Текст книги "Стремянка в небо (СИ)"

Автор книги: Татьяна Трунова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– В засаде сидят? – предположил Ваняша.

Народ тут же заозирался, сжимая в руках колья и шанцевый инструмент. Лучи фонариков скакали по погосту, выхватывая, то резную оградку, то памятник, а то и печальное лицо на фотографии памятника. Было очень легко представить, что буквально за соседней могилой за ними наблюдают полные злобы мертвые глаза. Именно злобы, потому что никакие другие эмоции не могут быть присущи существам, которые не сумели упокоиться в могиле. Самое обидное, что таким мертвяком может оказаться ближайший родственник.

Минуты шли, но никто не нападал. Люди постепенно расслабились, не теряя, впрочем, бдительности.

– Тьфу, дурак, – сплюнул Петя. – Сказанет, так сказанет. Главное, всегда к месту!

Запал как-то незаметно угас – вместе с желанием отомстить. Многоногого, многорукого существа больше не было, а были усталость и страх.

– По домам что ли? – неуверенно предложил кто-то. Неуверенность оказалась зряшной – домой хотели все, просто признаться в этом выглядело трусостью. Но вот нашелся самый трусливый (или самый разумный) и можно было вздохнуть с облегчением.

– Русский бунт – бессмысленный и беспощадный, – задумчиво процитировал классика Арменыч.

– Это ты к чему? – не понял Петя.

– Да так, к слову пришлось. Не поверишь, мне сейчас этих несчастных покойников, или кто там они, жалко стало. Мы неслись на кладбище на такой волне ярости, что, встреться нам один из них, поставили бы раком не задумываясь. Где, скажи мне, ужас перед Злом, паника при виде торжества мертвой материи?

Петя поморщился:

– Че-то тебя несет. Триллеров что ли насмотрелся? Зло, мертвая материя... Еще про Темного Властелина вспомни. Будь проще. К тому же, не знаю как кому, а мне, например, было страшно.

– Вот! – поднял палец Арменыч. – Страшно! Но ты же не заперся дома и не задал стрекача до канадской границы?

– Ща, все брошу и побегу. Хотя один бы, может, и побежал. Когда вокруг народу полно, зачем такие крайности? Всем миром и справимся.

– А вот Бердяев говорил...

Что говорил Бердяев, Пете узнать не довелось. Ночь проросла гулом моторов, сначала далеких, а затем совсем близких.

– Что за фигня?

Этот вопрос интересовал всех, поэтому в деревню ворвались, задыхаясь, а кое-кто и держась за сердце. Они все равно опоздали. Их Вышелес стал каким-то другим Вышелесом: шумным, освещенным – чужим. Повсюду сновали люди, одетые в форму спасателей и военных. Огромные угловатые машины нахально стояли прямо на центральной улице. Среди них затесались солидные мерседесы скорой помощи, что уж совсем дело небывалое.

Народ замер в нерешительности. Они бы так и стояли, пряча за спиной колья и лопаты, если бы к ним не подошел незаметный человечек.

– Чего стоим, православные? – поинтересовался он прокуренным голосом. – Чрезвычайное положение. Все по домам.

– Происходит-то что? – отважился поинтересоваться кто-то.

– А сами не знаете? – человечек пожал плечами и растворился в массе снующих людей.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Делать нечего. Покряхтев, почесав в затылках, но не получив из этих действий никакой информации, народ начал рассасываться – чрезвычайное положение не шутка. Петя тоже отправился домой, прихватив с собой Федора. Арменыч увязался с ними.

– Марию Семеновну проведать, – объяснил он.

На вопрос Пети, а как же чрезвычайное положение, старик легкомысленно пожал плечами и выразил надежду, что Петя не выкинет его ночью на улицу. Злобным патрулям на поживу, как он выразился.

Дома оказались тишь, гладь и божья благодать. За маму Петя очень переживал, поэтому открывшаяся ему картина сонного царства его даже порадовала. Он аккуратно вытащил ружье из рук сладко всхрапнувшего Степаныча и отложил его в сторону. От греха подальше.

– Один ты у меня охранник, Марсик.

Пес преданно завилял хвостом.

Тем временем Федор подошел к Степанычу и без церемоний потрепал того за плечо.

– Степаныч, подъем!

Старик вскинулся, бессмысленно захлопал глазами и, осознав конфуз ситуации, крякнул. Крыть ему было нечем.

– Да не расстраивайтесь вы, – утешил его Арменыч. – Эка беда, заснул! Со всеми бывает. Меня сейчас другое интересует: Кто все эти люди и чего они здесь делают? Машины, вон, какие богатые. Ох, неспроста все это!

– Что за манера видеть во всем дурное? Неспроста, неспроста... На помощь они пришли, разве непонятно? – вставил свои пять копеек Федор.

– Разбаловались вы в своей Москве, – не выдержал столь розовой наивности Петя. – Нам в Вышелесе такими толстыми пачками помощь никогда не оказывали. Телевизор я тоже смотрю и в существование МЧС верю. Вот только существуют они где-то в другом месте. У нас здесь живут по принципу "Спасение утопающих – дело рук самих утопающих".

– Хотя, наверное, и правильно, – задумчиво закончил он. – Государство нос нам вытирать не обязано.

– Но элементарная помощь должна быть?

Это уже Арменыч.

Петя пожал плечами:

– Кто бы спорил. С другой стороны, покушать есть чего, носить тоже. Опять же, не при керосиновой лампе сидим. А если еще и руки не из жопы растут, так совсем красота. В общем-то неплохо живем.

Он с гордостью оглядел обстановку дома.

– Если так рассуждать...

– Хватит вам, петухи! – раздался с кровати слабый голос.

– О, маманя проснулась! – обрадовался Петя. – Как ты себя чувствуешь?

– Не очень... Ты скажи мне, Петяша, Митенька мне привиделся, али нет?

У матери в глазах стояла такая надежда, что парень потерялся. Нужно было сказать правду, подробно изложить события и свои мысли по этому поводу... Но рот его будто скотчем заклеило. Пауза длилась и длилась, становясь томительной. Остальные тоже молчали. Положение спас Марс, вернее звонок, на который он залаял.

– Кто-то совсем чужой, – пробормотал Петя и отправился открывать дверь.

Он ошибся. Человек с цепким взглядом и упрямым ежиком волос был ему прекрасно знаком: на пороге стоял командир спасателей собственной персоной. Только сейчас он выглядел так, как будто сошел с трамвая, причем не где-нибудь, а в столице нашей родины. Пахло от него соответственно: каким-то горьковатым одеколоном. С мужиками, пропахшими потом и костром, он составлял разительный контраст.

– Здравствуйте, – обрадовано протянул Петя и посторонился:

– Проходите в избу.

Мужчина несколько опешил от столь явной радости. Между тем, она объяснялась просто: Куча отрицательных эмоций, беготня, мертвецы... И вдруг знакомое лицо, и мало того, лицо, обличенное властью, которая обязательно возвещает порядок. Хоть какой-нибудь, ибо в этом вихре посетивших деревню событий жить было решительно невозможно.

В горнице командир спасателей уселся на услужливо пододвинутый Петей стул и сразу взял быка за рога:

– Меня зовут Антон Павлович. Я представляю собой Специальный отдел. Чем он занимается, рассказывать долго, но если вкратце, то нас интересуют аномальные явления и сопутствующие им события.

Он сделал паузу, в которую немедленно вклинился Арменыч.

– Очень приятно, – церемонно произнес он, – но хотелось бы посмотреть документы, подтверждающие ваш статус. Вы позволите?

– Конечно, – спохватился гость и продемонстрировал книжечку, которая утверждала, что он является сотрудником Специального отдела федеральной службы безопасности. Чем занимается Специальный отдел, в книжечке умалчивалось.

– Замечательно, замечательно. Тогда вопрос: А вот скажите, пожалуйста, как ваш интерес скажется на местном населении?

Командир спасателей, теперь уже известный как Антон Павлович, нахмурился:

– Жизнь и благополучие жителей являются для нас приоритетом. Аномальные явления вторичны. Не хочу терять время, но пояснить придется:

Наша организация появилась давно, в тридцатых годах, и появилась она для защиты граждан Советского Союза от инопланетного нашествия. Как ни смешно это звучит. С того времени много чего поменялось, но основная цель осталась неизменной. Это понятно?

– Звучит, скорее, как фраза из фантастического романа, – вздохнул Федор. Он заметно нервничал. Петя не понимал, почему и удивлялся.

– Роман не роман, но мне нужно задать вам несколько вопросов. Прошу отнестись к ним со всей серьезностью. Кстати, с вами, Федор Анатольевич, мы поговорим отдельно. Думаю, это в ваших интересах, правда?

На Федора он глядел внимательно и чуть настороженно, как будто ожидал от него всяких неожиданностей. Причем неожиданностей любых – от танца на столе до нападения на присутствующих.

Тот вжался в кресло, словно оно могло защитить его от несказанных слов.

– Вот все вы КГБшники такие, – возмутился Арменыч. На защиту парня он бросился, не раздумывая. – Поговорим позже, в ваших интересах... Сплошное психологическое давление! Даже имя-отчество заранее узнали! Чего к парню привязались, а? Он что, шпиен какой, или к покойникам нашим имеет отношение?

– Почти угадали, – кивнул Антон Павлович. На инсинуацию о КГБ внимания он не обратил. Привык, видать.

– Так вы при всех скажите, нечего тут намеки строить.

– Это, извините, решать не вам, а исключительно Федору Анатольевичу.

– Мне скрывать нечего, – Федор держался хорошо, но руки его не находили себе места. Он то постукивал пальцами по подлокотнику, то теребил волосы, а то принимался оправлять воротник рубашки. Петя уже знал, что нервозность проявляется у парня именно в таком виде, и насторожился.

Антон Павлович пожал плечами:

– Как скажете. Тогда у меня к вам вопрос: Чем вы занимались два года после смерти, которая наступила семнадцатого августа 20.. года?

– К-какой смерти? – прозаикался Петя. Ему вдруг очень ясно вспомнилось, что несколько ночей Федор ночевал у него в избе. Покойник, как выяснилось.

Позади последовательно раздались: аханье Марии Семеновны и щелчок взводимых курков. Это уже Степаныч.

Спокойней всех сообщение принял Шотик Арменович.

– Чем докажете? – сварливо поинтересовался он.

– Да уж есть доказательства, не беспокойтесь, – заверил его представитель Спецотдела по аномальным явлениям. – Например, данные судмедэкспертизы. Они не врут.

– А тело точно его?

Антон Павлович немного замялся:

– Ну, от тела там мало чего осталось. Тем ни менее...

– Вы простите меня, ребята, – перебил его Федор. Разговор о своем теле, который в другое время показался бы ему обидным, ибо пререкались они, точно и не было парня в комнате, он пропустил мимо ушей.

– За что? – тут же поинтересовался Арменыч.

– За обман, – пояснил парень и торопливо добавил:

– Я не специально, так получилось.

Петя не выдержал:

– Ладно тебе, колись уже.

От недавнего товарища, как выяснилось не совсем живого, он старался держаться подальше и прикидывал, что делать, если тот начнет агрессивничать. Из головы у него упорно не шла давешняя зубастая девица в неглиже. Федор, однако, не спешил демонстрировать клыки и бросаться на окружающих.

Он повторил:

– Вы простите меня.

Из него полилась речь, торопливая, местами бессвязная, со множеством повторений и проглоченных окончаний. Иногда Федор замолкал, словно задумывался, но потом снова продолжал говорить. При этом он ни на кого не смотрел – его взгляд притягивала настольная лампа. Он рассматривал ее внимательно. Выглядело это, как будто его рассказ написан на боку ее потертого абажура.

– Я действительно шел по маршруту, – говорил он. – Мы с ребятами прикольный сайт нашли, там о Шушморе, поиске инопланетных цивилизаций, загадках разных. Оказывается, под это дело целое движение существует, "Галактика" называется. Я с ними списался, пару раз даже в экспедициях поучаствовал. Потом, правда, остыл – серьезные они слишком, скучно мне стало.

– Вообще-то, я больше обычные походы люблю, – добавил Федор и не выдержал, похвастался:

– Где я только не был! Крым исходил, в Сибири отметился, по Оке на байдарках сплавлялся. Однажды на юге черные тюльпаны видел. Целое поле под ветром колыхалось. Краси-и-ивые! На самом-то деле, они не черные, скорее, фиолетовые.

– Это все очень интересно, но вам не кажется, что обстоятельства не располагают к цветам, пусть даже и черным? – перебил его Антон Павлович.

– Это как посмотреть, – проворчал неугомонный Арменыч.

– Да, слушай, давай ближе к делу, – встал на сторону власти Петя. Мысль о том, что с ним рядом находится покойник, не давала ему покоя. – Не отвлекайся, в общем.

Федор осекся, лицо его резко помрачнело.

– А дальше и рассказывать нечего, – он пожал плечами. – Кликнул клич по факультету. Подумал: чем мы хуже? И обозвал нашу группу экспедицией. Мечталось еще, что мы тех зануд из "Галактики" обставим, кучу загадок разгадаем. Они потом локти искусают, нам завидуя. Я на физмате МГУ учусь, – пояснил он и грустно добавил:

– Хотя, наверное, об этом в прошедшем времени говорить надо.

– Ну, еще не вечер, – счел нужным ободрить его Антон Павлович.

– Так вот, нас таких дураков еще двенадцать человек набралось. Собирались мы на Казанском вокзале. Я на электричку опаздывал, проспал, поэтому эсэмэску послал, что опоздаю, мол, и чтоб ждали. Мы договорились, что ребята меня в деревне подождут. Честно говоря, в какой – не помню. Дальше... Что дальше? Торопился, решил немного срезать. Кто ж знал, что все настолько запущенно и что заблужусь? Совсем же немного срезал, оттуда даже дорогу должно было быть видно.

Федор помолчал:

– Потом темнота.

– Федор Анатольевич провалился в тлеющую торфяную яму, – негромко вставил специалист по аномальным явлениям.

Против воли всех передернуло, теперь на Федора смотрели с сочувствием.

– Понимаете, – тем временем продолжал он, – я это только недавно вспомнил, а так уверен был железно – догоняю ребят. И ведь ничего не стукнуло, когда рюкзаки увидел! Еще злился, что шутят так по-дурацки.

Его голос задребезжал.

– Первый звонок прозвенел во время поиска. Ощущение странное возникло, как будто все во сне вижу, хороший такой сон, где со мной ничего не случилось. И предчувствие мучает, что вот-вот проснусь, и ничего хорошего меня не ждет. Очень не хотелось просыпаться. Дальше больше: картинки пошли. Думал сначала, крыша поехала, испугался. Оказалось, ничуть не поехала – все взаправду случилось.

– Кстати, Шотик Арменыч, самые яркие картинки после вашего самогона случились. Зверский напиток!

Старик выглядел польщенным.

– Чего ж сразу-то не признался? – поинтересовался Степаныч.

– Как вы себе это представляете? По деревне мертвецы шастают, и тут я такой: Здрасти, я тоже умер.

– Мда, – глубокомысленно протянул Петя. – Ситуация.

– Постойте, что вы мне голову морочите? – опомнился Арменыч. – В болоте нашли останки, принадлежащие некоему Федору Анатольевичу. Но это совершенно не означает, что сидящий перед нами человек является тем самым Федором Анатольевичем! Извини, Федя, ничего личного.

– К сожалению, означает, – вздохнул Антон Павлович. – Во-первых, проверяли качественно, а во-вторых, он не первый.

– Не первый? – вопрос прозвучал слитным хором.

– Да. Вы должны помнить, ну, хотя бы по рассказам, что в тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году здесь пропала экспедиция.

Петя со знанием дела кивнул. Честно говоря, ничего подобного он не помнил и в первый раз услышал эту информацию от Федора, когда они в темноте возвращались от участкового. В память она ему врезалась по причине все той же темноты и шока от известия о пропаже туристов.

– Это официальная версия. На самом деле, их тела нашли. Очень далеко от лагеря, где они встали, да еще с необычными повреждениями. Такие повреждения могла нанести только молния. Складывалось ощущение, что они бежали, бежали в ужасе. Самое интересное обнаружилось потом: умершие туристы, живые и невредимые пришли обратно в лагерь. Охранявших место предполагаемого преступления милиционеров чуть кондрат не хватил.

– Представляю, – пробормотал Петя.

– С них быстренько взяли подписку о неразглашении, а дело спустили на тормозах.

Точно, точно – встрепенулась Мария Семеновна. – Много слухов бродило, один другого чище. Ой, шумела деревня! Потом позабылось все, а я вот как сейчас все помню.

– Были проведены все необходимые исследования. Это оказались именно те самые туристы. Правда, они ни хрена не помнили о собственной смерти.

– А тела?

– А что тела? Они до сих пор хранятся в морозильнике нашего Отдела, символизируя собой будоражащую воображение загадку. У вас здесь, вообще, черт знает что творится.

– Угу. Аномальная зона и геологический разлом на месте инопланетного города, – пробормотал Петя. – Полный Шушмор, в общем.

– Не могу с вами не согласиться.

Петя его не слышал:

– А те ребята, которые позавчера пропали, с ними как же?

Антон Павлович пожал плечами:

– Скорее всего, тоже вернутся. Все, пропавшие таким образом возвращаются. Другой вопрос, почему они пропадают. Это и надо выяснить.

– Значит, наш Федор ошибся? Это не его ребята были?

– Совпадение, бывает. Их тоже оказалось двенадцать человек, и они тоже ждали опаздывающего товарища. Мы его, кстати, нашли.

– Вот, значит, почему та зубастая девка кусать парня не стала. Он мертвый уже был, – осенило Петю.

– Какая зубастая девка? – насторожился Антон Павлович. – Я что-то пропустил?

– Какая зубастая девка? – эхом повторил Арменыч. – Ты мне ничего не рассказал.

– Петяш, а кобчик? – вмешалась мать. Глаза ее горели. – Тот, шерстистый, которого ты в лесу встретил? Вдруг это важно?

Парень повернулся к Арменычу.

– Простите меня, – покаялся он. – Я беспокоить вас не хотел. Думал, попозже расскажу.

– А давайте вы потом разберетесь? – прервал их шеф Специального отдела. – Потом, когда я уйду.

– Ладно, – вздохнул парень и приступил к рассказу.

Наверное, это был его звездный час. Без всякой опаски, в красках и подробностях можно было рассказывать о том, что его беспокоило еще не так давно. Но не хотелось, вот хоть тресни, не хотелось! Неясно, что тому виной: последующие события ли, усталость или просто перегорел он, перехотел. Недаром говорят китайцы: Если сидеть на берегу реки, то можно дождаться, как мимо тебя проплывает труп твоего врага. Мудрая нация, ничего не скажешь. Вот и Петя, образно выражаясь, дождался, как мимо него проплывает исполненное желание. Эх, если бы это случилось чуть пораньше!

Степаныч вдруг нахмурился:

– Вы погодите со своими дымами и девками. Лучше скажите, что с этим делать. Вдруг буянить начнет?

Он кивнул в сторону Федора. Парень нахохлился.

– Не должен, – успокоил его Антон Павлович. Сам он заметно расслабился и уже не демонстрировал той опаски, которая была в нем ранее. – Те туристы не буянили и прожили вполне законопослушную жизнь. Даже окурки в урны бросали, – он подумал и добавил:

– Правда, не все.

– Не все буянили или не все окурки в урны бросали? – не желал успокоиться Степаныч. Ружье он держал так, как будто в любой момент был готов стрелять на поражение.

– Федор Анатольевич, вас не затруднит выйти на улицу? – раздраженно попросил представитель власти. Его раздражение, скорее, относилось, к старику, но вышло все равно грубовато. – Там стоит машина скорой помощи, в которой у вас возьмут необходимые анализы.

– Он спохватился:

– Надеюсь, вы не возражаете?

– А смысл? – Федор философски пожал плечами и затопал в сторону выхода.

– Ну, так что там? Я вас внимательно слушаю.

И Петя рассказал. Черная тварюшка на тропинке, бег через мокрые заросли ивняка – все вставало перед ним ярко и живо. Антон Павлович слушал внимательно, не забыв включить диктофон. Если парень замолкал, он подбодрял его наводящими вопросами. Наконец, когда Петя закончил, он откинулся на спинку стула, сцепил за головой руки и пробормотал:

– Оживленненько здесь у вас. К чему бы это? Ничего не понимаю.

Последняя фраза была Пете до боли знакома. В последнее время ее часто повторял Арменыч и в контексте все тех же событий.

– Только о болотных газах и галлюцинациях не надо, ладно? – на всякий случай попросил он.

– И не думал даже, – пожал плечами Антон Павлович.

– Что же у нас творится-то? – выдохнул Степаныч. Часть информации была новостью и для него. – Никакого житья от нежити! Скоро вампиры изо всех щелей полезут – придется чесноком запасаться да кольями.

– Хорошая мысль, – протянул Антон Павлович. – Надо ее обдумать.

Он вдруг заторопился:

– Спасибо за беседу. Если что вспомните, позвоните мне по этому телефону. Из дома выходить не рекомендуется для вашей же безопасности.

Поручкавшись со всеми, Антон Павлович откланялся. Петя смотрел ему вслед с сожалением. Шеф Специального отдела явно знал больше, чем сказал им, и как же парню хотелось узнать это "больше"! Аж зубы сводило. Однако ничего здесь не попишешь. Петя вздохнул и отвернулся.

После ухода гостя все стали укладываться спать. Говорить не хотелось, да и сил не было. Вскоре изба наполнилась сонным дыханием. Ночь прошла без происшествий. Видимо, события тоже выдохлись и решили устроить перерыв. Хотя бы до утра.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

О человеке, который спать в эту ночь не собирался, нужно сказать особо. Подполковник Антон Павлович Семашко, глава Специального, отдела Федеральной Службы Безопасности, работал на ниве аномальных явлений недавно и привыкнуть к ним не успел. Он старательно их отслеживал, реагировал согласно штатной инструкции (она насчитывала несколько томов и написана была весьма толково), но уютно, если можно так выразиться, рядом с ними себя не чувствовал.

Два года назад выпускник новосибирской школы ФСБ трудился особистом в одном из ракетных полков. Будучи по натуре человеком не подлым, усердствовал он по уму, за что был уважаем в вверенной ему части. Так бы и работать ему там до пенсии, если бы не удача, принявшая облик шпиона, работающего на одну из разведок гипотетического союзника. Шпион был матер, начальство милостиво. Не успел Антон Павлович оглянуться, как жизнь его изменилась кардинально. Из майоров он очутился в подполковниках, и предложили ему, ни много ни мало, должность в Москве. Да какую должность! Начальник Специального отдела ФСБ! Деньги, столица, карьерный рост! Он согласился не раздумывая. Смущала правда область, в которой придется работать, но Антон Павлович успокаивал себя, что не боги горшки обжигают, и вообще, начальству виднее, раз уж оно, начальство, поставило его на подобную должность. В воображении у него рисовались толпы подчиненных, что ни день, ловящих инопланетных диверсантов, направленные в космос тарелки радаров и другая техническая, совсем уж непонятная хрень. Действительность, как это за ней водится, получилась совершенно другой. Начать с того, что в подчиненных у него оказалось не более десятка человек, не считая обслуживающего персонала. Они ровным слоем были распределены по базе, настолько секретной, что, казалось, о ней забыли даже те, кому по службе полагалась знать, где она находится. Антон Павлович однажды побывал там с инспекцией, и повторять опыт не спешил. Самым большим впечатлением от нее были не обломки космического корабля пришельцев и не их замороженные трупы, а коридоры. Запутанные, полутемные, они давно не имели указателей. Дежурные лампы горели через одну, позволяя скрыть непотребный вид полов и потеки ржавчины на рядах стальных дверей по правую сторону коридора. Иногда в отдалении мелькали тени местных работников. Дополняя антураж, где-то зловеще журчала вода.

Надо было что-то делать, и Антон Павлович засучил рукава, удивляясь в глубине души, каким образом его предшественник сумел довести Отдел до такой разрухи. Вскоре однако все разъяснилось: его должность всего лишь синекура. От того, будет ли он работать или пинать балду ничего не изменится. Желание трудиться, конечно, похвально, но с ним он опоздал минимум на двадцать лет. В конце двадцатого века в инопланетное нашествие верить перестали. Отдел висел на балансе мертвым грузом, его не расформировывали лишь потому, что на всех документах, касающихся данного отдела, стоял штамп "хранить вечно". Государственная тайна оставалась государственной тайной даже в безалаберном 21 веке. Спихнуть отдел на майора, вернее уже подполковника, Семашко показалось идеей удачной. Туповатый служака, верный и преданный. Место, на которое он попал, теплое, а потому потерять его майор побоится. Будет сидеть тихо, ловить намеки начальства налету, и, самое главное, не побежит продавать останки пришельцев оптом и в розницу. А большего от майора и не требуется. Так, или примерно так, размышляли те, кто отвечал за его назначение. Как же они ошибались! Антон Павлович оказался человеком деятельным. А еще честным и болеющим за свое дело. Просто сидеть, надувая щеки, он был не в состоянии.

В рамках выделяемых средств он попытался восстановить Отдел. Начал с базы. Ему не улыбалось, чтобы огромное подземное сооружение провалилось еще ниже или было залито грунтовыми водами. Государственная тайна государственной тайной, но работников со стороны нанимать пришлось. Антон Павлович отбирал их лично, используя свой немаленький опыт особиста. Они должны были быть дешевыми и молчаливыми. Как ни странно, проблемы возникли с первым требованием, а вот второе прошло как по маслу. Интернациональная бригада из сопределов бывшего Союза выполнила работу качественно. По-русски они говорили с трудом, а читать и писать не могли и на родном языке. Объяснения, что они ремонтируют декорации для фильмов ужасов, хватило им с лихвой. Худо-бедно, Отдел заработал. Удалось даже выбить финансирование под дополнительные штатные единицы. Работы оказалось море. Антон Павлович сильно удивлялся, как много странного происходит в России. Барабашки, полтергейсты, привидения, демоны и домовые шли косяком. Отсутствовали только пришельцы, ради которых, собственно, и работал Отдел. Не хотели они прилетать на Землю и все тут. Про завоевание чего-либо речи вообще не шло. Антон Павлович начинал нервничать – его телодвижения были замечены. Завистники донесли, что вышестоящее начальство начало хмуриться и подумывать, а не поторопилось ли оно с назначением.

Его бы сняли с должности как не оправдавшего надежд, благо предлогов и претендентов достаточно. Но! Это коварное но вмешалось в накатанную колею, где нет неожиданностей и нет чудес, и полностью поменяло планы начальства. Вышли на Антона Павловича некие люди с неким предложением. Предложение было тайное и хорошо оплачиваемое, однако, как мы уже знаем, Антон Павлович служил не за честь, а за совесть, поэтому о выгодном и – что уж греха таить! – переворачивающем все представления об обитаемом мире предложении узнали те, кому положено по должности. Узнали, и, если так можно выразиться, офигели. Офигение длилось недолго, его сменили размышления, результатом которых стала двойная игра подполковника Семашко и ожидание Шанса.

Эх, как хорошо было в прошлом! – иногда ностальгировал Антон Павлович. Выезды тревожных групп на места посадки, расследование катастроф космических кораблей... Все честно, живенько, наивно. А главное, никаких подковерных игр! Предавшись ненадолго подобным мыслям, Антон Павлович пролистывал некоторые из аналитических отчетов (их скопилась целая библиотека, под которую пришлось занять не самое маленькое помещение), смотрел в глаза пришельцу с фотографии на стене, вздыхал и вновь вгрызался в свежие сводки. Да, да, да, по всему выходило, что начальство сильно ошибалось в провинциальном майоре, пардон, теперь уже подполковнике. Антон Павлович был умен, обладал аналитическим складом ума и в придачу обладал носом и хваткой служебной собаки. Именно эти качества помогли Антону Павловичу разглядеть шпиона в человеке, которого все знали как недалекого милягу, и именно они заставляло его сейчас ждать пакостей и укреплять вверенный ему Отдел.

Шанс, столь ожидаемый, явился ему в виде странного происшествия под деревенькой Вышелес. Вид Шанс имел непритязательный. Просто одним сереньким утром на стол Антону Павловичу легла сводка, где красным были обведены слова о пропаже экспедиции в болотах под Шатурой. Обстоятельства точь-в-точь соответствовали обстоятельствам, при которых ранее пропала еще одна экспедиция. Он затребовал материалы и по ней. В 1957 году народу в Отделе было не в пример больше, поэтому сейчас Антон Павлович мог любоваться фотографиями тел, найденных чуть позже недалеко от их лагеря, а так же допросами и результатами обследования их двойников, которые вышли из леса живые и здоровые к ужасу охранявших место происшествия милиционеров. Данные о последней пропаже не могли похвастаться такой же скрупулезностью. Вообще-то, они ограничивались куцей милицейской сводкой, слегка помятой и замацанной чьими-то жирными пальцами. Какая ерунда! Бумага вообще могла носить следы посещения с ней нужника. Для Антона Павловича это не имело ровно никакого значения. Утреннее кофе осталось остывать на столе, а он уже вместе со спасателями мчался в сторону Шатуры. Его ждала работа. Наконец-то.

Из тени дома материализовался маленький человечек.

– Какие будут указания? – сипато спросил он.

Антон Павлович даже не вздрогнул.

– Да никаких в общем-то, – пожал он плечами. – Опрос жителей почти завершен. Пара домов осталась.

– Может, еще раз деревню проверить? – осторожно предложил помощник. Сипатый голос принадлежал ему. – На всякий случай.

– Зачем? По ней и так частым гребнем прошлись. Никого и ничего. Все избы под наблюдением, оцепление поставлено. Нет, думаю, не надо.

– Хотя знаешь что? – помолчав, попросил Антон Павлович. – Объяви готовность два. Возможны эксцессы.

– Стоит ли? – засомневался помощник. – Местные не особенно паникуют.

– Зато злятся и фантазируют. Я, вон, уже теорию про вампиров услышал. Что если прям сейчас начнется поиск виноватых? Не-ет, рисковать нельзя. Готовность два.

– Есть, – козырнул помощник. Самостоятельность он проявлял строго дозировано, прекрасно осознавая грань, когда в начальство перестает нуждаться в его советах.

... Оставшиеся два дома сведений не дали. В одном разговаривать отказались вообще, а в другом наговорили такого, что Антон Павлович позорно сбежал. Вслед долго доносились вопли о конце света, наступлении Страшного Суда и предложения покаяться. Себя проповедник видимо отделял от человечьего рода – а может, считал безгрешным – поскольку все его рекомендации, проклятия и пророчества касались исключительно других людей.

– Вот черт, – Антон Павлович вытер пот со лба и сбавил шаг. – Встречаются же придурки, прости Господи. А таких агрессивных вообще в психушке держать надо – на людей бросаются, того и гляди покусают, никакие вампиры не нужны.

– Местная фельдшерица, – как бишь ее, Светлана? – говорят, любопытные вещи знает. К ней, и хватит на сегодня, – решил он. – В конце концов, я еще не обедал.

У местной фельдшерицы, то есть тетки Светланы, во всех окнах горел свет и на фоне занавесок мелькали тени. Внутри же оказалось на удивление тихо. Пострадавших уже отправили в больницу, оставшиеся не у дел медики пили чай с пирожками. Они горой были навалены на блюде и распространяли вокруг сладкий запах сдобы, капустной начинки и слегка подгоревшей муки. Тетка Светлана что-то горячо втолковывала врачу с рыжими усами. Тот с интересом слушал, не забывая откусывать от пирожка в руке.