Текст книги "Плюш (ЛП)"
Автор книги: Тея Лав
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
TEYA LOVE
PLUSH
Покажи мне Любовь
18+
Порой проще солгать, чем сказать правду. Даже если во лжи нет смысла.
Но бывают случаи, когда ложь просто необходима.
— Я не ребенок.
— Я вижу.
Вивиан Роббинс – старшеклассница частной школы маленького городка, – пересекла некую грань, о которой ей приходится молчать. Мягкая, нежная и немного капризная, как плюш, Вивиан наслаждается жизнью, так как у нее есть все необходимое: любящие родители, верные друзья, парни, не дающие ей прохода и секрет. Секрет, который вскоре оказывается раскрытым не самым любимым родственником.
Теперь ей нужно сделать все, чтобы секрет и дальше оставался секретом. Но если о нем уже известно одному, вскоре станет известно и всем. Ни друзья, ни родители не смогут правильно понять поступка того, кто влюблен, и кто бережно пытается уберечь свои чувства.
ТЕЯ ЛАВ «ПЛЮШ»
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Люди постоянно лгут. Ведь что такое ложь? Это всего лишь искаженное отражение действительности. Но одна ложь рождает другую, и пусть ложь разная, мы не в силах выкорчевать эту заразу даже из простой обыденности.
«Вив, ты сделала уроки?»
«Ага».
Ложь.
«Ты ведь не пойдешь на эту вечеринку? Мы тебе доверяем».
«Конечно, не пойду».
Ложь.
«Ты действительно нагрубила продавщице на кассе в «Таргет»?
«Нет, она лжет!»
Ложь.
«Я не вижу золотого браслета, который мы с папой подарили тебе на прошлое Рождество, ты его потеряла?»
«Конечно, нет, мам. Я периодически его ношу».
Ложь! Ложь! Ложь! Он покоится на дне озера Алуэтт.
«Вив, ты выглядишь так, словно не спала всю ночь. Во сколько ты вернулась?»
«Я…не поздно, как обещала. Около полуночи».
Лоооооожь. Самая что ни на есть гнусная.
Казалось бы, зачем врать? Мои родители самые понимающие люди на свете. Даже если я заявлю, что решила податься в «бродяги Дхармы», они переглянутся и примут мое решение. Лишь бы я была счастлива.
Так что врать им, мне смысла нет.
Но я все равно это делаю.
ГЛАВА 1
18 мая
Где тебя носит?
Мы сваливаем после третьей четверти.
Не вижу здесь Лестера. Если ты снова с ним связалась, я тебя пристрелю.
Ой, прошу прощения, этот придурок здесь! Ты где???
Фыркнув, я игнорирую смс-ки и бросаю телефон в свою мешковатую сумку. Но затем, немного подумав, снова его вынимаю и пишу Кайдену, чтобы он усмирил свою разбушевавшуюся подружку.
Причина моего опоздания самая банальная. Пару часов я рылась в своем шкафу в поисках подходящей одежды. Остановившись на простом приталенном бледно-розового цвета платье, я запрыгнула в белоснежные кроссовки и выскочила из дома.
Солнечные лучи уже начинают бледнеть, приближая закат и теплый майский вечер. Быстрыми шагами я прохожу мимо идеальной лужайки нашей соседки миссис Стикс и вижу ее на огромной веранде в окружении своих четырех кошек. Она приветливо машет мне рукой, и я отвечаю тем же. На нашей тихой улице почти никого нет, только разносится щебетание птиц, слышен недалекий шум озера и все это заглушается топотом моих быстрых шагов. Я сворачиваю в переулок и начинаю бежать. Остроконечные шпили школы видны уже отсюда.
Как только я оказываюсь за железными коваными воротами школы, мое сердце начинает трепыхаться, как крылышки колибри. Я пришла не ради какой-то игры. Мне абсолютно наплевать, выиграет ли наша команда по лакроссу.
С бешено бьющимся сердцем я обхожу территорию поля, на которой проходит игра и, скрываясь в тени высоких ив, приближаюсь к ледовой арене. Сейчас там естественно закрыто, и я с досадой поджимаю губы. Есть вариант, пойти на стадион, найти на трибунах Кайдена и попросить его магнитную карту. Ну, или стоять и ждать, пока кто-нибудь не войдет сюда или наоборот не выйдет.
Пока я стою и раздумываю, сжимая ремешок сумки, дверь передо мной распахивается с типичным звуком электронного замка. Я отступаю на шаг и вижу перед собой главного тренера нашей хоккейной команды. Тренеру Вэйчу не так давно перевалило за пятьдесят, но его волосы уже едва могут прикрывать лысину.
При виде меня он удивленно вскидывает густые, в отличие от волос на голове, брови.
– Что вы здесь делаете, юная леди? – деловито интересуется он.
– Эм… – я начинаю лихорадочно раздумывать. – Утром после пробежки мы с девочками оставили кое-что в раздевалке, я просто потом убежала и забыла…а сейчас…вот. – Чувствуя себя идиоткой, я пялюсь на открытую передо мной дверь.
– Ну хорошо, входи, – как ни в чем не бывало, говорит тренер Вэйч.
Я юркаю под его рукой в открытую дверь и, пискнув «спасибо», бегу по просторному и непривычно пустому фойе. Но оказавшись в крыле с раздевалками, я замираю на месте. Ничего я не забывала, это ясно как день. Вильнув вправо, я медленными шагами направляюсь к тренажерному залу, так как именно оттуда доносится музыка.
На самом деле я знаю, кто там. Именно ради него я здесь.
Разум подсказывает, что все, что я делаю сейчас слишком банально и глупо. Чего я этим добьюсь?
Забыла вещи в раздевалке? Серьезно?
Но мне удается видеть его не так часто как хотелось бы. Поэтому, да. Я буду совершать такие вот глупые маневры.
Дверь в зал приоткрыта, и музыка играет достаточно громко, чтобы я могла спокойно, – без применений способностей ниндзя, – приоткрыть ее еще шире и заглянуть.
Он стоит ко мне спиной. Передо мной его обнаженная спина, по которой струится пот. Пальцы его рук с силой сжимаю рукоятки тренажера кроссовер, а руки смыкаются на груди. Вот только этого я не вижу, вижу лишь спину и сильные руки, сплошь покрытые черными узорами. Они словно черные рукава, надетые на светлую, слегка загорелую кожу.
Я не могу на это не реагировать. Не могу не смотреть. Не могу заставить себя не следить за ним, втайне сходить с ума и фантазировать такие вещи, от которых кружится голова.
Мне известно о нем не так уж много. Все, что я знаю, знают все. Родом из Онтарио, учился в Торонто, затем переехал в наш городок. Ребятам он нравится. Кайден говорит, что им повезло, что их тренирует парень с таким большим опытом. И пусть главный тренер не уступает, все же команде нужен свежий ум.
Для меня это не имеет огромного значения. То есть, да, я рада, что его хвалят, что он отлично работает с ребятами, но для меня главное, что он здесь. Уже четыре месяца. Столько же времени я не могу совладать со своей тягой. Я словно загипнотизирована им. Четыре месяца я задаю себе вопрос, как сделать так, чтобы мои мечты воплотились в реальность? Дело не в возрасте. Дело в глупых правилах.
Пока я в очередной раз витала в облаках, тренер развернулся. Теперь его ореховые глаза смотрят прямо на меня. Мое дыхание становится учащенным, пульс буквально зашкаливает. Я размыкаю внезапно пересохшие губы и не могу вымолвить ни слова.
Какая же я все-таки идиотка.
Наверняка он думает то же самое. Школьница таращится на тренера. Представить не могу сколько раз ему приходилось сталкиваться с подобным.
Но…все же.
Его взгляд не снисходительный и даже не раздраженный. Он внимательно изучает меня, скользя медленным взглядом сначала по моему лицу, затем телу. Но словно спохватившись, хватает висящую на тренажере черную футболку и скрывает свое шикарное тело от моих глаз.
Быть может, мне все это показалось. Наверняка, он злится.
– Что-то случилось? – От звука его грубого глубокого голоса я вздрагиваю.
Сейчас меньше всего мне хочется отвечать.
– Нет, – быстро говорю я. – Услышала музыку, подумала кто-то из ребят. А здесь оказывается вы, – сделав паузу, я продолжаю: – тренер Фаррелл.
Это фантастика, но мой голос ровный, он совершенно не отражает того, что творится у меня внутри.
Уголки его губ дергаются вверх, и я не могу не радоваться этому крошечному проявлению. За четыре месяца второй тренер лишь скользил по мне взглядом, но ведь нам удавалось видеться не так уж часто.
– Ты девушка Лестера, да? – неожиданно интересуется тренер Фаррелл.
Что? Вот черт! Да с чего он взял? Видимо парни до сих пор болтают.
– Нет, – твердо отвечаю я, схватившись за раму двери так, что хрустнули костяшки пальцев.
Явно удивившись, тренер Фаррелл поднимает с пола шейкер с водой и делает пару глотков.
– Что ж, мисс…
Ты знаешь мою фамилию, – мысленно произношу я. – Ты видел меня. И слышал. Ты знаешь меня, Лиам Фаррелл.
– … Роббинс, – к моему великому удовольствию заканчивает он.
Я вся становлюсь словно вата. Вечность бы слушала его голос.
Но он говорит не то, что я хочу и уж тем более не то, о чем мечтаю.
– … ребята все смотрят игру, наверняка. – Он разводит руки. – Здесь кроме меня никого.
Как будто я не знаю. За эти четыре месяца я уже проследила, в какое время второй тренер остается в тренажерном зале. Я даже в курсе, где он живет.
– Тогда ладно, – с нескрываемым вздохом произношу я. – Извините, тренер Фаррелл.
Он снова подавляет улыбку. Я уверена, он мог бы улыбнуться так, что у меня совсем бы снесло крышу. Но он просто не может этого сделать. Его улыбка – это лишь реакция на школьницу, пытающуюся не глазеть на его тело.
Ключевое слово – «пытающуюся».
Мои попытки тщетны.
– Ничего, – говорит тренер Фаррелл и быстрым взмахом головы отбрасывает со лба мокрую прядь каштановых волос.
Мне не хочется уходить. Но оставаться я тоже не могу. Я словно натянутая тетива, стоит ослабить хватку, и я пущу, словно стрелу, свои незрелые попытки соблазнить взрослого мужчину.
Первый шаг мне дается с огромным трудом. До боли прикусив внутреннюю часть щеки, я снова цепляюсь за дверь и возвращаюсь на прежнее место.
– Могу я задать нескромный вопрос?
Тренер Фаррелл, уже успевший отвернуться к тренажеру, снова поворачивается и удивленно вскидывает темные брови. Его каштановая и небольшая растительность на лице образует ухоженную и стильную бороду. От виска к виску, но со сбритыми и верхними частями щек.
Это слишком по-мужски, и я могу только представить, как эта часть его тела будет ощущаться под моими пальцами, а еще лучше губами…
– Мисс Роббинс? – От звука его голоса я снова вздрагиваю и возвращаюсь в реальность.
– Да, да, эм…я хотела спросить. Вы слишком молоды, чтобы быть тренером, ведь так?
В очередной раз я заставляю этого мужчину удивленно вскинуть брови. На самом деле я разузнала ответ на свой вопрос уже давно. Я не хочу, чтобы он принял мой вопрос за явную бестактность. Но, к сожалению, прозвучало именно так.
– Как бы ненавязчиво интересуетесь моим возрастом? – хмыкнув, интересуется тренер Фаррелл.
– Любопытство, – пожав плечами, я пытаюсь напустить на себя хладнокровие.
– Не очень ценное качество, – парирует он, и в его голосе скользит веселье.
Это придает мне смелости. Мне уже нравится наш диалог. Сделав шаг в зал, я остаюсь у двери, но уже могу смело смотреть ему в глаза.
– Согласна, но слишком трудно с ним бороться.
На этот раз он не улыбается, но по очередному саркастичному хмыку могу смело сказать, что он забавляется.
– И все же поясните.
Что бы сделал другой на его месте? Заставил бы меня выйти, застань я любого другого преподавателя или тренера в таком виде. Если бы я задала вопрос любому другому, меня бы попросили соблюдать субординацию. Ведь так? Или я слишком переоцениваю свою значимость. Он может просто смеяться надо мной.
Как бы то ни было, я не сдуюсь.
– Интерес, – тише обычного отвечаю я.
Несколько секунд тренер Фаррелл раздумывает, очевидно, гадая, какого рода интерес. Сомневаюсь, что трудно догадаться.
– Мисс Роббинс…
– Меня зовут Вивиан.
Тренер Фаррелл издает вздох и прикрывает глаза.
– Вивиан, арена закрыта, тебе лучше уйти.
Вот и ответ. Конечно, он догадался. Я даже не радуюсь его резкому переходу к неформальному обращению.
Сколько еще моих одноклассниц вот так же нагло навязывались ему? Быть может у него с кем-то роман. Нет, даже думать не хочу! Если он не боится нарушать правила, я хочу чтобы этим нарушением оказалась я.
– Еще раз извините, – от бессилия мои руки опускаются, и я вновь ловлю взгляд его глаз на своих ногах.
Он сглатывает, от чего его кадык приходит в движение, затем поджав губы, все же говорит:
– Мне двадцать четыре, Вивиан, этого достаточно для твоего любопытства и интереса?
Что это может значить? Что он имел в виду?
Тренер Фаррелл, очевидно, видя на моем лице гамму эмоций, понял, что задал вопрос с подтекстом. Прочистив горло, он делает быстрый глоток воды.
– Я имел в виду, что достаточно ли удовлетворил твое любопытство.
Нет, теперь ты меня уже не обманешь.
Спрятав самодовольную улыбку, я киваю.
– Теперь иди, Вивиан, – уже строже говорит он, и я послушно пячусь в коридор.
Главное вовремя остановиться. Это какая никакая, но уже победа.
На языке вертится тысяча слов, но вместо них я бросаю на него весьма красноречивый взгляд и скрываюсь за дверью.
***
24 мая
Холодная капля стекает по стакану, который я крепко сжимаю в руках. Она уже скользит по моим пальцам, когда я закрываю глаза и стараюсь игнорировать шум.
Почти на самой окраине города, недалеко от шоссе ребята из общественного колледжа устроили вечеринку в старой конюшне. Здесь все еще сохранился запах лошадей и никаким количеством сигаретного дыма его не уничтожить. Тем не менее, это не запах навоза, а сена и опилок. Мне по-своему дорог этот запах.
Поставив стакан с пивом на груду старых досок, я упираюсь обеими руками на старые деревянные перила и смотрю вниз. Ровные ряды стойл забиты студентами и учениками. По центру много танцующих, парни в основном заняты лапанием девчонок, поглощением бочонков пива или болтовней о хоккее. Скользя взглядом по шумной толпе, я натыкаюсь на взгляд Лестера. Похоже, он пытается спалить меня своим пристальным взглядом.
Заметив, что я тоже смотрю, Лестер облизывает нижнюю губу и слегка ее прикусывает. Забавно. Моя улыбка не такая, какую он ожидал. Покачав головой, я игнорирую его и снова пробегаюсь взглядом по толпе. Но не вижу ни Трейси, ни Кайдена. В этот вечер мне не хочется общаться ни с кем, кроме своих лучших друзей, но, к сожалению, сегодня они не разделяют моих взглядов. Вот главный минус, когда твои лучшие друзья встречаются друг с другом – время от времени им нужно проводить время лишь вдвоем. Это вполне нормально. Я никогда не чувствовала себя рядом с ними третьей лишней, но…ладно, может иногда и чувствовала, но это лишь мой эгоизм. Обычно у меня с этим нет проблем.
Мне уже надоело находиться в центре внимания Лестера, поэтому я отталкиваюсь от перил и спускаюсь вниз по скрипучей лестнице.
– Вив, почему ты такая грустная сегодня? – Хизер Макгоуэн оборачивает рукой мою шею и со всей силы чмокает меня в щеку. Пирсинг на ее нижней губе больно впивается в мою кожу.
– Черт, Хизер. – Я отворачиваюсь от очередного поцелуя. – Сегодня я намерена ненавидеть весь мир, ясно?
Хизер с наигранным пониманием кивает и выставляет передо мной указательный палец, на который нанизано колец пять, не меньше.
– Но только сегодня.
– Ага, тебе легко говорить, ты скоро свалишь отсюда, – бурчу я, вновь оглядывая толпу.
Хизер фыркает.
– Да ладно, всего-то год, – напоминает она, – потерпи год.
Не то чтобы я ненавижу школу, просто все вокруг так мечтают поскорее окончить старшую школу, что и во мне однажды проснулось это чувство. Но вот хочу ли я «свалить»? Нет, не думаю. Я просто делаю вид, что хочу. У меня есть причина, почему я хочу, чтобы последний год в школе длился вечность. Но я никогда этого не скажу вслух. Так нельзя говорить в старшей школе. Я должна мечтать «свалить» отсюда.
– Ладно-ладно, мне нужно просто подышать воздухом, – говорю я.
– Тебе нужен парень. – Хизер многозначительно выгибает бровь.
– Возможно. Ты не видела Трейси и…
– Омф, – Хизер издает странный звук. – Мало ли где они обжимаются, ты ведь не хочешь свалить?
– Вообще-то да, – признаюсь я.
Мама думает, что я ночую у Хизер вместе с другими девчонками, но не думаю, что она удивится, если застанет меня дома рано утром. Моя ложь неплохо срабатывает. Всегда. Хоть Хизер Макгоуэн и не заработала репутацию образцовой ученицы (из-за трех угонов), меня охотнее отпустят к ней, чем к Трейси. Это самое обидное, что происходит в моей жизни.
Мама и папа никогда открыто об этом не говорят, они даже не запрещают мне общаться с моей лучшей подругой, но я вижу по глазам и выражению их лиц, что их это не особо устраивает. Может им просто стыдно в этом признаться. В отличие от родителей Трейси, уж они-то не скрывают свое отношение к нашей семье.
– Может, снова подумаешь о нем? – шепот Хизер прерывает мои мысли и о нашей семейной версии аля «МонтеккиVSКапулетти».
– О ком? – недоумеваю я.
Она кивает в сторону, и я слежу за ее взглядом. О, ясно.
– Не думаю. – Я отрицательно качаю головой, чем вызываю очередное фырканье Хизер.
– Заберут, потом не жалей.
Теперь фыркаю я.
– Я уже плавала в этом болоте, не беспокойся, не пожалею.
– Как скажешь, я пойду за добавкой. – Хизер растворяется в толпе, а я начинаю пробиваться к дверям.
В помещении невыносимо душно. Смех, толкотня, музыка и разговоры – сегодня это не моя стихия. Мне просто хочется на воздух. Но как только я оказываюсь возле выхода, дорогу мне преграждает мой бывший парень.
– Ты ведь не уходишь?
Несколько секунд я разглядываю его высокую фигуру, подкаченные мышцы, скрывающиеся под черной толстовкой и взъерошенные светлые волосы. Он милый, правда. Но это все, у нас нет истории. Я даже задаюсь вопросом, почему спортсмены в школе пользуются такой популярностью? Одно сплошное клише.
– Может, и ухожу, – пожав плечами, отвечаю я.
– Я бы хотел, чтобы ты осталась.
– Что тебе от меня нужно, Эндрю?
Не знаю, почему я так злюсь. Дело не в нем, меня просто бесит, что я нравлюсь не тому, кому хотелось бы. И то что, что быть с Эндрю Лестером гораздо легче, чем… Боже, я схожу с ума.
В ответ на мой выпад Лестер лишь улыбается.
– Мне нравится, когда ты называешь меня по имени.
– Неужели? – Я выгибаю одну бровь.
Руки Лестера тянутся к моей талии. Кто-то рядом с нами тут же начинают шептаться. Я отталкиваю его руки и прохожу мимо него. Оказавшись на улице, я всем телом вдыхаю свежий и прохладный майский воздух. Пахнет дождем, музыка теперь звучит на втором плане, так как на первом ночные звуки. Вглядываясь в темноту ночи, я обхватываю плечи руками и чувствую прохладу через тонкий джемпер.
– Куда ты собралась? – Лестер появляется рядом со мной.
Я бы предпочла, чтобы он предложил мне свою толстовку, после чего я бы с радостью сбежала. Но очевидно, что замашки джентльмена ему не слишком по вкусу.
– Эндрю, пожалуйста, – мой голос звучит почти умоляюще, – оставь меня в покое.
В свете, просачивающегося через щели старой конюшни, я могу разглядеть его хмурое лицо.
– Ладно, ладно…
– Ты видел Трейси или Кайдена? – задаю я вопрос.
Симпатичное лицо Лестера искажается в ехидной гримасе.
– Что, сегодня они решили исключить тебя из вашего тройничка?
Если это была попытка пошутить, то она с треском провалилась. Но сомневаюсь, что он пытался сделать именно это. Ясно как день, что его задел мой отказ, поэтому он язвит.
Вся кровь ударяет мне в лицо, я даже чувствую ее кипение.
– Пошел ты, Лестер! – Я со всей силы толкаю его в грудь и прохожу мимо ряда машин.
Нет ничего страшного, если я прогуляюсь до дома и освежу свою голову. Сегодня не самый удачный день для подобного рода шуток, так что я не стану терпеть это дерьмо. По дороге напишу Трейси, что я ушла.
– Стой, Вив, черт! – Лестер догоняет меня, когда я большими шагами направляюсь в сторону города.
– Отвали.
– Куда ты пойдешь одна ночью? Ну, прости, глупость сказал.
Да уж, конечно. Наверняка испугался, что я могу передать его слова Кайдену.
– Я сказала: «отвали», – четко проговариваю я, остановившись и глядя ему в глаза.
Лестер видит, что я не шучу. Меня вообще можно редко увидеть стервой, я имею в виду, что я редко проявляю агрессию. Да, меня задели его слова, и я не знаю почему. А может и знаю. Сегодня один из тех редких дней, когда я чувствую себя просто комком нервов. Не нужно было приходить сегодня на эту дурацкую вечеринку, просто можно было врубить музыку и забраться под одеяло. Так я бы провела вечер с бо́льшей пользой.
Пройдя несколько шагов, я не слышу звуки позади себя. Отлично, он отстал. Глаза уже привыкли к темноте, поэтому я замедляю шаг и стараюсь не думать вообще ни о чем. Луна едва проглядывает сквозь тучи. Все звуки вечеринки постепенно исчезают, остаются лишь шаги моих кроссовок по грунтовой дороге и уханье сов. Наш городок небольшой, но все равно мне придется пройти пару миль, не меньше, учитывая, что сейчас я нахожусь за городом. Наш район находится прямо у реки, где ухоженные дома и чистые дворики говорят о своих жителях-перфекционистах и блюстителях закона.
Ну а пока я выворачиваю на Кофорд авеню, менее тихое место, и шагаю по тротуару. Старая покосившаяся вывеска магазина «Джуфус» скрипит под натиском легкого ветра, а уличные фонари освещают лишь часть улицы. До меня доносятся голоса и музыка из баров через квартал отсюда. Возможно, я выбрала не самое удачное время, чтобы проветрить голову.
Внезапно тускло освещенную улицу прорезает яркий свет фар. Я продолжаю идти, когда машина проезжает мимо меня, но вдруг резко тормозит. Мое сердце пускается в галоп, когда знакомый внедорожник сдает назад.
Возможно, я все-таки выбрала самое удачно время.
Мощный «Додж Рэм» насыщенного красного цвета останавливается возле меня и проходит целая вечность, пока открывается окно с пассажирской стороны.
– Мне действительно не показалось, – склонившись над центральной консолью, тренер Фаррелл пристально смотрит на меня.
Нельзя быть настолько безнадежной как я. Да, он заставляет меня чувствовать себя сумасшедшей, но я способна с этим справиться. Я смогу.
– Добрый вечер, тренер. – «Скорее, ночи» – мысленно добавляю я и даже приподнимаю руку в приветствии.
Тренер немного хмурится, оглядывая мои голые ноги в коротких джинсовых шортах и тонкий черный джемпер.
– Вижу для тебя он не очень-то и добрый, – говорит он серьезно, – раз ты разгуливаешь одна так поздно.
Его слова имеют смысл, и я не сразу нахожу, что сказать в ответ.
– Вовсе, нет. Все в порядке.
– Давай так. – Тренер склоняется еще ниже и распахивает пассажирскую дверь, – Сначала ты сядешь в машину, а затем убедишь меня, что ты действительно в порядке.
Вполне объяснимо, что он проявляет заботу. Будь на его месте любая другая ученица, уверена он поступил бы так же. Но как бы то ни было, я не могу не воображать и не выдумывать всего, что только может мой воспаленный разум.
– Вивиан, – голос тренера становится слегка настороженным. – Я просто отвезу тебя домой.
Задушив в себе широкую улыбку, я подхожу к машине и залезаю внутрь. Меня тут же окутывают запахи черной кожаной обивки, его одеколона и чего-то еще, у меня не хватает времени определить.
– Где ты живешь? – интересуется тренер Фаррелл.
Внезапно мне не хочется домой, не хочется слушать музыку под одеялом и тем более возвращаться на вечеринку. Мне хочется остаться в этой машине…не знаю, может, на вечность.
– За парком Хайлендс, – мне все же приходится ответить.
– Недалеко от школы. – Кивнув, он давит на газ, и внедорожник издает характерный звук.
Любопытно, он специально выбрал себе такую машину? Возможно, это глупо, но она полностью соответствует его внешнему виду. Такая же мощная, сильная, мужественная и брутальная.
Черт, у меня совсем крыша едет.
– Так ты расскажешь мне, почему ты бродишь по улице одна, ночью и далеко от дома? – Он тянется своей татуированной рукой к аудиосистеме. Убавив звук, он снова возвращает ее на руль.
Мне еще никогда не доводилось так близко видеть чернильные рисунки на его коже.
– Мне захотелось прогуляться, – отвечаю я, прекрасно понимая, как глупо и неубедительно это звучит. Но, по крайней мере, это чистая правда.
– А где ты была?
На этот раз я не могу справиться с улыбкой.
– Вы ведь ничего не станете предпринимать по поводу того, что я была всего лишь на вечеринке в пятницу вечером?
– Ну, это не совсем в моей компетенции. – Легкая улыбка разглаживает его мужественное лицо. – Но что касается ребят из команды…
– Вы намекаете, что я должна доложить на ребят, тренер?
Салон машины заполняет его тихий и рычащий смех и на секунду, всего лишь на секунду, его взгляд задерживается на мне.
– Как хочешь. В любом случае сезон окончен, и я не могу запретить парням тусоваться в пятницу вечером.
Давно ли он сам был таким? Думаю, он задает себе этот риторический вопрос, думая о вечеринке и команде, которую тренирует.
– Но почему ты ушла? – продолжает интересоваться тренер Фаррелл. – Тебя точно никто не обидел?
Я собираюсь ответить, но внезапно раздается рингтон моего мобильного. Достав его из кармана шортов, я вижу имя Кайдена на экране.
Только не сейчас.
Сбросив звонок, я быстро пишу смс и кожей чувствую на себе взгляд тренера.
– Я ушла, потому что не хотела там быть, – признаюсь я. – Это вся история, ничего больше. Честно.
Похоже, его убеждает уверенность в моем голосе.
– Хорошо, я поверю тебе.
– Что на счет вас? – Я слегка разворачиваюсь к нему. Нам осталось проехать совсем немного, поэтому хочу использовать это время.
– А что на счет меня? – Тренер Фаррелл проводит рукой по своей щетине и бросает на меня удивленный взгляд.
– Что вы делаете на своей крутой тачке посреди ночи на окраине города?
Наверняка он ехал с бара, где играл со своими друзьями в покер. Это самый лучший вариант, который я могу вообразить. А самый худший: он ехал домой от какой-нибудь девушки.
– Я ведь не обязан отвечать, так? – Он снова смотрит на меня, усмехаясь.
– Но я ведь тоже была не обязана отвечать, но все же ответила.
Не могу точно сказать, нравится ли ему моя дерзость. Но она его точно не раздражает, судя по легкой улыбке на губах.
– Скажу так, настроение у меня сегодня не пятничное, вот я и решил поехать домой.
Слишком туманный ответ, но бо́льшего мне не добиться. Да и быть назойливой я не хочу.
– Значит, между нами есть что-то общее, – брякаю я.
Наши глаза встречаются.
– Ты не любишь вечеринки? – нарушает неловкую тишину тренер Фаррелл.
– Вовсе нет, только сегодня. – И я уже благодарю вселенную и Эндрю Лестера в том числе, что поспособствовали моему плохому настроению. Иначе бы я не ушла и не сидела бы сейчас здесь. – А вы?
Он снова издает смешок.
– Когда-то любил, но сейчас немного другие дела находятся.
– Что-то с трудом верится, двадцать четыре не такой солидный возраст.
Тренер Фаррелл продолжает следить за дорогой и управлять одной рукой.
– Посмотрим, что ты скажешь, когда доживешь до моих лет.
Сначала я смотрю на его серьезное лицо, но затем, когда он начинает улыбаться, я фыркаю и заливаюсь смехом. Еще каких-то десять минут назад я ненавидела весь мир, а теперь готова рассыпаться от счастья.
Наш смех медленно стихает. Я уже вижу засаженный пихтами участок парка, и смех застревает в горле. Недолго же длилось мое счастье.
– Как выглядит твой дом? – спрашивает тренер Фаррелл, сбавив скорость при повороте на мою улицу.
– Вы можете остановиться здесь. – Я указываю на маленький переулок между табличкой с названием улицы и входом в парк.
– Что? Нет, я отвезу тебя прямо до дома, – настаивает он.
– Я дойду, правда. Это совсем близко, всего пару домов.
Свернув к указанному мной переулку, тренер вздыхает:
– Ты не хочешь, чтобы родители заметили, что тебя кто-то подвозит?
Да, возможно.
– Это разумно, – не дав мне ответить, рассуждает он. – Было бы неуместно. Тогда я прослежу и уеду лишь тогда, когда ты дойдешь, хорошо?
Я киваю и открываю дверцу машины. Салон сразу же заполняет воздух, наполненный запахом дождя.
– Скоро пойдет дождь, – вглядываясь в ночную темноту через мое плечо, говорит тренер Фаррелл. – Тебе лучше поторопиться.
– Хорошо, – тихо отвечаю я. Мой язык внезапно онемел. Я не хочу уходить. – Спасибо, что подвезли.
Он кивает.
– Не за что.
– Доброй ночи. – Я уже на улице.
Молния разрезает небо напополам.
– Доброй ночи. Поторопись, – напоминает тренер.
Я снова киваю, и мой разочарованный вздох заполняет грудь. Хлопнув дверцей, я медленно направляюсь вдоль улицы. Еще несколько шагов, и я окажусь дома. Мне нестерпимо хочется повернуться, но я не могу заставить себя это сделать. Я знаю, что он наблюдает за мной.
– Вивиан.
О, боже…
Я оборачиваюсь, и вижу, что тренер Фаррелл высунул голову в открытое окно своего внедорожника.
– Да?
– Обещай, что больше не будешь ходить ночью одна.
Не знаю, что еще я хотела услышать. Я всегда знала, что я отменная лгунья. Но сегодня мне не хочется врать.
– Не могу, тренер Фаррелл. Ночные прогулки – одна из моих слабостей.
Пристально на меня посмотрев, он слегка качает головой.
– Тогда будь осторожна.
– Хорошо.
Я снова разворачиваюсь и на ватных ногах иду по тротуару. Но проходит лишь одна единственная секунда. Всего лишь на мгновение молния освещает улицу дневным светом. Гром сотрясает землю, и первые капли дождя освежают мою разгоряченную кожу.
А я…
Я уже несусь обратно к машине.
– Вивиан, чт… – Он не успевает договорить, потому что я, не теряя больше ни секунды, впиваюсь в его губы.
ГЛАВА 2
20 февраля
В женском туалете пахнет табаком. И судя по дыму, который все еще стоит посреди помещения, девчонки даже не удосуживаются открывать окно. Моих пяти футов и пяти дюймов (прим. 165 см) едва ли хватает, чтобы дотянуться до одного из двух окон, расположенных высоко над полом. Я натягиваю свои серые чулки до колен и, упираясь на выступ в стене, все же приоткрываю окно и впускаю свежий воздух.
Теперь есть чем дышать.
Держа руки под краном с льющейся водой, я читаю надписи возле зеркал на бледно-розовом кафеле. Каждое утро они исчезают, но к концу учебного дня можно смело наслаждаться мелкими сплетнями, читая эту хрень.
Девчонки бывают такими суками.
Выключив воду, я вытираю руки бумажными салфетками и поправляю темно-синюю атласную ленту, заменяющую мне галстук. Из огромных наушников, висящих у меня на шее, гремит песня группы Good Charlotte I Don't Wanna Be In Love из их старого альбома. Пританцовывая, я достаю из кармана школьного пиджака блеск для губ и начинаю его наносить.
В последнее время я стала более лояльна к своей внешности. Меня больше не раздражают мои волнистые волосы непонятного цвета, – начиная от самых корней их цвет темно-русый, как у папы, но чем ближе к кончикам, тем они светлее, как у мамы. Их длина чуть ниже плеч, что позволяет мне ухаживать за ними без особых хлопот.
Мне даже нравятся мои голубые глаза, которые я унаследовала от обоих своих родителей. Мне больше они не кажутся слишком большими или прозрачными. Мне стало нравиться мое тело, я не ищу в нем изъянов. Школьную юбку я теперь ношу, как все старшеклассницы: с завышенной талией, которая открывает вид на мои длинные ноги.
Да, я ничем не хуже остальных. Мне восемнадцать, это мой последний год в школе. А если быть точной, то последние несколько месяцев. И у меня больше нет причин и желания оставаться здесь.
