Текст книги "Молчание ягнят"

Автор книги: Томас Харрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Томас Харрис
МОЛЧАНИЕ ЯГНЯТ

«По рассуждению человеческому, когда я боролся со зверями в Ефесе, какая мне польза, если мертвые не воскресают?»

1-е послание к коринфянам

Должен ли я смотреть на зажатую в кольцо голову смерти, которая имеет мое лицо?

Джон Донн. Анатомия мира.

Глава первая

Отдел исследования человеческой личности подразделения ФБР, которое занимается расследованием убийств, расположился в цокольном этаже здания Академии ФБР в Куантико. Кларис Старлинг запыхалась, добираясь сюда – она неслась со стрельбища по узкой улочке Хоган.

В волосах и на ее форме еще оставались травинки и зеленые пятна – во время недавних занятий по задержанию преступника ей приходилось неоднократно кидаться на землю, якобы уворачиваясь от пуль.

В приемной никого не было, и она бросила взгляд на свое отражение в стеклянной двери, хотя была уверена, что выглядит хорошо. Руки еще пахли порохом, но мыть их времени не было – начальник отдела Крофорд приказал явиться НЕМЕДЛЕННО.

Джек Крофорд был в комнате один. Он стоял за чьим-то столом и говорил по телефону, а вокруг царил хаос. У девушки впервые в этом году появилась возможность оглядеть его с ног до головы. Увиденное неприятно поразило ее. Обычно Крофорд был похож на подтянутого инженера средних лет, который в свое время с успехом играл нападающим в университетской бейсбольной команде. Сейчас он сильно похудел, ворот рубашки казался слишком большим, а вокруг воспаленных глаз появились темные круги.

Все, кто читал газеты, знали, что его отделу досталось одно из самых ужасающих дел. Старлинг боялась, как бы шеф не запил. Это сказалось бы самым пагубным образом на всех сотрудниках. Крофорд закончил разговор коротким «нет», взял в руки ее дело и открыл его.

– Старлинг. Кларис М., доброе утро, – проговорил он.

– Доброе утро. – Ее улыбка была вежливой и только.

– Ничего страшного. Надеюсь, мой вызов не испугал вас?

– Нет.

Это не совсем так, подумала Старлинг.

– Инструктор информировал меня, что вы успешно осваиваете дело и должны подучить высшую квалификацию.

– Надеюсь, но мне они об этом ничего не говорили.

– Я сам спрашиваю их время от времени. это несколько удивило Старлинг.

В свое время она вычеркнула Крофорда из памяти, считая его двуличным сукиным сыном.

Она впервые увидела специального агента Джека Крофорда, когда тот читал им лекции в Вирджинском университете.

Его семинары по криминалистике и стали главной причиной ее прихода в ФБР. Перед сдачей вступительных экзаменов в Академию она написала ему письмо, но он не ответил. И в течение трех месяцев обучения в Куантико не обращал на нее никакого внимания. Старлинг была из той породы людей, которые не ищут поблажек, не навязывают свою дружбу, но, тем не менее, она была разочарована я даже озадачена реакцией Крофорда. И вот теперь, оказавшись здесь, она снова прониклась к нему симпатией.

Очевидно, с ним происходило что-то неладное. Обычно в Крофорде ее привлекали интеллигентность, особая проницательность, опрятность и умение носить одежду, даже ту форменную, которая обязательна для всех агентов ФБР. Сейчас он тоже выглядел аккуратно, но казался каким-то поблекшим и облезлым.

– Появилась работа, и я вспомнил о вас, – сказал он. – Скорее не работа, а любопытная прогулка. Уберите со стула барахло Берри и присядьте. Здесь вы пишете, что хотите работать в моем отделе, когда закончите курс в академии, верно?

– Да.

– К нам стремятся очень многие, но закон весьма суров: нам необходим стаж не менее шести лет.

– Мой отец был шерифом. Я имею представление о работе.

– Что вы действительно имеете, – Крофорд вяло улыбнулся, – так это высшие оценки по психологии и криминалистике. Сколько раз летом вы работали в психбольнице? Два?

– Два.

– Ваши адвокатские права еще действуют?

– Да, два года. Я их получила до того, как вы читали нам лекции, до того, как приняла это решение.

– И вы твердо намерены работать с нами? Старлинг утвердительно кивнула.

– Мне немного повезло, – продолжала она, – я нашла время получить квалификацию по ораторскому искусству, а до экзаменов в академию поработала в лаборатории криминалистики.

– Вы писали, что хотели бы работать в моем отделе. А я вам не ответил. Да, действительно, не ответил. А следовало бы…

– У вас и без того слишком много дел.

– Вы знаете, что такое ПР-ПТП?

– Да. Это «Программа предотвращения тяжких преступлений». В «Ло инфорсмент бюллетен» писали, что вы активно работаете в этом направлении, но пока без особых результатов.

– Мы подготовили вопросник. Он основан на всех типовых убийствах нашего времени. – Крофорд протянул девушке брошюру в мягкой обложке. – Здесь есть глава и для следователей, и для выживших жертв, если таковые встречаются. Голубые листы для преступников, которые согласны отвечать на вопросы, а на розовых несколько вопросов, которые задает убийце следователь. При этом он фиксирует не только ответы, но и его реакцию. Вы провели большую теоретическую работу.

Теоретическую работу! Кларис затаила дыхание, как умная такса, унюхавшая добычу. Она почуяла приближение интересного дела.

Было весьма заманчиво попасть в Отдел исследования человеческой личности в качестве активного сотрудника. Старлинг прекрасно понимала, что случается с девушками, которые вынуждены идти работать секретаршами – это как пожизненный приговор. Появился шанс, и она хотела сделать правильный выбор. Крофорд выжидал.

Видимо, он уже задал вопрос. Старлинг пришлось покопаться в памяти, чтобы вспомнить его:

– Через какие тесты вы прошли?

– ММПИ, тематические апперцепции и детские, по системе «Бендер-Гештальт».

– Вы пугливы, Старлинг?

– Не особенно.

– Хорошо. Послушайте, мы попытались спровоцировать на беседу с целью анализа личности всех тридцать двух известных убийц, которые находятся у нас, и выстроить психологическую систему для выявления нераскрытых преступлений. Большинство из них прошли наши тесты. Думаю, многие высказались достаточно откровенно… Да, я уверен в этом. Двадцать семь согласились сотрудничать. Четверо после смертного приговора ждут ответа на свои апелляции – их можно понять. Но один, который нужен нам больше всех, остается недосягаемым. Я хочу, чтобы вы повидались с ним завтра в психиатрической клинике.

Кларис Старлинг почувствовала учащенные удары сердца и что-то, похожее на страх.

– Кто он?

– Психиатр. Доктор Ганнибал Лектер, – ответил Крофорд.

Последовала короткая пауза, что принято в цивилизованном обществе.

Старлинг внимательно посмотрела на Крофорда и тихо спросила:

– Ганнибал стал каннибалом?

– Увы, да.

– Хорошо. Счастлива, что предоставился такой шанс. Но вы должны знать, что меня беспокоит вопрос: почему выбор пал именно на меня?

– В основном потому, что вы подходите для этого, – ответил Крофорд. – Я не очень надеюсь на успех. Он уже один раз отказал, но тогда с ним беседовал главный врач больницы. Мне следовало бы послать к нему более опытного эксперта, но таких людей сейчас нет. Впрочем, это наши внутренние проблемы.

– Знаю, отдел перегружен: дело «Буйвола Билла», происшествия в Неваде, – проговорила Старлинг.

– Вы все понимаете. Вечная история – нехватка толковых людей.

– Завтра… Значит, вопрос требует немедленного решения. Существует какая-то связь с текущими делами?

– Нет, но очень хочу, чтоб такая связь обнаружилась.

– Если он заартачится, я должна буду дать ему психологическую оценку?

– Не надо. У меня гора этих бесполезных заключений, и все они противоречат друг другу. – Крофорд высыпал две таблетки витамина «С» на ладонь, налил из сифона воды, чтобы запить их. – Понимаете, все это очень странно. Лектер сам психиатр, пишет статьи для журналов, но никогда не касается проблем собственных аномалий. Он притворяется, будто отвечает на некоторые вопросы главного врача Чилтона, пока тот измеряет ему давление, рассматривает картинки, а потом сам публикует то, что выведал от Чилтона, и тем самым ставит его в дурацкое положение. Он отвечает на весьма серьезные письма психиатров, не связанные с его собственным случаем. И это все. Если он не захочет говорить, предоставьте хотя бы самую простую информацию: как он выглядит, что представляет собой палата, чем занимается ее обитатель. Так сказать, чем он дышит. Выясните, что за журналисты посещают его – они любят доктора Лектера больше, чем принца Эндрю.

– Кажется, один бульварный журнальчик предлагал ему пятьдесят тысяч за какие-то рецепты? – спросила Старлинг. Крофорд утвердительно кивнул:

– Абсолютно уверен в том, что «Отечественный сплетник» подкупил кого-то из персонала больницы. Они могут узнать о вашем приходе заранее. Крофорд наклонился вперед, пока лицо его не оказалось в двух футах от лица девушки. Она заметила, как в бифокальных линзах его очков отразились мешки под глазами.

– А теперь прошу максимального внимания, Старлинг. Вы меня слушаете?

– Да, сэр.

– Будьте очень осторожны с ним. Доктор Чилтон, главный врач психиатрической клиники, объяснит, как себя вести с больным. Не игнорируйте его советов. Ни при каких обстоятельствах ни на йоту не отклоняйтесь от его инструкций. Если Лектер разговорится, то в первую очередь попытается выведать все о вас. Простое любопытство заставляет змею заглядывать в птичье гнездо – вам известно, чем это заканчивается. Я понимаю, что необходимо как-то поддерживать разговор, но не рассказывайте ничего о себе. Он не должен знать никаких подробностей из вашей личной жизни. Вам известно, что он сотворил с Уиллом Грэхемом?

– Я читала об этом.

– Он порезал Уилла ножом для резки линолеума. Удивительно, что Уилл не умер. Теперь, благодаря Лектеру, его лицо напоминает рисунок Пикассо. Делайте свое дело, но не забывайте, кто он на самом деле.

– А кто он? Вы знаете?

– Я знаю, что он чудовище. Больше никто ничего не может сказать о нем с уверенностью. Может вам удастся разгадать. Директор сам будет читать отчет, если он окажется лаконичным и конкретным. Мне вы должны представить его в воскресение к девяти утра. Старлинг, действуйте согласно инструкции.

Крофорд улыбнулся, но глаза его оставались безжизненными.

Глава вторая

Доктор Фредерик Чилтон, пятидесятивосьмилетний главный врач Государственной балтиморской клиники для душевнобольных преступников не держал на рабочем столе своего кабинета никаких тяжелых или острых предметов. Некоторые называли этот массивный стол «крепостным рвом», другие просто никак не называли. Когда Кларис Старлинг вошла, доктор Чилтон находился на своем рабочем месте.

– У нас здесь перебывало множество детективов, но такой красавицы еще не было, – заметил Чилтон, не вставая. – Вы и есть та самая мисс Стерлинг, не так ли? – Старлинг, доктор, с буквой «а». Спасибо, что уделили мне время.

– Итак, фэбээровцы, как и остальные, тоже набрали себе девочек. Ха-ха-ха. – В паузах между предложениями он выпускал табачный дым.

– Бюро улучшает качество своей работы, доктор Чилтон. Это вполне естественно.

– Вы пробудете в Балтиморе несколько дней? Уверяю вас, здесь можно провести время намного лучше, чем в Нью-Йорке или Вашингтоне.

Девушка посмотрела в сторону, чтобы не видеть его улыбку и почувствовала, что он ощутил ее неприязнь.

– Я знаю, что это великий город, но моя задача заключается лишь в том, чтобы повидать доктора Лектера и сегодня же доложить о результатах.

– Могу я разыскать вас в Вашингтоне позже?

– Разумеется. Этим делом занимается специальный агент Джек Крофорд, и вы всегда можете связаться со мной через него.

– Понятно, – проговорил Чилтон.

Его покрытые красными точками щеки никак не гармонировали с шапочкой невероятного красно-коричневого цвета. – Прошу ваше удостоверение. – Она продолжала стоять, пока доктор лениво изучал документ. Затем он вернул его и встал. – Все дело не займет у вас много времени. Пойдемте.

– Насколько мне известно, вы должны дать мне инструкции, доктор Чилтон, – сказала Старлинг.

– Я сделаю это по пути. – Он вышел из-за стола и посмотрел на часы. – Извините, но через полчаса у меня ланч.

Черт возьми! Надо было раскрутить его как можно быстрее.

Он, конечно, не такой простак и должен знать много полезного. От меня бы не убавилось, если бы я улыбнулась ему, хотя это и не очень просто.

– Доктор Чилтон, мы назначим нашу встречу, предварительно согласовав время с вами. При разговоре с бальным может выясниться что-то такое, что потребует вашего разъяснения.

– Я очень, очень сомневаюсь. А сейчас мне необходимо сделать один звонок. Подождите в приемной.

– Могу я оставить здесь плащ и зонт?

– Нет, лучше там, – ответил Чилтон. – Отдайте их Алану, а он найдет для них место.

Алан был одет в похожий на пижаму костюм, в которых ходили все пациенты. Концом рубашки он протирал пепельницу.

Беря в руки плащ Кларис, Алан ухитрился высунуть язык до самого основания.

– Спасибо, – проговорила девушка.

– Более чем любезно с вашей стороны. Вы очень часто оправляетесь по-большому? – неожиданно спросил Алан.

– Что вы сказали?

– Оно выходит дли-и-инной колбаской?

– Я, пожалуй, повешу плащ в другом месте…

– Вам же ничего не мешает – наклонитесь и смотрите, как оно меняет цвет, соприкасаясь с воздухом. Вы делаете это? Правда похоже, будто у вас вырастает большой коричневый хвост?

– Плащ он не отдал.

– Доктор Чилтон просит вас немедленно зайти к нему в кабинет, – испуганно пролепетала Старлинг.

– Нет, не прошу, – сказал Чилтон, появляясь на пороге. – Повесь плащ в шкаф. Алан, и не трогай его, пока нас не будет. Выполняй. У меня была отличная секретарша, но вечные сокращения штата лишили меня ее. А теперь только на три часа в день приходит машинистка и вот Алан. Куда подевались все девушки, мисс Старлинг? – стекла его очков блеснули.

– Вы вооружены?

– Нет.

– Могу я посмотреть вашу сумочку?

– Вы же видели удостоверение.

– Там сказано, что вы всего лишь слушатель академии. Позвольте я все проверю сам. Пожалуйста…

Кларис Старлинг вздрогнула, когда первая тяжелая стальная дверь захлопнулась за ее спиной и металлический засов со скрежетом занял свое место. Чилтон шел немного впереди вдоль длинного зеленого коридора, по которому эхом проносились отдаленные удары дверей. Старлинг негодовала, что позволила Чилтону запустить руки в ее вещи. Она со злостью топнула ногой по полу.

Вот, теперь лучше. Она почувствовала уверенность, словно ступила на твердое, покрытое галькой дно быстрой реки.

– Лектер постоянно доставляет нам хлопоты, – бросил Чилтон через плечо. – У нас каждый день уходит минут десять, а то и больше, чтобы снять скрепки с присылаемой ему корреспонденции. Мы пытались запретить или хотя бы ограничить его переписку, но он пожаловался, и суд отклонил наше требование. Обычно его личная почта обширна. К счастью, она немного уменьшается, когда появляются новые герои. Порой нам кажется, что каждый мало-мальски занимающийся психологией студент хочет получить информацию от Лектера. Медицинские журналы продолжают публиковать его статьи, но только из-за удивительной популярности его имени.

– Мне кажется, он поместил хорошую работу по хирургической наркомании в «Журнале клинической психиатрии».

– Да? Мы пытались изучать его труды. Ведь такие люди встречаются живыми достаточно редко.

– Какие люди?

– Социопат в чистом виде, то есть именно то, кем он на самом деле является. Но он непроницаем и слишком пресыщен всеми этими стандартными тестами. А как ненавидит нас! Он считает меня своей Немезидой. Крофорд поступил мудро, посылая вас к Лектеру. Согласны?

– Что вы имеете в виду, доктор Чилтон?

– Он послал молодую женщину, надеясь «включить» его внимание. Думаю, вам это удастся. Уверен, что Лектер не видел женщин несколько лет, если не считать кого-то из наших уборщиц. Обычно мы стараемся слабый пол держать подальше. В таких местах от них только лишние хлопоты. Хватит трепаться, Чилтон.

– Я с отличием закончила университет в Вирджинии. Но там нас не учили искусству очаровывать.

– В таком случае вы должны запомнить следующие правила: не просовывайте руку через решетку, даже не прикасайтесь к ней. Не передавайте ему ничего, кроме бумаг – ни карандаша, ни ручки. У него есть все необходимое. На листах не должно быть ни скрепок, ни булавок. Он все получает через окошко по транспортеру для подачи пищи. И никаких исключений. Не берите ничего из того, что он может попытаться передать вам через решетку. Вы меня понимаете?

– Понимаю.

Они миновали еще две двери, и дневной свет остался позади. Теперь они находились ниже палат, обитатели которых могли как-то между собой общаться, там, где не было окон, где жили в полной изоляции одиночки. Фонари в коридоре были закрыты массивными сетками, подобно лампам в машинных отделениях кораблей.

Доктор Чилтон на мгновение задержался под одним из них. Когда эхо их шагов замерло, Старлинг услышала где-то за стенами дикий вопль.

– Лектер никогда не покидает стен своей камеры без полного комплекта смирительной одежды и намордника, – сказал Чилтон. – Я объясню почему. В первый год заключения он был образцом поведения и общительности. Меры безопасности немного ослабли. Вы понимаете, надеюсь, что это было при прежнем руководстве клиники. После обхода восьмого июля одна тысяча девятьсот семьдесят шестого года он пожаловался на боли в сердце, и его отправили в амбулаторию. Чтобы сделать кардиограмму, с него пришлось снять смирительную одежду. Когда сестра наклонилась над ним, он вот что с ней сделал. – Чилтон вручил Кларис потрепанную фотографию с загнутыми углами.

– Врачам удалось сохранить ей лишь один глаз. Чтобы добраться до языка, он буквально разворотил девушке челюсть. При этом пульс его не превышал восьмидесяти пяти ударов. Даже когда он доедал язык.

Старлинг не могла понять, что произвело на нее более ужасающее впечатление: изображение на фотографии или поведение Чилтона, когда он, рассказывая об этом кошмаре, впился в нее цепким, пронизывающим взглядом.

Ей показалось, будто голодный петух выклевывает с ее лица капельки пота.

– Я держу его здесь, – сказал Чилтон и нажал на кнопку рядом с массивной двойной дверью из пуленепробиваемого стекла. Огромный санитар впустил их. Сразу же за дверью Старлинг остановилась.

– Доктор Чилтон, нам очень важны результаты теста. Если Лектер считает вас своим врагом, если он зациклился на вас, как вы сказали сами.., думаю, будет лучше, если я подойду к нему одна. Не возражаете?

– Это меня вполне устраивает, – ответил Чилтон, подергивая щекой. – Могли бы сказать об этом еще в кабинете. Я бы послал с вами санитара и провел бы время с большей пользой для себя.

– Возможно, я бы так и поступила, если бы вы сразу проинструктировали меня.

– Не думаю, что встречусь с вами снова, мисс Старлинг. Барии, когда она закончит с Лектором, позови кого-нибудь проводить даму.

Чилтон ушел, ни разу не оглянувшись. Теперь здесь остался только огромный равнодушный санитар, беззвучные часы за спиной и шкаф за проволочной сеткой со смирительными рубашками, намордниками и успокоительным ружьем. У стены стояло приспособление с длинной ручкой и с вилкой в виде буквы «U» на конце, чтобы прижимать к стене буйных больных.

– Доктор Чилтон предупреждал, чтобы вы не дотрагивались до решетки? – спросил санитар, пристально глядя на девушку. У него был высокий и в тоже время хриплый голос.

– Да.

– Хорошо. Камера в самом конце, последняя справа. Идите по середине коридора и ни на что не обращайте внимания. Можете передать ему почту, но действуйте только согласно нашим инструкциям. – Санитар, казалось, получал внутреннее удовлетворение, наставляя девушку.

– Просто положите все на поднос, и он сам спустится вниз. Потом вытяните поднос за проволоку, хотя больной может и сам отправить его назад. Там, куда вы будете класть бумаги, он вас не достанет. – Санитар передал девушке два журнала с расшитыми, выглядывающими из-под обложки страницами, три газеты и несколько распечатанных конвертов.

Коридор был длиной около тридцати метров с дверями по обеим сторонам. Некоторые имели смотровые окошки и были наглухо закрыты.

Другие представляли собой обычные камеры только с толстыми металлическими решетками и были открыты взору. Кларис Старлинг видела номера камер, хотя старалась не смотреть на них. Когда она находилась примерно на полпути, до нее донесся шипящий голос:

– Я чувствую ваш аромат.

Она сделала вид, что не слышит, и пошла дальше.

В последней камере горел свет. Кларис приблизилась к противоположной стене, чтобы заглянуть внутрь. Стук каблуков выдавал ее приближение.