Текст книги "Академия нежити. Кафедра неприятных последствий"

Автор книги: Татьяна Зингер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава 3

Когда первый шок прошел, я вспомнила о защите. В мою голову кто-то лезет, а значит, самое время вытурить его восвояси. От растерянности – что делать, как заставить голос замолкнуть – пальцы не слушались. Руническая вязь не давалась, вместо полотна из чистой магии в заклинание вплетались узелки и дыры. По неосторожности я вложила столько отклика, что волна энергии не только сковала меня силовой броней, но и разрушила все чары, наложенные на комнату. Залатанные магией занавески развалились на ошметки, открытый чемодан выплюнул из себя всю ту одежду, которую я не развесила на плечики, понадеявшись на сохранность в третьем измерении.

Зато за стеной послышался удар и визгливое:

– Ай!

Хм. Крадучись, я выскользнула в общий коридор, такой неоживленный, точно вымерший – ха-ха, – и постучалась в соседскую комнату.

– Закрыто! – буркнул тот самый голос, что визжал в моей голове.

Собственно, разрешения я и не спрашивала. Хватило одного пинка, чтобы хлипкая дверь слетела с защелки и распахнулась, позволяя мне войти в такую же маленькую комнатушку, как наша, разве что заставленную до предела алхимическими прибамбасами. Порошки и колбочки, развешанные под потолком коренья, реторты, внутри которых закипали жидкости. Дыхание сводило – так сух был воздух.

– Это ты удумала погостить в моей черепушке? – Я обратилась к девице, восседающей у стены и потирающей поясницу.

Она была худа, но одета в такую огромную толстовку, что казалась необъятной. Вся в черном, глаза подведены стрелками, в волосах выбеленные пряди.

– Слабенькая ты какая-то, и минуты ментального воздействия не выдержала, –  ухмыльнулась новая знакомая. – Зато руны умеючи плетешь, прям моё уважение.

Голосок был тягуч и плавен, он дурманил, усыплял. От девицы исходил столь резкий магический фон, что я порадовалась силе своего щита – иначе бы меня опять атаковали. Сомнений не оставалось – передо мной банши собственной персоной.

– Спасибо, – ответила я, помогая девице встать, но глядя на неё с настороженностью. – Так что ты забыла в моей голове?

– Что тебя не устраивает, киса? Решила вот представиться, себя показать, на других посмотреть. – Банши осклабилась. – Ко мне соседок давненько не подселяли.

Кажется, я понимала, почему.

– Надеюсь, этого не повторится.

– А что ты мне сделаешь? – Девица расхохоталась и взмыла над полом. Её волосы взметнулись короной над головой. – Опять поставишь щит? Так я подстерегу тебя в час, когда ты не ожидаешь удара. Мне не нравится делить коридор с кем-то, особенно – с человеческими кусками мяса.

– Никаких щитов, ты что. Я просто вылью на тебя один из твоих растворов, – пожала я плечами и дернула банши за ноги.

Она рухнула на пол, в последнюю секунду успев выставить вперед руки. Но вместо того, чтобы разразиться руганью, засмеялась так пугающе, что мне захотелось поскорее убраться.

Ненормальная.

– Кстати, меня зовут Юноной. Мы подружимся, киса, если вы с подружкой-толстушкой, конечно, не сдохнете!

– Есть вариант, что сдохнешь ты, – мрачно добавила я, хлопнув дверью.

Так я познакомилась с первой и – как оказалось – единственной соседкой. Уже позже мы с Ритой узнали, что Юнона благополучно изживала всех девушек, подселенных в соседние комнаты. Кого-то травила, над другими измывалась ментально, третьим подкладывала мертвых ворон или крыс, писала на дверях кровавые угрозы.

Что до нас?..

Ну, мы нашли общий язык. Правда, не сразу.

Для начала Юнону пришлось умертвить…

***

Распрощавшись с неприятной соседкой, я выставила оберег – спасибо преподавателям за то, что вдолбили в меня безукоризненное знание рун – на нашу с Ритой комнату и задумалась. Чем бы заняться? Вернуться в комнату и попытаться уснуть как приличная девочка или пройтись по академии, раз уж магическая энергия во мне бурлит и плещется?

Решено, исследуем место, в котором мне либо жить, либо помирать.

Подробная карта обнаружилась в административном корпусе. Мамочки! Да это не высшее учебное заведение, а муравейник из ходов-выходов-лекториев и закутков. Изнутри академия соединялась крытыми переходами, потому все здания были объединены в одно. Вроде ничего сложного, но бесконечные переплетения галерей и коридоров вгоняли в тоску. Залы и кафедры располагались через то самое место, которое не принято упоминать в приличном обществе. Кабинет языковой культуры и – хоп! – рядом с ним химическая лаборатория. Зачем, почему, а главное – кто согласовал это безобразие?!

Кроме того, меня не покидало чувство, что я брожу по средневековому замку. Под современной обшивкой скрывалась старина, невероятная древность, пропахшая пылью и смертью. Непонятная тревога зашевелилась во мне, заворочалась дурным предчувствием. Моё чутье было обострено до предела, хотя разум подсказывал: опасаться нечего.

Первых студентов я застала в столовой, куда забрела чисто случайно, запутавшись в хитросплетении переходов. Да, контингент здесь был, мягко говоря, непривычный. Я изучала нежить по учебникам и кинофильмам, но чтобы так… на расстоянии вытянутой руки… встретить компанию зомби, одетых в модные джинсы и футболки со стразами. Зомби скрежетали зубами, скрипели костями и болтали о чем-то своем, не обращая на меня никакого внимания.

Обнаружились здесь и люди (хотя люди ли?), и особи, которых учитель по нежетелогии окрестил бы как «прочие твари»: крылатые и не очень, волосатые, хвостатые, чешуйчатые. Они поедали маковые плюшки, стучали по тарелкам ложками, хлебая суп, и выглядели как типичные студенты.

Я собиралась уходить, когда по плечу кто-то так по-братски стукнул, что я ойкнула и от боли, и от неожиданности. За спиной стоял парень приятной наружности, даже слишком приятной: зачесанные набок русые волосы, пронзительно зеленые глаза, округлые черты лица. Вид у него был максимально человеческий, толстовку украшала эмблема футбольного клуба. Ничто не выдавало в нем нежить – и потому он мне заочно понравился.

– Ты же новенькая, да? Из университета колдовских искусств? МУКИ, да?

На его губах расплылась довольная ухмылка.

– Угу.

– Приятно познакомиться. Антон. –  Он подал мне ладонь, и я приняла рукопожатие.

– Ника.

– Очень аппетитное имя, Ни-ика, –   протянул новый знакомый, не спеша отпускать мою руку.

В следующую секунду Антон улыбнулся сильнее, из-за чего верхняя губа несимпатично задралась, и наружу проступили острые как иглы клыки. Я отпрянула, охваченная гадливым чувством, но пальцы вампира сжали мою ладонь до хруста.

– Не бойся, я тебя не трону. У нас к тебе необычное предложение.

У этого кровососа ещё и раздвоение личности? Никого, подходящего под описание «нас», рядом с Антоном не стояло.

– Какое же? – процедила я, оглядываясь на полную существ столовую. Если понадобится, буду кричать, лягаться, плеваться ядовитой слюной (и пускай таковая у меня отсутствует), но живой не дамся.

– Такое, от которого ты не сможешь отказаться, Ника Миронова. Оно напрямую связано с твоей специализацией. Прикладная некромантия, не так ли? Не лучшая студентка на потоке, но по-своему талантлива.

Тревога усилилась, грозя перерасти в панику. Откуда ему известны эти подробности? Что-то нечисто. Сердце пропустило удар, энергия во мне взбунтовалась, готовая вырваться атакующими чарами. С другой стороны, не станет же он меня убивать при полной академии? Смертность тут, конечно, велика, но в основном от несчастных случаев – а не потому что одни студенты поедают других от скуки или голода.

В любом случае, соглашаться на сомнительные затеи в первый день обучения себе дороже.

– О, и не смотри на меня так глубокомысленно. Информаторов выдам только при очень близком знакомстве. Ну, так что, идем?

– Не идем. Рассказать тебе, куда можешь засунуть свои предложения? – выплюнула я.

Антон подался вперед, точно намереваясь накинуться и – в лучшем случае – придушить. Но затем склонил голову набок и понимающе кивнул. Напоследок он провел большим пальцем по вене, выступающей на моем запястье, и жестом изобразил раскаяние.

– Не смею более тревожить.

Когда я уходила из столовой, его липкий, испытывающий взгляд блуждал по моим лопаткам.

Так, хватит с меня сомнительных доброжелателей и откровенных недругов. С этой мыслью я отыскала кабинет комендантши. Та, выслушав мой рассказ ровно до момента знакомства с Юноной, страдальчески вздохнула и с фразой «Седьмой случай за год, не девочка, а катастрофа» подняла крышку ноутбука.

Чудненько! То есть они знали, что банши – особа дурная и вредная, но всё равно подселили нас к ней? Мол, чего бы и нет, делаем ставки, кто переживет обмен опытом, а кто поедет домой в гробу. Но моё возмущение прервал мобильный телефон, который зазвонил в ту самую минуту, когда я собиралась озвучить свое «фи» комендантше в особо нецензурной форме.

Хм, Рита уже встала? Не к добру это. Обычно она дрыхнет до победного, её даже будильник берет минуту на вторую, как только проснусь не только я, но и весь остальной этаж.

– Что-то случилось?

– Да, – подруга жалобно всхлипнула. – Возвращайся.

– Что-то не так?

– Всё так! Только вот… Я отравила нашу соседку. Насмерть.

На моё изумленное «Э-э-э» ответом стали короткие гудки.

– Кажется, я подобрала вам новое жилище, – сказала комендантша.

– Возможно, оно не понадобится, – загадочно произнесла я, поднимаясь.

Юнона лежала на моей кровати – ну, разумеется, не станет же Рита класть отравленную девицу на свою, – бездыханная, хоть закапывай. Кожа её посерела, губы слились с тоном лица, щеки впали. Скрестить руки на груди – вылитый покойник. У стола валялась откупоренная баночка, и запах в комнате стоял специфический: горьковато-сладкий, травяной.

Перепуганная Рита ходила кругами от ванной комнаты до окна и причитала:

– Это конец, это полный кошмар! Всё, меня отчислят! Посадят!

Меня она не заметила, увлеченная своими страданиями.

Я двумя пальцами взялась за донышко банки и рассмотрела содержимое на свету: коричневый порошок с серебристым отливом. Что-то ядовитое, без сомнения. Дурное предчувствие окончательно укрепилось и замаячило вполне реальным уголовным сроком за убийство с использованием оккультных смесей. От десяти лет лишения свободы до пожизненного без права на амнистию.

Прекрасное окончание дня.

– Что ты натворила?..

Рита только теперь заметила моё присутствие и усиленно замотала головой, точно пытаясь оторвать ту от туловища.

– Я не специально.

– Не специально траванула нашу соседку? – тактично уточнила я и прислушалась к дыханию Юноны.

Глухо.

– А чего она выпендривалась?.. Полезла ко мне со своими воплями, ну я и пригласила её  сюда, чтобы пообщаться как чародей с чародеем.

– И?

Видимо, мой щит слетел, и неугомонная банши вздумала оторваться на Рите. Посмертный розыгрыш, так сказать.

– Слово за слово… Короче, я бросила ей в лицо концентрированную драконью пыль, – смутилась моя подруга-травница. – Я ж не знала, что она такая восприимчивая. Должна была уснуть, а она… умерла?

Я приложилась ухом к груди Юноны, пальцем нащупала венку на её шее. Ничегошеньки. Дыхания нет, как и других признаков жизни.

Хм.

Признаки жизни.

– Ну что, пакуй чемоданы, подруга, поедешь на Колыму. – Я отряхнула ладони от невидимых соринок и плюхнулась на кровать Риты прямо в кроссовках. – Навещать тебя не буду, уж не обессудь, но передачку соберу. Ты как относишься к сгущенке?

Рита побледнела и безмолвно осела на стену. В заплаканных глазах появилось отчаяние.

Конечно, откуда ей, благопристойной травнице, знать про то, что нежить в принципе не дышит. Ей незачем. Драконья пыль подействовала на её физическую оболочку, вошла в реакцию с магическими циклами, отвечающими за существование, и приостановила их.

Я провела растопыренной ладонью над телом банши, сканируя то. Показатели в норме.

– Не переживай, отравительница. Через час наша красотка очнется куда злее прежнего, – резюмировала с ухмылкой.

– Ты ее оживила?! – Рита ахнула. – Спасибо тебе, Ника! Ты – чудо.

– Ага, я – чудо, и я иду спать. Постарайтесь сильно не шуметь.

– В смысле, спать?! Подожди! Мне-то что делать? – Подруга захлопала ресницами.

Уже уткнувшись носом в подушку и замотав себя в одеяло как в кокон, я буркнула:

– Что угодно, главное – тихо.

Разумеется, выспаться не удалось. О пробуждении банши я догадалась по крику – вполне реальному, исторгаемому разинутой пастью нежити. Юнона нечленораздельно вопила, надвигаясь на Риту, а та вооружилась баночкой с драконьей пылью и грозилась «опять укокошить неадекватное чудовище». Я села по-турецки, уперла локти в колени и горестно попросила:

– Можете успокоиться?

Обе скандалистки от внезапности момента уставились на меня во все глаза.

– Ритуль, опусти, пожалуйста, банку. – Подруга нехотя исполнила требуемое. –  Юнона, я предлагаю заключить мирный договор.

– С тобой, киса? – банши поморщилась, словно съела целый лимон.

– С нами. Сколько в тебе единиц чистой магии?

– Так я тебе и сказала, – хмыкнула она, тряхнув гривой волос.

– А во мне двести шесть. В моей подруге, – пальцем указала на Риту, – двести тридцать три. Я права?

Та утвердительно качнула головой.

– В тебе же, по моим ощущениям, не больше сотни. Твой магический ресурс ничтожно мал, как и сила твоих чар. Ты выдохнешься быстрее, чем любая из нас.

– Лжешь, – скрип зубами.

– Проверим?

Юнона не ответила, просто бахнула по мне каким-то разрушающим заклинанием. Кожу кольнуло тысячей игл, но я отвела удар в сторону и без особого труда выставила заградительный щит. В голове разлилась пустота, все ненужные мысли скомкались, переводя разум в боевой режим. Любой начинающий некромант в курсе: концентрация важнее всего.

Я не собиралась атаковать. Неспешно сминала заклинания, которые банши лепила одно за другим. Мы столкнулись основательно и надолго. Ярость и безразличие. Пыл и спокойствие. Заискрил воздух маленькой комнатушки. Рита благоразумно скрылась в ванной комнате. Если некромантов учили концентрации, то травников – умению незаметно слинять куда подальше, пока не задело взрывной волной.

Наконец, Юнона иссякла как магически, так и физически.

Война окончена.

Я отвела взгляд к окну. За стеклом расцветала метель, и белые хлопья снега укрыли бетонную стену, ложились пушистым налетом на подоконники. Под натиском ветра гнулись деревья. Необузданная красота манила к себе, притягивала.

– Вот это да! Ты мне нравишься, киса, – сказала вдруг Юнона вместо того, чтобы признать поражение.

– Ты мне – нет, но я предлагаю мир.

В знак согласия она протянула руку с выкрашенными в иссиня-черный цвет ногтями. Её кожа была холодна, зато лицо озарила теплая улыбка.

– Не хотите завтра выйти в город? Покажу вам наше захолустье.

– Посмотрим, – ответила я одними губами.

Когда Юнона, хохоча, ушла, я откинулась на подушке, изнеможенная до предела. Источник магии был почти пуст, кости ломило от выброса энергии и недостатка сна. По лбу скатывался липкий пот, перед глазами плыло. Рита боязливо выглянула из ванной и показала мне большой палец.

– Повторяю: ты – супер!

– Угу, – согласилась я и, прикрыв на секундочку веки, уснула мертвецким сном.

…Сквозь сон мне почудились шаги и дыхание над ухом. Показалось? Должно быть.

Но вдруг чьи-то вполне реальные пальцы коснулись щеки, прочертили дорожку от губ до ключиц. Мои ресницы дрогнули, и я разлепила веки, чтобы встретиться с взглядом похитителя: тяжелым, засасывающим, неотрывным. В его глазах сгустилась тьма. Мой рот оказался зажат мощной рукой – ни выдохнуть, ни вскрикнуть. К носу поднесли тряпку, остро пахнущую зельями.

«Да что за… Опять?!», – успела ругнуться я, когда комната поплыла, а веки слиплись.

Глава 4

Сознание возвращалось толчками, которые отдавались ноющей болью в затылке. К горлу подкатывала тошнота. Я облизала пересохшие губы и попыталась сосредоточиться.

Так, руки-ноги не связаны, но обездвижены магией. Силовые путы не давят, да только двинуться невозможно – тело не слушается. Кто-то усадил меня на стул (спасибо и на том, что мягкий), уложил руки на подлокотники. Над ухом жужжит неисправная электрическая лампа, ну или что-то похожее на неё. Босые ноги обдувает ветер.

Не худшее моё пробуждение, но и не лучшее.

Где я? Меня выкрали и притащили… куда? Зачем? Как они сумели влезть в нашу комнату? То, что Рита не услышала похитителя, меня не удивляет; она и конец света проспит. Отличная, блин, подруга, надежда и опора. Но я тоже хороша. Забыла разок поставить оберег на дверь и сразу куда-то вляпалась.

Что со мной сотворят?

Вопросов было так много, что головная боль усилилась.

Почему, нежить вас всех побери, я?! Ничем не примечательная девушка. Ни богатеньких родителей, ни связей, ни особых магических достижений. Самое бессмысленное похищение на свете.

Страха не было. Нет. Был ужас, леденящий, пробирающий до самых костей. Такой, что и рехнуться немудрено. Сердце бешено колотилось в груди. Я осторожно приоткрыла левый глаз, следом – правый. Холодный белый свет ослепил.

Я ожидала, что в лучших традициях ужастиков окажусь в каких-нибудь стремных подземельях, где будут звякать цепи (в них-то меня и закуют), а на полу обнаружится кровь моих горе-предшественников. Но передо мной – просторная аудитория, тянущаяся на десяток рядов вверх. Стены увешаны портретами ученых-алхимиков с самыми суровыми выражениями лиц. Я сижу на преподавательском месте, а на первой парте – именно на парте, а не за ней – восседает парень, немногим старше моего. Если, конечно, передо мной не законсервированная нежить. Его русые волосы взъерошены, черты лица остры – дотронься и порежешься. На нем обычная клетчатая рубашка с длинным рукавом и узкие джинсы. Ничего примечательного, если бы не взгляд. Незнакомец наблюдает за мной из-под сдвинутых бровей так, что впору удавиться.

– Доброе утро, Ника. – Его голос был сладок, что липовый мед. – Извини за похищение. Но, если несговорчивый некромант не идет к нам добровольно, мы сами притащим его в гости.

Что за бред? Я собрала всю себя в кулак, чтобы окончательно не распсиховаться.

– А пригласить нельзя было? – спросила елейным голосочком. – Ну, знаете, чтобы я сама дошла. Ногами. Своими.

– В смысле? – оскорбился незнакомец, почесав переносицу. – Мы тебя приглашали. Тох, приглашали же?

Из-за моей спины выплыл недавний знакомый-кровосос, увлекающий меня заманчивыми предложениями и посланный куда подальше. Ах вот оно что: кровососы и подозрительные типчики заодно.

– То есть это было приглашение? – Изогнула левую бровь.

– Ну а как иначе? Вполне себе конкретное, даже дружелюбное, мы ж не изверги какие-нибудь. А ты как отреагировала, напомнить? Ладно, давай к делу. – Типчик поднялся с парты и отряхнул ладонь об ладонь. – Нам нужна твоя помощь.

– Вам – это тебе и дружку-упырю? – Я отправила скромно топчущемуся сбоку кровососу взгляд, полный ненависти.

– Считай, что так, – фыркнул типчик, жестом приказав Антону молчать.

– Я не веду переговоров с теми, кто держит меня на привязи как цепную собачку.

Легкий взмах кистью, и путы спали, а я чуть не свалилась со стула. Поводила онемевшими конечностями, хрустнула затекшей шеей. Одернула на себе футболку, в которой спала, убедилась, что вчерашние джинсы тоже на месте.

– Продолжай, – уже благосклоннее сказала я.

Коль развязали, а не умертвили с особой жестокостью, есть шанс, что моя персона взаправду нужна им для какого-то бредового, но законного – а иначе не подпишусь – задания.

– Итак, что ты знаешь о ритуале воскрешения?

– Что он воскрешает тех, кто мертв.

Каков вопрос, таков и ответ.

– И всё? – Типчик поджал тонкие губы, а Антон зашептал ему на ухо что-то явно оскорбительное, иначе бы изредка не пялился на меня с неодобрением.

– Ты выкрал меня ночью, чтобы допросить по экзаменационным вопросам? – набрав побольше воздуха, я отрапортовала: – Ритуал воскрешения проводится лицом, получившим статус некроманта-воскрешателя, с использованием рунических заклятий и специальной атрибутики, как то: смеси, настои, травы. Для успешного ритуала в воскрешаемом субъекте должна наличествовать душа, иначе он возродится в голой оболочке без разума и чувств, в связи с чем будет представлять опасность. Такое существо должно быть немедленно уничтожено. При ритуале воскрешения запрещается применять средства и методы, запрещенные магически-уголовным кодексом Российской Федерации. Любая попытка воскрешения должна быть задокументирована, а последующий отчет направлен в управление магических дел по месту проведения ритуала.

Я встала и прошлась по аудитории, по памяти рассказывая определение, когда-то заученное наизусть. В ушах эхом отдавался гул шагов, портреты алхимиков, казалось, надвигались на меня. Голые ноги чувствовали каждый скол плитки, которой был выстелен пол, каждую неровность.

– Вот это память! – расхохотался типчик, приложив ладонь ко рту. – Извини за глупые вопросы, теперь я вижу – ты в теме. Но это всё теория, а как у тебя с практикой?

– Никогда никого не воскрешала.

Антон нарочито громко прыснул.

– Я же говорил, она полная слабачка.

– Но могу умертвить твоего друга прямо сейчас, а потом воскресить… возможно.

Кровосос дернул плечом и отвернулся от меня, мол, эта идиотка несет полную околесицу. Зато темноволосый типчик, имени которого я так и не узнала – да и не горела желанием, – окончательно повеселел.

– Уважаю твой энтузиазм, но давай вместо Тохи оживим кое-кого другого? Есть один колдун. Несколько лет назад его нагло отравили злопыхатели, но дух по сей день внутри тела. Должно быть, тебе интересно, почему мы хотим его воскресить?

– Нисколько! – поспешно заявила я, отступая к стене.

Ну их в баню. Меньше знаю – счастливее живу. А то впишут ещё в соучастники преступления, когда выяснится, что эти ненормальные студиозы решили возродить какого-нибудь дохлого маньяка-убийцу или преподавателя, который обещал поставить «автомат», но скоропостижно скончался.

– Я готов заплатить.

Типчик приблизился, не разрывая со мной зрительного контакта. Какой же у него тяжелый взгляд, бр-р-р. Оторопь берет. Я сделала ещё шаг назад, но уперлась в парту.

– Не нуждаюсь в деньгах.

Конечно, это была гнусная ложь, потому что в деньгах я нуждалась катастрофически, и если бы не Рита, умерла бы голодной смертью. Университетской стипендии еле-еле хватало на оплату общежития и скудное питание. Впрочем, перед нашим отъездом в академию декан расщедрился, и вчера на карту упала ощутимая сумма с пометкой «Стипендия». С чего бы она увеличилась почти впятеро, я старалась не думать. Видимо, доплата за плохие погодные условия и безумных академистов.

– Полтора миллиона рублей наличными, – предложил типчик, подходя так близко, что протяни руку  – коснешься его скул.

Глаза цвета морской синевы тянули на дно.

– Да хоть два. Ты вообще слышал, что я сказала? Без статуса некроманта я не имею права никого воскрешать.

– В том-то и дело, что мы не ищем человека со статусом. Любой некромант-воскрешатель внесен в базу, ты же старшекурсница, не дававшая никаких присяг. Твое вмешательство отследить сложнее, чем того, кто имеет личный магический почерк.

Я оперлась о парту ладонями и наблюдала за тем, как типчик лыбится. Позади него гаденько усмехался Антон, сложив руки на груди и поглядывая то на меня  с неприязнью, то на своего дружка  с уважением.

– В академии нежити, что, нет ни одного студента, изучающего некромантию?! – воскликнула с непониманием.

– Поверь, некроманта твоего уровня – никогда не будет. Академию держат на усиленном контроле, и ни одно существо с достаточным уровнем ресурса не поступит сюда.

– Чепуха! Мне-то разрешили приехать к вам без каких-либо сомнений, что не вяжется с твоей теорией об «усиленном контроле».

– Ты здесь не совсем легально.

– Погоди-ка, – встрял Антон. – Походу, она не в курсе… Ника, а твой декан не предупредил тебя о цели поездки и её последствиях?

Почему же, предупредил. «Если не вернетесь, ваши вещички перейдут сокурсникам по праву старшинства», – вот что он сказал. Я-то по наивности решила, что это такая ирония, а вон оно как получилось.

Оба похитителя углядели в моей растерянности нечто такое, что заставило их переглянуться.

– Странно. – Типчик на секунду закрыл лицо рукой, обдумывая что-то. – Тебя отрекомендовали как специалиста беспринципного и готового на всё.

Ерунда какая-то. Это я-то беспринципная? Это я на что-то готовая? Да перед ними стабильная троечница с сомнительным багажом достижений, которые даже в портфолио не влепить.

– Кто отрекомендовал-то?

– Так декан и отрекомендовал, – тоном человека, который вообще не понимает, что происходит, ответил типчик.

– Постойте… – Я сжала ноющие виски пальцами. – Выходит, Виктору Ивановичу известно о ваших делишках?

– Разумеется! – воскликнули они в один голос.

Вот это поворот! Мысли заворочались в голове, но мне никак не удавалось объединить их в цельную картинку. Ну не мог декан солидного университета быть связан с какой-то шпаной из далекого сибирского городка! Это что-то за гранью разумного.

– Не желаешь ли узнать подробности? – заулыбался типчик.

– Отвали!

Я оттолкнула его обеими руками и побежала к двери из аудитории. Босые ноги шлепали так отчетливо, что казалось – слышно всей академии. Дернула за дверную ручку. Заперто.

– Далеко собралась, Миронова? Тебя опять связывать? – Мой похититель хрустнул пальцами.

– Нет, – обреченно сказала я.  – Выкладывай.

Типчика звали Игнатом, и его рассказ был долгим, местами бессмысленным, а отчасти – пугающим. В голове не укладывалось то, что задумали студенты – и не только они – академии нежити. В любом случае, план не нравился мне от слова «совсем», а сильнее всего не нравилась моя роль в его осуществлении.

– Вы всерьез хотите оживить этого колдуна? – бесцветным голосом спросила я, когда Игнат замолчал.

– Да.

– И мой преподаватель одобрил эту затею?

– Отчасти он её и придумал.

– Но я могу отказаться?

Игнат подошел ко мне вплотную, так, что синева его глаз обожгла лютым холодом. Находиться рядом было невыносимо, словно я съеживалась и уменьшалась от одной только близости с ним. Полное нарушение личного пространства. Мне казалось, что сейчас он даст мне оплеуху, но Игнат пожал плечами.

– Не спеши с ответом. Представь, как шуршат деньги в твоих руках. Немногие нынче могут похвастаться чемоданом наличных. Кроме того, на тебя многие рассчитывают. Уверен, чуть позже ты согласишься. – Он нахально улыбнулся.

– Дай мне время подумать.

– Даю. Тох, отведи нашу компаньонку в её уютную келью.

Антон стыдливо потупился, но жестом пригласил проследовать за ним. Вся спесь с него куда-то слетела, а под ней оказался обычный парень, пусть и кровосос.

– Прости за похищение, – извинялся он, пока мы шли сквозь сонные коридоры. – Ты не согласилась по-хорошему, пришлось тебя малость припугнуть.

– Ага.

– На самом деле, круто, что ты с нами. Студентка МУКИ – даже звучит престижно. Тяжело учиться в вашем университете?

Вопрос был задан с искренним любопытством, и я оттаяла.

– Да как везде. Но на сессиях впору повеситься в темном углу.

– А какой проходной балл?

– Сто восемьдесят единиц чистой магии. Кроме того, обязательна сдача вступительного тестирования по общеобразовательным предметам.

Мой вынужденный спутник присвистнул от удивления.

– Ничего себе! У нас всего семьдесят девять.

«Потому-то ваши выпускники никому не известны, а наши служат в крупных международных фирмах», – мстительно подумала я, прикладывая ладони к замерзшим щекам. Такое ощущение, что в академии специально не топили, чтобы сморить холодом недобитых студентов.

МУКИ… Когда-то, будучи зеленой абитуриенткой, я очень боялась не набрать необходимый магический порог. С детства я грезила именно московским университетом и не была готова размениваться на что-то меньшее. Конечно, судьба внесла свои коррективы, и в какой-то момент меня почти занесло в омскую академию колдовства, но в итоге все дороги всё равно привели в Москву. Необходимое количество единиц я набрала – еле-еле вошла в нижний порог, – зато проявила себя на тестировании как один из лучших теоретиков.

К сожалению, с годами тяга к обучению выветрилась, иначе бы я сдала экзамен, а не мямлила нечто невразумительное перед деканом, который в отместку запихнул меня в улей на съедение пчелам-убийцам.

– Получается, ты в два раза мощнее меня? – Антон сощурился, выискивая во мне нечто особое.

– Скорее – выносливее. – Я одернула себя, пока не забрела в дебри лекций о внутреннем магическом источнике, которые и так известны любому первокурснику. – А преподаватели у вас как?

– Да так себе. Сама понимаешь, кто сюда пойдет? – Я попыталась язвительно возразить, на что Антон фыркнул. – Да всем известно, что АНиПС –  дыра. Ты сама на нас смотришь как на… –  он добавил крепкое словечко. – До тех пор, пока у нежити не появятся равные права с людьми, обитать нам на задворках страны как каким-то прокаженным. Но ничего, это временно.

В его голосе мелькнула стальная нотка, от которой мне стало не по себе. Да уж, если задуманное Игнатом – или кто там над ним? – исполнится, всему магическому миру придет хана.

– Нам налево. Ага, ну вот и женская половина общежития. До встречи!

Антон помахал мне, будто бы добрый знакомой, и уже собрался уходить, когда я спросила:

– Этот неприятный парень, он у вас главный? У вас – в смысле, у всего вашего безумия?

– Игнат? Не суди его по первому впечатлению, он отличный друг и прекрасный товарищ. Не, он не лидер, просто волнуется за общее дело. Между прочим, чистокровный человек!

Ага. Я потерла шею. Знаем мы таких прекрасных товарищей, которые прокрадываются к спящим девицам и выкрадывают их в ночи. Тьфу, блин. Надо бы повесить на дверь амбарный замок, потому что заклинаниям я отныне не доверю свою сохранность.

Антон ещё немного помолчал, ожидая моей реакции, и, не получив желаемого, ретировался.

Потоптавшись у двери, я вошла в комнату, чтобы столкнуться на пороге с охваченной страхом Ритой. Та, всклоченная, в одной футболке, нервно трясла ногой, копаясь в моем смартфоне.

– Где ты была?! Где?! – взревела подруга. – Я проснулась, а тебя нигде нет! Звоню, а телефон здесь валяется. Я решила, что тебя эта ненормальная, – она мотнула головой в сторону комнаты Юноны, – угробила. Её тоже у себя нет. Думаю, всё, кранты, Нику закапывают в лесу. Почему ты не предупредила меня?! –  Рита столкнулась с моим задумчивым взглядом. – Что случилось, Никсен?

– Ничего особенного, – ухмыльнулась я, ставя на дверь тройное защитное заклинание. – В этой академии что ни ученик, так либо жаждет меня убить, либо заставить работать на благо революции.

За окнами томился рассвет. Небо, залитое рыжей краской, светлело, и где-то вдалеке ворчали ветра.

***

Глупо считать, что нежить смирилась со своим положением и была готова осесть в глубинке, не имея возможности ни посетить столицу, ни съездить заграницу, ни жить нормальной – нечеловеческой – жизнью. Кроме того, в других странах обстановка была немногим лучше. Толерантная Европа ратовала за равноправие всех рас и национальностей, но о нежити умалчивала, а на всемирных заседаниях правители всех стран скромно отговаривались: «Вопрос под контролем». Да только контроль этот давался страданиями тех, что открылись людям только в 21 веке, а до тех пор прятались под страхом быть уничтоженными. Когда магия, тысячелетиями скрываемая, стала доступна всем желающим, нежить понадеялась на чудо и показалась миру. Вот, мол, какие мы.