Текст книги "Крылья"

Автор книги: Терри Дэвид Джон Пратчетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 5

ФЛОРИДА (или Флоридия), страна аллигаторов, длинношеих и Космических (не путать с комическими) Челноков – «Шаттлов». Климат в этой стране теплый и сырой. Любопытно также, что здесь водятся гуси. Любимая еда здешних жителей – бекон, салат-латук и помидорные сандвичи. Эта страна заслуживает значительно большего пристального интереса, чём многие другие. С воздуха она походит на лоскут, наклеенный на другой, больший по размерам.

Из «Научной энциклопедии для пытливого молодого нома» Ангало де Галантерейя

Представьте себе, что ваше воображение – объектив фотокамеры.

Вот Земля – сверкающий бело-голубой шар, похожий на круглую игрушку с невиданной рождественской елки.

Найдите континент.

Фокус.

Это континент – калейдоскоп, составленный из желтых, зеленых и коричневых лоскутков.

Найдите нужное место.

Фокус.

Это – юго-восточная часть континента, вдающаяся в теплое море. Большинство тамошних жителей называют ее Флоридой.

Впрочем, если уж быть до конца точным, большинство обитателей никак ее не называют. Даже не подозревают о ее существовании. Большинство этих обитателей имеют по шесть ног и жужжат. Есть среди них и восьминогие: эти плетут паутину и ждут, пока в их паутине запутаются шестиножки, чтобы съесть их на обед. Многие местные жители имеют по четыре ноги и лают или мычат, а некоторые даже валяются в болотах, прикидываясь бревнами. Фактически лишь небольшая доля обитателей Флориды имеет по две ноги. Но даже и среди этих двуногих не все называют ее Флоридой, многие беззаботно щебечут и порхают, никогда даже и не слышав этого имени.

С математической точки зрения лишь весьма немногочисленная группа живых существ называет Флориду Флоридой. Но они самые важные. По крайней мере, в собственных глазах. А считаются они только с собственным мнением.

Фокус.

Найдите шоссе.

Фокус.

Под ласковым теплым дождем, со свистом рассекая воздух, мчатся автомобили.

Фокус.

На берегу высокие травы.

Фокус.

Травы колышутся, но не от ветра.

Фокус.

Пара крошечных глазок.

Фокус.

Фокус.

Фокус.

Щелк!

Масклин, который прятался в траве, отполз в лагерь номов, если позволительно так назвать клочок сухой земли под пластмассовым осколком.

Прошло несколько часов с тех пор, как они удрали от Внука Ричарда, как продолжал называть его Гердер. Из-за дождевых туч уже всходило солнце.

Дождавшись перерыва в движении машин, номы пересекли шоссе и поплелись куда глаза глядят, через густые заросли, шарахаясь от всех неожиданных звуков – будь то щебет или таинственное кваканье, – пока наконец не набрели на кусок пластмассы. Тут они улеглись подремать. Масклин вызвался сторожить их сон, хоть и не знал, с какой стороны ждать опасность.

Но во всем бывает своя положительная сторона. Талисман слышал радио– и телепередачи и нашел космодром для запуска Космических Челноков – «Шаттлов». Им оставалось всего восемнадцать миль. А они прошли уже немалое расстояние. Целых полмили. И наконец потеплело. Даже дождь был совсем теплым. И у них еще оставались запасы бекона, латука и помидорного сандвича.

Но предстояло пройти еще без малого восемнадцать миль.

– Когда запуск, повтори, пожалуйста, – спросил Масклин.

– Через четыре часа, – произнес Талисман.

– Это означает, что нам предстоит проходить по четыре мили в час, – угрюмо процедил Ангало.

Масклин кивнул. Ном, при полном напряжении сил, может пройти полторы мили в час по открытой местности.

До сих пор Масклин не задумывался над тем, каким образом им удастся поднять Талисман в воздух. Конечно, если бы он хорошенько поразмышлял, то наверняка сообразил бы, как приладить кубик к корпусу Челнока – там же наверняка найдется какая-нибудь щелка. А может, им удастся даже полететь и самим, однако Масклин отнюдь не был уверен, что этот замысел увенчается успехом. Ведь Талисман сказал, что в космосе жутко холодно и нет воздуха.

– Почему ты не попросил Внука Ричарда, чтобы он нам помог? – вскинулся на него Гердер. – Почему ты удрал?

– Не знаю, – оправдываясь, сказал Масклин. – Вероятно, надеялся, что мы справимся сами.

– Но ведь вы ездили на Грузовике. Жили в Универсальном Магазине. Летали на «Конкорде». Вы едите человеческую еду, – сказал Талисман.

Масклин был изумлен. Талисман не часто приводил подобные доводы.

– Это другое, – сказал он.

– Почему?

– Они ничего о нас не знали. Мы брали что хотели. Не дожидаясь, пока нам дадут. Они думают, что это их мир, Талисман. Думают, что им принадлежит все. Они всему дают имена, все себе присваивают. Знаешь, что я подумал, когда увидел его: вот Человек в человеческом доме, занятый человеческими делами. Что он может понять в номах? Как он может понять, что крошечные человечки – вполне реальные существа со своими мыслями! Я не могу допустить, чтобы человек надо мной властвовал. Да еще так грубо.

Масклину показалось, что Талисман подмигнул ему.

– Мы проделали слишком далекий путь, чтобы не справиться самим, – пробормотал Масклин, глядя на Гердера. – Как бы там ни было, ты почему-то не кинулся пожать его толстый палец.

– Я был ошеломлен. При встрече с божеством я всегда теряюсь, – сказал Гердер.

Все кругом было так сыро, что они не смогли разжечь костер. Не то чтобы им нужен был огонь, просто с огнем было бы как-то поуютнее. Но, судя по тому, что тут валялась сырая кучка золы, другие были более удачливы.

– Интересно, как там дела дома? – помолчав, спросил Ангало.

– Должно быть, в порядке, – сказал Масклин.

– Ты так думаешь?

– Если говорить начистоту, скорее надеюсь.

– Твоя Гримма всех там организует, – ухмыльнулся Ангало.

– Она не моя Гримма, – огрызнулся Масклин.

– Не твоя? Чья же тогда?

– Она… – Масклин заколебался. – Наверно, своя собственная, – неуклюже вывернулся он.

– А я думал, вы собираетесь… – начал Ангало.

– Ничего мы не собираемся. Я предложил ей пожениться, а вместо ответа она долго рассказывала мне о лягушках, – сказал Масклин.

– Женщина есть женщина. Что с нее взять? – сказал Гердер. – А ведь говорил: не надо их учить читать. У них от чтения перегреваются мозги.

– Она сказала, что на свете нет ничего важнее, чем маленькие лягушки, живущие в чаше цветка, – продолжал Масклин.

Тогда, во время того разговора, он был слишком сердит и теперь сам удивился, что запомнил слова Гриммы.

– Похоже, ее мозги так перегрелись, что на них можно вскипятить чайник, – съязвил Ангало.

– Она сказала, что вычитала это в книге.

– Вот-вот, – сказал Гердер, – поэтому-то я и возражаю, чтобы всех поголовно учили читать. Не каждому это на пользу.

Масклин, насупившись, смотрел на дождь.

– Впрочем, теперь я вспоминаю, – сказал он. – Гримма говорила не просто о лягушках. Она имела в виду нечто большее. Она рассказала, что где-то далеко есть горы, где всегда жарко и почти все время идет дождь; на этих горах растут очень высокие деревья, на верхних ветвях которых цветут большие цветы – бромелиады. В чашах этих цветов маленькими лужицами стоит вода. И есть такие крошечные лягушки, которые откладывают в эти лужицы свои икринки; из икринок вырастают головастики; головастики превращаются во взрослых лягушек… Вот так всю свою жизнь лягушки живут в цветах на верхушках деревьев, ничего не зная о простирающейся внизу земле. Когда ты поймешь, что мир полон таких чудес, ты уже никогда не сможешь жить по-прежнему. – Он перевел дух и закончил: – Вот что, по-моему, она хотела сказать. Гердер посмотрел на Ангало.

– Ничего не понял, – сказал он, – совершенно ничего.

– Это метафора, – пояснил Талисман. Но никто не обратил внимания на его слова.

Масклин почесал в затылке.

– Гримма считала, что все это очень важно, – сказал он.

– Это метафора, – повторил Талисман.

– Женщины всегда хотят чего-нибудь, – вставил Ангало. – Моя жена, например, только и думает, что о нарядах.

– Я уверен, что Внук Ричард непременно помог бы нам, – вернулся к недавно происшедшему Гердер. – Если бы только мы решились с ним потолковать. Возможно, он накормил бы нас вкусным ужином…

– А затем посадил бы в коробку из-под обуви, – договорил Масклин.

– И посадил бы в коробку из-под обуви, – машинально повторил Гердер. – Может быть. Да, пожалуй, это было бы и не так плохо. Поспали бы часок, отдохнули. А затем…

– А затем он засунул бы нас к себе в карман.

– Не обязательно. Не обязательно…

– Обязательно. Потому что мы слишком малы, чтобы помешать ему это сделать.

– Запуск через три часа пятьдесят семь минут, – напомнил Талисман.

Их лагерь находился возле канавы. Во Флориде, по-видимому, не бывает зимы, ибо берега канавы густо поросли зеленью.

Мимо них проплыло что-то похожее на плоское блюдо с ложкой впереди. Ложка поднялась над водой, посмотрела на номов и вновь опустилась.

– Что это такое, Талисман? – спросил Масклин.

Талисман выдвинул один из своих сенсоров.

– Длинношеяя черепаха.

– О!

Черепаха мирно поплыла дальше.

– Этой твари сильно повезло, – сказал Гердер.

– Почему? – полюбопытствовал Ангало.

– Потому что ее имя соответствует ее облику, ведь у нее и впрямь длинная шея. А вот будь у нее короткая шея, это имя звучало бы просто издевательски.

– Запуск через три часа пятьдесят шесть минут.

Масклин встал.

– А вы знаете, – сказал Ангало, – я очень жалею, что так мало успел прочитать из той книги, «Шпион без штанов». Там как раз началось самое интересное…

– Пошли, – сказал Масклин. – Может быть, мы еще успеем добраться до космодрома.

Ангало, который в задумчивости подпирал подбородок руками, посмотрел на него каким-то странным взглядом.

– Что же ты предлагаешь?

– Мы проделали слишком длинный путь, чтобы останавливаться, не так ли?

Протиснувшись через зелень, они пересекли канаву по бревну, лежавшему чуть поодаль.

– Здесь куда больше зелени, чем у нас дома, – сказал Ангало.

Масклин преодолел высокую груду листьев.

– К тому же здесь теплее, – добавил Гердер. – У них тут установлено отопление note 5Note5
  В течение длительного времени температура в Универсальном Магазине поддерживалась с помощью отопительной системы и кондиционеров. Этим и объясняются мысли Гердера, как и других номов, живших в Универсальном Магазине. (Примеч. автора.)


[Закрыть].

– Никто не отапливает Снаружный мир, это происходит само по себе, – сказал Ангало.

– Если уж придется до конца дней своих жить в Снаружном мире, – продолжал Гердер, не обращая никакого внимания на его слова, – старость свою я хотел бы провести именно в таком вот уголке.

– Это заповедник для диких животных, – сказал Талисман.

– Проповедник для диких животных? – ошеломленно произнес Гердер, плохо его расслышавший.

– Я сказал – заповедник, – повторил Талисман.

– А что это значит?

– Это значит, что дикие животные могут здесь жить, как на воле, – пояснил Талисман.

– И на них запрещено охотиться?

– Да.

– Охотиться вообще нельзя, ни на каких животных, – сказал Гердер.

Масклин буркнул что-то невнятное.

Он был чем-то обеспокоен. Но чем именно – он никак не мог себе уяснить. Может быть, что-то связанное с животными?

– Кроме длинношеих черепах, – спросил он, – какие еще животные тут водятся, Талисман?

Некоторое время Талисман молчал. Затем произнес:

– Упоминаются морские коровы и аллигаторы.

Масклин попытался представить себе морскую корову. Вряд ли это опасное животное. Коров он видел достаточно много. Большие, неповоротливые твари; если и съедают нома, то только по чистой случайности.

– А что такое аллигатор? – спросил он. Талисман объяснил.

– Что? – воскликнул Масклин.

– Что? – воскликнул Ангало.

– Что? – воскликнул Гердер, плотно заворачивая в рясу свои ноги.

– Ты идиот! – закричал Ангало.

– Я? – запальчиво спросил Масклин. – Откуда мне было знать? Моей вины тут никакой. Ведь я же показывал вам плакат в аэропорту, где было написано: «Добро пожаловать во Флориду, где обитают большие плотоядные амфибии, достигающие двенадцати футов в длину».

Они внимательно посмотрели на траву. Кто знает, может, в этом теплом и сыром мирке, населенном насекомыми и черепахами, таятся ужасные чудища с огромными клыками.

– Кто-то за нами наблюдает, – испугался Масклин. – Нутром чую.

Три нома выстроились в правильный треугольник, спинами к его центру. Масклин медленно присел на корточки и подобрал большой камень.

Трава шелохнулась.

– Талисман сказал, что не все они достигают двенадцати футов, – сказал Ангало среди всеобщего молчания.

– А мы-то бродили впотьмах, – сказал Гердер, – даже не подозревая, что можем наткнуться на такое чудище.

Трава снова шелохнулась. И явно не от ветра.

– Возьми себя в руки, – шепнул Ангало.

– Если это аллигатор, – сказал Гердер, стараясь сохранить достоинство, – я покажу ему истинную отвагу нома перед лицом неминуемой смерти.

– Показывай, но только без меня, – сказал Ангало, внимательно разглядывая зеленую поросль. – Я лучше покажу ему истинную быстроту, с которой способны улепетывать номы.

Трава раздвинулась.

Из нее вышел ном.

Что-то треснуло за спиной Масклина. Его голова быстро повернулась. Из травы вышел еще один ном.

И еще один.

И еще один.

Всего пятнадцать.

Трое путников сгрудились так тесно, что походили на одно животное с шестью ногами и тремя головами.

«Это от них осталось пепелище, которое я видел, – сказал себе Масклин. – Мы сидели около груды золы, я смотрел на эту золу, даже не задаваясь вопросом, кто же разжигал здесь костер».

Незнакомцы были во всем сером. Роста они были разного. Но все вооружены копьями.

«Жаль, что у меня нет копья», – сказал себе Масклин, стараясь держать в поле зрения как можно больше незнакомцев.

Их копья не были нацелены на него. Но, пожалуй, нельзя было сказать и обратного.

Масклин попробовал утешить себя мыслью, что номы очень редко убивают других номов. Во всяком случае, в Универсальном Магазине это считалось дурным тоном, тогда как в Снаружном мире… там хватает больших и маленьких зверей, которые убивают номов. И все же у номов нет причин бояться себе подобных.

Оставалось только надеяться, что пришельцы настроены так же миролюбиво.

– Ты знаешь этих номов? – спросил Ангало.

– Я? – откликнулся Масклин. – Конечно же нет. Откуда мне их знать?

– Они все из Снаружного мира, а все, кто из Снаружного мира, как я полагаю, знают друг друга.

– Я их впервые вижу, – сказал Масклин.

– Я думаю, – медленно, обдумывая каждое слово, сказал Ангало, – что ими предводительствует этот носатый старик с большим хохолком и пером на голове. А ты как считаешь?

Масклин поглядел на высокого, худого старого нома, который исподлобья взирал на них троих.

– Похоже, мы не внушаем ему большой симпатии.

– Никто из них тоже не внушает мне большой симпатии, – сказал Ангало.

– Талисман, можешь что-нибудь подсказать?

– Возможно, они напуганы не меньше вас.

– Сомневаюсь, – возразил Ангало.

– Скажите им, что не причините никакого зла, – посоветовал Талисман.

– Я предпочел бы услышать то же самое от них.

Подняв руки, Масклин шагнул вперед.

– Мы миролюбивые номы, – сказал он. – И не желаем никому зла.

– Включая и самих себя, – подхватил Ангало. – Поверьте, мы говорим правду.

Несколько незнакомцев попятились, взмахнув копьями.

– Я стою перед ними с поднятыми руками, – сказал Масклин через плечо. – Почему же они боятся?

– Потому что в руках у тебя большой камень, – доходчиво объяснил Ангало. – Не знаю, как насчет них, но у меня душа ушла бы в пятки, если бы ко мне подошел кто-нибудь с таким камнем.

– У меня нет особого желания бросить его на землю, – сказал Масклин.

– Может, они нас не понимают?..

Гердер зашевелился.

С момента появления новых номов аббат не проронил ни единого слова. Стоял бледный как смерть.

Но тут вдруг в нем зазвонил невидимый будильник. Сердито фыркнув, он, точно сорвавшийся с нити воздушный шар, налетел на старика с хохолком.

– Как ты смеешь задерживать нас, чужак из Снаружного мира! – завопил он.

Ангало закрыл глаза руками. Масклин крепче стиснул камень.

– Эй, Гердер… – начал он.

Хохолок попятился. Растеряны были и другие номы, внезапно увидев рядом с собой маленькую воинственную фигурку. Но иногда гнев защищает лучше брони.

Хохолок что-то проверещал в ответ.

– Не смей пререкаться со мной, паршивый язычник! – прикрикнул на него Гердер. – Неужели ты думаешь, что мы испугаемся этих ваших копий?

– Что он вытворяет! – восхищенно сказал Ангало. – Какая муха его укусила, хотел бы я знать.

Хохолок что-то прокричал своим номам. Двое из них нерешительно подняли копья. Несколько остальных стали что-то возражать.

– Обстановка накаляется, – заметил Ангало.

– Да, – сказал Масклин. – Я думаю, нам лучше всего…

Неожиданно послышался чей-то повелительный голос.

Все флоридцы, как по команде, обернулись. Обернулся и Масклин.

Из травы появились два нома: мальчик и маленькая, коренастая женщина – из рук таких женщин приятно получать рождественский яблочный пирог. Волосы ее были завязаны в пучок, украшенный, как и у старика, длинным серым пером.

Флоридцы сразу присмирели. Хохолок что-то долго ей растолковывал. Но женщина сказала всего пару слов, и он простер руки над головой и что-то зашептал в небо.

Женщина обошла Масклина и Ангало, как если бы они были выставленными на ярмарке товарами. Поймав ее внимательный взгляд, Масклин подумал: «Эта маленькая женщина уже стара, но, видимо, она настоящая их предводительница. Если мы ей не понравимся, нам грозят большие неприятности».

Она потянулась вверх на цыпочках и вынула из его рук камень. Он не сопротивлялся.

Затем она притронулась к Талисману.

Тот заговорил. То, что он произнес, очень походило на слова, только что сказанные женщиной. Она резко отдернула руку и, склонив голову набок, пристально посмотрела на черный ящичек.

По ее повелению флоридцы выстроились клином, в острие этого клина встала она сама, а путники оказались внутри.

– Мы взяты в плен? – спросил Гердер, немного уже поостывший.

– Не думаю, – ответил Масклин. – Пока мы еще не пленники.

Накормили их ящерицей. Масклин поел с удовольствием, ибо это напомнило ему о жизни в Снаружном мире, еще до приезда в Универсальный Магазин. Но двое его спутников не отказались от угощения только потому, что это было бы невежливо, а вести себя невежливо с номами, вооруженными копьями, тогда как ты сам безоружен, было, пожалуй, неблагоразумно.

Флоридцы наблюдали за ними с торжественным видом.

Их было по меньшей мере тридцать, все в одинаковых серых одеждах. Они почти ничем не отличались от номов из Универсального Магазина – разве что были посмуглее и гораздо более худыми. У многих были большие, внушительные носы. Талисман сказал, что это, по-видимому, сказывается действие законов генетики note 6Note6
  Генетика – наука о законах наследственности и изменчивости организмов. (Примеч. перев.)


[Закрыть].

Он разговаривал с чужаками, а иногда, выдвинув один из своих сенсоров, рисовал в пыли какие-то фигуры.

– Талисман, вероятно, объясняет им, что мы прилетели из далекой страны на большой птице с немашущими крыльями, – сказал Ангало.

Много раз Талисман просто повторял слова женщины.

Наконец терпение Ангало лопнуло.

– Что происходит, Талисман? – спросил он. – О чем беспрестанно толкует эта женщина?

– Она предводительница этого племени, – сказал Талисман.

– Женщина?

– Ты говоришь всерьез?

– Совершенно всерьез. В меня вмонтирован блок серьезности, – ответил. Талисман.

– О!

Ангало толкнул Масклина.

– Если Гримма проведает обо всем этом, тебе не поздоровится, – сказал он.

– Ее зовут Маленькое Деревце, или Шраб, – продолжал Талисман.

– И ты понимаешь, что она говорит? – спросил Масклин.

– Мало-помалу начинаю понимать. Их язык близок к древненомскому.

– Что это за язык – древненомский?

– Тот, на котором говорили твои предки. Масклин пожал плечами. У него не было времени на осмысление слов Талисмана.

– Ты рассказал ей о нас? – спросил он.

– Да. Она говорит…

Хохолок все это время что-то бормотал про себя, но тут он внезапно встал и угрожающим тоном произнес целую речь, то и дело показывая на землю и на небеса.

Талисман замигал несколькими световыми точками.

– Он говорит, что вы ступаете по запретной земле, принадлежащей Создательнице Облаков. Он говорит, что это большой грех. Говорит, что вы навлечете на себя гнев Создательницы Облаков.

По толпе пробежал шепоток одобрения. Но Шраб тут же сказала им несколько суровых слов. Гердер порывался встать, но Масклин, протянув руку, удержал его.

– Что говорит… Шраб?

– Не думаю, чтобы она симпатизировала этому старику с пером. Кстати, его зовут Тот-кто-посвящен-в-мысли-Создательницы-Облаков.

– И кто же эта Создательница Облаков?

– Считается, что называть ее истинное имя дурной знак. Она сотворила землю и продолжает творить небо. Она…

Хохолок заговорил снова. В его голосе звучали сердитые нотки.

«Нам надо дружить с этими номами, – подумал Масклин. – Должен же быть какой-нибудь путь к согласию».

– Создательница Облаков, – сказал Масклин, напрягая свой ум, – для них, вероятно, то же самое, что для нас Арнольд Лимитед.

– Да, – сказал Талисман.

– Что-то реально существующее?

– Думаю, да. Не знаю, готов ли ты выслушать правду.

– Что?

– Я думаю, что я знаю, кто эта Создательница Облаков. Я думаю, я знаю, когда она сотворит еще кусок неба, – сказал Талисман.

– И когда же? – спросил Масклин.

– Через три часа десять минут.

Масклин задумался.

– Погоди, – медленно произнес он. – Ведь это то самое время…

– Да. Вы, все трое, приготовьтесь бежать. Сейчас я начертаю имя Создательницы Облаков.

– Почему мы должны бежать?

– Потому что они могут сильно разгневаться. А мы не можем терять времени.

И Талисман выдвинул свой сенсор. Он не был рассчитан для писания, и буквы, которые он вывел, были корявыми и с трудом поддавались прочтению.

Он нацарапал в пыли четыре буквы.

Эффект последовал немедленный.

Хохолок вновь принялся вопить. Некоторые флоридцы вскочили на ноги. Масклин схватил обоих своих спутников.

– Я сейчас поколочу этого старого крикуна! – вскинулся Гердер. – До чего узколобый тупица – просто ужас!

Шраб выждала, чтобы шум немного улегся. Затем заговорила очень громко и очень спокойно.

– Она внушает им, – сказал Талисман, – что нет ничего дурного в том, чтобы писать имя Создательницы Облаков. Сама Создательница Облаков часто его пишет. Сколь же велика слава Создательницы Облаков, если даже эти чужеземцы знают ее имя, говорит она.

Ее слова утихомирили большинство номов. Только Хохолок что-то верещал себе под нос. Чуточку успокоившись, Масклин прочитал начертанные на песке буквы.

– Н… А… О… А.

– Это не О, а С, – поправил его Талисман.

– Но ведь ты говорил с ними очень недолго, – удивился Ангало. – Откуда ты знаешь это тайное имя?

– Потому что я знаю ход мыслей всех номов, – сказал Талисман. – Вы всегда верите всему прочитанному и понимаете все совершенно буквально. Совершенно буквально. Так уж устроены ваши мозги.