Текст книги "Рыцарь Кровавой Розы (СИ)"

Автор книги: Тимур Марков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

“Она из дома Ворона! Кем же она приходится королю Ангусу, раз ей доверили честь представлять свою семью на церемонии? Неужели она… королева?”

От одной мысли, что он мог, хоть и по незнанию, при первой же встрече нанести обиду супруге царствующего монарха, юноше стало дурно. Ситуация сама по себе не из приятных, но тут она усугублялась еще и зловещим ореолом, окутывающим дом О’Нейлл с момента его основания. По легенде, в давние времена правители Дома владели чарами, поднимавшими мертвых из могил. Армии мертвецов сражались за них в войнах вместо живых солдат. И хотя секрет этой жуткой магии давно утерян, поговаривали, что людские жертвы и сегодня были неотъемлемой частью их ритуалов. Кровь, смерть и черная магия – вот из чего состоял дом Ворона.

Следующим представителем знати оказался самый громадный человек из всех, кого Тристану доводилось видеть. Звероподобный воин был облачен в грубоватую одежду из меха и шкур, а выбритый череп украшали три волосяных гребня, поставленных вертикально. Шкура огромного кабана покоилась на плечах, служа ему плащом. Металлическое кольцо в носу, мелкие косточки, вживленные под кожу лица, и замысловатый геометрический орнамент, украшавший видимые участки кожи, довершали картину, придавая своему обладателю сходство с диким вепрем. Рука воителя покоилась на рукояти огромной двусторонней секиры, прислоненной к подлокотнику сидения. От этого человека исходила какая-то дикая, первобытная сила. Он молча взирал на юношу из-под своих косматых бровей.

«Оркнеец. Только слишком молод, чтобы быть королем Лотом. Наверное, один из старших братьев Гарета. Но почему владыка не явился на представление собственного сына?»

Почетное место напротив входа сильно отличалось от прочих. Вместо незамысловатого кресла на нем возвышался величественный трон, вырезанный из цельной каменной глыбы. Спинка трона была выполнена в виде массивного туловища и головы дракона, выкрашенного в красный цвет. Разверзнутая пасть чудовища грозно нависала над залом, и стоящему внизу поневоле приходилось излагать свое дело под гнетущим взором золотистых драконьих глаз. Монстр был высечен из камня настолько правдоподобно, что казалось, одно неверное слово – и его огромные челюсти в мгновение ока сомкнутся на теле неугодного, оставив от него лишь мокрое место. Как бы знать Логрии не относилась к Пендрагону, Тристан был вынужден признать, что в вопросах демонстрации силы узурпатор действительно знал толк.

Огромные размеры трона были рассчитаны на великанский рост Верховного короля, но сейчас его занимала фигура куда более изящная. Элегантно заняв краешек сиденья, из-под тени каменного дракона на них взирала королева Гвиневра. Она была облачена в роскошное платье цвета полуночной синевы, расшитое аметистами и жемчугом, способное по великолепию затмить наряды всех присутствующих вместе взятых. Длинный шлейф платья струился вниз по ступеням трона, делая одеяние похожим на кусочек ночного неба. Сказать, что эта женщина была красива, значило не сказать ничего. Но любая увиденная красота меркла, стоило взглянуть на ее волосы. Роскошная шевелюра имела сиреневый цвет у корней, плавно переходя в фиалковый к середине, чтобы окраситься в индиго на кончиках. А стоило ей пошевелить головой, и волосы начинали переливаться, словно живые, играя всеми оттенками синего и фиолетового. Казалось, что кусочки далеких созвездий танцуют над головой королевы.

Тристан никогда в жизни не видел ничего подобного. Внешность многих представителей знатных семейств, встреченных им в Камелоте, была необычной, а порой даже пугающей, но Гвиневра представляла из себя что-то совершенно неземное. Он и представить не мог, чтобы в ком-то кровь волшебного народа могла проявиться столь ярко. Молодому принцу подумалось, что именно так выглядели древние Ши, когда они еще ступали по земле.  С ужасом он обнаружил, что просто таращится на королеву, открыв рот. Он поспешил взять себя в руки и понадеялся, что стоял так не слишком долго. И что Ланселот ничего не заметил.

Все трое юношей заняли полагающиеся места перед троном. Распорядитель двора, сэр Кей, седобородый старик с клоками жиденьких волос, обрамляющих покрытую пятнами лысину, продолжил церемонию, обращаясь к королеве:

– Ваше Величество, досточтимые члены Совета, эти юные отпрыски благородных семей полагают, что живут достаточно лун, дабы считаться взрослыми мужчинами, и достойны носить звание рыцаря. Они прибыли в Камелот доказать это делом, а не словом, и готовы принять испытания, которые им определит Совет.

Выдержав для вида небольшую паузу, Гвиневра заговорила:

– Благодарю, сэр Кей, – ее голос был мягким и нежным как шелк, но в то же время уверенным и властным. Ею восхищались и ей повиновались, и она хорошо знала, как этим пользоваться. – Что ж, им представится возможность проявить себя. Милорды, миледи, мы можем начинать? – королева произнесла это очень учтиво, но ее интонация содержала утверждение, а не вопрос.

Тристан был восхищен. Каждое слово, каждый жест этой женщины был наполнен демонстрацией власти. Она была рождена, чтобы править. Поневоле наследник Корнуолла начал задумываться, не заблуждался ли отец насчет истинного положения дел в Камелоте? Все члены Совета согласно кивнули.

– Что ж, тогда продолжим, – произнесла королева.

“ Вот он, этот миг!”. 

– Элиан дю Лак!

“Что? Опять?!”

Племянник Озерного короля горделиво выпрямился и приблизился к подножию трона.

– Мы слышали, что, несмотря на юный возраст, вы прекрасно владеете мечом, и у себя на родине успели прославиться, как отменный турнирный боец.

– Благодарю, Ваше Величество! – юноша расплылся в улыбке и отвесил земной поклон.

Слишком наигранно, чтобы Тристан в это поверил. Его отец, сэр Борс, кузен Ланселота, стоял у подножия кресла своего венценосного родича и, глядя на сына, так надулся от важности, что казалось, вот-вот лопнет.

– В таком случае вы, я думаю, не откажетесь продемонстрировать нам свои умения, – Гвиневра, слегка улыбнувшись, стрельнула глазами в Ланселота. Правитель Арморики ответил ей лишь взглядом. Судя по всему, эти двое понимали друг друга без слов. – Вы выйдете на арену и проведете три поединка с бойцовыми рабами, дабы все могли воочию узреть вашу доблесть. Если вы с честью выдержите все три боя, то ваше испытание будет считаться пройденным.

– Я не разочарую Вас и досточтимый Совет, госпожа! – знаменитый мастер ристалищ принялся снова вытирать лбом пол тронного зала. Улыбка сэра Борса грозила порвать его лицо надвое.

– Не сомневаюсь, так и будет, – королева легким кивком отпустила Элиана и продолжила церемонию. – Гарет из Оркни!

Северянин с прической дикобраза сделал шаг вперед.

– Обычаи вашей страны немного… своеобразны, – многие из присутствующих ухмыльнулись на этих словах, кое-кто даже позволил себе отпустить легкий смешок. Тристан заметил, что воин в шкуре вепря поджал губы и крепче стиснул рукоятку боевой секиры. – Насколько я знаю, по достижении возраста каждому члену вашей семьи шаманы выбирают животное-покровителя?

– Лес выбирает, – поправил Гарет. – Шаманы только слушают.

Если он и понимал, что над ним подшучивают, то ничем не показал это.

– Разумеется, – даже Гвиневра позволила себе чуть улыбнуться. – И, как мы слышали, вашим тотемом стала гигантская росомаха?

 Оркнейский принц кивнул. Тристан рассмотрел его еще раз и подумал, что северные шаманы и правда слышали волю духов леса – высокий и сильный, но при этом не грузный, не лишенный некоторой грации, с торчащими клоками колючих волос и налитыми звериной яростью глазами, Гарет и впрямь напоминал хищника, избранного его покровителем.

– Говорят, росомах боятся даже волки и медведи, – внезапно подал голос стоявший рядом Элиан. Иронию, скользнувшую меж его слов, подметил бы даже глухой. Оркнеец впился в него таким взглядом, что казалось, еще секунда – и он бросится дю Лака и разорвет его голыми руками прямо на глазах у всего двора.

– Да. Когда успевают испугаться, – прорычал Гарет.

– Прекратите! – вмешался церемониймейстер. – Претендентам на церемонии Представления запрещается говорить без разрешения!

– Успокойтесь, сэр Кей, – мягко произнесла королева. – Уверена, у юношей и в мыслях не было нарушать порядок церемонии.

Ее тон ясно говорил о последствиях обратного.

– Что ж, господин Гарет, – продолжила Гвиневра после некоторой паузы. – Тогда докажите нам, что древние предания не врут. Отправляйтесь в Оркни, выследите и убейте зверя, названного вашим тотемом, и представьте Совету его шкуру в качестве доказательства.

Когда Гарет вернулся на свое место, взгляд королевы наконец обратился к последнему участнику церемонии.

– Тристан из дома Лионессе!

“Последним. Она представила его, наследного принца, последним.”

Все еще снедаемый обидой, сын короля Марка вышел вперед.

– Как ваше первое пребывание в Камелоте? – начала Гвиневра.

– Все прекрасно, Ваше Величество.

– Мы слышали, что вы весьма искусны в верховой езде, – она и Ланселот обменялись многозначительными взглядами.

– Благодарю, миледи, – Тристан распознал насмешку, но решил не подавать виду.

– Также говорят, что вы достигли немалых высот в обращении с копьем, мечом и луком.

– Я приложил к этому немало усилий, – гордо заявил юноша.

– Что ж, в таком случае, у Совета есть задание, достойное ваших талантов, – по лицам многих присутствующих пробежала ехидная ухмылка.

– Не так давно, – продолжила Гвиневра, – банда пиктов с севера совершила набег на владения дома О’Нейлл. Событие, увы, не редкое, но в этот раз среди похищенного оказался котел Дирнýха – ценный артефакт эпохи Патриархов. Совет не может допустить, чтобы такая реликвия оставалась в руках дикарей. Подобное святотатство – плевок в лицо всем благородным Домам. Вам надлежит отправится на север, в Каледонию, разыскать там котел и вернуть его в Логрию.

В зале повисла гробовая тишина, настолько сильная, что Тристан мог отчетливо слышать каждый удар своего сердца. Сначала ему показалось, что королева оговорилась. Но каждый миг всеобщего молчания больше и больше укреплял страшную мысль – нет, все так и есть.

Наследник Корнуолла застыл на месте в полной растерянности. В голове все смешалось. Ощущение близкого триумфа, которого еще мгновение назад можно было почти коснуться, разлетелось вдребезги на мириады мелких осколков, подобно хрустальной вазе. “Испытание” Элиана было чисто символическим – поединок с рабами, проходящий в Камелоте – нужно было постараться, чтобы не справиться с этим.  К тому же, здесь не было никакого риска для жизни – в бою против потомка Ши у обычных людей почти не было шансов. Задание, выданное Гарету, на первый взгляд могло показаться более трудным, но оркнеец знал родные леса как свои пять пальцев и, должно быть, охотился в них с детства. И, самое главное, королевство Оркни находилось в пределах Логрии. Миссия же, озвученная Тристану, была не просто трудной и опасной – она граничила с самоубийством.

Юноша оторопел. Возмущение внутри него кипело и требовало выхода, требовало заявить протест против такой несправедливости. Но мысли метались из стороны в сторону, отказываясь собираться в кучу. Первым воцарившуюся тишину отважился нарушить Горвенал. Он вышел вперед, грубо нарушая все обычаи и традиции, и, учтиво поклонившись, обратился к королеве:

– Ваше Величество! – смело заявил он. – Позвольте мне возразить!

– Вы с чем-то не согласны, сенешаль? – поинтересовалась Гвиневра, прежде чем ставший пунцовым от возмущения сэр Кей успел вставить слово.

– При всем уважении, да, Ваше Величество, – бывалый воин говорил уверенно и без дрожи в голосе, но в его глазах отчетливо читался страх – он прекрасно знал, сколь серьезными могу последствия такой дерзости. – Ни одно испытание претендента за последние несколько столетий не происходило за границами Логрии. А сыну моего господина предстоит в одиночку отправиться в дикие северные земли и разыскать артефакт, о местонахождении которого ничего не известно? Это безумие! Это...

– В чем дело? – оборвал негодование сенешаля приятный женский голос. Он был приторным, обволакивающим и нагонял легкую дремоту, но в то же время от него веяло холодом кладбищенской ночи. – Боитесь, что ваш желторотый птенец не справится?

Голос принадлежал не Верховной королеве. Тристан повернулся в сторону колонны со знаменем, несущим черного ворона. Это говорила прекрасная незнакомка, встреченная им вчера в галерее замка. Женщина, которую он имел неосторожность оскорбить при первой встрече. Женщина, представлявшая в Совете дом О‘Нейлл.

Она смотрела прямо на него, и во взгляде не читалось ничего иного, кроме холодной ненависти, приправленной торжеством возмездия. Юноша пребывал в полной растерянности, окончательно потеряв нить происходящего.

– Господин Тристан имеет полное право отказаться проходить испытание, – продолжила Гвиневра, – Но в этом случае, как известно, он потеряет возможность когда-либо получить звание рыцаря.

«А значит, будущий король Корнуолла окажется первым в истории правителем, не посвященным в рыцари. Навлечь такой позор на свой Дом – это все равно, что уничтожить его».

– Я исполню волю Совета, – молодой наследник старался говорить как можно уверенней. – Я отправлюсь в земли пиктов и добуду котел Дирнуха, чего бы мне это не стоило.

– Что ж, прекрасно, – подытожила королева, – Вы должны вернуться ко двору через две полных луны, и не днем позднее. Иначе ваше испытание будет считаться не пройденным. Господин Гарет, вам надлежит явиться к следующему полнолунию. О дне проведения поединков господина Элиана будет объявлено позднее. На сегодня все. – она обратилась к залу, – Благодарю вас, милорды и миледи. Заседание Совета объявляется закрытым.

В зале поднялся гомон – десятки голосов принялись оживленно обсуждать произошедшее, а затем высокородные персоны, соблюдая церемонии, стали понемногу покидать помещение. Но Тристан их не видел и не слышал. Фигуры и лица проплывали мимо него, а юноша стоял на месте, как островок среди бурного потока, и не отрываясь смотрел на девушку в черном. Ей, похоже, нравилась эта игра – слегка откинувшись на спинку каменного кресла, она глядела на него немигающим взглядом. Лицо леди О’Нейлл украшала торжествующая зловещая улыбка.

Наконец, забава ей наскучила и, грациозно поднявшись с места, она сошла по ступеням и в сопровождении небольшой свиты покинула зал. Тристан, до последнего провожавший ее глазами, словно очнулся от морока. С немалым удивлением он обнаружил, что в тронном чертоге не осталось никого, кроме его людей. Лицо стоящего рядом Горвенала  не предвещало ничего хорошего. Принц вздохнул и молча направился к выходу.

___________________________________

[3] Здесь – вид средневековой верхней одежды с зауженной талией и широкими, пышными рукавами. Длинной обычно не ниже середины бедра.

[4] Торк (торквес) – металлический обруч (обычно из золота или серебра) сложной витой формы, носившийся на шее. Был призван показывать высокий статус владельца и его принадлежность к воинской элите. Торки считаются одним из наиболее узнаваемых атрибутов культуры кельтских народов.

Глава 7

Едва они переступили порог отведенных им покоев, Горвенал отпустил стражу и с громким стуком захлопнул дверь. Тристан лишь набрал в грудь воздуха и молча приготовился. Все равно этого было не избежать.

– Что еще ты умудрился натворить, пока меня не было рядом? – начал сенешаль без лишних вступлений.

– О чем ты? – юноша чувствовал себя безмерно усталым от происходящего.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я! – взъярился старый вояка. – Когда и как ты успел разозлить леди О‘Нейлл?

Тристану не хотелось ничего рассказывать. Ему до смерти надоело постоянно оправдываться.

– Разве это имеет теперь какое-то значение? – спокойно ответил он.

Горвенал долго, пристально смотрел на него. Воздух вырывался из его ноздрей со свистом.

– Возможно, уже нет, – произнес он наконец, уже более спокойным тоном. – Ты хоть понимаешь, что сейчас произошло?

– Уши у меня есть.

– Нет, ничего ты не понимаешь, – начал сенешаль после небольшой паузы. – Совет выдал тебе заведомо невыполнимую задачу. Даже для опытного воина такой поход – серьезное испытание. А для такого сосунка, как ты – верная смерть. Они и не собирались предоставлять тебе шанс. С тем же успехом можно было предложить тебе залезть на самую высокую башню Камелота и прыгнуть вниз. Это – небывалое оскорбление, плевок в лицо твоему отцу и всему дому Лионессе!

Он расхаживал по комнате взад-вперед, активно жестикулируя руками. Тристан же просто стоял у стены, сложив на груди руки, и молча ждал, когда закончится этот фарс.

– Теперь уже ничего не поделаешь, – спокойно произнес юноша. – Церемония прошла, испытания оглашены, и у меня нет выбора.

– Черта с два! – взорвался Горвенал. – Я не собираюсь возвращаться к королю и сообщать, что его единственный сын в одиночку отправился в земли дикарей на поиски артефакта, который никто лет триста в глаза не видел. Это исключено!

– И что же ты собрался делать? – вяло поинтересовался Тристан.

– Единственное, что возможно в такой ситуации. Мы немедленно отправляемся обратно в Тинтагель. Я доложу обо всем королю Марку. Только он может решить, как поступить дальше. Но будь уверен – без последствий не обойдется. Вполне вероятно, что ты развязал войну между Домами. Готовься к соответствующему приему.

– А вот что я тебе скажу, – молодой наследник говорил спокойно и твердо, так, как, наверное, и должен говорить принц. Неожиданно он почувствовал прилив уверенности, наполнившей все его тело. Неведомо откуда, но сейчас он совершенно точно знал, как себя держать и что говорить. – Мы действительно отправимся в Тинтагель, но не сейчас, а через пару дней. Там я совершу все необходимые приготовления и отправлюсь на север, в Каледонию, на поиски котла Дирнуха, как и велел мне Совет. Прослыть первым за много столетий трусом, отказавшимся от прохождения испытания, не входит в мои планы.

– Заткнись! Я сыт по горло твоими капризами и выходками!

Сенешаль резко подскочил к нему и попытался схватить за волосы.

– Слушай меня…

К собственному удивлению, Тристан с легкостью отпихнул его руку, словно она принадлежала ребенку, и, схватив наставника за ворот, прижал того к стене. Теперь уже терпение юноши перелилось через край, и он не видел больше смысла сдерживаться.

– Нет, это ты слушай, – процедил он сквозь зубы, глядя Горвеналу прямо в глаза. – Я – наследный принц Корнуолла, твой будущий король. И сейчас ты сделаешь так, как я велю. Ослушаешься меня – по прибытии домой пощады не жди. И не сомневайся, близость к моему отцу тебя не спасет.

Некоторое время они стояли молча, не двигаясь, и смотрели друг на друга. Тристан видел борьбу в глазах сенешаля – верил он в реальность угрозы или нет, но она произвела должное впечатление. Наконец, он спокойным движением отстранил принца от себя и, наклонив голову, отошел в сторону. Тристан понял, что взял верх.

Юноша неторопливо проследовал к столику и взял из вазы один из спелых фруктов, приготовленных к его прибытию. Горвенал стоял на другом конце комнаты и пристально глядел на принца.

– А теперь, полагаю, у вас есть обязанности, сенешаль, – проговорил Тристан спокойным деловым тоном, откусывая фрукт. – И пришлите слуг, чтобы сняли с меня церемониальный доспех и помогли приготовиться к ужину.

Помедлив пару секунд, Горвенал коротко и очень наигранно кивнул, после чего развернулся и, с силой махнув плащом, покинул комнату. Молодой наследник еще некоторое время глядел ему вслед, а затем сосредоточился на фрукте.

Глава 8

После церемонии в королевском дворце состоялся пир. Тронный зал слабо подходил для подобного действа, да в том и не было нужды – во дворце имелось место специально на такой случай. Просторный пиршественный чертог, в отличие от церемониального, имел прямоугольную форму. Четыре больших очага полыхали в стенных нишах, разгоняя замковый холод и наполняя помещение приятным теплом. По центру располагался громадный стол, растянувшийся на всю длину помещения. За ним, соответственно положению, восседали гости – главы благородных Домов, принцы, лорды и рыцари. Почетное место во главе стола на высоком помосте занимала Гвиневра, рядом с ней ледяной статуей возвышался Ланселот. Кажется, нигде в Камелоте королева не появлялась без него.

Праздничный стол буквально ломился от яств – жареные барашки, утки с яблоками, всяческая рыба, включая громадного сома, запеченного с луком и травами, креветки, моллюски и другие морские гады, пироги с медом и лимоном,  свежие фрукты – всего и не перепробуешь. Воздух благоухал ароматами жареного мяса, специй и свежеиспеченного хлеба. Рекой лилось вино, зал полнился громким смехом и звоном кубков. Туда-сюда сновали слуги, едва успевавшие уносить опустевшие блюда и подносить новые. Лучшие музыканты услаждали слух аристократии приятными мелодиями, а шуты и комедианты развлекали гостей своими проказами.

Но юному отпрыску дома Лионессе было отчего-то не весело. На душе сгущались тучи, и находиться среди шума и веселья совсем не хотелось. Посидев немного на пиру для вида, он, прихватив кубок вина, отправился искать более уединенное место. Таковое Тристан нашел в одной из многочисленных галерей замка. Принц остановился у высокого стрельчатого окна и, глядя вдаль, размышлял обо всем, что произошло сегодня. Стоял погожий летний день и с высоты замковой башни округа просматривалась на много миль вперед. Обширные поля за городом тонули в золотом море созревающей пшеницы, на заливных лугах у реки паслись крупные стада овец. Издалека они напоминали небольшие облачка, кочующие туда-сюда по изумрудному морю. Но его мысли уносились далеко за пределы столичной идиллии, туда, на север, в далекую Каледонию, где посреди вересковых пустошей, дремучих лесов и гор, испещренных глубокими ущельями, обитали дикие племена пиктов, что поклонялись жутким темным богам, приносили им кровавые жертвы и, по слухам, не чурались отведать человеческого мяса. Туда, откуда, возможно, он уже никогда не вернется.

Погруженность в мысли не притупила его чуткий слух. Услышав шаги, юноша обернулся и увидел неторопливо приближающуюся фигуру. Тристан уже видел этого человека раньше, на церемонии Представления. Он заседал в Совете под знаменем с золотой чашей – молодой рыцарь, которого король Пеллинор прислал вместо себя. На нем был тот же довольно простой черный с золотом наряд. Не слишком подобающий члену королевской семьи, он, тем не менее, был не лишен некоторой элегантности и отлично подогнан по фигуре, чтобы не стеснять движений – похоже, владелец ценил практичность выше изящества. Чуть вьющиеся каштановые волосы были коротко подстрижены на военный манер, подтверждая догадку. От него не исходило угрозы, но принц решил на всякий случай не терять бдительности.

        – Господин Тристан Лионессе? – обратился он к юноше, подойдя ближе.

        – Он самый, – осторожно ответил наследник. – С кем имею честь?

        – Сэр Персиваль Корбейн из Думнонии. Вы могли видеть меня сегодня на церемонии Представления.

         – Я помню вас, – кивнул Тристан.

         – Вам не по нраву торжество? – собеседник, видимо, решил начать издалека.

       – Пир чудесен, благодарю – ответил юноша, тщательно подбирая каждое слово. – И прием, оказанный мне в Камелоте, выше всяческих похвал. Просто захотелось немного подышать воздухом.

          – Но Вы, похоже, несколько раздосадованы тем, как прошла церемония?

            Его голос звучал довольно искренне, но Тристан старался не расслабляться. К чему эти вопросы? Что ему нужно?

               – Я представлял себе все несколько иначе, – с еще большей осторожностью сказал наследник Корнуолла. – Весь порядок действа был нарушен, да к тому же главы лишь двух Домов почтили нас своим присутствием, словно для остальных это событие – пустой звук.

               – О, не переживайте на этот счет! Уже много лет представление молодых дворян действительно считается в Камелоте довольно рядовым событием. Разве Вы не знали?

                  Тристан отрицательно покачал головой. Это звучало, по меньшей мере, странно.

– Так и есть, – продолжил Персиваль. – У королей имеются куда более важные дела. Вот церемония Посвящения в рыцари – другое дело! Туда съезжается весь цвет знати. Однако, я, признаться, был удивлен, что Ваш отец не приехал.

Юноша ощутил резкий укол, словно его ткнули иголкой. Он стиснул бокал с вином так, что стекло едва не треснуло.

– Как Вы верно заметили, у него нашлись куда более важные дела, – медленно, на выдохе произнес принц. Он старался говорить как можно более учтиво, но давалось это с каждой минутой все труднее.

Видимо, молодой рыцарь заметил его смятение и постарался сгладить момент.

– Я не хотел Вас задеть, простите, – мягко сказал он. – Ваш отец – один из достойнейших людей, которых я знаю. Я участвовал в низвержении Пендрагона, – пояснил воин дома Корбейн. – Тогда я был моложе, мечтал совершить подвиг, прославиться. И, разумеется, полез в самое пекло. Это едва не стоило мне жизни. Король Марк подоспел в последний момент и отвел удар, предназначенный отправить меня к праотцам. Мы все понимали, что это крайне опасное предприятие, и жертвы неизбежны, но он пришел на выручку, подвергнув самого себя смертельному риску. Когда после боя я подошел сказать слова почтения и  благодарности, он ответил лишь: “Не за что. Довольно уже на нашем веку родителям довелось хоронить детей”, – рыцарь помолчал немного и подытожил. – Логрия нуждается в таких людях, как он.

Подобное прозвучало весьма неожиданно. Внезапно Тристан понял, что до того он слышал мнение других людей об отце лишь дома, в Корнуолле, где, разумеется, мало кто бы осмелился плохо отозваться о своем короле.

– Скажите, чем Вы сумели так разозлить леди Изольду? – внезапно спросил Персиваль.

– Леди Изольду? – недоуменно промолвил Тристан.

– Дочь короля Ангвиса из Коннахта, она представляла в Совете дом О’Нейлл, – пояснил рыцарь. – Я был уверен, что вы знакомы. Она смотрела на Вас так, словно желала  смерти именно Вам.

– Мы… я… она не представилась при знакомстве, – вяло промямлил юноша. Теперь он был в полной растерянности.

– Хм, должно быть это было интересное знакомство? – добавил думнонец, слегка улыбнувшись.

– Не то, чтобы…

Вместе с тем, все сказанное никак не приближало их к сути разговора. Тристан почувствовал, что начинает терять терпение. Он решил спросить напрямую:

– Вы пришли не ради светской беседы, сэр Персиваль, не так ли?

Молодой воин некоторое время молча смотрел на него, слегка наклонив голову, а затем продолжил.

– Не так давно сэр Моргольт О’Нейлл, младший брат короля Ангвиса, был объявлен в Логрии вне закона. Его попытались схватить и доставить в Камелот для суда, но попытка провалилась. И неудивительно, ведь он – один из лучших бойцов Логрии, победитель множества турниров. Отряд, посланный за ним, попал в засаду и был полностью уничтожен. Местонахождение сэра Моргольта неизвестно. По слухам, он бежал из Логрии на север, в Каледонию.

– В Каледонию? – потребовалось несколько секунд, чтобы Тристан понял. –  Именно туда меня посылают искать котел Дирнуха.

Персиваль кивнул.

         – Но… почему Совет не упомянул об этом при оглашении испытания?

         – Возможно, они сочли эту деталь… несущественной.

     На несколько долгих мгновений воцарилась тишина. Лишь слабый гул ветра, гуляющего по коридорам, нарушал ее.

       – Зачем тогда Вы говорите мне это? – спросил наконец юноша.

       Думнонец немного помолчал и, посмотрев ему в прямо глаза, ответил:

         – Просто не выношу несправедливости.

     – Будьте осторожны, господин Тристан, – добавил Персиваль после небольшой паузы. – С чем бы Вам не пришлось столкнуться на севере, Вам потребуются все Ваши умения и навыки, чтобы вернуться живым. И вся Ваша удача.

          И прежде, чем молодой наследник подобрал слова для ответа, он развернулся и зашагал обратно, оставив Тристана размышлять над услышанным в одиночестве.