирус облюбовал третье тело от солнца, потому что его условия были самыми благоприятными для выживания.
За несколько миллиардов лет до этих событий – с точки зрения жизни внутри – происходили естественные процессы, которые и стали определяющими для подобного выбора. Планета будто специально была создана, а потом терраформирована для того, чтобы к ней могла приспособиться инородная форма жизни. Космическая пыль под действием гравитации миллионы лет собиралась в единые структуры, пока не превратилась в одну большую субстанцию. Это был огненный шар, который состоял из камней, разогретых до жидкого состояния. Там не было твёрдых поверхностей – только бескрайний океан огненной лавы.
Всё это время поверхность шара непрерывно бомбардировали метеориты и астероиды, а однажды он даже столкнулся с молодой планетой меньших размеров. В результате их столкновения высвободилось огромное количество энергии и стартовали разрушительные процессы. Оба небесных тела практически разрушились, а потом слились в единую форму.
В космос были выброшены миллионы тонн их обломков, которые со временем превратились в кольцо огненной пыли и камней вокруг новообразовавшейся планеты. Силы гравитации поработали и над обломками, собирали и сжимали их до тех пор, пока не преобразовали в ещё один шар диаметром более трёх тысяч километров. Таким образом новорожденная планета получила собственный спутник – Луну.
Планета понемногу остывала, её вращение вокруг солнца замедлялось, лава твердела и покрывалась коркой, а Луна меняла орбиту и отдалялась от её поверхности. Космическая бомбардировка продолжалась и каждый следующий метеорит, каждый астероид, комета, либо же любое другое небесное тело, что падали на планету, приносили с собой кристаллики вещества, которое ускоряло процесс остывания. Это была вода. Со временем жидкости накопилось так много, что вода обтекла всю сферу и заполнила трещины.
Планета вращалась всё ещё слишком быстро, а Луна ещё не ушла достаточно далеко и силы её тяготения создавали огромные бури и штормы. Гигантская волна тысячи и тысячи раз прокатывалась по всей поверхности, вымывала из коры минералы и разбивала их на молекулы, чтобы потом перемешать в самых различных комбинациях.
В тот самый момент, когда частичка Вируса встретилась с планетой, её терраформирование было практически завершено. Луна отдалилась, скорость вращения нормализовалась, а штормы утихли. Комета упала в воды мирового океана и погрузилась на самое дно. Началась гонка за выживание. Информацию о себе инородная жизнь хранила в молекулах РНК – структуре очень сложной, но в то же время весьма хрупкой, ибо предназначена она была для сохранения данных на короткой дистанции. Чтобы не умереть, Вирусу пришлось приспосабливаться и импровизировать.
Благодаря лунным штормам, океан был заполнен множеством органических соединений – молекулами аминокислот. Вирус начал собирать эти частицы в длинные цепочки с определённой последовательностью. Эти цепочки, в свою очередь, стали сворачиваться и образовывать первые, весьма примитивные белки.
С белками Вирус поступил так же, как и с аминокислотами. Из этих частиц он выстраивал другие цепочки, которые сворачивались и образовывали новые структуры – уже более крупные и развитые молекулы белков. Таким же образом вирус создавал и другие сложные молекулы – жиры, сахара и нуклеиновые кислоты.
Затем он собрал комбинации сложных молекул вместе и сформировал из них защитную белковую мембрану, под которой уже были заключены все необходимые молекулярные устройства для поддержания его жизнедеятельности.
Так на новообразованной планете появилась первая живая клетка, которая по своей сути являлась своего рода пещерой, временным убежищем, а также собранием различных искусственных фабрик, механизмов и комплексов, предназначенных для сохранения, обеспечения и размножения агрессивной маленькой жизни. Вирус приспособился, он преодолел все выпавшие на его долю трудности, ибо сама суть его существования есть борьба. Борьба за ресурсы, борьба за энергию – борьба за выживание.
Пока юная и беспечная Вселенная постигала радости школьных будней, маленькая жизнь внутри неё продолжала собственную борьбу. Вирус прижился, подстроился и продолжил терраформировать планету уже под себя. Его положение было всё ещё очень хрупким. Основная масса его жизненного опыта была безвозвратно утеряна во время неудавшейся экспансии; сложнейшие составные элементы его сущности были разрушены и погребены в эпицентрах чёрных дыр; к тому же и найденное им убежище было местом весьма опасным, нестабильным и, что хуже всего – оно было временным.
В целом планета была непригодна для жизни. Ночью было слишком холодно, а днём безжалостное солнце выжигало все поползновения в сторону суши большой дозой радиации. Это были сложные времена, сотни миллионов лет Вирус только и делал, что боролся за жизнь. Он мог существовать только в виде одноклеточных бактерий, был привязан к воде и вынужден постоянно мигрировать к источникам тепла, вроде подводных гейзеров, точек выброса горячего газа и даже околачиваться возле мест извержения лавы. Ему угрожали природные катаклизмы, ибо на планете ещё бушевали физические процессы, формирующие её облик. Повсюду взрывались новые вулканы, расходились и сходились литосферные плиты, вырастали горы и образовывались глубокие кратеры от упавших метеоритов. Колонии бактерий были уязвимы ко всем внешним факторам и вымирали с такой частотой, что любой другой на его месте давно бы отчаялся и прекратил борьбу, но Вирус был упрям. Он хотел жить.
Вечно так продолжаться не могло. Со временем силы природы поутихли, планета немного остыла, укоротила свой нрав и стала местом куда более комфортным. Вирус знал, что это его шанс и воспользовался им сполна. Колонии его бактерий расплодились и заняли всё мелководье. Это было похоже на сборище серых камней под водой, каждый из которых представлял из себя автономный мегаполис.
Населяли подводные города миллионы миллионов копий живых клеток с обосновавшейся внутри них структурой маленькой жизни. По своей сути каждая такая колония была ничем иным, как промышленной фабрикой по терраформированию планеты. Для этого Вирус то ли придумал, то ли вспомнил процесс фотосинтеза. Колонии-фабрики поглощали энергию света и перенаправляли её на переработку углекислого газа и воды в глюкозу – простейшую форму сахара. Глюкозу Вирус использовал в качестве топлива, а вот отходы подобного производства – лёгкий газ под названием кислород – для создания пригодной атмосферы.
Это был процесс очень долгий и трудоёмкий, но всё же Вирус своего добился. За два миллиарда лет вода, а потом и ближайшая поверхность постепенно наполнялись кислородом. Тепло от звезды стало дольше задерживаться над поверхностью планеты, а это означало, что возрастало и число мест, пригодных для открытия нового производства.
Это был фундамент, от крепости которого зависело будущее всей маленькой жизни, и Вирус справился с этой работой на отлично. Перспективы вырисовывались умопомрачительные и вовсе не удивительно, что у него стали появляться другие, воистину грандиозные планы. Такой успех мог вскружить голову и более развитой сущности, ну а на том уровне, который Вирусу был доступен теперь, эта победа была величественной или даже монументальной, с чем его можно было только поздравить.
***
Но сбыться планам Вируса было не суждено. По крайней мере не так быстро, как он задумывал. Как мы уже знаем, мир вокруг него был ещё молод и нестабилен, а потому весьма опасен для хрупкой маленькой жизни. Спустя ещё каких-то несколько сот миллионов лет земная кора остыла до неприличия, сутки увеличились до восемнадцати часов, а ядро планеты, которое всё ещё было горячее поверхности солнца, стало провоцировать убийственные процессы.
Тепло от ядра прорывалось наверх и в клочья разрывало земную кору, мир будто трещал по швам. Большие землетрясения в итоге переросли в расхождения литосферных плит. Земля разделилась на материки, которые буквально уплывали друг от друга вглубь мирового океана, а на месте пустот образовывались глубокие трещины. Геологическая активность породила огромное количество вулканов, они выбрасывали в атмосферу много углекислого газа, который, в свою очередь, смешивался с водой и опадал на землю в виде кислотных дождей.
Главная проблема заключалась в том, что влагу этих дождей впитывали в себя обнажившиеся горные породы – то есть они, породы, поглощали весь углекислый газ и закупоривали его в своих недрах. Титанический труд Вируса едва не пошёл насмарку, ибо земля буквально за несколько тысяч лет сожрала значительную часть атмосферы, которую он строил на протяжении многих эпох. Тепло от солнца перестало задерживаться, а земная кора к тому времени уже была холодна. Температура опустилась до –50о Цельсия, мир начал быстро замерзать, буквально вся вода в короткие сроки перешла в твёрдое состояние и планета целиком покрылась белой ледяной коркой.
Это было время новых испытаний. Большинство колоний погибли, но Вирус не сдался. Ему пришлось вернуться к тому, с чего начинал. Глубоко подо льдом, в тех местах, где была активность вулканов и протекали горячие гейзеры, маленькая жизнь нашла способ пережить неудачу. С учётом её реального возраста, продержаться нужно было не так уж и долго, ну а насчёт провалившихся замыслов… в общем-то, начинать всё сначала ей было уже не впервой.
***
Ждать пришлось всего лишь пятнадцать миллионов лет. Всё это время тектоническая активность продолжала буйствовать под ледником, но даже её разрушительной силы было недостаточно, чтобы пробить белую корку, пока подо льдом не накопилось достаточно энергии и тепла.
Когда первые вулканы пробились наружу, стартовали процессы, обратные тем, что были причиной оледенения. Вулканы вновь стали выбрасывать в разряженную атмосферу углекислый газ в огромных количествах, но так как все горные породы были погребены подо льдом, он, газ, больше не пропадал в недрах земной коры, а стал накапливаться над поверхностью. Со временем углекислый газ окутал планету достаточным слоем, чтобы тепло солнечных лучей стало снова задерживаться, а ледники больше не отражали его, тепло, обратно в космос. Лёд начал таять.
Этот процесс был поступательным. На протяжении всего времени своего превосходства, ледник вдавливал кору вниз и когда начал отступать, то поверхность земли деформировалась и в некоторых местах истончалась. В тех участках пробивались новые вулканы, их становилось всё больше, в результате чего возрастало количество газа и тепла. Чем дальше ледник отступал, тем быстрее нагревалась атмосфера. Происходила серия химических реакций, результаты которой, впоследствии, вознаградили Вирус за все его неудачи.
Во время оледенения ультрафиолетовые солнечные лучи проникали в лёд и взаимодействовали с молекулами воды. Образовывалось химическое вещество, очень богатое на кислород – перекись водорода. Когда лёд таял, перекись водорода расщеплялась и весь кислород выбрасывался в пространство. В краткие сроки атмосфера планеты получила такое количество необходимого газа, которое всем фабрикам Вируса было не произвести и за десятки миллиардов лет. Вот так удача…
Или всё так и было задумано?
***
Как бы там ни было, Вирус был к этому готов. Когда ледник растаял, а атмосфера стала пригодной для маленькой жизни, эволюция стартовала с немыслимым прежде ускорением. На планете стало гораздо теплее, а сутки длились целых двадцать два часа. В полных кислорода водах мирового океана Вирус мог творить уже без оглядки на внешние угрозы, которых со временем становилось всё меньше по мере остывания земной коры. Промышленность начала набирать обороты, фабрики по производству кислорода становились всё сложней и мудрёней, а дно океана заполонили всевозможные водоросли и растения, что представляли из себя уже гораздо более сложные структуры, чем первые колонии бактерий.
Но для экспансии новорожденного мира этого было недостаточно и спустя время и время экспериментов и трудоёмких работ, руководствуясь всё тем же принципом сопоставления цепочек молекул, Вирус создал гораздо более сложные автономные машины, каждая из живых клеток которых уже не была обособленным убежищем для маленькой жизни, но входила в развитую промышленную систему. Такие структуры клеток уже не привязывались к поверхности планеты, а могли перемещаться в воде, осваивать просторы и, соответственно, транспортировать маленькую жизнь на далёкие расстояния. Так появились сложные многоклеточные организмы. У этих существ наблюдались костные скелеты и защитные покровы.
Закалённый в горниле вечной борьбы, Вирус понимал, что излишний комфорт порождает праздность и лень, а это самые большие враги для маленькой жизни. Потому он изначально закладывал инстинкты выживания во все свои формы. Появились организмы, которые нападали на других, и те, которые были вынуждены защищаться. Кто-то становился хищником, другому была уготована участь добычи. Частички Вируса конкурировали за ресурсы и в рамках этой борьбы жизнь расцветала новыми красками и очень быстро заполонила воды мирового океана.
***
Тем временем терраформирование планеты шло своим чередом. Атмосфера, позволившая Вирусу размножаться и видоизменять свои формы в воде, упорно работала над тем, чтобы он смог освоить и сушу. На высоте около пятидесяти километров над землёй происходили удивительные химические процессы. От взаимодействия кислорода с лучами солнечной радиации образовался новый газ – озон. Этот газ обволок атмосферу защитным щитом и оградил поверхность земли от вредной радиации, что сделало сушу благоприятной средой для маленькой жизни. В результате создания и трансформации атмосферы, Вирус получил возможность освоить новые просторы и, наконец, оценить и присвоить все доступные ресурсы планеты.
Заселение суши было постепенным. Сначала её заполонили одноклеточные бактерии. Собрав об окружающей среде достаточно информации, Вирус начал строить на поверхности примитивные фабрики, вроде мхов и простейших растений, а потом стал преобразовывать некоторые свои сложные формы для жизни на земле.
Из воды постепенно стали выбираться членистоногие и даже некоторые рыбы. Информацию об окружающем мире они получали от тех самых бактерий. Одноклеточные носители данных проникали внутрь избранного организма, взаимодействовали с его ДНК и немножко дополняли его кодировку с учётом накопленного опыта. С точки зрения обывателя этот процесс выглядел как болезнь, которая заражала, а порой и уничтожала большинство представителей вида. Но с точки зрения эволюции маленькой жизни – это был рядовой обмен информацией, своего рода диалог, общение всех со всеми, дабы путём споров и выработанных решений в итоге получить наилучший результат. Бактерии проникали в организм, переписывали ДНК и рыбы сменяли жабры на лёгкие, а вместо плавников у них отрастали конечности.
Помня о своём первом провале во времена ледникового периода, Вирус понимал, что нельзя складывать все яйца в одну корзину. Для достижения целей ему требовалось множество видов и форм, которые могли бы подстроиться под окружающую среду и забраться в самые отдалённые места на планете. Его формы стали удаляться от берега в глубину суши и там каждая из них начинала свой собственный путь эволюции. Гены, разделённые пространством, развивались и мутировали отдельно, потому что и бактерии, которые шпионили и собирали для них информацию, в большинстве своём больше не сообщались с исходными колониями.
Благодаря стратегии разнообразия и множественности, Вирусу удалось пережить ещё несколько вымираний. Он выжил, когда на земле вновь стали взрываться сверхмощные вулканы, которые уничтожили труды миллионов лет. Выжил, когда на планету упал большой астероид, в пламени которого сгорели гигантские ящеры. И после каждого катаклизма, каждой смуты и потрясения Вирус становился только сильнее, а маленькая жизнь сложнее, разумнее и разнообразнее.
Таким образом, спустя сотни миллионов лет после появления озонового шара в верхних слоях атмосферы, жизнь заполонила всю планету и уже готовилась сделать следующий шаг. Шаг, который и определит судьбу всей Вселенной.
После захвата вод и поверхности планеты, Вирус понял, что пришла пора осваивать недра и только после этого он сможет вернуть себе прежний облик. Для этого был задуман особый проект.
Для революции маленькой жизни требовалась новая форма, которая сумеет подстроиться под любую среду, а может быть даже и изменить окружение в свою пользу. Выбор пал на приматов. Это был достаточно развитый вид млекопитающих, которые к тому времени жили на высоких деревьях и превосходили многие виды смекалкой. Всё дело было в мозге – весьма большом хранилище информации, которым обладали приматы, но пока ещё даже не подозревали о своих преимуществах над другими формами Вируса.
Продолжая использовать одноклеточные бактерии в качестве социальной сети, Вирус начал перестраивать многие виды приматов в нечто принципиально новое и доселе невиданное. Сначала они спустились с деревьев и встали на две ноги. Благодаря этому приматы получили две свободных верхних конечности, при помощи которых можно было работать, преобразовывать ресурсы и даже изготовлять орудия труда. К тому же они стали выше своих собратьев, смогли видеть дальше и, таким образом, получать и накапливать больше информации об окружающем мире.
Этот путь был очень долгим и отнюдь не простым. Двуногие млекопитающие были гораздо медлительнее четвероногих хищников, физически они были слабее, но вместо того, чтобы направить получаемые от планеты ресурсы на формирование костяной брони, сильной мускулатуры либо же острых когтей и зубов, приматы упрямо тратили уйму калорий на развитие мозга, ибо таковой для них была установка творца.
Несколько миллионов лет они находились в самом низу пищевой цепи и заработали репутацию падальщиков. Они не могли конкурировать с хищниками за дичь и вынуждены были удовлетворяться остатками пиршеств более сильных видов. Первые орудия труда, а именно всевозможные камни и палки, приматы использовали для дробления костей, чтобы добраться до костного мозга чужой, уже обглоданной и брошенной добычи. В таких условиях вечных унижений и борьбы за выживание закалялся дух будущего царя природы и, вероятно, многие психологические травмы и комплексы целого вида были заработаны в то неблагополучное время.
Но когда первоначальный проект был завершён, двуногая форма Вируса была с лихвой вознаграждена за свои страдания. Когда мозг стал достаточно велик, прямоходящий примат сумел осознать себя, как разумное существо. Его жизнью всё ещё управляли врождённые инстинкты, но в то же время он получил доступ к мысли. Так уж вышло, а может и было задумано, что его огромное хранилище данных оказалось пустым. Вся информация об окружающем мире, собранная миллионами лет эволюции, легко умещалась в генетической памяти и не требовала особых носителей, потому безграничные возможности мозга можно было использовать для обработки данных иного рода. Так у прямоходящих приматов появился самый мощный и самый эффективный инструмент для дальнейшего развития и эволюции – это была фантазия.
То, чего приматы не могли знать о мире в силу молодости своего вида, они с лёгкостью додумывали при помощи мысли. Вирус и сам был удивлён тем прогрессом, которого буквально за считанные сотни тысяч лет умудрились достигнуть его экспериментальные формы. Помимо большого мозга у прямоходящих млекопитающих развилась особая форма гортани, способная преобразовывать звуки в любой последовательности. Развитый мозг позволил запоминать и трансформировать эти последовательности в связную речь, а фантазия – обрабатывать информацию с разных точек зрения и преобразовывать речь в голове слушателей в визуальные, слуховые и даже тактильные образы. Благодаря этому приматы научились общаться между собой, но самое главное – они научились обрабатывать и значительно приумножать полученную информацию при помощи мысли.
