Текст книги "Всё изменило Рождество (СИ)"

Автор книги: Татьяна Золотаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

  Тоня достала телефон из сумки и торопливо сняла с блокировки. Шесть двадцать. Она уже опаздывала, и этот невинный факт непременно станет причиной для издевательств кумовьев, которые и без того прозвали её нерадивой крестной. Сестра обязательно начнет нарекания: «И так в гости захаживаешь два раза в год, еще и опаздываешь». А зять обязательно отпустит несколько колких шуточек.

   Но самое обидное то, что эти шуточки имеют львиную долю правды: в последнее время Тоня забросила всех, начиная от старых друзей и заканчивая роднёй. И ей всегда становилось стыдно за свою невнимательность, за невыполнение обещаний, за отсутствие времени на заботу о близких. Это всё как-то неправильно.

  Но ведь, если честно, мы так часто уделяем время бесполезным, мимолетным или ничего не значащим в нашей жизни вещам. Вот телефон. Берешь его в руки, чтобы кому-то позвонить, видишь сообщение в соцсети, заходишь туда и всё – канул в бездну. Минус полчаса времени из жизни, как минимум. А потом очнулся и думаешь: а зачем я телефон-то брал? Что я хотел? Не найдя ответа в замусоренной голове, кладёшь его на место и занимаешься чем-то другим.

  Да, это не оправдание для того, чтобы не видеться с близкими. А если говорить совсем честно, то жизнь Тони в последние несколько месяцев превратилась в один сплошной бардак, в котором она с трудом могла отличить друга от врага, искренность от корысти, любовь от иллюзии. Пока она наводила порядки в закоулках своей души, многие важные моменты действительно упустила из внимания.

  «Та-а-ак, на этом довольно воспоминаний! – скомандовала она себе. – Всё зло должно остаться в прошлом! А сегодня Рождество, – чудеса и красота!»

  Окинув взглядом пустующий бульвар, утонувший в сугробах, Тоня с наслаждением вдохнула морозный воздух. И ничего страшного, – задержалась она сегодня не по своей вине: под ногами мешался свежевыпавший снег, будто нарочно останавливающий непунктуальную крестную.

   И как странно, абсолютно сухая погода весь декабрь и часть января словно решила одним махом вывалить на землю накопившийся где-то в небесных кулуарах снег.

  И вот теперь, когда дороги еще не расчищены, свободных машин в такси нет, а коммунальные службы абсолютно очевидным образом оказались неготовыми к зиме, ей приходилось протаптывать дорогу к друзьям своими собственными ногами.

  Снегопад постепенно усиливался, и Тоня ускорилась, чтобы согреться за чашкой теплого чая в дружелюбной компании. Все. Больше ничего не нужно! Последние приключения напрочь выбили дурь из головы в виде желания всякого «выпить» да повеселиться. И если отмечать праздник, то в уютном семейном кругу, но никак не в ночном клубе или ресторане.

  Антонина остановилась, взглянув вверх, и осмотрела окружившие её девятиэтажки, мигающие праздничными разноцветными огоньками. И чем только Лас-Вегас может выглядеть красочней этого удивительного славянского Рождества, когда каждый квадратный метр страны искрился таинственной радостью?! И не было такой радости ни в Новый год, ни в какой-либо другой грандиозный праздник.

  Вскинув голову к небу, она на мгновенье насладилась падающими на лицо пушистыми хлопьями, тут же растаявшими на ее лице.

  А если бы она осталась одна дома? Вот взяла бы сегодня завернулась в плед, включила бы старые русские фильмы и, пуская слезу в трогательные моменты, спокойно себе сетовала бы на жизнь.

  «Так, Тонька! – вдруг вновь вскрикнул кто-то в ее мыслях. – Долой хандру и тягу к одиночеству! Вперед навстречу чудесам! Вспомни, каким счастьем было отмечать Рождество в детстве».

  А этот праздник всегда проходил в любви и радости. И помнилось, как в один из Сочельников, вкусно пахнущая ванилью и пирогами бабушка, рассказывала сказочные истории о Рождестве. Именно с тех самых пор в Тоне зародилась неистребимая вера в то, что это волшебный Праздник, дарящий человеку исполнение самых заветных желаний.

   А бабуля говорила, что в полночь открываются Небеса для того, чтобы услышать эти желания и немедленно их исполнить. «Боженька любит Своих детей и хочет, чтобы они были счастливы в тот день, когда Он и Сам испытал счастье за Человека», – эти слова врезались ей в душу словно по велению волшебной палочки, в существование которой так верят дети. А ведь как хочется чувствовать себя ребенком!

  Тоня вновь вздернула голову к небу и прошептала:

  – Знаю я! Знаю, что загадывать желание нужно ближе к полуночи. Но может быть, Боже, уже открылись хотя бы створки твоего Алтаря, и мое желание дойдет к Тебе первым! Я попрошу немного... Любви для себя и своих родных. Такой любви, которая будет нести радость, как Твой праздник.

  После этих слов почудилось, будто кто-то провернул под ногами землю, и в мгновение ока Тоня оказалась у дверей квартиры Любимовых. Но каково же разочарование – на ее требовательный звонок, капризно прозвучавший по ту сторону, никто не среагировал.

  Она прислушалась... Тишина. Незамедлительно схватила телефон и набрала Алену.

  – Вы дома вообще? – сразу же спросила Тоня, с недовольством предполагая, что это какой-то розыгрыш.

  – О, а ты все-таки пришла? – хохотала Алена, а на заднем фоне звучали детские голоса и гомон взрослых.

  – Ну конечно! Я ведь каждый год прихожу. Хотя должны вы, если не забыли.

  – Ах, да. Раз в год ты действительно нас навещаешь, – продолжала язвить Алена.

  – Я прошу тебя, – требовательно перебила Тоня. – Без нравоучений! Не до такой степени у меня все хорошо, чтобы всем хаять мою невнимательность. Сама все знаю!

  – Ну с таким настроением, дорогуша, возвращайся домой! – отрезала та. – К тому же мы все равно в лес едем, вряд ли тебе понравится этот вариант. Там не будет ресторанного меню, кутежа и мужчин, которых можно «склеить».

  Нервно сбросив двоюродную сестру, Тоня набрала Кирилла. Тот сразу же ответил, будто ждал её звонка.

  – С твоей женой невыносимо разговаривать, – недовольно проворчала Антонина. – Вы правда в лес собрались?

  – Привет, Тонька. «Да», -довольно говорил тот. Вот человек – пожизненный позитив. – Едем в лес. Мой друг детства пригласил. У него домик в лесу. Он его сдает обычно летом. Короче, не суть вообще. Бери такси и езжай за нами.

  – Какое такси, Кир? Ты в курсе, что его сегодня и так вызвать нереально?! А кто согласится ехать в какие-то дебри?

  – Да, Тонь, скорее всего по тройному тарифу. Но мы уже на трассе и возвращаться нет смысла. Если хочешь, завтра вечером приходи. Мы как раз вернемся.

  – Очень сомневаюсь, – пробубнила сама себе Тоня. – Нет уж. Завтра не хочу. Я сегодня собралась. Попробую что-нибудь придумать.

  – Вот это отлично, кума! У тебя все получится. Ждем. Там красота сейчас такая! Представляешь? В лесу!

  – Представляю, представляю. Сейчас буду машину вызывать. Все, давай, Кир.

  На удивление такси вызывалось очень даже быстро, а водитель любезно согласился ехать на присланные Кириллом координаты. Поэтому в предвкушении сказочного Рождества, уже прилично засыпанного снегом, Тоня мысленно прощалась со всеми воспоминаниями, которые могли испортить этот чудесный вечер.

  Да, недавние события, едва не ставшие для нее фатальными, еще откликались в душе депрессивными вибрациями. Но нет! Тоня твердо решила начать жизнь с нового листа – такого чистого, как это белое снежное полотно, покрывшее перед ней дорогу в данный момент.

  За городом снегопад оказался куда резвее и обильнее – трассу активно засыпало. «Господи, куда я прусь? – всё же отчаянно думала девушка. – Но если Любимовы выехали с детьми, значит бояться нечего...»

   И все бы ничего, если бы через метров двести после поворота с трассы в сторону леса, легковушка, на которой Тоня радостно мчалась на праздник, не погрязла бы в снегу.

  – Что такое? – перепугано спросила пассажирка у крайне неприветливого водителя. Молодой мужчина лет двадцати двух, черненький и щупленький, не охотно отвечал на ее расспросы.

  – Да что? Застряли, по ходу! – нервно выпалил он и вышел, хлопнув дверцей.

  «А я при чем? Работа у тебя такая, солнце! – негодовала в мыслях Антонина, пытаясь совладать с нарастающим гневом. – Будет он мне еще дверями тут хлопать!»

  Но «солнце» попыталось все же раскопать занос, в котором увязли колеса: расчистил снег какой-то маленькой лопаточкой, и машина вроде как тронулась с места, но смогла протянуть всего несколько метров.

  – Нет, подруга, всё! Приехали! Выходи! – отрезал водитель, и вскипевшая Тоня взглянула на подлеца с мыслью начать избиение этой наглой морды.

  – Я же вам по тройному тарифу плачу!

  – Та хоть в десять раз его подними, машина не вылезет. Тут аварийная помощь нужна! – заорал отчаянно тот.

  – Да куда я выйду? – повысила голос Тоня. – Куда мне идти? В сосны?

  – Значит, вызывай друзей своих... или к кому ты едешь. И чеши. Я связываюсь с диспетчером.

  М-да, дела – не ахти, Рождество срывалось, как и все остальные радости жизни. Истошно выдохнув, всеми силами сдерживая в себе отчаянный вой, Тоня принялась набирать Кирилла.

  – О, Тонька! Хорошо, что ты позвонила! Мы как раз едем назад, домой. Там не проехать, дорогу замело.

  – Да я знаю, Кирюх. Я тут стою, такси застряло. Где вы едете? Заберите меня.

  – Стоп. Что значит застряло? Вы съехали с трассы?

  – Ну да. Проехали метров двести-триста.

  – Зачем? Неужели не видно было, что дороги нет?

  – Лучше скажи, зачем в метель вообще нужно было ехать за город? – выпалила она.

  – И не говори! Кто нас умными назовет? – радостно иронизировал тот. – А вам надо службу вызвать.

  – Таксист уже вызвал. А я что? Вы бросите меня здесь?

  Неужто еще одна «удача»? Да что же происходит-то?

  – Сейчас что-нибудь придумаем, – обнадеживающе тараторил оптимист. – Не бросим, не переживай. Вот если бы ты вовремя пришла к нам домой... если бы не опоздала, как обычно...

  На этом Тоня сбросила связь. Невыносимо! Хотя... сейчас не о том! Необъяснимо и страшно! Она оказалась в лесу с импульсивным и явно нелюдимым таксистом... Что может быть «лучше»?

  «Это надо было попереться в лес в такую погоду! И я еще хороша! Всё гордость мне не позволяет делать то, что по душе! Хотела же дома остаться. Нет, нужно было доказать, что я – хорошая крёстная».

  На самом деле, быть хорошей крёстной – дело нужное. А она редко заходила к крестнику в гости. А маленький Юрчик очень к ней привязался. Да и Леська, его старшая сестра, тоже любила проводить время с тетей Тоней и делилась с ней всякими секретами. Причем, последнее сопровождалась шуршанием фантиков от съеденных конфет под пледом. Антонина всегда вспоминала этот момент с любовью.

  Отвратительно – не попасть к детям и застрять в дремучем лесу. Но ей казалось, что жизнь нарочно все время подкидывала то, на чем нужно было в первую очередь заострять внимание. А внимание к близким все время у нее отходило на последний план, а должно быть на первом. Всегда!

  – Включите обогреватель, – попросила жалобно она, дождавшись, когда пыл таксиста утихнет.

  – Не могу, – уже спокойнее отвечал он. – Нужно топливо экономить. Неизвестно, сколько нам тут стоять. Думаете, помощь приедет вообще?

  – Не говорите мне этого, умоляю вас! – взвыла Тоня. – Я же околею!

  – Вы замерзли?

  – Нет еще, но могу.

  – Вот когда замерзнете, скажете. Тогда включу.

  Нервно переведя дух, Тоня хотела было смириться со своим положением, но тут решила обернуться назад и приблизительно смерить расстояние, которое ей придется дойти до трассы.

  – Не торопитесь, – будто прочитал ее мысли таксист. – Лучше ждите здесь. Во-первых, идти будет тяжело. Во-вторых... непонятно, кто встретится на трассе. И встретится ли вообще.

  – Вас я тоже не знаю, – произнесла она, стараясь держать себя в руках – в службе такси в курсе событий, он не посмеет себе вольностей.

  – Насчет этого можете быть спокойной. Я так устал, что не до того, чего вы боитесь, – равнодушно ответил таксист и, надвинув на глаза кепку, откинулся на спинку сиденья.

  М-да. Самое время на «радостях» вспомнить последние пару месяцев жизни, которые в принципе Тоня уже начинала забывать. А ведь всего неделю назад она могла закончить очень плохо. Хотелось бы этим лесным приключением забыть эту черную полосу и ступить на белую – такую же, как этот снег.

  – Смотрите, аварийка? – радостно воскликнула Тоня.

  Между елями, чуть склонившимися к дороге, забрезжил желтоватый свет фар, на который тут же слетелись стаи огромных снежинок.

  – Нет, – ответил угрюмо таксист. – Маленькая для аварийки. Внедорожник, похоже.

  Да, это был темный внедорожник внушительных габаритов, водитель которого остановился возле них и вышел из авто, хотя объехать седан вполне имел возможность.

  – Что ему надо? – недовольно пробурчал таксист, лениво открывая дверцу.

  – Может спасет нас, – с надеждой прошептала Тоня и тоже решила выйти из автомобиля.

  Пробравшись по снегу к таки со стороны водителя, мужчина в расстегнутом пальто и небрежно наброшенным на шею шарфом, заглянул вовнутрь и спросил пассажирку:

  – Вы Антонина?

  – Я, – изумленно пролепетала она, – Антонина. Да.

  – Как же вас занесло-то сюда? – почти безэмоционально пробормотал тот, достал из кармана портмоне, отсчитал несколько купюр и протянул таксисту. – Этого достаточно?

  – Вполне, – шмыгнул носом тот, пересчитав деньги.

  – А вы кто? – с подозрением сдвинула брови Тоня, успев ощутить очередную волну раздражительности – еще один странный гость этого Рождества.

  – Дед Мороз, – по-прежнему холодно отвечал мужчина. – Садитесь в машину, Тоня!

  «Что значит „садитесь“? Да кто вы такой? Сейчас! Разбежалась!..»

  Казалось, уже ничего не сможет остановить окатившее Тоню возмущение, и она готовилась все эмоции излить на этого типа, как звонок мобильного телефона прервал её агонию.

  – Да! – раздражительно ответила она.

  – Тонь, – Кирилл на привычной нотке позитива привел ее в чувство, – там мой друг за тобой подъедет. Максим. Он привезет тебя в город. Ну к нам сразу. Можешь смело ему себя доверить. Ты извини, что так вышло.

  – Понятно, – процедила сквозь зубы Тоня. – Он уже тут. Спасибо.

  Мужчина ожидал внутри автомобиля, но в её сторону даже не смотрел. Создавалось впечатление, что просьба Кирилла стала для этого человека обузой. А когда ей делали одолжение, Тоня старательно демонстрировала свою гордость.

  Неуклюже взобравшись на высокую ступеньку внедорожника, она уселась в пассажирское кресло и насуплено уткнулась в окно, обхватив руками сумочку и пакет с подарками. Вот не хотелось о чем-либо говорить с этим мрачным типом! Просто доедут до пункта назначения и всё.

  Тяжело провернув колесами, машина тронулась с места, объехала мигающее габаритами такси и потихоньку направилась вперед.

  Заснеженные ветви елей прочесывали иглами по стеклу, рисуя на них тоненькие снежные узоры. Между их вершинами в высоте мелькал молодой месяц и местами виднелись яркие звезды, которыми было усыпано небо. Волшебная красота! И такая может выжить только вдали от города. И Тоне стало безмерно жаль, что Рождество в лесу сорвалось!

  Оторвавшись от живописного вида из окна, Тоня вдруг поняла, что проехали они порядком, а трассы не виднеется.

  – Вы куда меня везёте? – оторопев, спросила перепуганная девушка и зачем-то прижала свои сумки ближе к себе.

  – За подарками, – хмуро ответил водитель, удерживая руль раскачавшейся машины.

  – За какими еще... подарками? – сбивчиво спросила она.

  – За обыкновенными. В яркой упаковке и с бантиком.

  – Я серьезно! Вы ведь Максим?

  – Я Максим, – отвечал тот, продолжая движение вперед, уткнувшись в лобовое стекло.

  – Немедленно остановите! – воскликнула она, схватив ручку дверцы и дернув ее.

  – Угомонитесь! – резко произнес он. – Скоро остановимся. Только подарки для ребенка заберу. Из домика, в который ваши друзья так и не доехали.

  – Для ребенка?

  – Да. Для дочери. Любимовы должны были ее привезти... Я на работе задержался, их встретить не удалось. А за подарками надо ехать. Она очень просила... Я еще днем сюда заезжал, чтобы оставить их под елкой.

  – А-а-а, – выдохнув, Тоня попыталась расслабиться на сиденье, но очередной занос заставил приободриться и схватиться за ручку у окна.

  – А вы думали, я намерен вас пытать? – с холодной иронией спросил мужчина. – Здесь где-нибудь в елочках?

  – Ну вы меня заставили понервничать, если честно, – нахмурившись, ответила Тоня. – Вы уверенны, что проедем? Похоже, что мы первыми пытаемся укатать эти сугробы.

  – Естественно, проедем. Здесь не так много снега, как кажется. Это авто, как танк. По крайней мере, лучше той каракатицы, на которой вы застряли.

  На этой чудесной ноте машину чуть потянуло влево, и... она заглохла. Завороженно взглянув на мужчину, Тоня застыла в ожидании.

  – Что за фигня? – сердито процедил Максим.

  Теперь можно отметить, что выглядел мужчина вполне себе прилично, хоть и пристально его рассматривать Тоне как-то было неловко. В какой-то момент его прищуренный взгляд показался знакомым, но затем она отогнала эту мысль, считая, что всех друзей Кирилла она прекрасно знает.

  Да, машина подчеркивала некий статус незнакомца. Может, не премиум-класс, но вполне солидная. Но, несмотря на это, Антонина мысленно нарисовала на его симпатичной физиономии крестик – парень женат, есть ребенок, а это не для нее всё!

  – Не заводится, – нервно проворачивая ключ зажигания говорил он. – Ну как так-то? Ну ведь ни разу не подводила!

  – Все бывает впервые, – поджав губы, произнесла Тоня. – Хуже всего, что от трассы мы прилично отдалились.

  – Нет, я так просто не сдаюсь! Сейчас... звонок другу, – поспешно проводя по дисплею, Максим искал номер телефона.

  – Что-то мне подсказывает, что с этим бонусом нам не повезет, – горько иронизировала она.

  А он уже слушал автоответчик.

  – Да, вы правы! По ходу, абонент за границей. Попробую сам.

  – Попробуйте.

  Он открыл капот, долго возился, затем вернулся назад, уселся на свое сиденье и несколько раз провернул ключ зажигания.

  – Придется дальше пешком, – с сожалением поджал губы он. – Надо днем смотреть. Фонарик не спасает.

  Мужчина открыл дверцу, готовясь спрыгнуть, и обернулся на спутницу.

  – А вы чего сидите?

  – Можно я не пойду? – вжавшись в сиденье, спросила перепуганная Тоня.

  – А вы уверенны, что я вернусь? – хладнокровно спросил Максим.

  – В смысле?

  – В смысле, я не знаю, что придется делать дальше. И заведется ли машина. Легче пройти к дому. Тут полкилометра осталось. А там уже разберемся что делать.

  – А может все-таки я вас тут подожду?

  – Да пожалуйста, оставайтесь! Завтра отковыряем и разморозим то, что от вас останется.

  – К чему этот сарказм? – недовольно буркнула она, готовясь следовать за ним. – Можно и нормально все объяснить.

  Спрыгнув с подножки, Тоня мгновенно погрязла в снег по колено и на мгновенье застыла, глядя, как попутчик, немного превосходивший ее по росту, уже преодолевал снежные барьеры. Место, где застряло такси, теперь казалось не таким заметённым, как эта глухомань, утонувшая в снегах точно, как на севере.

  Собравшись с силами, Тоня принялась идти по противоположной от попутчика стороне. Уровень снега доставал чуть выше колен, но по дальнейшим сугробам, свалившихся впереди округлыми буграми, становилось ясно, что местами идти будет совсем трудно.

  – Господи! – взмолилась Тоня, полностью игнорируя присутствие рядом малознакомого человека. – Что же это за чудо такое? Я ведь не о том просила!

  Чувствуя, как от мороза зарделись щеки, а едва успевшие отогреться кончики пальцев снова окоченели, Антонина сдерживала в себе рыдания. С усилием поднимая ноги, она принялась каждый шаг с усердием вдавливать в снег, продолжая свои завывания:

  – Да, я знаю, что ничего хорошего не заслужила! Но неужели мне судьба замерзнуть в Рождественскую ночь в глухом лесу?

  – Перестаньте ныть! – сохраняя олимпийское спокойствие, попросил попутчик. – Неужто нельзя обойтись без причитаний?

  – Знаете что? – сердито буркнула она, сжав руки в кулаки.

  – Что? – Максим остановился и с любопытством уставился на нее.

  – А то! А то, что, если бы не вы со своими предложениями... и поломанными машинами, все могло пойти по-другому!

  – Я знаю, – умиротворенно отвечал он. – Простите за то, что я такой удачливый. Хотел как лучше, а получилось... лучше не придумаешь.

  Так, Тоня, и правда, угомонись. Ну причем тут человек?

  – Может позвоним Кириллу? – тяжело дыша, спросила она, продолжая пробивать дорогу в этом зимнем лабиринте. – Он вызовет кого-нибудь.

  – Я и сам могу кого-нибудь вызвать. Давайте сначала дойдем до дома. Вы замерзли?

  – Еще нет. Но ноги начали еще в такси.

  – Ясно. Нужно поторопиться. Снега меньше всего в центре дороги. Идите по моим следам, так вам будет легче.

  Он говорил холодно и отчужденно. «Отвратительный бука!» – подумала про себя Тоня. Невежливый и мрачный человек. Лучше идти молча, совсем ни о чем не говоря.

  Лесную тишину нарушал хруст снега под их ногами и далекое уханье совы, от которого становилось немного жутковато. Боже мой, а вдруг здесь волки? Или медведи? На эти вопросы никто не отвечал: небо продолжало умиротворенно сыпать на их головы снег. Порой срывался легкий ветер, будто сквозняк между домами, но эти порывы были мимолетными и мгновенно стихали.

  – Вам не холодно? – осмелилась спросить Тоня, ибо мужчина шел в расстегнутом нараспашку пальто и без головного убора.

  – Да, немного, – ответил он и, будто опомнившись, провернул шарф несколько раз вокруг шеи и застегнулся. – Спасибо за то, что напомнили.

  В этот момент, Тоне почему-то показалось, что Максим чем-то обеспокоен. Настолько сильно, что даже не ощутил пробирающего мороза. Продолжить свои размышления на эту тему ей помешала внезапная боль в стопе и потеря равновесия.

  – Ай-ай-ай, – воскликнула Тоня и рухнула прямо перед собой в снег.

  Вырвавшийся вперед Максим, поспешно вернулся к ней по собственным следам.

  – Я, кажется, ногу травмировала, – взвыла Тоня.

  – Вы шутите? – протягивая ей руку, изумился он.

  – Не-е-ет!

  – Как вы умудрились?

  – Там под снегом что-то было твердое, нога соскочила и... Мамочки, что теперь делать?

  – Не ныть! – резко приказал он.

  Максим помог обиженно всхлипнувшей Тоне подняться на ноги и уже закинул ее руку к себе на плечо, чтобы вместе одолеть оставшееся расстояние, как заиграл телефон.

  Не смотря на неудобство, он достал гаджет и посмотрел на дисплей. Затем протяжно вздохнул и, сжав губы, ответил:

  – Я слушаю.

  – Привет, – послышался женский голос, отчего Тоне стало неловко – слишком громкий динамик вещал ей все подробности разговора. – С праздником! Ты где?

  Он снова перевел дух и холодно проговорил:

  – За городом. Тебя тоже с праздником. Это всё, Лен?

  – Рядом с тобой кто-то дышит или мне послышалось? – спросила вдруг с подозрением женщина, и Тоня в ту же секунду закрыла рукой рот.

  – Кто-то дышит, – бегло взглянув на попутчицу, ответил Максим.

  – Ясно, – обида в голосе и подтверждение Тониных догадок о том, что звонит близкая женщина. – Похоже я не вовремя.

  – Если честно, то да, – холодно подтвердил он, но в ответ уже звучали короткие гудки.

  Они продолжили путь в обнимку: Максим удерживал Тоню за талию, она опиралась рукой на его плечи. И как бы ей не хотелось идти порознь, сейчас это было невозможно, поскольку нога в обуви по ее ощущениям начала опухать, сугробы меньше не становились, а было стихший снегопад снова порывался перейти в метель.

  Но, спустя несколько шагов, значительно усложнившихся после ее травмы, Тоню вдруг согрело удивительное спокойствие и чувство защищенности. От этого малознакомого неприветливого мужчины веяло теплом гораздо больше, чем от того, с кем она имела неосторожность прожить несколько недель, слушая его лестные комплименты.

  – Как долго идем! Нам далеко еще? – спросила в нетерпении Тоня. Её травмированная стопа еще больше разнылась.

  Оглянувшись назад, Максим обнял ее покрепче и сделал рывок вперед.

  – Мы всего-то прошли пару сотен метров. Еще пару раз по столько же. Потерпите чуть.

  Но... внезапная кочка под снегом сбила равновесие, и парочка рухнула в сугроб. Тоня каким-то чудным образом очутилась сверху на своем спасателе, который тут же поднял голову и обеспокоено ее осмотрел.

  – Вы в порядке? – спросил он и приподнял за подбородок склонившуюся ему на грудь Тоню. Она выглядела обессиленной и старалась спрятать лицо от налетевших снежинок.

  – Да, – она устремила на него свой взгляд. – Только не знаю, как теперь встать.

  – Это вопрос! – подтвердил он и на несколько мгновений задержался в своем положении, вглядываясь в небо. – Может полежим?

  – Да пожалуйста, – ответила иронично она. – Я-то на тепленьком лежу. А вот вам...

  – А мне холод уже пробирает поясницу, – согласился он, принялся помогать Тоне, затем потихоньку встал и сам.

  Кое-как отряхнув с себя и с нее снег, нагло налипший поверх одежды, Максим принял прежнюю позицию и повел Тоню вперед.

  Теперь она разволновалась ни на шутку, ибо такая невинная и внезапная близость с этим мужчиной вызвала в ней бурю разных чувств от любопытства до симпатии.

  Оставалось выяснить, кто ему звонил и почему он так холодно отвечал? На жену все же не похоже. Любовница? О, и в том, и в другом случае это будет однозначно не ее вариант!

   Чем он привлекателен? Да вот с виду этот Максим казался хладнокровным человеком, но от него веяло каким-то волшебным обаянием. Несмотря на эту внешнюю хмурость...

   А еще существовала какая-то беспредельная мягкость, которая излучалась из его глаз. И Тонино сердце затрепетало в этих чарующих ощущениях.

  «А если честно, Тоня, – обращалась мысленно она к себе, – где ты всегда искала себе любовь? В ночном клубе? Там, где никто никогда жен себе не ищет? А в последнее время чем ты занималась? Борьбой. Внутренней борьбой между желанием выйти замуж и остаться с призрачным кандидатом на свое руку и сердце. Видать, у Боженьки варианты исчерпались – пришлось отправить тебя, упрямую кобылицу, в лес, чтобы иметь возможность хотя бы раз пообщаться с нормальным мужчиной – не мужчинкой, не мужиком, не тусовщиком или бандитом... а именно мужчиной».

  ***

  – Вот. Пришли уже, – тяжело выдохнул Максим и остановился, принявшись шуршать по своим карманам.

  Тоня вздернула голову. Перед ними, будто испод земли, вырос двухэтажный коттедж, обрамленный новогодними гирляндами. Его периметр окружали сосны, выстроенные в несколько рядов и облаченные в снежные пуховики. Одна из них оказалась наряженной огоньками прямо у крыльца во дворе.

  – А забор где? – почему-то спросила Тоня.

  – Какой забор? – машинально Максим.

  – Вокруг дома. Вдруг медведи...

  На этой ноте он неожиданно для собеседницы расхохотался.

  – Медведи? В нашей посадке?

  – Что тут смешного? – насупилась Тоня, хотя его внезапный смех ей показался очень приятным. – Разве не может быть?

  – Нет. Медведей здесь нет, что вы, Тонечка?

  И вот тут ее сердце окончательно оттаяло от ледяного официоза, который царствовал между ними несколько минут назад.

  – Это очень тихий и спокойный лес. Для отдыха – самое оно. А старый забор снесли в этом году, в следующем хотим новый поставить.

  – А кто включил иллюминацию? – поинтересовалась робко она.

  – Я днем заезжал, говорил ведь вам. Оставил, чтобы ребята ехали на огни, – объяснил Максим, аккуратно снимая с себя Тонину руку. – Осторожно, ступеньки скользкие. Сейчас открою. Вы как?

  – Нормально, – замерзшими губами пролепетала она.

  Да как? Лицо горело, хоть спички от щек поджигай. Ноги промокли, руки не сгибались, ибо перчатки она забыла дома. Она чувствовала себя ничем не лучше тех сугробов, по которым они только что бездушно топтались – холодной и одинокой.

  – Я понял, – кивнул он и торопливо зазвенел связкой ключей. – Сейчас согреетесь.

  Как только Максим открыл дверь, из помещения на них нахлынула волна тепла. Внутри приятно пахло соснами и еще чем-то ванильным.

  Как только включился свет, Тоня без стеснения рассмотрела своего спутника: круглолицый брюнет крепкого телосложения. Завораживал глубокий взгляд, чуть с грустинкой, но с иронично настроенными морщинками вокруг глаз. Ей казалось, что на самом деле он добрый и улыбчивый человек. А еще, если бы не этот небрежно налипший на верхней одежде снег, мужчина смотрелся бы дико аккуратным – от идеальной стрижки до обуви.

  – Не разувайтесь, – скомандовал Максим, глядя в дисплей смартфона, уже гулявшего в его руках.

  «Сейчас будет звонить своей драгоценной, отчитываться», – раздраженно подумала Тоня.

  – Алло, котеночек! Кариночка! – из холодного тембра его голос превратился в источник любви и заботы, и Тоня уже готовилась завидовать котеночку, как вдруг прозвучало: – Прости меня, доченька! Я не виноват, что все так вышло! Я ехал к тебе. Да, уже ехал. Но очень сильный снег, ты видела? И я застрял в дороге! Да, прямо в снегу. Нет-нет, все нормально. Машину пока не могу вытащить. Да, в лесу, за городом... У нас здесь.

  Поймав на себе завороженный взгляд Тони, Максим очевидно смутился и перешел в другую комнату, оставив гостью в вестибюле.

  Она присела на стул у входа. Появилась минута, чтобы рассмотреть дом. Небольшой вестибюль переходил в кухню-студио. Стены, пол, мебель – все отделано под дерево. На пол застланы высокие ворсистые паласы бурого цвета.

  В целом здесь оказалось весьма уютно. И атмосфера волшебства в этом коттедже все же чувствовалась.

  Вопреки его приказу, Тоня все же попыталась снять с разболевшейся ноги обувь. Своим вниманием она погрузилась в разговор, обрывками доносящийся из соседней комнаты.

  Затем его голос перешел на спокойный тембр, когда Максим, вероятнее всего, объяснялся с Кириллом. В тот момент Тоня настырно продолжала со слезами на глазах срывать с себя сапог. Господи, неужели это перелом? Почему нога так отекла? В жизни ничего подобного не было! И тут надо было оказаться в лесу, чтобы травмировать себе конечности! Расстроенная и уставшая она обмякла на стуле, уныло закрыв лицо руками.

  – Я испортил своему ребенку Рождество, – послышался печальный тон со стороны. – Что за напасть? День Рождения, Новый год, а теперь еще и Рождество. Последний шанс стать нормальным отцом.

  – Не хайте себя, – всхлипнула Тоня. Всхлипывала она исключительно из-за своей боли, но это привлекло внимание отчаявшегося Максима. – Вы ведь не виноваты.

  – Тоня, простите меня, – спохватился Максим. – Я совершенно забыл про вас.

  Присев на пол у ее ног, он принялся стягивать с нее обувь. Удивительно, но боль отступала, когда этот мужчина оказывался рядом. Или Тоня просто забывала о ней, когда находилась в такой близости от него.