Текст книги "Золотая Венеция"

Автор книги: Терри Грант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

5

Мобильный на протяжении вот уже нескольких минут отчаянно повторял одну и ту же песенку, пытаясь привлечь внимание своей хозяйки. Но она, по все видимости, не торопилась этого делать. «Проснись и пой, проснись и пой, попробуй в жизни хоть раз…» – летала по комнате веселая мелодия из любимой Марией отечественной комедии, которую она выбрала, как отличительный сигнал для неизвестных ее телефону номеров. Она несколько раз схватила рукой пустое пространство, пытаясь отыскать телефон, но до каминной полки, на которой неистово подпрыгивал ярко-красный мобильник, было далеко.

– Боже… который час? – тихо проговорила Мария, обращаясь к лежавшему рядом с ней Гарри.

– Понятия не имею, – так же тихо пробормотал Гарри, не открывая глаз.

Мария медленно, словно подчиняясь действию гипноза, поднялась с постели. Ужасно болела голова – после короткого и тяжелого сна, и спина – после активных работ по ликвидации последствий затопления, которые они завершили уже глубокой ночью. Добравшись, наконец, после нескольких столкновений с кое-как расставленными стульями, до каминной полки, Мария нажала кнопку ответа.

– Говорите, – коротко бросила она в трубку.

– Мария, привет, это я, – услышала она звонкий голос Луиджии.

– А, привет, дорогая. Что случилось? – поинтересовалась она монотонным невнятным голосом.

– Я думала, ты уже проснулась, – удивилась девочка.

– Еще не совсем, – пробормотала Мария, потирая глаза, чтобы заставить их хоть ненадолго открыться.

– Всю ночь откачивала воду? – сочувственно спросила Луиджия.

Веки Марии, которые еще мгновение назад были тяжелыми, словно их склеили скотчем, вдруг легко распахнулись.

– Откуда ты знаешь? – встрепенулась она. – Это тебе папа рассказал? – Мария покосилась на спящего Гарри, лихорадочно соображая, что еще может быть известно Луиджии о событиях прошедшей ночи.

– Да, но только не он сам, – замявшись, ответила Луиджия.

– Как это, «не он сам»? – недоуменно переспросила Мария.

– Я слышала, как он разговаривал вчера вечером с тобой по телефону, – призналась она.

Мария устало вздохнула и, поставив локти на каминную полку, положила подбородок на ладонь.

– Разве папа тебе не говорил, что ты не должна подслушивать чужие разговоры? – наставительным тоном спросила она.

– Я и не подслушивала, просто проснулась, когда ты позвонила.

– Ну извини, я не думала, что разбужу тебя. Ты ведь обычно ночуешь у Ортензии…

– Да, но вчера папа сказал, что соскучился по мне, и разрешил мне остаться дома… А вы с ним поссорились, да?

– С чего ты взяла?

– Когда он уходил к тебе, у него было такое хорошее настроение, что он даже не рассердился, когда увидел, как я прыгаю на постели. А потом он вернулся босиком и бросил чемоданчик со всякими гайками в угол. И сегодня утром был злой, как черт.

– Луиджия! – одернула ее Мария. – Где ты набралась таких выражений?

– Это тетя Клаудия так сказала Ортензии.

Мария, улыбнувшись, покачала головой.

– Тетя Клаудия вовсе не тот человек, изречения которого стоит брать в пример, – терпеливо объяснила она.

– Папа так часто говорит об Ортензии…

– Твой папа тоже не эталон изящной словесности, – хмуро заметила Мария, вспомнив события сегодняшней ночи, и тут же поспешно добавила: – Он устает на работе, и поэтому у него срываются с языка не очень вежливые слова…

– А это правда, что он забыл свою обувь у тебя дома? – с любопытством поинтересовалась Луиджия.

Мария перевела взгляд на разбросанные ботинки.

– Да, он очень торопился… Кстати, ты тоже кое-что оставила у меня в прошлый раз…

– Знаю, заколку для волос, – радостно выпалила Луиджия. – Зато теперь я смогу прийти к тебе в гости…

– Ну для этого тебе не обязательно забывать свои вещи, – улыбнулась Мария. – А папа… он не собирается зайти за кроссовками? – осторожно поинтересовалась она, бросив беспокойный взгляд на Гарри.

– Ну конечно же собирается, – убежденно заявила Луиджия. – Иначе зачем бы он спрашивал сегодня утром у дяди Мауро, как отремонтировать электричество?!

Цветные витражи просторной террасы ресторана раскрашивали одежду и лица немногочисленных в этот ранний час посетителей пестрыми затейливыми рисунками, краски которых, словно тая на солнце, плавно сливались друг с другом. На полотне неизвестного художника раскинулась яркая паутина: светло-розовая, бежевая, изумрудная, ярко-оранжевая, темно-синяя, она опутывала все вокруг, и только шустрый солнечный зайчик, прыгавший с подноса вышколенного официанта, был ей не подвластен.

У него более могущественный повелитель – солнце, подумала Мария, рассеянно постукивая пальцами по хрустящей светло-бирюзовой салфетке, в правом нижнем углу которой был нарисован красивый круглый столик золотистого цвета на резной ножке, располагавшийся под полосатым бело-голубым тентом, на котором также золотистыми витиеватыми буквами было написано название ресторана – «Мелодия волн».

– Идеальное место для романтических свиданий, – заметил Гарри, оглядываясь вокруг. – Нужно будет непременно заглянуть сюда вечером, когда загораются огни набережной…

Официант подал им меню, и Мария, быстро пробежав его взглядом, с сомнением покачала головой.

– По-моему, завтракать в ресторане такого высокого класса – это верх снобизма, – проговорила она, подняв глаза на Гарри.

– А по-моему, после столь бурной ночи мы имеем полное право побаловать себя роскошью, – свободно откинувшись на стуле, проговорил он по-итальянски, как бы ненароком взглянув на официанта.

Тот бросил понимающий взгляд сначала на Гарри, затем на Марию.

Она почувствовала, как начинают розоветь ее щеки, и вновь уткнулась в меню, временами злобно поглядывая на Гарри.

– Неужели тебя беспокоят цены? – удивленно спросил он, делая вид, будто не понимает истинной причины ее гнева.

– Нет, меня беспокоят перечисленные здесь блюда, – как можно более спокойно ответила Мария. – Хотя и цены, признаться, тоже…

– Если по окончании завтрака синьора оставит на фирменной салфетке нашего ресторана отзыв, то на ваш с синьором заказ будет сделана скидка пятьдесят процентов, – вежливо объяснил официант, положив перед Марией изящную авторучку, выполненную в виде черного пера, вдоль которого тянулись ярко-красные буквы слова «Вдохновение. – Это наша давняя традиция, – почтительно завершил он.

– И что, скидка будет сделана, даже невзирая на отрицательный характер отзыва? – серьезно поинтересовался Гарри.

На лице официанта на несколько мгновений замерло выражение неподдельного ужаса.

Гарри, немного помедлив, непринужденно рассмеялся.

– Ну что вы, я пошутил…

Официант, мгновенно издав возглас облегчения, рассмеялся в ответ, правда, в отличие от Гарри, немного скованно.

– Мы не уточняем характер отзывов, так как стараемся сделать все для того, чтобы они были только положительными, – промолвил он наконец. – Обычно у посетителей остаются исключительно приятные впечатления от посещения нашего ресторана. И, я думаю, ваша дама не будет исключением.

– А я так просто в этом уверена, – заверила официанта Мария и, послав ему одну из своих обворожительных улыбок, озвучила свой выбор, изредка подглядывая в меню. – Итак, котлету по-милански, зеленый салат с оливковым маслом… а также две сицилийские трубочки с белой помадкой и… фраголино, – с победоносным видом завершила она и вопросительно взглянула на Гарри.

– Мне то же, что и синьоре, – с готовностью сообщил он официанту, и когда тот удалился, окинул Марию восхищенным взглядом.

– Когда ты улыбаешься так, как сейчас этому парню, я забываю обо всем на свете… и даже о самом свете тоже, – негромко проговорил он, наклонившись к ней через стол. – Но эта улыбка только моя. Ты не должна дарить ее другим.

– Неужели? – насмешливо поинтересовалась Мария.

Гарри медленно погладил ее по руке.

– Ты сделала это нарочно, чтобы подразнить меня?

Мария пожала плечами.

– Ты ведь тоже не упускаешь случая сделать это…

– О чем ты? – удивленно вскинул брови Гарри.

– О бурной ночи, по поводу которой ты так увлеченно распространялся.

Гарри мягко улыбнулся.

– Разве она таковой не была?

– Ну… согласись, несколько в другом смысле.

– Согласен. Но у нас еще впереди ночь сегодняшняя. И мы можем сделать ее бурной… именно в том смысле, – страстно прошептал Гарри, осторожно дотрагиваясь губами до искрящихся перламутровым блеском, губ Марии.

Но она тут же отстранилась, приложив указательный палец к его губам.

– На нас обращают внимание. – Она выразительно покосилась на соседние столики.

– На тебя, – уточнил шепотом Гарри. – И я их понимаю.

Официант принес заказ и, пожелав им приятного аппетита, направился к вновь прибывшим посетителям.

– Я правильно сделал, что доверился твоему выбору, – заметил Гарри, попробовав котлету. – Очень вкусно… а фраголино – просто напиток богов. – Он замурлыкал от удовольствия. – Послушай, а почему бы нам ни съездить сегодня на Лидо? – вдруг предложил он. – Позагораем на пляже, искупаемся. Я читал, что в этих местах в старину проходила церемония обручения дожа с морем, которая, кстати, проводится и в наши дни, но, в роли обручаемого выступает, разумеется, мэр. Раньше во время церемонии дож бросал в море через пролив золотое кольцо. Интересно, сегодня эта традиция сохранилась?

Гарри вдруг умолк, заметив, что Мария смотрит на соседний столик. Обернувшись, он увидел, что ее внимание привлекла небольшая игрушечная гондола, которую заинтересованно рассматривал тучный пожилой мужчина в сдвинутой на затылок соломенной шляпе. Несколько секунд Гарри задумчиво изучал эту уменьшенную копию знаменитой венецианской лодки, затем вдруг спросил у Марии:

– А для чего на гондолах крепят такие странные штуки, похожие на гребень?

Мария немного помедлила и, сделав несколько глотков фраголино, объяснила:

– Эта штука называется ферро. Верхняя часть изображает шапочку дожа, шесть зубцов – шесть районов Венеции, и один из них, тот, который направлен внутрь лодки, – это остров Джудекка.

– Это тебе тот гондольер рассказал? – Гарри устремил на нее испытующий взгляд.

Мария смущенно кивнула.

– Скажи, а ты была уже знакома с ним раньше? – медленно спросил он.

Мария устремила на своего спутника изумленный взгляд.

– Я приехала в Венецию впервые, так же, как и ты. И познакомилась с Лоренцо совершенно случайно… Он катал меня по каналам, рассказывал историю города, и при этом, объявленная им плата за такие экскурсии была совершенно мизерной.

Гарри задумчиво кивнул и, повертев в руках тонкую вилку, решительно положил ее рядом с тарелкой и подозвал официанта.

– Будьте добры, пачку сигарет, пожалуйста… Любой марки, но самых лучших, – он похлопал себя по карманам светло-бежевого пиджака, – да, и еще зажигалку. Без нее в некоторых ситуациях приходится очень туго… – Он бросил быстрый взгляд в сторону Марии.

– Минутку, синьор. Сейчас все будет, – заверил его официант и удалился.

– Что на тебя нашло? – изумилась Мария.

Гарри пожал плечами.

– Кто знает? – проговорил он каким-то неопределенным тоном. – Возможно, я решил вот так, спонтанно, изменить свою жизнь, а возможно, изменить самого себя в ней…

– Что ты несешь? – сдвинув брови, поинтересовалась она. – Ты хоть понимаешь, что тебе может быть плохо? Ты ведь ни разу в жизни не выкурил ни одной сигареты…

– Это было в прежней жизни, которую я решил сегодня изменить, – упрямо повторил Гарри.

– С помощью сигареты? – укоризненно спросила Мария.

– С помощью решимости ее выкурить, – уточнил он.

– Прошу, синьор. – Официант положил перед Гарри белую пачку сигарет и звонко щелкнул золотистой зажигалкой с изображенным на ней серебряным узором в виде крылатого льва.

– Мы ведь не знаем телефона местной «скорой», – напомнила Мария, с беспокойством наблюдая, как Гарри делает первую в его жизни затяжку.

– Ничего, – беспечно откликнулся он, – позвонишь опять этому герою-гондольеру, он примчится с чемоданчиком… Спасет меня, а заодно и высушит все каналы.

– Определенно, ты рехнулся, – измученным тоном констатировала Мария, с обреченностью глядя на его лицо, которое буквально на глазах принимало зеленоватый оттенок.

Гарри закашлялся и, взглянув на Марию округлившимися глазами, в которых читалась безумная паника, стал судорожно хватать ртом воздух, умудряясь, тем не менее, не выпускать из него дымящуюся сигарету.

– Да выбрось ты эту дрянь! – воскликнула Мария и уже протянула было руку, чтобы выдернуть сигарету, но тут же замерла, словно в детской игре, когда на счет три игроку нужно было немедленно застыть, в какой бы позе он при этом ни находился.

Ее застывший взгляд был устремлен на гладь Большого канала, где среди множества черных гондол, курсировавших с туристами на борту по главной венецианской улице, проплывала мимо их террасы гондола Лоренцо. Он уверенно управлял своим транспортным средством, изредка поглядывая по сторонам, а на сиденье у его ног расположилась молодая светловолосая девушка в прозрачной розовой блузке и коротких белых шортах, выгодно подчеркивавших ее красивые длинные ноги. Она что-то говорила Лоренцо, сидя к нему вполоборота, как когда-то Мария. А он отвечал ей, весело улыбаясь. Несколько долгих минут Мария сидела, не шелохнувшись, устремив взгляд на эту пару, оживленно и, по всей видимости, не без удовольствия о чем-то беседовавшую.

Мария смотрела, как они задорно смеются, и чувствовала, как безудержный гнев медленно, но неуклонно перерастающий в ярость, сдавливает ей горло. Она несколько раз схватила ртом воздух одновременно с Гарри и, улучив момент, когда Лоренцо повернул голову в сторону террасы, на которой стоял их столик, мгновенно выдернула у Гарри изо рта сигарету и, не дав ему опомниться, приникла к его губам в страстном поцелуе.

Она успела заметить краем глаза, что ее маневр не остался для Лоренцо незамеченным, и с тайным злорадством наблюдала, как его искаженное бессильной злобой лицо медленно проплывает мимо прозрачного витража, но потом… Ее веки медленно сомкнулись, пальцы, сжимавшие все еще дымившуюся сигарету, безвольно выронили ее на светло-бирюзовую скатерть, и витражи вместе с проникавшими сквозь них лучами солнца закружились перед ее мысленным взором в неистовом водовороте…

Огонь сигареты прожег скатерть, и она начала тихо дымиться, но ни Марии, ни Гарри не было до нее никакого дела. Даже если бы сейчас, на этой террасе, возле их столика разверзся бы вдруг Везувий, они и тогда были бы не в силах вырваться из плена поцелуя. Ни посетителей ресторана, ни любопытных зевак, заглядывавших в окна террасы из проплывавших мимо гондол и вапоретто, ни официанта, который вот уже несколько минут стоял возле них, выразительно покашливая, никого и ничего для них не существовало в этот миг. Только жаркие губы, прижимавшиеся друг к другу с каждой секундой все крепче, все неистовее, все безумнее… Официант, кашлянув в последний раз, обошел столик вокруг и, забрав сигарету, молча направился с террасы в главный зал ресторана, на ходу покачивая головой и восхищенно улыбаясь.

Когда их губы наконец разомкнулись и они медленно, словно во сне, отстранились друг от друга, со всех сторон раздались дружные аплодисменты и крики «браво» – на английском, итальянском, французском и русском языках. Мария и Гарри смущенно оглянулись вокруг, затем бросили удивленные взгляды друг на друга и весело рассмеялись.

– Мне придется как следует потрудиться над отзывом, чтобы нам простили порчу имущества, – проговорила Мария сквозь смех, показывая Гарри на прожженную скатерть. – Твой первый опыт оказался неудачным.

– Это как сказать… – погладив ее по щеке, тихо ответил Гарри.

– Хорошо я умею оказывать первую помощь? – задорным тоном поинтересовалась Мария.

– Бесподобно, – тихо откликнулся Гарри, мечтательно закрыв глаза и, видимо, заново переживая волшебные мгновения поцелуя.

Мария перевела взгляд на бирюзовые волны Большого канала, плескавшиеся за разноцветными окнами террасы, и на несколько минут умолкла, о чем-то задумавшись. Затем расстелила перед собой фирменную салфетку с логотипом ресторана и, все так же задумчиво повертев в пальцах авторучку-вдохновение, вывела на ней аккуратным почерком:

Мелодия волн – это душа Венеции, которая вот уже много веков подряд плещется перед каждым ее домом, под каждым окном, омывает каждую ее пристань. И ваш ресторан частичка этой души – изящная, тонкая и загадочная, как и сама Венеция. Минуты, проведенные здесь, подобны незабываемому путешествию в мир исполнения желаний и грез. Желаю «Мелодии волн» вечного и гармоничного созвучия в унисон с волнами Адриатики.

Мария

Она вдруг задумалась, какую же фамилию ей было бы приятно видеть рядом со своим именем. Берг – всплыла первой в памяти фамилия, указанная в ее паспорте, фамилия мужа… За эти пять дней пребывания в Венеции она вспомнила об Артуре всего лишь пару раз. В тот день, когда объясняла Лоренцо, почему она не хочет говорить об их взаимоотношениях с мужем, вернее, почему хочет о них забыть, и еще вечером того же дня, когда Луиджия спрашивала у нее о Дэвиде… Приезд Гарри и последовавшее за ним продолжение их давней «игры в любовь», которая теперь проходила, будто в специально созданных для нее условиях, а также добавившаяся к ней новая игра с Лоренцо, характер которой Мария пока никак не могла для себя определить, заставили ее забыть не только о пережитых за годы супружеской жизни с Артуром разочарованиях и обидах, но и о существовании самого Артура. И она была этому только рада. Мария теперь заново переживала счастливые и беззаботные студенческие годы, когда за нею ухаживали одновременно несколько парней и она ежедневно ломала себе голову, раздумывая, с кем же из них ей пойти сегодня в кино.

Нет, только не Берг. Он больше для меня не существует, с уверенностью подумала Мария. А что, если… – Она игриво улыбнулась, пытаясь мысленно скомбинировать фамилии Лоренцо и Гарри – Джаннетти и Карсон… что же получится? Джакар? Нет, ерунда какая-то. А если взять имена… Тогда будет Лорегар. Нет, они определенно не складываются.

Мария поставила после своего имени многоточие и, удовлетворенно оглядев написанный ею текст, протянула салфетку Гарри.

– Потрясающе, – проговорил он, дочитав до конца, и сделал знак официанту принести счет. – Можно с уверенностью сказать, что твоей рукой двигало вдохновение, – мягко улыбнулся Гарри, кивнув в сторону пера. – Вернее, в данном случае, твоя рука двигала им…

– Надеюсь, ваш отзыв, синьора, содержит в себе только благоприятные впечатления? – поинтересовался подоспевший официант.

– Убедитесь сами. – Гарри протянул ему салфетку и стал с интересом наблюдать, как меняется выражение его лица в процессе прочтения.

– Просто восхитительно, – резюмировал наконец официант, удивленно взглянув на Марию. – Нам еще никто не писал такого красивого отзыва…

– Будем считать, что синьора Мария положила этому начало, – заметил Гарри. – К тому же ввела и новую традицию – кроме отзыва, оставлять еще и пожелание.

Официант аккуратно сложил салфетку и опустил ее на серебряный поднос.

– Подождите минуточку, я скоро вернусь, – поспешно проговорил он и направился к выходу с террасы.

Через несколько минут они увидели, как он возвращается все с тем же подносом, на котором теперь стоял большой светильник в виде трехэтажного венецианского палаццо.

– Это традиционный подарок нашего ресторана посетившим его молодоженам, – торжественно объявил официант, держа поднос на вытянутых руках. – Мои коллеги желают вам счастливой супружеской жизни и выражают надежду, что вы пополните число наших постоянных посетителей.

Мария бросила на Гарри вопросительный взгляд.

– Мы благодарим вас и ваших коллег за этот прекрасный подарок, – проговорил Гарри, поднимаясь из-за стола. – И непременно оправдаем ваши надежды.

6

Гарри, крепко держа Марию за руку, вел ее по узкой длинной улочке, вдоль которой тянулись многочисленные мастерские: масок, набивных тканей, старинных платьев и украшений, зеркал и гравюр. Они только что побывали в одной из них, с невысокой стеклянной дверью и прикрепленным над нею маленьким серебряным колокольчиком в виде крыши собора, который возвещал хозяину о прибывших посетителях. Ее тесное пространство было сплошь занято карнавальными масками. Всевозможных цветов и оттенков, украшенные перьями, блестками и причудливыми узорами, они смотрели на них с Гарри со стен, с прилавка, со всех уголков и даже с потолка. Марии казалось, что на нее были устремлены сотни внимательных и в то же время бесстрастных глаз. Она с интересом оглядывалась вокруг, пока Гарри расспрашивал хозяина о материале, из которого они были изготовлены. Наконец ее внимание привлекла розовая маска с затейливым серебристым узором.

– Я беру эту, – уверенно заявила она, обращаясь к Гарри. – И мне все равно, из какого она материала…

– Это папье-маше, – пояснил хозяин.

– Тем лучше. – Мария приложила ее к своему лицу и направилась к небольшому зеркалу в бронзовой раме, стоявшему возле одной из витрин.

Гарри, прижимая к себе подаренную лампу, окинул Марию оценивающим взглядом.

– Неплохо, – наконец проговорил он. – Ну а я тогда выберу вон ту черную. – Он показал хозяину на потолок.

– У синьора хороший вкус, – удовлетворенно заметил тот. – Это одна из самых дорогих и качественных масок, она сделана из кожи.

– Очень мрачная, – недовольно нахмурилась Мария.

– Но ведь ты должна выглядеть на моем фоне настоящей королевой, даже когда мы в масках, – улыбаясь, проговорил Гарри.

И тут в мастерской вновь раздался звон колокольчика. Мария обернулась… и увидела ту самую девушку, которая несколько часов назад плыла в лодке Лоренцо по Большому Каналу. Мария, не снимая маски, окинула ее фигуру недобрым взглядом.

– Какая маска, по вашему мнению, мне подошла бы больше всего? – обратилась девушка по-английски к хозяину мастерской.

– Маска Коломбины, – опередила его Мария. – Вам, кстати, на нее и тратиться не нужно, она у вас природная. – Мария сделала небрежный жест в сторону ее обнаженных ног. – И наряд как раз подходящий. – Она взяла руку успевшего уже расплатиться за покупки Гарри и вывела его на улицу, на ходу снимая розовую маску.

Девушка и хозяин мастерской проводили их растерянными взглядами.

– Что она тебе сделала? – поинтересовался Гарри, изумленно глядя на свою спутницу.

Мария непринужденно пожала плечами.

– Ничего. Просто мне показалось, что она бросала на тебя вызывающие взгляды…

Гарри помотал головой, словно смысл услышанного никак не мог найти путь к его сознанию.

– Ты, что, меня ревнуешь? – растерянно проговорил он. – Невероятно… После четырех лет сомнений и нерешительности… Определенно, сегодня самый счастливый день в моей жизни. Этот город, и вправду, творит с людьми невероятные вещи.

Он привлек Марию к себе и внимательно посмотрел ей в глаза, которые сияли каким-то невероятно пронзительным синим светом.

– Тебе давно нужно было бросить своего мужа. Без него ты стала еще более притягательной и потрясающей, – прошептал он.

– Ни слова о привидениях из прошлого, – шутливо откликнулась она и увлекла его за собой в сторону ближайшего к ним перекрестка.

И вот теперь они неспешно брели по бесконечной головоломке переулков, даже не пытаясь отыскать для нее решение. Очередной поворот узкой дороги, извивавшейся между выцветшими на солнце стенами, вывел их в еще более запутанный лабиринт узких тропинок и старинных зданий, облицованных венецианской штукатуркой. Нещадно палящее солнце навевало ленивую дрему и, казалось, замедляло даже само течение времени. С каждым мгновением ноги Марии передвигались все неохотнее, а мысли, еще недавно безостановочно перебегавшие от Гарри к Лоренцо, затем к той девушке в мастерской и обратно, теперь остановились где-то посередине этого треугольника, то ли заплутав, то ли отчаявшись, то ли просто выбившись из сил…

Марию не покидало ощущение, что перед ней поставили огромную клепсидру, вмещающую в себя всю воду, которая только была в Венеции, и пока медленный беззвучный ручеек не отмеряет последнюю заключенную в него секунду, ее мысли просто не смогут сдвинуться с места. В окне одного из домов, мимо которого они как раз проходили, Мария заметила заспанную мордашку дымчатой кошки, которая, видимо, только что открыв глаза после долгого сна, недоуменно разглядывала прохожих, сидя на подоконнике.

– Почему бы нам не последовать ее примеру? – спросила она Гарри, кивнув в сторону кошки.

Гарри рассмеялся.

– Что, лечь на подоконник?

– На кровать, – уточнила она.

Гарри бросил на нее недвусмысленный взгляд.

– О, я не это имела в виду, – запротестовала Мария. – Я просто хочу вернуться домой. Эта жара меня доконала.

Гарри обнял ее за талию.

– Знаешь, ты делаешь мне опасное предложение, – с улыбкой заметил он. – Так как по возвращении домой я за себя не ручаюсь…

– Гарри, прошу тебя…

– Ладно, ладно, я пошутил, – быстро проговорил он. – Я всегда с готовностью исполню любой твой каприз. Домой, так домой… Кстати, эта лампа довольно тяжелая, она меня изрядно утомила.

Мария устало переступила порог своей комнаты и тут же споткнулась о ботинки Лоренцо.

– Проклятье! Долго они еще будут здесь валяться? – раздраженно воскликнула она и, поставив на каминную полку лампу-палаццо, которая, по твердому убеждению Гарри, должна была принадлежать ей, вновь увидела возле старинных часов забытую Луиджией заколку для волос.

Присев на край кровати, Мария сделала несколько глотков только что купленного в магазинчике холодного виноградного сока, задумчиво глядя на эту детскую вещицу.

Вряд ли Лоренцо позволит Луиджии прийти ко мне, размышляла Мария. А ведь она оставила ее здесь именно для того, чтобы был повод вернуться…

Она поставила бутылку с соком рядом с лампой и повертела в пальцах румяное яблоко.

– Ну что ж, в таком случае этим поводом воспользуюсь я, – решительно проговорила она вслух и, положив заколку-яблоко в сумочку, направилась к выходу.

После долгих блужданий по улочкам, площадям и дворикам, Мария наконец отыскала тот, в который несколько дней назад ее приводила Луиджия. Поднявшись по знакомой лестнице на второй этаж, она оказалась перед дверью с Микки Маусом, в лапах которого теперь был квадратик белой глянцевой бумаги с цифрой восемь. Немного помедлив, она нажала кнопку звонка. Через несколько секунд на пороге появился… Лоренцо.

Окинув Марию одновременно удивленным и гневным взглядом, он сделал приглашающий жест.

– Входите, раз уж вы здесь…

Мария вошла в дом и последовала за Лоренцо на кухню. На столе стояли тарелки с овощным супом и спагетти и бутылка домашнего вина.

Как же я могла забыть, что он предпочитает обедать дома? – с досадой подумала Мария.

Лоренцо обвел стол широким жестом.

– Прошу, присоединяйтесь.

Мария отрицательно покачала головой.

– Нет, спасибо, я не надолго…

– Понимаю, после такого приятного завтрака обед уже неуместен, – насмешливо проговорил Лоренцо, усаживаясь за стол.

– Зато после долгой прогулки на лодке он просто необходим, – в тон ему заметила Мария.

Лоренцо уже было поднес ложку супа ко рту, но при этих словах положил ее обратно в тарелку.

– Признайтесь, вы здесь для того, чтобы испортить мне аппетит?

– Я не причиняю людям вреда, в отличие от вас, – холодно проговорила Мария, усаживаясь напротив.

– Вы явно себя недооцениваете, – убежденно заявил Лоренцо, вернувшись к супу.

– Я не собираюсь состязаться с вами в острословии, – спокойно сказала Мария и, достав из сумочки заколку Луиджии, положила ее на стол. – Вот, Луиджия забыла это у меня, и я пришла, чтобы вернуть ей…

Лоренцо бросил на заколку небрежный взгляд.

– Могли бы не утруждать себя. У Луиджии полно подобных безделушек.

– Возможно, что как раз эта вещица не является для нее безделушкой.

Лоренцо неопределенно пожал плечами.

– Хорошо, я ей передам.

Мария немного помедлила.

– А где она сама?

Лоренцо посмотрел на нее пристальным взглядом.

– Как всегда, в магазине, вместе с Ортензией. Но его адрес я вам не скажу, не надейтесь.

Мария насмешливо улыбнулась.

– Было бы глупо надеяться на доброту человека, который не упускает случая позабавиться рукоприкладством…

Лоренцо решительно поднялся из-за стола, с грохотом отодвинув стул.

– Ваш друг получил по заслугам. И притом еще не сполна! – гневно воскликнул он. – Так что пусть держится от меня подальше. Кстати, что стало с моими ботинками? Он присвоил их себе?

Мария звонко рассмеялась.

– Вы это серьезно? – окидывая его снисходительным взглядом, поинтересовалась она. – К вашему сведению, у Гарри исключительно фирменная обувь… К тому же сомневаюсь, что ботинки с вашей медвежьей лапы могут хоть кому-нибудь подойти.

Лоренцо сложил руки на груди, спокойно наблюдая за ее весельем.

– Тогда почему же вы их не принесли? – с любопытством спросил он.

Смех Марии мгновенно смолк, и она подняла на него ошеломленный взгляд.

– Я, наверное, ослышалась? – нарочито вежливо поинтересовалась она. – Или вы и в самом деле сказали, что я должна была принести сюда вашу обувь?

– Вы не ослышались, – все так же спокойно проговорил Лоренцо. – Я действительно так сказал.

Мария склонила голову набок, окидывая его заинтересованным взглядом.

– А почему бы вам самому не забрать их? Или у вас не хватает на это времени, которое вы с таким энтузиазмом тратите на туристок?

Лицо Лоренцо расплылось в широкой, но искусственной улыбке.

– Вы правы, женщины в нашем городе составляют большую часть приезжающих сюда туристов. И они, действительно, отнимают у меня кучу времени.

Мария понимающе покачала головой.

– Как, например, та полуголая девица, которая сидела в вашей лодке сегодня утром?

Лоренцо утвердительно кивнул.

– Верно, я провел с нею почти весь день. Кстати, разве вы не заметили, что отсутствие лишней одежды ей только к лицу?

Мария почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо.

– Надеюсь, вы не взяли с бедной девушки чересчур высокую плату за эту прогулку, – как можно более спокойно, проговорила она. – Ей ведь и так нечего надеть…

– Ну что вы, это только ее стиль… причуда богатой дамы, – непринужденно объяснил Лоренцо. – Высокая плата для нее не проблема. Она заплатила мне вдвое больше, чем требовалось.

– Ей не повезло, – пожав плечами, заметила Мария. – Ведь с меня вы вовсе отказывались брать деньги… Наверное, эта девушка не оправдала ваших ожиданий, – бросила она.

Настал черед Лоренцо побагроветь от ярости.

– Ну уж ваши-то ожидания по поводу способностей этого мозгляка наверняка были оправданы с лихвой, – угрюмо проговорил он. – Теперь я понимаю, почему вы оказались здесь… Вы вовсе не сбежали от мужа, это он вас выгнал из дома, чтобы не таскать на своей голове рога, которые от ваших свиданий с этим Гарри наверняка уже гораздо больше, чем у всего оленьего стада, вместе взятого.