Текст книги "Стихотворения"

Автор книги: Томас Гарди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

НИЗВЕРЖЕНИЕ ДЕРЕВА

(Нью Форест)

Два палача из-за взгорка выходят тяжелой походкой.

Сверкает у каждого острый топор за плечом.

Зубья двуручной пилы щерятся хищной разводкой

И вот подступают они к исполину лесному, что ими на смерть

обречен.

Скинув куртки, они топорами врубились у самого корня,

И белые щепки, вспорхнув, разлетелись по мху.

Широкая рана кольцом опоясала ствол, и проворно

Один из них длинной веревки конец, изловчась, закрепил

наверху.

И запела пила, и верхушка ствола задрожала.

И тогда лесорубы, пытаясь гиганта свалить,

Натянули веревку, но дерево только стонало.

И опять они долго пилили, тянули веревку и вновь принимались

пилить.

Наконец эта мачта живая слегка покачнулась.

Джоб и Айк с криком кинулись прочь, и, вершиной

пронзив небеса,

Наземь рухнуло дерево – роща вокруг содрогнулась...

С двухсотлетнею жизнью покончено было быстрее чем за два

часа.

Перевод М. Фрейдкина

БЕССОННИЦА

Ты, Утренняя звезда, застыла там, на Востоке,

Не знаю, но вижу, где ты.

Вы, листья бука, в небе как будто строки.

Дайте перо – я нарисую это.

О луг, ты белый в росе, и росинки как зерна риса

Вовеки не позабуду.

Кладбищенские огни смотрят сквозь зелень тиса.

Имена ползут отовсюду.

Перевод А. Шараповой

ОН НИКОГДА НЕ РАССЧИТЫВАЛ НА МНОГОЕ,

или

Размышление (ретроспекция) по поводу моего 86-летия

Ну что же, Мир, ты мне не лгал,

О нет, не лгал!

Ты честно все, что обещал

Исполнил в свой черед.

Хоть я с младенческих годов,

Бродя средь пастбищ и садов,

Уже был, в сущности, готов

К тому, что жизнь – не мед.

Еще тогда ты мне твердил,

Не раз твердил,

И, мнилось, глас твой нисходил

С вершин холмов немых:

"Среди людей я часто знал

Тех, кто от жизни много ждал,

Но знал таких, кто презирал

Ее и в смертный миг.

Не жди ж чрезмерного, мой друг,

Мой юный друг!

Жизнь – лишь унылых будней круг",

Таков был твой завет.

Что ж, это честный был урок,

Которым я не пренебрег.

Иначе б вынести не смог

Я бремя стольких лет.

Перевод М. Фрейдкина

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Шлеп – шлеп – шлеп – на мельнице пенит воду колесо,

И женщина на мостике, и перила узки,

И мельник у дверей, и у запруды – утки.

Так много лет с тех пор прошло, а здесь как прежде все.

Да здесь и впрямь все то ж: и дом, и старый сад,

И этот тихий пруд, и утки, и утята,

И женщина стоит на мостике дощатом,

И мельник, что мукой обсыпан с головы до пят.

Но только этот мельник – не тот, что был тогда,

И сад уже не тот, и брызги, что мелькают

Над мокрым колесом, – не те, и мне другая

На робкие мольбы здесь отвечала "да!".

Перевод М. Фрейдкина

ВСЕ БЛИЖЕ ОЩУЩЕНИЕ ПРЕДЕЛА

Все ближе ощущение предела

Того, чего у мирозданья нет:

Добра, что злу давало бы ответ,

И разума – чтоб нам поправить дело.

Весь век свой птаха в клетке просидела,

А вот поет, забыв причину бед

Решетку, заслоняющую свет...

Мы рады крохам своего удела.

Но раз встают на тяжбу племена,

Конем, стопой топча края соседа,

И в гнойных швах лежат поля, пусты

Зло повторится. В том не их вина,

Но темной силы, их влекующей к бедам.

Да. Все отчетливей предел мечты.

Перевод Г. Русакова

ЖЕЛАНИЕ БЕССОЗНАТЕЛЬНОСТИ

Если б только мог я стать,

Скажем, рамкой из гостиной

Или лугом расцветать,

На стене висеть картиной!..

Я бы жил с довольной миной.

Я б от хворей был спасен,

Судный глас меня бы минул,

Позабыл кошмары сон.

Вот уж был бы я беспечен!

Не давил бы крест на плечи.

Перевод Г. Русакова

ЕЕ ЛИЦО

Жил смех ее как бы отдельно от лица.

Казалось, что она

Тревогой тайною всегда удручена,

Мне непонятной до конца.

Еловым шишкам уподоблю кудри эти

Или снопам, так стянутым умело,

Что не распустишь ни за что на свете...

Могли немного полными казаться

Кому-то эти губы. Но, признаться,

Я так не думал – если в летний день

Она бродила по лесу, то тень

От губки нижней нежно зеленела...

Увы, я мало знал ее

И вскоре потерял ее...

Но будь иначе, я б не помнил ту

Улыбку странную, и эту грусть былую.

Ведь, словно в засуху, увянут поцелуи,

Едва любовь утратит слепоту.

Перевод М. Фрейдкина

МЫСЛЬ ПОЭТА

Она над ним вспорхнула в темноту

И стала легче птицы на лету.

Покинув кров, над городом качалась,

Потом, помедлив, вовсе вдаль умчалась.

А воротилась – как же вид убог!

Поэт и сам узнать ее не смог:

Да, не щадя, беднягу Время било!

И он забыл, что в ней вначале было...

Перевод Г. Русакова

ТИШИНА ПУСТОГО ДОМА

Есть тишина садов и рощ густых,

Объятых дремою глубокой,

И, когда колокол затих,

Безмолвье гулкое на звоннице высокой.

Есть дум уединенных тишина,

Когда нас мысль о прошлом гложет

И тварь земная ни одна

Раздумий наших горьких не тревожит.

Но тишина пустого дома, где рожден

Ты был, где жил и рос, где в жизни прежней

Друзья сходились под бокалов звон

Что этой тишины мрачней и безнадежней?

Под опустевшим кровом больше не слышны

Застольный шум, и музыка, и пенье.

И, словно в некий транс погружены,

Застыли комнаты в немом оцепененье.

И невозможно этот тяжкий сон стряхнуть,

И нет такой на свете силы,

Чтобы из прошлого вернуть

Хотя б подобье жизни в этот склеп унылый.

Перевод М. Фрейдкина

ЧЕРНЫЙ ДРОЗД

Я видел, как вспорхнул на сикамору дрозд

Пасхальным ясным днем, когда вступает в рост

Древесный ствол и сок в могучем бродит теле.

Шафранный клюв дрозда дрожал от звучной трели.

Но вдруг певун на прут слетел, туда-сюда

Качнулся – и в кусты (там был приют дрозда),

Поняв, что прутик слаб – на нем не свить гнезда.

Перевод А. Шараповой

ОДНОМУ ДЕРЕВУ В ЛОНДОНЕ

(Заезжий двор Клемент)

День и ночь...

Уж невмочь

Стыть как столб – сбежать бы прочь!

Стой и стой

Тут верстой,

Мимо ж едут в край иной!

В путь пора!

Жжет жара,

Вся растрескалась кора.

Поднимись

В горы, ввысь

Солнцем, светом насладись.

Там ручей!

Смой с ветвей

Пыль – красуйся, зеленей.

...Улиц страж,

Ты ль предашь

Дым и чад родимый наш?

Перевод А. Шараповой

СПИЛЕННОМУ ДЕРЕВУ

Ты первый круг образовало

В тот день, как год ей миновало.

Твой возраст шел к пяти годам

Она читала по складам.

Ты двадцать раз окольцевалось

К ней сватались, она влюблялась.

Но выбрала меня, едва

Тебе сравнялось двадцать два.

Ты двадцать третий круг растило

Она женой мне стала милой.

Ты чахнуть стало к сорока

Она была бледна, хрупка.

В тебе дупло росло и тлело

День ото дня она слабела.

Смерть дни ее оборвала

Открыла возраст твой пила.

Она не ведала, ты тоже

О том, как ваши судьбы схожи.

Перевод А. Шараповой

РЕГАТА ХЕНЛИ

Она глядит в окно: опять нещадно льет,

Вся улица в ручьях. Попробуй выйти – грозы...

Похоже, не видать регаты в этот год...

И на глазах, полубезумны, слезы.

Регата и дожди спустя так много лет

Опять пришли вдвоем. Клокочут водостоки.

Но Нэнси не до них. Ей больше дела нет,

Что у регаты изменились сроки.

Регата – под рукой: бессмысленно смеясь,

Она в лечебнице кораблики пускает

По ванне взад-вперед. При этом всякий раз,

Ликуя, ванну "Хенли" нарекает.

Перевод Г. Русакова

ВЕЧЕР В ГАЛИЛЕЕ

Вдаль, на запад, к Кармелу глядит она из-под руки.

А потом на восток, к Иордану, где гладки речные пески.

"Может, сын мой безумен?" – вздыхает. Ответа ей нет.

Лишь сама она знает, и страшен ей этот ответ.

"Проповедует странное, верит – не разубедить.

И небрежен в одежде, а щеголем мог бы ходить.

Учит истине, будто полвека прожил до сих пор,

Напугал меня в Храме – ведь с первосвященником в спор!

"Что тебе и мне, жено?" Зачем он так странно спросил?

О, такое услышать от сына, ей-богу, нет сил!

И потом: "Кто мне мать?" Ну, как будто не знал столько лет!

Но спроси: "Кто отец мне?" – и что б я сказала в ответ?

Знает только Иосиф, да... Нет, никогда, никому!

Тот ушел, не вернется... Сама до сих пор не пойму!..

Не якшался бы с этими... Сплошь рыбаки, голытьба.

Ведь умен, столько знает, его нам послала судьба.

Эта падшая женщина ходит за ним по пятам

Обожает, уж точно. А что вожделеет он сам,

То ведь это безумье, болезнь, не его тут вина.

"Чтите заповеди!" – и прельститься такой, как она!

Так уж, видно, со всеми, что разумом не тверды...

Ох, не знаю, боюсь, не накликать бы с горя беды!

Сын-безумец – ужасно, тут можно всего ожидать:

Арестуют, убьют... Как, однако, умеет читать, убеждать!

Вот и муж. Рассказать ему, что нам за страсть суждена?

Нет. Пускай отдохнет. Буду думать, молиться и думать одна".

И она вспоминает, что ужин ему не поспел,

И глядит в смутной муке на юг, где лежит Израэл.

Перевод Г. Русакова

ДЕРЕВЕНСКИЕ ЖЕНЩИНЫ

Как ливень лил

В тот день над Флинткомб-Эш, а нам

Обрезать брюкву надо было.

Да нас едва с холма не смыло!

До нитки вымокли мы там.

Как ливень лил!

Как сыпал снег,

Когда мы с Флинткомб-Эш ушли

В Грейт Барн, чтоб там рубить камыш,

И все дома до самых крыш

Густые хлопья замели.

Как сыпал снег!

Как солнце жгло,

Когда на дальней ферме вновь

Нас ждали ведра и коровы,

Луга и песни – и порою

Неосторожная любовь!

Как солнце жгло!

Перевод М. Фрейдкина

ЛИШЬ ТАМ, НА НЕБЕСАХ

"Лишь там, на небесах,

Ждет встреча нас!"

Мы говорим в слезах

В прощальный час.

Но, встретившись опять

Чрез годы в суете,

Смешно нам вспоминать

Страданья те.

Мы больше не грустим

О прежних временах

И встретиться хотим,

Но... на словах.

Перевод В. Лунина

СТОЯ У КАМИНА

(Г. M. М., 1873)

Горячий воск по свечке льется, льется.

(Как с саваном его наплывы схожи!)

Истец, притронувшись к свече, клянется,

И я ее касаюсь пальцем тоже.

Ночь. Для меня она вдвойне темна,

Хотя могла бы озариться светом,

А душу ледянящая зима

Стать солнечным, тепло дарящим летом.

Все кончено. Все затянулось тенью

И небо, и тем более земля.

Так дай же мне излить свое смятенье,

Пока еще мы живы – ты и я.

Никем ты не была принуждена

Ты добровольно мне тепло дарила.

Так чем же ты теперь удивлена?

То небом суждено, что с нами было.

Последнее ты мне швырнула слово...

Но отвечать тебе уж нету силы,

И оттого молчу: с тобою снова

Нам быть лишь по ту сторону могилы.

Свисают складки смертного покрова

Со свечки, мое сердце растревожа...

Клянусь и я, надеть его готовый,

Оплывший воск вминая пальцем тоже.

Перевод В. Лунина

ТОТ ПОЦЕЛУЙ В НОЧИ

Ты помнишь – тогда?..

Скажи же, что да!

Тогда ты ушла в непроглядную ночь,

Исполненная нетерпенья,

Из дома, забытого в чаще лесной,

И вот, с ощущеньем внезапной утраты

Ничто не вернуть, ничему не помочь

Я вышел и поцеловал виновато

Воздух

Той тьмы беззвездной,

А ты между тем у калитки ждала...

И вдруг, в темноте, по щеке – дуновенье,

Лицо твое тронуло жаркой волной...

Но я целовал этот воздух, не зная,

Что ты у калитки, так близко, была...

Да, я целовал тебя, лишь вспоминая!

Ты помнишь – тогда?..

Скажи же, что да!

Перевод Г. Русакова

В КАНУН КРЕЩЕНЬЯ

"Кто ж так в канун Крещенья

Грустит, в канун Крещенья?

Кто ж так в канун Крещенья

Грустит и слезы льет?"

"Да, мне сегодня грустно.

Не скрою: очень грустно.

Без той мне нынче грустно,

Что больше не придет".

"Но почему сегодня

Ты так грустишь, сегодня,

Когда весь люд сегодня

И пляшет и поет?"

"Ах, и она плясала!

Пленяя всех, плясала.

Ах, так она плясала,

Что прочие не в счет.

Мы жгли в ту ночь омелу.

Плющ, остролист, омелу.

В ту ночь мы жгли омелу,

Как весь честной народ.

В огне пылали ветки,

Горели с треском ветки,

В огне трещали ветки

Она сидит и ждет.

Вдруг входит он и молвит,

Спокойно так ей молвит:

Корабль отходит, – молвит,

Едва заря взойдет.

Я жду – ведь ты клялась мне,

Ведь ты сама клялась мне,

Уплыть со мной клялась мне

Иль я уже не тот?

Его глаза сверкают,

Как молнии сверкают.

Глаза его сверкают

О как их пламя жжет!

И словно бы готова,

Давно уже готова

За ним идти готова,

Куда он поведет.

Она от нас ушла с ним,

Взяв за руку, ушла с ним.

А снег (она ушла с ним!)

Ночь сыпал напролет.

И догорели листья,

Колючие те листья.

Дотла сгорели листья...

Кто нам ее вернет?..

Спустя два года снова,

В ночь на Крещенье снова,

Мы здесь сидели снова,

Грустя о ней – и вот

Раскрылась дверь без стука,

И прямо к нам без стука

Она идет без стука,

Бледна, как тень, идет.

А на руках ребенка

Несет она, ребенка.

Баюкает ребенка,

Качая взад-вперед.

Мы все прочли во взгляде.

Без слов прочли во взгляде,

В ее печальном взгляде,

Поблекшем от невзгод.

Весной она исчезла,

Куда-то вновь исчезла.

И раз уж вновь исчезла,

То больше не придет.

А мы все жжем омелу.

Плющ, остролист, омелу,

Мы снова жжем омелу,

Как весь честной народ".

Перевод М. Фрейдкина

ТРЕВОГА ОЖИДАНИЯ

Клейкая влажность над всем висит, как лоскут,

Рыхлою акварелью поля текут.

Окружность неба чуть по краям светла

Крышку взяли не ту – потонула, потом всплыла.

Там, за морем, которое глухо ревет,

С тревогой на сердце она меня ждет.

За нами следит из укрытья наш общий враг

Будет убит, кто сделает встречный шаг.

Но это вряд ли произойдет...

Ждет ли нас встреча или совсем не ждет,

Будет небо такое же, как теперь,

Будет бездна глухо стонать, как зверь.

Перевод А. Шараповой

УСЛЫШАННОЕ НА ОТКРЫТИИ ЦЕРКВИ

Епископ на кафедре, им обновленной, стоит,

И, текст барабаня, рассеянным взглядом скользит

По лицам, приделам, по новому остову крыши,

По аркам и камню расписанных плит.

"Да, он! – кто-то шепчет. – Ведь я его слышал

Мальчишкой! Была тогда, помнится, мода:

Вечерние проповеди для народа,

По будням. Новое дело для нас...

И чистая публика шла поглазеть, не чинясь.

Неделю на чтенье тому, кто попросит, давали.

Такие, скажу вам, порой златоусты бывали!

А этот – из лучших, так все признавали.

Один мне запомнился... Невероятный успех!

И не из речистых, а попросту искренней всех.

Начнет говорить – и, бывало, вся суть открывалась...

Занятно бы знать, что сегодня с ним сталось".

"Ну да, вспоминаю... И вправду он был нехитер:

Любовь, состраданье... Всегда об одном разговор!

В викариях ходит чудак до сих пор".

Перевод Г. Русакова

В КОЛОДКАХ В УЭЗЕРБЕРИ

(1850)

"Сижу в колодках. Ночь.

Двенадцать на часах.

Уж лучше бы мне быть

Сейчас на небесах!

Шаги... Не грежу ль я?

Меня ты не забыла!

Софи, любовь моя,

Я снова полон силы,

Я вновь... Но кто же тут?

Ах, мама, это ты...

Напрасно верил я,

Что оживут мечты..."

"Все ждешь ее, глупец!

Так знай. Она сказала:

В колодках от него

Теперь мне толку мало.

Она ушла на танцы

И не придет назад.

Тебя с другим забыла,

Так люди говорят.

Не думай, Джим, о ней,

Ее не стоит ждать.

Ведь о таком, как ты,

Горюет только мать!"

Перевод В. Лунина

ТРЕТЬЯ ПОЦЕЛУЙНАЯ КАЛИТКА

Она идет по улице,

Где свет огней дрожит,

Затем восточной просекой

Под ильмами бежит.

В калитку поцелуйную

Врывается, и вниз

По лугу по широкому

У края Меллсток Лиз.

Вторая поцелуйная

Калитка перед ней,

А дальше – сад, и водопад,

И купы тополей,

И третья поцелуйная

Калитка... Только вдруг

За ней исчезла девушка,

И – никого вокруг...

Что там случилось? Шепот чей

Нарушил тишину?

Гляди – две тени темные,

Сойдясь, слились в одну...

Перевод В. Лунина

ИЗ ЭПИЧЕСКОЙ ДРАМЫ "ДИНАСТЫ"

ГУСАРСКАЯ ПЕСНЯ

(Бадмутские красотки)

I

Бадмут – славный городишко!

Там девчонки, словно пышки.

Сколько плавности в походке, сколько пылкости во взгляде!

И сердца рвались на части

Так сгорали мы от страсти!

Только шпоры – трень да брень – взад-вперед по Эспланаде!

II

Губки – розы, щечки – маки,

И бывалые рубаки

Забывали о присяге недотрог лукавых ради.

А в ответ – лишь проволочки,

Отговорки и отсрочки.

Мчались в лагерь – трень да брень – мы в унынье и досаде.

III

Грянул гром войны нежданной,

Но средь тягот жизни бранной

Наш гусар не позабудет и в кромешной канонаде

Ни улыбок, ни уловок

Тех пленительных плутовок,

Ни лихого трень да брень мимо них, как на параде.

IV

Полк вернется на квартиры,

Снова красные мундиры

Близ муслинных платьев будут тщетно клянчить о пощаде.

И опять пойдут насмешки,

Переглядки да потешки

Под лихое трень да брень взад-вперед по Эспланаде!

Перевод М. Фрейдкина

У МЫСА ТРАФАЛЬГАР

(Песня гребцов)

I

Когда той ночью шли стеной

Огромные валы,

И в лица нам летел песок

Из непроглядной мглы,

И ветер в бухте Мертвеца

Метался лют и яр,

Не знали мы, что было днем

У мыса Трафальгар.

Что было,

Что было

У мыса Трафальгар!

II

"Держать на север, а не то

Нам не видать земли!"

И мы гребли, как сто чертей,

И к ночи в порт пришли.

А на зюйд-вест от Кэдис-бэй

Под бури свист и вой

Сражались наши храбрецы

С волною штормовой.

Сражались,

Сражались

С волною штормовой!

III

Был Нельсон мертв, была его

Команда чуть жива,

А рядом вражьи корабли

Ко дну не шли едва.

Всю ночь и победитель бритт,

И побежденный галл

Кружились вместе средь пучин

У мыса Трафальгар.

Кружились

Над бездной

У мыса Трафальгар!

Перевод М. Фрейдкина

УЕХАЛ ДРУЖОК

(Песня деревенской девушки)

I

Уехал дружок

Воротится ль живой?

Военный рожок

Ему друг боевой,

Солдатский мешок

Да конек строевой.

II

Мне верность храня

Лишь бы только живой!

Пусть пьет за меня

Он в страде боевой.

Пусть мчит из огня

Его конь строевой.

III

Моею молитвой

Останься живой!

Но вскрикнет пред битвой

Рожок боевой,

И в сечу летит твой

Конек строевой!

Перевод М. Фрейдкина

В ДОЛИНЕ ТОРФЯНОЙ

Мой муж-злодей мне верит

И честной мнит женой,

Хоть я брожу по вечерам

В долине торфяной.

II

Наш дом был полной чашей,

Но все ж порой ночной

Я шла туда, где вереск цвел

В долине торфяной.

III

Я так его любила!

Хоть небогат казной

Был тот, кто ночью ждал меня

В долине торфяной.

IV

Пускай на мужнем ложе

Перина с простыней

Куда милей мне голый мох

В долине торфяной!

V

Был злобный шепот: "Шлюха!"

Был всплеск волны речной.

И вновь сомкнулись воды Уэйр

В долине торфяной...

IV

С тех пор по этим тропкам

Брожу я в дождь и в зной,

Но только призрак ждет меня

В долине торфяной.

Перевод М. Фрейдкина

КОММЕНТАРИИ

СТИХОТВОРЕНИЯ

СБОРНИК "УЭССЕКСКИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ"

Обращение Гарди к поэзии не было случайностью: на протяжении многих лет он размышлял о сути и задачах поэзии, о возможностях поэтического слова. Его первые стихотворные опыты относятся к 1865 году. В 1866 году он послал несколько стихотворений в издательство, но ни одно из них не было опубликовано. В 1892 году, когда публика зачитывалась романом Гарди "Тэсс из рода д'Эрбервиллей", писатель снова вернулся к идее поэтического сборника, который в 1897 году получил название: "Уэссекские стихотворения: с авторскими зарисовками отдельных сцен". Сборник был опубликован в 1898 году. В него вошли стихотворения, написанные в 1860-х, 70-х и 90-х годах. Стихотворения сопровождались иллюстрациями автора, так как, по словам писателя, идеи часто представали перед ним сначала в зрительных образах, а потом уже в словесных. Портреты и зарисовки выражали важнейшие идеи и чувства стихотворений.

Первый поэтический сборник Гарди был встречен критикой довольно холодно. Это объяснялось во многом как укоренившимся представлением о нем как о писателе-прозаике, обращение которого к поэзии вызывало недоумение и настороженность, так и новизной и нетрадиционностью самих стихотворений. Гарди не пошел проторенным путем подражания своим знаменитым предшественникам – Водсворту, Теннисону, Браунингу, что обеспечило бы ему благосклонность критики, а попытался найти свой путь. Сам он хорошо сознавал это, говоря о том, что не существует новой поэзии, но каждый новый поэт придает ей свое оригинальное звучание, а именно это смущало критиков.

Стр. 295. На похоронах. – Дата написания стихотворения – 1873 г. заставляет предположить, что речь идет о похоронах старшего друга и наставника Гарди Горация Моула (1832-1873), покончившего с собой. Оплакивающая его девушка – вероятно, Трифена Спакс (1851 -1890) – кузина Гарди, в которую он был влюблен в юности и с которой был обручен. Их помолвка была расторгнута из-за женитьбы Гарди в 1874 г. Г. Моул был знаком с Т. Спакс. Неразделенные чувства к ней были, возможно, одной из причин его самоубийства.

Стр. 296. Неверующий. – Стихотворение отражает сложное отношение Гарди к религии, во многом расходившееся с ортодоксальным христианством. По словам писателя, потребность в вере была для него чувством инстинктивным, а не рациональным, а его нередко упрекали в неверии и агностицизме. На иллюстрации к стихотворению был изображен собор в Солсбери. Стихотворение написано размером церковных гимнов.

Стр. 299. Кэстербриджские капитаны. – Кэстербридж – название, в литературной топографии Гарди обозначающее Дорчестер. Действие стихотворения происходит в церкви Всех Святых в Дорчестере, где на стенах портала сохранились имена героев стихотворения. "Кто жизнь себе спас, тот утратил ее" – измененная цитата из Евангелия от Матфея (16:25) "Кто спасает душу свою, тот погубит ее".

СБОРНИК "СТИХОТВОРЕНИЯ О ПРОШЛОМ И НАСТОЯЩЕМ"

Сборник был опубликован в 1901 году. В него вошли около ста стихотворений, часть из которых была написана в 1860-80-х годах, но большинство в конце 90-х годов после выхода "Уэссекских стихотворений". Сборник состоял из трех разделов – военные стихотворения, стихотворения странствий и смешанные стихотворения. Военные стихотворения были откликом Гарди на события англо-бурской войны 1899-1902 годов. Их пацифизм и откровенное неприятие войны как бессмысленного уничтожения невинных людей вызвали резкую отповедь официальной критики. Главная тема Гарди – не военные подвиги и слава, а трагедия солдат, покинувших родину и погибших на чужбине. В антивоенных стихотворениях Гарди чувствуется скрытая полемика с "Песнями казарм" Р. Киплинга.

Стр. 304. Рождественская повесть. – Стихотворение входит в раздел военных стихотворений об англо-бурской войне. Оно вызвало резкую оценку критики, обвинившей автора в пацифизме и антипатриотизме, после чего Гарди добавил последние 4 строчки, развивающие и уточняющие его идею. Упоминание Рождества подчеркивает мысль поэта о несоответствии поведения людей и целых народов учению Иисуса Христа о мире и любви.

Стр. 305. Барабанщик Ходж. – Стихотворение входит в раздел военных стихотворений об англо-бурской войне. Впервые было опубликовано в 1899 г. под названием "Мертвый барабанщик" с пометкой Гарди: "Один из погибших барабанщиков был родом из деревни рядом с Кэстербриджем". Ходж – типичное прозвище деревенских пареньков. Назвав так своего барабанщика, Гарди хотел показать безжалостность войны, превращающей Ходжей в пушечное мясо. Вельд южноафриканская лесостепь; буш – заросли кустарника; плато Кару – плато в Южной Африке.

Стр. 306. Души убитых. – Место, описываемое в стихотворении, Портландский мыс в Дорсете, расположенный на прямой, соединяющей Южную Африку с центром Англии; таким образом, пейзаж конкретен и в то же время наделен символическим смыслом. Рейс – водоворот неподалеку от Портлендского мыса, где сталкиваются разные течения.

Стр. 310. Жаворонок Шелли. – Стихотворение входит в раздел стихотворений странствий и написано под впечатлением поездки Гарди по Италии весной 1887 г. Шелли Перси Биши (1792-1822) – английский поэт-романтик, автор аллегорической поэмы "Королева Маб", лирической драмы "Освобожденный Прометей", стихотворений, статей о литературе и искусстве. Во время путешествия по Италии Гарди посетил места, связанные с жизнью и творчеством Шелли. Поэзия Шелли оказала большое влияние на молодого Гарди. "К жаворонку" (1820) – одно из знаменитых стихотворений Шелли.

Стр. 314. К Лизби Браун. – Стихотворение обращено к одной из юношеских возлюбленных Гарди.

Стр. 316. Единственная любовь. – Стихотворение, как и одноименный роман (в русском переводе – "Любимая"), написанный в то же время, посвящено одной из важнейших тем в творчестве Гарди – поискам идеала в любви и разочарованию при "материализации" этого идеала в конкретной женщине. На этой коллизии строятся отношения героев романов Гарди "Вдали от безумствующей толпы", "Тэсс из рода д'Эрбервиллей", "Джуд Незаметный".

Стр. 318. Дрозд в сумерках. – Стихотворение было напечатано 29 декабря 1900 г. под названием "Столетие на смертном ложе". Среди его литературных источников можно назвать "Оду соловью" Дж. Китса.

Стр. 319. В сумерках. I. – Стихотворения связаны с тяжелым душевным состоянием, пережитым Гарди в 1895-1896 гг., когда печальные обстоятельства семейной жизни (смерть отца в 1892 г. и размолвки с женой) усугублялись резким неприятием критикой романов писателя "Тэсс" и "Джуд Незаметный".

Стр. 320. В сумерках. II. – Стихотворение – насмешка над безоблачным оптимизмом, прославлявшим торжество материального прогресса и благополучия в викторианской Англии, и апология того пессимистического взгляда на мир, в котором Гарди обвинили после выхода его романа "Джуд Незаметный".

Стр. 321. В сумерках. III. – В последней строфе вольно цитируется "Откровение св. Иоанна" (Апокалипсис, 10:9-10): "И я подошел к Ангелу и сказал ему: дай мне книжку. Он сказал: возьми и съешь ее; она будет горька во чреве твоем, но в устах твоих будет сладка, как мед". В связи с этим отрывком последние строчки следует понимать как переоценку Гарди его юношеских увлечений естественными науками, греческой трагедией и т. д., принесших в зрелые годы лишь горечь разочарования.

Стр. 322. Жалоба Тэсс. – Стихотворение связано с романом Гарди "Тэсс из рода д'Эрбервиллей". Возможно, идея стихотворения пришла Гарди после постановки "Тэсс" в Нью-Йорке в 1897 г., где героиня произносила монолог о том, что хотела бы написать стихотворение, в котором выразились бы ее чувства (в романе такого отрывка не было).

СБОРНИК "ШУТКИ ВРЕМЕНИ"

Сборник был опубликован в 1909 году. Критика оценила его как пессимистический. По этому поводу Гарди писал своему другу Эдмунду Госсу 12 декабря 1909 года: "Я не стремился, чтобы большинство стихотворений получились грустными – это вышло случайно. Я предполагал, что по количеству веселых или спокойных стихотворений будет не меньше, чем печальных. Но, возможно, скорбь более красноречива, чем веселье... Одни поэты творят в минуты печали и замолкают в минуты радости, другие – наоборот". А редактору лондонской газеты "Дейли Ньюс", обозреватель которой писал о том, что сборник пронизывает разочарование и отчаяние, Гарди отвечал: "Если бы это было справедливо, то это было бы неплохим противоядием против распространенного в наши дни бездумного оптимизма; но я позволю себе заметить, что из стихотворений, содержащихся в сборнике, больше половины не подходит под такое определение".

В сборник вошли очень разные стихотворения – сатирические, любовные, философские, стилизации под народные баллады.

Стр. 324. Трагедия бродяжки. – Гарди считал "Трагедию бродяжки" самым удачным из своих стихотворений. Оно написано в форме баллады и основывается на местных преданиях. Многочисленные географические названия, упоминаемые в тексте, – типичный для Гарди прием, придающий повествованию правдоподобие и достоверность.

Стр. 328. Гостеприимный дом. – Стихотворение связано с детскими воспоминаниями Гарди о Рождественских праздниках.

Стр. 331. Разлука. – Стихотворение обращено к миссис Артур Хэнникер (1855-1923), с которой Гарди познакомился в 1893 г. Миссис Хэнникер была образованной, обаятельной женщиной, увлекалась литературой, писала романы и новеллы. С Гарди ее связывала многолетняя дружба, ей посвящены многие лирические стихотворения и обширная переписка писателя.

Стр. 332. Прощанье на перроне. – Стихотворение посвящено Флоренс Дагдейл, с которой Гарди познакомился в 1904 г. и которая в 1914 г. стала его второй женой.

Стр. 334. Конец эпизод а. – Исследователи расходятся по поводу адресата этого стихотворения. Одни считают, что оно посвящено Эмме Гарди (1840-1912) – первой жене поэта, с которой он познакомился в 1870 г. и на которой женился в 1874 г., другие – кузине Гарди Трифене Спакс (см. коммент, к стих. "На похоронах").

Стр. 335. На ярмарке в Кэстербридже. – В стихотворении изображается традиционная ежегодная ярмарка, проходившая в Дорчестере вплоть до середины 1930-х гг.

Стр. 340. Они сажали сосны. – Стихотворение связано с эпизодом из романа Гарди "В краю лесов" и написано от имени его героини Марти Саут, безответно влюбленной в Джайлса Уинтерборна.

СБОРНИК "САТИРЫ НА СЛУЧАЙ"

Сборник был опубликован в 1914 году. В него вошли стихотворения, написанные в основном в 1910-1914 годах. Сборник состоял из нескольких разделов: лирика и мечты, куда вошли стихотворения-размышления на религиозные и философские темы; стихотворения 1912-1913 годов, написанные на смерть первой жены Гарди Эммы; смешанные стихотворения и сатиры на случай в 15 сценах – иронические зарисовки различных происшествий. Общее заглавие сборника "Сатиры на случай" было выбрано издателем Гарди Макмилланом и ввело в заблуждение многих критиков, увидевших в новом сборнике поэта сатирическую направленность и не обративших внимание на лирические стихотворения, которые были дороги самому Гарди и принадлежали к числу его лучших созданий.

Стр. 344. Стрельба на море. – Стихотворение было опубликовано за три месяца до начала первой мировой войны и прозвучало как невольное пророчество Гарди. Стоуртонская башня – башня, расположенная около Портландской бухты, воздвигнута в 1766 г. в честь победы Альфреда Великого над датчанами в 879 г. Альфред Великий (ок. 849-900) – король англосаксонского королевства Уэссекс, объединивший под своей властью ряд соседних королевств. Камелот название цитадели легендарного короля Артура (V-VI вв.), возглавившего борьбу бриттов против саксонских завоевателей. Стоунхендж – остатки древнейшей цивилизации II тысячелетия до н. э. на территории Англии, близ города Солсбери. Представляет собой огромные каменные плиты и столбы, образующие концентрические круги. Некоторые ученые считают Стоунхендж древнейшей обсерваторией. Упоминание этих мест, каждое из которых равнозначно ушедшей цивилизации, символично и иллюстрирует мысль Гарди о том, что человечество ничему не научилось в ходе истории.

Стр. 346. После встречи. – Ф. Э. Д. – Флоренс Эмили Дагдейл (см. коммент. к стих. "Прощанье на перроне").

Стр. 349. Уэссекские вершины. – Стихотворение было написано в 1896 г. в период тяжелого душевного состояния поэта (см. коммент. к стих. "В сумерках"). Оно носит обобщенно-философский характер, в то же время в нем отразились перипетии личной судьбы Гарди. Так, под душой, которой "все о тебе известно и все тебе прощено", вероятно, подразумевается Эмма, первая жена писателя, с которой у него в этот период сложились трудные отношения и которая препятствовала изданию его романа "Джуд Незаметный". Под призраком в Йеллем-Ботом, что "вечно стоит под луной", вероятно, подразумевается Трифена Спакс (см. коммент. к стих. "На похоронах"), а под "дивной женщиной" миссис Хэнникер (см. коммент. к стих. "Разлука").

Стр. 351. Спящий певец. – Стихотворение посвящено английскому поэту А. Ч. Суинберну (1837-1909), который был другом Гарди и оказал влияние на его поэзию. Пряхи – Мойры, в греческой мифологии богини судьбы. Наставница с лесбийских берегов – древнегреческая поэтесса Сапфо (VII-VI вв. до н. э.), жившая на острове Лесбос (Малая Азия). Сохранились многочисленные отрывки из ее лирики, преимущественно любовной. По преданию, Сапфо покончила с собой из-за неразделенной любви, бросившись в море со скалы.