Текст книги "Слаще вина"

Автор книги: Тесса Рэдли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ВТОРАЯ

Хит настоял на том, чтобы она покинула свой кабинет, не дожидаясь окончания рабочего дня, и радикально сменила обстановку. Под этим предлогом, к ужасу Эми, он посадил ее в свой серебристый «ламборджини» и повез в свой дом – дом, в котором Эми Райт родилась и выросла.

И она очень изумилась переменам, произошедшим там. Обходительная домработница Хита Саксона сопроводила девушку в комнату для гостей на первом этаже, в которой стены теперь были нежно-голубые и вся меблировка разительно отличалась от той, что имелась в доме в пору ее детства и ранней юности.

В сущности, обновление пошло старым стенам на пользу. Преобладание пастельных тонов наполняло дом светом, воздухом, легкостью и ощущением свободы. И обстановка лишь подчеркивала основную идею хозяина, совершенно не перегружая собой пространство. Дышалось свежестью, но все же Эми почудилось, что нет во всем этом элегантном убранстве ощущения собственно дома, уютных родимых стен. Он был, скорее, похож на респектабельную гостиницу на побережье. Настолько виртуозно были подобраны гардины оттенка слоновой кости и обивка мягкой мебели, что явственно прослеживалась рука дизайнера. Настоящие дома, семейные очаги, которые обживаются поколениями, накапливая память, обрастают атрибутами постепенно, а не по мановению волшебной палочки профессионала-благоустроителя.

Домработница мягко порекомендовала ей прилечь, что Эми и сделала, невольно предавшись воспоминаниям о своей теперь уже далекой жизни в этих стенах.

Хит постучался и вошел срезу после того, как его домработница покинула комнату. Он сообщил, что вызвал врача.

– Вот и напрасно, – ответила Эми. – Физически я чувствую себя превосходно. В моем состоянии семейный врач вряд ли сможет помочь.

– Зато семейный врач может выслушать тебя и дать компетентный совет, к которому следует обратиться на случай, если этот приступ отчаяния повторится вновь, – резонно отозвался новый хозяин дома.

Эми смиренно покивала головой.

Хит навытяжку стоял возле постели, на которой она полулежала. Выглядело так, будто он чувствует себя здесь в большей степени в гостях, чем Эми. Это позабавило ее.

Губы Хита были поджаты так, словно он рвался что-то сказать, но благоразумие и воля удерживали его от этого. В конце концов, он произнес:

– Доктор Шортт скоро будет.

– Доктор Шортт! Так это ему ты позвонил! Сколько же лет я его не видела? Постой-ка… Последний раз он был у нас, когда я болела ветрянкой. Да, точно! – почти с радостью воскликнула девушка и мечтательно откинулась на подушку. – Надо же… – пробормотала она, вновь вспомнив себя подростком.

– А кто же твой доктор теперь? – спохватился Хит. – Я позвоню ему, если ты хочешь.

– Никто… Я уже много лет не была у докторов. К счастью, болезненность детства осталась позади, теперь я здорова, как лошадь, – подшутила над собой Эми.

– Хороша лошадь, у которой глаза на мокром месте, – хмуро прокомментировал хозяин дома, чем очень позабавил свою гостью.

А к тому времени домработница уже сопроводила к дверям комнаты для гостей подоспевшего врача. Предварительно постучав, она открыла дверь и указала доктору Шортту на больную.

– О, Эми, девочка моя! Что ж вы с собой делаете, бедняжка?! Бледная и прозрачная! – эмоционально воскликнул он, бросившись к постели.

Эми распахнула ему навстречу свои почти дочерние объятья.

Они поцеловались и повздыхали, жадно разглядывая друг друга.

– Ну, вы тут поговорите, а я вас оставлю, – пробурчал Хит.

– Простите меня, я не смог присутствовать на отпевании и похоронах вашего брата. Был срочный вызов. Еще раз примите мои соболезнования в связи с вашей невосполнимой утратой, – остановил его доктор.

Одного этого напоминания оказалось достаточно, чтобы Эми вновь разрыдалась в голос.

– О, дорогая моя, простите! Он ведь был вам женихом…

– Был… – всхлипнула Эми, вытащив откуда-то из-за пазухи очередной предусмотрительно припасенный бумажный платок.

– Так, вижу, вы совсем не в форме, – деловито проговорил доктор Шортт, присев на край кровати. – Полагаю, следует обстоятельно вами заняться, – объявил он и, повернувшись лицом к Хиту, сообщил: – А вы действительно ступайте. Пообщаюсь с вашей больной наедине.

– Буду ждать в гостиной, – сухо проговорил Хит.

– Не стоит, – вступила Эми. – Отправляйся лучше на работу. Я вызову себе такси.

– Я останусь, – категорически пресек всяческие обсуждения хозяин дома и закрыл за собой дверь.

– Итак, дорогая Эми. На что жалуемся? – спросил врач.

– Чудовищная слезливость, доктор. Ничего не могу с собой поделать. Часто плачу до головокружения, до беспамятства, плачу, пока сил хватает. А сил с каждым днем все меньше и меньше, – поспешно заговорила девушка, обрадовавшись с детства знакомому лицу. – Наверное, это связано с гибелью Рональда.

– Но вы в этом не уверены? – серьезно спросил ее врач.

– Я подозреваю себя в эмоциональной невоздержанности. Это сложно объяснить словами, доктор. Но я чувствую, что далеко не все в моем состоянии можно списать на скорбь по поводу смерти моего жениха, – доверительно призналась она, высморкавшись в салфетку.

– Как спите? – осведомился доктор Шортт.

– Сейчас сплю, хотя и урывками. И это несмотря на то, что в течение дня я сознательно утомляю себя работой, надеясь, что хоть это позволит полноценно выспаться. Все-таки месяцы уже прошли, доктор. Но в первую неделю после смерти Рональда совершенно не могла забыться.

– Эми, ответьте мне честно, никакие медикаменты не принимаете в связи со своим состоянием?

– Нет, вы первый врач, с которым я об этом говорю. А сама бы я принять такое решение не рискнула.

– И правильно, – удовлетворенно кивнул доктор, протягивая пациентке градусник. – Молодой Саксон сказал, что с вами был приступ. Что он имел в виду?

– Приступ, это, наверное, сильно сказано. Просто я расстроилась и очень долго не могла взять себя в руки. А потом, когда Хит настоял на том, чтобы я оставила на сегодня работу, меня немного повело. Хит говорит, что я смертельно побледнела в тот момент.

– Вы и сейчас смертельно бледны, – озабоченно констатировал доктор, забрав у нее термометр.

– Я просто очень резко встала. Наверное, от этого у меня и закружилась голова.

– Наверное, – пресно отозвался врач, раздумывая над собственными версиями причин ее состояния. – Измерим-ка ваше давление, Эми, – предложил он, доставая аппарат.

– Что-то не так, доктор? – спросила девушка пару минут спустя, заметив складку глубокой озабоченности между его бровями.

– Хотел бы я обследовать вас в клинических условиях, но одно подозрение у меня уже есть. Вы, часом, не беременны ли, деточка?

– Я? Беременна?! – протестующее воскликнула Эми, но вдруг нахмурилась. – А как же это я сама до этого не додумалась? – вслух удивилась она: – Вы уверены, доктор?

– Буду уверенным, когда проведу все необходимые анализы. Но, учитывая, что вы пребываете в самом что ни на есть детородном возрасте, я просто обязан задать вам этот вопрос. Сами-то вы как на него ответите, Эми?

– Скажу, что это не исключено, хотя самой мне это в голову не приходило, – растерянно пробормотала девушка.

– Неудивительно, дорогая, зная, что вам в последнее время пришлось перенести. Задержки вы наверняка связали со стрессом, не так ли?

– Именно так, доктор, – угрюмо подтвердила Эми.

– Полагаю, нет повода расстраиваться, – осторожно произнес врач.

– Я не расстраиваюсь, только немного… – Эми осеклась, не в силах дать четкое словесное определение своим чувствам.

– Вы растеряны и, вероятно, немного напуганы, – предположил доктор.

– Вы это верно подметили, – не стала спорить Эми, решив, что по опыту ему все же виднее.

– Значит так, дорогая. Вам в любом случае придется пройти полное обследование и пронаблюдаться у меня или у другого врача. Давление низковато.

– Боже! – воскликнула Эми.

– Ну-ну, это не смертельно, – заверил ее врач.

– Я не о давлении. А что, если я действительно беременна?

– Вот это мы и должны выяснить. Ну так что, деточка, назначить вам консультацию?

– Да, пожалуйста, – согласилась Эми. – Я вот думаю, какой бы мог быть срок у моей беременности… Я сверюсь со своим календарем.

– И правильно, дорогая, – дружелюбно проговорил доктор. – Это не будет лишним. Вы с Рональдом говорили о детях? Простите, что лезу не в свои дела… – деликатно оговорился он.

– Да. Рональд хотел детей! После того, как мы поженимся, разумеется.

– Вы не будете одна, девочка моя. У вас есть отец…

– Отец? Ну что вы, док! Вы же знаете, как сдал отец с тех пор, как его преследуют неудачи. За ним самим уход нужен.

– А добрые друзья? Родные Рональда никогда не оставят своего маленького племянника и внука. Считайте это удачей.

– В память о Рональде, – всхлипнула Эми, расчувствовавшись.

– В память о вашей любви, милая. Я давно практикую, знаю много семей в ситуации гораздо более тяжелой, нежели ваша. И как бы ни пугали перспективы материнства в самом начале беременности, вскоре эти женщины себя и представить уже не могли без своего малыша. Все высокопарные высказывания по поводу чуда рождения совершенно справедливы для тех, чье сердце не закрыто для простых человеческих радостей, – нежно проговорил доктор Шортт.

Эми непроизвольно покрыла свой плоский живот предохранительным жестом, инстинктивно уверенная в том, что подозрения в беременности не случайны и в ней теперь бьется крохотное сердечко нового отпрыска Саксонов. Как-то отнесутся к этому известию Кей и Филипп, родители Рональда? Она уже любила этого младенца. Но все, связанное с его появлением на свет, виделось ей огромной проблемой.

Хит вышел в коридор, когда расслышал шаги со стороны комнаты для гостей, где оставил Эми Райт наедине с доктором Шорттом.

Он не ожидал увидеть и ее тоже, решившую проводить доктора до двери, и обратил внимание, что она бледнее прежнего.

– Что случилось? – обеспокоенно воскликнул он. – Почему ты встала с постели?

– Я оставлю вас, и вы поговорите, – хитро отозвался лечащий врач. – А вы, Эми, не забудьте, пожалуйста, что вам назначено. Я жду вас завтра же.

– Да-да, док, спасибо! – радостно крикнула ему вслед Эми.

– Ты объяснишь мне, что с тобой творится? – с легким раздражением потребовал хозяин дома.

– Прежде мне бы хотелось выяснить все наверняка, Хит, – уклончиво ответила ему Эми. – Завтрашние анализы все покажут.

– Джози, сделайте нам, пожалуйста, чай! – громко попросил Хит Саксон свою домработницу, которая, вероятно, должна была его услышать. – Мы с мисс Райт будем в гостиной! – чуть тише добавил он, указав Эми на двери в комнату. – Пойдем, присядем и поговорим. Не думаю, что у доктора Шортта не родилось ни одного путного диагноза для твоего состояния, учитывая, как долго вы беседовали.

Эми покорно прошла вслед за Хитом по пушистому шерстяному ковру и опустилась в глубокое и удобное кресло. Благоразумие взывало ее о скромности, но эмоциональный вихрь, занимавшийся у нее внутри, требовал выхода. Девушке хотелось ну хоть с кем-нибудь разделить свои переживания.

– Доктор Шортт показался мне каким-то загадочным, уходя, – начал подбираться к интересующей его теме Хит.

– Просто разговор у нас зашел о чуде, – больше не могла она сдерживать себя.

– О чуде? – хмуро и недоверчиво переспросил ее хозяин дома. – О каком еще чуде?

– О чуде рождения, – таинственно ответила Эми, вся сияя.

Хит некоторое время обдумывал услышанное. После чего воскликнул:

– Ты беременна?!

– Есть такое мнение, – скромно отозвалась Эми.

– Какой срок? – деловито спросил будущий дядя ребенка.

– Ничего не могу сказать наверняка, но навскидку где-то три месяца.

– Три месяца – это срок, – покачал головой Хит. – А ты прежде не догадывалась?

– Я вообще не думала о беременности. Мы с Рональдом не планировали детей так скоро. Да и в последние недели хватало других поводов для волнения… Как-то это все некстати, – посетовала Эми.

– Даже не думай об этом! – резко пресек Хит, который ни с кем никогда не нежничал. – Мы не позволим тебе избавиться от ребенка Рональда!

– Ты всерьез думаешь, что я способна решиться на аборт?! – тотчас обиделась Эми и уже готова была вновь разрыдаться.

– Я вовсе так не считаю, просто предупредил. И… не плачь, пожалуйста, – поспешно проговорил Хит. – А вот и чай. Давай пить! – обрадованно предложил он, когда Джози поставила перед ними на журнальный столик поднос, до отказа заставленный атрибутами чаепития. – Прости, прости меня, – тихо пробормотал Хит, видя, как трудно ей успокоиться, единожды разволновавшись. – Сознаю, я сказал глупость… Ты сердишься на меня?

– Да! – воскликнула Эми, утерев слезу. – Нет! – добавила она, чуть погодя. – Я не знаю. Ты имел все основания предостеречь меня. Я понимаю, чем ты руководствуешься. Если я действительно беременна и ношу твоего племянника, это означает, что мы с тобой родственники – одна семья.

– Совершенно верно, – подтвердил Хит.

– И если быть откровенной, то мысль об аборте меня также посещала, – ошарашила она его своей честностью.

– Что?! – Хит ощутимо стиснул ее запястье.

– Что ты делаешь?! – воспротивилась Эми. – Никогда не смей так ко мне прикасаться. Мне известно, что ты не из тех, кто испытывает сомнения. Ты всегда идешь напролом. Тебе наплевать, что при этом чувствуют окружающие тебя люди. И с чего ты взял, что я стану разделять с тобой свои тяготы! Глупо было вообще довериться тебе, непоколебимый Хит Саксон. Вероятно, я просто запамятовала, какой ты есть. Спасибо, что напомнил! Больше я такой ошибки не допущу, – объявила девушка, поднявшись с места.

– Эми, постой! – окликнул ее Хит. – Еще раз прости меня за резкость. Позволь объясниться.

– Не хочу говорить с тобой на эту тему, – откликнулась она, сопроводив свои слова порывистым жестом.

– Эми, не надо так. Мы ведь не чужие. Я прошу меня простить, – вкрадчиво внушал Хит.

– Нет. Отвези меня домой или обратно в «Винодельческое хозяйство»! – потребовала девушка.

– Нет, дорогая, на работу ты больше не поедешь. Это я тебе говорю как твой начальник.

– Вот и говори, как начальник. Я тебе не дорогая, – взбрыкнула она.

– Ради бога, Эми! – воскликнул Хит в отчаянии. – Я не узнаю тебя. Почему мы вдруг заговорили как враги?! Разве нас что-то разделяет? Ведь нет же?.. Дорогая Эми, я вижу, ты не в себе, и ты по-прежнему бледна, как наволочка. И в таком состоянии я не смогу, не должен оставлять тебя без присмотра, тем более, если принимать в расчет твою предполагаемую беременность.

– Ты станешь удерживать меня силой? – воинственно спросила она.

– В этом не будет необходимости. Ты всегда была разумным существом, – умиротворяющим тоном отозвался Хит. – Все, что тебе сейчас нужно, это не препирательства и не работа, а отдых. Поэтому ты останешься у меня на ночь. Джози о тебе позаботится.

– Даже если я и беременна, то отнюдь не больна! – попыталась еще посопротивляться Эми, заметно сникнув.

– Уход и дружеская забота нужны не только больным, для которых эти вещи само собой разумеющиеся. Давай оба успокоимся и по-дружески поговорим о том, как ты все себе представляешь в дальнейшем. Мне необходимо знать это, чтобы сделать твою беременность максимально комфортной, – деловито предложил ей босс.

– Только вот обо мне не волнуйся, Хит. Это излишне. Я в порядке. Проблем не будет. Стану выполнять все врачебные предписания: витамины, профилактика, осмотры. А что еще нужно? Я рада, что для моей нервозности нашлось разумное объяснение. А это уже половина успеха…

– Помимо внешних проблем, связанных с твоей эмоциональной взвинченностью, существует еще угроза для плода, – глубокомысленно рассудил Хит.

– Вот и не нервируй меня, – едко предложила ему в качестве решения Эми.

– Очень остроумно, – хмыкнул он. – Я говорю с тобой совершенно серьезно, дорогая.

– Ты иначе и не способен, дорогой, – съехидничала Эми. – И вообще, заруби себе на носу, Хит: здесь я не останусь. Вези меня домой или на работу!

– Чем тебе здесь не нравится? Это твой дом. Он был таковым в течение многих лет…

– Нет! – резко перебила его Эми и стремительно зашагала в холл.

– Эми, постой! – вскочил вслед за ней Хит.

Девушка резко обернулась лицом к нему и, погрозив указательным пальцем, прошипела:

– Только посмей хоть кому-нибудь сказать, что я беременна…

– А почему, собственно, нет?! – искренне удивился Хит. – Мои родители, уж они-то имеют полное право знать, что у их погибшего сына будет ребенок. Для отца с матерью это станет настоящим утешением. Или ты думаешь, что тебе сейчас хуже, чем им?

– Только посмей! – вновь пригрозила она сквозь зубы. – Мне отлично известно, что твоя мать меня недолюбливает. И я не хочу, чтобы на работе кто-нибудь знал об этом. Это мое личное дело! Тебе понятно?!

– Эми… – попытался возразить ей Хит.

– Прекрати! – истерически закричала она, заставив Хита вздрогнуть от неожиданности. – Не смей отрабатывать на мне свои методы убеждения! Я знаю, что меня ждет, если я поддамся на твои уговоры. Ты, со свойственной тебе скрупулезностью, сделаешь все, чтобы я чувствовала себя не счастливой матерью, а инкубатором для твоего племянника. Я на это никогда не соглашусь. И не смей контролировать меня, не смей лезть в мою жизнь со своим общепризнанным глубокомыслием. Я не позволю тебе превратить чудо рождения, о котором говорил доктор Шортт, в физиологический процесс вынашивания очередного отпрыска Саксонов. Это мой ребенок! Мой и Рональда! А все вы, Саксоны, здесь ни при чем! Смирись! – прокричала Эми и, мгновенно успокоившись, кротко попросила: – Хит, обещай мне, что никому ничего не скажешь…

Сказав это, Эми даже улыбнулась, положив руки на живот так, словно носила там уже весомую и зримую ношу.

У Хита одна мысль наскакивала на другую, но в первую очередь его парализовало изумление от таких резких перемен в поведении Эми. Он многое мог сказать ей в ответ на эту вспышку гнева, но мудро сдержался.

– Хорошо-хорошо… Никому ничего. Договорились!

– Обещаешь? – недоверчиво переспросила она.

– Клянусь! – мигом отсек он всяческие сомнения, торжественно воздев ладонь.

– А теперь вези меня домой, – царственно распорядилась Эми, физически ощущая, как беременность возвышает ее над всеми прочими людьми.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Эми не могла не раздумывать о возможности аборта. Именно это слово постоянно звучало из уст Кэрол Картер, сотрудницы женской консультации, в которую ее направил доктор Шортт после проведения полного медицинского обследования.

Кэрол – женщина средних лет, со стрижеными смоляными волосами и большими ласковыми глазами – без экивоков посвятила ее во все тяготы предстоящей беременности. Она сразу дала девушке понять, что запретных тем не существует и с ней она может обсудить любой интересующий ее вопрос, так или иначе касающийся положения Эми.

С тех пор как Эми узнала, что носит дитя Рональда, ею овладела гамма чувств: от радости до сожаления, от гордости до смущения. И еще она чувствовала за собой вину перед не родившимся еще младенцем за то, что он обречен стать незаконным ребенком, зачатым вне брака. Это обстоятельство представлялось ей не менее значительным, чем предстоящее ему детство без любящего отца.

Вернувшись после консультации в «Винодельческое хозяйство», Эми уже подумывала о том, чтобы обо всем рассказать Меган, с которой она была наиболее близка из семейства Саксонов после гибели Рональда. Но на своем столе она обнаружила инструкцию на пять страниц по подготовке близящегося фестиваля, начертанную рукой Меган, и записку сожаления, что той приходится в такую горячую пору ехать на пару дней в Австралию по делам фирмы.

Эми восприняла это как знак судьбы, как руководство до поры не распространяться на тему беременности, пока она сама для себя все не решит. Хотя держать все в себе было делом не из легких.

А для окончательного решения времени оставалось все меньше. Не более месяца. Доктор Шортт и Кэрол Картер уверили Эми, что в этот промежуток искусственное прерывание беременности не может представлять большой опасности для ее организма. Она обстоятельно обсудила с обоими все, что касается аборта и его последствий, хотя прекрасно понимала, что дальше рассуждений это не зайдет. Она не сможет решиться на то, чтобы отнять жизнь у ребенка безвременно ушедшего человека, у ребенка своего возлюбленного Рональда, о котором не могла вспоминать без боли и слез.

Она уже собирала рекомендации, накупила витаминов и, обходя пока стороной лотки с тематическими изданиями, искоса заглядывалась на их обложки. Мысленно Эми перешагнула этап сомнений.

Но доктора пока этого не знали. Они деликатно называли ребенка плодом и снабжали пациентку все новыми и новыми знаниями о первом триместре и шансах стать матерью после аборта.

Когда Эми думала о Рональде и ее ребенке, ответ представлялся предельно ясным. Она не чувствовала себя вправе совершить непоправимое. Но стоило задаться вопросами, как она сумеет растить этого малыша одна, как-то это у нее получится, хватит ли сил, денег, времени, сумеет ли она противостоять деспотическим посягательствам родителей Рональда на ребенка. Эти вопросы повергали девушку в отчаяние. И она не видела выхода лучше, чем бегство, а в ее случае – аборт. Следовало дать ответ, и Эми вновь отправилась на прием к доктору Картер.

– Как?! Ты?! Что ты тут делаешь?! – воскликнула она, увидев в приемной консультации Хита Саксона.

– Не кипятись. Я заходил к тебе в кабинет и увидел в ежедневнике запись о назначении. Посчитал, что тебе не помешает моральная поддержка, – вымученно объяснился он.

– Ты шпионишь за мной?! – возмутилась она.

– Что за мысли, Эми?! Я ведь уже сказал, что это произошло совершенно случайно. Заглянул и увидел.

– Ну да, конечно… Заглянул и увидел, – демонстрируя и недовольство, и недоверие, пробурчала Эми.

– Как бы там ни было, я уже здесь, – попытался отделаться легкомысленной ремаркой Хит. – Когда ты собираешься сказать обо всем, ну, хотя бы своему отцу? Он знает, что ты зачастила к доктору, но понятия не имеет, по какому поводу. Волнуется…

– А ты такой заботливый… – парировала она.

– Да, если хочешь знать, – заявил Хит.

– Эй, а куда это ты собрался? – спросила его у дверей доктора Эми.

– Как куда? С тобой, – как ни в чем не бывало ответил Хит, пожав широкими плечами.

– Нет, ты со мной не пойдешь! Это мое личное дело! – категорически возразила девушка.

– Эми, это же нормально, когда кто-то тебя поддерживает, – попытался сломить ее сопротивление Хит.

– Если бы на твоем месте был Рональд, я бы не возражала. Но тебя это не касается, по крайней мере, на этом этапе, – отрезала она.

– Ты все еще всерьез подумываешь об аборте? – сурово спросил он ее.

– Я не намерена с тобой это обсуждать. Не задерживай меня, Хит, – потребовала она, сделав решительный шаг вперед.

– Я дождусь тебя здесь. Довезу до офиса.

– Нет необходимости. Я на машине, – отозвалась Эми.

– Меган сказала, что после катастрофы ты не очень уверенно чувствуешь себя за рулем. Это так? – поинтересовался Хит.

– Обсудим это после, – уклонилась она от прямого ответа.

Хит посадил молчаливую Эми в свою машину. Но не повез ее прямиком в «Винодельческое хозяйство», а вместо этого отправился из клиники в центр города, затем свернул на тихие узкие улочки, в обе стороны от которых располагались респектабельные ресторанчики, кафетерии, художественные и антикварные салоны, магазины дорогой модной одежды. Сначала Эми пыталась как-то возразить, выказать свое неудовольствие его самоуправством, но у нее быстро иссякли силы. Тем более она знала наперед, с кем имеет дело. Хит просто бы не услышал ее, делая все по-своему.

– Предлагаю тебе выпить чаю, – наконец огласил цель поездки Хит.

– Не возражаю, – обреченно согласилась девушка. – Зеленый, слабый, – уточнила она.

– Особый рацион? – хитро осведомился он.

– Теперь да, – кивнула она.

– Это радует, – подытожил собеседник, видя в этом намерение выносить и родить ребенка.

Они вошли в одно из дорогих заведений города.

– Не слишком ли здесь многолюдно для столь раннего часа? – удивилась Эми.

– Уверен, для нас двоих выделят место потише, – убежденно проговорил Хит, настойчиво продвигая ее вперед, поддерживая за локоть.

– Наверное, следовало все же вернуться на работу, а чаепитие можно и отложить, – неожиданно спасовала Эми.

– Сначала поговорим. Все прочее подождет, – своим излюбленным рубленым стилем объявил Хит.

– Хочешь побеседовать? А вот я как-то не настроена, – остановившись, заявила она.

– Во-первых, это не обсуждается. Во-вторых, как бы ты к этому ни относилась, но мы уже говорим, – прошептал ей на ухо босс, подталкивая к столику в конце зала.

– О чем ты собрался разговаривать со мной? – спросила Эми, присев на самый край стула.

– Ответ очевиден. О ребенке.

– Ах! – выдала Эми и замолчала.

Хит тоже не торопился возобновлять беседу, протекающую в столь недружественном ключе. Он дождался миленькой официантки и сделал заказ, в том числе и от имени своей спутницы, добавив также и легкие салатики, чтобы перекусить.

Эми сидела напротив, поглядывая по сторонам и нервно заправляя выбившиеся пряди волос за уши. Ее кожа на скулах излучала перламутровое мерцание, четкие, красиво изогнутые брови находились в непрерывном движении, отображая неспокойный эмоциональный настрой девушки. Они то приподнимались в недоумении и растерянности, то сходились к переносице, то угрюмо выпрямлялись.

– Почему ты так на меня смотришь? – смущенно спросила она, подметив взгляд Хита, когда официантка ушла.

– Как именно? – ухмыльнулся он.

– Как ботаник над микроскопом, – раздраженно проговорила она. – Я, к твоему сведению, не гусеница-вредитель.

– Это точно. Ты не гусеница… Кстати, должен признать, что ты отлично выглядишь! – торжественно произнес Хит.

– Скажи еще, что беременность меня красит, – съязвила Эми. – Какое похвальное чистосердечие.

– Почему ты воспринимаешь все в штыки?

Эми ничего на это не ответила, молча дожидаясь, когда официантка доставит заказ.

– Надеюсь, аромат кофе не действует на тебя раздражающе? – предупредительно осведомился Хит.

– Нет, меня раздражает не аромат кофе, – ответила она.

– А что же, если не секрет?

– Какие могут быть от тебя секреты? Ты же считаешь возможным проверять мой ежедневник на предмет врачебных консультаций, – не преминула припомнить Эми.

– Ах, вот оно в чем дело! Ну сколько можно повторять, что я узнал об этом по чистой случайности…

– Сколько ни тверди, а верится с трудом. Неужели тебя никогда не посещает банальное сомнение или хотя бы зачаточное чувство вины? – риторически осведомилась она.

– Между прочим, если бы не мои инициативы, ты до сих пор не знала бы, что такое с тобой творится.

– Я должна поблагодарить тебя?! – насмешливо подняла бровь Эми.

– Если не испытываешь такой потребности, это излишне, – безразлично отозвался Хит.

Эми опустила глаза в салат. В отличие от Хита, она постоянно испытывала чувство вины по совершенно разным поводам.

– Я ощущаю себя идиоткой, – процедила она.

– Почему? – поинтересовался Хит.

– Я взрослая женщина. Мне следовало отслеживать такие вещи, как месячный цикл, делать отметки в календаре. Прежде я все вмещала в уме. Но в последнее время все пошло так скомканно, а потом эта авария, похороны, дни, недели, словно в тумане. Конечно, по прошествии времени я начала замечать, что что-то не так, но списала это на последствия катастрофы.

– Может, стоило заказать лимонный кекс или ореховый пирог? – решил отвлечь ее Хит.

– Ты слышал, о чем говорила?! – возмутилась она таким его пренебрежением.

– Слышал, но это бессмысленное самобичевание, Эми. Какой толк рассуждать о том, чего уже не изменить? Мы стоим перед фактом, который нужно обсудить здесь и сейчас, пока не стало поздно. А я верю, что еще не поздно, – убежденно проговорил он. – Так что насчет десерта?

– Нет, спасибо, – покачала она головой, мысленно сознавая правоту собеседника.

– Эми, я хочу заключить с тобой пакт. Ты можешь быть уверена в том, что никто от меня ничего не узнает о ребенке до тех самых пор, пока ты сама не будешь готова в этом признаться. Но мне бы хотелось, чтобы ты не скрывала ничего от меня. Я окажу тебя всю необходимую поддержку, чего бы мне это ни стоило.

– Вот ты опять, Хит, давишь на меня. Это нестерпимо! – напряженно отозвалась женщина.

– А что опять не так?! – изумился он.

– Ты упорно называешь его ребенком.

– А как мне еще его называть? – обомлел Хит Саксон.

– Доктора зовут его плодом, – прошептала Эми.

– А что это меняет?

– То, что я еще не решила. А ты стараешься насильно привязать меня к нему, чтобы я отождествляла эмбрион с живым человеком. А это не так.

– Ты сама-то веришь в то, что говоришь? – строго спросил ее Хит.

– Я верю в то, что ты отнюдь не бескорыстен в своем желании заполучить племянника любой ценой. Тебе наплевать на меня и на ребенка. Тебе важно знать, что у твоего погибшего брата есть потомок, – обвинительно проговорила Эми.

– И что же в этом дурного? – осведомился он.

– Мне такой подход нравиться не может.

– И только поэтому ты готова решиться на аборт? – осуждающе спросил он ее.

– Хит, ты знаешь, что из тебя никудышный моралист? – раздраженно отозвалась девушка.

– А я не претендую на это звание, но сделаю все от меня зависящее, чтобы не позволить тебе отнять жизнь у ребенка моего покойного брата, – безапелляционно заявил Хит.

– Значит, ты все уже решил, – едко проговорила она.

– Да, решил. И теперь хочу знать, к какому решению пришла ты.

– Ты, конечно, рассуждаешь категориями добра и зла. Но в моем случае играет роль множество других факторов. Этому ребенку предстоит расти незаконнорожденным безотцовщиной. А в перспективе он станет яблоком раздора для наших семей, отношения между которыми никогда не были простыми.

– А ты уже рассудила, что в нашей жизни имеет меньшее значение, а что не представляется возможным игнорировать? – спросил Хит.

– Мне наперед известны все твои доводы. Скажу больше, с каждым из них я полностью согласна. Но и я заслуживаю понимания. Просто ума не приложу, как одна стану воспитывать ребенка! У меня уже сейчас решительно нет никаких сил, – посетовала она.

– А мы все тебе поможем. Я только то и делаю, что постоянно предлагаю тебе свою помощь… Эми, – проговорил Хит, сжав руку девушки в своей ладони, – ты понимаешь, как станешь жалеть, если позволишь случиться худшему? Да ты до конца жизни этого себе не простишь. Я говорю так не только потому, что ты носишь ребенка моего покойного брата. Я знаю тебя с малолетства. Ты, Эми Райт, небезразлична мне. Мы – одна семья, и это никогда не изменится. Я знаю твою совестливость. Понимаю, что тебя пугает. Но это все решаемые проблемы. Все будет намного хуже, если ты лишишь малыша шанса.

– Хит, умоляю, не дави на меня, – буквально простонала Эми.