Текст книги "Июнь. Ёзге. Другая"

Автор книги: Тимур Штоль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 4

Переезд в горы был долгим. Красивые ночные пейзажи. Горы, проступающие из темноты. Огни на вершинах – метки высоты и ориентиры для самолётов. У подножия – город. Свет от реклам, витрин и ресторанов. Длинные променады. За ними серебро луны, расплескавшееся по морской поверхности, мерцающее в волнах. Потом кирпичные коробки домов на узких улочках. В центральной части города – базар. Откуда-то изнутри в проёмы стен лилась восточная музыка и свет.

– Там сейчас работают рыбные рестораны, – сказал Атмаджа. – Остальные торговцы, кроме рыбных, закрыли лавки, а рестораны ещё работают, – повторился он. – Там можно выбрать и заказать что-нибудь морское на любой вкус. Это тут же приготовят. Принесут прямо с мангала.

Ёзге кивнула. Она любовалась меняющимися за окном автомобиля картинками. Ей было интересно всё.

– Если хочешь, мы можем сюда снова приехать. Сегодня ты с дороги. Тебе нужно отдохнуть. А завтра, ближе к вечеру, когда спадёт жара, можем здесь погулять. Тебе понравится.

Девушка не скрывала радости. Конечно, она хотела сюда завтра. Даже сегодня. Но, отдохнуть, правда, было нужно.

Автомобиль свернул в одну из узких улочек в сторону гор. Через несколько сотен метров началась извилистая дорога. Повороты почти на сто восемьдесят градусов. Напряжённый рёв мотора, толкающего машину вверх. От перепада давления заложило уши. Как в самолёте. Стрёкот цикад, похожий на свист, врывался в открытые окна. Этот невероятный шум занимал всё внутреннее пространство автомобиля до такой степени, что заглушал звук музыкального центра, который был включен на полную громкость.

Наконец они добрались до дома. Домом это строение можно было назвать, обладая очень большой фантазией. Одноэтажный, маленький, глиняный, побеленный известью параллелепипед с соломенной крышей. Деревянные двери на накладных железных петлях. Тяжёлый навесной замок. Ни одного окна, по крайней мере, с фасадной стороны.

– Наше с тобой место на пару дней, – сказал Атмаджа, указав рукой на двери. – Я подумал, нам больше не надо. В Измире снимем дом получше.

Он достал чемодан Ёзге из багажника.

– Конечно, – согласилась она.

– Там, с другой стороны есть большое окно. Оно выходит на овраг. Потрясающий вид. Сейчас темно. Завтра утром умрёшь от восторга. Обещаю.

Молодой человек достал из кармана ключ. Вытащил замок из проушин. Изнутри задвинул деревянный засов. В доме было две комнаты и уборная. В большей комнате, на каменной, давно не используемой печи, стояла электрическая плита. Рядом стояла турка. Пачка с кофе. Пара тарелок и приборы. Вымытые, сложенные на полотенце. В этой же комнате было большое окно. Без занавесок. Под потолком лампочка. Она отражалась в стекле жёлтым пятном, не давая взгляду проникнуть дальше границ фрамуги. По стенам висели фотографии.

Ёзге подумала, что Атмаджа готовился к её приезду и сделал это специально. Фотографии были в основном чёрно-белые. Портреты. Обнажённая натура. Красивые, художественные снимки людей. Мужчин. Женщин.

– Я постелил тебе в спальне, – сказал Атмаджа.

Он уже оттащил туда чемодан. Установил его на подставке, чтобы удобней было открыть.

– Там рядом душ и туалет. Ты можешь спокойно пользоваться. Обычно вода нагревается в баке за день от солнца. Но я включил дополнительный подогрев. Так что не замёрзнешь. И укутывайся потеплее. В горах в июне ночью ещё холодно. А под утро – совсем. Но в этом есть свои прелести. – Атмаджа улыбнулся девушке.

Ёзге подумала, что он очень милый и забавный со своей редкой бородкой. Ещё подумала, что такой комфорт её, конечно, не устраивает, но на пару дней почему бы и нет. В конце концов, новая жизнь на первом этапе может иметь какие-то недостатки.

– Тогда я первая мыться и спать. Потом ты, – сказала девушка и засмеялась.

Атмаджа смотрел на неё зачарованными глазами.

– Конечно, – ответил он. – Мы же ещё поболтаем перед сном?

После душа Ёзге лежала на белой постели, укутанная в верблюжье одеяло. Молодой человек вышел из душа уже в одежде. На нём были длинные, как шорты, трусы и белая майка с двумя лямками на плечах. У него оказалась женственная фигура – узкие плечи, объёмные бедра. Ёзге не замечала такой особенности, когда мужчина был одет полностью.

Закрыв за собой дверь в ванную, Атмаджа как будто замер. Он заметил оценивающий взгляд Ёзге.

– Да, я не очень люблю спорт, – сказал он, словно оправдываясь. – Вот мои братья – другое дело.

– Уж это я заметила, – согласилась Ёзге. – Тот, которого я видела, был очень грозным.

– Ладно. – Едва улыбнулся молодой человек. – Я пойду?

– Ты же хотел поговорить? – удивилась девушка. – Давай, садись и будем болтать.

Она похлопала ладошкой по постели.

Мужчина присел на кровать. Потом робко прилёг. Повернулся на спину.

– Тебе не холодно? – спросила девушка. – Я могу поделиться одеялом.

Она лежала, повернувшись к нему боком, и укуталась так, что из-под одеяла торчала только её голова.

– Нет. Спасибо, – ответил Атмаджа и скрестил на груди руки.

Она смотрела на его профиль. Совсем гладкая, как у ребёнка, кожа лица. Маленький, ровный подбородок. Редкая поросль. Высокий лоб. Сейчас нахмуренный, словно напряжён и чего-то ожидает.

– Расскажи мне о своих братьях, – попросила Ёзге. – Вот об этом, которого мы видели сегодня вечером.

Атмаджа слегка покосился на неё. На скулах заходили желваки. Он крепче сцепил руки на груди.

– Нас у матери шестеро. Ты видела самого старшего брата. У меня есть ещё младшая сестра. Две, – поправился он. – Одна младшая, другая старшая. Я предпоследний ребёнок в семье.

– Шестеро детей? – изумилась Ёзге. – Мне казалось, что такого в современном мире не бывает.

Молодой человек грустно вздохнул.

– Да, мне тоже так казалось. И кажется. Но я же говорил тебе, что моя семья довольно традиционная. Живёт по какому-то старинному, Богом забытому укладу.

– А чем занимаются твои братья? Чем зарабатывают себе на жизнь? – не унималась девушка.

– Не тем, чем я, – покачав головой, ответил Атмаджа. – Они считают профессию фотографа баловством. – Он скривился и от досады вздохнул.

– Поэтому брат так кричал на тебя сегодня? – спросила Ёзге.

– Угу, – качнул головой Атмаджа, – поэтому. Ладно, – добавил он. – Спокойной ночи. Я пойду. Ты тоже спи.

Он встал, не гладя на девушку, и пошёл к себе в комнату. По пути щёлкнул выключателем у дверей.

– Проснёшься ночью, будь осторожна, – послышался его голос. – В незнакомой обстановке можешь разбить себе чего-нибудь.

Ёзге уже дремала. Она устала. Столько событий свалилось на неё в один день. Бегство из родного города. Другая страна. Таможни. Чемоданы. Перелёт. Встреча с человеком, которого она знала только по интернету. Её это не пугало. Почему-то. Даже сны не снились.

Она проснулось рано. Утро било в окно щебетом птиц. Звонко резонировало и эхом разносилось по комнате. Ёзге открыла глаза. Её взгляд застыл в ужасе. Вчерашнее опьянение новизной и усталостью прошли. В неё ворвалось осознание того, что она сделала. Сердце бешено колотилось за грудиной. Да, она готовилась к этому много месяцев. Возможно, даже несколько лет. Представляла себе, как будет трудно. Но сейчас ей просто не хотелось вставать с постели. Делать нужный шаг в новую жизнь.

Ёзге полежала немного. Подумала. Постепенно стала приходить в чувство и стала понимать, что это кортизол. Всякая гормональная терапия имеет побочный эффект. Она знала, что сейчас её мозг захлёбывается в гормоне стресса. Ёзге сама нарушила свой баланс. Сама пошла на такой шаг. Такими мыслями девушка заставила себя подняться. Она нашла в открытом с вечера чемодане упаковку лекарств. Достала пару таблеток. Положила в рот. Укутавшись в полотенце, прошла в большую комнату. Туда, где должен был спать Атмаджа, и туда, где находилась кухня.

Она бросила взгляд на диван. Там валялась помятая постель. Больше ничего. Подойдя к раковине, прямо из-под крана, набрав в ладонь воды, запила таблетки. Села на стул. Стала глубоко медленно дышать, как учили на форумах избавления от стресса. Она прежде не раз сталкивалась с подобным состоянием. Даже хотела пить антидепрессанты, но прочитала, что на гормональной терапии приём антидепрессантов повышает риск тромбообразования. Пришлось смириться. Научится справляться самой.

Она знала, что нужно двигаться. Встала. Приняла душ. Нашла в чемодане длинную футболку – сорочку, которую, втайне от родителей когда-то заказала по интернету. Футболка была её любимой. С изображением кошачьей мордочки на груди.

Ёзге достала из чемодана диск зеркала в пластмассовой оправе, тоналку, тушь, румяна. Она села перед окном, чтобы было больше света, и стала наносить макияж. За этим занятием она обычно успокаивалась. С каждым мазком девушка приближалась к тому идеалу, каким хотела быть всегда. Узкое лицо. Подчёркнутые большие глаза. Тонкий нос. Насыщенного цвета объёмные губы.

Когда она закончила, в дом вошёл Атмаджа. Он принёс несколько пакетов с едой.

– Доброе утро, – крикнул он. – Слышу, ты уже встала. А я пробежался с утра до магазина. А то у нас и перекусить нечем. Как раз полчаса. Потом медленно пешочком вверх. К нашему дому. С сумками. В общем, физкультурой решил заняться.

Он поставил сумки на стол. Вошёл в комнату. Стоял в спортивных шортах и футболке, промокшей насквозь потом. Атмаджа застыл в проходе.

Напротив него, у окна, в полный рост стояла Ёзге. Свет проходил сквозь её чуть великоватую футболку. Оттенял контуры фигуры. Её лицо преобразилось. Конечно, оно и вчера было красивым. Но сегодня Ёзге сделала что-то волшебное. Глянцевые журналы должны были выстроиться в очередь, чтобы просить милости поместить такое лицо на обложку.

– Сен кларичесын! – прошептал Атмаджа. Потом так же шёпотом перевёл на русский. – Ты королева!

– Я тебе нравлюсь? – спросила Ёзге и засмеялась.

– Да. Да! – повторил молодой человек. – Ты волшебная. Постой!

Он побежал в комнату. Вернулся с фотоаппаратом.

– Давай сделаем фотосессию. Утреннюю фотосессию. Назовём её «Пробуждение». – Он говорил быстро, словно боялся, что девушка откажет.

– С удовольствием, – продолжала смеяться Ёзге. – Что мне надеть?

– Ничего. Ничего, – повторял Атмаджа. – Будь такой, какая ты есть.

Целый час он щёлкал затвором фотоаппарата. Рассказывал Ёзге, как лучше встать. Какую принять позу. Он фотографировал её везде: у окна, на диване, на кровати, у второго окна, стоя, лёжа, сидя одетой и обнажённой, едва прикрытой свёрнутой в канат простынёй.

– Ну хватит. «Я устала», —наконец сказала Ёзге. – У нас ещё будет время.

Она забрала у него фотокамеру. Коснулась пальцем его носа.

– Иди мойся. Ты после пробежки воняешь мужланом. Потом придёшь и научишь меня варить кофе.

Атмаджа расплылся в улыбке. Не стирая её с лица, ушёл в ванную комнату.

Он показал ей, как варить кофе. Вторую порцию Ёзге сварила сама. Пена от вскипевшего напитка частично сбежала на плиту. По комнате распространился приятный кофейный аромат. Мягкий лаваш и козий сыр были, кстати. Как и пастила к напитку. Молодые люди проголодались.

– Куда поедем? – спросила Ёзге, пока Атмаджа приводил кухню в порядок. – Мне нужен купальный костюм, и я бы ещё купила солнцезащитные очки. – А, вот! – вспомнила она. – Нам нужно обменять деньги. Все доллары менять не будем сразу. Я смотрела курс. Давай для начала обменяем тысячу.

Атмаджа пожал плечами.

Они вновь ехали по серпантину. Но теперь уже вниз. В город. К солнцу и морю. К шумным улочкам маленького туристического места. К его паркам, скверам и пристаням. Жизнь снова наладилась. Казалось, что впереди будет только лучше. В городе они поставили машину на парковку. В самом центре. Близко к набережной. Возле банка. Там же поменяли деньги и пошли гулять. Ёзге надела приталенное платье и матерчатые тапочки. Атмаджа не возражал. Он, как всегда, был в джинсах и рубашке с длинным рукавом. Прихваченный с собой один рюкзак на двоих нёс мужчина.

Ёзге сама взяла его за руку.

– Веди, – сказала она. Будем выбирать мне купальник.

Они выбрали три купальника. Розовый, синий и бирюзовый. На пляже было немного народа. Европейцы из близлежащих отелей. Местные. Молодые и не очень. Некоторые женщины были в мусульманских одеждах. Их купальники представляли собой обтягивающие комбинезоны, полностью закрывающие ноги и руки. Обязательная накидка сверху и платок на голове.

Ёзге удивлялась. Она не ожидала такого увидеть. Когда спросила об этом Атмаджу, тот сказал, что у них толерантная страна, и каждый может одеваться так, как ему захочется.

Сам он купался в футболке с длинными рукавами и шортах. Сказал, что так проще не обгореть на солнце.

Когда они второй раз выходили из воды и поднимались по мелкой гальке к своим лежакам, Ёзге услышала громкий детский голос. Ребёнок кричал по-русски:

– Мама, мама! Смотри, дядя в купальнике.

Ёзге вжала голову в плечи, сжала ладонь Атмаджи и машинально ускорила шаг.

– Да какой дядя? – ответила ребёнку мать. – Не видишь – сиси есть. Значит, тётя.

Ёзге подскочила к топчанам, где лежали их вещи.

– Собирайся, – сказала она своему спутнику. – Пойдём.

Он ничего не ответил. Просто молча собрал вещи. Взял девушку за руку. Не оглядываясь, они зашагали в сторону города. Долго молчали, пока не присели в кофейне «Старбакс». Они не могли бы объяснить друг другу, почему, не сговариваясь, выбрали её. Может быть, в глубине души стремились уйти от традиций, и в океане востока это кафе с американским названием выглядело надёжным куском суши, на который можно было встать и передохнуть от нахлынувших эмоций.

– Это всего лишь ребёнок, – сказал Атмаджа и протянул свою руку, положив её на стол.

У него оказалась маленькая ладонь. Средней длинны пальцы. Заусенцы вокруг ногтевых валиков. Ёзге сидела молча. Шмыгала носом. Ей было обидно. Она так старалась быть девушкой.

– Куда пойдём дальше? – спросила она, сделав вид, что не заметила протянутой ей руки. – Только давай куда-нибудь в спокойное место. Где меньше людей. Туристов, – попросила Ёзге.

Они шли по набережной. Потом гуляли по парку. Ёзге всё больше молчала. Атмаджа пытался её развеселить. Рассказывал истории об этом интересном городке. Говорил, что оно имеет древнюю историю. Ещё крестоносцы в своё время здесь построили крепость. Её руины хорошо видно из центра. Он предложил съездить в усыпальницы и в разрушенный греческий город. Но это было в горах. Ёзге не хотела. Так они бродили до самого вечера, изредка перекидываясь короткими фразами.

Лишь когда сумерки спустились на старый Фетхие, Ёзге стала оживать. Она как будто решила, что при не ярком освещении в ночном городе её никто не спутает с мужчиной.

Как предлагал вчера Атмаджа, они пошли в сторону городского базара. Внутрь, где были рестораны. Выбрали рыбу у торговцев. Одну. Средней величины. На двоих.

Официант усадил их за стол. Подали закуски. Горячий лаваш. Козий сыр. Оливки. Принесли белого вина.

– Ты так и не рассказал о своих братьях.

Девушка посмотрела на молодого человека. Тот вздохнул. Отломил хлеб. Положил на него кусочек сыра.

– Один ловит рыбу и продаёт её в магазины и рестораны. Вечером в заливе ты можешь увидеть большие лодки. Они движутся на моторе. Разбрасывают сети. Потом их собирают. Это запрещено, но брат договаривается. Его не трогают. Второй торгует на площади поддельным модным трикотажем. У него небольшой магазин. Его посетители – туристы. Третий брат сейчас служит в армии.

– А ты служил? – спросила девушка с улыбкой, представив Атмаджу в военной форме и с оружием. Почувствовала неловкость, зная, что Атмаджа трансгендер. А таких в армию не берут.

– Я нет, – ответил Атмаджа и потупил глаза. – Ешь, это вкусно, – произнёс он, посмотрев на еду на столе.

Они сидели, окружённые толпой народа. Люди веселились. Громко кричали. Музыканты бродили меж столов, принимали заказы и играли местные мелодии. Ёзге подумала, что здесь колоритно, но очень непривычно. Ещё подумала, что ей будет трудно освоиться в этом восточном мире.

Наконец принесли рыбу. Молодые люди схватились за вилки с ножами. Запивали белым вином. Было вкусно. Вино развеселило. Или, скорее, прогнало печаль. Вдруг официант подошёл к столику. Он наклонился и шепнул что-то на ухо Атмадже. Тот изменился в лице. Достал деньги. Положил на стол. Поблагодарил. Протянул руку Ёзге и сказал:

– Пошли.

Та не понимала, что происходит. Официант предложил завернуть еду с собой. Атмаджа отказался. Он поспешно вёл девушку между закрытыми на ночь палатками с фруктами. Пробирался сквозь насыщенный запах хурмы, персиков и винограда. Наконец они добрались до машины. Атмаджа поспешно усадил девушку, прыгнул за руль. Машина рванула в сторону дома.

Ёзге понимала – происходит что-то неладное. Ещё она знала, что её друг об этом не расскажет, пока не захочет сам.

Вечером, после прохладного душа, не дожидаясь приглашения, Атмаджа присел на кровать к девушке. Та, как и прежде, укуталась в одеяло, словно в кокон. Её глаза были закрыты. Зажмурены. Она не хотела говорить.

– Я должен тебе рассказать, – начал юноша.

Девушка не отвечала.

– Помнишь, я говорил тебе, что работал в России.

Он сделал паузу, но вновь не услышал ответа.

– У моих родителей был знакомый. Очень Богатый и уважаемый человек. Он приходился двоюродным братом моему отцу. Его звали Сафак. Он помогал нашей семье время от времени. Мы работали, кто где мог. Я в то время, пять лет назад, был официантом в одном спортивном кафе на берегу. Ну, знаешь, водные лыжи, сёрфинг. Обычно там всегда есть небольшие кафе. – Пояснил он. – Этот клуб принадлежал ему – другу нашей семьи. У него вообще много бизнесов по всей стране. Потом он продал спортивный клуб какому-то немцу.

Ёзге всё так же молчала. Но она слегка вылезла из-под одеяла и открыла глаза. Посмотрела на молодого человека.

– Однажды к нам приехал Богатый турист из России. Он плавал на доске с кайтом. Ему понравилось моё гостеприимство и тёплое отношение. Он предложил хозяину увезти меня в Россию, чтобы я поработал у него в ресторане большого отеля. Говорил, что я наберусь опыта и изучу язык. Когда вернусь, стану незаменимым в нашем туристическом городе. – Атмаджа замолчал, то ли вспоминая, то ли прогоняя лишние воспоминания. – Дядя Сафак уговорил моих родных и сделал мне туристический паспорт. Я сам хотел улететь. Посмотреть мир. Русский привёз меня в Москву. Отобрал документы. Отвёл к другим русским. Сказал, что они с моим хозяином договорились, и исчез. С того времени я работал в сервисе. Только не в том, которого ожидал. Это был дешёвый бордель. Я пытался отказываться, но удары по лицу меня убедили. Я не знал, что делать в чужой стране. Без языка. Без документов. Мне казалось, я в аду.

Ёзге смотрела на него с болью в глазах.

– И как ты вернулся? – прошептала она.

Атмаджа вздохнул.

– Через два года мне швырнули мой турецкий паспорт в лицо и сказали, чтобы я шёл на все четыре стороны. Наверное, перестал пользоваться спросом. Хотя клиент был неприхотливый. Всё больше работяги с совместных строительных проектов. Но, видимо, я перестал окупать даже еду, которой меня кормили. Я престал следить за собой. Даже в душ не ходил неделями.

Ёзге вылезла из-под свёрнутого одеяла и присела на кровати. Слушала.

– Я уехал через турецкое посольство. Когда я вернулась домой…

Ёзге невольно напряглась при этих словах. Она заметила – Атмаджа впервые заговорил о себе в женском роде.

– Дома меня ждал ад, – продолжал он. – Меня не приняли в семью. Не пустили даже на порог. Мне сказали, что я грязная. Должна уехать из этого города. Никогда сюда не возвращаться.

– Ты сказала «вернулась», – переспросила Ёзге.

– Да. Я знаю. Ты же понимаешь, что я была девушкой. По мне ведь видно, что я пока не настоящий мужчина. Меня звали Сайжи. Знаешь, что означает это имя? – спросил Атмаджа.

Ёзге покачала головой.

– Уважение. Которого ко мне не испытывает никто в этом городе. – Он помолчал. – Ко мне испытывают только жалость, сочувствие и презрение. Хорошо, что пока первого и второго больше, чем последнего. И знаешь, мои родители, братья и сёстры до сих пор уважают того человека, который отправил меня в Россию. Они здороваются с ним за руку. Он желанный гость. Они берут у него деньги. Считают его своим другом и покровителем. А меня прогнали. Как собаку.

Атмаджа вздохнул глубоко и тяжело.

– Сегодня мы позорно бежали из ресторана, потому что туда шёл мой брат с семьёй. Он бы устроил скандал. Хуже, чем вчера. – Атмаджа нервно гладил простыню, как будто стряхивал с неё упавшие крошки. Я хочу стать мужчиной и уехать отсюда. Начать новую жизнь. Забыть прошлое. Навсегда.

– А зачем ты позвал меня? – тихо спросила Ёзге.

Атмаджа не поднимал на неё взгляда. Смотрел вниз и так же стряхивал что-то невидимое с простыни.

– Потому что ты тоже хочешь начать новую жизнь. Мы сможем это сделать вдвоём. Вдвоём у нас больше шансов, чем у каждого по отдельности.

Ёзге скинула одеяло на пол. Она была голой. Гладко выбритой. Везде.

– Снимай свою майку, – сказала она. – И шорты. С сегодняшней ночи мы будем спать вместе. Так теплее.

Она помогла Атмадже стянуть с себя одежду. Под белой майкой, на груди у него были два красных келоидных рубца. Слева и справа. Ниже от сосков. Следы проведённой мастэктомии. Ёзге аккуратно их потрогала.

– Тебе не больно? – спросила она.

– Нет, – ответил Атмаджа. – Я ничего не чувствую.

В эту ночь Сабир первый раз был с женщиной. Они называли друг друга настоящими именами. Потом, перед тем как заснуть, поклялись больше никогда этого не делать. Уснули только под утро.