Текст книги "Кризис веры (ЛП)"

Автор книги: Тимоти Зан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Этой ночью его сон и трапеза взаправду были сладкими.

* * *

Проигрыватель издал какофонию из скрипов, щелчков и визжания.

– Пройдите в двери Гостевого дома, – перевел Ньяма, сосредоточенно подергивая ушами, пока он слушал запись, которую около часа назад доставил их связной–циклинг. – Окружите и защищайте гостей.

Прозвучал очередной скрип.

– Мы повинуемся королеве,– перевел Ньяма. Далее последовало тихое шуршание шагов и звук открывающейся и закрывающейся двери. – Они ушли, – добавил Ньяма, откинувшись на спинку кресла. – Дальше разговор должен вестись на Общем языке квесотов, который, я полагаю, вы в состоянии понять.

– В состоянии, – подтвердил Парк, бросив взгляд на Трауна, сидевшего во главе стола для переговоров. Гранд–адмирал сощурил свои пылающие глаза, полностью погрузившись в изучение предметов искусства из Гостевого дома, которые также присутствовали на записи. – А что вам известно о Солдатском диалекте, советник Ньяма? – уточнил Парк, запуская быстрый поиск по аудиотрекам.

Стромма фыркнул.

– Я его понимаю, – ответил он. – Что еще вас интересует?

– Советник Ньяма имеет в виду, – встрял посредник, – что его не знаетникто, кроме королевы квесотов и ее солдат. Это в крайней степени тайный язык.

– Но еще его знаете вы, – отметил Парк. – Как и несколько наших рекрутов–стромма.

– Включая двух моих штурмовиков, – добавил Балкин.

– И что это понимание вам даст? – парировал Ньяма. – Заверяю вас, ничего. Мы сражались с квесотами, капитан Парк. Изучив Солдатский диалект, вы лишь будете в курсе, кто из ваших воинов умрет следующим.

– Что тоже может оказаться очень полезным, – заметил Траун, взглянув поверх инфопланшета. – Но, что более важно, понимание языка – первый шаг к общению на нем.

– Нет, – отрезал Ньяма. – Солдатский диалект невозможно воспроизвести. Поверьте, адмирал Траун. Мы пытались.

– Это было давным–давно, – напомнил Траун. – У нас есть ресурсы, которые в прошлом были вам недоступны.

– Солдатский диалект невозможно воспроизвести, – еще более резким тоном повторил Ньяма. – Королева обладает уникальным набором струн и резонаторов, которых нет даже у самих солдат. В Солдатском диалекте используются, по меньшей мере, пять различных резонансных и высотных вариаций. И это не говоря об абсолютно другом словарном запасе по сравнению с Общим языком квесотов. Под зонтичными щитами установлены четырнадцать громкоговорителей, спроектированных специально для обработки всего спектра.

– Так они не пользуются в бою комлинками? – задал вопрос Фел.

– Чем вы слушаете? – огрызнулся Ньяма. – Я сказал, что они используют специальные громкоговорители. Ни один комлинк даже близко не работает с необходимым набором частот. Их динамики банально слишком малы.

– Это мы слышали, – сказал Фел. – Значит, если нам удастся уничтожить громкоговорители, мы обрушим все линии связи между королевой и ее воинами.

– И что? – презрительно бросил Ньяма. – Солдаты лишь продолжат следовать отданному приказу. Скорее всего, это будет что–то простое, например «убить всех врагов».

– Может быть, есть и другие способы использовать систему связи подобного рода, – произнес Траун.

Ньяма пропыхтел:

– Не думаете же вы, что…

– Стойте… тут еще фрагмент Солдатского диалекта, – прервал его Парк, когда компьютер завершил поиск. Капитан прибавил громкости и поморщился, когда визг снова ударил по барабанным перепонкам.

Монолог был очень коротким.

– Советник Ньяма? – обратился к нему Парк.

– Ничего полезного, – обронил Ньяма. – Солдаты, сопроводите королеву во дворец.

– Я думал, все солдаты должны быть снаружи, – протянул Фел.

– Под потолком есть вентиляционные отверстия, – ответил Траун, вновь опуская взгляд на изображения, сделанные голокамерой. – Воины могли услышать ее команду через них.

Парк заметил, как напряженные морщины на лице командующего разгладились, и полюбопытствовал:

– Вы что–то обнаружили, адмирал?

– Полагаю, я нашел решение, – сказал Траун, кладя инфопланшет перед собой. – Изучив предметы искусства, которыми окружил себя Нусо Эсва, я делаю вывод, что он разместит основные военные силы в западной части города, в районе Закатного проспекта.

Парк украдкой посмотрел на Ньяму. Уникальная способность Трауна понимать психологию расы, изучая ее искусство, была одной из самых сильных его сторон, позволяя предугадывать действия противников вплоть до тактики на поле боя. Новые союзники, впервые сталкиваясь с этой способностью, неизменно демонстрировали удивление, страх или недоверие.

Похоже, Ньяма склонялся к третьему варианту.

– Прекрасное предположение, – саркастически сказал стромма. – Конечно же, он соберет свои войска здесь – в единственном месте по всему периметру, где ваши джаггернауты могут пройти в город. В других местах зонтичные щиты Нусо Эсвы загибаются по краям и потому остановят транспорт любого размера.

– Из чего следует, что Закатный проспект – прямая дорога в западню, – предположил Балкин.

– Действительно, – спокойно согласился Траун, – потому что он будет охраняться не только квесотами. Вдоль всего проспекта Эсва поставит тяжелые орудия, которые будут поджидать наши джаггернауты. Как только войска войдут в город, он опустит щиты на дорогу, защищая генераторы щитов от огня джаггернаутов и пресекая изменение курса танков. А когда джаггернауты углубятся в город на нужное ему расстояние, Эсва взорвет первую и последнюю машину в колонне, тем самым зажав остальные. После этого он сможет их уничтожить, как и когда ему вздумается.

Парк кивнул, ощущая во рту кислый привкус. Подобная тактика Нуво Эсвы произвела разрушительный эффект в предыдущих его стычках с некоторыми союзниками Империи Руки.

– Как мы сможем противостоять этому? – спросил капитан.

– Сперва убедим его, что план удался, – ответил Траун. – Стало быть, как он и ожидает, пошлем колонну джаггернаутов. – Глаза адмирала блеснули. – Но до того, как он успеет начать атаку, мы обезвредим ловушку.

– Дайте–ка угадаю, – проворчал Ньяма, – командующий эскадрильей Фел и его «ах–какие–профессиональные» пилоты пролетят в щель между щитами и взорвут скрытые орудия?

– Вы насмехаетесь, но это действительно возможно, – заявил Фел. – Щиты не перекрывают друг друга: между ними есть множество зазоров, в том числе, по крайней мере, один вдоль крутого склона главного городского холма – достаточно большой, чтобы пролететь сквозь него, если зайти под нужным углом. А как только мы окажемся под щитом, для нас будут открыты и дворец, и все дворцовые земли.

– Значит, для проникновения вашим пилотам потребуется правильный угол, – заявил Ньяма. – В пылу сражения такая точность может оказаться невозможной.

Фел пожал плечами:

– Невозможное – это и есть специализация Серой эскадрильи.

– А как быть с лазерными пушками, разбросанными по всему городу? – не унимался Ньяма. – Именно мы снабдили квесотов этими орудиями, командующий Фел, – за много лет до вторжения Нусо Эсвы в наш космос. Каждая пушка оснащена сдвоенным стволом, скорострельна и обладает достаточной мощью, чтобы одним выстрелом сбить ваш хваленый СИД–истребитель. А из–за толстой лобовой брони их практически невозможно уничтожить, летя вдоль линии огня.

– Но у них только ручное наведение на цель, – заметил Траун. – И броня делает их тяжелыми и неповоротливыми. Даже у самых опытных стрелков Нусо Эсвы возникнут проблемы во время молниеносной атаки СИДов.

– Если только СИДы не попрут напролом, как в сценарии командующего Фела, – язвительно бросил Ньяма. – Нет, адмирал Траун. Поверьте, ваши истребители будут совершенно бесполезны в этом бою.

– Возможно, – ответил Траун. – Посмотрим.

– Посмотрим? – повторил Ньяма. – Скажите, адмирал, если уж турболазеры «Предостерегающего» неспособны пробить щиты, то с ними не справятся и СИДы. Чем же тогда они займутся? Будут взрывать жилища рабочих и солдат за пределами зоны действия щита?

– Мы не сражаемся с гражданскими, советник Ньяма, – тон Трауна внезапно похолодел, – и вам это прекрасно известно.

На мгновение враждебность Ньямы дала трещину. Затем природные лидерские качества стромма вновь взяли свое.

– Тогда чем же они займутся? – потребовал он ответа.

– Как уже объяснил командующий Фел, между щитами есть промежутки, – сказал Траун. – Когда джаггернауты войдут в город, СИДы начнут стрелять сквозь зазоры, чтобы разрушить один или несколько генераторов щитов.

– Генераторы – те, что накрыты щитами, которые же сами и создают? – с издевкой в голосе уточнил Ньяма. – Вам же не удастся поразить генераторы до тех пор, пока вы не окажетесь внутри.

– Если только щель между двумя щитами не совпадет с вектором атаки на третий, – заметил Траун. – Я допускаю, что вероятность мала, но, как отметил командующий Фел, город укрыт не так тщательно, как могло быть, будь у Нусо Эсвы больше щитов. И если все пойдет как нужно, СИДЫ будут готовы воспользоваться этим недостатком. Если же нет, то гвоздь в гроб плана Нусо Эсвы вобьют не СИД–истребители, а наши штурмовики.

– Ваши штурмовики?

На противоположном конце стола заерзал Балкин, почувствовав, что в его огород был брошен камень. Траун предупреждающе взмахнул рукой, и тот притих.

– Нусо Эсва проинструктировал королеву выставить часть своих солдат вдоль Закатного проспекта, чтобы предотвратить вылазку джаггернаутов, – сказал адмирал. – Мы же вместо этого пошлем в город небольшую группу штурмовиков, которые нападут на генераторы щита с тыла, к юго–западу от основного направления атаки, под углом к южному флангу колонны джаггернаутов.

Ньяма покачал головой:

– Ни Нусо Эсва, ни Алая королева не будут сидеть сложа руки. Они не допустят этого. Солдаты, перекрывающие пути нападения, просто развернутся и атакуют штурмовиков.

– Конечно, так и будет, – ответил Траун. – Когда это произойдет, штурмовики отступят и уведут солдат как можно дальше от джаггернаутов и щитов. – Он улыбнулся. – И когда они будут уже слишком далеко, чтобы успеть среагировать, штурмовики высадятся с танков, пробьются сквозь ряды оставшихся солдат и уничтожат щиты.

Ньяма фыркнул:

– И это против квесотскихсолдат? Вы слишком уверены в людях, адмирал Траун.

– В состав 501–го легиона входят не тольколюди, – ледяным тоном напомнил ему Траун. – В него входят и ваши соотечественники.

– Уже нет. – Ньяма внезапно поднялся. – Я услышал достаточно. Совет стромма не будет рисковать своими воинами в этой безумной атаке, тем более что боевые действия ведутся против наших союзников. Засим я незамедлительно отзываю всех стромма с имперской службы.

Рядом с ним с раскрытым от удивления ртом застыл посредник:

– Советник Ньяма имеет в виду…

– Советник Ньяма имеет в виду ровно то, что сказал, – прервал его Ньяма. – Адмирал Траун, отдайте приказы. Или я отдам их за вас.

На какой–то момент в конференц–зале повеяло смертью. Ньяма горой навис над Трауном, испепеляя его взглядом; плотно сжатые губы отчетливо намекали на то, что никаких прений он не потерпит.

Траун пошевелился.

– Очень хорошо, советник, – проговорил он, – если вы не хотите помочь освободить ваших союзников из рабства, ваши подчиненные вернутся на ваши корабли.

– Я не хочу, чтобы мои сограждане погибали зря, – с мукой в голосе проговорил Ньяма. – А это действительно будетзря. Через два года Нусо Эсва и остатки его Избранников станут хозяевами покинутого всеми города. Если к тому времени вы все еще будете жаждать мести, мы с радостью встанем с вами плечом к плечу, а после победы споем песню в вашу честь. Но я не отправлю своих воинов на бессмысленную бойню.

Он ожег взглядом посредника – на случай, если тот, осмелев, снова решит смягчить его слова. Но посредник усвоил урок и остался безмолвен.

– Нусо Эсва за эти два года может причинить колоссальный ущерб, – сказал Парк. Он знал, что возражать представителю Совета стромма не совсем дипломатично, но он не собирался позволить своему командующему принять всю тяжесть оскорблений Ньямы на себя. – В Алом городе есть производственные ресурсы, которыми он может воспользоваться, и последствия будут разрушительны. Вы просто хотите остаться в стороне и ждать?

– Алая королева пригласила Нусо Эсву в свой город, – ответил Ньяма, бросив на Парка пропитанный желчью взгляд. – И за все, что случится, отвечает только она и ее народ. – Он повернулся к Трауну. – Я возвращаюсь на борт своего челнока, адмирал Траун. И я надеюсь, что все стромма, состоящие под вашим началом, соберутся в ангаре «Предостерегающего» в течение часа.

– Я отдам соответствующий приказ, – пообещал Траун.

Выдержав пристальный взгляд адмирала, Ньяма вышел из–за стола и покинул комнату.

Посредник с выражением муки на лице тоже встал:

– Адмирал…

– Следуйте за своим начальником, – бесстрастно сказал Траун.

Младший стромма обреченно взглянул на остальных присутствующих, кивнул и ушел, не сказав больше ни слова.

– Да уж, – раздался в тишине голос Фела. – Лучшепросто не придумаешь.

– Зато вполне ожидаемо, – с неохотой признал Парк.

– Точно. – Фел приподнял бровь и посмотрел на Трауна. – Адмирал, вы же знаете, что я не преувеличиваю размер этого зазора. Стоит войти не под тем углом – и один из щитов сносит секцию крыла, а истребитель закручивает так, что ты штопором несешься к земле.

– Я более чем уверен в том, что вы и ваши пилоты справитесь, командующий, – Траун повернулся к Балкину. – В том, что ваши штурмовики выполнят свою часть задания, я тоже не сомневаюсь.

– Выполним, адмирал, – тихо промолвил Балкин.

– Значит, план еще в силе? – уточнил Парк.

– В силе, – подтвердил Траун.

Парк почувствовал, как дрожат его губы.

– Я разговаривал с другими стромма, понимающими Солдатский диалект квесотов, – сказал он. – Они говорят, что, даже если во время битвы нам удастся записать достаточно приказов королевы, то вычленить и собрать отдельные слова, чтобы сгенерировать собственные контрприказы, будет невозможно.

– Мои новобранцы–стромма говорят то же самое, – подтвердил Балкин. – У них какой–то постоянный субгармонический ритм, поэтому случайный набор слов не будет сочетаться.

– Посмотрим, – сказал Траун. – Есть еще какие–то мысли?

Парк оглядел присутствующих. Судя по всему, добавить было больше нечего.

– Тогда все свободны, – объявил Траун. – Заканчивайте последние приготовления, накормите солдат и объявите отбой. – Его глаза запылали. – Завтра утром мы атакуем.

* * *

Обычно имперские штурмовики не прятались от посторонних глаз. Их статус и обучение, не говоря уже о блестящих белых доспехах, как правило, совсем этому не способствовали.

Тем не менее, штурмовик–стромма по имени Лагва старался никому не попадаться на глаза.

В течение первого часа ему это удавалось. Он пробирался по пустым коридорам между главным солдатским камбузом и складом оборудования, выбрав маршрут, которым редко пользовались старшие офицеры, если на то не было особой причины. Он передвигался очень тихо, постоянно прислушиваясь к громким голосам и решительным четким шагам.

На втором часу удача изменила ему. Обходя штабеля привязанных друг к другу ящиков, он налетел на лейтенанта Драмоса Санджина, непринужденно сидевшего за штурвалом разведывательного свупа «Мобквет».

– Рядовой Лагва, – с абсолютно беспечным видом сказал Санджин. – Кажется, до тебя не довели приказ о том, что всем стромма на борту «Предостерегающего» было предписано направиться в третий ангар для посадки в челноки.

– Приношу свои извинения, лейтенант, – ответил Лагва, старательно изображая смесь изумления и досады. – В последнее время у меня какие–то проблемы со слухом.

– В самом деле? – удивился Санджин. – А с приказом командира Балкина об отправке на учения сегодня днем у тебя проблем не возникло.

Лагва вздохнул. Санджин подловил его, и отпираться дальше не имело смысла.

– Поговаривают, что всех стромма снимают с борта перед предстоящей атакой, – сообщил он. – Я хочу остаться.

– По–твоему, ты можешь не следовать приказам, которым не хочешь подчиняться?

– Я вам нужен, лейтенант, – настаивал Лагва, с ужасом понимая, что сейчас почва под ним крайне зыбка. – Я и Пьюрив – единственные в десантной группе, кто понимает Солдатский диалект квесотов. Только мы способны понять, что Алая королева приказала своим войскам, и предупредить остальных.

– Однако Пьюрив уже покинул «Предостерегающий», как и было предписано, – заметил Санджин. – Хочешь сказать, он не предан подразделению так, как ты?

– У Пьюрива есть семья, честь которой он не может запятнать, – объяснил Лагва. – Неподчинение приказу опозорит их всех.

– А ты сирота, которому некого опозорить?

– Я сирота, который не сможет обесчестить никого, кроме себя, – поправил Лагва. – И я готов принять свой позор.

– Наказание у стромма может быть суровым, – предостерег Санджин, – но оно не сравнится с наказанием Империи.

– Я понимаю, – сказал Лагва. – Накажите или оправдайте меня, лейтенант, – как будет угодно. Только прошу, подождите до завтра.

Санджин всмотрелся в лицо Лагвы:

– Ты серьезно настроен на это сражение?

– Квесоты – союзники стромма, – ответил Лагва. – И я провел два года в дипломатическом анклаве на краю Черного города. Мне нравится этот народ, и я не хочу смотреть, как он гибнет.

– А ты считаешь, что это возможно?

– Если не остановить Нусо Эсву, то это единственный возможный исход, – проговорил Лагва. – Если ему удастся удержать Алый город, то очень скоро он захватит и Белый, потом Черный, а за ними всю планету.

– И ты хочешь, чтобы его остановили?

– Так точно, сэр. Хочу.

– Даже подвергнув опасности свою жизнь и честь?

– Я – штурмовик Империи, лейтенант, – отчеканил Лагва. – Я живу и умираю, если того хочет командование.

– А если в этот раз командование захочет, чтобы ты не участвовал?

Лагва глубоко вздохнул, сожалея, что лицо Санджина для него – закрытая книга. Но ему всегда было трудно распознавать человеческие эмоции.

– В этом случае я подам в отставку и буду сопровождать свое бывшее подразделение уже в качестве гражданского, – ответил он. – Спрячусь в транспорте, если придется.

Несколько секунд Санджин разглядывал его.

– Проблемы со слухом, говоришь? – наконец вымолвил он. – То есть, то нет, так ведь?

Лагве понадобилось несколько секунд, чтобы осознать смысл сказанного. И было во взгляде лейтенанта что–то такое…

– Так точно, сэр, – выпалил он. – Как я уже говорил…

– Дело нешуточное, – перебил Санджин. – Лучше обратись–ка в медицинский отсек. Я передам офицеру–связисту стромма, что ты останешься на борту до окончания осмотра меддроидами и курса лечения. – Он покачал головой. – Полагаю, тебе прикажут оставаться в отсеке до запуска штурмовых транспортов завтра утром.

– Будем надеяться, мой слух восстановится, когда будет отдан приказ. – Лагва склонил голову. – Спасибо, лейтенант.

– Благодарить рано, – предупредил Санджин. – А еще лучше, не благодари вовсе. Если завтра в тот же самый час мы оба еще будем живы, капитан Парк с нас шкуру сдерет. Если только Балкин не доберется до нас первым. – Он махнул рукой. – Отправляйся в медицинский отсек и отдохни. Завтрашний день все равно кончится плохо – так или иначе.

* * *

Наступило утро. Тревик снова держал для королевы наготове чашу с нектаром, когда один из грозовласых неожиданно вошел в Гостевой дом со срочным донесением.

– Войска гранд–адмирала Трауна покинули звездный караван и направляются к окраинам Алого города.

– Прекрасно, – с удовлетворением сказал Нусо Эсва. – У нас все готово?

– Все готово, – подтвердил другой грозовласый.

Эсва повернулся к королеве:

– Ваши войска расположились там, где я приказал, о королева?

Взгляд Тревика переметнулся на паланкин королевы. Нусо Эсваприказал солдатам королевы? Приказал?

За такую вопиющую наглость Эсва должен быть строжайше наказан. Возможно, даже смертью – от рук солдат, несущих вахту снаружи Дома. Но, к еще большему удивлению Тревика, королева лишь произнесла:

– Они на местах. Вы уверены, что ваше оружие уничтожит силы вторжения?

– Мы не просто остановим их, о королева, – с мрачным удовлетворением произнес Нусо Эсва. – Сегодня вы окончательно завладеете всей планетой.

Тревик снова покосился на королеву. Но на этот раз его осторожный взгляд сопровождался волной неприязни, поднявшейся в нем, подобно шлейфу черного дыма. Что имел в виду Нусо Эсва, говоря «завладеете»? Через два года должна появиться Белая королева, ветер переменится, и тогда Алой королеве придется умереть. Циклинги впадут в спячку в нижней цитадели дворца; когда снова придет их черед, они проснутся и произведут на свет новую королеву. Пока же цитадель будет замурована, а мидли, солдаты и рабочие отправятся в долгое путешествие в Белый город, и там те из них, кто выдержит испытания, присоединятся к потомству Белой королевы. А спустя восемнадцать лет появится Черная королева, и цикл повторится снова.

Но Алая королева – нынешняяАлая королева – давно уже будет мертва. Что же имел в виду Нусо Эсва, говоря об обладании всем Кветхолдом?

Тревик не знал. Но он не сомневался, что объяснение ему не понравится.

* * *

Восемь транспортников совершили посадку в поле на окраине Алого города – широким полукругом позади кольца жилищ рабочих. Полукруглое построение было типично для Трауна. Фел видел транспортники, когда три его эскадрильи СИД–истребителей пронеслись над полем, прикрывая место приземления. Ведущий на восток, в город, Закатный проспект был выбран точкой проникновения, и Фел знал командиров, которые непременно сосредоточили бы войска по фронту удара, чтобы обеспечить основным силам максимальную поддержку с флангов.

Но Траун действовал утонченнее. Полукруг располагался поперек реки, протекавшей по городу с запада на юго–запад и пересекавшей линию транспортов в полукилометре южнее Закатного проспекта. Покатые берега обеспечивали еще одну широкую зону проникновения, которой мог бы воспользоваться умный и неординарный командующий. Тактика, вполне очевидная для Трауна – но и Нуво Эсва наверняка готов к подобному повороту событий.

Фел уже мог разглядеть движение во внутренней части города, в районах мидли и циклингов, защищенных зонтичными щитами Нусо Эсвы. Некоторые солдаты–квесоты покидали центр города и перемещались вниз по холму вдоль реки к природным укрытиям на берегу.

Фел скупо улыбнулся. Нусо Эсва и не подозревал, что большинство кораблей, выставленных против него – в том числе и тот, что у реки – были просто спектаклем.

– Командующий Фел? – раздался голос Трауна в комлинке шлема.

– Пока никакого сопротивления, адмирал, – доложил Фел. – Солдаты просто перемещаются к реке, но все еще остаются под прикрытием щитов.

– Видно ли лазерные пушки?

Фел взглянул на небольшую тактическую панель истребителя, пожалев, что находится сейчас не в привычном СИД–перехватчике с более удобным расположением приборов. Однако новые, с иголочки, перехватчики никогда бы не справились с этим заданием.

– Пока нет, – произнес он. – Мне сделать заход над прорехами в щитах? Я могу вызвать огонь на себя…

– Не сейчас, командующий, – произнес Траун со смесью уважения, настойчивости и веселья, которые Фел не раз замечал в их разговорах. – Нам уже удалось перехватить приказы королевы?

– Никак нет, сэр, – ответил Фел. – Думаю, мы еще слишком далеко, чтобы уловить звук от громкоговорителей.

– Действуйте по плану, – велел Траун. – Если вы услышите Солдатский диалект, я хочу узнать это сразу. Командующий бронетанковыми войсками?

– Командующий на связи, – подключился к сети монотонный голос.

– Джаггернауты готовы?

– Так точно.

– Выводите.

Фел по малой дуге развернул истребитель и направился к транспорту, перегородившему Закатный проспект. Ворота раскрылись, и наружу выкатился джаггернаут – двадцать два метра тяжелой брони и орудий. Неуклюже ползя на своих десяти колесах, он кое–как выбрался на дорогу и взял курс на город. Сразу следом за первым появился и второй танк: не успел он выйти на дорогу, как за ним показался еще один.

Фел заложил еще вираж по направлению к городу. У первых трех джаггернаутов не возникло проблем, значит, и у оставшихся шести все пройдет как по маслу.

А у СИДов была другая работа.

– Серая эскадрилья, построиться за мной, – передал Фел по комлинку. – Пройдем над городом на бреющем. Посмотрим, найдутся ли щели, через которые мы сможем пострелять.

* * *

Четыре из девяти джаггернаутов уже завершили выгрузку, когда отряд Лагвы выехал из своего транспорта на первой из трех самоходных платформ.

Как слышал Лагва, такие самоходки Траун позаимствовал на одной из освобожденных планет. Они был очень похожи на складные тележки, которые Лагва часто видел в запруженных покупателями торговых кварталах родного города. Только самоходки выглядели, конечно, внушительнее: у них были увеличенные колеса, тяжелый скорострельный бластер Е–Веб/М наверху, двигатель посередине, пара компактных сидений в центральной части для водителя и наводчика и достаточно места вдоль бортов, чтобы без труда могли выстроиться по пять штурмовиков. Самоходка могла быстро и эффективно перевезти по пересеченной местности целый штурмовой взвод.

Но для Лагвы были вполне очевидны и недостатки: бойцы теснились у бортов и были слишком уязвимы при внезапном нападении.

Но до поры до времени враг молчал. Дома, мимо которых прогрохотали три самоходки, не подавали признаков жизни: никто даже не пытался выглянуть из окон. Все рабочие, очевидно, трудились в полях, лесах и шахтах – за пределами города.

Что касается солдат, то, насколько мог разглядеть Лагва, большинство из них столпились на пути следования джаггернаутов в нескольких сотнях метров к северу. Они стояли спиной к приближающимся самоходкам, и ничто не указывало на то, что они вообще знали об этой угрозе. Казалось, Траун сумел застать врасплох Нусо Эсву и Алую королеву.

Но Лагва ни секунды в это не верил.

– Держитесь, – крикнул Санджин. – Будет жарко.

Лагва быстро оценил обстановку. Они добрались до внешнего кольца жилищ мидли, нырнув под лоскутное одеяло городских зонтичных щитов. Небо над ними стало темным и замерцало. Здесь СИДы командующего Фела уже не могли обеспечить им поддержку с воздуха.

Перехватив покрепче винтовку БласТек Е–11, Лагва вновь переключил внимание на дома и пустое пространство между ними. Он понимал – что бы ни запланировал Нусо Эсва, сражение вот–вот начнется.

* * *

– Превосходно, – протянул Нусо Эсва, пристально вглядываясь своими желтыми фасеточными глазами сразу в восемь огромных мониторов, установленных другими грозовласыми в общем зале Гостевого дома. – Траун, как всегда, делает все точно по графику. – Он указал на один из мониторов. – Взгляните, о королева. Вот и его солдаты.

Королева наклонилась к монитору. Тревик украдкой посмотрел туда же. Закованные в белую броню воины на трех маневренных, но хлипких на вид металлических машинах двигались на север через юго–западную часть города. На другом мониторе значительно более крепкие и массивные машины, громыхая, входили в город по Закатному проспекту.

Огромные транспортники шли колонной, подобно солдатам. Тревик не особо разбирался в тактике, но, даже по его мнению, это было верхом глупости.

Похоже, королева думала точно так же.

– Я прикажу солдатам наступать, – постановила она, хватаясь за специальный дальнофон, который лежал на подлокотнике. От него через всю комнату к разъему на стене тянулись провода. – Они быстро справятся с врагом.

– Не сейчас, – протянув руку, сказал Нусо Эсва. – Еще не время.

Тревик вздрогнул. Протянутая рука была жестом, которым сам Тревик пользовался много раз, надзирая за рабочими. И точно так же с ним вели себя старшие мидли, а иногда и циклинги.

Никто не использовал подобный жест по отношению к Алой королеве. Никогда. Даже сама мысль о подобном оскорблении была невероятна и возмутительна.

Но королева и на этот раз не выказала негодования.

– А когда же? – спросила она.

– Проявите терпение, о королева. – К облегчению Тревика, Нусо Эсва опустил свою бесцеремонно вытянутую руку. – Вражеские истребители прямо рвутся в мою ловушку. Когда они подлетят, мои войска откроют огонь из лазерных пушек, которые я тайно установил…

– Из орудий, которые тайно установили мои рабочие, – поправила его королева.

Глаза у Нусо Эсвы вроде бы снова загорелись. Хотя Тревик и не был уверен.

– Которые установили ваши рабочие, – невозмутимо поправился Эсва. – Когда они откроют огонь по истребителям, другие пушки, которые я, – он склонил голову, – которые ваширабочие разместили вдоль Закатного проспекта, уничтожат первый и последний джаггернауты в колонне. И тогдавы прикажете своим солдатам разобраться со штурмовиками. Все, как я и предсказывал.

Нусо Эсва посмотрел на Тревика:

– В точности, как я и предсказывал, – добавил он.

– Да, – подтвердила королева, и Тревик краем глаза заметил, как она поворачивается к нему. Он тоже повернулся и инстинктивно протянул чашу.

Но, к его удивлению, королева не стала пить. Вместо этого она продолжила пристально смотреть на него.

– О королева? – подал он голос, не зная, что еще сказать.

– Нусо Эсва, первый из грозовласых, действительно все это предвидел, – протянула она. – Ты, Тревик, мидли седьмого ранга Алого города, предал меня.

Тревик остолбенел, чувствуя, как страх и стыд заполняют его. Она знала. Знала о Джирвине и обо всех остальных, кто был в доме в тот вечер. Она знала о камере, которую Тревик пронес в Гостевой дом. Знала, что Тревик отдал камеру своему брату, который затем передал ее врагу – Трауну.

А Тревик знал, что теперь он покойник. Королева призовет своих солдат, которые прикончат его…

– Успокойтесь, о королева, – примирительно произнес Нусо Эсва. – Вы напугали его. Вряд ли можно назвать предательством действия, которые целиком и полностью отвечали моему плану.

– Пусть его действия – лишь часть плана, – сказала королева, не отрывая взгляда от Тревика, – но в глубине души этот мидли предал свою королеву.

– Мы думали, что он контролирует вас, – выдохнул Тревик, справившись, наконец, со своим голосом. – Мне сказали, он вами управляет.

– Никто не управляет королевой квесотов, – сурово ответила королева. – Лишь королеваповелевает всеми.

– Что тебе и следовало понять с самого начала, – добавил Нусо Эсва. – Думаешь, циклинг предал бы королеву по своей воле? Он действовал по приказу королевы, чтобы убедить тебя сделать именно те снимки, которые я хотел подсунуть Трауну.

Тревик заставил себя не смотреть в глаза королевы.

– Чтобы убедить меня сделать… – начал он тихим голосом.

– Снимки всего этого. – Нусо Эсва обвел рукой стены зала. Даже несмотря на чуждые для Тревика выражение лица и тембр голоса, он не мог не уловить в них злорадного удовлетворения. – Произведения искусства, тщательно отобранные для того, чтобы наш гениальный гранд–адмирал сделал неверные выводы о моей стратегии.