Текст книги "Держись за небо. Полёт души"

Автор книги: Татьяна Золотаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

И теперь перед новой начальницей, надменной тёткой с признаками старой, совдеповской закалки, Света чувствовала себя крайне неловко – нужно было повнимательней отнестись к своему внешнему виду. Но… Уже не сегодня. Увы. Придется ждать вердикт в костюме канцелярской мышки.

– Пойдемте к директору. За ним все равно последнее слово.

Коридоры плыли, люди мелькали. Никого не видела. Интереса не было. Да и самочувствие совсем подводило. Одна цель – выйти отсюда устроенной.

– Девочки – это ваша будущая коллега, – заметила Дарина Игоревна, показывая бумагами на Потёмкину.

– Очередная мышка, – ехидно шепнул женский голос. И по ее телу прошел колкий холодок из-за точности замечания, которым она и сама себя гнобила последние полчаса. – Не сработаемся.

Так, игнор этим гламурщицам! Ей просто нужна работа. А с такой зарплатой – почти в два раза больше, чем в банке, – тем более. Игнорируя смешки женщин, она следовала за начальницей.

– Константин Юрьевич, – вдруг услышала Света, и отодвинувшаяся в сторону Дарина Игоревна показала в полный рост работодателя.

Он стоял, небрежно всунув руку в карман брюк, откинув в сторону край синего пиджака. Во второй руке был стакан с водой. Бросив на Светлану деловитый взгляд, Ордынцев поспешно подошел к своему столу.

– Ах, да. Присаживайтесь.

Внезапное эхо сердечных стуков оглушило ее, и перед её глазами вспыхнуло световое полотно с миллионом черно-белых точек, изящно облепивших лицо Константина. Дежавю… Такое было в кабинете у Беляева пару месяцев назад. Потеряв равновесие, Света схватилась за стул.

– Так-так, девочка моя… – Дарина Игоревна усердно принялась махать перед ее лицом бумагами. – Завтра собирается выходить уже, – усмехнулась она. – Тебе выздороветь надо, красота моя!

Теперь Светлана начинала понимать, что сарказм потенциальной начальницы – стиль поведения, в котором отражалась некая ироничная забота.

– Галина Ивановна, – вдруг послышался голос Кости, говорящего куда-то в стол, – принесите чай с медом и лимоном.

Оторопевшая Света сидела неподвижно, ожидая своего приговора. Что за странное совпадение? Да он не возьмет ее, конечно, после того-то скандала и шквала оскорбительных слов! После того, как все эмоции заставили их друг друга практически возненавидеть! Хотя нет, о ненависти рановато говорить, но о неприязни – в самый раз! Потому Света настраивала себя на провал. Очередной проигрыш, от которого ей нужно будет оправиться.

– Ну как ваши впечатления, Дарина Игоревна? От общения?

– Грамотная девочка, – констатировала та. – Трудоголик, судя по всему. Вроде как подходит. Ну с испытательным сроком, разумеется, возьмем. Проблема только одна, и весомая. Не знаю, что в отделе кадров скажут. С предыдущего места работы уволена по статье.

Едва скрыв свое негодование, из-за чего он готов был в очередной раз громыхать кулаком по столу, Костя уткнулся взглядом в какие-то бумаги.

– Разберемся со статьей, – процедил сквозь зубы он, – испытательный срок всё покажет. Он у нас оплачивается, кстати, Светлана Арсеньевна, – тут же поставил в известность директор. – С графиком и прочими нужностями Вас ознакомили?

– Да, спасибо, – ответила робко она, сделав усилие, чтобы поднять на него виноватый взгляд.

– Пишите заявление. Дарина Игоревна, дайте бумагу, ручку.

– Здесь? – изумилась та.

– Да, здесь. А вы свободны. Я приму и отправлю вам с резолюцией. Отпишитесь отделу кадров.

– Спасибо, побегу, а то работы много, – поспешно ответила Романенко и попрощалась со Светланой.

Явилась секретарь с фигуристой чашкой, на которой красовалась изящная сакура.

– Не мне, – произнес Костя и указал на скукожившуюся над заявлением подчиненную.

Поставленная перед Потёмкиной дымящаяся чашка донесла приятный аромат трав и цитруса, от чего той уже полегчало.

Но выполнив приказ начальства, Галина Ивановна оставила их наедине, что привело Свету в тихий ужас. Ее рука, предательски дрожавшая, то ли от болезни, то ли от волнения, просто исковеркала прекрасный почерк и превратила его в кривую из каракулей.

– Надеюсь, обморок был не голодный? – спросил с иронией Костя, решившийся первым прервать паузу. – А то вы сами на себя не походите… Исхудали… круги черные под глазами…

– Нет… Это был не обморок, – пролепетала Света. – Я просто оступилась.

– Признайтесь, что вы слабы. Пишите с пятницы, – он бросил взгляд на календарь. – За три дня окрепнете, думаю.

Тут Костя заметил, как ее рука зависла в воздухе.

– Вы передумали? – вдруг спросил он, внешне иронизируя, но внутренне надеясь на «нет».

Почему-то его радовала эта встреча. И ее прежняя робость приводила в умиление. Странная девушка. Хочется надеяться, что завтра она не устроит истерику по какому-нибудь глупому поводу.

– Нет, – ответила тихо она. – Просто я так неудачно написала заявление, что, боюсь, вы даже слов не разберете.

Решительный стук каблуков остановился возле нее. Костя развернул к себе бумагу и провел по ней рукой.

– Н-да… – сомкнул губы он. – Перепишите. Что-то почерк у вас…

– Это от температуры, – немедля оправдалась она.

– Вполне может быть, – произнес задумчиво он. – Постарайтесь переписать разборчиво.

О, да! Она будет очень стараться, чтобы поскорее покинуть стены этого кабинета! И дай Бог, чтобы ноги ее на сей раз не подвели.

– Как Игорь? – спросил Костя.

– Хорошо, – быстро ответила Света, будто ждала этого вопроса, и он поверил ей.

Она даже расспрашивать не будет, как и почему ее взяли. Ей слишком нужна работа, чтобы перебирать и выпячивать свои принципы…

Молчание, воцарившееся в кабинете, заставило их обоих почувствовать неловкость. Но каждый оставался со своими мыслями.

– Пейте чай, пока горячий. Не позволяйте, пожалуйста, гордости затмить старания моей секретарши. Она делает изумительно полезный напиток.

– Спасибо, – тихо прокашлялась она, чувствуя раздирающую боль в горле, что поторопило ее сделать глоток. И правда, полегчало. Внутри все согрелось и расслабилось. – Вкусно. Спасибо.

Второе заявление получилось куда лучше первого, но каллиграфией не блистало. Решившись не мучить ее более, Костя подписал заявление и протянул ей.

– Идите в шестьсот шестой к Романенко. Ну… к Дарине Игоревне. Она потом сама разберется. Оформитесь после выздоровления.

– Хорошо. Спасибо.

Светлана торопилась покинуть кабинет директора, и он это ясно ощутил. Но уже в дверях она внезапно развернулась к нему лицом. Константин застыл в ожидании объяснений.

– Простите меня, – вдруг решилась произнести она то, что комом стояло в груди с первого шага в этот кабинет. Почему-то сейчас она так ясно осознавала свою вину. Нет. Осознавала раньше, а вот признать ее смогла только сейчас. – Не знаю, что на меня тогда нашло, но эта мысль не дает мне покоя…

– Пусть это не беспокоит вас. И вы меня простите. Возможно, я виноват перед вами больше, чем вы передо мной. Надеюсь, в работе нам это не помешает.

Что-то отлегло от груди… Реально что-то тяжелое и такое обременяющее. Слабо улыбнувшись, Света попрощалась и направилась к Романенко, где поспешила оставить заявление и присела на стул в коридоре под своим будущим кабинетом, чтобы немного отдышаться. Сейчас Свете не удалось пронести мимо ушей женский гомон, ибо он звонко выражал отношение нового коллектива в адрес новенькой.

– Думаете, очередная пассия Кости? – хохотала одна из них.

– Да наверняка, – отвечала другая.

– Девочки, – властно прозвучал голос начальницы, – не Костин это стиль, будьте спокойны! Слишком невзрачна и сера, как стены лондонского Тауэра.

Боже, какая вычурная метафора! Свету бросило в жар от этой характеристики в свой адрес. Как можно вообще сравнивать человека со стеной?

Даже не это сейчас интересно! Как произошло это дежавю? Не мог же он знать, что она придет?! Но встретил ее хладнокровно… и вроде как не удивился. Будто действительно ждал. Неважно. Главное сейчас не это. Главное, сохранить работу, потому как она дает надежды на то, что Светиным неурядицам придет конец.

«Хромоножка и Костыль»

Изучив историю и деятельность компании «МаркетТрейдМод», Светлана выяснила для себя, что ей крупно повезло. Предприятие специализировалось на производстве корпоративной униформы. В последние годы дополнительным сегментом стали торговые отделы по реализации имиджевой одежды и аксессуаров крупных международных компаний. Компания активно развивалась и пользовалась спросом как на внутреннем, так и на внешнем рынках.

Для рядового работника эти данные означали две главные вещи: стабильность и перспективы. И то, и другое утешало Светлану и вселяло надежды на лучшее будущее.

– У себя? – спросил Костя, указав на дверь кабинета Дарины Игоревны, и девочки, подскочившие со своих мест, закивали головами. Это Светлану несколько удивило, обычно не в стиле таких королев выстилаться перед кем-либо.

Мимо нее он прошел холодно, обогнул стол, за которым она сидела, чуть ли не задевая краем пиджака её волосы. Потёмкина только искоса зыркнула ему вслед и, удержав в себе тяжелый вздох, принялась перебирать бумаги на столе. И она уже мысленно возликовала, что удалось справиться с диким волнением, окатившим изнутри, как заметила на себе внимание присутствующих. И Света ощутила горящие щеки, предательски зардевшиеся ко всеобщему злорадствию.

– О-о-о, кажется, мы имеем нечто большее, чем отношения коллег, – издевательски пропела Эльвира – местная язва, или змея первой категории, как ее величала сама Света.

Коллеги в кабинете, где она работала, оказались типичными кралями – половина с выпяченными силиконовыми губами, другая половина – чрезмерным, местами не очень качественным татуажем. Но все вместе – разодетые в дорогущее шмотье и с абсолютным «нолем» в интересе к работе.

Да, пара девчонок не котировались в эту категорию брендовых персон фирмы, и по причине внешнего вида, и в связи с желанием работать. Но в целом отдел выглядел как-то больше сформированным для тех, кому нужно платить зарплату и совершенно необязательно объяснять за что.

В один момент вокруг стола Потёмкиной собрался кружок из четырех девушек, с любопытством над ней склонившихся.

– Ну, рассказывай…

С раздражением оторвавшись от документов, Светлана спросила:

– Что?

– Откуда знаешь директора?

– Говори-говори. Любое молчание мы расценим как повод для «посплетничать», – вдруг произнесла Эля.

– Да с прошлой работы, – спокойно ответила она, создав беззаботный вид. Может, и не особо талантливо это вышло, но хотя бы что-то. – Он был моим клиентом в банке.

По сути, она и не соврала.

– Я его обслуживала по кредитной программе…

– М-м-м, – пропела «змея». – И хорошо обслуживала, видно?

Ее сарказм подхватили хихикающие девчонки, но Света не растерялась, и тут же съязвила в ответ:

– До такой степени хорошо, что он заметил мои способности и пригласил на более высокооплачиваемую работу.

– Вот как? Думаешь своими талантами пробить дорогу в лучшее будущее? – не унималась собеседница.

– Конечно, – продолжала подыгрывать ей Светлана. – Обойдя всех конкурентов и обеспечив себя всеми необходимыми ресурсами…

– О-о-о, прекрасно подобраны экономические термины! – Эльвира театрально хлопала в ладоши.

Диалог сплетниц и достойно защищавшейся Светы оказался услышанным Костей.

– Как новенькая? – вдруг спросил он, прервав несвязные объяснения Романенко, которую он застал врасплох своим визитом.

– Старательная, – обрадованно воскликнула та. – На удивление… Не понимаю, почему ее уволили по статье с предыдущего места…

– А какая статья, кстати?

– Нарушение трудовой дисциплины.

– Дарина Игоревна, ее уволили таким бесцеремонным способом, потому что предыдущий начальник у нее был редкой сволочью… Точнее, – быстро поправился Костя, – непорядочным человеком…

– Я поняла вас. Вот и сама думаю: грамотная, сообразительная, работящая. В моем отделе третьей такой сотрудницы не хватало, Константин Юрьевич, если честно.

– Третьей? – Костя бросил взгляд в щель приоткрытой двери, где в поле зрения попали пятеро сотрудников, и еще четверо сидели в соседнем кабинете.

– Конечно, – с каким-то упреком отвечала та. – А кому работать в этой толпе? – она с раздражением кивнула в их сторону. – Половина – протеже ваших или генерального, сидящих и протирающих пятые точки. Совершенно бестолковые в экономике девицы. Пойти набрать по скидке вещей на всю зарплату – это у них в норме. А внимательно составить маломальский отчет с самыми простыми показателями – это почему-то сразу проблема.

На бестактность Дарины Игоревны Костя уже давно не обращал внимания. Чем-то она его даже забавляла. Но вот приведенная статистика его не устраивала.

– Работать же кому-то надо, – продолжала начальница ВЭО. – Вот новенькая и еще… ну, может, пара образованных девочек и работают за весь отдел.

– Почему вы молчали? – недовольно скривился Костя.

– А что изменится от моих замечаний? Вы их уволите? Или скомандуете генеральному, чтобы свой гарем отправил в ссылку?

– Я понял, – произнес монотонно Костя и вышел, так же равнодушно проходя мимо Светиного стола, но боковым зрением замечая наблюдателей, выдающих себя за усердных работников.

– Ага, понял ты, конечно! – буркнула ему вслед Дарина Игоревна, отбрасывая документы в ящик стола. – Вы, мужики, одним местом только всё понимаете. И это уж явно не голова…

Погруженная в мысли о предстоящем дне Света машинально прошмыгнула в лифт… и тут же застыла, словно каменная. И все бы ничего, если б она не оказалась нос к носу с Константином Юрьевичем, очевидно, поднимавшимся в офис из подземной стоянки. Шум в ушах на какое-то время вывел девушку из равновесия, а привычный ироничный зеленоглазый взгляд с ожиданием дальнейших действий смутил еще больше.

– Доброе утро, госпожа Потемкина! – Поторопил он её приветствием, и, будто опомнившись, Света поспешно шагнула в сторону, пытаясь раздавить себя в самом дальнем углу.

– Доброе, – выдохнула тихо она, глядя уже ему в затылок.

"Ах, я же не нажала кнопку этажа!" – промелькнула мысль, но Костя торопливо сделал это вместо нее, дабы не заставлять ждать тех двух человек, которые ехали вместе с ними.

В какой-то момент ей казалось, что своей спиной он излучает какие-то мощные флюиды, вытесняющие из кабины всех людей, словно ему одному в этом пространстве было мало места. И она так хотела, чтобы лифт поскорей довез их на нужный этаж!

«Что за странная неделя?» – подумалось ей. Каждый день… буквально каждый они встречались то тут, то там. И все время он учтиво здоровался с ней, играющей улыбкой на губах ожидая ответа и, сохраняя многозначительность своей мимики, исчезал из поля зрения.

Она сходила с ума от этих встреч! Порой хотелось исчезнуть, испариться, расплавиться… стать какой-нибудь единичкой в тысячной доле… Сделать себя маленькой, миниатюрной, уверенной в своей ничтожности. Но прежде всего – незаметной.

Странные чувства умеют вызывать в женщинах такие самодостаточные мужчины. Странно ведут себя с ними такие пугливые женщины. Но странно и то, что одни интересуют других по неизвестным для себя причинам.

Что происходит с ней, Светлана даже не хотела пытаться понять. Потому что она боялась не только Ордынцева, но и чувств, которые он вызывал. Да, в первую очередь – чувств.

Еще три этажа в той же прострации. Звон лифта. В дверях показалась ее коллега – все та же неуч в силиконе с казавшимся ей старомодным именем Эльвира.

– Доброе утро, Константин Юрьевич, – радостно пропела она и одарила Ордынцева кокетливой улыбкой.

– Доброе, – холодно ответил он.

– Как вы? – почему-то не унималась та.

– Спасибо, благополучно.

– Это радует. Вы из дома или в гостях были? – с этими словами она осмотрела с ног до головы стоящую за шефом Светлану, и с подозрением сощурилась.

– Простите? – директор с упреком посмотрел на подчиненную. – Мне поделиться с вами подробностями проведенной ночи?

Та только вульгарно захохотала.

– Было бы неплохо…

Да что она себе позволяет? Так нагло разговаривать с начальником?! Да еще и в ответ на замечание продолжать хамить? Светлана оторопела… Неужто их связывает что-то личное? Ее щеки загорелись от вспыхнувшей ревности. Нет… Н-е-е-т, она не имеет права! Она его уже упустила, а потому не стоит даже думать о чувствах к нему…

И Света проносила мимо ушей восхищенные женские вопли, старалась не обращать внимания на добрые отзывы о нем и его милосердии, игнорировала всеобщее признание коллег. Везде только восторг и умиление… «Не может быть человек настолько хорошим… – думала она, – тем более мужчина! Тем более мужчина с деньгами! Здесь кроется какой-то подвох».

Поэтому беспардонность Эльвиры ей казалась не просто неуместной, а даже подозрительной. Здесь или старые счеты, или что-то другое… но не менее интересное.

Выбежав из лифта, она обогнала Костю поспешной походкой, дабы поскорее скрыться из его глаз и больше не созерцать его своими… но тут как раз, когда она уже оказалась на полшага впереди, ее нога предательски подвернулась, и Светлана очутилась в руках у Константина. Перепуганными глазами она уставилась на директора, помогающего ей встать на ноги…

– П-п-п-простите, – выдохнула обомлевшая Потёмкина.

А в его глазах ликовали победные искорки.

– С вами все в порядке? – попытался исправиться на обеспокоенность Костя.

– Да-да, – ответила она, стараясь поскорее освободиться от его рук и глядя на проходящую и смакующую сложившуюся обстановку Эльвиру.

«Конец мне», – подумала Светлана, представляя, что через несколько секунд будут говорить в ее коллективе. Но, попытавшись сделать шаг вперед, она ощутила тянущую боль в лодыжке и не сумела сдержать протяжный стон.

– Кажется, не совсем в порядке, – снова подхватил ее Костя.

– Константин Юрьевич, я сама! Все хорошо, – почему-то со слезами на глазах взмолилась она, освобождаясь свое тело от его рук и всем видом умоляя не прикасаться к ней. Но, разумеется, он совершенно не понял ее невербальных просьб.

– Женщины, от ваших каблуков один ущерб здоровью! – драматично произнес он, помогая Свете сделать несколько шагов. – К чему была спешка? – деловито взмахнув запястьем, он взглянул на часы. – Еще пятнадцать минут до начала рабочего дня…

– Не нужно, Константин Юрьевич, – вдруг попросила Света. – Я в состоянии дойти до кабинета сама…

– Вы серьезно?

– Пожалуйста… – увидев повторно в ее глазах застывшие слезы, Юрьевич только развел руками.

– Как вам угодно… ну или… удобно…

С нескрываемой жалостью он смотрел, как она ковыляла в сторону кабинета ВЭО. Что за странное поведение? Неужто он ей до такой степени противен, что она даже не может принять предлагаемую им помощь? Что движет ее неприязнью к нему? Ненависть к деньгам, о которой они говорили? Страх? Неуверенность в себе? Или все вместе?

Задумчиво сопроводив ее взглядом, он решительно направился в свой кабинет, находившийся на этом же этаже.

Да, Костя прекрасно видел, насколько она выделялась в общей массе коллектива. И Дарина права, большинство женщин в экономическом были чьими-то любовницами, женами или родственниками. Каждая вторая из незамужних метила на состоятельного мужчину. И почти каждая из кожи вон лезла для того, чтобы стать образцом красоты и, бывало, перебарщивала настолько, что по виду становилась неудачной подражательницей Барби. Другие были дорогими женщинами от рождения. Света на фоне этого большинства выглядела весьма незаурядно, отличаясь неравнодушием разве что к работе.

Но чем она привлекала его, Константина? Это было необъяснимо! Абсолютно не его типаж! Хотя бы потому, что он любил чувственных и эмоциональных женщин. Но вот Свете определения он не мог дать до сих пор. Элементарно не получалось перечислить ее достоинства, потому что они оставались для него какой-то загадкой. Ясное дело, добросовестность и трудолюбие – об этом он слышал. Но как о женщине, что он мог сказать?

Косте казалось, что тот вечер, в который Светлана в сердцах выясняла с ним отношения (или он с ней), был единственным, когда она проявила в себе хоть какую-то страсть, любовь к жизни, что ли. И тогда она показалась ему импозантной… А сейчас совсем равнодушной… безразличной к миру… и, возможно, даже апатичной. Но почему же для него она оставалась притягательной?

Наверное, он ощущал от этой женщины столь необходимую ему нежность, исходящую из её души незримыми волнами. Но она будто закрывала их завесами прошлого… Будто пыталась скрыться в них от окружающего мира. Что это – гордыня или неумение прощать? Или опять же – страх? Что бы это ни было, оно не позволяет этой чудачке распахнуть сердце счастливому настоящему. И тем более – будущему.

– Добрый день, – показавшиеся в дверях медики вызвали у всех легкое недоумение. – Мы по вызову. У кого травма?