Текст книги "Любовь on-line, или «Дорогая, я хочу восьмого ребенка!»"
Автор книги: Тимур Лукьянов
Соавторы: Александра Александрова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава 5
Письмо Светы показалось Тимофею настолько серьезным, что он не стал сразу писать ответ. Почти всю ночь он не спал и написал письмо только к утру, как следует поразмыслив. Он понимал, что общение с партнершей по переписке уже сделалось не просто содержательным, но приобрело характер интимности. И теперь каждое новое письмо может приблизить его к Светлане, может привести к встрече с ней в реальности. При мысли об этом сердце его трепетало как у юноши, хотя ни молодым, ни, тем более, юным, Тимофей давно уже не был.
Сердце его явно неравнодушно отнеслось к молодой писательнице. Рассудок же требовал повременить, быть осторожнее. «От женщин одно зло, все твои беды из-за них», – навязчиво нашептывал Тимофею разум, – «ну зачем тебе эта девушка? Она моложе на много лет, она из другого поколения. О чем ты будешь говорить с нею?». Мысленно взвесив все возможные последствия, мужчина уже был готов согласиться с доводами разума, но желание сердца оказалось сильнее. Тимофей решительно отбросил все разумные доводы и рискнул написать о себе правду.
Привет! Я очень рад, что ты любишь писать и получать письма. Я тоже обожаю.
К теме своего творчества я пришел не случайно. Дело в том, что я много лет прожил в эмиграции в Израиле. Мама у меня полуеврейка и живет в Тель-Авиве до сих пор. Я же в Израиле зарабатывал – работал там в трудные 90-е годы, когда в нашей стране работы просто не было. Там, в Израиле, видя много руин и святых мест, я занялся изучением истории, точнее, тех крупиц исторической правды, которые еще не уничтожены временем и людьми. А правда проста: в 7 веке мусульмане захватили христианские святыни, в 11 веке христиане эти святыни отбили, но мусульмане в 13 веке снова выгнали христиан и господствовали на Святой Земле до 1947 г., когда, кстати, при покровительстве нашего товарища Сталина, на территории бывшего королевства христиан-крестоносцев, на его руинах, было организовано государство евреев – Израиль. И то, что происходит вокруг Израиля, аналогично ситуации, имевшей место в 11–13 вв. вокруг Латинского королевства крестоносцев. В историческом противостоянии крестоносцев и мусульман – корни современного мироустройства. Мир был бы совсем другим, если бы тогда победили крестоносцы. И я считаю своим долгом писать о тех забытых днях.
Еще мне близка тема рыцарей, потому что по отцу, через линию его матери, я по крови принадлежу к древнему роду прусских баронов, некоторые предки которых были членами тех самых рыцарских орденов.
Если уж и дальше говорить о происхождении, то у меня такой расклад: дед по отцу – сын помещицы и купца первой гильдии, был расстрелян как пособник белых в 1922. Бабка по отцу – дочь прусского барона и русской дворянки, была расстреляна большевиками в 1918. Дед по матери – еврей из еврейской семьи фабрикантов, родственник Троцкого, коммунист, полномочный представитель ВЦИК, был репрессирован в 1939, реабилитирован посмертно в 1953. Бабушка по матери – дочь железнодорожного инженера, расстрелянного красными, как пособника белых в 1920, и польской помещицы-шляхтийки. И кем я себя должен чувствовать? Короче, моя кровь – это еще тот винегрет.
Кстати, а что с происхождением у тебя?
Ты пишешь, что 2005–2006 гг. были в твоей жизни переломным моментом. В моей тоже. Я в этот момент развелся с первой женой и начал жить со второй, поехал с ней в Испанию в свадебное путешествие. Я тогда был активным, любил путешествовать. Сейчас, благодаря второй жене, я сделался домоседом, вялым, толстым и противным самому себе. Это отдельная тема. Я не курю, пью очень редко в ближайшем кругу друзей.
А ты?
Я, к сожалению, уже убегаю на работу! Писать в такое время, перед работой, для меня очень удобно. Вечером я поздно прихожу, устаю и ложусь спать, а сесть за компьютер, после целого дня с ним в обнимку, сил уже нет.
Всего доброго. Тимофей.
Пиши
Весь день на работе он терзался сомнениями. «Не напрасно ли так подробно написал о себе? Не подумает ли она, что он странный? Не заподозрит ли в космополитизме?» – Мысли были глупыми, но, будучи в глубине души рефлексирующим интеллигентом, Тимофей часто мучился сомнениями, терзался конфликтом между чувствами и разумом, иногда сгущая краски и даже выдумывая невероятные ситуации. Действительно, ну кто кого сегодня может обвинить в космополитизме? Смешно: давно ушло в прошлое сталинское время. Тем не менее, Тимофей переживал. Успокоился он только к вечеру, получив очередное письмо от подруги по переписке. Со дня их интернет-знакомства прошло меньше недели, но именно так, подругой, Тимофей уже именовал про себя Свету Алексееву. И действительно: они уже общались как хорошие друзья, а ее новое письмо только подтверждало это.
Привет Тимофей!
Написала письмо и все стерлось… Интернет барахлит, – я же за городом живу… В общем, пишу еще раз, уже сокращенно.
Моя родословная такова, что ее даже в три-дэ не нарисовать, сам черт голову сломит – кто кому кем и зачем приходится…
Есть и еврейские корни. Со стороны матери – все женщины на протяжении нескольких поколений были очень похожи друг на друга – черноволосые, с тонкими чертами лица, хрупкие, зеленоглазые… А я родилась – блондинка кучерявая, голубоглазая, в папу. Папа, тем не менее, женился еще раз. Мы редко общаемся.
Папа мой – профессор математики. Сколько себя помню – всегда мы с ним или математические задачки решали или он что-то считал, высчитывал. Он всегда ездил за рубеж – даже во времена железного занавеса. Мы были достаточно зажиточной семьей – дома были компьютеры, магнитофоны, телефоны – в те времена, когда люди еще слушали пластинки…
Но потом мама с папой развелись и папа ушел. И мы стали жить очень бедно. Так я выучила первый урок – никогда не привязываться к вещам и не думать, что ты стоишь столько, сколько у тебя имущества. Я несколько раз теряла все, что имела. Замуж выходила без приданного – просто уехала из дома в восемнадцать лет.
После развода осталась с пустыми руками. Да и не нажили ничего, потому и делить нечего было. Мама мне всегда говорила – главное, что у тебя в голове. Может случиться пожар, или что угодно, а вещи – дело наживное, – не нужно к ним привязываться. Собственно, весь мой достаток пошел уже после развода. Сейчас у меня и дом, и машина, и неплохая работа и есть все, что надо для жизни.
Я всегда любила путешествовать, но раньше не было возможности. В основном, я стала бывать где-то, когда научилась водить машину. В какой-то момент поняла, что границ нет в принципе. Ты можешь ехать куда хочешь! Хочешь в Париж? Без проблем – нужен только бензин… И желание. Сейчас уже понимаю, что можно поехать куда угодно, и, если до сих пор не едешь, значит, просто нет такой необходимости. Потому что, когда действительно есть цель – то находятся и способы ее достичь.
Это действительно работает! Все преграды, ограничения, отговорки – все в нашей голове. И ограничиваем мы себя сами. Я из тех, кто смотрит такие фильмы, как «Секрет». Я пытаюсь позитивно мыслить. Хотя не знаю, насколько успешно получается.
Ну да ладно. Сейчас я никогда не жду «подходящих условий», «принца на белом коне», который на этом коне меня увезет (когда я на пенсию что ли выйду?!). Что значит отговорка «когда-нибудь потом, когда появятся возможности», – какие возможности? Когда они появятся? Никогда, если ждать непонятно чего. Потому, если я хочу куда-то поехать – я просто сажусь в машину и еду… Я так объездила всю Европу! Захотела поехать в Париж или в Амстердам
– села в машину и поехала. Захотела поехать в Анапу или в Белоруссию – без проблем! Вот теперь в четверг поеду в Финляндию, в Иматру с сыном отдыхать – он еще из страны не выезжал – буду ему мир показывать. Остановимся в спа-отеле. Подруга в Канаде живет, – приедет, возможно, этим летом, – мы с ней все в Италию собирались – почему нет?
Сын у меня приемный. Это тоже последствия 2005 – мне тогда надо было что – то сделать, чтобы не сойти с ума… Мне нужна была цель, ради чего жить, ради чего расти, развиваться, совершенствоваться… Мне надо было о ком-то заботиться.
В последнее время я научилась думать позитивно – и это работает. Вплоть до парковки на стоянках! Если ехать на стоянку и визуализировать себе свободное место – оно будет!
Еще про родословную – еще у меня есть сводная названная сестра. Ее приемные дети – родные братья моего приемного сына. Наши дети родные между собой, но называют мамами разных женщин. Мы называем их двоюродными. А себя – сестрами, чтобы никого не путать. Еще у меня есть еще родная дочь, которая не считает себя сестрой приемных детей и живет у своего отца. Я пробовала все это нарисовать – у меня не вышло…
Поэтому я просто не забиваю этим голову никому. Пиши!
Света.
Перечитав это письмо, Тимофей понял, что у Светы, помимо родной дочери, живущей с отцом, есть приемные дети, по крайней мере, двое. Перед ним встал серьезный выбор: одно дело – женщина, оставшаяся после неудачного брака с одним ребенком, и совсем другое – женщина с несколькими детьми, да еще и приемными… Тут Тимофей поймал себя на мысли, что рассуждает так, будто уже решил жениться на Светлане Алексеевой.
Глава 6
Как всегда, обдумав все возможные риски и перебрав мысленно все худшие варианты, Тимофей, тем не менее, не стал тянуть с ответом. Он решил идти до конца, ему, вопреки здравому смыслу, хотелось открыть душу девушке, быть предельно честным с той, которую вживую он еще никогда не видел.
«Привет, Светочка!
Я проверил почту с работы и рад твоему письму.
Ты очень порадовала меня тем, что и у тебя есть еврейская линия предков. Значит, нашему общению проблемы космополитизма и антисемитизма не грозят, а то я с такими проблемами в своей жизни сталкивался, хотя имею весьма далекое отношение к еврейской теме!
Абсолютно с тобой согласен, что материальное – не главное. Ты очень самоотверженная женщина, раз взяла на воспитание чужих детей. Сколько им лет? Хотелось бы посмотреть фото. И на другие твои фотографии, а не только на те, что на сайте, посмотрел бы с удовольствием.
Я мечтаю найти близкую по духу женщину, с которой мне будет хорошо даже просто молчать и которой будет равнозначно хорошо со мной. Я мечтаю, чтобы, если я встречу такую, как ищу, мы посвятили бы всю свою жизнь друг другу всецело. Я хочу построить мир вокруг себя так (ведь каждый из нас сам строит свой мир!), чтобы можно было заниматься только литературным творчеством и друг другом, путешествовать и самосовершенствоваться вместе, постигать гармонию природы, не отвлекаясь на материальное.
Конечно, желательно, чтобы был достаток по определению, а лучше – независимая от работы рента. Возможно, это голос крови, но я хочу жить так, как жили аристократы – мои предки. И создать такой мир вокруг себя вполне посильно: я его создал однажды с нуля. Была бы любимая женщина союзником, а не разрушителем…
Да, мир моей мечты был уже создан, но первая жена предала меня, и мир рухнул. Она не только мне изменила с человеком старше на 25 лет и отобрала дочь, но и обокрала меня на 30 млн. рублей. Все произошло из-за того, что я слишком доверял ей, записывал на ее имя недвижимость, что я приобретал. Теперь я живу на жалких осколках, которые после второй жены уменьшились еще вдвое. Но и этого достаточно, чтобы строительство своего мира можно было начать заново. Хотя я уже плохо верю в порядочность женщин и боюсь их, да и мои обстоятельства пока неопределенные, а вешать на кого-то свои проблемы не хочу, потому пока, вот так сразу, не прошу твой телефон.
Теперь еще раз и подробнее по поводу твоих рассказов. «Право на жизнь», – да уж, пришлось тебе натерпеться от свекрови! Очень сочувствую. Напоминает мне отношения с моей второй тещей, которая фактически разбила брак и отобрала у меня сына. А ситуация с дочкой в рассказе напоминает мои реальные отношения с дочерью от первого брака, только вместо отца девочки, как в твоем рассказе, общение свела к нулю мать. Мне очень понравилось «Проснулся» – это чем-то напоминает наше с тобой общение на данном этапе знакомства.
Сейчас принято обвинять друг друга: «все мужики сволочи!» или «все женщины – козы!». Но люди забывают, что в отношениях полов от каждой из сторон зависит ровно половина успеха. Прав был дедушка Крылов: «Когда в друзьях согласья нет, на лад их дело не пойдет!» – это правило применимо ко всему в жизни. Так что пиши. Всегда рад твоим письмам! Посылаю фото своего сынишки.
Всего доброго. Тим.
P.S. Чтобы письмо не пропадало, набирай в «Ворде», а потом вставляй копированием. Или просто прикрепляй файл».
К письму он прикрепил фотографию двухмесячной давности, когда в один из выходных, невзирая на запрет, наложенный тещей, ему удалось пообщаться с маленьким сыном.
Письмо от Светы не заставило себя долго ждать.
«Привет Тим!
Рада была получить твое письмо внепланово, раньше завтрашнего утра и не ждала! Проблема антисемитизма нам точно не грозит.
Вообще, чувствую в себе желание больше о корнях узнавать, была в Германии у памятника жертвам Холокоста, фильм с одноименным названием недавно посмотрели… Есть все же во мне какой-то голос крови, если можно его отыскать в оторванной ветке…
Про чужих мальчиков – это не совсем верно сказано. Они мне родные – это моя семья. И брала их не как чужих, а как своих. Могла бы родить, но не было близкого человека. А они были уже (на тот момент я работала в детском доме и там их увидела). Им нужна была мама, а мне – дети.
Напишу еще о себе: с мужем мы долго расставались – тяжело. То да, то нет. То сходились, то расходились. Я много чего терпела, думая сохранить семью. Мы познакомились с ним, когда мне было всего четырнадцать лет, прожили вместе около десяти лет. Все было в нашем браке – и хорошее и плохое. Разные времена переживали, но потом он жестоко предал. Предал так, как не предают и злейших врагов. Черт с ним с имуществом. Он забрал мою дочь – ей шесть лет тогда было. Сказал ей, что я ушла от них навсегда, бросила дочь и видеть ее не хочу. А на самом деле он со свекровью выгнал меня на улицу, потому что нашел другую женщину. И он физически был сильнее – дверь не отпирал, домашний телефон они отключали.
Я обращалась и в милицию и во все инстанции – мне говорили, что ребенок с отцом, ребенок всем обеспечен, его жизни ничего не угрожает. А я была бедной студенткой без своего угла, без дохода… Суд длился около года, и я ничего не могла сделать – умоляла бывшего мужа позволить видеть дочку, но он шантажировал: вернись ко мне в качестве любовницы, и тогда, может быть… В итоге, через год – дочь уже была настроена свекровью против меня и не хотела меня видеть. И до сих пор мы видимся реже, чем мне хотелось бы, чтобы я не делала. Я ради нее всего добилась – сама. Ращу других детей. Работаю. У меня все есть. Но ничего не помогает – моя дочь считает, что это я ее бросила и про вероломство мужа и коварство свекрови слушать ничего не хочет. Сейчас дочке тринадцать… Иногда мне от этой ситуации выть хочется, но все реже и реже. Мне радоваться надо – моя дочь жива и здорова, живет на свете, растет и учится любить жизнь. Я долго искала смысл жизни: ведь живем же мы для чего-то кроме детей?
После развода я долго училась любить себя и уважать: если не я, то кто? Было сложно, но я сначала училась просто не ненавидеть себя… А потом простила… И стало легче. Со временем я смогла перестать писать грустные рассказы о том периоде жизни. Сейчас пишу совсем другое – поменялись и стиль, и тон. Я теперь другой человек… многие даже не представляют, как тяжело проходить через предательство. Я бывшего мужа переросла сто раз: он по-прежнему с матерью живет в небольшой квартирке в спальном районе. Ездит на метро. Работает за зарплату… Иногда его даже жаль… Но жалость тоже чувство – я же пытаюсь не чувствовать ничего. Злость и сожаление тоже убивают и разрушают нас изнутри.
Я точно знаю, что с дочерью все наладится еще. Она вырастет и начнет задавать вопросы – это у нее только пока отрицание. Начнет сравнивать, анализировать. Она растет и развивается, она пишет! Мы встречаемся иногда, ходим в кафе. Она задает вопросы. Прислала мне несколько своих повестей – я не помню, был ли у меня такой слог в ее возрасте. Лучше меня, наверное, пишет! Моя кровь должна в ней победить! Это если о грустном…
Потом я уже замуж не выходила.
Вот это в твоем письме: «…чтобы можно было заниматься только литературным творчеством и друг другом, путешествовать и самосовершенствоваться вместе, постигать гармонию природы, не отвлекаясь на материальное.
Конечно, желательно, чтобы был достаток по определению, а лучше – независимая от работы рента» (чтобы можно было заниматься только литературным творчеством), – наверное, это самая четкая формулировка моей главной цели.
Я так и строю свою жизнь… Но одна я не могу писать – не пишется. Нужно обсуждать написанное. Нужен первый читатель. Нужен человек, с которым можно обменяться идеями, текстами… Я всегда завидовала творческим альянсам…
Загадывала недавно, какие я ищу отношения. До этого я долгое время вообще ни с кем отношений не искала, – пыталась быть самодостаточной, – и мамой и папой, и везде успевать. И гордилась этим… Но потом поняла, что я не хочу гордиться… Нечем. Я не хочу быть сильной женщиной, «которая плачет у окна». И поэтому мне нужен еще более сильный по характеру мужчина, по сравнению с которым я бы была слабой. Ну и важно, очень важно, когда можно поговорить. Когда есть диалог…
Ни один мужчина в моей жизни не мог связно составить десяток предложений… получается – нам нечего было друг другу сказать. Вот мы с тобой, Тим, еще не знакомы. Но складывается иллюзия, что мы уже близки. Это делают слова. Когда я пишу – я всегда искренна, в этом – залог читабельности, искренности текста. В этом его магия.
В твоем письме я вижу, что твоя боль еще не улеглась. Но на это нужно время и только время. И… простить прошлые обиды. Ты прощаешь, и боль уходит из твоего сердца. И, наверное, сложно жить, ожидая нового предательства или новой боли… Поэтому, наверное, я всегда наступаю на одни и те же грабли…:) Но я верю каждому новому человеку: если ждать удара в спину – это не жизнь.
Наверное, я защищаюсь от новой боли тем, что у меня свой мир. Его сложно разрушить человеку извне… я не завишу от кого-либо и тем спасаюсь. Но! Так тоже не верно! А как верно, я и сама не знаю. Верю, что жизнь дана нам не для того, чтобы заставлять нас страдать. И что, если верить в себя и свои силы – все будет так, как и должно быть. В моей работе у меня несколько направлений, в том числе и создание материальной базы, чтобы была рента… Я это осознала – мы не должны работать как ломовые лошади. На творчество необходимо время.
По поводу моих литературных образов. Идеи для рассказов я брала из разных эпизодов – не все они связаны со мной. Иногда общаюсь с кем-то – и думаю, как можно было бы здорово это записать. Даже иногда осуждаю себя за это – человек мне что-то рассказывает, а я думаю о рассказах каких-то! Записываю различные мысли, ситуации, эпизоды на клочках бумаги и радостная от этого!
Мне кажется, я уже тебя загрузила информацией для размышления. Поэтому мне тоже страшно, что ты не берешь мой телефон. Если попросишь – я дам. У тебя двое детей? И ты не видишься с ними??? Это больно… Твоя фраза «Прав был дедушка Крылов: «Когда в друзьях согласья нет, на лад их дело не пойдет!»» – Это правило применимо ко всему в жизни! А еще говорят, что любящие – это не те, кто смотрят друг на друга, а те, кто смотрят в одном направлении – из этой же серии изречение.
Пиши! Света.
PS1. Пошла я на улицу – к нам приехала знакомая. Она будет присматривать за домом, когда я уеду отдыхать в Имантру. Мы делаем шашлыки. Она послала меня порезать овощи, а я проверила почту и не смогла удержаться, чтобы тут же не написать тебе ответ.
PS2. Мне нравится тебя читать, попозже отправлю еще фото».
Глава 7
В ту ночь Тимофей не спал. Он не мог заснуть, настолько эмоции переполняли его. После прочтения письма от Светы Алексеевой и получения вслед за этим ее фотографий, совсем не таких как были помещены на сайте знакомств, а вполне профессиональных, изображающих во всей красе молодую фигуристую голубоглазую блондинку, смятение чувств обрушилось на Тимофея. Сердце его бешено колотилось, а мозг отказывался рассуждать здраво. Мужчина волновался и рефлексировал.
Сердце кричало ему о том, что нужно немедленно выслать Светлане свой телефонный номер, связаться с ней, даже поехать к ней сквозь ночь на машине, пусть это и не близко, утешить ее, предложить помощь и поддержку, быть рядом с ней и помогать ей во всем, невзирая на количество возможных проблем… Разум же кричал не менее громко о том, что не нужно быть дураком, что все эти ее письма – не более, чем очередная «разводка на жалость», какое-то изощренное и пока не очень понятное «кидалово». Разум был неумолим: «Вот видишь, там куча детей, значит, она ищет спонсора. А ты, значит, такой лох, что хочешь быть спонсором для каких-то чужих детей? У тебя своих проблем мало? Неужели тебя не учит жизнь? Неужели до сих пор не понял, насколько хитры и расчетливы женщины?» Как всегда, Тимофей пытался найти компромисс между чувствами и здравым смыслом. С трудом он принял решение не посылать пока номер своего телефона, а продолжить рассказывать о своей ситуации подробнее и понаблюдать реакцию Светланы. К утру он написал и отправил девушке очень откровенное письмо о себе. Такое он еще никому из знакомых, друзей и даже большинства родственников, никогда не то, что не писал, но и не рассказывал. О фактах его жизни, перечисленных Тимофеем в том письме Светлане, знали лишь обе его бывшие жены, мама и отчим.
Привет, Светочка!
Меня тронуло твое письмо. Мне очень жалко тебя, причем, я на сто процентов понимаю твою ситуацию с дочерью. Связь матери с дочерью – это святое, это больнее, чем у меня. Я сам прошел через подобное, я прекрасно помню злые глаза моей дочки Эльзы в тот последний раз, когда мы виделись с ней. «Уходи, папа. Неужели ты не понимаешь, что тебя здесь никто не ждет? Неужели ты не понимаешь, что я не хочу тебя больше видеть?» – Так сказала мне дочка при нашей последней встрече.
Мама и бабушка очень постарались, чтобы настроить ребенка против отца. Против меня, дурака, который при разводе оставил бывшей жене и дочери две шикарные четырехкомнатные квартиры с евроремонтом в центре Питера и кучу денег впридачу, лучшую половину своей материальной базы, создаваемой тяжелейшим трудом, порой с риском для жизни, в лихие девяностые. Причем, эта женщина, мать моей дочки, не работала за всю свою жизнь ни одного дня…
Знаешь, я рос почти без отца. Он был геологом и всегда в экспедициях, а когда мне исполнилось двенадцать, у отца «обнаружилась» любовница, и родители развелись. Но на мне это отразилось лишь «обратным эффектом», – я всегда был верен своим женщинам.
Я надеялся прожить с первой женой до конца жизни, иного даже и помыслить не мог, иначе не стал бы я оформлять на нее недвижимость. Так бы и было, мы счастливо прожили больше десяти лет, но настолько «дурное» влияние подруг я предусмотреть, конечно, не мог, и последние годы нашего брака стали сущим кошмаром.
История вопроса слишком длинная, она уходит в 1990-е годы, когда я, будучи в эмиграции в Израиле, работал по шестнадцать часов и содержал на полном иждивении свою бывшую жену Катю. Она не проработала за всю жизнь ни одного дня, я же, помимо полного довольствия, купил себе и жене в Беер-Шеве, городе семи колодцев посреди пустыни Негев, двухкомнатную квартиру и сделал там полный ремонт.
Спустя какое-то время я ту квартиру продал и приобрел трехкомнатную с опцией на достройку (там были к дому пристроены бетонные основания в виде огромных балконов, которые можно было застеклять) в городе Лод, в библейской Лидде, рядом с гробницей Святого Георгия. За год я пристроил к квартире еще две комнаты и после этого продал ее, увеличив свой доход втрое.
Поскольку я все это время продолжал работать (правда, пару раз при переездах из одного города в другой я оформлял пособие по безработице, но весьма приличное), то большая часть из суммы от продажи осталась мне. Часть же ушла на налоги и возврат беспроцентного льготного кредита, который я брал в банке – там эта льготная ипотека называется «машканта».
В 1995 году у моей жены Кати умерла в Санкт-Петербурге бабушка, и в январе 1996 мы с ней приехали получать наследство, поскольку половиной 3-х комнатной кооперативной квартиры владела бабушка, а другой – мать Кати, Инна Алексеевна. Здесь следует пояснить, что я не желал возвращаться в Россию, а намеревался переехать из Израиля в Канаду. Но тут случилась эта «оказия» с наследством моей жены в Питере.
По приезде в Питер, жена и теща стали уговаривать меня вернуться в Россию. Они быстро смекнули, что смогут в России еще лучше жить за мой счет, чем в Канаде, а я-то этого не понимал, решил, что моей женой движет проснувшаяся внезапно любовь к Родине. Я согласился, выкупил тещину половину квартиры, купив ей взамен однокомнатную, а в конце января купил и оформил на жену четырехкомнатную квартиру в центре города.
В конце января мы вернулись в Израиль с твердым намерением закончить там все дела и затем перебраться в Питер. Тут выяснилось, что моя жена забеременела. Пришлось отложить переезд и снять просторную квартиру в Тель-Авиве, поскольку рожать в Питере Катя панически боялась. Чтобы было кому присматривать за моей беременной женой, мы взяли к себе родителей – мою маму и отчима.
1 августа в лучшей израильской клинике в Рамат-Гане, родилась Эльза. Я при родах присутствовал, держал жену за руку и лично перерезал пуповину. Но, как показала жизнь, это для моей жены не значило ничего, напротив, вскоре она вступила на путь предательства.
Когда дочке исполнилось одиннадцать месяцев, мы приехали в Питер. Был август 1997. Желая получить литературное образование, – а я писал всегда, сколько себя помню, – я в 1998 г., не работая, но имея достаточную ренту от сдачи квартиры, поступил в вуз. Мое желание учиться на редактора моей жене не понравилось. Она тоже вдруг восхотела быть образованной хотя бы на бумаге, и заставила меня оплачивать ее обучение.
Со временем Катя стала вести богемный образ жизни, посещать ночные клубы. Я же, как последний дурак, встречал ее пьяную в середине ночи на машине, у меня тогда была темно-вишневая «Нива», хотя мог купить в то время очень дорогую машину, но я был скромен.
По просьбе Кати я купил коттедж в пригороде (хорошо, что на свое имя), но этого ей было мало: моей жене возмечталось жить в центре города. Квартира в центре, купленная ранее, для этих целей ей не годилась: она была в бельэтаже во дворе-колодце и отделана в стиле офиса. Там я разместил, открытое мною, издательство. Как издатель, я выпускал эзотерический журнал «Хрустальный мир» и поэтические брошюры. Но мое издательство просуществовало менее года – Катя безосновательно приревновала меня к девушкам-студенткам, которые там работали, упрекнула в растрате семейных денег на бизнес. Она устроила грандиозный скандал с битьем посуды, и все мою фирму разогнала. С этого момента наши с ней отношения начали стремительно разваливаться. В ответ на ее несправедливые упреки я закрыл, бросил институт и уехал к маме в Тель-Авив, зарабатывать дополнительные деньги, – цены-то росли, – на воплощение ее мечты жить в центре города, ведь я все еще ее любил!
Я устроился в Тель-Авиве на тяжелую, но хорошо оплачиваемую работу. Через полгода ко мне приехала Катя просить прощения. Тут же она хитростью, посулив счастье до конца дней в большой дружной семье и попросив прощение на коленях, целуя мне руки, в храме Гроба Господня, забрала все деньги, что я заработал. Через пару месяцев она объединилась со своей матерью, и, добавив все то, что забрала у меня, купила четырехкомнатную квартиру.
Я же, проработав до окончания трудового договора, а у меня был официальный контракт на год, вернулся в Питер и с ужасом увидел, что моя жена не ночует дома, живет по подругам, не занимается ребенком вовсе, бросив девочку на бабушку. Девочка замкнулась в себе, ей поставили диагноз – аутизм. Я пытался поговорить с Катей, но она упорно уходила от каких-либо объяснений и решений, а надо было тогда же настоять на разводе. Мое терпение лопнуло, когда от одной из ее подруг я узнал, что она встречается с каким-то пожилым мужиком на двадцать лет старше нее. В смятении я позвонил матери, сказал, что возвращаюсь в Израиль.
Перед моим отъездом состоялся серьезный разговор с Катей, итогом которого стал мой отъезд в Израиль. Все еще надеясь, что жена образумится, я решил подождать год – два, устроился на работу в типографию в Яффо переплетчиком и на вечернюю подработку на музыкальное телевидение в Рамат-Гане. Посылал каждый месяц Кате в Питер для дочки деньги, но начал откладывать и для себя.
Когда я вернулся, чтобы принять решение, едва я ступил на порог, Катя меня сразу выгнала со словами: «Убирайся, нам не о чем разговаривать!». Она швырнула ключи от моей квартиры мне в лицо.
Я поселился в своей трешке, с горя купил машину и компьютер и через пару недель познакомился через интернет со своей второй женой. Второй брак у меня был заведомо неудачный, потому что я женился вынужденно, без любви. Но это большой отдельный рассказ для следующего раза. И так уже загрузил тебя своими горькими воспоминаниями…
Я никогда никого из женщин не обижал и не обижаю, но судьба обошлась со мной жестоко. По поводу первой жены: мне до сих пор больно от того, как она со мною поступила – своим предательством она напрочь сломала все мои жизненные планы. Насчет дочки, – бывшая жена быстро решила, что отцом девочки будет теперь новый муж Кати, тот самый, за которого она сразу после нашего развода вышла замуж, а со мной общаться дочке запретила. Так что девочка не растет одна – у нее есть обеспеченный отчим, а меня никто к ней уже не подпустит, да и сам я туда не рвусь – все внутри уже перегорело, и я просто принял ситуацию такой, какая есть.
Большое спасибо за фотографии. Ты просто прелесть. Шли еще.
На сколько дней едешь в Финляндию? Я убегаю на работу!
Пиши. Всего доброго.
Тим.
Еще по дороге на работу Тимофей понял, что не сможет сегодня нормально работать, не сможет уже ни о чем другом думать, пока не получит ответ на свое письмо – так ждал он реакцию девушки.
