Текст книги "День Святого Валентина (ЛП)"
Автор книги: Тилли Коул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
Часть III. Навечно «Собственность Стикса»
Стикс
В минуту, когда оказался у своего коттеджа, я написал нескольким новым проспектам, говоря им приехать и забрать мой грузовик. Я перечислил все, что мне нужно, и направился к передней двери.
Как только повернул на крыльцо, увидел, что на заднем дворе припаркован Харли... черный и хромированный Фэт Бой, оформленный изображениями Аида и красным и оранжевым пламенем. Этот байк принадлежал мужчине... брату, которого я не мог, нахрен, прогнать от своего коттеджа.
Флейм.
Психобрат Флейм.
Подойдя к двери, я увидел, что Флейм расхаживал туда-сюда по заднему крыльцу, его чертовски сумасшедшие глаза были дикими. Услышав мои шаги по дереву, он вперился взглядом в мой, вытащив нож, готовый прирезать кого бы то ни было.
Заметив, что я это, мышцы на его шее дернулись, и он бросился ко мне.
– Когда она вернется? – сказал он сквозь стиснутые зубы.
«Через тридцать-сорок минут», – показал я в ответ. Флейм заметил, что мои руки двигались, и потупил свои черные глаза, но его руки все еще дрожали.
Я всунул ключ в замок и снова посмотрел на него. Он уставился на свои руки, на его лице было замешательство.
Я засвистел, брат посмотрел на меня.
«С тобой все хорошо?» – показал я.
Флейм покарябал ногтями лицо, огромные следы появились на коже там, где ее не прикрывала борода.
– Слишком долго был в дороге. Слишком долго, През. Не спал. Не ел... просто нужно увидеть ее. Не могу переключиться. Только продолжаю видеть ее в своей голове.
Флейм буравил меня взглядом, и я кивнул. Черт знает что происходило в его голове, но гребаная одержимость Мэдди становилась все хуже.
Я знал, что не должен был брать его в свою поездку. Он был более неуравновешен, чем обычно. Мэдди полностью поимела его голову.
Опустив ключ, я подошел к нему и каждая часть его тела напряглась.
Я вытянул руки.
«Бл*дь, брат. Я не собираюсь касаться тебя», – показал я.
Флейм немного расслабился, но его глаза были красными от нехватки сна, и он потерял гребаное ощущение реальности.
«Я уеду сегодня. Нужно будет приглядеть за Мэдди. Ты справишься?»
Руки Флейма снова затряслись, пока он смотрел, как я показываю, и он протяжно выдохнул через раздувающиеся ноздри.
– Да. Она будет в безопасности. Всегда будет в безопасности. Никто не прикоснется к ней, – зарычал он, звуча как бешеная собака, вырвавшаяся прямо из ада.
Я кивнул.
«Красотка и Тэнк тоже будут тут».
Он снова напрягся, но оставил это как есть. Мэй не оставит Мэдди наедине с Флеймом. Брат знал это.
«Иди домой, прими душ, и ради всего святого, поешь. Затем вернись сюда через сорок минут, хорошо?» – показал я.
Флейм колебался, его глаза остекленели от нехватки еды и отдыха, но брат запрыгнул на свой Харли и взлетел как долбаная летучая мышь из ада.
Пройдя в дом, я запрыгнул в душ, затем заполнил грузовик тем, что мне понадобится в коттедже.
Появились пару проспектов и перегнали грузовик туда, куда мне надо. Пять минут спустя я сидел в гостиной, когда услышал приближение другого грузовика.
Я знал, что Флейм уже был снаружи. Последние десять минут я слышал, как он расхаживал туда-сюда на крыльце.
Дверь открылась, и прежде чем я успел моргнуть, Мэй бежала ко мне с чертовски широкой улыбкой, и почти повалила меня на пол.
– Ривер... – прошептала она, ее руки были как тиски вокруг моей шеи.
Ривер... я закрыл глаза, когда она назвала меня этим именем.
Когда я вцепился в ее крошечную талию еще крепче – это был первый раз за последние дни, когда я расслабился. Дела, которые мы совершали в поездке, сказались на мне. Настоящее сраное дерьмо. И когда я вернулся домой к своей старухе с сияющими волчьими глазами, от которой исходил аромат ванили, одетой в узкие джинсы и подходящую кофту, я успокоился.
Я сделал то, что должен, для клуба, но что еще более важно, для этой женщины в моих объятиях. Она была долбаным воздухом, которым я дышал.
Она была всем для меня.
Мэй отстранилась со слезами на глазах.
– Я скучала по тебе, – выдохнула она, и я обрушил свои губы на ее. Когда разорвал поцелуй, она добавила: – Очень-очень сильно...
Услышав шаги позади Мэй, я вздохнул и отошел, показав только для глаз Мэй:
«Да, детка, я тоже чертовски скучал».
Вытянув руку, Мэй переплела свои пальцы с моими, и я глубоко вдохнул.
Женщина владела моей гребной душой.
Подняв наши переплетенные ладони, я прижался в поцелуе к руке Мэй, посмотрев на нее искоса, когда она вздохнула. Я подмигнул, и она захихикала.
Как я и сказал... владела моей гребной душой.
Когда я перевел взгляд в сторону шума на входе в дом, я увидел, что Мэдди стоит поодаль, наблюдая за нами, когда внезапно вошли Тэнк и Красотка.
– Красотка? – поприветствовала Мэй, нахмурившись. – Почему вы здесь? – Затем она покраснела. – Не то чтобы вам не рады, но уже вечер и...
Красотка сделала шаг вперед, перебивая Мэй.
– Не волнуйся, дорогуша. Я знаю, что ты не имела в виду ничего подобного.
– Спасибо, – ответила Мэй.
Красотка обняла Тэнка за талию.
– Мы здесь, чтобы составить Мэдди компанию.
Скрипнула половица возле лестницы, и я увидел, что Мэдди поднимется наверх. Ее зеленые глаза были расширены, и в них плескался страх.
– Я.... буду в своей комнате. – На этом младшая сестра Мэй взбежала по лестнице, ее крошечное тело тонуло в безразмерном платье монашки. Но наконец она избавилась от этого уродливого чепца.
Мэй наблюдала за уходом Мэдди, и та же самая печаль появилась в ее выражении, как и всегда, когда она думала о своей сестре. Я сжал ее руку, и она повернулась к Красотке, улыбаясь.
Это все было фальшивкой.
Я знал, что она всегда переживала за Мэддс.
Казалось, Мэй встрепенулась.
– Почему вам нужно приглядывать за Мэдди? Куда мы? – Затем она встретилась со мной взглядом.
Отпустив ее руку, я пошел к вешалке в коридоре, взял свою кожаную куртку и куртку Мэй.
Она приняла ее из моих рук, когда я пожал плечами и показал:
– Кататься.
Мэй свела брови в замешательстве, но Красотка рассмеялась и махнула Мэй выходить за дверь.
– Повеселитесь! – закричала Красотка, когда я взял Мэй за руку и повел к своему байку.
– Стикс? Куда мы? – спросила Мэй с огромной, чертовски ослепительной улыбкой.
– Эт-эт-это с-сюрприз, – ответил я, оседлав байк. Вытянув руку, я обнял крошечную талию Мэй и притянул ее вперед, пока она не оказалась прижата к моей груди.
– Стикс! – закричала она и начала смеяться.
– Д-детка, залезай н-на мой г-гребаный б-байк.
Мэй не колебалась. Это была одна из множества вещей, которые я в ней любил. Она доверяла мне. Никогда не сомневалась. Для меня это было редкостью.
Как только я завел байк, Мэй обняла меня руками за талию, и я выехал на открытую дорогу. Мэй уткнулась головой в мою куртку и крепче сжала. Уверен, что я услышал ее шепот:
– Я люблю тебя.
Отпустив руку, я провел по ее помолвочному кольцу, и мое сердце почти остановилось, когда я вспомнил свое предложение. Оно не было запланированным. Я купил это кольцо через несколько месяцев после ее возвращения в мою жизнь. Я знал, что однажды она станет моей старухой.
Несколько месяцев назад мне казалось правильным спросить ее об этом, это я и сделал.
Мы были наедине. Подальше от придурков из клуба, и я попросил единственную девушку, которую любил... мой номер три... единственную сучку, с которой говорил, выйти за меня замуж.
Даже думая об этом, на моем лице появлялась гребаная улыбка.
***
– Я люблю этот коттедж, – сказала Мэй, гребаный сотый раз, когда мы сидели у озера у коттеджа в глуши, которым я владел. Мне просто нужно было побыть с ней наедине пару дней.
Никаких телефонов.
Никаких клубных дел.
Только я и моя женщина с волчьими глазами. Цыпочка, которую я любил, с тех пор как был ребенком.
Я наблюдал, как Мэй смотрела на воду, когда я прислонился к скале с Фендер в своих руках и сигаретой во рту. Я наигрывал мелодию за мелодией, пока мы занимались ничегонеделанием.
Она была красивой сучкой. Моей красивой сучкой, которая лежала на животе, руки под подбородком, когда смотрела на полную луну.
Для нее это было раем. Я, она, не единой, бл*дь, души, ее свобода от этого мудацкого культа.
Сделав последнюю затяжку, я бросил окурок на землю. Когда я поднял голову, Мэй наблюдала за мной.
– Сыграй мне что-нибудь, – попросила она.
Моя старуха любила, когда я пел ей. Поэтому продолжив песню, которую только что наигрывал, – Hurt, группы Nine Inch Nails, я открыл рот и позволил литься словам, не заикаясь.
«Сегодня я причинил себе боль,
Чтобы понять, способен ли я всё ещё чувствовать...»
Я спел всю песню, не отрывая взгляда от Мэй. Моя грудь сжималась, когда я пел опустошающие слова, а глаза Мэй наполнились слезами.
Когда наблюдал, как моя женщина сидит на сухой траве в глуши, я знал, что сделаю в конце песни.
Я никогда не думал жениться на ком-то, но из-за мысли связать Мэй с собой на всю жизнь, я не мог думать ни о чем другом.
«Я бы уберег себя,
Я бы нашел выход».
Когда струна затихла, вокруг нас повисла тишина. Я заметил, как Мэй вытирает щеки.
Сделав глубокий вдох и думая о своих словах, я спросил:
– В-в... в-выходи з-за м-меня.
Мэй дернула головой в шоке, пока яростно смаргивала слезы длинными ресницами... и затем она снова моргнула.
И затем, бл*дь, снова.
– Что? – прошептала она.
Обхватив гриф Фендер, я вдохнул, пока мои глаза дергались, и повторил:
– В-выходи з... з-за м-меня з-замуж.
Я выдохнул, тяжело дыша, от того как сложно эти слова вылетели из моего гребного тупого рта. Мэй тоже тяжело дышала, но не дернула и мускулом.
– Ривер... – прохрипела она и встала на четвереньки, ползя вперед. Она остановилась прямо передо мной, взяв гитару и положив ее на землю.
Встав на колени, Мэй оседлала мои бедра и обхватила мои покрытые темной щетиной щеки. Ее гребаный милый носик пуговкой сморщился от нервозности.
– Ривер... мой Ривер... ты хочешь жениться на мне? – спросила она в неверии.
Обняв ее за талию, я потянул ее вперед и поцеловал полные губы. Разорвав поцелуй, я зажмурился и сказал с бешено колотящимся сердцем:
– Д-да, д-детка. Т-ты д-должна ст-стать м-моей н-навсегда.
– Стикс, – воскликнула она, слезы катились по ее щекам. – Я хочу стать твоей навсегда. Никогда не хотела ничего другого. Я люблю тебя. Ты единственный мальчик, которому принадлежит мое сердце, и всегда им будешь.
Вздохнув в облегчении, я потянулся в задний карман и вытащил небольшую кожаную коробочку, которую носил, казалось, вечность. Открыв ее, в ней было платиновое золотое кольцо с квадратным бриллиантом по центру. Достав кольцо из коробочки, я наклонил его, чтобы Мэй прочитала надпись внутри.
– Навсегда собственность Стикса, – прочитала она и засияла огромной улыбкой. Погладив тыльной стороной пальцев мою щеку, она сказала: – Я люблю только одного мужчину, Стикс, и это ты.
Я рассмеялся. Именно это она сказала мне недели назад, когда решила, что хочет жизни в МК со мной.
Подняв дрожащую левую руку Мэй, я скользнул кольцом на ее маленький пальчик и притянул ко рту.
– Л-л-люблю т-тебя, – сказал тихо. Мэй начала плакать, свернувшись у меня на груди.
– Я никогда не мечтала о таком счастье... – она затихла, и я улыбнулся, наблюдая, как она подняла руку с кольцом. – Ривер? – спросила она, и я провел рукой по ее волосам.
– Ммм?
– Я едва могу ждать, пока стану твоей женой.
Именно эти слова я хотел услышать, но тон ее голоса был печальным. Нежно подтолкнув ее голову плечом, я заставил Мэй поднять голову.
– Ч-что не т-так?
Мэй прикрыла глаза.
– Сначала я хочу счастья своим сестрам. Хочу, чтобы они были счастливы так же, как я здесь с тобой во внешнем мире.
По ее лицу было видно, что она переживала, что я могу разозлиться. Все было наоборот. Я любил эту женщину так сильно, потому что она была самым неэгоистичным человеком из всех, кого я встречал.
– З-з-значит м-мы п-подождем, – сказал я, пробиваясь через заикание.
Глаза Мэй засветились.
– Ты уверен?
Отстранившись, я показал, так как мое горло было слишком стянуто, чтобы говорить:
«Я так долго ждал, чтобы заполучить тебя, детка, что значат еще пару месяцев...»
***
Не осознавая этого, мы ехали час. Увидев поворот на знакомую сельскую дорогу, я повернул, и через десять минут мы прибыли в коттедж.
Когда я заглушил двигатель, Мэй снимала шлем и потягивала мышцы. Я слышал, как она ахнула удивленно.
– Стикс, что все это?
Мэй слезла с байка, и я повел ее вперед к месту, которое выбрал, рядом с озером. Я кивнул головой на все, что разложили проспекты. У воды лежало покрывало, и они зажгли вокруг свечи. Розы и конфеты, которые купила Красотка, стояли на плоской скале неподалеку.
Да. Ты определенно выглядишь как киска после всего этого...
– Стикс, почему ты сделал все это? – снова спросила Мэй, ее взгляд переместился на подарки и покрывало на земле.
Я развернулся.
– Д-день с-святого В-валентина.
Мэй нахмурилась.
– Боюсь, я не знаю, что это.
Я замер и закрыл глаза. Я, бл*дь, убью Красотку за это. Она на**ла нас.
– Стикс? Что такое День святого Валентина?
«Четырнадцатое февраля. День для людей, которые вместе. День, когда мужнины показывают женщинам насколько любят их и подобное дерьмо», – показал я.
Глаза Мэй расширились.
– И ты привез меня туда, где сделал предложение?
Я пожал плечами.
Мэй подошла ближе.
– Потому что ты хотел показать, что я особенная для тебя. В этот день, когда мужчины показывают женщинам, насколько любят их.
Снова пожал плечами.
Мэй подошла еще ближе, пока не оказалась возле меня.
– И ты привез меня сюда?
«В этом месте я видел тебя самой счастливой», – показал я. Я знал, что не смогу вымолвить и слова, не с этой сентиментальной херней, забившей мое горло.
Мэй подняла руки и медленно расстегнула молнию на моей куртке.
– А розы и конфеты? Они тоже для меня? На День святого Валентина?
Я кивнул, когда она кинула мою куртку на землю и подняла мою футболку над головой. Мэй задержала дыхание и провела рукой по моей голой груди.
Ее глаза остекленели; она потянулась к моим джинсам и расстегнула кнопку, мой член уже был твердым и жаждал ее прикосновения.
Не в состоянии больше терпеть, я сорвал ее куртку, джинсы, кофту и лифчик в рекордное время, оставив мою женщину стоять только в трусиках.
– Б-бл*дь... – прошипел я, когда обрушил свой рот на ее, обводя нас мимо огней, которые зажгли проспекты, и, упав на покрывало.
Ощутив как Мэй задрожала, я поднял одеяло и обернул вокруг нас. Рука Мэй забралась в мои джинсы, вытаскивая член. Когда я застонал ей в рот, она начала поглаживать его, и я оторвался от ее губ.
Мэй быстрее проводила рукой по моему члену, а я целовал ее шею и облизывал сиськи. Всосав сосок в рот, я провел рукой по ее трусикам и сорвал их.
Мэй застонала, когда я провел рукой по ее киске. И момент, когда ее рука увеличила скорость, моя рука сделала то же самое на ее клиторе, пока Мэй не распалась в моих объятиях. Я задержал дыхание, когда она освободила мой член, слишком близкий к тому, чтобы кончить.
– Стикс... – прошептала она, когда я приподнял ее небольшое тельце. Я врезался в нее членом, стиснув зубы от ощущения.
Почувствовав, какая холодная ее кожа, я обернул покрывало вокруг нас, держа Мэй за бедра, толкаясь в нее и выскальзывая.
Мэй обхватила руками мои щеки и посмотрела мне в глаза.
Вокруг повисла тишина. За исключением звуков, исходящих от нас и потрескивания огня.
– Малыш, – пробормотала Мэй, когда я прижал палец к ее клитору. – Я сейчас... я сейчас... – Мэй закрыла глаза, когда кончала. Она ахнула, когда оргазм промчался сквозь нее.
Она была чертовски узкой, ее киска сжимала мой член. Бедра Мэй двигались все быстрее и быстрее, пока она растягивала свой оргазм так долго, как могла. Но когда она вонзилась ногтями в мою спину и прижала губы к моей шее, всосав кожу на ней, я тоже кончил.
Сиськи Мэй прижались к моей груди, когда я медленно опускал нас на землю. Затем я лег спиной на покрывало, а Мэй все еще была прижата к моему переду.
Мы уставились на пламя огня, пока я проводил пальцами по ее спине. Мэй очерчивала татуировки на моих руках, затем подняла голову и медленно поцеловала меня в губы.
Разорвав поцелуй, она улыбнулась.
– Я люблю тебя, Ривер. Люблю то, как ты заботишься обо мне.
– Т-тоже л-люблю т-тебя, д-детка, – ответил я, и Мэй легла на мою грудь.
Мы сохраняли молчание какое-то время, пока Мэй не спросила:
– Стикс?
– Ммм?
– Мы останемся в коттедже на всю ночь?
– Мм-хм-м... – пробурчал я в ответ.
– Хорошо, потому что я хочу побыть с тобой наедине.
Я улыбнулся, когда она вздохнула от счастья, и слушал, как она ровно дышит.
– Стикс? – пробормотала Мэй сонно.
– М-м-м...?
– Я люблю День святого Валентина...
Затем моя женщина уснула.
Переплетая ее левую руку со своей, я уставился на сияющее кольцо и поднял взгляд на небо, усыпанное звездами.
Она хотела подождать, пока ее сестры обретут счастье, прежде чем мы поженимся.
Лила, черт побери, замужем за Каем, и сейчас она самая счастливая сучка, которую я только видел.
Значит, осталась только Мэддс.
Закрыв глаза, я отправил молчаливую просьбу Аиду...
Черт побери, побыстрее найди кого-нибудь для Мэдди, чтобы я мог поторопиться и жениться на девушке с волчьими глазами, из-за которой все еще дышу…
Часть IV. Спасибо за заботу
Мэдди
Всю ночь я сидела у окна в своей комнате, наблюдая за луной... за звездами в небе, задаваясь вопросом: каков мир снаружи.
Мне нравилась моя комната в новом доме Стикса и Мэй. Я чувствовала себя в безопасности, просто сидя у окна и наблюдая, как птицы взлетают в небо... пушистые облака плывут по небу... и наблюдая, как Флейм расхаживает туда-сюда по газону прямо под окном, где я провожу свои дни.
Сейчас он там, ходит туда-сюда. Одиннадцать шагов вправо и одиннадцать влево. Количество никогда не увеличивается. Иногда он держит нож, режет руку одиннадцать раз, перед тем как отдохнуть, а иногда царапает – одиннадцать раз – свою кожу или тянет – одиннадцать раз – свои странно причесанные волосы.
Всегда одиннадцать раз. Я задаюсь вопросом: почему?
Флейм очаровал меня.
В последнее время я обнаружила, что наблюдаю за ним больше, чем должна.
И иногда Флейм смотрел на мое окно... и иногда наши взгляды встречались. Когда это происходило – его почти черные глаза встречали мои зеленые, он прекращал ходьбу... переставал резать себя, царапать и тянуть волосы.
Когда наши взгляды встречаются, он ничего не делает, только смотрит...
Мне не нравилось, когда Флейм делал себе больно. Из-за этого что-то внутри меня плакало. Поэтому я старалась как можно дольше удержать его взгляд.
Я не хотела, чтобы ему было больно. Я хотела, чтобы он чувствовал себя в безопасности.
Я знала, каково это – чувствовать настоящую боль... и не хотела такого для него... особенно от самого себя.
Я хотела, чтобы Флейм нашел настоящий покой... наконец, обрел мир с самим собой.
Слишком занятая, считая одиннадцать шагов Флейма на газоне, пока его глаза были прикованы к земле, я не услышала шаги на лестнице. Я подпрыгнула и схватилась за грудь, испугавшись, когда раздался стук в дверь.
Когда я ничего не ответила, раздался еще один стук, и все мое тело начало дрожать. Мне не нравился звук стука в мою дверь. Он пугал меня... возвращал меня в общину...
– Мэдди? Дорогая? Ты в порядке?
Мои руки задрожали, когда я услышала голос за дверью, но я медленно задышала, зная, что это Красотка.
– Да, – ответила я тихо, пристально рассматривая дверную ручку, когда та начала поворачиваться.
Первой я увидела улыбку Красотки. Она вошла ко мне в комнату, держа красную коробку в форме сердца.
Я неподвижно стояла, наблюдая за каждым ее движением.
– Хочу подарить тебе это, дорогуша. Мне не хочется, чтобы ты не получила подарок на День святого Валентина.
Красотка положила коробку на мою кровать, и я вытянула шею, чтобы увидеть содержимое. На этикетке была надпись: Luxury Chocolates.
Я не понимала, почему Красотка подарила мне конфеты.
– Ты знаешь, что такое День святого Валентина? – спросила Красотка и скрестила руки на груди, прислонившись к комоду.
Я покачала головой. День святого Валентина? Никогда не слышала о таком.
– Весь этот день связан с романтикой, – объяснила она, но я знала, что мое выражение лица было пустым.
Красотка явно увидела мое отсутствующее выражение и медленно сказала:
– Это день, когда ты показываешь особенному для тебя человеку, что ты о нем заботишься.
Я пялилась на конфеты и сцепила дрожащие руки вместе, чтобы Красотка не заметила дрожь, и спросила:
– И... ты даришь luxury chocolates тому, кто для тебя особенный? Чтобы показать свою заботу о нем?
На лице Красотки растянулась широкая улыбка.
– Да!
Я свела брови вместе.
– Зачем?
Красотка пожала плечами.
– Если бы я знала, милая. Я пожинаю плоды раз в год и не жалуюсь!
Я снова смотрела на красную коробку.
– Тогда почему ты подарила ее мне? У нас не романтические отношения.
Красотка вздохнула.
– Потому что я забочусь о тебе, девочка. Все мы. Я просто хотела показать тебе это, своим способом.
Казалось, Красотка хотела моего ответа, но я не знала, что сказать. После пары минут неловкой тишины, она отошла от комода и направилась к двери.
– Счастливого Дня святого Валентина, дорогуша, – сказала она и оставила меня одну.
Бросив взгляд на лужайку, я увидела, что Флейм тянет себя за волосы, разговаривая сам с собой. Увидев коробку на своей кровати, я встала на холодный деревянный пол и прошла изучить ее.
Коробка действительно была в форме сердца. Я положила руку на грудь, чтобы ощутить биение своего сердца.
Конфеты для того, кто для тебя особенный... кого ты чувствуешь в своем сердце.
Красотка сказала, что подарив эти Luxury Chocolates, ты показываешь человеку свою заботу, что хочешь поблагодарить его за нее.
Я уставилась на деревянный стену своей комнаты, затем подошла к белому столику рядом с кроватью. Взяв ручку и листок, я быстро написала записку.
Взяв коробку с конфетами, я подошла к своей двери и сделала глубокий вдох.
Моя ладонь дрожала, когда я медленно поворачивала дверную ручку. Но я на самом деле хотела этого. Должна была это сделать.
Тихо прокравшись по коридору и вниз по лестнице, я на цыпочках прошла мимо гостиной, где Красотка и ее мужчина смотрели телевизор.
Дойдя до входной двери, я открыла замок и распахнула дверь; холодный вечерний воздух немедленно ударил в мое лицо.
Нервничая, я обошла крыльцо, и дерево заскрипело под моими ногами.
От шума я замерла на месте, в этот момент Флейм показался в поле зрения... он шел на шум, держа высоко нож.
Но он замер, когда увидел, что это я.
Мне казалось, я не могу дышать.
Наши взгляды встретились. Но мое сердце пропустило удар, когда я разглядела, что его темные глаза были покрасневшие и уставшие.
Он не спал?
Услышав, что конфеты шелестят в коробке из-за моих дрожащих рук, я на цыпочках прошла вперед, затем еще ближе, пока Флейм не оказался в метре от меня.
Флейм опустил нож. Я видела, как его кадык дернулся. Казалось, будто он хотел что-то сказать, но слова не вылетели.
Храбро наклонившись, я опустила коробку конфет на землю и медленно толкнула ее к его ногам. Флейм не опустил взгляд, не сводил с меня глаз.
Когда выпрямилась, я попыталась улыбнуться, но занервничала, забежала внутрь и быстро закрыла дверь.
Услышав шум, прибежала Красотка.
– Мэдди? Ты в порядке?
Тэнк прибежал вслед за ней. Кивнув, я побежала в свою комнату. Сев у окна, я наблюдала, как Флейм пялился на коробку.
Затем я задержала дыхание, терпеливо ожидая, что он сделает дальше...
***
Флейм
Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать...
Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать...
Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать...
Я считал свое сердцебиение. Оно было слишком быстрым.
Слишком быстрым.
Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать...
Глаза жгло. Голова дергалась из стороны в сторону. Я мог только пялиться на эту коробку. Красную коробку. Красную коробку у моих ног.
Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать...
Коробка от Мэдди... Мэдди...
Она была здесь. На улице. Смотрела на меня. Улыбалась мне.
Она улыбнулась мне.
Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать...
«Тебе нужно было ее увидеть, ты хотел ее увидеть», – снова и снова говорил мне мой разум.
Я хотел. Но теперь не мог двигаться. Она была прямо здесь, передо мной. И я не мог, черт побери, двигаться!
«Коробка. Она дала тебе коробку», – снова подстрекал мой разум. Что в ней?
Я заморгал, мои глаза жгло, и все плыло перед ними. Наклонившись, я поднял коробку.
Моя голова снова дернулась.
Она в форме сердца.
«Мэдди отдала тебе свое сердце», – объяснил мой разум.
И там была записка... записка, написанная ее рукой...
Прочитай. Ты должен прочитать.
Я поднял розовый листок и развернул так аккуратно, как мог.
Не порви. Ты не можешь это сделать. Мэдди что-то тебе написала.
Я сморгнул жжение в глазах из-за недосыпа и прочитал короткую записку.
«Флейм,
спасибо за заботу».
Мое сердце... мое сердце билось так быстро, когда я снова прочитал ее слова...
Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать...
Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать...
Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать...
Я закрыл глаза. Мое сердце билось слишком быстро.
Слишком быстро из-за Мэдди.
«Флейм,
спасибо за заботу».
«Флейм,
спасибо за заботу».
Она благодарила меня за заботу. Подарила мне конфеты за заботу... и эту записку. Она написала мне записку.
Она написала мне гребаную записку...
Мэдди благодарила меня за заботу...
Никто, бл*дь, не благодарил меня за это дерьмо... кроме нее. За убийство этой мрази Моисея... за заботу...
Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать...
Подними голову... Подними голову, приказывал мой разум.
Я прижал красную коробку к своей груди. Я был очень осторожен, чтобы не испортить ее. Я не мог порвать ее...
Я поднял голову.
Мэдди стояла у окна. Ее руки были прижаты к стеклу, она наблюдала...
Наблюдала за мной.
Улыбалась мне.
Мэдди была у окна.
Ее взгляд встретился с моим.
Мэдди...
Моя Мэдди....
Я дернул головой, и мои руки снова затряслись... Я хотел заговорить. Хотел сказать ей...
...спасибо и тебе за заботу...
Конец
