Текст книги "Первая исповедница"
Автор книги: Терри Гудкайнд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]
Глава 7
Пальцы Магды отчаянно цеплялись за камни по бокам, но тщетно, это не удерживало ее от падения. С застывшим в горле воплем она выпадала через бойницу к ужасающему обрыву.
Но в миг, когда ее ноги потеряли опору и она почти уже была за краем каменной стены, мощный ветер, дующий вверх вдоль склона горы, подхватил ее, приняв на себя часть ее веса, пока она хваталась обеими руками за стену, и помог вновь обрести опору. Порыв восходящего ветра спас ее, позволил удержаться и не свалиться вниз.
Когда она стала валиться обратно на крепостную стену, к Цитадели, ее левая рука соскользнула с камней, и она взмахнула ею, пытаясь удержать равновесие. Опрокидываясь назад, она схватилась за стену справа и уцепилась за стык между каменными глыбами. Благодаря этому она сумела восстановить равновесие и удержаться, чтобы вновь не сорваться со стены. Наконец твердо встав на ноги, она испустила глубокий испуганный вздох, зная, что сердце еще долго будет бешено колотиться.
Внезапно в голове у нее прояснилось, и Магда начала соображать лучше, чем за весь этот день.
Она жива. И хочет жить. У нее вдруг возникли тысячи вопросов, на которые хотелось получить ответы. Магда крепче ухватилась за каменный блок, чтобы случайно не упасть, ведь теперь она знала, что не хочет уйти за край.
Тогда-то ее пальцы и нащупали в щели между каменными блоками что-то странное.
Оно не было шероховатым, как камень. Скорее гладким.
Магда нахмурилась, разглядывая в угасающем свете стык между массивными гранитными глыбами. В щель между темными крапчатыми камнями был втиснут сложенный листок бумаги.
Она не могла представить себе, как туда попал этот сложенный листок. Это не имело смысла. Кому понадобилось засунуть листок бумаги сюда, в щель на гребне стены? И зачем?
Она наклонилась ближе и прищурилась, стараясь рассмотреть получше. Похоже, бумагу туда втиснули плотно. Магда смогла лишь коснуться ее края кончиком пальца. Осторожно, стараясь не порвать, она подвигала бумажку из стороны в сторону, стараясь вызволить ее из тайника.
Наконец ее удалось вытащить.
Осторожно, чтобы порыв ветра не вырвал листок из ее пальцев и не унес, она отошла от края стены вглубь и развернула бумагу.
На листке было что-то написано. Магда сразу узнала почерк мужа. Дрожащими пальцами она поднесла бумагу поближе, чтобы прочитать в свете угасающего дня:
«Мое время истекло, Магда. Твое – нет. У тебя иная судьба. Тебе суждено находить истину. Это трудно, но наберись храбрости, чтобы принять и исполнить свое предназначение.
Посмотри на склон долины внизу, почти сразу слева от города. Там, на этом холме, однажды построят дворец. Там твоя судьба, не здесь.
Знай, что я верю в тебя. Знай также, что я всегда буду любить тебя. Ты редкий, страстный цветок, Магда. А теперь будь сильной, защищай свой разум и живи так, как можешь жить только ты».
Магда сморгнула набежавшие слезы и перечитала записку. При этом ей слышался голос мужа, выговаривающий написанные слова.
Магда поднесла бумагу к губам и поцеловала написанное.
Она подняла взгляд от бумаги и увидела сквозь проем в каменной стене прекрасный зеленый холм внизу, возвышающийся над городом Эйдиндрилом. Хоть убей, она не могла понять, что имел в виду Барах, говоря о дворце или о том, что ее судьба – там.
Барах был волшебником. Частью его дара были пророчества. Она сглотнула комок в горле, задаваясь вопросом, имел ли он в виду, что хочет, чтобы она продолжала жить и вышла замуж.
Ей не нужен был другой мужчина. Она не хотела ни за кого замуж. Она уже была замужем – за тем, кого любила.
А потом его не стало.
Магда еще раз перечитала записку. В словах крылось нечто большее, она это знала. В них было что-то более важное, чем просто пророчество или даже просьба выбрать жизнь.
Волшебники существовали в собственном сложном мире. Они чрезвычайно редко делали нечто простое для понимания. Таков был и Барах.
Слова были так тщательно подобраны неспроста, они содержали скрытый смысл – Магда не сомневалась в этом. Он хотел, чтобы она поняла нечто большее.
«Тебе суждено находить истину. Это будет трудно, но наберись храбрости, чтобы принять и исполнить свое предназначение».
Что он хотел этим сказать? Какую истину? Какую истину она должна найти? Какое предназначение должна исполнить?
От кипения мыслей голова пошла кругом. Магда начала перебирать все варианты, какие Барах мог подразумевать. Может, правду о том, что он совершил в Храме Ветров? Может быть, правду о том, почему луна осталась красной, хотя, по его словам, ему удалось проникнуть в храм?
Или правду о том, почему он вернулся из мира мертвых лишь для того, чтобы покончить с собой?
Однако ей казалось, что в сообщении кроется нечто большее. Что муж неспроста не оставил более понятного сообщения.
Барах как-то сказал ей, что предвидение способно исказить пророчество и привести к страшным, непредусмотренным последствиям. Знание пророчества способно изменить поведение человека, поэтому иногда следует скрывать свою осведомленность, чтобы события могли свободно идти своим чередом.
Даже не понимая смысла этой записки, она не сомневалась, что Барах сообщил ей все что мог, не искажая этого тем, что еще знал.
Магда не сомневалась, что Барах оставил ей сообщение, связанное с вопросами жизни и смерти. Она прониклась пониманием, сколь важным было это сообщение для него самого. А оттого, почувствовала Магда, для нее оно еще важнее.
Магда вновь внимательно прошлась взглядом по окрестному пейзажу, с каждой минутой погружавшемуся в темноту.
Ей нужно было узнать, что Барах пытался сказать ей своими последними словами. Нельзя допустить, чтобы его попытка, его жертва оказалась напрасной. Необходимо выяснить, что на самом деле он хотел ей сообщить.
Ее жизнь вдруг обрела смысл.
«Тебе суждено находить истину».
Она должна выяснить, что он имел в виду.
Барах обратился к ней из мира мертвых и дал ей причины жить.
Он верил в нее.
Она снова поцеловала его записку, рухнула на землю и зарыдала обо всем том, что было для нее потеряно, и о том, что вдруг обрела. Она рыдала, скорбя по своей утрате и от облегчения, что осталась жива.
Глава 8
Подле ее покоев в тихом коридоре, мягко освещенном лампами, подвешенными через равные промежутки на темных деревянных панелях обеих стен, дорогу Магде перегородили вооруженные люди. Много людей. Не солдаты регулярной армии, но и не элитная дворцовая гвардия. Увидев их издали, Магда поначалу забеспокоилась, что это люди Обвинителя.
Как положено главному обвинителю, Лотейн располагал личной армией, воинами, исполнявшими только его приказы и верными только ему. Это была привилегия его высокого поста – подобной не было больше ни у кого в Цитадели. Считалось, что прокуратуре нужна собственная охрана, дабы оставаться независимой, выше всяких внешних влияний, защищенной от принуждения и угроз и способной исполнять постановления в отношении тех, кто мог оказать сопротивление.
Однако эти люди ходили не в темно-зеленых кителях прокуратуры. Они были крупными, высокими, с бычьими шеями, мощными плечами, мускулистыми руками и широкой грудью. Под кожаными доспехами на них были кольчуги, поцарапанные, потускневшие от частого использования. Магде почудился запах масла, которым они смазывали от ржавчины доспехи и оружие. Слабый аромат прогорклого масла соперничал с запахом застарелого пота.
Эти воины несомненно носили доспехи не напоказ. Их оружие – мечи, ножи, булавы и иззубренные боевые топоры – тоже имело единственное назначение: решать вопросы жизни и смерти.
Эти воины с хмурыми лицами были не из тех, кто марширует на парадах или несет показную караульную службу.
Эти люди способны были ухмыляться смерти в лицо.
Магда замерла перед ними, не имея возможности дойти до дверей в свои покои, не зная, что делать. Они так же молча стояли и смотрели на нее, как на какую-то представшую перед ними диковину, но не пытались приблизиться.
Прежде чем она успела спросить их, что им тут нужно, или велеть дать дорогу, из-за их спин выступил человек с длинными светлыми локонами до плеч, в темной дорожной одежде и кожаном доспехе. Он был таким же крупным, как стоявшие вокруг воины, и так же тяжело вооружен, но чуть старше их, возможно, сорока с небольшим лет. На его лице уже пролегли первые морщины.
Выходя из рядов вооруженных людей, он стянул длинные латные рукавицы и заткнул их за широкий кожаный пояс для оружия. Два самых крупных воина встали за ним с обеих сторон, чуть поодаль. У них, как и у всех прочих в этой группе, тоже были светлые волосы. Магда заметила на руках у этих двоих выше локтя металлические кольца со зловеще торчащими в разные стороны лезвиями – страшное оружие ближнего боя. Вместо кольчуг они носили искусно подогнанные кожаные доспехи, повторяющие очертания бугрящихся мышц. В центре могучей груди на кожаной кирасе у каждого была вытравлена стилизованная буква «Р».
Человек с длинными волосами и пронизывающим, цепким взглядом хищника склонил голову в быстром поклоне.
– Госпожа Сирус?
Магда посмотрела на голубоглазых охранников за его спиной, затем вновь на говорившего.
– Верно.
– Меня зовут Альрик Рал, – произнес он раньше, чем она успела спросить.
– Из Д’Хары?
Он подтвердил быстрым кивком.
– Мой муж был о вас высокого мнения.
Он продолжал пронизывающим взглядом всматриваться в ее глаза.
– Барах был не просто хороший человек. Он единственный, кому я доверял здесь, в Цитадели. Я глубоко опечален вестью о том, что мы его потеряли.
– Вряд ли столь глубоко, как я.
Он плотно сжал губы, словно искренне сожалел о кончине Бараха, снова кивнул и указал на дверь за собой.
– Нельзя ли поговорить с вами с глазу на глаз?
Магда посмотрела в сторону своей двери, и в тот же миг в стене из людей образовался обрамленный мускулами и кольчугой проход.
Магда склонила голову.
– Конечно, Лорд Рал.
Хотя сама она впервые видела этого человека, Барах иногда говорил о нем. Из того, что Барах рассказывал об Альрике в ее присутствии другим, она знала, что этот человек не из тех, с кем можно шутить. Он выглядел в точности так, как следовало из услышанных историй. Из замечаний членов Совета она знала, что в отличие от Бараха многие невысоко ставят Альрика Рала. Муж, однако, говорил ей, что, несмотря на дерзкое поведение, Ралу можно доверять.
Пока Магда шла к дверям своих покоев, грозные воины рассредоточились вдоль коридора и заняли новые позиции.
Она осмотрелась.
– Вы ожидаете неприятностей здесь, в Цитадели, Лорд Рал?
– Судя по тому, что я видел, – произнес он тихо, – в Цитадели сейчас так же опасно, как в любом другом месте.
Магда нахмурилась.
– И что же вы видели, позвольте спросить?
– С тех пор как я приехал сюда, погибли уже трое моих людей.
Магда вдруг остановилась и обернулась, перехватив его мрачный взгляд.
– Погибли? Здесь, в Цитадели? Как?
Он засунул большой палец за пояс.
– Одного нашли в коридоре – более сотни колотых ран. Другой умер во сне, без видимых причин. Третий таинственным образом свалился с высокой стены.
Магда тоже чуть не свалилась со стены. Она все еще чувствовала странную дезориентацию, будто только теперь вырвалась из ужасного, потустороннего кошмара, а не просто, поддавшись горю, пережила минутную слабость.
– Возможно, тот, кого закололи, опрометчиво ввязался в драку с теми, с кем не следовало? – предположила она.
– Если хорошенько постараться, объяснения можно придумать всем трем смертям, – заметил он, ясно давая понять, что не покупается на такие легкие разгадки.
Вновь идя мимо смутных фигур молчаливых воинов, наблюдающих за ней, Магда старалась успокоиться. Ей не нравилась мысль о том, что в Цитадели притаилась угроза. Еще Бараху некоторые смерти в Цитадели казались подозрительными.
Кроме того, именно здесь, в Цитадели, умер ее муж. И молчаливая Цитадель наблюдала за тем, как она чуть не последовала за ним к ужасной смерти на скалах внизу.
Она начала понимать, что в смерти ее мужа есть нечто большее, чем казалось на первый взгляд. Теперь та не походила на обычное самоубийство. Записка у Магды в кармане, его последнее послание к ней, определенно свидетельствовала: происходит нечто большее, чем то, что можно увидеть на поверхности.
Учитывая, сколько людей жило и работало в Цитадели, учитывая продолжающуюся войну, тем более памятуя о волшебниках, работавших с крайне опасными видами магии в попытке создать оружие, способное отразить нашествие орды из Древнего мира, не следовало удивляться тому, что в Цитадели кто-то погибал. Смерти троих людей Лорда Рала были не единственными необъяснимыми смертями, о которых она слышала. Однако даже здоровые младенцы иногда внезапно умирают.
Эти смерти не доказывали, что в стенах Цитадели твориться зло, хотя Магда знала, что кое-кто верил в это. Смерть, как-никак, – составная часть бытия. Она всегда ходит за жизнью по пятам.
Магда отперла тяжелые двери и широко распахнула их, приглашая войти. Двое огромных стражей прошли внутрь вслед за Лордом Ралом, закрыли двери и замерли по сторонам от входа, широко расставив ноги и заложив руки за спину.
Магда указала на них.
– Мне казалось, вы хотели побеседовать с глазу на глаз.
Альрик Рал оглянулся на мужчин и сообразил, о чем речь.
– Разговор будет конфиденциальным. Это мои личные телохранители.
– Разве волшебник нуждается в грубой физической силе?
– Магия не гарантирует безопасности, госпожа Сирус. Уж это муж наверняка вам говорил.
– Что вы имеете в виду?
– В стране слепых быть зрячим – преимущество. Но, когда каждый способен видеть, зрение не представляется чем-то особенным. Среди волшебников умение применять магию не считается оружием, дающим особое преимущество и уж тем более непобедимость. Магии может противостоять другая магия, так что магический дар никого не делает всесильным и не гарантирует безопасности.
Альрик Рал повернулся и, вытянув руку, поджег фитили нескольких ламп на ближних столах и полдюжины свечей в железном канделябре.
– Хотя нельзя сказать, что от магии вовсе нет пользы.
Добавив света себе в помощь, он прошел в глубь тихой комнаты и двинулся вдоль правой стены, разглядывая коллекцию книг в резных шкафах орехового дерева. Положив ладонь на серебряную рукоять ножа, висящего на поясе, он шел вдоль шкафов, останавливаясь, чтобы приглядеться к томам за стеклянными дверцами. Читая названия на корешках, он слегка щурился.
– Более того, – добавил он, распрямляя широкие плечи, – мы все состоим из плоти и крови, и самый обычный нож может перерезать мое горло так же, как и вам. И для этого не потребуется никакая магия.
– Я понимаю, к чему вы клоните. Барах никогда не говорил об этом именно такими словами, но я слышала от него нечто похожее. Однажды он сказал, что те, кому магия недоступна, жаждут обрести ее, ошибочно полагая, будто она защитит их или даст способность побеждать, но не понимают, что она лишь постепенно приведет ко все более сокрушительным поражениям. Пожалуй, я не вполне понимала смысл его слов, пока не услышала ваше объяснение.
Альрик Рал кивнул, продолжая рассматривать книги.
– В двух словах, суть – равновесие. Даже сейчас, пока мы тут беседуем, могущественные волшебники и здесь, и в Древнем мире трудятся над созданием новых форм магии, способных дать преимущество в войне. Обе стороны с помощью своего дара изыскивают все более смертоносное оружие в надежде сотворить такое, что сокрушит противника.
Если преуспеем мы, в ходе войны наступит перелом и мы уцелеем. Если преуспеют они, нас поработят, а то и уничтожат.
Ощущая смутную тревогу, Магда уставилась в пустоту своего жилища.
– Когда я была женой Первого волшебника, часто слышала о подобных опасениях.
Закончив рассматривать книги, Лорд Рал вернулся и встал прямо перед ней.
– Вот поэтому я здесь. Баланс сил изменился. Мы на грани уничтожения.
Глава 9
– Пугающие новости, – расстроенная Магда медленно покачала головой, – но, боюсь, я мало чем могу помочь вам. У меня нет дара.
Альрик Рал отошел на несколько шагов, казалось, обдумывая, как продолжить.
– Мы с Барахом кое над чем работали вместе, – сказал он наконец. – Я занимался своей частью, он – отдельным вопросом. Мне нужно знать, достиг ли он своей цели, но я не успел вовремя добраться сюда и поговорить с ним. – Он повернул обратно. – Поскольку Бараха нет, надеюсь на вашу помощь в том, что следует сделать как можно скорее.
Магда невольно потянулась к волосам, чтобы отбросить их за плечо, но теперь они едва касались плеч, отбрасывать было нечего. Она опустила руку.
– Простите, Лорд Рал, но теперь, когда Бараха нет с нами, я не понимаю, чем могу помочь.
– Вы знаете людей, вхожих в ближний круг здесь, в Цитадели. Знаете, кто может прислушаться к моим словам. Вы можете обратиться к Совету. Можете помочь убедить их серьезно отнестись к моим предостережениям. Это неплохо для начала.
– Обратиться к Совету? Они не станут меня слушать.
– Конечно, станут. Кто, кроме вас, мог бы говорить от имени Бараха?
– Говорить от имени Бараха? – Магда потрясла головой. – Я теперь не жена Первого волшебника и потому никто – и в Совете, и где бы то ни было еще. – Она приподняла короткую прядь своих волос, чтобы он увидел. – Люди из Совета нарочно обрезали мне волосы, чтобы это стало очевидно всем.
– Кому какое дело до ваших волос? Пусть Барах мертв, но вы по-прежнему жена Первого волшебника. Его кончина не изменила ни того, что вы знали его лучше всех, ни того, что он доверял вам. А он доверял, я знаю – он сам мне сказал. Он говорил, что вы, не обладая даром, зачастую были для него лучшей слушательницей.
– Барах мертв. – Магда отвела взгляд от голубых глаз мужчины. – Совет скоро выберет ему замену. Барах мертв, и я теперь никто. Именно поэтому мне обрезали волосы.
У жителей Срединных земель это давний обычай. Длина волос женщины – знак ее положения. Это важно для всех в Срединных землях и особенно в Цитадели. Она – средоточие власти Срединных земель, поэтому вопросы ранга, влияния и силы здесь всегда важны.
Альрик Рал нетерпеливо взмахнул рукой.
– Я знаю об этом обычае. Он смешон. Я могу понять, когда ничтожные люди обращают внимание на такие мелочи, решая, как рассадить гостей на пиру, но в вопросах более важных подобное не играет никакой роли. А у нас дело нешуточное. Что для вопросов жизни и смерти длина ваших волос?
– Здесь, в Срединных землях, она – самое главное. Я больше не достойна официального признания, поскольку не была рождена благородной, а мой муж, при жизни которого я занимала определенное положение, мертв. Это означает, что я вновь стала той, кем была до брака с ним. И я тут не властна – уж так заведено.
Лорд Рал вновь приблизился к ней.
– Почему, по-вашему, вы стали женой Первого волшебника? Думаете, Барах искал себе слабую, заурядную жену?
– Ну, я…
– Вы стали женой Первого волшебника, потому что были единственной достойной этого женщиной. Можно ли заподозрить Бараха, Первого волшебника, боевого чародея, в том, что он вступит в брак с женщиной слабой? Он женился на вас, потому что вы сильная.
– Все это весьма лестно, Лорд Рал, но, боюсь, не соответствует истине. Я была никем, когда мы встретилась, и с его уходом вновь стала никем.
Казалось, его искренне опечалили ее слова. Огонь в глазах словно бы погас. Лицо погрустнело.
– Вы были его женой, так что, полагаю, должны знать его как никто. – Он горестно покачал головой. – И, должен признать, я очень разочарован, что Барах оказался не таким человеком, каким я его считал, ничуть не лучше любого заурядного дурака, каких полно среди обычных людей.
– Заурядный дурак? О чем вы?
Он поднял руку, потом безвольно уронил.
– Все это время он морочил мне голову. Вы открыли мне неприятную истину. Я всегда полагал его умным и сильным, но, оказывается, Барах был обыкновенным слабовольным человеком, который влюбился так сильно, что женился на женщине низкого происхождения, не имеющей ни положения, ни иных достоинств, – женился попросту потому, что она вовремя состроила ему глазки.
Очевидно, вы, объявившись в одно из мгновений его слабости, по-женски польстили его мужской гордости – и с легкостью заполучили человека с положением. Теперь ясно, что он, по-видимому, был слишком мало уверен в себе, чтобы полагать, будто им может заинтересоваться женщина с положением, поэтому решил обменять свое высокое положение, которого вам так недоставало, на вашу привязанность. Подозреваю, что он вообще был человеком слабым, вопреки тому, что я думал о нем прежде.
Сейчас я понимаю, что, женившись на вас, он скрывал свою неуверенность в отношениях с женщинами. Теперь-то ясно, что он был готов жениться на первой же хорошо сложенной женщине, кем бы она ни была, которая покрутит перед ним аппетитной задницей.
В следующее мгновение острие ножа Магды оказалось на волосок от его горла.
– Я не собираюсь выслушивать ваши оскорбления в адрес хорошего человека, которого здесь нет и который поэтому не способен постоять за себя, – с яростью заявила она.
– Вижу, мой старый друг Барах научил свою никчемную женушку хоть как-то обращаться с оружием.
– Хоть как-то, – согласилась она. – Скажите тем двоим, что, если они сделают еще хотя бы шаг, вы будете дышать не своим поганым ртом, а другим местом.
На самом деле она умела гораздо больше. Обучая ее обращению с оружием, Барах даже использовал магию для пущей плодотворности. Он говорил, что она, жена Первого волшебника, всегда будет мишенью. И хотел, чтобы Магда умела защититься, когда его нет рядом.
– Не могу поверить, что муж когда-либо считал вас другом. Полагаю, сейчас самое время вам отправиться назад в Д’Хару. Я хочу, чтобы на рассвете вы с вашей маленькой армией отбыли. Вам понятно?
На лице человека, к горлу которого был приставлен нож, появилась хитрая улыбка, и он знаком велел двум телохранителям у двери оставаться на месте. Магду удивила эта улыбка, но гнев делал ее сосредоточенной, поэтому нож остался в прежнем положении.
– Что это? Никто, женщина без роду без племени, с короткими волосами, не имеющая никакого положения в обществе, имеет наглость указывать мне, Лорду Ралу, что делать, а чего не делать? По какому праву вы так говорите с правителем Д’Хары, человеком, у которого целая армия за стенами ваших покоев и личная стража внутри? Как вы смеете думать, будто вам позволено так говорить со мной? Где вы, простолюдинка, никто, набрались наглости, чтобы воображать, будто у вас есть такое право?
– Такое право? – взъярилась Магда.
Но тут она увидела огонек в его глазах и поняла смысл происходящего. Ее ярость растаяла. Она вдруг почувствовала себя полной дурой и, не сдержав пристыженной улыбки, с преувеличенным почтением склонила голову.
– Похоже, Лорд Рал не так глуп, как говорят в Совете.
Его ухмылка стала шире.
– Магда, я знал Бараха задолго до того, как вы с ним познакомились. Я сражался рядом с этим человеком. Я знал его нрав. Его никогда не привлекла бы слабая женщина. Его нисколько не интересовала длина ваших волос или положение, когда вы встретились, не так ли?
Магда тряхнула головой, вспоминая первое знакомство с мужем. Он тогда даже не взглянул на ее волосы. Он заглянул ей в глаза и спросил, как ее зовут.
– Для него была важна ты сама. Характер. Барах – человек сильный. Его могли привлечь только сила и темперамент под стать его собственному. Он мог заполучить любую женщину, какую пожелает, ведь они всегда искали его общества, но он всех гнал прочь. И все же выбрал вас. Выбрал не за слабость и заурядность, но потому, что вы отличались от прочих и во всех важных отношениях были ему ровней.
Она снова улыбнулась, на этот раз с признательностью.
– Спасибо за самые добрые слова о моем муже и обо мне, какие я слышала.
– Эти слова правдивы, Магда. Он выбрал вас, потому что вы были достойны его. И был счастлив с вами. Я не позволю вам предать жену моего друга.
Ее улыбка стала унылой.
– Вряд ли я смогу передать, как сильно скучаю по нему, какую потерянность ощущаю.
– Я понимаю. Но давайте прекратим бессмысленные разговоры: есть неотложные дела, требующие нашего внимания. Поскольку Барах мертв, вы единственная, к кому я могу обратиться за ответами. Нам следует быть смелыми и честными, если мы не хотим упустить свой шанс.
Магда наконец подняла голову.
– Чем я могу помочь вам, Лорд Рал?
