Текст книги "Бессонные ночи"
Автор книги: Тиффани Уайт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Глава 2
Если верить воспоминаниям, которым предались Пол и Зак после обеда, то Зак был застенчивым, чувствительным подростком. Грозой девчонок в их родном городке был именно Пол. Действительно, обаяния у него хоть отбавляй. И пусть он теперь не растрачивает его на женщин, зато в бизнесе пользуется им вовсю. С другой стороны, что касается чувствительности Зака, то это как посмотреть. Во всяком случае, Виктория по отношению к себе этого не ощутила. За исключением того понимания, которое он проявил вчера на стоянке у «Десперадо», все остальное его поведение было грубым, жестоким и совершенно неприемлемым для нее.
Пол сказал, что чем хуже вел себя Зак по отношению к женщинам, тем лучше они к нему относились. Но ей это безразлично. Либо они станут друзьями, либо она будет полностью игнорировать его. В данный момент последний вариант казался ей предпочтительнее, так как позволял проигнорировать и все те чувства, какие он в ней всколыхнул. Чувства, которые никак с дружбой не совместимы. И уж, во всяком случае, ехать с ним в путешествие никак нельзя. Поэтому она решила завести будильник на такое время, чтобы уехать задолго до назначенного для отправления времени. Она улыбалась таинственной улыбкой, попивая сладкий, однако хмельной напиток. Пусть Пол и Зак считают, что она никуда не денется…
– Хочешь еще бутылку пива напоследок? – спросил Зак, поднимаясь, чтобы сделать заказ у стойки бара, за которой толпились припозднившиеся посетители.
– Давай, только пиво почему-то совсем не такое хорошее, когда за него плачу я, – пошутил Пол.
Через несколько минут Зак принес две бутылки холодного пива для себя с Полом и поставил перед Викторией еще один коктейль.
Пол покачал головой.
– Не надо было, она никогда не пьет больше одного.
Зак посмотрел на стакан, из которого Виктория тянула целый вечер.
– Неужели она и вправду не может выпить больше одного детского коктейля?
В ответ Виктория отодвинула пустой стакан и пододвинула к себе коктейль, еле сдержавшись, чтобы не сказать ему, насколько он несносен. Хотя и не могла понять, почему ее так задевают его насмешки.
Оркестр начал играть медленный танец, и через несколько минут все женщины были заняты, а у стойки бара осталось совсем немного мужчин.
– Мне кажется, кто-то из нас должен пригласить Викторию, – заметил Зак. – Я вовсе не хочу танцевать, – быстро ответила она, смутившись от его взгляда.
Зак проигнорировал ее ответ и обратился к Полу – Там у стойки не меньше трех ребят уставились на нее, и, по-моему, они уже достаточно возбуждены. Давай решим, с кем ей танцевать, так, как мы решали такие вопросы в школе Пол усмехнулся его предложению и поднес к губам свою бутылку.
– Согласен.
Виктория с любопытством наблюдала, как двое взрослых мужчин наперегонки пили пиво, судорожно делая огромные глотки. А она еще обижалась, что они принимают ее за ребенка!
Выиграл Пол. Улыбка на его лице была такой же ширины, как у десятилетнего мальчишки на школьном пикнике. Викторию покоробило, когда он торжествующе объявил:
– Ты проиграл, а я выиграл. Интересно, Зак тоже себя так вел бы? При виде парня, направившегося в их сторону от стойки бара. Пол поспешно протянул ей руку. Когда они вступили на танцплощадку, он с видом собственника обнял ее за талию. Это был жест, выражающий именно обладание, а не страсть.
У Зака заходили желваки, когда он увидел Викторию в объятиях Пола. Он знал Пола лучше, чем кто-либо другой. Он знал, что все его амбиции связаны только с бизнесом. Это его единственная страсть. Полу нужна совсем другая женщина. Что ему делать с такой женой, как Виктория?
Достаточно вспомнить, какой она была в его объятьях вчера вечером.
Она явно голодна, так голодна… Танец закончился, и Пол с Викторией вернулись к столику.
– Думаю, мне не стоит засиживаться допоздна сегодня, ведь завтра предстоит длинная дорога. Сделай одолжение, приятель, – Зак подмигнул Полу, – не задерживай ее сегодня слишком долго, когда будешь прощаться. Я хотел бы, чтобы завтра она тоже была в форме.
Услышав подобную дерзость, Виктория свирепо взглянула на него поверх стакана, но тут же чуть не подпрыгнула от удивления: оказывается, она и не заметила, как прикончила второй коктейль.
При виде ее изумленного лица Зак расхохотался.
– Тебе лучше отвезти свою невесту домой прямо сейчас, пока она еще держится на ногах.
Виктория кипела от негодования.
– Должна вам сказать, что я полностью контролирую свои действия. И спокойно держусь на ногах, так что благодарю вас. К тому же завтра еду я, а не вы, – добавила она, забыв на мгновение, что хотела сохранить в секрете свой план скрыться до того, как он заедет за ней. А с Полом она попрощается сегодня вечером.
Но Зак постарался все свести к шутке, подняв руки, как бы сдаваясь.
– Хорошо, хорошо… успокойся. – Он встал и посмотрел на Пола. – Не знаю, как ты справишься с таким характером. Ты уверен, что хочешь жениться на ней?
Пол засмеялся.
– У нее характер такой же, как у тебя. – Он тоже встал и обнял Викторию. – Хорошенько заботься о ней, Зак. Я рассчитываю, что ты будешь защищать ее… хотя, если будешь гладить ее против шерсти, боюсь, защищать придется тебя. Почему бы вам двоим не заключить перемирие?
Зак посмотрел на Викторию и мягко улыбнулся.
– Неужели Пол прав, Виктория? Разве я гладил вас против шерсти?
На следующее утро ее разбудили лучики солнечного света, пробивающегося сквозь кружевные занавески. Виктория с изумлением увидела на себе старомодный, отделанный оборками белый пеньюар, какого у нее никогда не было.
Затем ее внимание привлекло какое-то движение рядом с кроватью. Почему-то она совершенно не удивилась, увидев мужчину, одетого во все черное. Мужчина снял свой черный стетсон и ловко забросил его на столбик кровати. Столбик кровати? Но у нее не было кровати со столбиками. Оглянувшись вокруг, она поняла, что это вообще не ее спальня. Хотя этот старинный туалетный столик был, несомненно, ее собственный. Он стоял как раз позади незнакомца в черном, чьи руки сейчас отстегивали кожаную кобуру, висящую низко на его поясе…
Именно в этот самый момент раздался настойчивый стук в дверь, и Виктория в испуге проснулась. Что такое? Кто так немилосердно колотит в дверь в такой ранний час? Она потерла пальцами раскалывающуюся голову. Потом взглянула на будильник. Нет! Неужели сейчас одиннадцать часов? Наверное, она вчера забыла его завести. А в дверь наверняка ломится этот самый друг Пола, который навязался ей в попутчики. Прощай ее мечты уехать рано утром без него!
Борясь со сном, Виктория вылезла из кровати, постояла минуту, пытаясь обрести равновесие, затем пошла накинуть кимоно. Комната плыла перед глазами, но не настолько сильно, чтобы она не смогла добраться до входной двери. Когда она наконец поймет, что эти вкусные коктейли совсем не так безобидны? И зачем Пол позволил ей превысить обычную норму? Ах, ну да, теперь она вспомнила. Это Зак принес ей еще один коктейль, несмотря на возражения Пола, и еще шутил, что настоящая женщина может выпить даже не два таких стакана. Что же было дальше?
С трудом она припомнила свой разговор с Полом о том, что он напрасно думает, будто она никуда от него не денется, и его обещание больше никогда не вести себя так. Но вот как они попрощались, ей вспомнить не удалось. Может быть, она отключилась прямо у него на руках? Стыд какой!
Теперь еще это, подумала она, услышав, как в дверь снова постучали. Когда она в ответ прокричала: «Иду!», в голове как будто застучал молоток. Она открыла дверь, на ходу пытаясь завязать пояс кимоно.
Заку предстала сама женственность в виде не до конца пробудившегося ото сна мягкого тела с округлыми формами. Улыбнувшись, он сказал:
– Ну что ж, ради такого зрелища стоило и подождать у двери.
Виктория молча возилась с поясом, не в состоянии придумать достойный ответ. Она была совой, и, по ее мнению, ничего не могло быть хуже, чем встретиться утром с жизнерадостным жаворонком. А это, по-видимому, был еще один из многочисленных недостатков Зака Делуки.
Взяв девушку за плечо, он отодвинул ее в сторону от прохода, вошел и закрыл за собой дверь.
– Можно задать тебе один вопрос? – спросил он с усмешкой.
– Если только перестанешь так противно улыбаться, – сердито ответила Виктория.
– Ты сейчас завязываешь или развязываешь этот пояс? В любом случае я готов помочь. Но, конечно, если бы мне пришлось выбирать…
– Уйди! – пробормотала Виктория непослушными губами.
– Уйду, но, как ты помнишь, вместе с тобой.
– Я не хочу. Я хочу спать, – прошептала она сонно, направляясь в спальню.
– Ну вот еще, – сказал Зак, подскакивая к ней. Он взял пояс из ее рук и сам завязал его, потом усадил ее за кухонный стол. – Ты совсем даже не хочешь снова ложиться. Нам нужно придерживаться намеченного графика.
Она сообщила ему, что он может сделать с этим графиком, и положила голову на кухонный стол.
Зак схватил ее за плечи и тряс до тех пор, пока она не открыла глаза.
– Тебе обязательно надо выпить чашку горячего кофе. Где он у тебя?
– Не надо.
– Не надо что? Не надо кофе или не надо трогать тебя?
– Не надо кофе, тем более что у меня его нет.
– Да брось ты. У таких сонь, как ты, обязательно в доме есть кофе. Иначе как же ты просыпаешься по утрам?
– Кола.
– Ты шутишь?..
Виктория осторожно помотала головой. Зак пошел к холодильнику и там действительно нашел упаковку из шести банок колы. Он протянул ей холодную банку и проследил, как она выпила ее всю до дна.
– Ты хоть упаковала вещи? – спросил он.
Виктория кивнула… опять очень осторожно.
– Ты что, совсем не спала ночью? Неужели я только что разминулся с Полом?
Виктория проигнорировала это саркастическое замечание и направилась в спальню.
– Подожди! Куда ты собралась? – закричал Зак.
Виктория вздрогнула и зажала уши руками.
Зак зашелся от смеха.
– Тебе и в самом деле нельзя пить больше одного коктейля.
Виктория попыталась сделать суровое лицо.
– Ты собираешься развлекаться и дальше или хочешь мне помочь, пока я буду принимать душ?
– Помочь? Потереть спинку? – Его улыбка не предвещала ничего хорошего, а в его глазах она прочитала, что ей лучше спастись бегством, если она не хочет попасть в его руки.
– Не обольщайся, Делука. Единственное, к чему я разрешаю тебе приложить руки, – это мой багаж. Не очень тяжело? – надменно произнесла она, указывая на сумки.
– Нет, мадам, – насмешливо произнес он и легко поднял обе сумки.
Виктория приняла душ за рекордно короткое время. Ее смущала мысль о том, что за дверью находится Зак и что ему вполне может прийти в голову мысль все-таки потереть ей спину.
В спешке она забыла захватить с собой в ванную одежду и поэтому потихоньку прокралась в спальню в одном белье. Здесь она буквально застыла от изумления, увидев, что Зак перебирает ее гардероб.
– Что, черт возьми, ты тут делаешь? – закричала она, совершенно забыв о своем виде.
Зак повернулся и посмотрел на нее. От одного взгляда на ее неглиже вишневого цвета, облегающего прелестные округлости фигуры, из его головы вылетели все мысли, кроме одной: к черту все графики! Он не стал объяснять, почему рылся в ее одежде, повернулся и вышел из дома, бросив на ходу:
– Подходи к машине, когда будешь готова.
Порылся он в поисках каких-нибудь вещей Пола и был очень удивлен, не обнаружив буквально ничего.
Они ехали уже довольно долго, когда Виктория поняла, что совершила ужасную ошибку. И двух дней будет вполне достаточно. Не хватало ей того, что произошло в «Десперадо», так надо же было еще согласиться поехать с Заком в это путешествие. Наверное, она совсем сошла с ума. Остается только один способ хоть как-то исправить положение. Может быть, если она сильно постарается, им с Заком удастся стать друзьями – ради Пола, пыталась она уговорить саму себя, стараясь не принимать во внимание сексуальное влечение между ними, которое так явно ощущалось в замкнутом пространстве салона автомобиля.
Если они будут мчаться с такой скоростью, то уже к вечеру доедут до Канзаса. Виктория изо всех сил старалась не думать о предстоящей ночи. Слегка повернув голову, она незаметно наблюдала за тем, как Зак ведет машину. Он напряженно смотрел на дорогу. Руки, сжимавшие руль, были покрыты темными волосками, и, казалось, обладают такой способностью ласкать и гладить, что она вновь ощутила прилив желания. Она вспомнила, как эти руки держали ее за подбородок и как приятно ей было это прикосновение. – Смотришь, есть ли у меня обручальное кольцо? – Низкий насмешливый голос Зака прервал ее воспоминания.
– Вот еще, – отозвалась Виктория, смутившись при мысли, что он видел, как она наблюдает за ним.
– Конечно, ты ведь не придаешь особого значения кольцам и всяким там обещаниям.
Виктория отвернулась и стала смотреть на дорогу. Понятно, что он о ней думает, значит, подружиться будет нелегко. А может быть, ей вообще просто почудилась нежность в его голосе вчера вечером?
Зак буквально наслаждался тем, что ему удалось испортить ей настроение. Он не собирался сидеть сложа руки и ждать, что его лучший друг совершит такую же ошибку, какую совершил в свое время он сам. Если когда-нибудь Виктория отдастся ему, то уже не посмеет выйти замуж за Пола, а если и посмеет, то он найдет способ это предотвратить. А Зак предполагал, что она отдастся ему еще до того, как они вернутся из этой поездки. Он только хотел, чтобы ценой его плана не стала дружба между ним и Полом, хотя понимал, что опасность велика. Из своего собственного опыта он знал, насколько страсть к женщине может ослеплять мужчину.
В машине воцарилось полное молчание. Когда Виктория почувствовала, что не в силах дольше выносить его, она включила магнитофон, надеясь, что у Зака есть хотя бы музыкальный вкус. Девушка заметила легкую улыбку на его губах за секунду до того, как послышались мощные, влекущие звуки лирических песен Алабамы. Слушать эту чувственную музыку в присутствии лениво наблюдающего за ней Зака было выше ее сил, и, не глядя на него, она выключила магнитофон.
– Трусиха, – насмешливо произнес он. До Канзаса они ехали в полном молчании – каждый был погружен в собственные мысли.
Зака не волновало, что Виктории придется расплачиваться за грехи его бывшей жены. В конце концов, она тоже женщина – значит, ей свойственны те же моральные принципы, вернее, их отсутствие. Его бывшую жену Джейн тоже не волновали такие вещи, как обручальные кольца и клятвы.
Да, ради такого дела стоит рискнуть. Он заставит Викторию заплатить за все. А больше всего за те чувства, что испытал, когда держал ее в своих объятиях.
Он посмотрел на жилку, которая билась на ее нежной шейке, пока она, не отрываясь, смотрела в окно. Она все еще была голодна… он просто чувствовал это. И он знал, как удовлетворить этот голод. Однажды он не сделал этого и был жестоко наказан. Урок оказался слишком болезненным, но пошел на пользу, а уж теперь он позаботится о том, чтобы его лучший друг избежал разочарования.
– Значит, ты работаешь каскадером, – повернулась к нему Виктория, решив, что раз уж они должны стать друзьями, то им нужно хотя бы поддерживать беседу.
– Ммм-да…
Она сделала еще одну попытку:
– А как получилось, что ты заинтересовался кино?
– Меня насильно заставили заниматься танцами, хотя я сопротивлялся как мог: кричал и отбивался ногами. Моя мать была балериной и имела собственную студию. Она заставляла меня посещать занятия вместе с моими тремя старшими сестрами.
– Но в конце концов тебе, наверное, понравилось работать ногами, – заметила Виктория, улыбнувшись.
– Между прочим, да, – согласился он. – Сначала мне там жутко не нравилось, но скоро я понял, что занятия балетом как нельзя лучше обучают владеть своим телом – пожалуй, как ни один вид спорта.
Но он не сказал о том, что ему очень нравилась сама атмосфера в студии, где он наслаждался постоянным присутствием женщин. Он наблюдал за девушками, любовался их грацией, слушал звонкий смех.
– А тебя не дразнили маменькиным сыночком? – спросила Виктория, с трудом заставляя себя отнести эти слова к такому самонадеянному, мужественному человеку.
– Да, и из-за этого я вынужден был много драться. Кстати, Пол тоже часто дрался из-за меня. Но когда я решил сделать балет своей профессией, мне надо было привыкать и не к таким прозвищам, это удел всех танцоров.
Из-за травмы ему пришлось уйти из балета и сделаться каскадером, что не требовало грации, но здесь в полной мере пригодилась хорошая координация движений и умение владеть телом.
Он женился рано, сразу после переезда в Нью-Йорк, куда явился за славой. Его жена, несколькими годами старше его, была уже известной балериной. Через шесть месяцев после свадьбы он застал ее с одним хореографом, в котором она была корыстно заинтересована. Когда Зак порвал с ней, она постаралась посильнее оскорбить его, заявив, что он ни разу не смог удовлетворить ее в постели.
Джейн не удалось сломить его мужское достоинство, но женщин он теперь презирал. Теперь он только спал с ними.
Виктория не чувствовала на себе внимательного взгляда Зака. Она глубоко задумалась, пытаясь разобраться в своих собственных чувствах.
Она никогда не лгала Полу. Она прекрасно понимала, что не была безумно влюблена в него, как, впрочем, и он сам, несмотря на его заверения в обратном. Им было просто хорошо вместе, они прекрасно дополняли друг друга. У нее было ощущение, что она потому и нравится Полу, что ни в чем не нуждается, ни морально, ни материально. Пол не был щедрой натурой и не любил отдавать, хотя, с другой стороны, ничего и не требовал. Он не претендовал на то, чтобы Виктория посвятила ему всю свою жизнь, а довольствовался тем, что она сама решала ему предоставить.
Что касается Зака, она сразу поняла опасность сближения с ним. Не прилагая усилий, он вскоре сможет полностью завладеть ею. С ним не будет так легко и удобно, как с Полом. Он не будет довольствоваться только тем, что она решит ему предоставить. А когда он завладеет всем, что тогда? Он бросит ее. Так всегда поступают подобного типа мужчины. Они привыкли брать, а не отдавать. Такие мужчины присутствовали в ее видениях. Но там их можно было контролировать.
Он назвал ее трусихой. Она же считала свое поведение разумным. Эту неделю наедине с Заком она решила использовать для того, чтобы победить влечение к нему. Несмотря на известный риск, она не будет убегать от проблемы. И кто знает, может быть, после этого прекратятся ее назойливые эротические видения.
Она подумала, что лучшим способом достижения ее цели будет попытка понравиться ему. А поскольку он не скрывал, что ненавидит женщин такого сорта, к какому причислял Викторию, то надо постараться за эту неделю убедить его, что он ошибается. Она понимала, что он рассчитывает довести ее до такого состояния, чтобы она совершила какую-нибудь непростительную глупость. Ну так вот, Зак Делука, тебя ждет сюрприз. Как бы ты мне ни грубил, как бы ни старался вывести из себя, я буду весела и ласкова, думала Виктория. И пусть у тебя от злости все зубы сгниют и выпадут! Она улыбнулась, представив себе, как будут выпадать один за другим эти прекрасные белые зубы, и спокойно задремала.
– Проснись, соня, – разбудил ее Зак, тряся за плечо.
Она, прищурясь, посмотрела на ослепительный закат, потом заметила, что их со всех сторон окружают дома. Они прибыли в Канзас.
– Ты, наверное, проголодался? – спросила Виктория, протирая глаза руками. Они ни разу не останавливались, чтобы перекусить.
– Мы снимем комнату и закажем ужин в номер… после, – сказал Зак многозначительно.
Виктория намеренно пропустила его ответ мимо ушей.
– Тогда поезжай через город. И пусть тебя не смущает, что окраины здесь довольно непрезентабельны.
Он явно забавлялся.
– Мы поедем в мотель, где в номерах водяные матрацы и порнографические видеофильмы?
Виктория вздохнула, удивляясь, что он ведет себя как мальчишка.
– Поехали, – сказала она и развернула карту.
Он пробормотал что-то типа «Ох-уж-эти-женщины-можно-подумать-разбираются-в-картах». Она раздраженно посмотрела на него, но промолчала.
– Ага, вот это где, – сказала она, найдя нужное место на карте. – Если мы поедем по шоссе, то доберемся минут за двадцать. – Вскоре они оказались в районе со старыми домами и почти пустыми улицами. – Да, это здесь. Найди место для парковки.
Она и в самом деле хотела сюда попасть! Он же терпеть не мог «русских горок». Во всяком случае, не собирался на них кататься. Но вышел вслед за ней из машины, чтобы поближе посмотреть на аттракцион.
– Красота, правда? – спросила Виктория, даже покраснев от возбуждения.
– Шутишь. Какая-то старая развалина. Ему по крайней мере лет сто. Но ты ведь не собираешься на нем кататься?
– Именно собираюсь. Я их коллекционирую.
Ну да, пока находятся дураки, которые тебе это оплачивают, подумал он. – Не думай, не сами аттракционы, – как бы прочитав его мысли, сказала она. – Я страстный коллекционер острых ощущений.
– Если ты коллекционируешь острые ощущения, то давай быстрее поедем в мотель с водяными матрацами и видеофильмами. У тебя будут такие острые ощущения, что ты их не скоро забудешь.
– Ты в этом уверен? Я предлагаю вот что: ты прокатишься со мной на этих горках, а я за это разрешу тебе выбрать мотель на ночь.
Она загнала его в угол и наслаждалась его муками.
Наконец он сказал:
– Хорошо, иду за билетами, – и полез за бумажником.
Она остановила его.
– Нет, это моя идея, и плачу я.
Пока она ходила за билетами, он так и стоял, уставившись на древнего монстра.
А она уже усаживалась в самый первый вагончик. Ладно. По крайней мере он будет смотреть прямо в лицо надвигающейся смерти. Она отдала служащему билеты и помахала Заку.
Когда он сел рядом, она кивнула старику; чтобы включал. Поезд дернулся и поехал. Он медленно проехал по кругу, потом начал подъем. Зак весь напрягся и посмотрел на Викторию. Ее лицо горело от возбуждения, глаза блестели. На самом верху поезд приостановился, как бы подготавливая их к тому, что ждет впереди. Потом вдруг ринулся вниз с сумасшедшей скоростью. Ветер засвистел в ушах, дыхание перехватило. Желудок начало выворачивать. Когда же поезд весело побежал по прямой до следующего подъема, стало легче. Он взглянул на Викторию. На верхней губе у нее блестела тонкая полоска пота. Щеки горели румянцем, глаза стали темно-синего цвета.
Он уже видел, как меняется цвет ее глаз. Это было… Ах, ну конечно, теперь он понял: в этом аттракционе были сексуальные ощущения – медленное нарастание чувств, напряженное ожидание, пик страсти, захватывающая дух разрядка.
Они пережили еще несколько менее крутых спусков, и поезд начал тормозить у платформы. Слава Богу! Зак поднялся и приготовился вылезать, но поезд неожиданно начал снова набирать скорость.
– Что за черт?
Виктория была сама невинность.
– Я не получаю удовлетворения от одной поездки. Я купила несколько билетов.
Проклятье! Снова подъем и головокружительный спуск, подъем и спуск… Наконец поезд затормозил у платформы и остановился. Старик служащий вопросительно взглянул на Викторию, но она мотнула головой.
Зак открыл глаза. – Почему мы остановились?
– Потому что уже темнеет и они закрываются, – солгала Виктория.
– А-а, – понимающе кивнул Зак. Когда они вновь сели в машину и Зак приготовился повернуть ключ зажигания, он посмотрел на Викторию.
– Ну, ты как считаешь, я выполнил твое условие? – спросил он.
– Да.
– И ты готова сдержать свое слово?
– Я не обману тебя, – уже раздражаясь, ответила она.
Он поднял темную бровь.
– Ну ладно, – сказал он. – Примерно в миле отсюда я видел мексиканский ресторан. Давай пропустим пару коктейлей за обедом?
– Давай, – нехотя согласилась она, думая о том, что с удовольствием не пропустила бы, а запустила бы пару стаканов коктейля ему в голову.
Темноволосая официантка принесла им накрытую салфеткой корзинку с горячими маисовыми лепешками и целое блюдо салсы. Через несколько минут она вернулась с коктейлями и приняла заказ на мясо со сложным гарниром.
Они поглощали лепешки с острым соусом и все это время не переставали изучать друг Друга. Зак, глядя на Викторию, вспоминал, что она никогда не пила больше двух коктейлей. Сейчас она казалась очень возбужденной. Возможно, на нее так подействовал второй круг аттракциона, а может быть, она была уже немного пьяна, что только облегчит задачу ее соблазнить.
Это произойдет сегодня ночью, решил он.
Официантка подала горячее. Виктория как загипнотизированная смотрела на Зака, который языком подлизывал капающий с губ соус. Он получал видимое удовольствие от еды, мало заботясь о тонкостях этикета. Вряд ли и в постели он будет соблюдать приличия и условности, подумала она. От этих мыслей ей вдруг стало жарко, и она потянулась за стаканом.
Когда с едой было покончено, официантка подошла спросить, что они закажут на десерт.
Зак вопросительно взглянул на Викторию, но она безразлично махнула рукой.
– Тогда вот что… принесите нам мороженое и две тарелочки, – попросил он.
– А мужчина-то сластена, – поддразнила его Виктория.
– Я люблю и сладкое и острое, – возразил он, явно намекая не только на еду и глядя на нее сквозь темные ресницы. Свеча, стоящая на столе, отбрасывала тень на его лицо. При этом свете с отросшей за день щетиной он выглядел как-то уж слишком порочно.
Зак заметил, что топ Виктории сполз с одного плеча, и думал только о том, как он будет целовать эту мягкую, сочную женственную плоть. А, вот и мороженое! Ему срочно надо было съесть что-нибудь холодное, чтобы охладить свой пыл. Не следует торопить события.
Виктория разделила мороженое пополам, разложила его по тарелочкам и протянула одну Заку. Он почувствовал сильный запах корицы и меда. После острого мяса холодное мороженое было просто восхитительно. Зак расправился со своей порцией тремя огромными глотками и жадно посмотрел на тарелку Виктории.
Она протянула ему свою тарелку.
– Я больше не могу, – сказала она. Он пожал плечами, взял чек, достал несколько банкнот из бумажника и положил их на стол.
– Нам пора.
Когда они подошли к машине, Виктория заметила, как он вытер руки о джинсы. Она ждала, что он откроет перед ней дверцу машины, но вместо этого почувствовала, как нервные руки обняли ее за плечи, а зубы слегка прикусили кожу в том месте, где так соблазнительно сползал топ. От его жаркого дыхания по ее телу пробежала дрожь. А потом руки обхватили ее так, что она едва могла дышать. Его губы заскользили от плеча по шее к ее зовущим губам.
Один поцелуй! Она может позволить ему один поцелуй. Она так хочет почувствовать его! Он прижал ее к машине и проник языком в теплую влажность ее рта, где перемешались мед, сливки и сироп.
– Нектар… напиток богов, – шептал он. Его голос прервался, и Виктория вдруг осознала, что может сейчас произойти.
– Нет! Нет, Зак… этого не будет, – яростно прошептала она, отрываясь от него и судорожно глотая воздух. – Нет, Зак. Послушай меня… – Она уперлась руками в его грудь. – Мы будем просто друзьями, ради Пола… вот и все.
– Ты серьезно? – спросил Зак, уставившись на нее.
– Да, – ответила она виновато. Зак взял ее руку и поднес к пульсирующей жилке у себя на шее.
– Ты чувствуешь? Это из-за тебя. Мы с тобой будем любовниками или врагами. Но уж кем мы не будем никогда, так это хорошими друзьями.
Он отпустил ее руку и открыл перед ней дверцу машины. Когда она села, он захлопнул дверцу, обошел машину и сел на водительское место. Потом он съехал на мостовую так, что завизжали колеса, и влился в общий поток машин. Его лицо при этом было как у каменного изваяния. – Куда мы едем? – спросила Виктория, когда смогла унять дрожь в своем голосе.
– В постель.
– Я серьезно, Зак.
– Я тоже.
Она не будет разговаривать с ним, пока он не перестанет злиться. Пусть немного прокатится, остынет, тогда и гнев его утихнет.
Когда она увидела, к какому он подъехал мотелю, то поняла, что, может быть, он и остыл, но гнев его остался при нем.
– Ты всегда так шутишь? – спросила она саркастическим тоном.
– Ты же помнишь, что именно я выбираю, где нам сегодня ночевать. Сначала я хотел найти что-нибудь более элегантное, но потом одумался. Ночь с невестой моего лучшего друга требует такой обстановки, чтобы она напоминала мне, что я собираюсь делать и почему.
– Ч-что? – заикаясь, спросила Виктория. У нее было такое чувство, что она начала смотреть какой-то фильм с середины картины. О чем он говорит?
– Ты не выйдешь замуж за Пола, – сказал он, как бы прочитав ее мысли. – Я не позволю тебе обидеть его. Он мой лучший друг. Ты будешь со мной спать, потому что ты ничего не можешь с собой поделать. Поверь мне, ему будет легче узнать о твоем обмане до свадьбы, чем после нее. Зак вышел из машины, забрав с собой ключи, и подошел к администратору. Виктория сидела и смотрела, как то загорается, то гаснет неоновая вывеска о наличии свободных номеров. С виду мотель казался вполне безобидным заведением. Но это было не так. Почасовая оплата говорила о цели приезжающих. А Пол доверяет этому человеку! Но ей почему-то совсем не было страшно.
Зак вернулся с ключами и бутылкой в руках. Когда они подошли к своему номеру, он отпер дверь, а сам пошел к машине за багажом. Она видела, что ему трудно нести все сумки, но помощь предлагать не стала.
Конечно, ничего не будет. Она будет спать в своей кровати, а он – в своей.
Но когда она вошла в комнату, то замерла на пороге. Там была только одна кровать. И на ней сидел Зак. Он посмотрел на нее и развернул бутылку виски.
«Виктория Стоун, у тебя не осталось ни капли здравого смысла… немедленно убирайся отсюда, если сможешь!» – подумала она. Вдруг ее глаза широко открылись. Зак, отложив в сторону бутылку, принялся надувать бумажный пакет, в который она была завернута.
– Что это ты делаешь? – ошеломленно спросила девушка.
Он опустил пакет и усмехнулся.
– Тебе бы тоже потребовалось выпустить пар, если бы ты была мужчиной и попала в такую комнату. Посмотри вокруг.
Виктория огляделась. Кругом зеркала, даже на потолке, а там, где их нет, все задрапировано красной материей. Дешевый плюшевый ковер на полу тоже красного цвета. Кровать же покрыта черным шелковым покрывалом. Виктория даже думать не хотела, что могут представлять собой простыни, и, корчась от смеха, повалилась на кровать.
– Тебя разве не обуяла страсть? – притворился обиженным Зак.
– Да, я страстно хочу спать, – сказала она. Коктейли возымели свое обычное действие. – Давай, Зак, вставай, мы уезжаем отсюда.
– Виктория, ты шутишь. Я вез тебя сюда, катался на «русских горках», потом ел эту мексиканскую жратву. Я устал и хочу отдохнуть, прежде чем смогу ради Пола сопровождать тебя дальше.
– Мне не нужны никакие сопровождающие. А если вдруг и понадобятся, то ты будешь последним, к кому я обращусь.
