Текст книги "Грехи отцов (СИ)"

Автор книги: Тимофей Грехов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

– Я принимаю обязанности секунданта, – сказал Малфой.

В классе наступила тишина и пока профессор набирала воздух, чтобы начать орать, я начал говорить.

– Поттер, я так понимаю твоим обучением вообще никто не занимался. На моей руке, кольцо Главы рода и два мастерских кольца. Ты, когда открываешь свой грязный рот, думай, что из него вырывается. Грейнджер, говорят ты самая умная ведьма на курсе, ответь сколько древнейших родов Великобритании числится в магической бархатной книге.

– Двадцать восемь родов, – ответила она.

– Неверное, в настоящее время в ней двадцать девять древнейших родов. Мой род возродился и снова числится в бархатной книге. Я предупреждал гриффиндорцев. Очень рассчитываю, что Поттер проявил частную инициативу. И вообще, ты собираешься хоть что-то отвечать? – спросил я у Поттера, стоявшего с открытым ртом.

– Я не собираюсь сражаться с тобой, пожирательская тварь! – закричал он.

Боковым зрением я видел, как Лонгботтом пошёл в направлении Поттера, наверное, чтобы остановить того от ошибки.

– Гарри Джеймс Поттер, засвидетельствуй ещё раз свой отказ, – сказал я.

Профессор МакГонагал и Лонгботтом резко изменились в лице и ринулись к нам одновременно, перебивая друг друга, пытаясь что-то сказать…

– Я подтверждаю, что отказываюсь от дуэли, потому чт.… – сказал через крики окружающих Поттер, не слушая никого вокруг. И не успев окончить фразу, упал хватаясь за грудь.

Я улыбнулся и сел на место. Волшебную палочку держал наготове, в случае нападения. Поттер поймал магический откат.

– С тобой всегда так весело? – прошептала мне Гринграсс.

– Нет, только по понедельникам. Посмотрим куда это веселье меня приведет, – ответил я.

Профессор зло сверкнула на меня глазами.

– Рональд Уизли, Вы за это ответите! – кричала на меня МакГонагалл.

Наколдовав патронус она сообщила кому-то о случившемся, потом подняла Поттера магией и покинула класс.

– Я виноват, что у Вашего студента нет мозгов? Он живет в магическом мире и до сих пор не соизволил выучить законы, по которым живут маги, – сказал я.

Со стула встала Грейнджер и направила на меня свою волшебную палочку.

– Сними с него своё проклятие, а не то пожалеешь!

– Ты дура? Я его не заколдовывал, это магический откат. Если не останется сквибом, то будет ему уроком. Грейнджер, мир, в который маглорожденным открылась дорога, это не добрая сказка. А теперь опусти палочку, если не хочешь останется без неё, – палочка в руке Гермионы дрожала, мои слова не смогли её переубедить.

К ней подошёл Невилл и опустил её руку, сказав, что я не проклинал Гарри.

Сидя за партой начал говорить Драко:

– Как же вы не поймете, что наш мир отличается от мира маглов. Вы маглорожденные приходите в него, – указав в сторону Гермионы рукой, – и пытаетесь изменить наш мир под себя. Вас учат только знанию своих прав, но про обязанности вы не задумываетесь. Когда я называю тебя грязнокровкой, – после услышанного обзывательства, рука Гермионы вновь потянулась к палочке, – это констатация факта. За редким исключением, кровь маглорожденных, всё равно что грязь под ногами. И вы ничего с этим не делаете. Считая наш мир отставшим от вашего. Мне не жаль вас, каждый выбирает сам как жить.

– Это всё ложь, я уже знанию заклинаний больше, чем ты! – воскликнула Грейнджер.

– Знаешь, мне прям очень интересно с чего ты это взяла, хотя мне плевать на твоё самомнение. Мой род насчитывает тысячелетнюю историю, и ты считаешь, что, придя в наш мир, смогла узнать больше меня пользуясь школьной библиотекой? – спросил Малфой.

– Вы всё равно вымираете, генетику не обманешь. Почти все чистокровные имеют проклятия и отсталость в развитии из-за близкородственных браков, – не унималась она.

Я пожалел её и наложил заклятие – silentio – чтобы не наговорила много лишнего.

– Лонгботтом, ты же наследник древнейшего и благороднейшего рода, объясни ей реалии нашей жизни.

– Он одним взмахом палочки отменил заклинание тишины, наложенное на Гермиону, и повернувшись ко мне сказал:

– Разговор ещё не закончен, – и пошёл, забрав с собой Грейнджер.

До конца урока МакГонагалл в класс не вернулась, и, дождавшись звонка, все пошли на обед. Я, Драко и Дафна молча шли вместе. Винс и Грег шли от нас невдалеке.

– Дафна, Драко, а почему вы стали учиться в этой школе? – спросил я. Вы могли подать документы в любую магическую школу.

Ответ у них был один на двоих, во-первых, связи, а во-вторых, их родители входили в попечительский совет школы. Было бы непонятно почему родители являются попечителями, а дети учатся в другой школе. Высшее образование они собираются получать уже в другой стране, но какую специальность будут получать пока не определились.

В большом зале сидел весь преподавательский состав. Дамблдор недобро на меня посмотрел и что-то сказал МакГонагалл. Она кивнула и также недобро посмотрела на меня.

– Ученики, сегодня произошло беспрецедентное событие. Было совершено нападение на ученика, который сейчас находится в больничном крыле. Мистер Рональд Уизли встаньте.

Я поднялся со своего места. И тут же в меня полетело множество лучей. Шмелева, со спины обездвижила МакГонагалл.

Мне удалось за доли секунды поставить щит, который тут же разрушился, несколько заклинаний ударили меня в грудь, и я отлетел. Хорошо, что травм я не получил, спасла моя артефактная мантия. В нападавших, по красным мантиям, я опознал сотрудников аврората.

– Какого Мордреда, здесь происходит?! – воскликнул я, окружая стол с учениками ледяной стеной. Хоть и большинство попрятались под стол, но эти идиоты нападали на меня со всех сторон.

– Рональд Биллиус Уизли, за нападение на ученика Вы арестованы! – сказал один из них.

– Доказательства, – кричал я, отбивая заклинания.

Меня окликнул мужчина с протезами вместо ноги и глаза. Про себя подумал, вот ещё с одним персонажем познакомился, кричавший на меня аврор был Аластором Грюмом.

– Ещё один шаг и ты пожалеешь, – сказал он мне, стоя радом с моей семьей.

Быстро меня решили вывести из игры. Ко мне медленно шёл декан Слизерина.

– Мистер Уизли, сдавайтесь, пока ещё не поздно и никто не пострадал, – Снейп подошёл ко мне вплотную, закрывая собой от мракоборцев.

Мне ничего не оставалось, и я сдался. Декану я передал свою волшебную палочку. Учитывая её стоимость, не думаю, что мне её вернут.

– Амелия, мистер Уизли сдается. Передаю из рук в руки его волшебную палочку, и его самого. – сказал Снейп.

Сняв с себя чары иллюзии, рядом со мной появилась женщина. Во время боя я видел её *зрением*, но она не атаковала меня, стоя в стороне и наблюдая за мной.

– Меня зовут Амелия Боунс, мистер Уизли. Я возглавляю отдел магического правопорядка.

– Здравствуйте, миссис Боунс. Кто инициатор моего задержания? – спросил я.

– Это хороший вопрос. Я здесь оказалась случайно, навещала свою племянницу, – ответила она.

– Амелия, девочка моя, – начал говорить спешивший к нам Дамблдор, – твоей помощи совершенно не нужно, преступник уже задержан.

– Это мне решать, мистер Дамблдор, – ответила глава отдела правопорядка, скривившись от того как обратился к ней директор. – Я забираю ученика с собой. Данное дело находится в юрисдикции моего отдела, – и повернувшись к Грюму обратилась, – Мистер Грюм, давайте сюда ордер на арест, и передайте мне его дело.

Грюм отвернулся от неё и миссис Боунс поняла, что никаких документов на моё задержание у них нет.

– Очень интересно. Тогда на каких основаниях вы применили силу для задержания ученика школы? – спросила она.

Директор пытался что-то сказать, но все слова глава правопорядка пропускала мимо ушей.

– Мистер Уизли, как насчёт прогуляться до моего кабинета? В министерстве отличная столовая, – сказала она, взяв меня под руку и уводя из большого зала.

– Миссис Боунс, прошу прощения, но мой мастер сидит обездвиженный за учительским столом. Его атаковала заместитель директора в самом начале нападения на меня. Он является гражданином Российской империи, и к тому же он мастер артефакторики. Может мы возьмем его с собой? – попросил я.

Боунс расколдовала Шмелева и мы отправились в министерство. В отделе правопорядка нас подробно опросили и попросили дать воспоминания о случившемся. Я попросил связаться с гоблином Зразром, который за вознаграждение нанял мне адвоката, с появлением которого сотрудники стали более расторопными и спустя полчаса мы собирались уходить. Волшебную палочку мне вернули и принесли извинения. Им я сказал, что к их отделу претензий не имею. Адвоката звали Энтони Уоррен, который обратится в суд, с жалобой на нападение на меня и Шмелева.

Но стоило нам выйти из отдела, как мы услышали:

– Стоять на месте! Палочки не доставать! – посередине атриума стояли маги в красных и лиловых мантиях, которые были готовы в любую секунду напасть на нас.

– Я адвокат, Энтони Уоррен, на каком основании производится задержание?

Говоривший скривился будто лимон проглотил, достал из кармана бумагу и отдал мистеру Уоррену.

– Очень интересно, – сказал он, вчитываясь в ордер на арест, – и доказательства у вас есть, что мой клиент применял темную магию? При диагностике палочки использовали заклинание – Priori Incantatem. В моих документах зафиксировано, что с помощью палочки темных заклинаний не произносилось.

– Суд разберётся, – сказал он, направляясь в мою сторону.

Я не стал сопротивляться и отдал свою палочку сотрудникам аврората. На меня одели наручники и под стражей отвели в камеру. Вечером ко мне пришёл адвокат, который принёс с собой еды. Он прошептал мне, что еду долго осматривали и как бы сильно я не хотел кушать, притрагиваться к ней мне не стоит. На завтра назначили суд, на котором будет разбираться моё дело. Выспаться мне не удалось, проснулся я усталым и злым. В таком состоянии меня и вытащили из камеры.

Помещение суда было похоже на аудиторию, только отличие было в том, что мои судьи сидели выше меня, и каждый последующий ряд находился выше первого. Таким образом я был виден каждому.

Аудитором суда выступал Министр магии, который, как и остальные судьи являлся членом Визенгамота. Пустых мест в зале суда почти не было.

Мой адвокат, Энтони Уоррен, подошёл ко мне и сжал моё плечо в знак поддержки.

– Рональд Биллиус Уизли, – сказал Фадж, – Вас обвиняют в использовании темной магии. Вы признаете за собой вину.

– Нет, Ваша честь.

– Вашим обвинителем назначен Альбус Дамблдор. Сторона обвинения начинайте, – сказал Фадж.

И началось представление.

– Уважаемый суд, вашим глазам представлен Рональд Уизли, который в какой-то момент сбился с пути и пошёл по стороне темной магии. Наверное, в этом есть моя вина, – с наигранной грустью сказал Дамблдор, – ведь родители обвиняемого были моими друзьями. Как вам всем известно, род Уизли был проклят печатью предателей крови, я не оговорился, именно был проклят. Сейчас род Уизли снял это проклятие, полученное от самой Магии, – в зале послышались перешёптывания. – Но я хочу обратить ваше внимание, что родители этого молодого человека были убиты и никто не смог найти убийц. Задумайтесь, могло ли быть совпадением, что спустя несколько недель, остальные члены семьи сняли клеймо. Тем не менее, я не могу утверждать, что именно Рон виноват в гибели родителей, но я живу долгую жизнь и могу сказать, что он использовал темнейшую магию для снятия проклятия. Мне известно, что при снятии печати используются темнейшая магия, с использованием человеческой жертвы.

– Протестую, – сказал адвокат, – домыслы. Альбус Дамблдор родился в 1881 году. За всю известную историю только один род смог снять печать и произошло это в 1721 году. Альбус Дамблдор не мог быть свидетелем снятия клейма, тогда как он может утверждать, что ему известно, как снимается печать? Такие знания есть только у рода Кощеевых.

– Мистер Уоррен, я не могу сказать никому кто и как снимал клеймо со своего рода. Это дела давно минувших дней. И если Вам не известны эти факты, то значит я успел вовремя и всё исправил, – сказал Дамблдор.

– Очень удобная позиция, но где факты. Пока я слышу только голословные обвинения. Но доказательств вины моего подзащитного нет.

– Пусть тогда Рональд Уизли расскажет нам, как его род снял печать предателей крови, – сказал Фадж.

С судейских мест послышалось перешёптывание и кто-то воскликнул:

– Беспрецедентная наглость, у суда нет права лезть в дела древнейших и благороднейших родов. Может Вам ещё остальные рода отдадут все свои знания. Если у Вас нет доказательств, то прекратите этот фарс. Где глава рода Уизли? Кольцо должен был получить кто-то из его старших братьев, как Вы можете судить его без Главы рода.

– Мистер Нотт, Вас пока что никто не спрашивал, – сказал Фадж.

– Корнелиус, а ты не забылся случаем на кресле министра. Для тебя я Лорд Нотт. Глава рода Уизли тоже является Лордом, если бы он был здесь, ты не нацепил бы на несовершеннолетнего мага наручники. Немедленно снимите с него наручники, – говорил разбушевавшийся Лорд Нотт.

Министр скривился от полученной взбучки, в рядах аристократии он видел одобрение слов, которые сказал Нотт. Семья Фаджа имеет всего четыре поколения магов, и только его отец смог называться чистокровным, но статуса рода у них не было, как и других приставок…

– Я настаиваю на ответе на мой вопрос, – сказал министр, – обвиняемый, отвечайте.

Тем временем я показал своему адвокату на кольцо главы рода, увидев его, он с удивлением посмотрел на меня, а потом прошептал, что я мог бы и раньше предупредить его об этом факте.

Откуда мне было знать, что являюсь Лордом? Я понятия не имею про судебную систему магической Великобритании.

– Мой клиент отказывается отвечать на вопрос, – в глазах Дамблдора появилось удовлетворение, но адвокат продолжил дальше. – Являясь Главой рода Уизли, Лорд Уизли, имеет право не отвечать на заданный судом вопрос.

– Что за бред? – заверещал Фадж. – Ему двенадцать лет, он не может являться Главой рода! Прекратите немедленно нести чушь!

Я поднял свои руки вверх и заморозив железо порвал наручники, показывая всем кольцо Главы рода Уизли. В зале начались шевеления и ко мне вышел Лорд Нотт, а с ним, судя по цвету волос, спустился Лорд Малфой.

– Интересное представление ты здесь устроил, – сказал Малфой. – Разреши я проверю кольцо, чтобы заткнуть рты этим тупым недоучкам.

И под мой согласный кивок, провел проверку. Сомнений в подлинности кольца ни у кого в зале больше не возникало. И я сказал:

– Магия, за мои старания признала меня Главой рода Уизли.

– Значит ты не отрицаешь того, что снял проклятие с рода сам? – не останавливался Дамблдор.

– Нет, я не отрицаю этого. Секрет я никому рассказать не смогу, – и я показал на запястье, давая понять, что принес обет.

– Как удобно упоминать про обет. Тогда как Вы докажете, что не применяли темную магию для снятия проклятия.

Адвокат больше не дал мне отвечать на вопросы Дамблдора, настаивая на том, чтобы обвинение предоставило доказательства моей вины.

– Давайте проверим Рональда Уизли Веритесариумом, – предложил министр и Дамблдор его поддержал.

Вся высшая аристократия поднялась со своих мест, нецензурно выражаясь на министра и директора. Нельзя не предоставив доказательств неоспоримой вины давать без добровольного согласия мага сыворотку правды.

Я был уверен, что суд я выиграю. После увиденного сегодня, собираюсь также выиграть суд в Международном магическом суде по иску о нападении.

– Что ж, вы не оставили мне выбора, – сказал Дамблдор. – Я вызываю в зал суда последнего представителя уничтоженного рода Нарышкиных.

Я не поверил своим ушам. Меня заверяли, что этот род уничтожен.

– В зал вошёл маг в мантии, лица не было видно. Только по походке и выделяющимся угловатостям, я распознал в ней девушку.

– Назовите себя и расскажите свою историю суду, – сказал Дамблдор.

– Меня зовут Екатерина Юрьевна Нарышкина, я последняя представительница рода Нарышкиных. Мой род был уничтожен за то, что мы боролись за права всех магов, против тирании Александра V.

Рональд Уизли убил как минимум трёх представителей нашего рода. В одном случае он использовался ритуал, в ходе которого погиб мой брат. Остальные родственники также хладнокровно убиты им. И я смогу подтвердить свои слова под зельем Веритесариум.

– Эти действия происходили в другой стране. И если у Империи есть претензии к Лорду Уизли, то он предстанет перед Международным магическим судом в Германии, – сказал адвокат.

Дамблдор светился как гирлянда на ёлке, слова адвоката были проигнорированы.

Пока готовились допрашивать Нарышкину с помощью зелья, я рассказывал адвокату, что произошло в Империи. Мы готовили список вопросов, которых было всего по три у обвинения и у защиты.

Дамблдор первый начал допрашивать свидетельницу.

– Скажите, как Вас зовут.

– Нарышкина Екатерина Юрьевна.

– Скольких убил Рональд Уизли?

– Мне известно, что он хладнокровно убил двоих. Третий погиб при ритуале, в котором выжил Уизли.

– Как назывался ритуал, в котором погиб Ваш брат?

– Ритуал поглощения.

– Я прошу дать свидетельнице антидот, потому что сказанное моей свидетельницей, не может вызывать сомнений в том, что Рональд Уизли убийца, который не гнушается использовать темную магию, – сказал Дамблдор.

Большинство представителей судейского состава, смотрели на меня с осуждением. Но в глазах Нотта, Малфоя и сидящих рядом с ними магов было наоборот одобрение. С кресла поднялся Малфой:

– Не будем нарушать протокол и допустим до свидетельницы сторону защиты. Ваши обтекаемые фразы Дамблдор не услышит только глухой. Как представитель света, не Вы ли должны искать истину, – после этих слов зал снова зашептался, они не могли определится виновен я или нет.

Уоррена допустили до свидетельницы.

– Вы были свидетельницей убийств, в которых участвовал Рональд Уизли?

– Нет.

– Во время ритуала, должны были убить Рональда Уизли?

– Да.

– Вы собираетесь убить Рона Уизли?

В зале прогремел крик Дамблдора, который наложил чары немоты на Нарышкину. Но все видели, что её губы сказали «да».

– В связи со всем услышанным я прошу проголосовать и определить виновность обвиняемого в использовании темной магии, а также в убийстве магов.

– Протестую, мой подзащитный ни в чем не виноват. Вы искажаете факты. Остаться в живых не преступление. Не выдвинуто никаких обвинений со стороны Империи в убийстве их граждан.

– И что мы будем ждать, когда они поступят? – возразил Фадж. – Своей властью я объявляю, … – и был перебит вошедшим.

– Ой, простите что опоздал, дорогой Корнелиус, – этот голос принадлежал Аркадию Кощееву, но я не мог поверить, что он здесь. – О, кого я вижу, госпожа Нарышкина, какая неожиданная встреча. Как семья? Давно не виделись? – девушка от страха вжалась в кресло.

– Мистер Кощеев, Вы не можете здесь находиться, – сказал Фадж.

– Согласно Вашим законам, могу. У меня есть нотариальная доверенность, заверенная гоблинами, а также кольцо Регента рода, который попросил представлять его интересы на этом судебном процессе, – сказал Аркадий.

Фадж начал нервничать. Теперь он подумал, что Альбус заплатил ему крайне мало. Но отступать он был не намерен.

– Судебный процесс не будет проводиться заново, поэтому пора приступать к голосованию, – сказал министр.

– Тогда я Всех здесь сидящих оповещаю, что Рональд Уизли на территории магической Российской империи не подлежит наказанию за действия, совершенные во благо моей родине.

– Спасибо Мистер Кощеев, однако перейдём к голосованию. Вы все слышали, что Рональд Уизли участвовал в темномагических ритуалах, а также отказался принять зелье Веритесариум. Также он убивал других магов. Учитывая сказанное прошу поднять руки тех, кто считает, что мистер Уизли виновен.

Дальше смотреть не имело смысла, всё это было как во сне. Каждый здесь сидящий понимал, что это представление. Я посмотрел на Фаджа и Дамблдора, и думаю они прочитали в моих глазах одно слово – отомщу.

Всё также вещал счастливый министр, и отвлекшись от своих мыслей, я услышал свой приговор.

– Мистер Уизли приговаривается к двадцати годам заключения на нижних уровнях в Азкабан. Приговор вступает в силу незамедлительно и обжалованию не подлежит.

Глава 20. Азкабан

20 Глава.

Азкабан.

После суда меня увели в камеру, из которой должны будут доставить в тюрьму. Ко мне смог попасть перед отправкой Кощеев, который сказал, что вытащит меня, и главное, чтобы я держался. Находясь в зале суда, я видел, что моя судьба ему не безразлична. Понять мотивов его действий я не мог, но он был на грани, того, чтобы достать палочку и вызволять меня с боем. Хорошо, что он этого не сделал. Так у меня остается хотя бы надежда, что меня вытащат.

Вечером меня порт-ключом доставили на причал, где стояло небольшое судно. На нём я попал в Азкабан.

– Роджер, кого ты нам доставил? Он же ещё ребенок, – сказал Смит.

– Мне приказали, я и делаю. Держи приговор, и прочти это письмо, после уничтожь его, – сказал Роджер.

При прочтении глаза Смита поползли наверх, он что-то бурчал себе под нос. Единственное что я разобрал – «они там сума все сошли». Когда мы с конвоиром, который смотрел на меня с жалостью, остались одни, он сказал:

– Парень, мне платят деньги за мою работу, я не могу ослушаться приказа, не с этой бумагой, – помахал он перед носом письмом. – Ты не протянешь и недели на нижних этажах. Пока есть время, проси, чего хочешь, всё что в моих силах я сделаю, – сказал охранник.

– Простить, помиловать и отпустить? – охранник с грустью улыбнулся, и отрицательно помахал головой. – Тогда отдайте мне это письмо, буду знать кому в следующей жизни я отомщу, – попросил я.

Смит посмотрел на письмо, и подумал, что всё равно парень уже не жилец, и отдал его мне. Я сказал ему спасибо. И он повел меня в камеру.

– Кузина, смотри, кажись Малфоеша младшего посадили в Азкабан. Старшего не смогли, а до младшего добрались. Наверное, он все свои деньги пропил уже, – сказал, смеясь собственной шутке, мужчина с лающим голосом.

– А ну, заткнулись все! – прикрикнул на заключенного охранник.

Смит завел меня в камеру и наконец-то снял блокирующие магию наручники. Запястья от них сильно затекли и я усердно начал их растирать.

– Бывай парень. Кормят здесь паршиво, но эти, – показывая на остальные камеры, – как-то до сих пор живы. И не держи на меня зла.

Я кивнул ему. Мне нечего было сказать этому человеку. Когда он ушёл я оглядел свою камеру, в которой было минимум удобств: деревянная кровать с тонким матрасом, вонючая тряпка вместо одеяла. И всё.

Подойдя к двери, через окошко увидел лысого мужчину, который уставился на меня. Пора было знакомиться.

– Вечер в хату, часик в радость, чифир в сладость … а дальше не помню, – сказал я на русском языке.

– Ну надо же, русский! – воскликнул мужчина. – Эй, Долохов, к нам земляк твой заехал.

– Не похож он на русского, он, когда входил, на ваших аристократов походил больше. Парень не молчи, давай знакомиться нормально. Здесь нам всё равно делить нечего. Ну кроме двух Блэков, – сказал Долохов.

– Меня зовут Рональд Биллиус Уизли, меня приговорили к двадцати годам заключения.

В разговор включилась женщина.

– Нет слов, уже предателей крови в Азкабан сажают. И насколько я помню Уизли все рыжие. Грейбек у тебя уже дальтонизм появился. Рыжий цвет от белого отличить не можешь.

– Я снял клеймо со всего рода. Мы снова входим в бархатную книгу, – сказал я.

– Невероятно. Как тебе это удалось? – спросил Долохов.

– Очень сильно верил, – ответил я, давая понять, что на эту тему разговаривать не намерен.

– Что расшумелись? – услышал я ещё один голос, который до этого молчал. – Хотите, чтобы на шум дементоры слетелись?

– Заткнись, Сириус, иди ной дальше о своей грустной судьбе, – сказала женщина.

Так потихоньку я со всеми познакомился. В нашем крыле было шесть камер. Со мной сидели самые известные пожиратели смерти, кроме Сириуса Блэка. Остальных звали: Антонин Долохов, Беллатриса Лестрейндж, Алекто Кэрроу и Фенрир Грейбек.

Компания выдалась интересная. Учитывая, что новостей они никаких не получали, то долго расспрашивали что творится в мире. На личные темы старались не говорить. Беллатриса, узнав, что я знаком с Драко, расспрашивала о нём. Сумасшедшей она мне не показалась. Долохов интересовался как дела в Российской империи. В общем первые часы прошли нормально. Потом я стал задавать им вопросы, потому что они прожили здесь почти двенадцать лет, и могли много интересного мне рассказать. Вечером принесли ужин, которым я даже свиней кормить не стал бы. Но из соседних камер услышал, как стучат ложки об тарелки.

– Парень, – сказал Грейбек, – ешь, не смотри что еда паршивая, после ужина приходят дементоры. Силы тебе понадобятся.

После чего я кушал через силу, чувствуя рвотные позывы от еды. А потом, как и говорил сосед, пришли они. Во мне сразу появилось чувство безысходности и страх. Я начал медитировать и всячески абстрагироваться от происходящего. Мне в голову лезли самые страшные моменты моей жизни. Сколль, Нарышкины, которые шептали мне что придут за мной. Самым тяжелым было видеть похороны моих родителей. Всё это сильно давило на меня, и я из последних сил боролся, ставя блоки окклюменции на своем разуме. Внезапно всё прошло, и я обнаружил себя в полусфере из льда. Наконец-то я услышал, как дементоры уходят.

– Эй, парень, ты ещё живой? – крикнула Лестрейндж.

– Не дождетесь! Как вы смогли выжить здесь? – спросил я.

– Молодец, я не думала, что ты справишься, большинство магов сразу сходит с ума. Нам тоже тяжело, но мы старше. Каждый справляется по-своему. Пока рано говорить об этом, – ответила она.

***

Сидя в камере я долго размышлял, почему старик так быстро от меня избавился. Прошло всего два дня как я попал в Хогвартс. Не из-за Поттера же он мне мстил?

Я прочитал письмо, которое забрал у охранника. В нём описывались мои мнимые злодеяния. В конце было написано: «дементоры могут случайно попасть к Уизли в камеру. Ваш вклад ради всеобщего блага, будет хорошо оценен». И снизу подпись – Верховный чародей Визенгамота, Президент Международной конфедерации магов Альбус Парсеваль Вульфрик Брайан Дамблдор. Это письмо я обязательно сохраню. Если смогу дожить до суда в Германии, у меня будет весомый аргумент.

Стало ясно, Дамблдору живым я не нужен. Он меня отправил умирать. Но чем я успел ему помешать? Старику ничего не известно про состояние нашего рода.

Я пришёл к единственному выводу, ему нужна моя семья. А я мешал использовать её так, как ему нужно. Следующими будут Чарли и Билл, если не пойдут на поводу у директора.

– Эй, малой, – позвал меня Сириус, – ты видел Гарри Поттера? Тебе что-нибудь известно о нём?

– Мне нечем тебя обрадовать, он туп как пробка. Я пробыл в Хогвартсе всего два дня и каждый день у нас происходили конфликты, – потом я рассказал ему про несостоявшуюся дуэль и последствия. – У него появились друзья, Невилл Лонгботтом и грязнокровка. В школе их прозвали золотое трио, и с подачи Дамблдора им всё сходит с рук.

– Ты был предателем крови и после всего ты обзываешь юного мага грязнокровкой? – спросил Блэк, и я слышал, как другие сокамерники тяжело вздохнули.

– Сириус, я родился с печатью, от меня ничего не зависело. И я смог от неё избавиться. Ты родился в роду Блэк, разве тебе не рассказывали, чем грязнокровки отличаются от чистокровных магов?

Маглорожденные могут быть трёх видов: грязнокровки, дети сквибов, которых маги выкинули в мир простецов, и несут в себе родовые проклятия в уменьшенной форме, и одаренные.

– Я слышал этот бред от своих родителей. Поэтому и сбежал от них, – Блэк начал заводиться. – А где Гарри живет? Почему он не знает ничего о магическом мире? Где Фрэнк и Алиса Лонгботтом?

– Я не знаю. Я недавно вернулся домой, – ответил я. – Ты скажи, когда отсюда бежать собрался? Если я тут задержусь возьмёшь с собой?

Блэк молчал несколько секунд,

– Рон, отсюда нельзя сбежать! Мы пробовали. Здесь собрались сильные маги. И у нас ничего не получилось, – говорил печальным голосом Блэк.

– И что, вы все отчаялись и приняли свою судьбу? Думаете Темный лорд придёт и спасет вас? – спросил я.

Мне никто ничего не ответил.

***

Российская магическая Империя.

– Это безобразие! – кричал Аркадий в кабинете у Императора. – Я первый раз видел такой суд. Его просто кинули в темницу, не предъявив ни одного аргумента его вины. И выставили его конфликт с Нарышкиными в качестве обвинения.

– Аркадий, успокойся, – сказал Станислав, – что ты предлагаешь? Мы и так поддержим его в суде. Через месяц назначено заседание, но мы не можем вмешиваться в дела другого государства. Почему ты так стал помогать ему?

Он посмотрел в глаза Станиславу и Александру V.

– Мне было видение, очень реалистичное. Я многое в нём не смог понять, но близится война. Страшнее ничего не было. Этот малец был там, и за ним шли в битву. Он должен сыграть важную роль.

Александр V посмотрел на Кощеева и спросил:

– Ты уверен, что будет война?

– Моё видение было до того, как я первый раз увидел Уизли. Конечно, я надеюсь, что ошибаюсь, – ответил Аркадий.

– Ясно. Ответь на вопрос, сколько ещё Нарышкиных живы? – последнюю фразу император прокричал. – В прошлый раз вы мне говорили, что это был последний. И сейчас появляется старшая дочь главы рода Нарышкиных.

– Я пытаюсь установить, как это вышло, – ответил Аркадий, опустив глаза в пол, – но нам нужна помощь Ефимова, чтобы разобраться в этом. На острове нам её не достать.

– Решите проблему с ней, – приказал император и продолжил. – Я напишу в Международный магический суд, чтобы быстрее назначили заседание. А также попрошу назначить комиссию, которая проверит условия содержания заключенных магов в Азкабане. – Помолчав пару секунд, спросил: – Что по мастеру Артефакторики, он вернулся в Империю? – получив положительный ответ, продолжил: – используйте эту историю по максимуму, чтобы очернить министерство и Дамблдора.

В тот вечер больше никто не смог сказать, как помочь Уизли.

***

Дамблдор

Директор сидел в большом зале. У него было хорошее настроение. Ведь ему понадобилось всего два дня чтобы убрать маленькую мошку, которая нервировала его. Теперь можно продолжить игру с наследником Слизерина и становлением героя. Слава Мерлину, состояние Поттера нормализуется.

Директор пришёл в бешенство, когда обнаружил, что связь младшей Уизли с дневником Реддла исчезла. Это означало только одно – дневник уничтожен. Теперь ему придётся большую часть работы проводить самому. А в роли жертвы так и останется маленькая Джинни. Это совпадало с его планом узнать правду о том, как они сняли проклятие печати, а то что на девчонке навешаны обеты, так это её проблемы. Жаль, что мозг не выдержит усиленной легилименции. В лучшем случае превратится в овощ. Но Поттер, убив чудовище наследника, закалит характер, и состояние Джинни ему будет напоминанием, которым он будет манипулировать. От этих мыслей Дамблдор отвлекся, когда младшая Уизли негромко вскрикнула и её волосы стали походить на одуванчик. Что же, подумал директор, и про это мне тоже интересно узнать…