Текст книги "Эльфийские камни Шаннары"

Автор книги: Терри Брукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 68 страниц) [доступный отрывок для чтения: 25 страниц]

– Семь дней, мой господин!..

– Семь дней!

Гаел направился к выходу.

– Я приведу вашего сына.

У Эвентина закружилась голова.

– Моего сына?

– Принца Андера, мой господин. – Паж уже стоял в дверях. – Он на Большом Совете. Лежите, я приведу его немедленно.

Эвентин видел, как Гаел открыл дверь, слышал, как он быстро переговорил с кем–то в коридоре; потом дверь снова закрылась, король остался один. Он попробовал было слегка приподняться, но напряжение было слишком велико – он упал на подушки. Андер? Гаел сказал, что Андер на Большом Совете? А где Арион? Вопросы громоздились один на другой, смятение охватило Эвентина. Что он делает здесь, в Арборлоне? Что случилось с эльфийской армией? Что стало с Саранданоном?

Он опять попытался приподняться и снова упал. Тошнота подступила к горлу. Внезапно он почувствовал себя старым, очень старым, словно годы его были медленной болезнью, которая изнурила и опустошила его. Король сжал губы. Если бы можно было вернуть хотя бы пять минут своей юности, пять минут – не больше, чтобы только хватило сил подняться с этой кровати! Гнев и решимость подстегивали его – Эвентин приподнялся и оперся на подушки, прерывисто дыша.

В дальнем конце комнаты Манкс поднял свою лохматую голову. Король уже открыл рот, чтобы позвать к себе старого друга, но вдруг встретился с собакой глазами, и слова буквально застряли у него в горле. В глазах пса была ненависть, лютая ненависть, она обожгла Эвентина, как зимняя стужа. Король моргнул, не веря своим глазам, изо всех сил борясь с чувством отвращения, которое внезапно нахлынуло на него. Манкс? Да разве он мог подумать?!

Не без усилия Эвентин отвел глаза, медленно оглядел спальню – драпировки на стенах, знакомую мебель, плотно задернутые портьеры. Он пытался успокоиться, но не мог. «Я здесь совсем один, – внезапно подумал король, и беспричинный неудержимый страх охватил его. – Один!» Он снова взглянул на Манкса. Пес спокойно смотрел на него, в глазах не было и следа той ненависти, столь очевидной еще секунду назад. Или ему просто почудилось? Старый пес приподнялся, потянулся и снова лег. «Почему он не идет ко мне? – думал король. – Почему он не подошел?»

Эвентин откинулся на подушки. «Что это вдруг на меня нашло? – говорил он себе. – Уж не схожу ли я с ума?» Ненависть в глазах пса, который был ему предан столько лет?! Манкс – враг? Манкс угрожает ему?! Нет, это просто игра его больного сознания.

Наконец из коридора послышались голоса. Потом дверь открылась, Андер прошел через комнату и склонился к отцу. Король обнял сына, потом слегка отодвинулся, пристально изучая сумрачное лицо Андера. Тот присел на край кровати.

– Расскажи мне все, – попросил Эвентин, голос его звучал глухо, но настойчиво.

Какое–то странное выражение промелькнуло в глазах Андера, король похолодел, но все–таки заставил себя задать вопрос:

– Где Арион?

Андер молча смотрел на отца. Лицо Эвентина застыло.

– Он погиб?

– В Желобе Ворла, – едва слышно ответил Андер.

Он хотел было что–то добавить, но остановился и медленно покачал головой. Глаза Эвентина наполнились слезами; руки его дрожали, когда он сжимал руки сына.

– Арион мертв? – повторил он. —Нет, неправда! – кричали его глаза.

Андер кивнул и отвел взгляд.

– И Каел Пинданон.

Тишина, последовавшая за этим, буквально оглушила. Руки короля бессильно упали.

– Саранданон?

– Потерян.

Теперь они молча смотрели друг на друга, отец и сын, как будто лишь они двое знали какую–то тайну, столь ужасную, что даже между собой не могли обсуждать ее. Потом Андер крепко обнял отца. В полной тишине сын и отец держались друг за друга. Когда, наконец, король заговорил, голос его был спокойным и каким–то далеким:

– Расскажи мне об Арионе. Все. Не пропускай ничего.

Андер рассказал: как погиб брат, как они перенесли его тело из Разлома в Саранданон и как похоронили у Входа Баена. Потом он рассказал все, что произошло с первого дня битвы в Клине Хельса до возвращения армии в Арборлон. Эвентин молча слушал. Андер закончил; король еще какое–то время безучастно смотрел на отблески света масляных ламп, потом перевел взгляд на сына.

– Возвращайся на Большой Совет, Андер. Делай, что должен. – Голос надломился, король помедлил. – Иди. Со мной все в порядке.

Андер неуверенно смотрел на отца.

– Я пошлю сюда Гаела… – Король покачал головой:

– Нет. Не сейчас. Я просто… – Он остановился и крепко сжал руку сына. – Я… горжусь тобой, Андер. Я знаю, как тяжело…

Андер кивнул, едва сдерживая волнение. Он взял руки отца в свои:

– Гаел в коридоре, позовешь его, если захочешь.

Он поднялся и направился к двери, но Эвентин окликнул его. Голос отца был как–то странно тревожен.

– Забери Манкса.

Андер подозвал собаку и вывел ее из комнаты, дверь мягко закрылась.

Снова один, на этот раз действительно один. Эвентин откинулся на подушки, закрыл глаза и погрузился в мысли о том ужасе, который случился с ними. Менее чем за семь дней лучшая армия Четырех Земель была изгнана из своей собственной страны, бежала, как стадо овец от волков, из Разлома, потом из Саранданона, потом из лесов, у них остался лишь Арборлон, и здесь эльфам предстоит либо выстоять, либо погибнуть. Где–то внутри зашевелилось холодное, скользкое чувство – чувство собственного бессилия. Он, король, не предотвратил этого. И только он отвечает за все.

– Арион, – внезапно прошептал он и заплакал.

Глава 36

– Эретрия! – изумленно воскликнул Вил. С трудом превозмогая боль, он приподнялся на локте, что бы получше разглядеть ее лицо. – Что ты здесь делаешь?

– Спасаю тебя, – засмеялась она, озорные искорки зажглись в темных глазах.

Внезапно в полумраке за его спиной раздался какой–то шорох.

Вил тут же обернулся. Две женщины возились у шкафа в дальнем конце повозки, теперь Вил разглядел, что они полощут в кадке с водой какие–то тряпки. Долинец безотчетно поднес руку к голове – она была уже перевязана. Вил сморщился от боли.

– Не трогай. – Эретрия мягко отвела его руку. – Грязь попадет.

Вил торопливо огляделся:

– А где Амбель? Что вы с ней сделали?

– Твоя сестра? – Эретрия усмехнулась. – С ней все в порядке.

– Надеюсь, ты простишь меня, что я не слишком вам доверяю? – Он попробовал было подняться.

– Лежи, Целитель! – Девушка толкнула его на подушки. Теперь она говорила почти шепотом, чтобы женщины не могли их услышать. – Ты что, боишься, что я хочу отомстить тебе за то, что ты оставил меня там, в Тирфинге? Ты так плохо думаешь обо мне? – Она засмеялась и вскинула голову. – Конечно, это было довольно глупо с твоей стороны – оставить меня там, но, может быть, теперь, если у тебя будет такая возможность, ты поступишь иначе? А?

– Ни в коем случае. Но где же Амбель?

– Если бы я хотела тебе зла, Вил Омсворд, тебе или ей, я бы просто оставила вас обоих этим головорезам в Угрюмом Углу. С ней все в порядке. – Она повернулась к женщинам: – Ну–ка уйдите. Оставьте нас.

Женщины бросили свое занятие и скрылись за парусиновым пологом. Когда они вышли, Эретрия склонилась поближе к Вилу, настороженно глядя на него как–то сбоку.

– Ну и что мне теперь с тобой делать, Вил Омсворд?

Он глубоко вздохнул:

– Как ты нашла меня, Эретрия? Она усмехнулась:

– Очень просто. Слава о твоем великом искусстве распространилась по Угрюмому Углу за десять минут. Наверное, тебе понадобилось больше времени, чтобы вылечить эту толстую тетку, хозяйку гостиницы. А ты надеялся, что такое шумное представление пройдет незамеченным? Почему, ты думаешь, эти молодчики так заинтересовались тобой?

– Ты и об этом знаешь?

– Целитель, ты просто болван. – Она произнесла это почти что нежно и прикоснулась рукой к его щеке. – Мы, скитальцы, первыми узнаем обо всем, что происходит там, куда мы направляемся. Иначе мы бы просто не выжили – это ты, надеюсь, уже понял. Прослышав о твоем чудесном искусстве, любой, у кого есть хотя бы половина мозгов, сразу решит, что ты должен быть очень богатым человеком. И надо быть совсем уже круглым дураком, чтобы думать, что кто–то в этом злачном месте не позарится на чужие денежки. Жадность и вино – опасная смесь, Целитель. Тебе очень повезло, что ты остался жив.

– Вероятно, – с досадой согласился Вил. – Мне следовало быть осторожнее.

– Да, совсем чуть–чуть. Но, к счастью, я сразу поняла, что это ты, и уговорила Кефело помочь мне разыскать тебя. А потом, этот вопль из гостиницы… Да, ты бы мог покормить собой местных собачек.

– Очень приятно. – Вил поморщился. – Так Кефело знает, что я здесь?

– Знает. – Озорной огонек снова зажегся в ее глазах. – И это тебя пугает?

– Немного беспокоит, надо сказать, – согласился Вил. – Но почему он еще что–то делает для меня после всего случившегося в Тирфинге?

Эретрия склонилась еще ближе и обвила руками шею долинца.

– Потому что его дочь все–таки имеет кое–какое влияние на него. – Она пожала плечами. – К тому же у него было время поразмыслить обо всем и изменить свое мнение о тебе. Думаю, мне удалось убедить его: все, что случилось в Тирфинге, касалось не только тебя. Ты, в сущности, спасал жизнь рода.

Вил с сомнением покачал головой:

– Я не очень–то ему доверяю.

– И не надо, – согласилась она. – Сегодня, по крайней мере, он не будет тебя беспокоить. Но утром придет. А этим головорезам очень скоро надоест погоня за тенями, и они вернутся в кабак к свежему элю и к более доступному источнику доходов.

Потом она поднялась, мелькнула вспышкой синего шелка, а через минуту вернулась с влажным полотенцем и тазом чистой воды.

– Сейчас мы будем тебя мыть, Целитель. Ты весь грязный, одежда у тебя рваная, и от тебя воняет потом. – Она помедлила. – Раздевайся, я помою тебя.

Вил покачал головой:

– Я помоюсь сам. Ты мне дашь что–нибудь надеть?

Она кивнула, но не двинулась с места. Долинец покраснел.

– Если ты не против, я бы все–таки вымылся сам.

Ослепительная улыбка озарила смуглое лицо.

– О, конечно, я против. – Вил покачал головой:

– Ты неисправима.

– Ты – мой, Вил Омсворд. Я ведь уже говорила тебе.

Улыбка исчезла, сменившись каким–то странным выражением, волнующим и манящим, и Вил моментально забыл обо всем. Эретрия склонялась к нему, медленно, неотвратимо, но он заставил себя отвернуться и быстро сел на кровати, изо всех сил борясь с головокружением.

– Так ты принесешь мне одежду?

На мгновение ее глаза потемнели от гнева. Потом она молча поднялась, достала из шкафа одежду и вернулась к нему.

– Можешь взять это. – Эретрия бросила цветные шелка на постель. Она смотрела куда–то мимо Вила, затем внезапно наклонилась и поцеловала его в губы. – Что ж, мойся и одевайся сам, если хочешь, – уходя, пробормотала она.

Эретрия вышла из повозки и пропала в ночи, не забыв, однако, запереть за собой дверь на защелку. Что бы там ни случилось потом, теперь она не могла позволить ему бежать. Вил быстро скинул старую одежду, наскоро обмылся и надел то, что дала ему Эретрия. Что ж, сидит вовсе не плохо, но это все–таки была одежда скитальцев, и долинец чувствовал себя в ней довольно неловко.

Едва он закончил одеваться, как дверь снова открылась – на пороге стояли Амбель и Эретрия. Эльфийка тоже была одета как все скитальцы: шелковые штаны и рубаха, широкий пояс с бахромой, волосы собраны в хвост высоко на затылке и завязаны яркой лентой. Испуганное выражение застыло у нее на лице. Первым делом она поглядела на голову Вила – в зеленых глазах промелькнула тревога.

– С тобой все в порядке? – быстро спросила она.

– Все в порядке. Я проследила, – холодно ответила Эретрия, потом показала на пустую кровать напротив кровати Вила: – Можешь спать здесь. Только не пытайтесь сбежать, все равно ничего не выйдет. Она многозначительно улыбнулась Вилу, повернулась и пошла к двери, но все же не удержалась и оглянулась:

– Спокойной ночи, братец Вил. Спокойной ночи, сестрица Амбель. Добрых вам снов.

Усмехнувшись, она выскользнула из повозки; защелка задвинулась с яростным скрежетом.

Эту ночь долинец и эльфийка провели в повозке скитальцев. Они проснулись с первыми лучами солнца; свет нового дня проникал сквозь щели ставен, рассеивая сумрак внутри. Некоторое время Вил молча лежал, собираясь с мыслями и борясь с остатками сна. Потом он достал кошелек с эльфинитами, проверил, на месте ли камни, и положил его обратно. «Лишняя предосторожность совсем не повредит», – подумал он. Потом он попытался было встать с кровати, но Амбель приказала ему немедленно лечь обратно. Она осторожно осмотрела рану и привела бинты в порядок. Вдруг случилось уж совсем неожиданное: Вил рванулся к Амбель и быстро поцеловал ее в щеку. Эльфийка покраснела и улыбнулась, ее детское лицо просияло.

Она не успела еще ничего сказать – внезапно дверь распахнулась, и вошла Эретрия: она несла поднос с хлебом, медом, фруктами и молоком. Сегодня на ней было прозрачное белое платье, оно окутывало загорелое тело, как дым. Эретрия ослепительно улыбнулась Вилу:

– Ты хорошо отдохнул, Вил Омсворд? – Она поставила поднос ему на колени и хитро подмигнула. – Кефело сейчас придет говорить с тобой.

Девушка ушла, не сказав ни слова Амбель. Когда она вышла, Вил взглянул на эльфийку и беспомощно пожал плечами. Амбель через силу улыбнулась.

Через несколько минут появился Кефело. Он вошел без стука, слегка пригнувшись в дверях. Как обычно, старейшина был одет во все черное, только длинный плащ был ярко–зеленого цвета. В дверях скиталец снял с головы широкополую шляпу, радушная улыбка светилась на смуглом лице.

– А–а, эльфины. Целитель и его сестрица. Какая приятная встреча! Вы снова с нами. – Он поклонился. – До сих пор ищете свою лошадь?

Вил улыбнулся:

– Нет, уже не ищем.

Кефело задумчиво повернул свой длинный крючковатый нос к долинцу:

– Нет? Значит, вы заблудились? Я, конечно, не могу ручаться, но, по–моему, Арборлон должен быть где–то севернее.

– Мы уже были в Арборлоне и снова ушли, – ответил долинец, отодвигая в сторону поднос с завтраком.

– И пришли в Угрюмый Угол?

– Похоже, не мы одни.

– Да, похоже на то. – Скиталец уселся напротив них. – Ну я – ладно: иногда дела заводят меня в такие места, куда бы я поостерегся соваться просто так. Но ты, Целитель? Что привело тебя в Угрюмый Угол? Вряд ли ты решил открыть дело и блеснуть своим врачебным искусством в такой убогой деревушке.

Вил колебался, прежде чем ответить. С Кефело надо держать ухо востро. Он уже достаточно хорошо знал скитальца: если тот обнаружит хоть что–то, из чего можно извлечь выгоду, он не преминет этим воспользоваться.

– Есть у нас одно дело, – небрежно произнес долинец.

Кефело поджал губы.

– И похоже, что ты ведешь его не особо умело, Целитель. Если бы не я, ты бы сейчас валялся в какой–нибудь канаве с перерезанной глоткой.

Вил изо всех сил сдерживался, чтобы не рассмеяться. Старый лис! Он даже не упомянул о том, что спасла–то их Эретрия.

– Что ж, значит, мы опять у тебя в долгу. – Кефело пожал плечами:

– Тогда, в Тирфинге, я не мог оценить тебя по достоинству: тревога за моих людей взяла верх над моим личным расположением к, тебе. Тогда я считал тебя виноватым во всем, что случилось хотя должен был поблагодарить за помощь. И это меня беспокоило. Теперь я тоже спас тебя, и чувство вины не будет больше мучить меня.

– Я рад, что ты так думаешь. – Вил не поверил ни единому слову. – Здесь нам с сестрой пришлось очень тяжело.

– Тяжело? – Кефело изобразил на лице живейшее участие. – Может быть, я смогу как–то помочь? Если бы ты рассказал мне, что привело вас в этот опасный край…

«Ага», – подумал Вил. Краем глаза он заметил, что Амбель предостерегающе нахмурилась.

– Я, конечно, предпочел бы управиться сам. – Вил делал все возможное для того, чтобы слова его звучали искренне. – Но боюсь, так у меня ничего не получится. Больше всего мне сейчас нужен проводник, знакомый с историей этой земли, с ее легендами и, естественно, чтобы он знал все здешние дороги.

Кефело потер руки:

– Отлично. Я мог бы посодействовать, да. В конце концов, я бывал в Диких Дебрях уже не однажды, – он поднес длинный палец к виску, – и кое–что здесь знаю.

«Может быть, – подумал Вил. – А может быть, нет. Прежде всего Кефело хочет выведать, что мы здесь делаем».

Долинец пожал плечами:

– Мы и так постоянно злоупотребляем твоим гостеприимством, а теперь еще будем навязывать тебе наши дела. Я и сестра, мы справимся сами.

– Но почему бы тебе все–таки не сказать мне, что привело вас сюда. – Лицо скитальца ничего не выражало. – Ты не хочешь меня утруждать, но дай мне самому решить, так ли велик этот труд.

Амбель сжала ему руку, но Вил словно не заметил этого. Он поглядел прямо в глаза Кефело и понял, что должен сказать хоть что–то.

– В доме Элессдила, правителя эльфов, приключилась большая беда. – Вил понизил голос. – Внучка короля серьезно больна. Ей нужно лекарство из сока одного корня. Он растет только здесь, в Диких Дебрях. Я один знаю этот корень – я и еще сестра. Вот мы и пришли за ним, король обещал дать большую награду. Нам надо лишь найти корень и принести его в Арборлон.

Амбель выпустила его руку; Вил не смел поднять на нее глаза.

Кефело ответил не сразу.

– И ты знаешь, где именно в Диких Дебрях растет этот корень? – Долинец кивнул:

– Я прочел об этом в древних книгах по медицине, о корне и о том, где именно его искать. Но это очень древние книги: там есть названия, но теперь они забыты, их нет ни на одной карте. Я не думаю, что они тебе что–то скажут.

Скиталец подался вперед:

– Но все равно скажи.

– Оберег, – произнес Вил, глядя скитальцу прямо в глаза. – Там написано: Оберег.

Кефело на мгновение задумался, потом покачал головой:

– Да, ты прав, это мне ни о чем не говорит. Но… подожди–ка… – Он намеренно замолчал и даже прикрыл глаза, как бы погруженный в раздумья. – Я, кажется, знаю, кто может помнить это слово. Один старик. Ему знакомы все древние названия в этой долине. Пожалуй, я смогу отвести вас к нему. Но, Целитель, Дикие Дебри – очень опасный край, и ты сам убедился в этом, едва попав сюда. Если я буду вам помогать в поисках, то риск для меня и моих людей будет слишком велик. – Он, как бы извиняясь, пожал плечами. – К тому же у нас есть и другие дела, нам еще нужно побывать во многих местах. Время очень ценно для нас. Ты, безусловно, примешь все это во внимание…

– Что ты имеешь в виду? – спокойно спросил Вил.

– Только то, что без меня у тебя вряд ли что–то получится. Я тебе нужен, и я собираюсь предложить тебе свою помощь. Но это очень рискованно, и поэтому я жду от тебя… гм… небольшой компенсации. Небольшое вознаграждение…

Вил нетерпеливо кивнул:

– Какое вознаграждение, Кефело? – Глаза скитальца заблестели.

– Камни. В которых сила. – Долинец покачал головой:

– Они не послушаются тебя.

– Неужели? Разве их секрет настолько сложен? – Глаза Кефело подозрительно сузились. – Хватит считать меня дураком. Ты не простой Целитель. Я это понял сразу, еще тогда. Но меня не интересует, кто ты, меня интересуют эти камни. В них есть сила, и я хочу получить ее.

– Это эльфийская магия. – Вил пытался сохранить спокойствие. – Сила камней подчиняется только тем, в ком есть эльфийская кровь.

– Ты лжешь, Целитель. – Теперь в голосе Кефело звучала угроза.

– Он говорит правду, – вставила Амбель, она была по–настоящему напугана. – Если бы не камни, мы бы даже и не пытались искать этот корень. Ты не имеешь права требовать, чтобы он отдал их тебе.

– Я имею право требовать все, что мне нужно, – рявкнул Кефело. – И я не верю вам.

– Это твое право. – Голос Вила был тверд. – Но я не отдам тебе камни.

Они молча смотрели в глаза друг другу, лицо скитальца было мрачным и угрожающим. Но был на нем и страх – Кефело прекрасно помнил ту силу, что заключена в камнях, а хозяином этой силы был Вил. Огромным усилием Кефело заставил себя улыбнуться:

– Но что же ты дашь мне, Целитель? Или ты думаешь, что я возьмусь за это задаром? И буду рисковать жизнью моих людей и их имуществом просто так, бесплатно? Ты должен дать мне что–нибудь, что имеет цену, равную этим камням, которые ты так упорно отказываешься мне уступить. Так что?

Вил отчаянно пытался что–то придумать, но у него не было с собой ничего, что стоило бы больше нескольких монет. «Ситуация безнадежна», – решил он про себя, но тут Кефело громко щелкнул пальцами.

– Мне кажется, мы договоримся, Целитель. Ты говорил, что эльфийский король щедро вознаградит тебя, если ты принесешь это лекарство для его внучки. Вот и отлично. Я помогу тебе узнать, где это место, которое ты именуешь Оберегом. Я отведу тебя к человеку, который может знать это. А ты потом дашь мне ну, скажем, половину того вознаграждения, которое получишь от эльфийского короля. Да, половину. По рукам?

Вил как будто обдумывал предложение. «Любопытная сделка, – решил он, – очень любопытная. Скитальцы никогда ничего не дают раньше, чем получат что–либо взамен. Кефело явно что–то задумал. Но что?»

– Так ты говоришь, что поможешь мне узнать, где найти Оберег…

– Если смогу.

–… но не пойдешь со мной дальше? – Кефело пожал плечами:

– Я не хочу без толку рисковать своей жизнью. Найти корень и доставить его внучке эльфийского короля – это твое дело. – Он помедлил. – Но не думай, что тебе удастся смыться. Меня не обманешь. А любая попытка сделать это закончится очень плохо для тебя.

Долинец нахмурился:

– Но если ты не пойдешь со мной, то как ты узнаешь, удалось мне что–нибудь или нет? Кефело громко рассмеялся:

– Целитель, я – скиталец, я узнаю. Я буду знать все, что случится с тобой, можешь мне поверить!

Усмешка его была такой свирепой, что Вил не на шутку встревожился. Но им во что бы то ни стало надо найти Оберег, и нужно сделать это не пользуясь эльфийскими камнями. Любая помощь была желанна, даже если она исходила от такого пройдохи, как Кефело. По крайней мере, теперь у них была реальная возможность отыскать Источник Огненной Крови до того, как демоны найдут их.

– Ну так как, решено? – снова спросил Ке–фело.

Вил покачал головой. Он хотел проверить скитальца.

– Половина – это слишком. Я отдам тебе треть.

– Треть? – Лицо Кефело потемнело, но тут же смягчилось. – Ну что ж. Я человек разумный: пусть будет треть.

«Что–то он уж больно легко согласился», – подумал Вил. Такое же недоверие промелькнуло и в глазах Амбель. Однако эльфийка ничего не сказала. Решать должен он.

– Давай, давай, эльфин, решайся, – настаивал Кефело. – Не будем тратить драгоценное время на такие пустяки.

Долинец кивнул:

– Ладно. По рукам.

– Вот и славно. – Скиталец немедленно встал. – Как только я закончу здесь свои дела, мы сразу же возьмемся за ваши. Но пока оставайтесь в повозке. Не надо, чтобы вас видели в Угрюмом Углу. В лесу вы сможете выйти.

Он широко улыбнулся, махнул на прощание шляпой и вышел. Дверь мягко закрылась за ним, послышался звук задвигаемой защелки. Вил и Амбель смотрели друг на друга.

– Я ему не доверяю, – прошептала Амбель. Вил кивнул:

– Я тоже.

Через мгновение повозка дернулась и начала разворачиваться: путешествие по Диким Дебрям продолжалось.