Текст книги "Сокровенное сказание монголов. Великая Яса"

Автор книги: Тэмуджин Чингисхан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

На имя посланца Чжун лу было следующее повеление: «Ты, с моим повелением, проси его; если ты угодишь моей мысли – после я поставлю тебя на доброй земле».

Потом было повеление Чжень хаю: «Ты, сопровождая и сберегая учителя тщательно, заслужил мое благоволение».

Вместе с тем повелено темнику Бо лу чжи (возможно, Ворчу. – A. M.) с 1000 латников сопровождать его при проходе через Железные ворота[548]548
  Железные ворота – знаменитый горный проход в Туркестане.


[Закрыть].

Потом, через четыре дня, мы прибыли в ханский стан. Хан выслал навстречу учителю вельможу Хэла бодэ. Это было в 5-й день 4-й луны.

Когда устроено было помещение для учителя, он представился Императору[549]549
  Данные события происходили в августе 1222 г.


[Закрыть]. Хан приветствовал его, говоря ему: «Другие дворы приглашали тебя[550]550
  То есть сунский и цзиньский.


[Закрыть], но ты отказался; а теперь пришел сюда из-за 10 000 ли; мне это весьма приятно».

Учитель отвечал: «Что горный дикарь пришел сюда, по повелению Вашего Величества, то воля Неба».

Чингис был доволен; он пригласил его сесть и приказал подать ему кушанья; потом спросил его: «Святой муж! Ты пришел издалека; какое у тебя есть лекарство для вечной жизни, чтобы снабдить меня им?»

Учитель отвечал: «Есть средства хранить свою жизнь, но нет лекарства для бессмертия»[551]551
  Ответ Чан Чуня Чингисхану, по-разному воспроизводимый разными писателями, сделался историческим.


[Закрыть].

Чингисхан весьма похвалил его чистосердечие и прямоту. Он приказал приготовить две юрты для его проживания, на восток от ханской [юрты].

Переводчик спросил его (Чан Чуня): «Люди называют тебя Тэн ги ли мэн гу кун (т. е. небесным человеком); ты сам так назвал себя или другие дали тебе это имя?»

Учитель отвечал: «Горный дикарь не сам назвался так; другие дали мне это имя».

Переводчик опять подошел с вопросом: «В прежнее время как называли тебя?»

Учитель доложил: «Нас было четыре человека, изучавших Дао под руководством учителя Чун яна; трое уже вознеслись; остался в мире только горный дикарь; люди называли меня Сянь шен»[552]552
  «Сянь шен» в переводе с китайского означает «преждеродившийся»; это общее почтительное наименование; в особенности оно прилагалось к даосам, как наставникам в духовных секретах. Со времени воцарения монголов в Китае все вообще даосы назывались Сянь шенами; это слово произносилось монголами как «Шан шин».


[Закрыть].

Хан спросил Чжень хая: «Какое дать наименование святому мужу?»

Чжень хай отвечал: «Иные, из уважения к кому-нибудь, называют его наставником и святым мужем; другие – бессмертным».

Император сказал: «С сих пор пусть он будет называться бессмертным».

В то время, по случаю жары, он (Чан Чунь) последовал за Императором в снежные горы, куда Чингис на то время удалился.

Император назначил для слушания наставлений Чан Чуня 14-е число 4-й луны (1223 г. – A. M.)[553]553
  В эти сроки встреча и беседа Чингисхана и Чан Чуня не состоялись, т. к. в тех краях, где они были, активизировались вражеские войска.


[Закрыть].

22-го числа встречал учителя Чжень хай, с которым и прибыли в ханскую ставку. Хан опять прислал Чжень хая спросить учителя: хочет ли он тотчас же представиться или желает несколько отдохнуть? Учитель отвечал, что он желает представиться.

Надобно заметить, что даосы с самого начала, являясь к хану, не становились пред ним на колени и не били земных поклонов, а, войдя в юрту, только наклонялись и складывали ладони[554]554
  Складывать ладони – знак почтения у китайских монахов.


[Закрыть].

По окончании представления хан пожаловал учителю кумысу, но учитель решительно отказался пить. Когда Чингисхан спросил его, всего ли было достаточно для него в городе, где он жил, – учитель отвечал, что в прежнее время снабжали его продовольствием монголы, Хой хэ и тайши, а в последнее время с продовольствием было несколько труднее; тайши один снабжал его оным.

На другой день хан опять прислал ближнего сановника Хэ чжу передать учителю повеление хана, коим спрашивал его, – не хочет ли он каждый день являться к нему обедать. На что учитель отвечал: «Горный дикарь – подвижник; люблю уединение».

Хан позволил ему жить по воле. 27-го числа хан тронулся в возвратный путь на север; во время пути он часто жаловал учителю виноградного вина, дынь и закусок.

9-й луны 1-го числа (сентябрь 1223 г. – A. M.), переехав через плавучий мост, мы направились на север. Учитель доложил хану, что так как время беседы наступает, то не благоугодно ли будет ему призвать тайши Ахая (Елюй Чу-цай. – A. M.).

15-го числа этой луны хан приготовил палатку и убрал ее; прислужницы были удалены; по обе стороны зажжены свечи, которые распространяли кругом свет; только Шэ либи и Чжень хай и посланник Чжун лу стояли вне.

Учитель вошел в палатку с тайши Ахаем и Али сянем и сел; потом сказал Императору: «Чжун лу проехал со мной 10 000 ли, а Чжень хай сопровождал меня несколько тысяч ли. Не благоугодно ли будет позволить и им быть в палатке и слушать духовные речи?»

Хан повелел им войти. То, что говорил учитель, хан приказал тайши Ахаю передавать ему на монгольском языке. Слова его были крайне приятны и по мысли Чингиса[555]555
  Чан Чунь объяснял Чингисхану способы внутреннего преображения посредством управления дыханием. Пишут, что эти наставления изложены в особой книге, которой, однако ж, не оказывается в каталоге полного собрания даосских книг.


[Закрыть].

19-го числа, в ясную ночь, он позвал его опять; учитель объяснял ему учение. Хан чрезвычайно был доволен. 23-го числа снова пригласил его в палатку, с такими же знаками уважения; он слушал учителя с видимым удовольствием, повелев присутствующим записывать его слова; кроме того, приказал изложить их китайским письмом, для того чтобы не забыть их.

Он сказал присутствовавшим: «Шень сянь три раза объяснял мне средства к поддержанию жизни; я глубоко вложил его слова в сердце; не нужно разглашать их вне».

Затем, вслед за ханом, отправились мы на восток. Временами учитель просвещал его учением. Потом, через несколько дней, прибыли к большому городу Семи-сыгань и остановились на юго-запад от него, в тридцати ли. 10-й луны 1-го числа учитель просил у хана позволения заранее возвратиться на прежнюю квартиру; хан согласился.

Хан же остановился станом на восток от города в двадцати ли. 6-го числа этой луны учитель представлялся хану вместе с тайши Ахаем.

Хан сказал: «Присутствующим можно не уходить?» Учитель сказал: «Ничего, пусть остаются». Затем, через тайши Ахая, говорил хану: «Горный дикарь, упражняюсь в Дао уже много лет; люблю постоянно в уединенных местах ходить и сидеть; перед царскою же палаткой господствует шум от ратников, так что мой дух не спокоен, посему да позволено мне будет с сих пор ехать по воле или наперед, или позади. Это будет большою милостью для горного дикаря». Хан позволил.

Хан спросил учителя о громе. Он отвечал: «Горный дикарь слышал, что подданные твои летом не моются в реках, не моют платья, не делают войлоков и запрещают собирать на полях грибы, – все для того, что боятся небесного гнева[556]556
  То есть убиения громом.


[Закрыть]; но это не составляет уважения к Небу. Я слышал[557]557
  «Я слышал» – принятый у китайцев вежливый оборот речи.


[Закрыть], что из 3000 грехов самый важный – непочтительность к родителям. Поэтому-то Небо показывает угрозу.

Теперь же я слышал, что подданные твои, большею частию, не уважают своих родителей. Хан, пользуясь силою и доблестями своими, благоволи исправить свой народ».

Хан был доволен и сказал: «Слова твои мне по сердцу» – и приказал записать хойхэскими письменами[558]558
  Может быть, уйгурским письмом.


[Закрыть].

Учитель просил обнародовать о том подданным; хан согласился. Потом хан собрал царевичей, князей и вельмож и сказал им: «Китайцы чтят Шень сяня, как вы чтите Небо; я теперь еще более убедился, что он действительно небесный человек». Затем объявил им все, что учитель прежде и после говорил ему, и сказал: «Небо внушило ему то, что он говорил мне. Вы, каждый, запишите то в своем сердце».

2-й луны в первое 7-е число (февраль 1224 г. – A. M.) учитель представлялся хану и говорил: «Горный дикарь, отправляясь с приморья, дал слово возвратиться через три года; теперь в этот третий год я решительно желал бы возвратиться в свои горы».

Хан сказал: «Я сам пойду на восток; хочешь ли идти вместе?»

Учитель сказал: «Лучше мне идти наперед. Когда я отправлялся сюда, китайцы спрашивали горного дикаря о времени возвращения, на что я сказал: «через три года». Теперь все, чего хотел от меня хан, объяснено и кончено». Посему он снова настоятельно просил позволения откланяться.

Хан сказал: «Подожди немного, дня три или пять, когда приедут царевичи. Когда я пойму то, что осталось непонятным в прежних беседах, тогда ступай».

8-го числа хан охотился у восточных гор. Когда он стрелял в одного большого вепря, лошадь его споткнулась, и он упал с лошади. Вепрь остановился вблизи, не смея приблизиться; свитские тотчас подвели ему лошадь; охота прекратилась, и хан возвратился в ставку.

Узнав о том, учитель представлялся ему и говорил: «Небо хочет, чтобы мы берегли свою жизнь; теперь у святого[559]559
  Святой – титул, даваемый государю.


[Закрыть] лета уже преклонны; надобно поменьше охотиться; падение с лошади есть указание Неба; а то, что вепрь не смел подвинуться вперед, есть знак покровительства Неба».

Хан отвечал: «Я сам уже понял это; твой совет весьма хорош. Мы, монголы, с ранних лет привыкли стрелять верхом и не можем вдруг оставить эту привычку. Впрочем, слова твои я вложил в сердце».

Хан, обращаясь к Гисили дала ханю[560]560
  Гисили дала хань – имя Хишилига, открывшего Чингисхану заговор его врагов-хэрэйдов. Он был пастухом; Чингис за услугу эту пожаловал ему звание дархана – «свободного»; звание это весьма уважалось у монголов.


[Закрыть], сказал: «На будущее время я во всем последую советам его».

Действительно, два месяца он не отправлялся на охоту.

24-го числа учитель снова просил разрешения откланяться. Хан сказал ему: «Я подумаю, что бы подарить тебе на прощанье; подожди еще немного».

Учитель, видя, что ему нельзя тотчас раскланяться, волею или неволею остался ждать. 3-й луны 7-го числа он опять просился. Чингис пожаловал ему коров и коней и прочее, но учитель ничего не принял, сказав, что для него достаточно почтовых лошадей.

Хан спросил переводчика Али сяна: много ли у него (Чан Чуня. – A. M.) в Китае учеников?

Тот отвечал: «Весьма много; когда он ехал сюда и был в Дэсинфусской кумирне Лун ян гуань, то я постоянно видел, как местное начальство заставляло их (последователей Чан Чуня. – A. M.) исправлять повинности».

Хан сказал: «Надобно избавить всех его последователей от повинностей». И он пожаловал ему грамоту («Святое повеление», приводимое ниже. – A. M.) с императорским указом, с приложением императорской печати[561]561
  Враги Чан Чуня эту льготную грамоту, как и другие, прямо называют подложной.


[Закрыть].

Святое повеление

Царя Чингиса повеление начальникам всех мест: «Какие есть у Цю шень сяня (Чан Чуня. – A. M.) скиты и дома подвижничества, в них ежедневно читающие священные книги и молящиеся Небу пусть молятся о долгоденствии Царя на многие лета; они да будут избавлены от всех больших и малых повинностей, оброков и податей; скиты и дома монахов, принадлежащих Цю шень сяню, во всех местах да будут избавлены от повинностей, податей и оброков; вне сего кто будет, ложно называя себя монахом, под незаконным предлогом отказываться от повинностей, того доносить властям и наказывать по усмотрению.

По получении настоящего повеления да не осмелятся изменить и противиться оному. Для чего и дано сие свидетельство».

В год Гуй вэй (Овцы), 3-й луны (с приложением императорской печати), (?) дня (1224).

Посему повелел Али сяню быть Сюань Чаем (императорским посланцем. – A. M.), а помощников ему назначил Мэн гу дая и Гэла Бахая – для сопровождения учителя, при возвращении его на восток.

10-го числа учитель, после представления хану, отправился в путь. Начиная с Да ла ханя до низших чиновников все провожали его несколько десятков ли, с виноградным вином и редкими плодами. При расставании все утирали слезы…

Из западноевропейских источников

Джованни дель Плано Карпини. История монгалов (фрагменты)[562]562
  Печатается по изданию: Плано Карпини Дж. Дель. История монгалов; Гильом де Рубрук. Путешествие в восточные страны; Книга Марко Поло. М.: Мысль, 1997.


[Закрыть]

Когда направлялись мы по поручению апостольского престола к татарам и к иным народам Востока и знали волю [на то] господина папы и досточтимых кардиналов, мы прежде избрали путешествие к татарам. Именно мы опасались, что от них вскоре будет грозить опасность Церкви Божьей.

И хотя мы опасались, что татары или другие народы могут нас убить или подвергнуть вечному пленению или голоду, жажде, холоду, зною, чрезмерным поношениям и трудам и, так сказать, мучить сверх сил (все это, за исключением смерти или вечного пленения, и случилось с нами многократно в гораздо большей степени, чем мы могли представить себе раньше), однако мы не щадили себя самих, чтобы иметь возможность исполнить волю Божью согласно поручению господина папы и чтобы принести чем-нибудь пользу христианам или, по крайней мере, узнав их истинное желание и намерение, иметь возможность открыть это христианам, дабы татары своим случайным и внезапным вторжением не застигли их врасплох, как это и случилось однажды по грехам людским, и не произвели большого кровопролития среди христианского народа…

Глава первая. О положении земли татар, ее качестве и распределении в ней воздуха

О земле мы предположили рассуждать следующим образом: во-первых, мы скажем о ее положении; во-вторых – о качестве; в-третьих – о распределении в ней воздуха.

§ I. О положении земли

Итак, вышеназванная земля расположена в той части востока, в которой, как мы полагаем, восток соединяется с севером. К востоку же от них расположена земля китайцев, а также солангов[563]563
  Средневековые авторы под этим названием подразумевали обитателей восточной части Маньчжурии и Кореи. (Здесь и далее – примечания цитируемого издания.)


[Закрыть], к югу – земля сарацин[564]564
  Античные авторы так именовали одно кочующее племя, жившее в Аравии, затем это название было распространено на все арабские племена, а в эпоху Крестовых походов – вообще на все народы, исповедующие ислам.


[Закрыть], к юго-западу расположена земля гуиров, с запада – область найманов, с севера земля татар окружена морем-океаном. В одной своей части она чрезмерно гориста, в другой представляет равнину, но почти вся она смешана с хрящом[565]565
  Имеется в виду щебень.


[Закрыть], редко глиниста, по большей части песчаная.

§ II. О качестве земли

В одной части земли находится несколько небольших лесов, другая же часть совершенно безлесна, пищу же себе варят и сидят [для тепла], как император, так вельможи и все другие люди, при огне, разведенном из бычьего и конского навоза. Далее, даже и сотая часть вышеназванной земли не плодородна, и она не может даже приносить плода, если не орошается речными водами.

Но вод и ручьев там немного, а реки очень редки, поэтому там нет селений, а также и каких-нибудь городов, за исключением одного, который слывет довольно хорошим и называется Каракарон[566]566
  То есть Каракорум, столица Монгольской империи, находившийся в долине реки Орхон.


[Закрыть], но мы его не видели, а были почти за полдня пути до него, когда находились в Сыр-Орде[567]567
  То есть в одной из временных (сезонных) ставок императора.


[Закрыть], каковая является главным двором их императора. И хотя в других отношениях земля не плодородна, она все же достаточно, хотя и не особенно, пригодна для разведения скота.

§ III. О распределении воздуха

Воздух в этой земле распределен удивительно. Именно среди лета, когда в других странах обычно бывает в изобилии наивысшая теплота, там бывают сильные громы и молнии, которые убивают очень многих людей. В то же время там падают также в изобилии снега. Бывают там также столь сильные бури с весьма холодными ветрами, что иногда люди едва с затруднением могут ездить верхом. Отсюда, когда мы были в Орде (так называются у них становища императора и вельмож), то от силы ветра лежали распростертые на земле и вследствие обилия пыли отнюдь не могли смотреть.

В этой земле также зимою никогда не бывает дождя, а летом идет он часто, но так мало, что едва может иногда смочить пыль и корни трав. Падает там также часто очень крупный град. Отсюда в то время, когда был избран император и должен был восседать на царском престоле, в бытность нашу при дворе, выпал столь сильный град, что, когда он внезапно растаял, как мы узнали вполне достоверно, более 160 человек утонуло там же, при дворе, а имущества и жилищ было снесено еще больше.

Там бывает также летом внезапно сильный зной и неожиданно страшнейший холод. Зимою же в одной части выпадают сильнейшие снега, а в другой – неглубокие.

Глава вторая. О внешнем виде лиц, о супружестве, одеянии, жилищах и имуществе их

Сказав о земле, надлежит сказать о людях: во-первых, мы опишем их внешний вид; во-вторых, изложим об их супружестве; в-третьих – об одеянии; в-четвертых – о жилищах и, в-пятых, об их имуществе.

§ I. О внешнем виде

Внешний вид лиц отличается от всех других людей. Именно между глазами и между щеками они (лица. – A. M.) шире, чем у других людей, щеки же очень выдаются от скул; нос у них плоский и небольшой; глаза маленькие, и ресницы приподняты до бровей. В поясе они в общем тонки, за исключением некоторых, и притом немногих, росту почти все невысокого. Борода у всех почти вырастает очень маленькая, все же у некоторых на верхней губе и на бороде есть небольшие волоса, которых они отнюдь не стригут.

На маковке головы они имеют гуменце наподобие клириков, и все вообще бреют [голову] на три пальца ширины от одного уха до другого; эти выбритые места соединяются с вышеупомянутым гуменцем; надо лбом равным образом также все бреют на два пальца ширины; те же волосы, которые находятся между гуменцем и вышеупомянутым бритым местом, они оставляют расти вплоть до бровей, а с той и другой стороны лба оставляют длинные волосы, обстригая их более чем наполовину; остальным же волосам дают расти. Из этих волос они составляют две косы и завязывают каждую за ухом.

Ноги у них также небольшие.

§ II. Об их супружестве

Жен же каждый имеет столько, сколько может содержать: иной сто, иной пятьдесят, иной десять, иной больше, иной меньше, и они могут сочетаться браком со всеми вообще родственницами, за исключением матери, дочери и сестры от той же матери. На сестрах же только по отцу, а также на женах отца после его смерти они могут жениться.

А на жене брата другой брат, младший, после смерти первого или иной младший из родства даже обязан жениться. Всех остальных женщин они берут в жены без всякого различия и покупают их у их родителей очень дорого. По смерти мужей жены нелегко вступают во второй брак, разве только кто пожелает взять в жены свою мачеху.

§ III. Об их одеянии

Одеяние же, как у мужчин, так и у женщин, сшито одинаковым образом. Они не имеют ни плащей, ни шапок, ни шляп, ни шуб. Кафтаны же носят из букарана[568]568
  Букаран – шерстяная ткань.


[Закрыть], пурпура или балдакина[569]569
  Балдакин – узорчатая ткань из золотых и шелковых нитей. Слово это производили от названия Вавилона в Средние века – Балдакка.


[Закрыть], сшитые следующим образом. Сверху донизу они разрезаны и на груди запахиваются; с левого же боку они застегиваются одной, а на правом – тремя пряжками и на левом боку разрезаны до рукава.

Полушубки, какого бы рода они ни были, шьются таким же образом, но верхний полушубок имеет волосы снаружи, а сзади он открыт, но у него есть один хвостик, висящий назад до колен. Замужние же женщины носят один кафтан, очень широкий и разрезанный спереди до земли.

На голове же они носят нечто круглое, сделанное из прутьев или из коры, длиною в один локоть и заканчивающееся наверху четырехугольником, и снизу доверху этот [убор] все увеличивается в ширину, а наверху имеет один длинный и тонкий прутик из золота, серебра или дерева или даже перо[570]570
  Здесь описан женский головной убор богтаг.


[Закрыть]; и этот [убор] нашит на шапочку, которая простирается до плеч. И как шапочка, так и вышеупомянутый убор покрыты букараном, или пурпуром, или балдакином. Без этого убора они никогда не появляются на глаза людям, и по нему узнают их другие женщины.

Девушек же и молодых женщин с большим трудом можно отличить от мужчин, так как они одеваются во всем так, как мужчины. Шапочки у них иные, чем у других народов; описать, понятно, их вид мы бессильны.

§ IV. Об их жилищах

Ставки (юрты) у них круглые, изготовленные наподобие палатки и сделанные из прутьев и тонких палок. Наверху же, в середине ставки, имеется круглое окно, откуда попадает свет, а также для выхода дыма, потому что в середине у них всегда разведен огонь. Стены же и крыши покрыты войлоком, двери сделаны также из войлока.

Некоторые ставки велики, а некоторые небольшие, сообразно достоинству и скудости людей. Некоторые быстро разбираются и чинятся и переносятся на вьючных животных, другие не могут разбираться, но перевозятся на повозках. Для меньших при перевозке на повозке достаточно одного быка, для больших – три, четыре или даже больше, сообразно с величиной повозки, и, куда бы они ни шли, на войну или в другое место, они всегда перевозят их с собой.

§ V. Об их имуществе

Они очень богаты скотом: верблюдами, быками, овцами, козами и лошадьми. Вьючного скота у них такое огромное количество, какого, по нашему мнению, нет и в целом мире, свиней и иных животных нет вовсе.

Глава третья. О богопочитании, о том, что они признают грехами, о гаданиях и очищениях и погребальном обряде

§ I. О богопочитании татар

1. Они веруют в единого Бога[571]571
  Плано Карпини, как и другие средневековые авторы (Г. Рубрук, Марко Поло и др.), считал, что у монголов существовало единобожие и что богом в христианском смысле этого слова у них почиталось божество Тэнгри (Тэнгэр. – A. M.), или Небо. На самом же деле монголы в XIII в. были шаманистами и под именем Тэнгри почитали Небо как часть природы.


[Закрыть], которого признают творцом всего видимого и невидимого, а также и признают его творцом как блаженства в этом мире, так и мучений, однако они не чтут его молитвами, или похвалами, или каким-либо обрядом.

Тем не менее у них есть какие-то идолы из войлока[572]572
  Монголы-шаманисты почитали не только Небо, Землю, Огонь, но и множество других, второстепенных божеств, в том числе покровителей отдельных местностей, гор, рек, охранителей стада и т. п. Некоторых из этих почитаемых божеств монголы изображали в виде грубо вырезанного из войлока подобия человека или просто шкурки какого-либо животного.


[Закрыть], сделанные по образу человеческому, и они ставят их с обеих сторон двери ставки и вкладывают в них нечто из войлока, сделанное наподобие сосцов, и признают их за охранителей стад, дарующих им обилие молока и приплода скота.

Других же идолов они делают из шелковых тканей и очень чтут их. Некоторые ставят их на прекрасной закрытой повозке перед входом в ставку, и всякого, кто украдет что-нибудь с этой повозки, они убивают без всякого сожаления.

А когда они хотят делать этих идолов, то собираются вместе все пожилые хозяйки, которые находятся в тех ставках, и с благоговением делают их, а когда сделают, то убивают овцу, едят ее и сжигают огнем ее кости.

И когда также болен какой-нибудь отрок, то они делают идола вышесказанным способом и привязывают его над ложем.

Вожди, тысячники и сотники всегда имеют козла в середине ставки. Вышеупомянутым идолам они приносят (в жертву. – A. M.) прежде всего молоко всякого скота, и обыкновенного, и вьючного. И всякий раз, как приступают к еде или питью, они прежде всего приносят им часть от кушаний и питья.

И всякий раз, как они убивают какого-нибудь зверя, они приносят на каком-нибудь блюде сердце идолу, который находится на повозке, и оставляют до утра, а также уносят сердце с его вида, варят и едят.

2. Прежде всего также они делают идола для императора и с почетом ставят его на повозке перед ставкой, как мы видели при дворе настоящего императора, и приносят ему много даров. Посвящают ему также лошадей, на которых никто не дерзает садиться до самой их смерти. Посвящают ему также и иных животных, и если убивают их для еды, то не сокрушают у них ни единой кости, а сжигают огнем.

В полдень также они поклоняются ему как Богу и заставляют поклоняться некоторых знатных лиц, которые им подчинены. Отсюда недавно случилось, что Михаила, который был одним из великих князей русских, когда он отправился на поклон к Бату, они заставили раньше пройти между двух огней; после они сказали ему, чтобы он поклонился на полдень Чингисхану.

Тот ответил, что охотно поклонится Бату и даже его рабам, но не поклонится изображению мертвого человека, так как христианам этого делать не подобает. И после неоднократного указания ему поклониться и его нежелания вышеупомянутый князь передал ему через сына Ярослава, что он будет убит, если не поклонится. Тот ответил, что лучше желает умереть, чем сделать то, чего не подобает.

И Бату послал одного телохранителя, который бил его пяткой в живот против сердца так долго, пока тот не скончался. Тогда один из его воинов, который стоял тут же, ободрял его, говоря: «Будь тверд, так как эта мука недолго для тебя продолжится, и тотчас воспоследует вечное веселье». После этого ему отрезали голову ножом, и у вышеупомянутого воина голова была также отнята ножом.

3. Сверх того, они набожно поклоняются солнцу, луне и огню, а также воде и земле, посвящая им начатки пищи и пития, и преимущественно утром, раньше чем станут есть или пить. И так как они не соблюдают никакого закона о богопочитании, то никого еще, насколько мы знаем, не заставили отказаться от своей веры или закона, за исключением Михаила, о котором сказано выше.

Что они станут делать дальше, не знаем; некоторые, однако, предполагают, что если татары получат единовластие, – да отвратит это Бог, – то они заставят всех поклоняться этому идолу. Случилось также в недавнюю бытность нашу в их земле, что Андрей, князь Чернигова[573]573
  В одной летописи под 1245 г. упоминается о смерти князя Андрея Мстиславича, убитого Батыем; Плано Карпини называет его князем Черниговским.


[Закрыть](Cherneglove), который находится в Руссии, был обвинен пред Батом в том, что уводил лошадей татар из земли и продавал их в другое место; и хотя этого не было доказано, он все-таки был убит. Услышав это, младший брат его прибыл с женою убитого к вышеупомянутому князю Бату с намерением упросить его не отнимать у них земли.

Бат сказал отроку, чтобы он взял себе в жены жену вышеупомянутого родного брата своего, а женщине приказал взять его в мужья, согласно обычаю татар. Тот сказал в ответ, что лучше желает быть убитым, чем поступить вопреки закону. А Бат тем не менее передал ее ему, хотя оба отказывались, насколько могли, и их обоих повели на ложе, и плачущего и кричащего отрока положили на нее и принудили их одинаково совокупиться сочетанием не условным, а полным.

§ II. О том, что они признают грехами

Хотя у них нет никакого закона о справедливых деяниях или предостережении от греха, тем не менее все же они имеют некоторые предания о том, что называют грехами, измышленные или ими самими, или их предшественниками.

Одно состоит в том, чтобы вонзать нож в огонь, или также каким бы то ни было образом касаться огня ножом, или извлекать ножом мясо из котла, также рубить топором возле огня, ибо они веруют, что таким образом должна быть отнята голова у огня.

Точно так же опираться на плеть, которой погоняют коня (они ведь не носят шпор); точно так же касаться стрел бичом; точно так же ловить или убивать молодых птиц, ударять лошадь уздою; точно так же ломать кость о другую кость; точно так же проливать на землю молоко или другой какой напиток или пищу, мочиться в ставке.

Но если кто это сделает добровольно, его убивают, если же иначе, то им должно заплатить много денег колдуну, чтобы он очистил их и заставил также и ставку, и то, что в ней находится, пройти между двух огней, а раньше, чем она будет так очищена, никто не дерзает войти в нее и унести из нее что-нибудь.

Точно так же, если кому положат в рот кусочек и он не может проглотить его и выбросить его изо рта, то под ставкой делают отверстие, вытаскивают его через это отверстие и без всякого сожаления убивают.

Точно так же, если кто наступает на порог ставки какого-нибудь вождя, то его умерщвляют точно таким же образом.

И у них есть много подобного этому, о чем было бы слишком долго рассказывать. А убивать людей, нападать на земли других, захватывать имущество других всяким несправедливым способом, предаваться блуду, обижать других людей, поступать вопреки запрещениям и заповедям Божьим отнюдь не считается у них греховным. Они ничего не знают о вечной жизни и вечном осуждении; веруют, однако, что после смерти станут жить в ином мире, будут умножать свои стада, есть, пить и делать другое, что делают люди, живущие в этом мире.

§ III. О гаданиях и очищениях грехов

Они успешно предаются гаданиям вообще, а также по полету птиц и внутренностям животных, чародействам и волшебству. И когда им отвечают демоны, они веруют, что это говорит им сам Бог. Этого Бога они называют Итога[574]574
  Итога – искажение монгольского названия богини земли Этугэн. Земле приписывались особые свойства плодородия и производительности. Земле приносились в жертву молоко, кумыс и чай.


[Закрыть], а команы[575]575
  Команы – то есть кипчаки, народ тюркского происхождения, населявший южнорусские степи в XI–XV вв. Византийские авторы, а также авторы, писавшие на латинском языке, называют кипчаков команами. В русских летописях они называются половцами.


[Закрыть] именуют его Кам; они удивительно боятся и чтут его, и приносят ему много даров и начатки пищи и питья, и делают все согласно его ответам. Все то, что они желают делать нового, они начинают в начале луны.

Глава четвертая. О нравах татар, хороших и дурных, их пище и обычаях

§ I. О хороших нравах татар

Вышеупомянутые люди, то есть татары, более повинуются своим ханам, чем какие бы то ни было люди, живущие в сем мире, или духовные, или светские, более всех уважают их и нелегко лгут перед ними. Словопрения между ними бывают редко или никогда, драки же никогда, войн, ссор, ран, человекоубийства между ними не бывает никогда.

Там не обретается также разбойников и воров важных предметов; отсюда их ставки и повозки, где они хранят свое сокровище, не замыкаются засовами или замками. Если теряется какой-нибудь скот, то всякий, кто найдет его, или просто отпускает его, или ведет к тем людям, которые для того приставлены; люди же, которым принадлежит этот скот, отыскивают его у вышеупомянутых лиц и без всякого труда получают его обратно.

Один достаточно чтит другого, и все они достаточно дружны между собою; и хотя у них мало пищи, однако они вполне охотно делятся ею между собою. И они также довольно выносливы; поэтому, голодая один день или два и вовсе ничего не вкушая, они не выражают какого-нибудь нетерпения, но поют и играют, как будто хорошо поели.

Во время верховой езды они сносят великую стужу, иногда также терпят и чрезмерный зной. И это люди не изнеженные.

Взаимной зависти, кажется, у них нет; среди них нет почти никаких тяжебных ссор; никто не презирает другого, но помогает и поддерживает, насколько может, по средствам. Женщины их целомудренны, и о бесстыдстве их ничего среди них не слышно; однако некоторые из них в шутку произносят достаточно позорных и бесстыдных слов. Раздоры между ними возникают или редко, или никогда, и хотя они доходят до сильного опьянения, однако, несмотря на свое пьянство, никогда не вступают в словопрения или драки.

§ II. О дурных нравах их

Описав их хорошие нравы, следует изложить теперь о дурных. Они весьма горды по сравнению с другими людьми и всех презирают, мало того, считают их, так сказать, ни за что, будь то знатные или незнатные.

Именно, мы видели при дворе императора, как знатный муж Ярослав, великий князь Руссии, а также сын царя и царицы грузинской и много великих султанов, а также князь солангов не получали среди них никакого должного почета, но приставленные к ним татары, какого бы низкого звания они ни были, шли впереди их и занимали всегда первое и главное место, а, наоборот, часто тем надлежало сидеть сзади…

По сравнению с другими людьми они очень вспыльчивы и раздражительного нрава. И также они гораздо более лживы, чем другие люди, и в них не обретается никакой почти правды; вначале, правда, они льстивы, а под конец жалят, как скорпион. Они коварны и обманщики и, если могут, обходят всех хитростью.

Это грязные люди, когда они принимают пищу и питье и в других делах своих. Все зло, какое они хотят сделать другим людям, они удивительным образом скрывают, чтобы те не могли позаботиться о себе или найти средство против их хитростей.

Пьянство у них считается почетным, а когда кто много выпьет, там же извергает обратно, но из-за этого не оставляет выпить вторично.

Они очень алчны и скупы, огромные мастера выпросить что-нибудь, а вместе с тем весьма крепко удерживают все свое и очень скупые дарители.

Убийство других людей считается у них ни за что. И, говоря кратко, все дурные нравы их по своей пространности не могут быть изображены в описании.

§ III. Об их пище

1. Их пищу составляет все, что можно разжевать, именно: они едят собак, волков, лисиц и лошадей, а в случае нужды вкушают и человеческое мясо. Отсюда, когда они воевали против одного китайского города, где пребывал их император, и осаждали его так долго, что у самих татар вышли все съестные припасы, то, так как у них не было вовсе что есть, они брали для еды одного из десяти человек.

Они едят также очищения, выходящие из кобыл вместе с жеребятами. Мало того, мы видели даже, как они ели вшей, именно они говорили: «Неужели я не должен есть их, если они едят мясо моего сына и пьют его кровь?» Мы видели также, как они ели мышей.

Скатертей и салфеток у них нет. Хлеба у них нет, равно как зелени и овощей и ничего другого, кроме мяса; да и его они едят так мало, что другие народы с трудом могут жить на это.

2. Они очень грязнят себе руки жиром от мяса, а когда поедят, то вытирают их о свои сапоги, или о траву, или обо что-нибудь подобное; более благородные имеют также обычно какие-то маленькие суконки, которыми напоследок вытирают руки, когда поедят мяса. Пищу разрезает один из них, а другой берет острием ножика кусочки и раздает каждому, одному больше, а другому меньше, сообразно с тем, больше или меньше они хотят кого-либо почтить.