Текст книги "Закат без правил (СИ)"
Автор книги: Тиана Тесса
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
– Кот, действительно, очень изменился в последнее время... – ошарашил меня мой друг хоть и небольшим, но уже откровением. Я перевела взгляд на голубые глаза и отставила бутылку в сторону. Не время. – Он даже Медведю кажется подозрительным, а уж тот точно скорее бы напрямую Коту вопрос задал, а не меня расспрашивал по этому поводу.
– Медведь в чём-то подозревает Котовского?
– Ты ведь знаешь, что скоро выборы?
– Ещё бы не знать. У нас вся редакция гудела от новостей, что тот топит своих конкурентов. Взять хотя бы случай со спортклубом.
Тём прищурился и подвинулся ближе, будто кто-то способен нас тут услышать, кроме этих крикливых пернатых, что радостно какое-то время назад упражнялись в перекличке.
– Ты про Олега Жарова, которого заметили в тесных отношениях с членом этого заведения?
– И этого члена с запрещёнными препаратами, между прочим, закрыли.
– Тоже думаешь, это Медведь расстарался? Решил потопить прямого конкурента?
– И ты так считаешь?
Ларионов лишь ухмыльнулся:
– Так думают все. Однако тот ни сном, ни духом.
– Но ведь это очевидно...
– Крошка, – помотал головой Тём, он явно хотел что-то сказать, но вместо этого потянулся к вину, отпил, и вернулся к моим глазам: – Я знаю намного больше, поверь. И мне кажется, ты тоже.
– Кот вполне мог помочь другу...
– В этом случае Кот оказал Медведю, как бы это не звучало, медвежью услугу. Понимаешь, о чём я?
– Хочешь сказать, Михаила Зотова подставляют?
Что-то в словах Тёма было. Медведь не вызывал во мне чувств восхищения, однако с его стороны было бы глупо так открыто топить конкурента. Ведь вполне естественно, в махинациях заподозрят именно его.
Другое дело, что Михаилу вряд ли что-то угрожает в любом случае, но зачем тогда нужен весь этот цирк?
Если это Кот сделал за спиной товарища, то выходит... Выходит другу он хотел насолить, хотя и выглядело это с другой стороны помощью. Что задумал Кот?
– Так мне кажется? – прервал мои размышления Тём.
Я вопросительно подняла брови.
– Что именно?
– Что ты знаешь больше, чем обычный люд. Почему ты настроена против Кота, крошка?
– Но я не...
– Лер, ты можешь мне всё рассказать, возможно, я должен знать то, что ты не говоришь. У тебя ведь должны быть мотивы? Ты же понимаешь, что Коту я больше не доверяю, как бы не хотел. Мы могли бы объединить усилия... Хотя бы разобраться.
– Мне, правда, нечего рассказать, Тём.
Он повёл в ответ себя странно. Закрыл ладонями лицо и потёр его.
– Господи, Лер. Как же хочется послать их к чёрту, ты бы знала.
Вот знать бы ещё кого конкретно. Что же ты сам скрываешь, мой дорогой друг?
Теперь Ларионов развернулся ко мне и, прищурившись, вдруг поднялся и протянул мне руку, предлагая последовать за ним. Я повиновалась, ещё не очень понимая, что снова задумал этот великолепный блондин.
Вопросительно подняла брови, когда мы подошли ближе к обрыву, а Тём остановился, и повернувшись ко мне, осторожно взял за плечи.
– А я ведь тебе верю, – вдруг выдохнул он. – Ты же рассказала бы мне, если бы знала?
– Ты очень загадочный. И уже меня пугаешь...
– Тебя возможно чем-то испугать?
Тём усмехнулся, а я перевела взгляд на вид, практически у наших ног.
Ландшафт уже погружался в сумерки, лёгкая дымка окутывала уходящий день, и я невольно поёжилась. Меня сейчас совершенно не страшила высота, напротив, завораживала. Притягивала даже, а вот заглядывающий в глаза товарищ совсем рядом смущал.
До недавнего времени сама думала, что испугать такую персону, как я – сложно, но выходило, меня снова, чёрт возьми, затягивает, и куда я до конца ещё не определила.
Эта неизвестность и манила своим несовершенством.
– Я сам не ожидал, что здесь так красиво, – вдруг нарушил тишину мой товарищ. – Обалдеть просто, правда?
– Да, я в восхищении просто, – пробормотала в ответ.
Что за приёмы Ларионов на мне отрабатывает? Вот на это ведутся его фанатки?
Нет, я не спорю, вид шикарный, но в фильмах на таких моментах уже пора пускать восторженную слезу и вешаться на шею с предложениями отдаться страсти прямо здесь и сейчас.
Хотя сама идея неплоха... Так, стоп. Какого хрена?
– Ищешь одно – а находишь другое, – не унимался внезапно возродившийся романтик. Кто-то мне зубы заговаривает, не иначе.
– Тём, что я должна знать, ты, конечно, не расскажешь? – прозвучал мой вопрос, прерывая усердия Ларионова.
– Забудь, – ухмыльнулся мой засранец-друг. – Просто знай, что бы ни случилось, я на твоей стороне. Я верю тебе, Лерка. Даже если окажусь полным придурком...
Мне хотелось добавить, что мы бы стали прекрасной парой. Потому что себя мысленно уже не раз окрестила дурой. Но язык быстренько прикусила, не давая пищи для вольных шуток Ларионова. Для меня это уже не юмор.
Однако та интонация, с которой Тём произнёс эти вот слова, снова зародили внутри надежду, что я не одинока в своих дурацких терзаниях.
Захотелось прикоснуться к нему своими откровениями, довериться, да даже броситься в объятия, ладно уж. Но я очень хорошо понимала, что шаг навстречу может обернуться настоящим провалом. Кто придумал эти границы?
Тём, словно бессовестно читая мысли, притянул меня к себе, и если бы так быстро не колотилось сердце, я бы могла расслабиться, ожидая каких-нибудь дружеских жестов. Но Ларионов вдруг провёл рукой по моей щеке, аккуратно убрал прядь волос, упавшую на глаза и не отрывая взгляда, прошептал:
– Мы ведь друзья?
Да не совсем. Неужели ты не видишь?
– Тём... – тихо произнесла я в ответ, а он просто крепко прижал меня к себе, не давая закончить то, что на самом деле хотела сказать. Поэтому я вздохнула и лишь добавила: – Конечно, друзья.
– Вот и хорошо. Там есть ещё одна бутылка, как насчёт поиска ответов? – разжал объятия Тём и отстранился, заглядывая в мои глаза.
– То, что ты мне предлагаешь, не протягивает на блюдце ответ, он помогает стереть из памяти вопрос.
– Тоже верно. Так что? Расслабимся и повеселимся? Пошлём к чёрту весь этот мир с вопросами, ты как, со мной?
– Не брошу же я тебя одного, Ларионов, – вздохнула в ответ. – Может, и ответы подтянутся. Но знай, я вообще против всего этого.
Показав жестом «ок», Тём вернулся к рюкзаку.
– Вот ты знала раньше, что такое «кваква»? – с невозмутимым лицом произнёс Тём, усаживаясь обратно на плед, он сделал сейчас глоток, затем вспомнил, что тут не один и протянул бутылку мне, но я указала на недопитую ранее и взяла её в руки.
– Это ты на что намекаешь? Думаешь наша речь после невысоких градусов способна уподобиться отряду земноводных?
– Вот, – протянул Тём. – Иногда кажущееся очевидным на самом деле лишь иллюзия. А на самом деле всё совершенно не так. Кваква – это птица, обитающая в этих замечательных краях. Когда мы пробирались сюда, ты была недовольна кричащими пернатыми, ещё говорила, что надо было прихватить ружьё и перестрелять этих «сраных уток», было?
– Было, – кивнула я.
– Так вот – это с большой вероятностью суслики развлекались, они такие.
Я с интересом разглядывала собеседника, Тём явно к чему-то вёл, и кажется, я догадывалась, о чём он.
– Видимость, – продолжил мой товарищ, – а зачастую и слышимость лишь оболочка, Лера. Понимаешь?
Понимаю. Особенно там, где про видимость.
– А ещё очевидное принимают за невероятное, поэтому просто не обращают внимание. Может, то и были утки, а не твои суслики озабоченные?
Тём ненадолго нахмурился и даже задумался.
– Крошка, а ведь ты тоже права. За понимание? – протянул он свою бутылку словно бокал, и звонко ударившись своей о его тару, я сделала очередной глоток.
Ларионов же принялся рассказывать об иных обитателях местной фауны, а мне оставалось лишь поражаться, откуда он столько знает про местные края и про сусликов? Его сравнения и шутки немного успокаивали, но совсем не избавляли от сводящих с ума своих же выводов.
Хочешь что-то спрятать – положи на видное место.
Именно это сбивает с толку.
Мы друг у друга на ладони, но в каждом действии пытаемся найти подвох. Прикрываемся дружбой, продолжая при этом откровенно шутить, в то время как, так называемая, «френдзона» – и есть та самая оболочка, которую мы используем в качестве оберега, а вот то, что кажется шуткой – возможно, как раз настоящее.
И оно на самом виду.
Глава 39. План
Мы возвращались, когда уже стемнело.
Карманные фонарики нам, конечно, помогали, но спуск казался теперь намного круче подъёма. Тём крепко держал меня за руку и не переставал развлекать – это умиляло. Другая бы дрожала от страха наверняка, а я всё чаще растягивала губы в улыбке и наслаждалась этой прогулкой по опасному лесу.
Мне было хорошо вот так брести за Ларионовым в полной неизвестности, слушать его размышления о плюсах отсутствия цивилизации и даже смеяться над тем, что вполне возможно, скоро я привыкну и даже заведу курочек.
Или корову. При этом я жестко отбрасывала мысли, почему мы решили отгородиться от мира, как сказал Тём, сегодня мы забудем об этих войнушках верхов. Было даже плевать, что я порядком замёрзла.
Я бы наверняка заметила его замешательство, когда мы подходили к дому, и даже обратила бы внимание на то, как изменился его настрой, когда мы достигли двери, но была настолько поглощена своими открытиями и приподнятым настроением, что вспомнила обо всех этих внезапных странностях уже позже.
– Кто первый в душ, тот выбирает, где спать, – вдруг объявил Ларионов, едва мы вошли внутрь жилища, и я бросилась с ним наперегонки до ванной комнаты.
Подбежала первой, конечно, самая быстрая и ловкая. Но тот, кто всё же посильнее, оперся рукой о дверь, и открыть мне её не удалось, я смеясь, развернулась и уткнулась во взгляд исподлобья. Моя широкая улыбка начала постепенно сползать, Тём же стал совершенно серьёзным, он тяжело дышал, а мне вдруг показалось, что ему уже плевать на границы.
– Я могу уступить, но у меня есть условие, – полушепотом произнёс он.
– Слушаю внимательно, – с трудом произнесла я, не отводя глаз.
– Ты оденешься во что-то более прикрывающее твои прелести, а то я не выдержу, что мёрзнешь за стеной и приду согреть.
«Приходи...» – незамедлительно ответила умница мысленно.
– Если это поспособствует твоему спокойному сну, – ответила полная идиотка, пожав плечами. Он ухмыльнулся и руки убрал:
– Спасибо, – произнёс и сделал шаг назад, потом развернулся и стал удаляться, а я поспешила исправиться:
– Чёрт, – произнесла нарочито громко; пока Ларионов разворачивался, убрала ладони за спину и прислонилась спиной к двери, чуть наклонив при этом голову. – Я же совсем не взяла одежду для сна.
Тём прищурился, а я развернулась и, открыв дверь повернулась, бросив через плечо:
– Придётся спать без одежды, – вздохнула, юркнув в образовавшийся проём.
И только закрывшись на замок похвалила себя. Посмотрим, верны ли мои предположения и умеет ли Тём читать между строк. Если что – всегда можно съехать на шутку. Мы же так удачно используем оберег, ещё один раз он выдержит удар, в случае чего.
Принимая душ, я услышала негромкую музыку, не понимая, откуда она доносится, начала оглядываться и обнаружила небольшой динамик наверху у двери.
Круто! Старинный домик, оснащённый современными технологиями, был мне по душе. Тут же захотелось подпевать, так как песню я знала. Ничего не мешало впрочем, поэтому я старательно вытягивала гласные, наплевав на возможно сворачивающиеся в трубочку уши Тёма.
Не прошло и пяти минут, как в дверь раздался стук, и я затаила дыхание, чуть не уронив душ, которым уже смывала пену. Между нами перегородка, а мне хотелось, чтобы она вовсе исчезла.
– Я ещё не замёрзла, – всё же произнесла, опомнившись.
– Я не за этим. Ты не могла бы петь погромче? А то там дикие животные могут бродить, но теперь я знаю, как нас спасти.
– Придурок, – пробурчала, сцепив зубы.
– Что? Почему замолчала? Не останавливайся, крошка. Я бы, кстати, присоединился к тебе, но тогда мы останемся без ужина.
Да он там явно веселился. Не так уж и много он выпил, да и напиток, казалось, выветрился уж, но Тём от этого шутником быть не перестал.
Вот прямо напрашивается товарищ.
– О, так я сейчас открою. Ужин, приготовленный тобой – это звучит зловеще. Готовка – это не твоё, дорогой, и, кажется, я готова пожертвовать дружбой.
Ларионов рассмеялся и успокоившись заверил:
– Ладно, не спеши. У нас ещё уйма времени, как-нибудь присоединюсь, я добрый, и, кстати, не бойся. Готовить не собирался. Я всего лишь мастер разогрева. Старик притащил достаточно полуфабрикатов.
Мастер, мне осточертели твои намёки.
Выждав время, я вытерлась и обернулась полотенцем. Однако воду выключать не стала. Эффект неожиданности никто не отменял, пусть думает, что у меня ещё процедуры.
Осторожно вышла из ванной, тихая музыка теперь раздавалась из другого динамика, который я теперь видела у края коридора под потолком. В спальню дверь открыта, там Тёма нет, я прошла в гостинную, но на удивление, товарищ и эту комнату не занимал, кухня тоже оказалась пуста. В прихожей стоят кроссовки, а значит, на улицу Ларионов не выходил, поэтому я подошла к лестнице, что вела на второй этаж.
И тут же по спине пробежала дрожь.
Да в доме было не жарко, но и холода я не испытывала. Набравшись смелости, принялась подниматься по ступенькам, точно зная, что не остановлюсь, пока он сам меня об этом не попросит, но чем выше поднималась, тем больше приходила в замешательство.
Тём с кем-то разговаривал, я слышала лишь приглушённый голос, ещё и эта музыка с душем, который всё ещё было слышно, поэтому разобрать, что конкретно говорил мой друг не получалось. Ещё шагнула вверх и ещё.
Передо мной сейчас стояла стена, и чтобы выйти, мне стоило всего лишь подняться на последнюю ступень и повернуть, но я застыла, наконец, разобрав голос.
– Я уже сто раз тебе сказал, она не знает... Да, план – отстой...
Глава 40. Сорваться
– ...Я говорил... Мия с ней не выходит на связь, – продолжал вводить меня в недоумение Ларионов разговором, как я поняла, по телефону. – То, что я предположил – тоже снимается... Кот, постараюсь, я тоже в этом заинтересован, ты же знаешь, – после паузы, выслушав собеседника добавил Тём, и сердце ухнуло вниз. – Да, конечно, я выясню. Лера на крючке, уверяю тебя... Уже закинул удочку, будто не доверяю тебе, да... Не стоит, я справлюсь, Дим. Хорошо её знаю.
Даже так. «Дим».
Ну, конечно, отношения доверительные.
Я почувствовала себя совершенно неуютно и случайно отпустила край полотенца, оно упало на несколько ступенек вниз, а я затаила дыхание, оступившись. Этим действием я создала скрип ступеньки и даже ненадолго зажмурилась, будто это могло помочь остаться незамеченной. Поднимаясь, была осторожнее, а сейчас просто пребывала в шоке. Теперь боялась сделать лишнее движение, казалось любой звук может меня выдать.
Да и видок зашибись. Объясняться без одежды совершенно – что может быть прекраснее?!
– Подожди, – почти прошептал Тём, и я услышала, как он сделал шаг. – Чёрт, – выругался он, а сердце заколотилось сильнее, неужели увидел? Сейчас он подойдёт и будет полный треш. – Лер? – вопросительно крикнул он.
Но я предпочла молчание.
Сделала осторожный шаг назад, мысленно уверяя Тёма, что меня здесь нет. И не было. Вряд ли я обладаю способностями, но мне повезло, голос Ларионова отдалился вновь.
– Что ты сказал? – сбавив тон спросил Ларионов. – Связь берёт только в этой чёртовой точке дома, я не расслышал. – Да, конечно. Мне нужно идти, она сейчас выйдет из душа. Ну, конечно, здесь ещё насыщеннее, чем в городе. Всё располагает к этому, а я шансы не упускаю, – рассмеялся Тём.
Ах, и вот так даже. Интересно, что мой уже точно не друг поведал Коту. Впрочем, я же его девушка по легенде, поэтому этому хвастовству можно не удивляться.
Осторожно спускаясь ниже, я подхватила полотенце и быстро вернулась в душ, аккуратно прикрыв дверь.
В голове я выстраивала цепочки, от самой нелепой, до наиболее разумной. Так. То, что мы спим в понимании Кота – удивлять не должно. А вот всё остальное просто приводило в бешенство. Ларионов. Меня. Использует.
Попыталась отдышаться.
Хорошо, если успокоиться, то не всё можно воспринять как я услышала. Он может врать Коту? Тогда зачем от меня скрывает? Тём только что рассказывал, что не доверяет тому больше, но из разговора выходило, что Ларионов миленько продолжает беседовать с Котовским и даже шутить, обсуждая нашу «интимную жизнь». Со мной он тоже шутил спокойно, а оказывается удочки закидывал. Рыболов, хренов. Но ведь совершенно неизвестно, кому он говорил правду. Тём, ты же обещал меня защищать. А ведь я тебе не сразу, но поверила.
Даже приняв всё это за мою защиту, в голове не укладывалось. Он точно от меня скрывал зачем-то то, что Котовский в курсе, где мы. И я дура, раз пытаюсь его оправдать. Тем более, я считала, что «послать весь мир к чёрту на сегодня» означало не связываться ни с кем, а тем более с Дмитрием. Что-то изменилось?
Для него, наверно, нет.
За дверью я услышала движение и голос Ларионова, от которого вмиг замерла, даже прекратив дышать на время:
– Ты не уснула, крошка? Кровать уже моя?
Я как раз недавно прозрела от идиотского сна, милый.
Воду я выключила, обозначая, что со мной всё в порядке. А вот слово произнести было сложно.
– Ладно, не обижайся, поёшь ты вполне. Там даже кабан пришёл послушать, правда. Если что – я в кухне, – зачем-то добавил он. И вскоре я услышала его отдаляющиеся шаги.
Осторожно вышла из ванной комнаты и направилась в спальню. Трюк с полотенцем я решила отложить. Закрыв плотно дверь, уставилась перед собой размышляя.
Мы с Ларионовым не дети, и конечно, не молодожёны, как по легенде. Но я совершенно не ожидала, что друзьями мы перестанем быть именно таким способом.
Что бы сделала нормальная?
Устроила скандал? Молча бы свалила, пока Тём не видит.
Впрочем, до утра я могла бы продержаться, ночью я всё же опасалась сама бродить по округе, тем более, вдруг, и правда, кабан? Но если придётся... Ещё есть время подумать. Это всё сделала бы нормальная. Но я ведь не такая.
– Ты вышла? – раздалось совсем рядом, а я прислонилась к закрытой двери:
– Переодеваюсь! – крикнула в ответ.
Дверь ванной комнаты хлопнула, и тут же послышались звуки душа. Ларионов как ни в чём не бывало запел. Конечно, это же не он только что подслушал разговор. Кстати, фальшивил он порядочно, так что, если и собрались дикие фанаты из фауны за окном, то автографы пусть сам раздаёт.
Я взяла в руки шорты и вдруг показалась себе такой глупой. Господи, я пыталась его соблазнить, а он наверняка всё это видел и потешался. Гордился собой, своей изобретательностью и умением морочить девушкам головы. Как же мне удалось во всё это вляпаться? Всё будто рухнуло в один миг, спала невидимая пелена, влюблённые, поистине, идиоты.
Отбросив кусок ткани в сторону, я растянула губы в улыбке. Это нервное, наверно.
Ты хотел меня напугать этим? Вовремя прерывал контакт, заставляя додумывать? Но теперь я не дам тебе остановиться. Я с физикой знакома хорошо, а с химией уже не первый раз облом. Разберусь.
Надев джинсы и рубашку, я побрела на кухню, унимая разбушевавшийся пульс. И без моей наготы поиграем.
Проходя мимо ванной комнаты, бросила взгляд на дверь, за которой намывался ничего не подозревающий предатель. А впрочем, почему я так удивлена? Я что, не знала, кто он? Знала. Что он выполняет поручения Кота и очень давно тоже для меня секретом не было, да и то, что я им понадобилась для чего-то конкретного – тоже новость не из горячих.
Вот только больно резануло то, что Ларионов уверял меня в своей преданности. Да ещё и убеждал верить ему, снисходя до фраз, что и сам мне, ладно уж, верит. И я ведь действительно не всё рассказала.
Впрочем, теперь это не имеет значения. Я добралась до кухни, уже точно зная, как буду действовать. Лера в обиду себя не даст, и лучшего защитника, чем я сама, у меня просто нет.
Вообще, я полагала, удивляться больше не буду, но войдя в помещение с приглушённым светом, обалдела.
Ничего себе, шампанское, ещё вино, свечи и разогретая пицца. Это должен был быть романтический вечер, ай да Тём. Ай да... чей-то сын!
Отлично. Главное, сдерживаться, когда я увижу его перед собой с этими кажущимися искренними голубыми глазами.
Я стояла у противоположной стены, когда Ларионов вошёл в кухню. Рубашка с расстёгнутой верхней пуговицей и джинсы – ну, конечно, даже волосы уложил. Я бы сейчас оглядела его с головы до ног и даже восхитилась его видом, потому что он, правда, был хорош собой. Впрочем, взглядом я проделала то, что предполагалось, только сердце отчаянно колотилось не от самого вида этого, мать его, красавца.
– Ты уже не дуешься или мне убрать со стола нож? – принялся в обычной манере вести себя Ларионов.
– А есть на что? – как будто искренне подняла брови.
– Какой же я молодец, потрясающую жену себе выбрал: не обидчивая, милая, а почему ты... Стой! – выкрикнул Тём и ловко увернулся от полетевшей в него пустой тарелки.
Я могла бы просто проделать задуманное ночью, но мне захотелось выплеснуть эмоции.
– Ты чего?
Вооружившись теперь вилкой, я снова запустила ею в недоумевающего Ларионова и тут же с полки схватила сковороду.
Округлив глаза, он застыл на месте, совершенно не понимая моих действий, а я замахнулась, сделав шаг и тут же рассмеялась, опуская непонадобившееся орудие:
– Давно хотела так сделать, но мужа не было. Да расслабься, это шутка.
Тём отвис и наигранно схватился за сердце, всё ещё тараща на меня глаза, а я вернула чугунную посудину на место. Ларионов покачал теперь головой и перекрестился:
– Боже, Лер. Вот это шутки, – он растянул губы в улыбке и показал жестом «класс». – Ты не думала о карьере актрисы?
Знал бы ты, мой «благоверный», с каким трудом я сдерживалась, чтобы в самом деле не прицелиться, куда надо, ещё бы и «Оскара» принялся пророчить. Кстати, бросала я от души, наверняка женой быть интересно.
– Тогда, может, поужинаем, Миссис Ларионова? – указал мой «милый» на стол.
Какие мы галантные. Конечно, поужинаем.
– О, маслины! Обожаю их! – воскликнула, проследив за взглядом «муженька» и наклонилась так, что та часть тела, которой не раз восхищался Тём оказалась в особо выгодном для созерцания положении. И без этого тоже можно было обойтись, но раз мы такие шутники, то получать я буду удовольствие по полной. Дотянувшись до лакомства, я перевела взгляд на Ларионова. Он смотрел, куда надо. Нет, инстинкты никуда не делись. Пусть для него это лишь игра, но то, чего хочет этот мачо, на лице написано, и если обратить внимание, то и ниже.
– Ого, да твоему мужу явно сегодня перепадёт, – попытался разрядить обстановку Ларионов, обнаружив, что я заметила его взгляд. Он сделал шаг навстречу. И ещё один.
– Если он будет хорошо себя вести.
Я выпрямилась, разглядывая в руках чёрную оливку.
– А если плохо?
– То и жена будет плохой. Очень плохой.
Я медленно положила маслину в рот и также медленно вытащила косточку, положив её на салфетку.
Что изменилось? Только то, что я теперь не уверена, что правильно распознала междустрочье Тёма. Но это не меняет моих планов относительно него. Правильной девочкой я никогда не была, а раз мы вряд ли друзья, то почему бы не сделать то, что хотела – я ведь ожидала подобного. Вот только больно кололо внутри. Ненавижу это чувство.
Тём сам подошёл ещё ближе и теперь разглядывал мои глаза. Да не старайся ты так. Я знаю, что ты бы предпочёл от меня услышать про Мию. Да и её саму бы наверняка предпочёл. И да, чёрт возьми, я ревную.
Но теперь знаю правду. Конечно, ты Котовскую не забыл и делаешь всё, раз замаячил шанс её найти. Я и сама о ней думаю постоянно. Просто больно, что ты выбрал именно меня для осуществления плана под названием «на войне все средства хороши».
А ещё я понимала, другого шанса у меня просто не будет.
И сделала шаг навстречу, и ещё один, вплотную подошла и обняла за шею. Ларионов был ошарашен, и это мягко сказано. По глазам это видела, хоть он и предпринял ещё одну попытку пошутить. Но руки на мои бёдра всё равно опустил и даже немного прижал к себе, тут же хватку ослабляя. Словно спрашивал, в своём ли я уме, и правильно ли он меня понял.
– Крошка, ты испытываешь судьбу. Но если пожелаешь...
Обязательно пожелаю.
– Тём, может, хватит издеваться друг над другом?
Я коснулась его губ и тут же отпрянула, делая несколько шагов назад. Он вроде бы шагнул навстречу, но тут же замер наклонив голову.
– Ты этого хотел? – я расстегнула верхнюю пуговицу и ещё две, а Артём перевёл взгляд на вино.
– Пока я был в душе, ты тут приложилась к нашим запасам что ли?
– Мне не нужен алкоголь.
– Я понял. Поступать на актёрское всё же собралась? Я оценил шутку. Лер, правда.
Нет, ты ещё не оценил, Ларионов. Посмотрим, насколько «хорошо», ты меня знаешь, Казанова чёртов. Я вновь оперлась спиной о стену позади и продолжила, не отрываясь смотреть в голубые глаза. Ну почему ты не мог просто сказать, что тебе от меня нужно? Зачем понадобились эти дурацкие игры моими чувствами?
Я смотрела в его глаза и просто молчала. Учащался пульс, к щекам подступил жар, а колени вот-вот грозились подкоситься от этого взгляда. Но я точно знала, что получу то, что хочу.
– Помнишь наш спор? – хрипло прозвучал мой голос.
– Да... И я безумно рад, что ты на меня всё это время не велась...
– У меня для тебя плохие новости.
– Да брось, мои подкаты на тебя ни разу не подействовали, ты настоящий кремень, крошка.
– Ошибаешься. Ты очень старался, и я не устояла. Ты победил.
– Пытаешься сделать вид, что повелась на меня, Лерка. Понял-понял. Я перестарался с шутками. Ок. Ты тоже умница и юмористка признаю, очень смешно.
Однако мой «экс-друг» даже не улыбался, он ещё ближе подошёл, скорее всего, пытаясь разглядеть в моих глазах несерьёзность этого предложения. Я уже чувствовала его дыхание, ещё шаг и буду способна ощутить и сердцебиение, а он моё.
Я облизнула губы, и перевела взгляд на его:
– Разве похоже, что я веселюсь?
– Перестань, – мрачно исподлобья добавил Тём, когда я вернулась к его глазам. – Любой от твоих этих взглядов уже бы умом тронулся и испытывал на прочность кровать.
– Любой, но не ты?
– И я, – после небольшой паузы абсолютно серьёзно добавил Ларионов, доводя до мурашек этим коротким ответом. – Но мы друзья, и переступая черту...
– Друзья, – перебила, улыбнувшись. – Но нас некому осудить, мы никому ничего не должны.
– Прекрати, – прошептал он, уже не замечая, что это не я, а он сжимает меня в объятиях.
Именно он зарылся рукой в мои волосы, подталкивая навстречу к его губам. Именно его дыхание обжигало, но я лишь вжималась в стену, точно зная, что это сопротивление, напротив, усиливает его действия. Улыбаться больше было неуместно, и я, приоткрыв губы, наблюдала, как Тём сдерживается.
– Лера, твою мать. Какого чёрта я творю? – прижал он меня одной рукой за талию так, что я почувствовала его желание.
Оставались какие-то ничтожные сантиметры до его губ, но я точно предоставлю ему эту возможность – сорваться.
Глава 41. Догоняй
«Ты нужен мне в мире,
который сам создал,
Голод не будет подавлен,
пока не будет приручен.
...Догоняй меня...
и читай между строк...»
– То, что давно пора было...
Мы замолчали, я глубоко дышала и уже решила, что Ларионов продолжит играть в дружбу, всерьёз полагая, и что моё соблазнение в его планы не входило, и что товарищ в состоянии остановиться. Точнее, я была уверена: до моих откровенных действий, он по каким-то причинам не собирался действовать решительно, растягивая мнимую романтику. Но Тём всё же коснулся моих губ, прошептав:
– У меня крышу сносит от тебя...
Не выдержал, наконец-то. Он жадно впился в мои губы, до боли сжимая в объятиях, а моё сердце, кажется, решило, что я должна физически прочувствовать, насколько оно свихнулось.
Господи, всё это я могла испытывать без оглядки на то, что скоро настанет отнюдь не «хэппи энд», но прямо сейчас мне даже на правду было плевать. Я лишь сосредоточилась на том, кто продолжал терзать мои губы своими, доводя до помешательства мой и без того обезумевший пульс. Думала, что смогу себя контролировать, но кажется, просчиталась. Я получу удовольствие, я заслужила это, ведь правда? А брать себя в руки после я уже умею.
Всё происходящее после я видела, словно на замедленной старой киноплёнке.
С помехами, в тумане.
Запоминаю каждое его движение, ведь с большой вероятностью это всё больше не повторится... Тём немного отстраняется и шепчет:
– Лерка, мы сумасшедшие...
И он прав.
– Именно, – отвечаю и чувствую, как он распахивает мою рубашку.
Господи, наконец-то. Он целует меня в шею, ключицы, я покрываюсь мурашками от движения его тёплых губ. Из груди вырывается тихий стон, а Тём снова что-то шепчет, но я уже не могу разобрать. Потом он рывком стягивает с меня рубашку, его тоже летит к чертям, я зарываюсь с головой в его запах: терпкий, приторный, такой необходимый. До боли.
Тём подхватывает меня на руки, а я цепляюсь за его плечи и обвиваю ногами торс. Он не прекращает меня целовать и несёт в спальню, бросает на кровать, наваливается сверху, и мы встречаемся взглядами. Его затуманен. Мой наверняка отличается не сильно.«Ты пожалеешь», – словно говорит он, а я точно это знаю, но боюсь только одного – что Ларионов передумает. Тём не улыбается, вдох-выдох, даёт мне шанс назад шагнуть. Но я не отступлю, и тогда летит окончательно к чёрту наша даже «псевдодружба», разбивается осколками о страсть, и кто-нибудь из нас обязательно поранится об острые крупицы. Да, это буду тоже я. И плевать. Он тоже этого хочет. И тоже знает, что творит.
Тём тянется к молнии на моих джинсах, рывок вниз, и снова визг молнии, теперь его. А дальше обратной дороги нет. Я падаю в пропасть, мы падаем.
Его инстинкты и мои уже вовсю бушующие чувства поистине убийственная смесь. Сумасшествие, обреченное на боль. На страдание. Я знаю, что скажу Тёму завтра. Завтра. А сегодня я впиваюсь ногтями в его сильные плечи. Он целует меня совсем не нежно, страстно. До боли. Я кусаю его губы, чтобы заглушить свой же крик. Мне уже больно, что это закончится. Да пошло всё к чёрту. Сегодня он мой. И пусть я хватаюсь за последние лучи заката, точно зная, что умопомрачительные яркие краски сменят не менее будоражащие сумерки. А потом неизбежно накроет темнота.
Я мазохистка, видимо. Это всё неправильно, но я с ума схожу, потому что уже... люблю. Понимая, что безответно, понимая, что не должна. Не из-за Мии, нет. В этот раз я её не предаю. Я предаю только себя. Но ни за что не раскаюсь, и к чёрту все эти дурацкие правила.
Я не знаю, во сколько мы уснули. Уставшая, без сил я лежала на боку, отвернувшись от Тёма, и рассматривала противоположную стену. Но вскоре почувствовала, как Ларионов сгрёб меня в охапку со спины, сцепив руки у меня на животе. Словно предполагал, что могу сбежать.
