Текст книги "Обернись моим счастьем (СИ)"
Автор книги: Тереза Тур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Тур Тереза
Обернись моим счастьем
Дом артефактора хранит много тайн. С самого рождения мне приходится играть роль близнецов. Брата и сестры.
Мир рухнул в одночасье, когда отца не стало, а к нам в дом явился зеленоглазый оборотень-аристократ и обвинил папу в государственной измене.
Ну, теперь держитесь! Я не позволю! Докажу этому облезлому коту и всему и миру, что отец невиновен. Я верну его доброе имя, чего бы мне это не стоило.
И нечего так сверкать глазами, господин оборотень!
Глава первая
Алекс
– Алекс… Надо взять себя в руки. Выйти из подвала и жить дальше! Алекс… Ты слышишь меня?
Дворецкий говорил мягко, как с ребенком. Но… от этого было еще хуже.
– Не сейчас, Морган. Не сейчас!
Я даже не повернулась в его сторону – реакция шла уже более пяти секунд! Сейчас будет самый ответственный момент… Давай… Давай, еще немножко, ну! Тонкая, едва различимая глазом нить серебра напитывалась магией. Ее заказали белошвейки, чтобы вышить окантовку на парадном одеянии долгожданного наследника одного из знаменитых торговых родов. Этот заказ взял еще отец. Придумывали мы систему защиты вместе, а разработку нити он попросил меня взять на себя.
Так. Вдохнуть. Отвлекаться нельзя! Даже на то, чтобы смахнуть слезы. Артефакты от дома Марлоу должны быть безупречны. Как всегда. Как будто к нам не постучала смерть… Как было при жизни отца.
– Алекс. Надо поесть.
Вот как быть с ним?.. Только рычать!
– Клай переживает. Она наготовила. А ты…
Рычать. И не отвлекаться. Сложно. Но я справлюсь!
– Обещай хотя бы, что как только закончишь – выйдешь из подвала и поешь!
Киваю. Потому что вот это – здравая мысль.
– Ты так обманываешь нас уже который день? Бедная Клай извелась, потому что ты ешь только тогда, когда она приходит – и рыдает у твоих ног. А спишь – когда я делаю то же самое! И не надо рассказывать сказки о том, что эту нить надо непременно доделать, не отвлекаясь, иначе магия пропадет! Я достаточно общался с Питером, чтобы понимать, что это не так! Алекс? Алекс?! Алекс!!!
– Морган!!!
– И не надо на меня кричать!
– Морррррган!
– И не надо на меня рычать! Тебе все равно придется выйти из подвала. Надо решить дела с наследством. С патентами. С заказчиками…
– Не могу… Не могу. Не могу!!!
Друг отца, который по какому-то невообразимому тайному сговору между ними числился у нас дворецким, подкрался сзади и погладил по голове.
– Держись, Алекс…
– Я не вру. Отвлекаться действительно нельзя было. Что там еще?
– Там тебя дожидается молодой человек из отдела патентов. И как ты понимаешь, никому, кроме тебя, конверт он не отдаст.
– Патент?
– Помнишь, вы с отцом подали? Перед самой его кончиной. Как раз на золотые и серебряные нити, что сберегут того, кто их носит.
– Да-да. Я помню. Обязательное условие – контакт с телом.
– Только никому об этом не рассказывай. Украдут же идею!
Кивнула. Улыбнулась. И проворчала, смиряясь:
– Ну, пойдем, посмотрим.
Мы вышли в огромный холл нашего дома, вот уже неделю казавшийся мне пустым и заброшенным.
Папа. Папа…
Как же так?
Молодой человек, переминающийся на пороге, протянул артефакт.
– Подтвердите свою личность, пожалуйста!
Я коснулась ладонью холодной поверхности, стараясь, чтобы подушечки пальцев плотно прижались к мерцающему красным гладкому шарику.
– Александр Марлоу, – кивнул посыльный. – Младший артефактор дома Марлоу.
– Теперь – единственный, – тихо поправил его дворецкий.
Парень безучастно пожал плечами – дескать, а ко мне это какое имеет отношение?
Действительно, он прав. Горе нашей семьи – оно ведь только наше. Морган, тем не менее, с негодованием посмотрел на посыльного. Аккуратно разрезал конверт и подал его мне.
«В заявке на патент отказано», – значилось на документах.
– Что? – рассвирепел дворецкий. – Да как они смеют?!
– Подпишите.
Кивнула, выводя подпись. «Алекс Марлоу». Посмотрела на дату. Почему-то стало интересно, какое сегодня число? Тринадцатое. Да уж. Иначе и быть не могло…
– Да, просили передать на словах, – парень протянул руку к документам. – Если Марлоу-младший захочет, чтобы патенты были, ему надо идти в подмастерья к какому-нибудь уважаемому артефактору.
– И подавать патент под именем «уважаемого» артефактора? – никак не мог успокоиться дворецкий.
– Спасибо, – пришлось вмешаться мне.
Надо скорее выпроводить посыльного, чтобы Морган еще чего-нибудь не наговорил. Как будто он не знал, что старшие артефакторы изобретения и находки младших под своими фамилиями оформляют! Обычная практика. А то, что отец этим не занимался никогда – то было, скорее, исключением.
Так что…
Вполне нормальные новости. Особенно для тринадцатого числа.
– А какой день недели, не подскажете? – спросила я спину уходящего курьера.
– Пятница, – бросил он.
– Благодарю.
– Надо идти к мастеру Тадеушу и мастеру Руперту! – сжимал кулаки дворецкий. – Друзья вашего отца не позволят этой своре…
Махнула рукой. Вздохнула. И отправилась в подвал, пока меня наша экономка, госпожа Клай, не перехватила. Хотя, как показывает практика, даже в логове артефакторов – подвале, уж от кого-кого, а от нее не укроешься. Если она решит накормить, ничто – даже гибель во имя королевства не спасет несчастного. На первой ступеньке я замерла, задумавшись. Стоит сразу сдаться и отправиться в столовую? Или забаррикадироваться в подвале? Мысль о еде навевала лишь тошноту.
– Алекс!!! – наспех вытирая руки полотенцем, выплыла на меня госпожа Клай. Она сдвинула брови и выразительно подняла палец к небу, но…
Стук в дверь, беспардонный, нервный и бьющий по ушам, не дал ей продолжить.
– Нет! – простонали мы хором.
Такой звук наша зачарованная дверь издавала только на одного человека. На госпожу Марлоу – двоюродную сестру отца. Как у такого спокойного, рассудительного и ответственного мужчины могла появиться такая родственница? Уму непостижимо!
Дворецкий, ехидно сверкая глазами, дескать, вот сейчас вас и помирят, торжественно распахнул дверь.
– Госпожа Нимертия Марлоу!
Дама влетела, как смертоносный рой пчел из растревоженного улья. За собой, словно воздушный шарик на веревочке, женщина вела Фила – своего единственного сына. Лицо юноши было пунцовым и сосредоточенным, он что-то пыхтел себе под нос. Но его, как впрочем, и обычно, никто не слушал.
– Алекс. Зови сестру! – приказала тетушка, и обвела вокруг себя взглядом, жадно оценивая обстановку холла.
– Александры нет, – холодно ответила я. – Она отправилась по храмам. Сестра скорбит.
– Вот как, – сузились глаза тети. – Что за блажь – назвать вас одним именем! Как будто других нет! Впрочем, какая разница? Я, как старшая в роду, объявляю о помолвке Филиппа Марлоу и твоей сестры.
– Что?
Хором воскликнули я, экономка и дворецкий. И так дружно у нас получилось! Словно годами репетировали.
– Только на таком условии я позволю остаться ей в этом доме. А тебе… лучше подыскать место у какого-нибудь мастера. Подмастерьем пройдешь. Мой брат хорошо тебя обучил, приемыш!
– Но еще не было… – начала было экономка, однако под бешеным взглядом дворецкого замолчала.
Действительно, до оглашения завещания оставалась еще целая неделя.
– На то, чтобы убраться из дома Марлоу, даю тебе время до завтра. И предупреждаю, если ты что-то украдешь, я…
– Госпожа Марлоу, – перебил ее дворецкий, – Боюсь, если вы будете настаивать, я вынужден буду обратиться в полицию, ибо имею четкие указания от покойного хозяина.
– Ты уволен.
– Это как вам будет угодно. Но только после вступления кого-то из вас в права наследства.
Госпожа Марлоу окинула нас взглядом, в котором читалось пожелание страшных пыток, и… удалилось.
За ней, не скрывая облегчения, последовал и Фил.
– Уфффф! Налетели, стервятники! – госпожа Клай топнула ножкой от злости.
– Я – в подвал!
И дворецкий, и экономка были под таким впечатлением от выступления тетушки, что просто кивнули. Надо ж – такое бывает!
Ступеньки! Ступеньки! Родные! Ведущие в любимый подвал! К любимой работе, что давала хоть какую-то иллюзию того, что все как прежде. Здесь, в полутемной комнатушке под землей можно было прикрыть глаза и на мгновение представить, что отец жив. Жив. Он просто… вышел куда-то или уехал выполнять заказ.
Так, разжечь тигль, сделать нужную тягу. И… где там мое серебро? Тянем ниточки, тянем. Пусть без патента. Зато артефакт спасет чье-то здоровье. А может быть – жизнь.
Задумавшись, я слишком резко дернула за серебряный шар, и кусочек, вместо того чтобы вытянуться в нить, комочком упал в воду. Пар рванулся наружу.
– С-с-с-с… – я прижала ошпаренные пальцы к губам.
Сама же знаю, что и бесполезно это и вредно, потому что надо в первые несколько секунд нанести заживляющую мазь, но… привычки детства, они такие… Вечные и неистребимые.
Вытирая слезы, побрела к столу за волшебной мазью.
И вздрогнула.
– Ба-бахххх!
Страшный грохот заставил дрожать наш старый дом от подвала до самой высокой маленькой башенки. Это же какой силы должен быть магический удар?! Защитные системы, коконом опутывающие наше жилище и способные выдержать прямую атаку дракона, затрепетали! Дом, конечно, устоял, но еще с десяток таких ударов… И стены просто-напросто рухнут.
Я, забыв про пальцы, понеслась на верх.
Чуть не упала с лестницы, потому что по двери ударили еще раз. Да что происходит-то?! Подбегая, услышала, как незнакомый голос взревел:
– Именем короля, откройте!!!
Глава вторая
Да… Действительно пятница тринадцатое! Что могло понадобиться службе Защиты королевства в нашем доме? Вот уж с кем мы никогда не пересекались. Среди наших заказчиков, правда, были достаточно высокопоставленные люди. Банкиры к примеру. Или торговцы. Уж кто-кто, а они готовы были платить любые деньги за охранные системы, в которых отец был мастер.
Морган, и не думая подходить к двери, внимательно смотрел на меня.
– Ты чего ждешь? – удивилась я. – Пока дверь вынесут? Арестуют нас за противодействие? Открывай!
– В подвале есть потайной ход.
– И что с того?
– Уходи им. Немедленно. Где шкатулка с драгоценностями и векселями банка, знаешь. Я их задержу.
Еще один удар – и мы чуть не попадали с ног.
– Ты спятил?! Я не собираюсь подобной глупостью развлекать службу безопасности, Морган. Они все равно меня поймают, и ты это знаешь. Открывай!
– Алекс!
– Морган! Ради всех оборотней, в королевстве живущих, – открой дверь!
Дворецкий нехотя кивнул, и дверь распахнулась. На пороге, горя янтарными глазами, стояли оборотни.
Волки. В ярости, но еще не в истинном обличье. Что ж, и на том спасибо. Волосы вздыбились на затылке, лица вытянулись. Еще мгновение – и по дому будет носиться дикая стая.
Волки – дорогостоящие охранники, детективы, военные. Не лисы, конечно, но деньги тоже считать умеют, а потому бесплатно работать не станут. И не псы. Те могут и за идею, особенно если преданы кому-то по-настоящему.
Кто-то из наших «гостей» зарычал, и я вздрогнула. Уютный просторный холл осиротевшего неделю назад дома Марлоу вдруг показался маленьким, беззащитным. Стало не по себе. Без отца больше нет этого чувства. Теплого чувства абсолютной защищенности родного дома…
Раздался шум. Мне показалось, я слышу тяжелые, гулкие шаги на крыльце. Оборотни развернулись к двери и почтительно поклонились – на пороге нашего дома появился…
ОН.
…
Высокий, широкоплечий, мощный. Породистый профиль – такие хорошо смотрятся на старинных монетах. Золотые, чуть вьющиеся волосы откинуты назад, в ярко-зеленых глазах сияет превосходство над презренным миром. Мужчина окинул взглядом присутствующих. Медленно, лениво, словно хищник перед прыжком, он принялся стягивать с кисти перчатку.
Я заметила перстень с алым камнем, и, стараясь не привлекать внимания, потянулась к силовым плетениям. Артефакт широкого профиля. На создание такого не один год уйдет. Что там? Ага… Распознает яды, негативное воздействие других артефактов, поддерживает силы в случае опасности. В общем – целый охранный комплекс. Интересно…
Аристократ явно знал толк в артефактах. Мастер Бертрам. Это его работа. Работу его дома не спутаешь с кем-то другим. И сделана она на совесть.
В душе шевельнулась ревность. Мастер Бертрам был прямым конкурентом отца. Питер Марлоу его не любил, хотя никогда не говорил об этом впрямую. Как-то обмолвился, что сильный артефактор – не значит порядочный человек. Речь шла о Бертраме.
Конечно, явившийся в наш дом аристократ не в ответе за то, чьими артефактами пользуется в личных целях, но… Почему-то чувство неприязни усилилось. Особенно после того, как взгляд упал на трость. Атакующий артефакт. Почерк неизвестный. Вряд ли этот шедевр был создан в Шерлодане. И уж точно не в нашем городе – Хомерсе, столице Шерлодана. Тут я знаю все дома. Знаю почерк каждого мастера! Отец научил…
Уделив внимание артефактам, я перевела взгляд на лицо нашего «гостя». Мужчиной залюбовалась бы любая девушка. Трудно найти ту, чье сердце не остановится от одного лишь взгляда! Особенно если несчастная жертва не в курсе, кто такие оборотни-львы.
Львы… Избранные, сильные повелители нашего мира. Жестокие и беспощадные.
Я, Морган и экономка стояли, не шевелясь и почти не дыша, будто околдованные.
– Мне нужен Питер Марлоу. Старший артефактор дома Марлоу, – раздался голос, от которого вздрогнули, очнувшись, все присутствующие.
Я никогда раньше не слышала такого голоса. Низкий, властный, и какой-то… рычащий, что ли?
– Что? – я первой смогла заставить себя говорить. – Отец… Он…
– Питер Марлоу будет арестован по подозрению в государственной измене и покушении на его величество!
– Что?! Вы с ума сошли! – вырвалось у меня прежде, чем я успела сообразить – кому я это говорю.
– Прикуси язык, юноша, – послышалось сзади.
Я обернулась. Волки рассыпались по дому так, чтобы в случае чего скрутить любого из нас. Прикрывают своего драгоценного начальника, не иначе.
– Где Питер Марлоу?
Мужчина смотрел на меня. Взгляд полыхал изумрудным огнем, от золотой шевелюры сыпались искры, пальцы сжались в кулак. Этот взгляд… Сила. Не знаю как, но оборотень заставлял подчиняться, как будто у него был мощный артефакт в рукаве, но я знала, что не было. Я бы почувствовала. Хотелось упасть на колени, хотелось отдать ненавистному оборотню все, что попросит, молить о пощаде, руки целовать… Воздействие было сильным, но я устояла. Выпрямилась. Посмотрела в зеленые глаза без страха, сохраняя независимость, и способность возразить.
– Мертв, – плюнула в посетителя каркающим, словно у подбитой вороны, голосом.
Я смогла. Я не расплакалась. Питер Марлоу гордился бы мной.
Повисла долгая, мучительная пауза.
Аристократ обратился в столб. Безмолвный и неподвижный. Оборотень был настолько ошарашен, растерян и сбит с толку, что даже стал похож на человека. По крайней мере, мне так показалось. На мгновение.
Мы молча стояли, уставившись друг на друга, а у меня нитка серебряная в подвале недотянута – белошвейки ждут артефакт до заката! Дом Марлоу еще никогда не подводил заказчика, не подведет и на этот раз.
– Давайте еще раз. С самого начала, – к мужчине вновь вернулось самообладание. – Что с Питером Марлоу?
– Он умер, – повторила я этому плохо слышащему, мало понимающему существу.
Можете не поверить, но почтения в моем голосе было меньше, чем у тетушки Ниметрии шансов выдать Александру Марлоу замуж за своего сыночка…
– Когда это случилось?
– Семь дней назад.
– Причина смерти?
– Остановка сердца… Внезапно.
Голос дрогнул, а в душе проснулась злость. Я не отвела взгляд, хотя прекрасно знала, что должна была. Оборотень вправе засчитать подобную дерзость как вызов, и тогда не жди от зверя милосердия.
Оборотень молчал, зло сверкая глазами. Отлично! Это что – гнев? На отца? За то, что посмел умереть, не дав обвинить себя в государственной измене? Судя по тому, как скрипнули челюсти в тишине, аристократ прочитал в моих глазах насмешку.
– Сварр, – приказал он, отводя глаза. – Этих троих – в допросные. Кто умер, когда и почему – разберемся в управлении. Дом перерыть сверху донизу. Все, что найдете – документы, артефакты – ко мне в кабинет.
Вот тут я не выдержала – рассмеялась. Артефакты вынести из дома артефактора?! Оборотни, вы серьезно? Ну что ж… Вперед! Отряд силовиков, следователей и экспертов – если таковые, конечно, имеются – придется отскребать от стен не один день. И не важно, чьи подпаленные шкуры это будут – львиные или волчьи! Перед Смертью все равны…
– Выполнять, – еще жестче приказал оборотень. – Кое-кому пора преподать урок вежливости…
Лев сжал кулаки, а я лишь пожала плечами.
– Но… – начал Морган.
Не знаю, хотел ли дворецкий предупредить, что в этом доме опасно для здоровья так развлекаться, или просто возмутиться – бедный Морган не успел ни того, ни другого. Его скрутили, заломив руки и пригнув голову вниз.
– Не смейте! – закричала я, почувствовав, как боль пронзает тело.
Волки схватили за загривок и тряхнули, словно щенка.
– Что вы делаете? – побледнела госпожа Клай. – По какому праву?
– Вы проследуете сами, или…? – обратился к ней седой оборотень.
Белый, как снег. Это ж сколько ему лет? А может… Я присмотрелась – алые огоньки в глазах. Альбинос! Надо же… Они так редки в наших краях…
– Это просто разбойничье нападение какое-то, – выпрямила спину бесстрашная экономка. – Вы нарушаете наши права. И…
– У вас нет прав, – равнодушно отозвался аристократ. – Дело государственной важности.
– Любопытно, – раздался от порога грудной, мурлыкающий голос. – А как его величество отреагирует на подобные заявления от главы службы королевской безопасности? И как на подобное нападение посмотрят главы других домов? Думаю, артефакторы не очень-то обрадуются подобному беспределу.
– Ариадна… – аристократ обернулся.
Зеленые глаза оборотня сузились.
На пороге стояла госпожа Рэнберг – адвокат дома Марлоу. Я вдруг поняла, что эти двое – как две капли воды похожи друг на друга. Гордая посадка головы, манера держаться. Зеленые глаза, густые золотые волосы. Я, конечно, знала, что поверенная нашего дома – львица, но что из настолько знатного рода…
– Брат, – насмешливо склонила голову госпожа Рэнберг.
– Сестра.
«Что?.. Ариадна – сестра вот этого вот? Целого главы службы безопасности короля?» – мысли заметались в голове, а в глазах безопасника на мгновение мелькнула боль. Может – показалось? Нет. Точно нет! Интересно…»
– Ваша светлость, – сухим, безразличным тоном начала госпожа Рэнберг, – Я заявляю решительный протест. Вы нарушаете права уважаемых граждан королевства.
При каждом слове Ариадны оборотень морщился, как будто у него невыносимо болела голова.
Я посмотрела на торжествующие лица слуг. Морган и госпожа Клай, похоже, воспряли духом.
– Порочите доброе имя артефактора Питера Марлоу. – продолжала чеканить слова адвокат, не сводя глаз с брата. – И можете быть уверены, записи вашего проникновения в дом уже отправлены в полицейский участок, прокуратуру, а также приемную его величества, с просьбой разобраться в правомочности ваших действий. Кроме того…
– Ариадна, – прорычал глава. – Дело более чем серьезное.
– Кроме того, – женщина сделала вид, что не слышит. – Копии документов отправлены в коллегию поверенных – на случай, если со мной или моими клиентами что-нибудь случится. Вынуждена также предупредить – второй пакет копий ждет своего часа. Стоит мне активировать артефакт, – женщина, улыбаясь, показала мужчине тыльную сторону ладони, на которой мерцал лунный камень, – и материалы уйдут во все центральные газеты королевства.
– Ариадна, неужели ты думаешь, что я способен…
– Ваша преданность короне безгранична. В этом я как раз не сомневаюсь.
Что-то прорвалось сквозь тщательно транслируемое всем нам безразличие в голосе Ариадны Рэнберг. Что-то, отчего вдруг стало холодно, несмотря на жарко пылающий камин.
– Вы не имеете права записывать действия службы безопасности. – Устало проговорил оборотень, поднеся ладонь к глазам.
– Запись велась автоматически. Все претензии к Питеру Марлоу.
– Удачно умершему артефактору?
– Не смейте! – закричала я, изо всех сил дернувшись от волка, который меня удерживал.
Слезы вдруг выплеснулись наружу. Как же не хотелось их показывать! Но я ничего не могла с собой поделать – они текли по щекам, застревали в горле. Я плакала. Плакала при всех. На глазах у аристократов, волков, родных сердцу Моргана и Клай, на глазах у стен нашего дома. Дома, который я поклялась защищать до последнего вздоха на каменных ступенях фамильного склепа! Как же так… Возьми себя в руки, Алекс Марлоу! Возьми…
– Не смейте порочить доброе имя отца! Слышите? Не смейте…
– Доброе имя! – Зарычал лев, подскакивая ко мне. – Доброе имя?!
– Отойди от Алекс, – услышала я слова адвоката перед тем, как утонуть в бешенстве зеленых глаз.
– Отойти?! Этот ваш Питер Марлоу сделал артефакт, который должен был лишить его величество возможности обернуться во время завтрашней церемонии. Тебе объяснить, к чему бы это привело?!
