Текст книги "Агент Омега-корпуса"

Автор книги: Тимур Свиридов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Нужно быть у космопорта через два часа. – Корбодан победоносно глянул на Миуша.

– Успеем, – процедил сквозь зубы тот.

Сверху, мощно урча, пронесся огромный черный мастерский катер с цифрой «4» на борту, показав покатое брюхо с круглыми перепонками.

Миуш уверенно вел машину, привычно ориентируясь над покрытыми мраком песками и лишь изредка кидая взгляд на приборный экран. Корбодан сидел задумавшись.

«Что ему там сказали? – вертелось в голове у пилота. Пропала «черепаха» с редлитом, а он и в ус не дует. И с какой стати, скажите на милость, мы летим с мастерским катером к космодрому?» Внезапно Корбодан очнулся и, внимательно взглянув на Миуша, просипел:

– Сейчас захватим космопорт и рейсовый курсовик.

«Так вот оно что! – Миуш облизал мгновенно пересохшие губы. – Началось! Космопорт… дело нехитрое. Но взять рейсовый звездолет – это же, черт возьми… вызвать на себя огонь всего Содружества…» И вслух произнес:

– Мы же всем рискуем.

Корбодан не ответил.

«Подонок! – глядя на тусклое отражение Корбодана на экране, внезапно подумал Миуш. – Подонок и мерзавец!» Пилот был зол на своего шефа с того самого момента, как попал на Додарб. Года три назад, когда Миуш после стажировки отдыхал на Ноль-Пятнадцатой пересадочной станции Сиция, ему попался Корбодан, тогда еще довольно щуплый и не такой спесивый. Миушу и таким же, как и он, простакам Корбодан в красках расписал эти дурацкие легенды о Пустой Планете, где якобы с помощью мямаров можно быстро и без особых хлопот разбогатеть.

Мямары-де шестым чувством находят клады, оставленные древней погибшей цивилизацией. И пятеро легковерных юнцов бросились покупать на свои деньги этих дорогих животных. Эх, молодость!

Три года прошло с тех пор, три года изнурительной службы в рядах рэбберов. Но Миуш и сейчас хорошо помнил, как злорадствовал Корбодан, еще ходивший в звании ученика, когда их под конвоем повезли во Дворец, едва скрылся курсовик… По игре судьбы, Миуш стал пилотом того самого гравилета, который теперь принадлежит Кор'бодану, но симпатией к шефу проникнуться так и не смог.

Третий день 00 ч. 05 м.

Впереди прорезали мрак огни космодрома. С мастерского катера раздался приказ снизиться. Маскируясь, они подкрадывались к звездному порту. Тот вырастал на глазах – громадное овальное поле с черными силуэтами лайнеров. Здание вокзала, энергоемкости и ангары расположились с краю. Огонь горел только в окнах верхнего этажа вокзала, светлыми бусинками опоясывая здание. Космопорт был окружен целым лесом низкорослых пустозвонов.

– Сесть перед вокзалом! – рявкнул в динамике голос Четвертого. – Людей брать живыми!

В то же мгновение широкий луч, пущенный мастерским катером, охватил все здания космопорта. Четыре «пчелы» грузно ухнули вниз. Блистеры грузовых кабин сдвинулись, и оттуда, урча, стали выскальзывать вездеходы. Они врывались в ангар порта и исчезали в темноте.

Сзади послышались шипящие звуки. Оглянувшись, Миуш увидел, как брызжущая искрами струя света, распорола небо и уперлась в ровное плотное покрытие рядом с вокзалом. Когда она иссякла, покрытие еще некоторое время продолжало пузыриться, но постепенно застыло, всклокоченное буграми. Пилот и раньше видел работу высокочастотной пушки, но потрясение замер, глядя на катер, творивший эти злые чудеса.

– Демонстрация силы никогда не помешает! – Корбодан довольно хрюкнул и впился глазами в вокзал. – Теперь они не осмелятся сделать ни одного выстрела.

«Еще бы! – подумал Миуш. – Особенно когда тебе могут пальнуть в спину. Ни для кого не секрет, что почти половина персонала завербована Мастерами».

Неясные блики мерцали в окнах здания. Выстрелов не было, но внутри ощущалась какая-то борьба.

– Они так и не воспользовались вооружением, – презрительно скривил губы Корбодан. – Трусы! Посмотри на башню!

Мйуш глянул вверх и увидел, что боевая башенка, обязательная принадлежность вокзалов, опустила оба ствола вниз.

– Вот что значит внезапность! – изрек Корбодан.

Вдруг Миуш почувствовал, как его внутренности затрепетали волнами. Кожа горела, словно содранная. Стало нестерпимо больно.

– О-о! – завизжал Корбодан. – В нас попали АМА!

Миуш, задыхаясь, распластался в кресле. Мгновенно покрылся испариной лоб, пот струйками заливал глаза.

Однако разряд был слаб – наверное, стреляли из ручного оружия. Боль стала уходить. Отдышавшись, пилот вытер лицо рукавом и повернулся к Корбодану. Лицо командира налилось темной краской, мясистый нос распух, белые пятна на шее выступили ярче.

«Наверное, и я выгляжу не лучше», – подумал Миуш.

Пилот глянул на экран, где за одним из черных окон блеснула вдруг огненная короткая стрела, затем послышались крики ужаса и злобы. Через некоторое время чье-то обмякшее тело вывалилось наружу через выставленное окно. Звука падения слышно не было. Миуш вздрогнул.

– Целы! – радостно просипел Корбодан. – Надо же, и от АМА убереглись! Готов спорить, что ребята Второго Мастера уже захватили энергостанцию. Теперь не придется воровать топливо.

Из здания вокзала больше не доносилось ни звука.

Свет на верхних этажах погас. Миуш тоскующим взором оглядел поле рядом с большим ангаром космодрома, где выстроились несколько кораблей. Они стояли в кажущемся беспорядке, высокие и приземистые, тонкие, как стрела, и округлые, с подкрылками. Оставалось только гадать, зачем они здесь. На Додарб так редко прилетают гости.

«Великий Демиург забирает свое добро, – подумал пилот, – значит, и эти машины уже стали нужны».

Раздалась команда «пчелам» скрыться в большом ангаре, и они двинулись, не дожидаясь возвращения вездеходов. Гравилеты крались меж громадных космических машин, отбрасывающих чудовищные тени. Потом заползли в огромную пасть ангара.

– Смотри! – Корбодан ткнул Миуша локтем в бок.

Пилот глянул в ту сторону, куда указывал шеф, и увидел, как из мастерского катера вывалилась «черепаха» с цифрой «4» на борту. Катер, подняв люк, направился вслед за «пчелами» в ангар, а «черепаха» стала зарываться в песок. Спустя минуту только два штыря – зрительный ус и излучатель – едва заметно торчали там, где раньше стоял вездеход.

– Что он собирается делать? – хрипло спросил Миуш.

– Брать курсовик! – весело ответил его шеф.

– В одиночку?

– Ученик-пилот Миуш! – резко отчеканил Корбодан. Кто дал тебе право сомневаться в действиях Мастера?

Миуш втянул голову в плечи.

– Неужели ты за три года так и не понял, на чьей стороне Сила, проявляющая Истину? Да! Даже один Мастер способен сразиться со звездолетом!

Его речь прервал нарастающий рев, пробившийся сквозь задраенные люки. Корбодан, понизив голос до шепота, одними губами сказал: – Курсовик!

Третий день 00 ч. 20 м.

Из темного неба с нарастающим свирепым грохотом возник рейсовый галактический корабль. Резко сбавив скорость, он плавно приземлился точно в центре посадочного овала. Возвратилась тишина и сразу сделалась зловещей. В ночной тьме звездолет выглядел устрашающе.

Поднятая в воздух пыль постепенно оседала вокруг него.

Космический лайнер засверкал разноцветными огоньками приветствия. Миуш на мгновение отвел взгляд и попытался найти среди песка «черепаху» Четвертого, но даже приблизительно не смог определить, где она пряталась.

В корабле открылся паз, и беззвучно выползла стойка с трапом. Над ней запульсировал свет. Звездолет наверняка пытался связаться с диспетчерами порта по связи, а теперь и с помощью семафора, но безрезультатно. Вокзал молчал, и на корабле не торопились открывать люки: этот район пользовался худой славой среди звездолетчиков.

Так прошло десять долгих минут. Но дозаправка кораблю все же была нужна.

Прожектор звездолета стал нервно шарить по полю, натыкаясь на стальные величественные громады других кораблей, впрочем намного уступавших размерами курсовому лайнеру. Потом луч уперся в здание вокзала, остро блеснуло битое стекло. Когда осветилось развороченное покрытие перед вокзалом, космический корабль мгновенно ощерился жерлами пушек.

Миуша начала бить нервная дрожь, он вцепился в подлокотники и обернулся к Корбодану. Тот кусал губы.

Над стойкой открылся крохотный люк и показались две фигуры в костюмах высшей защиты. В их руках поблескивали тяжелые автоматы с заостренными конусами излучателей.

– Космическое оружие, – зачарованно прошептал Корбодан. – Это конвоиры!

Двое с корабля медленно спускались по трапу, внимательно оглядываясь по сторонам.

Миуш чувствовал себя как на прицеле: что, если космонавты заметят их машины в ангаре? Пушки, распыляющие целые астероиды, в одно мгновение превратят ангар в облачко пара. По лиловому лицу Корбодана струился обильный пот.

Внезапно из вокзала выбежал человек, что-то крича конвоирам и испуганно оборачиваясь. Миуш ясно видел перекошенное от ужаса лицо беглеца.

– Кто это? – изумленно спросил он, но Корбодан ничего не ответил.

Вдруг следом выскочило нечто кошмарное и огромными прыжками стало догонять человека. Толстые кривые лапы пружиняще прогибались под темным телом и бросали зверя вперед. Мощные мышцы плотными связками набухали при каждом новом прыжке.

Конвоиры сориентировались быстро. Встав по обе стороны трапа, они двумя параллельными лучами опрокинули монстра. После того как струи ослепительного огня опали, ничего уже нельзя было разобрать – ни трупа, ни останков, только искрящееся в прожекторах облако.

Но спустя доли секунды мерзкое животное снова материализовалось из дыма и сразу же бросилось вперед.

Оба космонавта начали беспорядочно палить в зверя.

Тот, исчезая и возрождаясь, все приближался и приближался к ним, догоняя совершенно обезумевшего от страха беглеца.

Бабахнула одна из пушек звездолета и выжгла здоровую дыру на поле, не причинив зверю вреда. Раздался второй залп, потом третий – безрезультатно. Больше пушка не стреляла: дистанция стала ничтожной.

Беглец вскочил на трап и стремительно промчался по ступеням. За ним, почти одновременно, бросились оба конвоира и скрылись внутри звездолета. Бронированная крышка люка захлопнулась перед самым носом животного. Монстр сразу обмяк и осел бесформенной кашей у трапа.

От пережитого страха Миуш не мог двинуться с места, он с трудом перевел дух. В противоположность ему Корбодан выглядел довольным и спокойным. Он откинулся в кресле, почтительно посмотрел в ту сторону, где зарылся мастерский вездеход.

– Отличная работа! До чего натурально! – Корбодан хитро усмехнулся. Как ты думаешь, кто это так спешил на корабль?

– Кто-то из диспетчеров вокзала?

– Кто бы его пустил? Нет, мальчик, это вообще был не человек! – Он утробно хрюкнул, что означало высшую степень удовольствия. – Смотри дальше. Основной концерт впереди!

Миуш обернулся к космолету и увидел, как замер поднимавшийся трап. Спрятались жерла страшных пушек, перестали двигаться антенны и прожекторы.

Серебристая каша у трапа собралась в комок, отчего у пилота по спине пробежал холодок. Медленно поворачиваясь, вспыхивая в лучах света, эта масса направилась к вездеходу Четвертого Мастера, который уже выползал из песка.

– Двинулись, – неожиданно резко скомандовал Корбодан. – Пора вскрывать люки…

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Второй день 10 ч. 10 м.

Илья помог Крису выволочь обоих из вездехода. Парни – щуплый и полный не дышали, пульс не прощупывался. То же самое, что и с лиогянином. У всех троих на лице застыло выражение крайнего ужаса. Крис закрыл им глаза, но страшное впечатление оставалось.

Моросанов ломал голову над тем, кто и зачем свел их всех здесь и что означало появление незнакомого вездехода. Потом решил, что для размышлений еще будет время, а пока надо как можно скорее покинуть это место.

Вокруг уже начали появляться псевдорастения.

Крис уволок лиогянина в черный коридор пирамиды, и Илья подумал, что это, пожалуй, верно. Не по-человечески было бы оставить их в песке. Правда, древние хоронили своих мертвецов в земле… Моросанов потащил второй труп туда же, ему помог подошедший Хеликс. Илья взглянул на товарища и заметил, как изменилось у него лицо: для эмоционального таргянина увидеть воочию смерть было тяжелым испытанием.

Они затащили безжизненное тело в коридор, положили на полированный пол метрах в тридцати от входа, и Хеликс сразу же вышел наружу. Моросанов осмотрел карманы убитого, в одном обнаружил странную пластину черного цвета с красным кругом и двумя пересекающимися белыми лучами.

После того как в пирамиду упрятали третий труп, все собрались в «черепахе».

Оглядевшись в рубке, Илья понял, что не ошибся, это была не грузовая машина, а боевой аппарат первого класса защиты. Внешне вездеход почти не отличался от геологического, однако опытный взгляд сразу замечал и более крупного калибра лучевик, и ряд сквозных отверстий в броне по бортам выходы разрядников АМА, и две маленькие антенны за боевой башенкой, одна из которых могла запросто оказаться волновым эмоционатором – последней новинкой спец-К-флота Ариестры.

Внутреннее убранство было роскошным. Вместо обычных-двух над панелью управления красовались четыре экрана. Кресла не стандартные – массивные, литые. Стены забраны мягким материалом. Все сверкало новизной.

В одно из кресел, отшвырнув шляпу, тут же рухнул Хеликс, и его лимонный лысый череп с перевязью обруча едва возвышался над подголовником. Его примеру последовал и Крис. Откинувшись на спинку, он спросил: – Где танкетка?

– Когда заходил в пирамиду, оставил ее рядом. – Илья коротко рассказал о своих приключениях в черном коридоре.

– Это все очень странно. – Хеликс порывисто вздохнул. – И тревожно. Не могла же она сама по себе исчезнуть?

– Да, ребята, – задумчиво промолвил Илья, – всего несколько часов прошло с того момента, как мы расстались, а каждый из нас уже убедился, что Додарб совсем не прост.

– И уже вляпались. – Голос Криса был мрачен.

– Себя мы еще не раскрыли, – Илья подался вперед, зато кое-что выяснили.

– Они будут искать пропавшую «черепаху».

– Без сомнения, – кивнул Моросанов, – и это здорово осложнит нам жизнь.

– Вот она! – воскликнул Йоронг.

На экране за очередным пилообразным ребром пирамиды показалась экспедиционная танкетка. Она стояла, сиротливо уткнувшись носом в выросший бархан. Крис, подогнав «черепаху» поближе, обернулся: – Нехорошо оставлять ее здесь.

– Открой багажник. – Илья поднялся и вышел наружу.

После кондиционированного воздуха вездехода жар пустыни показался особенно невыносимым. Забравшись в танкетку, Моросанов убедился в ее исправности. Большой багажный люк «черепахи» открылся, и Илья загнал машину в просторный трюм.

Возвращаясь в рубку, он вытащил из кармана найденный у одного из убитых черный жетон и внимательней присмотрелся к нему. Жетон был сделан из твердого пластика, уже здорово потертого по краям, на задней стороне было выбито

«975 БАТРИК БИРК».

Похоже, это было имя и личный номер. Имя явно лиогянское, начинающееся на «Б». Жетон, видимо, служил чем-то вроде удостоверения личности. «Значит, – предположил Моросанов, – на Додарбе существует какая-то неофициальная воинственная организация, в которой по меньшей мере тысяча человек. «Черепаха» имеет номер «16», следовательно, с техникой у них тоже неплохо. Теперь понятно, куда пропадали корабли».

Перевернув жетон, Моросанов еще раз осмотрел символ – красный круг на черном фоне, пересеченный двумя серебристыми диагональными лучами. Подобным символом пользовались блоссисты. Илье не раз доводилось встречаться с приверженцами этой философии. Основатель течения, лиогянин Бун Блосс, в своих многочисленных трудах доказывал, что все существующие в мире физические законы работают не сами по себе, а поддерживаются некой космической сущностью, которая переросла личную форму и трансформировалась в принцип. Подобные рассуждения всегда достаточно туманны, и понять их было не просто. Блосс призывал своих последователей искать путь к такой трансформации, заниматься духовным самовозрождением, постигать себя и преодолевать свои пороки, как препятствия в пути. В некотором смысле лиогянин недалеко ушел от земного мудреца, сказавшего: «Познай себя», однако было что-то в блоссизме настолько притягательное, что многие подпадали под влияние его идей.

Встречаясь с приверженцами учения, Илья не мог не отметить исключительную правдивость и совестливость этих людей. Блоссисты серьезно и тщательно занимались самовоспитанием, стремясь контролировать себя и свои поступки даже в мелочах. Это была явно положительная черта учения, и специальный институт Лиого занимался изучением теории и практики блоссизма, чтобы использовать его позитивные моменты при обучении молодежи.

Особенно действенными методы блоссизма оказались в институтах, организованных для выходцев из новооткрытых миров Джозлуса, Шагара и Тарга.

Основой системы были так называемые «афоризмы Блосса», над которыми полагалось размышлять. Их насчитывалось более двухсот. Считалось, что каждый из них – зерно, которое должно прорасти в сознании, чтобы дать плоды. Блосс утверждал, что при размышлениях над афоризмами невозможно использовать такой инструмент познания, как логическое суждение: при упорной работе ученика пробуждаются к жизни более глубокие участки мозга, которые пока слабо подчинены рассудку.

Илья постарался припомнить хотя бы некоторые афоризмы, но на память пришел всего один: «Ты властен только над телом. Овладей хотя бы им».

«Странная фраза, – подумал Моросанов, – явный парадокс. Если я властен над своим телом, зачем мне им овладевать?» Почти все афоризмы были построены как загадки или ребусы. Возможно, этим и объяснялась их привлекательность? Есть же люди, любящие ломать голову над кроссвордами.

Символ блоссизма был достаточно ясен: на фоне черного пространства красный круг. Наверняка имелся в виду рост возможностей человека. Красный круг зрительно воспринимался как расширяющийся – интересная оптическая иллюзия. Словесным паролем блоссизма и было слово «расширение».

Однако в изображении на пластинке было нечто, отличающееся от первоначального символа: два серебристых перекрещенных луча. Вероятно, на Додарбе существует особая разновидность этого учения. Но как может быть связан блоссизм, эта сверхмиролюбивая доктрина, с тем, что происходит на планете?

Когда Илья вернулся в рубку, в руках Хеликса он заметил аналогичный жетон. Ребята, похоже, обсуждали ту же проблему.

– Пора отсюда уходить. – Кристофер посмотрел на Моросанова.

– Хорошо бы узнать, где база этих вояк. – Илья опустился в кресло.

– День в убежище не повредит, – настаивал Крис.

Убежище было базой одной из первых экспедиций на планету, законсервированной сотрудниками ВБ Сиция.

Разработка Лылова предполагала в крайнем случае воспользоваться этой базой.

– На «черепахе» туда не меньше пяти часов лета, прикинул Моросанов.

– Мы придем туда уже в темноте. Раньше утра они не будут искать пропавших.

«Что ж, – подумал Илья, – потратим остатки дня, зато будет время обдумать сложившуюся ситуацию».

– Хорошо, – сказал он, – летим. А пока расскажи, как ты здесь очутился?

Ариестрянин поведал свою историю, уложившись в две минуты. Он умел очень тонко подмечать детали.

– Считаю, – заключил он, – что организация очень боеспособная. Это не рядовые серкеры, здесь серьезная подготовка. Что-то необычное.

– Как бы ты охарактеризовал эту необычность? – заинтересовался Илья.

– Трудно сказать. Они крепко связаны между собой. Уверены в правоте… Да, пожалуй, это: они уверены, хотя явно преступники!

– Самое необычное было со мной, – тихо сказал Хеликс.

Илья обернулся и заметил, как затуманились глаза таргянина. Крис тоже повернулся, и Моросанов вдруг остро ощутил неспаянность их маленького коллектива. Они еще не чувствовали друг друга, не могли по оттенкам интонации, жестам, взгляду понимать и делать выводы. Все же странно, что Лылов не послал уже сработавшуюся группу.

Илья вспомнил своих предыдущих напарников: иногда не успевал один сказать слово, а другой уже знал, что он скажет. В такой обстановке можно было работать и в полном молчании. На разговоры нужно время, а его не всегда хватает. Успеют ли они так же сработаться на Додарбе?

– Ну, говори, – поторопил таргянина Крис. Чувствовалось, что собранный и всегда предельно краткий ариестрянин не может привыкнуть к манере общения впечатлительного и эмоционального Йоронга.

– Сейчас мне все это самому кажется странным, нереальным. Может быть, мне все привиделось, здесь такие миражи…

– Давай по делу!

– Я нашел в песках мямара.

– Багдо? – вскинулся Крис.

– Нет. Не Багдо. Этот был говорящий.

– Что? – переспросил Крис. – Говорящий?

– Он говорил на чистейшем интерлинге. – Хеликс рассказал, как было дело.

С минуту все молчали. Потом Крис произнес: – Ситуация осложняется.

– Ты уверен, что это он тебя сюда переправил? – спросил Илья.

– Но я же шел по другому маршруту!

– Верно…

– Ты сказал, его зовут Аркл? – Крис продолжал вести «черепаху», загораживая пол-экрана широченной спиной. – Что-то знакомое.

С каждым из них произошло нечто из ряда вон выходящее, подумал Моросанов. Удачный денек. Теперь главное – верно сориентироваться. Если воинствующие блоссисты не знают о существовании группы, то подозрительный уирд не только в курсе всех событий, но даже специально привел сюда Хеликса, словно знает о цели «Миссии Эдип-1». Откуда?

– Пирамида, уирд, бандиты. Что будем делать мы? – спросил Крис.

– Бандитов убили, – сказал Хеликс. – Значит, между ними борьба. Для нас это хорошо.

– Вспомнил! – вдруг резко обернулся Шанс. – Лиогянин хотел поймать Аркла в капкан. И еще он говорил мне: «Помни, что ты человек, а людям на Додарбе лучше держаться вместе».

– Хотел поймать или поймал?

– Надо посмотреть в багажнике. – Из-под нахмуренлых пшеничных бровей голубые глаза Кристофера смотрели пронзительно. – Если он там, все быстро выяснится.

– Какие непонятные смерти, – задумчиво сказал Хеликс, – я не заметил никаких следов насилия…

Ариестрянин был уже возле двери. На пульте горел огонек автопилота. Илья двинулся следом.

– Осторожно! – крикнул Йоронг. – Это они убили Батрика и его экипаж!

Четвертый день 10 ч. 12 м.

Реддон внезапно вздыбился и пошел волдырями. Потом с шумом лопнул.

– Стоп! Стоп! – прогремел голос Мастера. – Куда же ты смотришь, Корбодан? Держи свои мозги!

Новоиспеченный подмастер чертыхнулся и снова сосредоточился. Редлон к тому времени уже оплыл и превратился в серебристую бесформенную груду. Поднявшись, он принял подобие какого-то животного, без ушей и глаз. Корбодан хорошо помнил программу – надо осваивать движение. И уж никак нельзя допустить промахов и отвлекаться! Подмастер сосредоточился, сформулировал образ редлона и стал в него вживаться. Постепенно начал чувствовать объект: кожу, кости. Когда Корбодан ощутил, что полностью вошел в образ, он заставил реддон взбрыкнуть, поднял его на задние ноги.

– Отрасти хобот, – раздался приказ Четвертого.

Он начал представлять, как растет и утолщается у него нос, сбегает складками вниз, к земле.

– Можно что-нибудь пострашнее? – издевался голос. – Какие-нибудь когти, панцирь, зубы, наконец!

Корбодан напыжился и с трудом вырастил на хоботе крючковатый коготь.

– Да не на хоботе!

Тогда Корбодан одарил реддон громадными копытами, посадил на мощные задние ноги, передние украсил когтями. На лбу вырастил рог, пасть ощерилась зубами.

Пот градом катился по его лицу.

– А рог-то как из глины, – издевался голос.

Корбодан сделал рог стальным.

– Сойдет! – подбодрил Мастер. – А теперь прыгни!

Редлон послушно подпрыгнул.

– Тьфу, черт! Да что ты, как в детском саду! Где боевой дух? Мощь, сила, напор?

На этот раз подмастер не оплошал. Редлон с такой силой влепился в стену, что даже до Корбодана, сидевшего далеко от полигона, донеслось сотрясение.

– В другую сторону, бегом! – приказал голос.

Редлон развернулся и помчался рысью по кругу.

– Прыжки!

Редлон заухал, затопал по стальному полигону.

– Мишень!

Мишень он видел отчетливо. Когда она приблизилась, впился в нее зубами, клыками, проткнул рогом и раздавил копытом.

– Неплохо, подмастер, неплохо, – похвалил Четвертый.

Корбодан расцвел. Рвать и топтать мясистую мишень ему доставляло большое удовольствие. Он любил эти мгновения в работе на полигоне – борьбу с мишенью…

– Стоп! Стоп! В чем дело? Опять развалился. Второй раз за занятие. Я тебя разжалую. Иди сюда!

Шепча проклятия, Корбодан разлепил глаза и, морщась от неминуемо наступившей головной боли, поплелся на учебный полигон. Четвертый был там.

– Невозможно научить только тупого! Ты способен, подмастер, но расхлябан, мозг неорганизован и вял, как у животного.

Корбодан молчал, потупившись.

– Мало тренируешься!

– Да я каждую минуту…

– Отставить! Если бы тренировался, никакая посторонняя мысль не могла бы помешать работать. А это что? – Он показал на серебристую груду редлита, сырья для редлона. – Это скверная концентрация. Вернее, никакой концентрации. Твоя голова набита дурью. О чем думал на этот раз? О выпивке?

Корбодан испуганно покачал головой.

– Именно о выпивке, – неприятным голосом сказал Четвертый. – Все мозги пропил. Вот что, Корбодан: с сегодняшнего дня ты на сухом законе. Все ясно?

– Да, верховный!

– Зачет назначен через два дня. Ты хоть это понимаешь? Тренируйся как следует. Иначе не видать тебе моего одобрения. Да, Страз, кажется, твой приятель? Он сдал уже на четвертую ступень. Подумай об этом. А теперь иди!

Корбодан покинул полигон и поплелся наверх, на свой уровень. Плохо, ох как плохо, что никак не удается совладать с этими лишними мыслями. А если лишняя мысль в голове, да еще и резонирует, то редлон сразу рассыпается…

Он прошел в свою каюту и скинул мокрый от пота комбинезон. И тут же чувство удовлетворения теплом разлилось в груди. Как хорошо, что подмастерам Великого Демиурга полагаются отдельные жилища! Третий уровень – это класс!

Он развалился в удобном кресле и прикрыл глаза. Голову заполнила первозданная пустота – расплата за недавнее чудовищное напряжение. В таком оцепенении он пробыл некоторое время, потом полезли посторонние мысли. Корбодан автоматически начал работать – выгонять их, чтобы сознание оставалось чистым. Удавалось с трудом. Он продержался минуты две, потом сдался. Полез в шкафчик, но там ничего не было. Корбодан удивился, но вспомнил приказ Четвертого – сухой закон! – и недовольно поморщился – быстро работают, подонки!

Мастеров Корбодан уважал. Представители реальной силы, сподвижники Великого Демиурга, они были незыблемым костяком, основой развивающейся жизни на Додарбе. Приблизиться к ним хоть на полшага, хоть на время стать таким же сверхчеловеком, разделить с ними эту восхитительную силу и власть над людьми – это было настоящей целью, достойной любой жертвы.

Но в Мастерах было и такое, что вызывало особое почтение, почти преклонение, у Корбодана – их особый талант продвижения вперед по Великому Пути. С тех пор как подмастер познакомился с техникой редлирования, он боготворил всех верховных, и особенно Четвертого – своего покровителя. Тот творил чудеса. Немудрено, что некоторые фокусы, которые показывают адепты Великого Демиурга на центральных планетах, привлекают в ряды рэбберов так много людей. И теперь то же самое вскоре будет делать и он, Корбодан.

К радости примешивалась и тревога. Подмастер с сожалением подумал о том, что ему никак не удается ухватить что-то основное в словах Четвертого: «Верь в свою мысль! Верь в себя! У тебя в голове есть центр, который в состоянии неукоснительно следить за редлоном. Овладей им – и будешь на полдороге к Истине».

Но центр этот оставался за семью печатями. Пока что редлоны выскальзывали из-под контроля, и сознание пробуксовывало. Стабильности не было.

В дверь постучали. На пороге показался новобранец из прислуги и вкатил столик с едой. Разнесся заманчивый аромат. Корбодан оживился и подался вперед. Когда столик оказался перед ним, заметил между приборами плоский голубой конверт с тисненой цифрой «4». Удивленный личным официальным посланием, он кивком отпустил новобранца и торопливо надорвал конверт. Перед глазами рябил текст:

«ПОДМАСТЕРУ КОРБОДАНУ. ЛИЧНО.

Сегодня в 12.05 вам надлежит быть в Северном секторе четвертого уровня.

P. S. Приготовьтесь к Черному залу.

Четвертый Мастер».

Корбодан трижды перечитал записку, прежде чем осознал смысл. Складки на лиловых щеках дрогнули. И было отчего: Черный зал – преддверие мира, где витает дух Великого Демиурга. Не зря это место называли Черной Исповедальней, о которой ходили легенды по всему Дворцу, ничуть не менее странные и загадочные, чем о редлите.

Очень немногие удостаивались чести побывать в Черном зале, и лишь единицы после этой процедуры оставались во Дворце – правда, с повышением.

Демиург не спрашивает, не задает вопросов. Ему не нужны ничьи ответы. Он погружается в человека, добирается до самой сути, и если исповедуемый не обнаруживает всемерной преданности Демиургу, почтения, любви и жертвенности…

Подмастер зябко передернул плечами. Аппетит пропал. Запах пищи показался тяжелым, вид – отталкивающим. Корбодан вскочил и прошелся по комнате. Лицо его пылало.

Черная Исповедальня!

Но почему? За что? Хотя, с другой стороны, это и возможность повышения – исчезают лишь те, кому, по-видимому, нельзя доверять В 12.05! Он лихорадочно посмотрел на хронометр – еще какой-то час… И потом его судьба, оказавшаяся на переломе, решится. В любом случае его сегодняшнему равновесию пришел конец…

Корбодан нажал кнопку.

Вошел тот же новобранец. Подмастер коротко кивнул ему на столик и бросил: – Цитатник Блосса!

Новобранец, ничем не выказав удивления при виде нетронутой пищи, укатил ее обратно и через минуту появился вновь, неся небольшую черную книгу с пунцовым кругом и двумя белыми нитями на обложке.

Второй день 11 ч. 00 м.

Термоконтейнер оказался тяжелым. Крис с Ильей, решившие донести его до рубки, чтобы вскрыть там, покраснели от натуги.

Спотыкаясь у каждого люка, они выволокли ящик в коридор и остановились передохнуть. Крис отер пот с лица, толкнул Илью, указав кивком на стенной шкаф. Его металлические дверцы были разрисованы так же, как и странные жетоны. Моросанов подошел к шкафу и раскрыл его. Внутри блестящим рядком стояли разрядники и лучеметы. На отдельной полочке лежали круглые болванки реактивных гранат, мотки жгутов экранировки. В комплектации угадывалась знакомая схема. Ариестрянин напряженно взглянул на Илью.

– Неплохие игрушки, – сказал Илья и провел рукой по шеренге разрядников.

– Полный боекомплект колиолы. – Кристофер нахмурил брови.

Почти забытое слово резануло слух. Колиолой называли лиогянский взвод в те времена, когда на Лиого не утихали междоусобицы.

– Колиола? – отозвался Илья. – Но почему именно колиола?

– Вот именно, – повысил голос ариестрянин, – почему здесь лиогянский порядок?