Текст книги "Мальчики на севере"

Автор книги: Томас Майн Рид

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

– Да.

– Значит, это ты. Слава Богу!

– Но в чем дело? – спросил Стюарт, с недоумением глядя на лопарку.

– Ох, господин... я устала... целый день шла... ничего не ела, – бормотала лопарка, действительно едва держась на ногах.

– Так иди скорее сюда, отдохни и поешь! – быстро сказал Стюарт, вводя ее в шалаш.

Ей дали мяса и супу. Лопарка с жадностью набросилась на еду.

Утолив голод, она заговорила:

– Я пришла просить взять от нас двух англичан. Они живут у нас всю зиму и сами не могут уйти – их не пускают.

– А как их зовут? – быстро спросил Стюарт.

– Не помню... у нас нет таких имен.

– Они молоды?

– Совсем молодые. Подожди... имя одного я помню: его зовут Гарри, а другой ему брат.

– Это они! Слава тебе, Господи! – вскричал Стюарт. – А как они к вам попали? – продолжал он.

– Они сами пришли к нам перед зимой, и мы их взяли. Теперь они хотят уйти, а дядя их не пускает.

– Почему он их не пускает?

– Один из них обидел чем-то дядю, когда тот был в городе. Вот он за это и мстит им: заставляет много работать, плохо кормит и часто бьет.

Стюарт содрогнулся. Его воспитанников бьют какие-то лопари! Так-то он заменяет им отца? Хорошо он держит слово, данное полковнику: оберегать его сыновей и следить за ними! Положим, он не виноват в их своевольном уходе и во всех последствиях этого ухода, но все-таки его можно считать до некоторой степени виновным в том, что он давал слишком много воли неопытным мальчикам, зная их своевольный характер.

Все эти мысли пробежали у него в голове, когда он выслушал рассказ лопарки. Кровь закипела в его жилах, и он не мог удержаться, чтобы не вскричать:

– А! Негодяи! Они отплатят мне за это, только бы удалось освободить мальчиков!

– Да, проучить этих дикарей немного следует! – заметил в свою очередь и Пинк, тоже возмущенный сообщением лопарки.

Последняя хотя и не поняла слов Стюарта и Пинка, сказанных ими по-английски, но по тону их голосов догадалась, что они сильно разозлились на ее соотечественников, поэтому, сложив на груди руки, она сказала умоляющим голосом:

– Только не убивай, ради Бога, дядю!.. Христос не велел никого убивать.

– Вот ты как говоришь! – с удивлением воскликнул Стюарт. – Разве ты христианка?

– О, да! Меня крестили добрые миссионеры.

– Ну, хорошо, я обещаю тебе не делать никакого зла твоему дяде, если он добровольно отдаст мне пленников.

– Отдаст, отдаст!.. Он испугается и отпустит их. Не убивай уж и других...

– Хорошо, хорошо! Клянусь тебе, я никому не сделаю зла, – проговорил Стюарт, окончательно смягченный умоляющим тоном и глубоко христианскими чувствами этой дикарки.

Не расспрашивая ее, он понял, что она, вероятно, помогала его воспитанникам и по возможности облегчала их участь. Принял в соображение и подвиг, предпринятый ею, чтобы сообщить им о мальчиках, и дал себе слово действительно не делать зла лопарям.

– Ну, это вы, Стюарт, напрасно обещали ей не трогать ее родичей негодяев все-таки следовало бы проучить, – недовольным тоном заметил Пинк по-английски.

– Нет, Пинк, не напрасно. Надо же ей показать, что мы тоже недаром называемся христианами, – сказал Стюарт.

– Ну, как хотите... Это дело ваше. А я было радовался случаю немного размяться. Если бы вы знали, как я давно не боксировал! – жалобно проговорил американец.

– А вот пойдем завтра выручать мальчиков, может быть, по дороге наткнемся на какого-нибудь разбойника, вы с ним и побоксируете, – утешил его Стюарт.

– Какие тут разбойники! Здесь не то, что в наших американских степях... Там одни индейцы чего стоят!

– Ну, зверь попадется...

– Вот это еще может быть, да и то какой-нибудь волчишка или чахлый медведь, о которых и рук-то марать не захочется. А вот, бывало, в Индии... Э, да что толковать об этом! Вы никогда не охотились за дикими зверями, и вам не понять всей прелести борьбы один на один с тигром или львом.

Пинк при воспоминании об этом даже облизнулся и, махнув рукою, замолчал. Стюарт пожал плечами и обратился к лопарке:

– Далеко отсюда до вас? – спросил он.

– День нужно идти.

– А много народу у вас?

– Четверо больших, шесть подростков да четыре женщины.

– Ого! – воскликнул по-норвежски Пинк. – А нас только двое. Значит, без драки все-таки не обойдется: едва ли они добровольно отдадут нам пленников, весело прибавил он, потирая руки и выпрямляясь во весь свой гигантский рост.

– Нет, нет, господин! Они как только увидят одного тебя, то сейчас же все разбегутся! – испуганно закричала лопарка, со страхом глядя на атлетическую фигуру американца.

– А-а! – разочарованно протянул последний. – Значит, они не из храбрых, эти твои самоеды-то?

– Мы не самоеды, а финны! – обиженно возразила лопарка.

– Все равно, такая же дрянь.

Пинк плюнул и с досадою отвернулся.

– Эта лопарка устала, – после некоторого молчания сказал он по-английски Стюарту. – Предложить ее лечь спать, а потом, когда она уснет, я сообщу вам об одной штуке, которая только что пришла мне в голову.

Усталая лопарка не заставила себя долго уговаривать, и едва успела улечься на разостланную ей на полу волчью шкуру, как сейчас же крепко заснула.

– Ну, теперь ее и пушками не разбудишь! – засмеялся Пинк. – Видите, в чем дело, – обратился он к Стюарту, – так как вы не согласны хорошенько поколотить этих негодяев, то надеюсь, не откажете в удовольствии немного попугать их, не причиняя им никакого вреда.

– Согласен, – засмеялся Стюарт, – но каким образом?

– У меня есть цельная шкура довольно большого медведя, которого я ухлопал осенью перед вашим приходом. Мы завтра возьмем ее с собою. Не доходя немного до лопарей, я наряжусь медведем и слегка попугаю их. Согласны, а?

Стюарт громко расхохотался, представляя себе громадную фигуру американца, наряженную медведем и переполох лопарей.

– Согласен, согласен! – сказал он сквозь смех. – А если они будут стрелять в вас?

– Как? Эти лопари-то? Да им в двух шагах в стог сена не попасть! презрительно заметил Пинк и стал разыскивать медвежью шкуру.

Шкура вскоре нашлась. Пинк примерил ее – необходимо только было проделать отверстие для глаз и устроить кое-какие приспособления. На это ушло несколько часов. Пинк снова примерил ее и остался очень доволен ею.

Покончив с этим, оба друга улеглись спать.

Под утро Стюарт и лопарка были разбужены каким-то свирепым ворчаньем и вознею в шалаше.

Стюарт первый открыл глаза и громко расхохотался, заметив наряженного медведем Пинка, который свирепо рыча, расхаживал по шалашу. Не то было с бедной лопаркой. Едва она успела взглянуть на мнимого медведя, как испуганно выскочила наружу с громким криком:

– Медведь! Медведь!

Стюарту с трудом удалось догнать и успокоить испуганную лопарку. Он объяснил ей маскарад Пинка, и она решилась вернуться в шалаш, со страхом, однако, поглядывая на мнимого медведя.

После этой сцены был приготовлен завтрак. Плотно закусив, Пинк со Стюартом закрыли шалаш, в котором оставались вещи американца, и в сопровождении лопарки и отправились в путь.

На дороге им пришлось раз переночевать в лесу. Ночи сделались так коротки, что, просидев несколько часов на деревьях, путники с рассветом снова пустились в дорогу.

Вскоре они подошли к небольшому лесу, за которым виднелось стадо оленей, принадлежавшее, по словам лопарки, ее семье. Путники остановились, и Пинк стал наряжаться медведем.

– Вы оставайтесь пока здесь, а я отправлюсь на разведку, – сказал Пинк, окончивши маскарад и направляясь к стаду.

– В случае надобности позовите меня, – крикнул ему вслед Стюарт.

При стаде находилось двое лопарей, Гарри и несколько собак.

Увидев громадного медведя, опиравшегося на длинное ружье, оба лопаря с громкими криками недоумения и испуга побросали свои палки и бросились бежать по направлению к юртам; вслед за ними с визгом и лаем побежали и собаки.

Гарри остался один, окруженный дрожавшими всем телом оленями, и решительно не знал, что ему делать. Гордость не позволяла ему бежать, а защищаться он не мог, потому что у него не было никакого оружия, кроме простой палки.

Но вдруг медведь вывел его из этого затруднительного положения.

– Эй, Гарри, пойдите сюда! – закричал медведь на чистом английском языке.

Удивленный мальчик начал оглядываться по сторонам. Он давно ни от кого не слыхал английского языка, кроме брата, с которым уже несколько дней не видался, и очень обрадовался, услыхав звуки родного языка, но никак не мог догадаться, кто его зовет.

– Что вы мне ничего не отвечаете, черт возьми! – продолжал веселым тоном медведь, подходя к мальчику и протягивая ему лапу.

Но Гарри испуганно попятился от него и недоумевающе смотрел на странного зверя, который говорил человеческим языком и вдобавок по-английски.

– Ха-ха-ха! – закатился медведь. – Вы не узнаете меня?

– А Цезаря Пинка помните? – продолжал медведь.

– О, да, хорошо помню!

– Ну, так он перед вами!

И мнимый медведь все рассказал обрадованному мальчику и прибавил:

– Теперь идите вон в тот лес, там ждут мистер Стюарт и ваша знакомая лопарка. Подождите там меня, я пойду выручать вашего брата. Кстати, где он?

– Не знаю, я уже несколько дней его не видал.

– Ну, я найду его. До свидания!

Во время этого разговора в четверти мили стояла группа лопарей и с величайшим удивлением смотрела на эту странную беседу их пленника со страшным зверем.

Но, увидев, что медведь направляется в их сторону, лопари с воплями ужаса бросились бежать куда глаза глядят, разбросав по дороге все свое немудреное оружие, в том числе и ружья, отнятые у пленников. Свирепо рыча и размахивая своим длинным ружьем и подобранными по дороге ружьями мальчиков, мнимый медведь быстро шагал за улепетывавшими во весь дух лопарями. Все они были на лыжах, и Пинк понял, что ему не догнать их, да и надобности не было: они уже и так были достаточно перепуганы. Он умерил шаги и, подойдя к одной юрте, вошел в нее. Там он нашел Гаральда, который, очевидно, опять что-то напроказив, был связан и печально сидел в углу.

Произошла почти такая же сцена, как с Гарри, с тою только разницей, что Гаральд, узнав, с кем имеет дело, бросился к мнимому медведю на шею и крепко расцеловал его.

Вскоре все соединились и весело направились в шалаш Пинка, куда и попали на другой день утром без особенных приключений.

15. ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

Через несколько дней вся компания собралась покинуть Лапландию. Они брали с собой лопарку, не пожелавшую возвращаться к родным.

Вскоре путешественники благополучно добрались до Гаммерфеста. Для всех было большим праздником вымыться и переодеться в чистое платье. Только одна лопарка, когда ее заставили сделать то же, нашла, что это лишнее, и едва не захворала с горя, расставаясь со своими лохмотьями.

В Гаммерфесте Стюарт и его воспитанники пробыли два дня, употребив их на отдых и приведение себя в приличный вид. Срок их возвращения в Англию уже прошел, и полковник начал, вероятно, беспокоиться о своих сыновьях.

Распрощавшись с Пинком, оставшимся на некоторое время в Норвегии, и взяв с него слово навестить их, наши путешественники отправились наконец в Англию, захватив с собою и лопарку, уже преображенную и одетую в приличный костюм. Описывать обратный путь не стоит: он был без особенных приключений. В Христиании путешественники сели на пароход, отходивший в Англию, и через неделю прибыли в Лондон, а оттуда прямо проехали в имение полковника Остина, находившееся от столицы в нескольких часах езды по железной дороге.

Сам полковник уже более месяца как возвратился из своей поездки и каждый день с нетерпением ждал возвращения сыновей и их воспитателя.

В одно прекрасное утро полковник сидел с сигаретой в зубах на балконе своего дома и рассеяно просматривал "Таймс". Вдруг раздался стук подъехавшего экипажа. Полковник выглянул через решетку балкона и заметил трех высоких молодых людей, выходивших из экипажа. Одеты они были все одинаково, но один из них казался старше и лицо его было обрамлено небольшою бородою, а остальные двое выглядели еще совсем юношами.

Последние, выскочив из экипажа, поспешно открыли дверцу прежде, чем кто-либо из прислуги успел это сделать, и почтительно пропустили впереди себя по лестнице молодого человека с бородой, который, ласково улыбнувшись, поблагодарил их наклоном головы и быстро поднялся по лестнице. За ним следовали и его спутники.

Полковник был поражен. Неужели это его грубые и неотесанные сыновья? Не успел он еще прийти в себя, как молодые люди уже подходили к нему.

Полковник встал и, протягивая обе руки молодому человеку с бородой, вскричал взволнованным голосом:

– Стюарт! Это вы?

– Я, полковник, здравствуйте! – весело отвечал тот.

– Здравствуйте, здравствуйте, дорогой друг! – приветствовал его старик. А это... неужели Гарри и Гаральд? – спросил он, с удивлением оглядывая с головы до ног молодых людей, скромно стоявших позади своего воспитателя.

– Это мы, дорогой отец. Позволь и нам обнять тебя, – проговорил Гарри, делая шаг к отцу.

Полковник раскрыл объятия – оба юноши бросились в них и замерли на груди отца.

После обеда, когда полковник и Стюарт сидели вдвоем на балконе, первый сказал последнему:

– Не понимаю, дорогой Стюарт, каким чудом вы могли так преобразить моих сыновей?

– Я вам говорил перед вашим отъездом, полковник, что из них можно будет кое-что сделать, и вот, видите, мои слова оправдались.

– Спасибо, спасибо, дорогой друг! Я никогда не забуду вам этой громадной услуги, – говорил взволнованным голосом счастливый отец, крепко пожимая руку своему собеседнику.

За ужином сидели все вместе и юноши рассказывали отцу все свои приключения, не скрыв от него ни одной из своих ошибок.

Беседа затянулась далеко за полночь, и только перед рассветом все разошлись по своим комнатам.

Повесть моя окончена, дорогие читатели. Мне остается только добавить, что Гарри и Гаральд через год после возвращения домой были приняты студентами в Оксфордский университет, Стюарт сделался управляющим имениями полковника Остина, оставшись по-прежнему лучшим другом последнего из его сыновей, а лопарка поступила работницей на скотный двор полковника, и вскоре едва ли бы кто узнал в полной, опрятно одетой молодой женщине прежнюю грязную дикарку. Что же касается Цезаря Пинка, то он временами навещает семью полковника и до упаду всех смешит рассказами о своих многочисленных приключениях.

1 Роман принадлежит перу Эмилии Норрис.

2 Stew (стью) – тушеное мясо, любимое шотландское кушанье.

3 Фьельдами в Норвегии называются лишенные растительности плоскогорья, лежащие под снеговой линией.

4 Так называются в Норвегии заливы, глубоко вдающиеся в сушу.