Текст книги "Досье Госпожи (ЛП)"
Автор книги: Тиффани Райз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
Тиффани Райз
Досье Госпожи
Серия: Грешники – 3,5
Перевод: Skalapendra
Сверка: helenaposad
Редактор: Amelie_Holman
Оформление: Eva_Ber
Дело Актрисы
Автор: Нора Сатерлин
Я пишу эту историю по одной единственной причине – Кингсли заплатил мне. Ну, еще и приказал. И еще он великолепен, а у меня проблема – я не могу сказать «нет», когда он дуется. Ладно, может у меня больше чем одна причина сделать это.
Но, тем не менее, я не хочу этого делать.
Кингсли, ты хоть представляешь, насколько написание профайлов клиентов – масштабная и неприятная работа? Ты знаешь, сколько у меня клиентов? И нет, я не разговариваю с тобой, пока ты читаешь через мое плечо то, что я пишу.
А поскольку ты читаешь через мое плечо, я воспользуюсь каждой подвернувшейся возможностью тебя оскорбить. Я знаю, ты хочешь, чтобы я написала эти досье "чтобы̀ другиѐ Доминанты̀ могли учиться̀ у меня и "как лучшѐ обращаться̀ с клиентамѝ..." И да, ты так говоришь, по-французски. А теперь перестань дышать мне в ухо и дай спокойно писать. Я буду называть настоящие имена. Позже можешь попросить Джульетту изменить их.
О, и я специально использую стиль сэра Артура Конан Дойла в названии, и, если ты изменишь его, я разожгу в твоей кровати огонь. И на этот раз не в хорошем смысле.
Клиент: Шеридан Стратфорд, 23 года.
Профессия: Актриса, в настоящее время снимается в «Имперском городе» в роли невинной дочери коррумпированного миллиардера. Она известна прессе как «Любимица Америки» из-за ее небольшого роста, невинной внешности и натуральных светлых волос. Однако, она далеко не невинна. Спасибо тебе Господи.
Предпочтения: сабмиссив.
Сексуальная ориентация: гетеро, но уступчивая.
Фетиши: Мужские деловые костюмы, чем дороже, тем лучше.
Шеридан не привлекают женщины, но у нее проблема, разрешить которую она не могла позволить мужчине. Возможно, причиной тому и стал мужчина. Я женщина. Трудно скрыть этот факт – 4 размер, большое спасибо матушке-природе, но я отлично перевоплощаюсь, и только Кингсли выглядит лучше меня в костюме-тройке. Этот парень раздражает меня почти каждый день, но признаюсь первой, Лягушка на самом деле Принц.
И этот осел должен лучше заботиться о своей лучшей Доминатрикс и каждый день кормить ее шоколадом и мартини. (Я знаю, ты все еще читаешь через плечо, Кингсли. Уходи. Разве тебе не пора насиловать свою секретаршу или что-то в этом роде?)
Но вернемся к делу. Шеридан. Ах... Шеридан. Доминанты берите на заметку – ужасная идея влюбляться в своих клиентов. Ужасная. Запретная. Даже не думайте об этом.
Только если вы – это я. Мне можно. Но только чуть-чуть. Вы не станете меня осуждать, когда увидите эту девочку. Ой, погодите. Ее показывают по телевизору. Вы видели ее, поэтому понимаете. Маленькая прекрасная дюймовочка двадцати лет, ей едва дашь восемнадцать. Настолько миниатюрная и хрупкая, она словно хрустальный цветок, который хочется держать на ладони и смотреть на каждую изящную линию, пока вы не сожмете ладонь и не раздавите ее на тысячу кусочков.
Простите. Думаю, у меня только что был оргазм.
Вернемся к Шеридан. Люблю эту девочку. А как не любить? Она почти дрожала, когда я впервые увидела ее на крыше особняка Кингсли в зимнем саду с подсвечником в руках...
Знаете, думаю, я начинаю вплетать интригу в свою работу. Только представьте, Интрига будет намного более интересной и темной игрой, если она будет о сексуальном преступлении, а не об убийстве.
Снова отступление. Простите. Я слишком многословна, ведя повествование от первого лица, поэтому мне не стоит писать. Давайте исправим это.
Дорогой читатель, просто представьте Шеридан Стратфорд – дебютантку с Бродвея, милую звезду маленького экрана, сидящую на антикварной софе в лунном свете в зимнем саду на крыше особняка на Манхеттене. Серебряное струящееся платье, босоножки на шпильках с тонкими ремешками, переплетающиеся на лодыжках, длинные светлые волосы собраны в пучок, широко раскрытые напуганные глаза.
Напуганные, но смелые.
Это и есть моя девочка.
Первая сессия.
Шеридан шептала что-то в бокал вина и то, что она шептала Госпожа никогда не узнает. "Помогите" возможно. "Что я здесь делаю?" – может быть. Шеридан сделала пару глотков, прежде чем поставить бокал на стол, рядом с вазой белых орхидей. Госпожа просто ждала в тени дверного проема и наблюдала за ней, пытаясь прочитать язык тела девушки. Плечи ссутулены, голова опущена, ноги постоянно в движении, даже когда она сидит. Госпожа поняла два факта по движениям Шеридан: один – достоверный, второй – ужасающий. Девушка была в ужасе. По-настоящему. И девушке было стыдно.
Очень.
От Кингсли Госпожа узнала, почему Шеридан пришла к ним. Но ее мотивы были не так важны. Клиенты приходили отовсюду. Они были кем угодно. У каждого были свои причины прихода в Преисподнюю.
Моя жена не хочет связывать меня...
Мой парень не знает, как правильно прикасаться ко мне...
Мама говорит, что я больной...
Мне снятся эти сны каждую ночь безостановочно...
Мне нужна боль, иначе я не смогу кончить...
Меня нужно наказать, чтобы я чувствовала себя любимой...
Тысяча причин, которые можно свести воедино, вытеснить лишнее и выделить одну настоящую из двух...
Я здесь, потому что хочу этого.
Я здесь, потому что мне это нужно.
Госпожа не была проституткой. Она никогда не позволяла клиентам прикасаться к ней, никогда не позволяла клиентам проникать в нее. Проникать в ее тело. Иногда, в редких случаях, если клиент был исключительно красив, или особенно сломлен, тогда Госпожа позволяла клиенту проникать в ее сердце.
Шеридан обладала богатством от актерской карьеры, а богатство означает власть. Но она была беспомощной маленькой девочкой, которая сегодня сидела под стеклянной крышей. И когда нежный лепесток одной из орхидей слетел с цветка и приземлился на пол, Шеридан встала и подошла к раковине, вылила вино из своего бокала и наполнила его холодной водой, затем вылила ее в растение.
Госпожа улыбнулась, вспомнив, как Шеридан превратила вино в воду, чтобы напоить увядающий цветок, который она никогда прежде не видела. Именно в тот момент Шеридан впервые пробралась в сердце Госпожи.
Порывшись в кармане, Госпожа нашла свою серебряную зажигалку и поднесла сигарету к губам. Она открыла ее, зажигая пламя. Шеридан ахнула от внезапного звука и повернулась так быстро, что выронила пустой бокал на пол, где тот разлетелся на тысячи сверкающих осколков.
– О, Боже. Простите, – сказала Шеридан, прижав ладонь к краснеющему лбу. Она начала собирать осколки на полу, ее лицо выражало полнейший шок и ненависть к самой себе. Видеть такое отвращение на этом прекрасном личике разбивало сердце Госпоже. Тотчас же она решила навсегда стереть стыд с этого лица.
Госпожа не шелохнулась. Не важно, что произошло, не важно насколько эмоционален клиент, Госпожа давно усвоила, что она должна сохранять спокойствие в любой ситуации. Даже когда клиент выкрикивает ругательства на немецком, пока она порет его розгами, она должна быть спокойна внутри, умиротворена и всегда сдержана. Клиенты не просто платят за это, они заслуживают этого.
Шеридан в ужасе посмотрела на разбитое стекло, Госпожа поднесла зажигалку к кончику сигареты, и зажгла ее, выходя из тени.
– Оставь, – приказала Госпожа. – Это лишь бокал. У Кингсли их миллион.
– Я заплачу за него, мэм. Обещаю.
– Ты не будешь этого делать. Я заставлю его заплатить за то, что он посмел дать тебе такой хрупкий бокал. А теперь иди. Сядь там и забудь о бокале.
Госпожа кивнула в сторону кушетки у стены зимнего сада. Оттуда открывался вид на тысячи окон, из который струился искусственный свет, подсвечивающий лунный Манхеттен.
Шеридан поспешила подчиниться, едва не поскользнувшись на мокром полу. Она села на шелковую подушку и скрестила ноги. Такая маленькая худенькая... Госпожа хотела обнять и крепко прижать ее к себе, пока она не перестанет так бояться себя. Но Госпожа, не прикасаясь к ней, присела рядом и затянулась сигаретой, затем выдохнула дым.
– Я не курю, – сказала Госпожа, когда последний белый клубок дыма достиг стеклянной крыши.
– Но... – выдавила из себя Шеридан и снова замолчала.
– Но я курю? Ну, да, ты меня подловила. У меня есть клиент. Какой-то музыкальный магнат. Мазохист. Он любит служить пепельницей. Все что мне надо делать, это использовать его как подставку для ног, курить сигарету и стряхивать пепел на его обнаженную спину. Его оргазм настолько сильный, что Ниагарский водопад скажет "Черт. Принесите кто-нибудь швабру". Легкая работа. Пятнадцати минутная сессия. Я выставляю ему счет на пять тысяч долларов. Плюс двадцать тысяч за огнеупорное одеяло.
Шеридан побледнела. Очевидно мысль о том, чтобы тушить сигарету о чей-то голый зад не выглядела "легкой работой" для нее. Но опять же, вот почему Госпожа так зарабатывает деньги. Она ходит по тонкой грани с клиентом – грани морали, законности, сексуальности. Любой из ее клиентов зафиксирует раны, за которые он заплатил или заплатила, и пойдет в полицию сообщать о нападении. Чем больше риск, тем больше зарплата, а она любила зарплату.
Госпожа затянулась в последний раз и воткнула окурок в горшок ближайшего растения. Глаза Шеридан распахнулись еще больше, и Госпоже пришлось призвать все силы, чтобы не поцеловать бедняжку.
– Мне нравится бесить Кингсли. Можешь рассказать ему, что это сделала я.
Шеридан нервно усмехнулась.
– Я бы так не поступила. Он пугает меня.
– Шеридан, у меня ощущение, что тебя все пугает.
Вздрогнув, девушка кивнула.
– Смотри. – Госпожа протянула открытые ладони и театрально потянула за манжеты. – В моих рукавах ничего нет. Ни стеков. Ни тростей. Ни флоггеров. Нет ножей, плетей, или оружия. Бояться нечего. Никто не причинит тебе вреда.
– Но... разве это не то, чем вы занимаетесь?
– Да, если этого хочет клиент. Не все мои клиенты мазохисты. У меня есть медицинские фетишисты, фут фетишисты... Есть профессор колледжа, который любит пить человеческую мочу. Есть всемирно известный хирург, который любит переодеваться в женщину и быть прислугой. Я привожу ему свое белье и приказываю утюжить его голым в одном лишь фартучке. Я причиняю боль тем, кто этого хочет. И очевидно сегодня ты не хочешь боли. Вопрос в том… чего ты хочешь?
– Простите. Я даже не знаю, зачем я здесь. Это нелепо. Вы не можете помочь мне, и я трачу ваше время...
– Не спеши, красавица. Мы только начали. Во-первых, расскажи о своей проблеме, и тогда мы решим, смогу ли я тебе помочь или нет.
– Разве Кингсли не рассказал вам?
– Рассказал. Я хочу услышать это от тебя.
Замявшись, Шеридан сделала глубокий вдох. Она теребила подол платья. Ее правая нога от волнения подрагивала.
– Я не могу... – она еще раз глубоко вдохнула. – Я больше не могу испытать оргазм.
– Чушь. Ты просто не кончаешь. Но все еще можешь.
– Нет. Уже несколько лет. Я пытаюсь. У меня было несколько парней. Великолепных парней. Умных, сексуальных, милых. По-настоящему хороших парней. И они все перепробовали. Но не так как Рекс... – она запнулась, и снова опустила голову от стыда.
– С этим мужчиной ты лишилась девственности?
Шеридан кивнула.
– Я ходила к психиатру, нескольким психиатрам. Они сказали, что он меня изнасиловал, и поэтому я больше не могу кончить.
– Тебе было четырнадцать, когда это произошло?
Она вздохнула.
– Да. Знаю...
– Ты сказала ему "нет"?
– Нет. Я сказала "да". Он спросил, и я ответила "да". Я была влюблена в него. Я не хотела ему отказывать.
– Ну, он не должен был спрашивать. И технически это было изнасилование. Но тебе понравилось...
– Мне не просто понравилось… мне очень понравилось. – Девушка сказала, что влюбилась со всей страстью и горячностью, и впервые с тех пор, как она встретила Шеридан, Госпожа почувствовала будто увидела настоящую Шер, скрывающуюся под всем этим страхом и стыдом. – Я полюбила это. И полюбила его.
– Знаешь, наш Кингсли лишился девственности, когда ему было от силы тринадцать. С девушкой постарше. Этот извращенный француз был сердцеедом с самого рождения. Он рассказывает историю своего первого раза и принимает поздравления, будто выиграл чертову лотерею. Когда женщина говорит, что потеряла девственность в раннем возрасте с взрослым парнем, ее отправляют к психиатру. Двойные стандарты могут отсосать у меня. Не стыдись того, что тебе это понравилось. Ты не сделала ничего плохого сказав "да", и ты не сделала ничего плохого, насладившись этим. Прошу прощения, полюбив это. Вина, если она и есть, вся на Рексе. А не на тебе. Он ответит перед Богом за это. А ты можешь ответить передо мной.
От этого Шеридан взорвалась от смеха – настоящего смеха, а не нервного.
– Спасибо. Мне это было нужно.
– Пожалуйста. И к слову, у меня нет члена. Настоящего. У меня впечатляющий ассортимент искусственных в клубе. Подумала, что для первой сессии мы будем придерживаться основ.
– Основ?
Госпожа подняла обе руки и пошевелила пальцами. Шеридан покраснела.
– Основы. Я поняла.
– Хорошая девочка. Теперь, ты сказала что парни, с которыми ты была, после Рекса, все перепробовали. Я полагаю, ты говоришь об оральном сексе, стимуляции пальцами, вагинальном проникновении...
Шеридан кивнула, ее лицо все еще было бледно-красным.
– Они использовали вибраторы?
– Один. Но я не смогла достаточно расслабиться.
– Ты можешь кончить, мастурбируя?
– Иногда, но только если фантазирую о Рексе, и тех вещах, что мы делали. Это просто... угнетает. Я даже не скучаю по нему. Просто скучаю... по этому. Чем бы это ни было.
Госпожа откинулась на спинку софы, закинула ноги на подушку и скрестила ступни в черно-белых оксфордах.
– А меня угнетает слышать это. Мы вернем тебя в строй. Снимай одежду.
Шеридан замерла.
Госпожа улыбнулась.
– Мне нравится такая реакция. Реакция "Реальность становится дерьмовее". Думаю, это моя любимая часть работы. И деньги. И одежда. И все богатые и знаменитые люди, которые боятся меня, потому что я знаю их извращенные наклонности. Ладно, я многое люблю в своей работе. Тем не менее, я заметила, что ты все еще одета, и я более чем уверена, что отдала тебе приказ.
Госпожа замолчала и постучала по виску.
– Да, я припоминаю. Это был приказ.
Тем не менее, Шеридан не шелохнулась. Госпожа прищурилась, глядя на девушку.
– Что тебе нравилось больше всего из того, что делал с тобой Рекс?– спросила Госпожа. – Ответь в одном предложении.
– Он... – Шеридан начала. – Он был старше, и приказывал, и заставлял себя чувствовать, будто я центр вселенной.
– Посмотри вверх. – Госпожа указала на крышу, и Шеридан подняла голову к стеклянной крыше. – Ночь наблюдает за нами. Шеридан. Ты центр вселенной. И если центр вселенной не снимет свою одежду в ближайшие десять секунд, я разложу центр вселенной на своих коленях и отшлепаю как упрямого, непослушного ребенка.
Это подействовало. Шеридан встала и расстегнула молнию на платье и выскользнула из него. Оно серебряной лужицей растеклось у ее ног. Она подготовилась, с удовольствием заметила Госпожа, без трусиков и лифчика. Только босоножки остались на ее ногах. Она наклонилась, чтобы снять их.
– Нет. Оставь обувь. Постой там еще минутку. Я мысленно сфотографирую тебя.
Шеридан замерла в идеальной позе, демонстрирующей ее застенчивую красоту. Голова немного склонена на бок, руки сложены перед ней, и на лице маска элегантного хладнокровия, хрупкая девушка с маленькой грудью трансформировалась в ожившую древнегреческую статую Афродиты. Госпожа улыбнулась ей. Все, что ей нужно было делать – это приказывать девушке позировать, и Шеридан превращалась в профессиональную актрису, которая получала шестизначные гонорары за эпизод.
– Ты великолепна. Ты знаешь это, не так ли? – спросила Госпожа.
Шеридан слабо пожала плечами.
– Думаю, ты постоянно слышишь это от фанатов и агентов по кастингу. Но я не фанатка. Я не директор. Мне не нужно подлизываться к тебе, чтобы ты раздвинула передо мной ноги. Ты платишь мне за то, чтобы раздвинуть передо мной ноги. Ты заплатила авансом. У меня нет причин врать. Скажи "спасибо, за то, что назвали меня великолепной, Госпожа".
– Спасибо, за то, что назвали меня великолепной, Госпожа.
– Хорошо. Не все еще потеряно. А теперь присядь. – Госпожа убрала ноги на пол и указала на подушку багрового цвета. Шеридан присела и держала ноги крепко сжатыми. – Оставайся здесь.
Госпожа потянула за галстук и развязала его.
– Я завяжу тебе глаза. Это поможет тебе расслабиться и сосредоточиться на ощущениях. У тебя есть стоп-слово?
– Кингсли сказал, что я должна выбрать его. "МакКарти".
– Как односолодовый виски?
Шеридан улыбнулась.
– Вы разбираетесь в алкоголе?
– Конечно. Я католичка. Ты любишь виски?
– Ненавижу. Но его любил Рекс. Не разбавленный.
– Он похож на католика.
Улыбка на лице Шеридан стала шире и Госпожа едва не зажмурилась от ее яркости. Госпожа могла лишь представить, как эта девочка блистает на сцене.
– Я все еще помню вкус его губ. Я никогда не хотела выпить. Я была рада ощущать этот вкус на нем.
– Тогда «МакКарти». Я хочу, чтобы ты могла сказать мне "да", "нет", "стоп" пока мы играем. Скажешь "МакКарти" если, и только если, ты хочешь полностью остановиться, снимаешь повязку, и сцена будет завершена. Я буду прикасаться к твоему телу, но каждая женщина по-своему уникальна. Ты можешь направлять меня, если я буду делать то, что не будет работать. Можешь поощрять меня, если делаю что-то нужное. Понимаешь?
– Понимаю.
Госпожа так пристально смотрела на девушку, что она вздрогнула.
– То есть, да, Госпожа.
– Уже лучше. Не двигайся. – Госпожа сдернула свой шелковый галстук и натянула его. Осторожно подняв галстук над идеально уложенными волосами Шеридан, Госпожа расположила его поверх ее глаз и завязала на затылке. – Слишком туго?
– Нет... хорошо. Спасибо, Госпожа.
– Пожалуйста.
– Не ожидала... – начала Шеридан и замолчала.
– Чего ты не ожидала?
– Я не думала, что вы будете милой. Я не думаю, об учтивости, когда слышу слово "Доминатрикс".
– Я вежлива со всеми своими клиентами, когда выбиваю из них дерьмо. Вежливость – значит обращаться с кем-либо так, как они того хотят. Сегодня ты хочешь, чтобы с тобой обращались мягко. В следующий раз ты можешь захотеть обращения с болью. Звучит красиво, да?
Шеридан улыбнулась.
– Думаю, я не скажу "нет".
– Хорошо. А теперь откинься на спину и дыши. Дыши медленно и глубоко. Я собираюсь положить руки на твои ноги, на этом все. Я не буду прикасаться к тебе где-либо еще, не предупредив тебя.
Шеридан подчинилась, но не без сомнения. Каждая линия ее тела вибрировала от страха, когда она откидывалась на спину и медленно вытягивала ноги. Госпожа решила позволить страху сделать свою работу. Адреналин сделает ее оргазмы прекрасными. Адреналин... Госпоже пришла идея.
– Шеридан... – Госпожа положила руки на бедра Шеридан, прямо над коленями. – Ты была напугана, когда была с Рексом?
– Нет. Да. – Она рассмеялась, когда Госпожа начала растирать ее бедра. – Напугана – не то слово. Но он был старше меня. Я была... скорее заинтригована. Рекс определенно интриговал. Сильный, молчаливый тип. Сексуальный. Умный. Я не могла поверить, что это происходит, даже когда он был внутри меня.
– С твоим последним парнем ты испытывала страх или замешательство?
Шеридан замотала головой, и Госпожа медленно, не торопясь поглаживала ладонями тонкие ноги девушки.
– Ни на йоту. Бретт был милым, глупым и очень нежным парнем. Как большой ребенок.
– И ты позволила ему трахнуть себя? – спросила Госпожа с притворным ужасом.
– Я чувствую, будто должна извиниться перед вами, Госпожа.
– Нет. Не должна, – выдохнула она. – Вред уже нанесен. Не удивительно, что ты не можешь кончить. Должно быть, это было похоже будто тебя пытается трахнуть брат. Никакое сексуальное напряжение не сравнится с оргазмом, особенно для такой женщины как ты.
– Женщины, как я? Какая я?
– Ты саба. В этом нет совершенно никаких сомнений
Госпожа продолжал ласкать обнаженные ноги Шеридан. Девушка была не больше пяти футов в росте, но половиной этого были ее ноги.
– Как сабмиссив?
– Именно. Тебе нужно доминирование, чтобы чувствовать себя сексуальной, так? Подавленной? Может, даже немного напуганной?
– Да... определенно, да. Именно так. Все что бы ни делал Бретт, не заставило меня чувствовать. Я думала, что люблю его, потому что он мне нравился.
– Симпатия зачастую приводит к похоти. Некоторые из моих лучших оргазмов были вызваны мужчинами, которых я хотела избить до бессознательного состояния. Ну, после того как они трахнули меня.
– Было бы неплохо оказаться с кем-то, кто может заставить ощутить то же самое, я не знаю...
– Тот же страх близости с ним? Словно ты его личная сексуальная собственность? Будто ты существуешь лишь для того, чтобы раздвигать перед ним ноги, когда он того пожелает?
– Да, Госпожа.
– Я знаю это чувство. Поверь мне.
– Я вроде... я чувствую это с вами. Кингсли сказал, что вы не берете новых клиентов. Слишком заняты. Слишком востребованы. Но вы сделали исключение для меня.
– Конечно, сделала. Я увидела тебя.
Шеридан покраснела. Рука Госпожи скользнула между бедер Шеридан и осторожно развела их в стороны. Они с легкостью открылись. Хорошо. Напряжение поможет с оргазмом. Страх – нет.
– Я доминирую над членом королевской семьи, – сказала Госпожа, желая напомнить своему новому клиенту, как ей повезло оказаться в ее умелых руках. – Настоящим членом королевской семьи, с охранниками, все время стоящими за закрытой дверью. Рок-звездами. Политиками. Миллионерами. Миллиардерами. Я могла бы назвать их, и ты бы упала в обморок от того какие они устраивают сцены. Вот насколько я важна, насколько занята. Но Кингсли рассказал мне о тебе. Я смотрела интервью, которое ты дала. Журналист спросил, есть ли у тебя парень. Я никогда не видела улыбки печальнее и фальшивее, Маленькая Мисс.
– Мне это нравится, – призналась Шеридан, и Госпожа провела по чувствительной коже на внутренней стороне бедра.
– Нравится, что я доминирую над богатыми и известными людьми? Богаче и известнее тебя? Или понравилось, что я смотрела твое интервью?
Шеридан помотала головой.
– Мне нравится, как вы называете меня Маленькой Мисс.
И снова, Госпожа была охвачена почти непреодолимым желанием поцеловать девушку. Но она сдержала себя. С трудом.
– Рада, что тебе нравится. Отныне я буду тебя так и называть – моя Маленькая Мисс. А теперь, моя Маленькая Мисс, мне нужно чтобы ты сделала глубокий вдох. Я собираюсь прикасаться к тебе больше – руки, живот, бедра и груди, именно в этом порядке.
– Да, Госпожа.
Шеридан кивнула немного нервно, и Госпожа придвинулась ближе между разведенных бедер Шер.
Сначала, как она и обещала, она начала с запястий Шеридан и медленно танцующими прикосновениями вела вверх по плечам. Тонкая дрожь прошла по телу Шеридан от легчайших прикосновений.
Затем, она опустила ладони на запястья Шеридан, снова прижимая руки к ее бокам и обласкала дрожащий живот девушки. Госпожа прижала ладонь под ее грудной клеткой и ощутила, как подрагивают мышцы.
Затем пощекотала изящные бедра Шеридан большими пальцами, скользя вдоль костей.
– Тебе нужно больше кушать, Маленькая Мисс.
– Я ем все время, Госпожа. Честно. Я просто не могу набрать вес. Я всегда буду выглядеть как четырнадцатилетняя.
– Есть и похуже варианты: работа на Кингсли, например.
Шеридан хохотнула.
– Он мне нравится. Он на самом деле так плох?
– Ужасен. Невозможно завершить работу не услышав, как он обращается к тебе на французском и, не заметив его соблазнительность и обходительность. Иногда я трахаю его, чтобы он заткнулся.
– Бедняжка, Госпожа.
– Расскажи мне об этом.
Шеридан снова захохотала, и Госпожа скользнула руками вперед и накрыла груди девушки.
И смех прекратился.
Госпожа улыбнулась. Именно эту реакцию она и хотела.
Поначалу Госпожа ничего не делала, лишь позволяла теплу ее ладоней проникать в тело Шеридан через груди. Под ее ладонями, она ощутила, как твердеют соски Шеридан.
– У тебя прекрасная грудь, Маленькая Мисс. Идеальной формы. Прекрасные соски цвета розовой розы.
– У меня нет груди. У меня первый размер. – Шеридан казалась недовольной своим телом. – Мне нужно сделать импланты. Мой агент говорит...
– Нахрен твоего агента. Поставишь импланты и потеряешь чувствительность. Фальшивые сиськи правда стоят того, чтобы больше никогда не чувствовать этого? – говорила Госпожа и одновременно нежно пощипывала соски Шеридан – действие, вызвавшее один из самых эротичных стонов, который когда-либо существовал с момента изобретения дыхания.
– Нет... я не хочу этого терять, – призналась Шеридан.
– Тогда не делай. Твое тело идеально. И не спорь со мной. Это моя работа.
– Да, Госпожа.
– Хорошая девочка. А теперь заткнись и лежи. Мне нужно довести девушку до оргазма.
Новая улыбка появилась на лице Шеридан на месте старой, нервозной улыбки. Эта улыбка была эротичной, возбуждающей, сексуальной, если это в полной мере сможет ее описать, и именно этого Госпожа и добивалась.
На добрых десять минут (на очень добрых десять минут по меркам Госпожи) она сосредоточила свое внимание на грудях Шеридан, сосках и грудной клетке. Мужчины редко понимают силу сосредоточения внимания на этой части тела. Немногим счастливицам удавалось достичь оргазма только от одной стимуляции груди. Госпожа сомневалась, что у Шеридан есть такая способность, но она нуждалась в этой прелюдии столько же, сколько могла вынести, если бы приближался долгожданный оргазм.
Госпожа двигалась медленно... описывая круги вокруг груди Шеридан кончиками пальцев, прежде чем вернуться к ее соску и снова к груди. Пощипывания превратились в нежное массирование и снова сменилось пощипыванием. Вскоре грудь Шеридан вздымалась в быстром темпе и ее соски превратились из бледно-розовых в красные.
– Тебе это нравится, Маленькая Мисс?
– Очень... вы действительно знаете, что делаете.
– У меня дар дарить женщинам оргазмы. Я себе в день дарю, по крайней мере, один оргазм.
Шеридан снова захохотала и еще сильнее покраснела. Хорошо. Румянец на коже был одним из признаков возбуждения женщины. Но чтобы довести Шеридан до оргазма одной стимуляции ее тела будет недостаточно. Госпоже необходимо проникнуть в ее разум.
– Знаешь, Маленькая Мисс, это не единственная моя работа, – сказала Госпожа и пробежалась пальцами по ключице Шеридан, давая ее груди время отдохнуть от внимания. – Я еще и писатель.
– Правда?
– Да. Я пишу эротику. Люблю хорошую сексуальную историю. Читать их, писать их, слушать их.
– Я тоже. Я узнала все о сексе из любовных романов, что читала моя мама. Думаю поэтому, когда ко мне в первый раз пришел Рекс, я воспользовалась шансом. Я не могла дождаться, чтобы попробовать все эти вещи, о которых читала.
– Можно сравнить реальный секс с выдуманной версией?
Шеридан вздохнула.
– Он был определенно другим. Это произошло в папином кабинете. В книгах они всегда в постели... или в карете, а не склонившиеся над креслом или плашмя на столе.
– Никогда не трахалась в карете. Нужно добавить этот пункт в список предсмертных желаний. Продолжай.
– Было больнее, чем я думала. В книгах всегда быстрый укол боли, и затем наслаждение.
– Ну, это такой писательский прием драматизировать простой и естественный акт. Но слишком много боли и драмы превращает историю в страшилку.
Шеридан захихикала и приподняла бедра. Еще один хороший знак. Казалось, она не могла перестать двигать нижней частью тела. Значит, она чувствовала что-то в правильном месте.
– Это не страшилка. Определенно. Просто все горело внутри. Я была влажной и возбужденной, но не готовой. Не совсем. В следующий раз было намного лучше.
– Можешь вспомнить лучший раз с ним? Лучший секс? Лучший оргазм?
– Да. Как будто это было вчера.
– Расскажи мне о нем. Я начну прикасаться к твоему клитору, а в это время ты будешь рассказывать о лучшем сексе в твоей жизни. И не спорь со мной.
– Не буду. – Она покачала головой и быстро и глубоко вдохнула. – Мне было восемнадцать, только что исполнилось восемнадцать... вскоре переезжала из Чикаго в Нью-Йорк. Я снялась в рекламе, и у меня появился агент. Мои мечты сбывались. Но...
– Но ты должна была оставить Рекса.
– Именно. Я не хотела, чтобы он знал, что происходит. Если бы он попытался меня отговорить, думаю, ему бы удалось. Поэтому я знала, что это будет наш последний раз, по крайней мере, на последние несколько месяцев. Однажды вечером я приехала в его дом. Он не ждал меня. Я улетала следующим утром, но не сказала ему этого.
– Что он сделал?
– Он открыл дверь и увидел, кто стоял на крыльце. Он затащил меня внутрь и, не говоря ни слова поцеловал меня.
– Очень мило.
– Мне нравилось, как он делал это. Каждый раз, когда я появлялась у него на пороге, я боялась разозлить его. Может, у него были гости или что-то другое, где было не желательно мое присутствие. Я даже не была его любовницей. Я была его порочным секретом. Но каждый раз, когда я приезжала к нему... да, все было именно так.
– А потом?
– А потом он был на мне... прямо в фойе. На мне была клетчатая юбка...
– Как у очень хорошей католической школьницы.
– Точнее епископальной.
– Не убивай мой женский стояк. Я притворюсь, что он был католиком. Продолжай. Он был на тебе как?
– Руками. Губами. Он любил кусать, когда целовался. Мои губы, язык, шею и уши. Он забрался под юбку и запустил руку под трусики.
– Ты была в трусиках рядом с ним? Такая трата времени.
– Только потому, что я любила, как он рычал от недовольства, когда снимал их с меня.
– Мне нравится твой подход. И я собираюсь прикоснуться к твоему клитору и киске. Продолжай.
Шеридан напряглась, но продолжила рассказывать.
– Итак... клетчатая юбка, – сказала Шеридан и вдохнула, когда Госпожа нежно прижалась подушечкой пальца к ее клитору. Все ее тело напряглось, но Госпожа ничего не сделала и не сказала, только ждала. Шеридан продолжила. – В фойе был стол, шикарный стол. Его домработница всегда держала на нем свежие цветы.
– Как мило. – Госпожа нежно разминала клитор Шеридан одним пальцем. Внимание, которое уделила Госпожа грудям Шеридан послало поток крови в нужном направлении. Губки Шеридан начали открываться и ее клитор немного набух.
– Эти несчастные цветы никогда не узнают, что их разбило. Все, что было на столе, полетело на пол, когда Рекс нагнул меня над ним.
– Вот дьявол, – сказала Госпожа и немного увеличила давление на клитор Шеридан, увеличила скорость движений.
– Да.
– Расскажи о своих ощущениях. Расскажи детали. А пока ты говоришь, попытайся вспомнить все чувства, который он возбуждал в тебе...– Госпожа провела одним пальцем вверх и вниз по лепесткам Шеридан. – Пока ты вспоминаешь, представь, как становишься влажнее и влажнее, думай о потоках крови, устремляющихся к твоим губкам и открытой киске...
