Текст книги "Отродье (ЛП)"

Автор книги: Терри Гудкайнд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

 Глава 5

Анжела закуталась в пальто, и воротник из шерсти ягненка плотно обхватил ее шею и прикрыл уши. Она быстро шагала вдоль неглубокого кювета. Дорога шла мимо ее дома, так что Анжела знала, что не потеряется.

Движение на этой захолустной дороге трудно было назвать оживленным, и девушка не беспокоилась о том, что не услышит машину из-за прикрытых ушей. В обширном заповеднике, окружавшем ее дом, была запрещена охота и вырубка леса, поэтому дорогой пользовались в основном те, кто ехал в маленькую деревню Брэдли или из нее.

Анжела предположила, что в том числе по этой причине убийца выбрал это безлюдное место, чтобы расправиться с Кристи Грин и бросить здесь ее тело.

Это был не первый случай, когда в лесах вокруг Милфорд Фоллз было брошено тело, и не последний.

Анжела слегка удивилась, увидев свет фар приближающейся сзади машины. Когда та проехала, и свет отразился от заснеженной дороги и деревьев, девушка решила, что это «Линкольн», которому несколько десятков лет.

Старый угловатый автомобиль замедлился и остановился. Когда он сдал назад, Анжела сунула правую руку под пальто и схватила рукоять «Глока». Автомобиль был светло-коричневого цвета с более темной виниловой крышей; пороги и нижняя часть крыла за задним колесом были изъедены ржавчиной.

Машина медленно ехала назад, держась середины дороги и не приближаясь к обочине. Тормоза взвизгнули, когда старый автомобиль качнулся и остановился.

Анжела сжала пистолет сильнее, но пока не вытаскивала его. Если это был парень, которому пришла в голову дурная мысль при виде одинокой девушки на пустой дороге, то скоро он узнает, что это очень плохая идея.

Пассажирская дверь протестующе скрипнула и открылась; свет в салоне включился, и Анжела увидела двоих людей.

За рулем сидела безвкусно одетая женщина с тонкими вьющимися волосами. На ней было бледно-голубое платье в мелкий цветочек и без воротника – казалось, она нашла его на дне коробки в секонд-хенде. Так как светильник находился за ней, ее лицо оставалось в тени.

Рядом с ней сидел мужчина средних лет в темном костюме и застегнутой до самого горла черной рубашке без галстука. Обе его руки покоились на набалдашнике белой трости, зажатой между его колен. На нем были черные очки, хотя для них уже было слишком темно. По черным очкам, белой трости и тому, как голова мужчины поворачивалась к источнику звука, Анжела догадалась, что он слеп.

Мужчина улыбнулся и немного высунулся в снежную ночь.

Анжела увидела, что под длинными бакенбардами на каждой его щеке вытатуирован большой крест. Копна черных прямых волос была зачесана назад и уложена гелем.

– Ужасное время для прогулок, – выкрикнул он в метель.

Мужчина смотрел в никуда взглядом слепого, не зная, где именно находится Анжела.

– Все в порядке, – ответила она. – Наслаждаюсь первым снегом.

– Он выпал довольно быстро. Может, быстрее, чем вы ожидали? Позвольте нам с сестрой подвезти вас туда, где тепло и безопасно.

Анжела стояла в вихре снега, мечтая, чтобы машина уехала. Ее немного успокаивало то, что она вооружена.

Она знала, что была уродом, потому что ее мать сидела на мете. Она родилась испорченной, и поэтому редко что-то чувствовала и заботилась о чем-то, но, обернувшись, ощутила укол сочувствия к лежавшему в снегу раненому волку.

Он был невинной жертвой, как и та мертвая женщина. И теперь он страдал. Чем быстрее она вернется и поможет ему, тем больше у него шансов выжить.

– Если не возражаете, я приму ваше приглашение.

Мужчина вытянул трость и постучал кончиком по задней двери.

– Тогда садитесь.

Анжела уселась на сиденье, которое казалось даже слишком мягким, и захлопнула за собой тяжелую дверь. Внутри стоял затхлый запах, но было приятно ощутить тепло на замерзшем лице.

– Я преподобный Клэй Бейкер, – сказал он, лишь слегка повернув голову в сторону Анжелы, когда машина тронулась. – А это моя сестра Люси.

– А я Анжела. Спасибо, что подвозите. Мой дом будет через несколько миль, справа. Можете высадить меня там.

– А что ты делала так далеко от дома без транспорта, ночью, да еще и в метель? – спросил он.

– У меня выходной, и я пошла в поход в лес. Я... сбилась с тропы и упустила из виду, что уже поздно и я далеко от дома. Но дорога ведет к дому, так что я не потерялась бы.

– Ах, – сказал он и кивнул. – В наше время многие молодые люди сбиваются с тропы. – Он усмехнулся от двусмысленности собственных слов.

Люси очень правильно держала руки на большом руле с тонкой оплеткой и смотрела прямо перед собой, ведя машину сквозь снегопад.

Она произвела на Анжелу впечатление робкой и боязливой женщины. Люси с крайней осторожностью ехала по снегу, но Анжеле хотелось, чтобы она поторопилась.

– Можно поинтересоваться, Анжела, чем ты зарабатываешь на жизнь?

– У меня курьерская служба. И работаю барменом.

– Ах, – снова произнес он. – Мы тоже курьеры в каком-то смысле.

Анжела нахмурилась.

– О чем вы?

– Мы странствующее духовенство. Мы на день выезжали в Брэдли, а сейчас возвращаемся в мотель «Райли», что в Милфорд Фоллз. Мы обитаем там последний месяц или около того. Милфорд Фоллз – большое место с большими потребностями.

Мотель «Райли» располагался недалеко от бара «У Барри», где работала Анжела, только немного выше по холму.

Это было поганое место, где проститутки снимали номера на час, а бродяги останавливались на неделю.

– Так вы не в церкви проповедуете? – спросила Анжела.

– Мы несем слово Божье тем, кто не имеет другой возможности его услышать. Церкви ограничены. Мы несем Божье просвещение туда, где есть люди.

– Значит, вы оба священники? – Анжела уже пожалела, что села в машину.

– Священник лишь я. – Он положил руку на плечо своей сестры, которая смотрела в снегопад, ведя «Линкольн» по узкой извилистой дороге. – Люси – мои глаза. Она работала в больнице, но когда я потерял зрение из-за несчастного случая, сестра стала помогать мне и посвятила свою жизнь нашему призванию.

У него был южный акцент, перемежавшийся с тоном проповедующего евангелиста. Но выделяло мужчину не это, а татуировки больших черных крестов на щеках – они показывали его истинную приверженность долгу.

У Анжелы тоже была большая и необычная татуировка на горле. Девушка кое-что смыслила в истинной приверженности долгу.

Глядя на проплывающий за окнами черный лес, Анжела решила нарушить гнетущую тишину:

– Люси, должно быть, вам интересно наблюдать за работой брата?

Преподобный Бейкер протянул левую руку ладонью вверх, а Люси вложила свой кулак в его ладонь и начала выводить на ней что-то пальцами. Анжела догадалась, что это какая-то разновидность языка жестов.

Она пыталась понять, в каких странных отношениях они находятся, когда он произнес:

– Люси немая. Она слышит, но не может говорить. Я ее голос, а она – мои глаза. Она потеряла голос из-за рака голосовых связок и теперь может говорить со мной лишь с помощью рук. На твой вопрос она ответила, что для нее это благословение – быть со мной и наблюдать, как Бог принимает в свои объятия избранных.

– Хорошо, что вы есть друг у друга.

Преподобный Бейкер кивнул, слепо глядя вперед.

– Это Божье благословение. Я верю: Он хочет, чтобы мы были вместе в нашем призвании, и поэтому поразил нас недугами, дабы мы лишь вместе могли выполнять Его предназначение.

Анжела поняла, что со слепым братом Люси не могла использовать общепринятый язык жестов. Он не мог увидеть жестов, поэтому она пользовалась чудным языком знаков или слов, написанных на его ладони.

– Веришь ли ты в Бога, дитя? – тонким высоким голосом спросил он с переднего сиденья, не оглянувшись на нее.

– Встречалась с дьяволом пару раз.

Анжела была ошибкой природы из-за наркотиков, которые принимала ее мать, и родилась со странной способностью узнавать убийц и их деяния, посмотрев им в глаза.

Он хмыкнул и, видимо, был так тронут ее ответом, что не стал углубляться в тему.

В снежном свете фар Анжела наконец заметила свою подъездную дорожку. Она поспешно наклонилась к передним сидениям и указала вперед.

– Вот там. Моя подъездная дорожка справа. Остановитесь там, пожалуйста.

Люси остановила большой «Линкольн» перед канатом, натянутым поперек подъездной дорожки дома Анжелы.

– Мы можем подвезти тебя прямо к дому, – предложил преподобный Бейкер.

Анжела жаждала поскорее выйти из машины и свалить от этой парочки. Кроме того, у нее не было времени приглашать их к себе домой и выслушивать проповеди.

– Спасибо, но в этом нет необходимости. – Она открыла дверь. – Я дойду до дома быстрее, чем сниму этот канат.

Он повернулся к ней так, что она увидела большой черный крест на его щеке.

– Значит, ты остерегаешься дьяволов, да?

Он себе даже не представлял.

– Всегда. Еще раз спасибо.

 Глава 6

Анжела сбавила скорость и припарковала грузовик у самой обочины – придется прогуляться по лесу к раненому волку. Она знала, что нужно спешить, и в то же время задавалась вопросом, не зря ли возится с диким зверем, который почти наверняка умрет.

Тяжелые облака закрывали луну и звезды. Когда Анжела заглушила двигатель и выключила фары, то оказалась в абсолютно черной угнетающей пустоте. Ей стало немного жутко.

Заперев грузовик, Анжела включила налобный фонарик, который носила поверх вязаной шапки, чтобы не занимать руки. Если по какой-то причине фонарик погаснет или Анжела упадет и сломает его, то она окажется одна в лесу среди ночной метели, а это может быть смертельно. Поэтому у нее в кармане лежал запасной фонарь, а еще один маленький фонарик висел на связке ключей.

Анжела уверенно пошла в лес. По этим лесам она бродила с самого детства, только вот в темноте это не имело значения – освещенные налобным фонариком падающие снежинки сбивали с пути. Впрочем, света было достаточно, чтобы не врезаться в деревья.

Холодный воздух казался хрупким. Каждый раз, когда она выдыхала, ее лицо окутывало облачко пара. Ее прежние следы почти замело, однако на свежем снегу еще остались углубления, по которым она и шла. Идти по снегу было изнурительно, но собственные следы привели Анжелу прямо к волку.

Анжела с облегчением увидела, что зверь еще жив. Снег вокруг был примят, словно волк пытался встать, но в итоге опять упал на правый бок – так он лежал, когда девушка его оставила.

Анжела заметила ворон на ветвях деревьев. Птицы терпеливо дожидались, когда их еда истечет кровью.

На шерсти волка уже начал скапливаться снег. Если зверь умрет, тело быстро остынет и его занесет снегом. Девушке хотелось это предотвратить.

– Ладно, давай договоримся, – сказала она, медленно опускаясь на корточки и держа в руке пистолет. – Я хочу и, кажется, могу помочь, но тебе придется позволить мне это сделать.

Одним глазом волкособ следил за ее движениями. Его голова лежала на боку, а второй глаз был скрыт снегом.

– Если нападешь, я тебя убью. – Она помахала пистолетом, чтобы он его заметил. – Серьезно. Попытаешься укусить – я выстрелю тебе в голову.

На самом деле она слабо верила в то, что он поймет хоть слово, но надеялась, что звук ее голоса успокоит зверя. Она старалась двигаться медленно, предсказуемо и исключить из тона угрозу. Анжела осторожно протянула руку и погладила его, как уже делала раньше. Она почувствовала, что он дрожит, и это задело ее за живое. Неспособный двигаться полуволк замерзал.

Она стянула с плеча одеяло и показала его зверю.

– Смотри, что я принесла. Ты слишком тяжелый, и я не смогу тебя нести; поэтому я собираюсь положить тебя на это одеяло и дотащить по снегу к моему грузовику. Надеюсь, одеяло будет хорошо скользить по снегу. Конечно, пластик лучше, но, думаю, он заставил бы тебя сильно нервничать. Ты предпочитаешь мягкое одеяло, я права?

Анжела нежно гладила шерсть, разговаривая со зверем и надеясь внушить ему, что не причинит вреда, а лишь попытается помочь.

Волк дышал с открытой пастью, и Анжела видела его ужасно большие зубы. Она прекрасно понимала, что находится очень близко к крайне опасному хищнику, и ей не хотелось, чтобы он вонзил в нее свои клыки. Она не желала стрелять в полуволка, но, если он нападет, она не станет колебаться.

– Ладно, что скажешь? Приступим?

Анжела расстелила одеяло за спиной волка и начала аккуратно подпихивать ткань под зверя. Это встревожило его, и он резко начал пытаться встать. Анжела отпрыгнула. Хищник старался устоять на дрожащих лапах, но через пару секунд снова упал на бок.

Удивительно, но теперь он почти полностью лежал на одеяле.

Глаза волка были полузакрыты, он тяжело дышал.

Попытка встать, похоже, забрала у зверя последние остатки сил, и, пока Анжела собирала углы одеяла, он не возражал. Девушка связала углы, и одеяло заключило животного в кокон. Она надеялась, что волка успокоит темнота и то, что он ничего не увидит.

Решив не медлить, она потащила зверя через лес, петляя среди деревьев и идя к грузовику по собственным следам. Все оказалось сложнее, чем она представляла: тяжелый сверток проваливался в рыхлый снег, а не скользил по нему. И все же это был единственный способ вытащить его из леса и оказать помощь. Перекинув концы одеяла через плечо и согнувшись под тяжестью, Анжела волочила свою ношу.

Волк не издавал ни звука протеста, и она решила, что он настолько обессилел и замерз, что сдался. Она знала, каково это – сдаться.

Она тащила по лесу тяжелого зверя и задыхалась от усилий. Время от времени ей приходилось вытаскивать из-под одеяла ветки.

Несколько раз она падала в снег. Каждый раз девушка поднималась так быстро, как только могла, смахивала снег с лица и продолжала идти. У нее текло из носа и, хотя на ней были перчатки, пальцы заледенели. Пальцы ног болели от холода.

Не обращая внимания на дискомфорт, она упорно шла вперед. Анжела твердила себе, что идти уже недалеко и она доберется быстрее, если перестанет беспокоиться о себе и сосредоточится на помощи раненому зверю.

Добравшись до грузовика, она откинула задний борт и села на него, чтобы отдышаться, но долго на ледяном металле не просидела.

Ей предстояла самая сложная часть: поднять в кузов грузовика волка, который весит примерно сотню фунтов.

Услышав слабый звук из одеяла, она наклонилась и откинула край, чтобы заглянуть внутрь. Глаза волка были закрыты.

Анжела снова укрыла его одеялом. Она подсунула одну руку под грудь волка, а другую под таз, собрав все четыре лапы посередине, чтобы вес пришелся на изгиб ее рук, и подняла зверя.

Она не знала, как сделала это, но одним мощным усилием ей удалось поднять его на откидной борт. Оттуда сверток без труда соскользнул в кузов.

Анжела нежно погладила волчий бок, переводя дыхание.

Глава 7

Тепло кабины грузовика понемногу отогрело пальцы Анжелы; ее заледеневшие бедра покалывало от напряжения и холода. Мчась по дороге в город, девушка зубами стянула перчатки. Она жалела, что раненый волкособ не может почувствовать хоть немного этого тепла – порывы ветра явно не шли зверю на пользу. По крайней мере, он был укрыт одеялом. Анжеле больше нечем было его согреть, поэтому она спешила изо всех сил.

До Милфорд Фоллз было довольно далеко, и когда Анжела добралась до города, улицы уже опустели. Она дрифтовала всеми четырьмя колесами на поворотах и неслась на красный свет, не желая замедляться без крайней необходимости.

Анжела повернула к круглосуточной ветеринарной клинике, внутренне ликуя. Она развернулась на пустой стоянке и припарковала грузовик кузовом к входной двери.

Анжела несколько раз бывала в этой клинике в качестве курьера, но никого здесь не знала. У нее были знакомые только в обычной больнице.

Внутри клиники была длинная стойка с компьютером, за которым сидела пожилая женщина. Она спросила, чем может помочь. Анжела ответила, что привезла раненого пса, но не может сама занести его внутрь. Администратор позвала кого-то из служебных помещений.

Через несколько минут через маятниковую дверь вышла сотрудница клиники, везя за собой каталку. Девушка была одета в синюю форму, как у медсестер в больнице, и выглядела чуть старше Анжелы.

– Привет, я Кэрол. Это вам нужно помочь привезти пса?

Анжела махнула рукой в сторону двери:

– Да, он в моем пикапе. Думаю, его подстрелили. Сама я его не дотащу.

На улице Кэрол помогла Анжеле поднять завернутого в одеяло волкособа и положить его на каталку. Кровь пропитала одеяло, а затем и бумагу, расстеленную на нержавеющей стали каталки.

Проходя через двери, Анжела положила руку на бок полуволка и почувствовала, что он еще дышит.

– Я заберу его, – сказала Кэрол, устремляясь к маятниковой двери. – Можете подождать здесь. После осмотра доктор выйдет и поговорит с вами.

Анжела схватила ее за рукав:

– Послушайте, Кэрол, вы все должны быть осторожны. Это наполовину волк. Он ранен и напуган. Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал.

Кэрол отогнула край одеяла и взглянула на зверя:

– Понимаю. Для нас это не редкость.

Анжела сомневалась, что это так.

– Я серьезно. Он может ранить вас.

Сотрудница ветклиники понимающие улыбнулась и покатила завернутого в одеяло окровавленного волка во внутренние помещения.

– Доктор поговорит с вами, как только сможет, – сказала она через плечо.

Анжела спрашивала себя, зачем влезла в это.

– Могу я попросить вас заполнить бланк? – спросила женщина за длинной стойкой.

Анжела взяла планшет с привязанной к нему ручкой и села на один из оранжевых пластиковых стульев. В бланке нужно было указать личную информацию, но Анжела никогда не сообщала людям, где живет. Для получения журналов и посылок она использовала ячейку в почтовом сервисе Mike's Mail Service^[2], поэтому указала в анкете адрес ячейки. Она заполнила остальные графы как смогла – вряд ли ее арестуют за то, что она оставила много пустых строчек, поэтому Анжела не стала заморачиваться.

Она остановилась на листе с вопросами о питомце.

Они хотели знать его возраст, когда в него в последний раз стреляли, о его болезнях, травмах и еще кучу других вопросов, на которые Анжела не могла ответить. Она написала: «нашла раненую собаку на обочине шоссе», а остальные строчки оставила пустыми.

Через полтора часа Кэрол отвела ее во врачебный кабинет. Доктор оказалась ширококостной деловитой женщиной с теплой улыбкой.

Она скрестила руки и прислонилась к лиловой стойке.

– Он поправится? – спросила Анжела.

Доктор посмотрела на Анжелу сверху вниз:

– А это уже зависит от вас.

– В каком смысле?

Мгновение она разглядывала Анжелу, словно размышляя, как та отреагирует на плохие новости.

– Как зовут вашего волкособа?

Анжела взяла бланк.

– Пожалуй, его едва ли можно считать моим питомцем. Я живу загородом. – Она на ходу придумывала правдоподобную историю. – Я видела его несколько раз возле дома, но он наверняка дикий. Сегодня я обнаружила его в канаве на обочине дороги. Думаю, его подстрелил какой-то подонок.

Доктор кивнула:

– Понятно. Думаю, так оно и было. Мы вкололи ему снотворное, поэтому сейчас он спокоен. Дальнейшее зависит от вас. – Она протянула Анжеле две страницы, на которых были отмеченные галочками ячейки и заполненные поля. – Полуволк умрет без срочной операции. Судя по вашим словам, он ничей, поэтому все зависит от того, насколько он важен для вас.

Анжела опустила взгляд на бумаги. Доктор наклонилась, указав авторучкой на несколько пунктов:

– Здесь анестезия, капельница, МРТ, сама операция, множество всяких необходимых мелочей и расчетное время пребывания в стационаре.

В глубине здания безостановочно лаяли мелкие собаки. Одна постоянно выла. Весь этот шум нервировал и мешал думать.

– Что ж, подытожим, – сказала Анжела. – Во сколько это обойдется?

– Сумма вот здесь, но она предварительная. Пока мы не поймем степень повреждений, трудно сказать, увеличится ли сумма. Как видите, сейчас выходит минимум три тысячи четыреста долларов. Я сделаю все возможное, чтобы не превысить ее, но, если мы будем оперировать, нам придется сделать все необходимое.

Анжела не была удивлена – примерно на такую сумму она и рассчитывала: хирургические вмешательства были дорогими. Когда она ходила домой за грузовиком, то захватила с собой четыре тысячи долларов наличными.

Она глубоко вздохнула. Это была большая сумма для дикого зверя, который мог не выжить даже после медицинской помощи.

В этот день она собиралась просто пройтись по лесу, в тишине и спокойствии, подальше от бара с пьяницами и приставучими парнями.

Она ощутила укол совести за то, что думает только о себе. У женщины, которую она нашла, Кристи Грин, день выдался намного хуже. Она была жестоко убита.

– Вы можете спасти его?

Доктор была готова к ответу.

– Думаю, да. Но его сильно ранили, поэтому обещать ничего не могу. Сейчас он в медикаментозном сне. Если хотите, мы можем просто усыпить его. Он не ваш питомец, и я, безусловно, пойму такое решение. Могу обещать, что боли он не почувствует. В вашей власти отпустить его, позволив умереть тихо и безболезненно. Я могу это устроить.

– Но вы можете провести операцию и спасти его?

– Благоприятный исход обещать не могу, но я отличный специалист.

Анжела чувствовала ответственность за то, что это создание подстрелили. Она вызвала полицию, а затем явился этот ублюдок-шериф, который сначала стреляет, а потом задает вопросы.

Это всего лишь дикий зверь. И все же...

– Анжела, у меня нет времени описывать повреждения или то, что нам необходимо сделать. Если вы пожелаете усыпить его, я вполне пойму. Но если вы хотите, чтобы я попыталась спасти ему жизнь, время играет большую роль. Он теряет много крови. Мне нужно немедленно приступить к операции, если вы хотите спасти его.

Анжела сама не знала, почему не хочет, чтобы жизнь волка закончилась вот так.

– Проводите операцию. Я хочу, чтобы вы сделали все возможное, чтобы спасти ему жизнь. Я все оплачу.