Текст книги "Немецкоязычная литература: учебное пособие"

Автор книги: Татьяна Глазкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Народная литература возрождения

Чрезвычайно большую роль в культурной истории Германии сыграли народные книги (Volksb?cher) – сборники анонимных сочинений, рассчитанных на широкие читательские круги. Они начали появляться еще в середине XV в. и завоевали огромную популярность. Эти книги отличались большой пестротой содержания и представляли собой сплав историй, взятых из глубины веков, поэзии шпильманов, плутовских, рыцарских и сказочных историй, шванков и анекдотов.

Особую группу Народных книг образуют сочинения комического или сатирико-комического содержания. Среди них наибольшую известность приобрела «Занимательная повесть о Тиле Уленшпигеле» (1515). Согласно преданию, Тиль Уленшпигель жил в Германии в XIV в. Выходец из крестьянской семьи, он был неугомонным бродягой, балагуром, мастером на все руки, не склонявшим головы перед власть имущими и прославившимся своими хитроумными проделками. Со временем из этих рассказов сложился сборник веселых шванков, в дальнейшем пополнявшийся анекдотами, заимствованными из различных книжных и устных источников. Особенно популярными стали рассказы о том, как Уленшпигель без лекарств излечил всех больных в госпитале, как для ландграфа он нарисовал невидимую картину, а в Пражском университете вел диспут со студентами; как учил осла читать, как со скупым хозяином расплатился звоном монеты и другие.

Народная книга о шильдбюргерах (жителях города Шильда) появилась в самом конце XVI в. – в 1598 г. Можно сказать, что «Шильдбюргеры» продолжают традиции литературы о дураках, начатые Брантом и Эразмом Роттердамским. По одной из версий, жители выдуманного города из народной книги были в свое время людьми весьма умными, однако специально вели себя по-дурацки, чтобы сохранить покой своего города, поскольку к ним слишком часто приходили за советом. Шильдбюргеры все время совершают самые несуразные поступки: сеют соль, сооружают ратушу, забыв проделать в стене окна, а затем носят в помещение свет в мешках и ведрах. Их дурацкие деяния завершаются гибелью города, испепеленного пожаром. Лишившись родного крова, шильдбюргеры разбредаются по свету, повсюду насаждая глупость.

Пожалуй, самой знаменитой народной книгой, оказавшей огромное влияние на европейскую литературу, является «История о докторе Иоганне Фаусте, знаменитом чародее и чернокнижнике» (1587). Доктор Фауст не был вымышленной фигурой. Он действительно жил в Германии в начале XVI в. Сохранились воспоминания современников о его деяниях, позволяющие полагать, что он был ученым-алхимиком, похвалявшимся повторить все чудеса Христа. В 1587 г. в Германии в издании Шписа появилась первая литературная обработка легенды о Фаусте, так называемая Народная книга о Фаусте: «Historia von Dr. Iohann Fausten, dem weitbeschreiten Zauberer und Schwarzkunstler etc.» («История о докторе Фаусте, знаменитом волшебнике и чернокнижнике»). Согласно легенде, Фауст продал свою душу дьяволу, чтобы получить «высшее» знание. Автор книги, по-видимому, лютеранский клирик, с осуждением относится к дерзкой затее Фауста, отступившегося от Бога. Книга заканчивается падением Фауста в ад. Позже появился французский перевод-переработка немецкой книги.

За первым изданием Народной книги о Фаусте последовали другие. Опираясь на английский перевод немецкой книги, современник Шекспира Кристофер Марло написал свою знаменитую «Трагическую историю доктора Фауста» (1604). Впоследствии легенду о дерзком ученом перерабатывали в том или ином виде Гёте, Лессинг, Т. Манн и другие известные писатели.

Дополнительная литература

1.  Андреев М.Л.Культура Возрождения // История мировой культуры. Наследие Запада. М.: РГГУ, 1998.

2.  Ауэрбах Э.Мимесис. Изображение действительности в западноевропейской литературе. М.: Прогресс, 1976.

3. История всемирной литературы: В 9 т. М.: Наука, 1985. Т. 3. С. 42—405.

4. История западноевропейского театра: В 7 т. М.: Искусство, 1955–1985. Т. 1.

5. История зарубежной литературы. Средние века. Возрождение. М.: Высшая школа, 1987.

6.  Косиков Г.К.Средние века и Ренессанс. Теоретические проблемы // Методологические проблемы филологических наук. М.: Изд-во МГУ, 1987.

7.  Немилов А.Н.Немецкие гуманисты XV в. Л., 1979.

8.  Пуришев Б.И.Литература эпохи Возрождения: Курс лекций. М.: Высшая школа, 1996.

9.  Пуришев Б.И.Немецкая народная книга // Прекрасная Магелона. Фортунат. Тиль Уленшпигель. М.: Наука, 1986.

10.  Пуришев Б.И.Очерки немецкой литературы XV–XVII вв. М.: Гослитиздат, 1955.

11.  Соколов В.В.Европейская философия XV–XVII вв. М.: Высшая школа, 1984.

12.  Соловьев Э.Ю.Непобежденный еретик: Мартин Лютер. М.: Молодая гвардия, 1984.

Литература XVII века. Классицизм и барокко

XVII век явился началом долгого периода Нового времени – эпохи, значительно отличавшейся от Средневековья и Возрождения. Именно в этом столетии происходит становление новой картины мира, возникновение нового мироощущения человека. С общественно-исторической точки зрения, XVII век – период ломки старого общественного уклада. В передовых Англии и Нидерландах происходили буржуазные революции, во Франции – Фронда. Что касается Германии, то она в это время остается раздробленной и экономически отсталой, приходя в себя после тяжелой Тридцатилетней войны (1618–1648), результаты которой оказались весьма плачевными – страшные опустошения, разорение жителей и упадок целых областей. Хотя в этой войне участвовали почти все страны Европы, военные действия велись в основном на территории немецких княжеств.

Что же касается развития культуры в этот период, то Германия стремилась обрести единство и включиться в общеевропейский культурный процесс. При этом страна была открыта различным литературным влияниям, прежде всего французским. Попыткам создания единого литературного языка немало способствовала деятельность многочисленных литературных обществ.

Членом одного из них – «Плодоносящего общества» – был и Мартин Опиц(Martin Opitz, 1597–1639), один из основоположников немецкого классицизма. Еще в 1618 г. молодой поэт выступил с небольшим трактатом «Aristarchus sive de contemptu linguae teutonicae», в котором защищал право родного языка на литературную жизнь, доказывая, что немецкий язык, наряду с французским и итальянским, «подходит» для создания новой литературы по образцам классической древности.

Главный теоретический труд Опица – «Книга о немецкой поэзии» – стал своеобразным руководством для немецких стихотворцев. В нем он обращается к традициям античных мыслителей и писателей, как это было свойственно всем представителям классицизма. При этом М. Опиц привносит в процесс творчества стремление к упорядоченности, отбору, защищает правила разумности и благопристойности, создает иерархию жанров, предлагает новые, более строгие принципы стихосложения – словом, пропагандирует все то, что считали необходимым для литератора французские представители классицизма. Что же касается его поэзии, то рационально-логическое, аллегорическое и дидактическое начала сочетаются в его стихотворениях со скорбными интонациями, с позицией трагического стоицизма, столь характерными для другого ведущего литературного направления XVII века – барокко. Поэтому иногда говорят о «бароккизирующем классицизме» его поэзии.

Именно барочное, а вовсе не классицистическое мировоззрение стало главным для немецкой литературы рассматриваемого нами периода. Немецкий классицизм в ту эпоху, по сути, так и остался в зачаточном состоянии. Тем не менее, хотя барочная немецкая литература XVII в. – явление более представительное и более яркое, чем немецкий классицизм, его существование не менее важно в общей картине литературного развития. Ориентация на античные образцы, а также на французские, итальянские каноны классицизма являлась, помимо прочего, способом преодоления культурного отставания Германии.

Барокко в немецкой литературе наилучшим образом отражает те непростые события, которые происходили в Германии в начале XVII в., и в том числе тяжелые годы войны и ее последствия. Немецкому сознанию оказалось близко барочное мироощущение, обратившееся к изменчивости и иллюзорности жизни, одиночеству и хрупкости человека во Вселенной. Противоречия окружающего мира в произведениях барокко выражались в самых различных толкованиях образов; в попытках запечатлеть эти противоречия авторы прибегали к избыточности подробностей, к пышности, заимствованной из барочной архитектуры, к гиперболе и метафоре.

Яркие образцы барочной поэзии появляются еще в период Тридцатилетней войны. Наиболее известным автором, воплотившим в своих сочинениях эстетику барокко с ее идеями бренности человеческой жизни, является Андреас Грифиус(Andreas Gryphius, 1616–1664). В сонетах на немецком и латинском языках поэт признается в страхе пред миром и его хрупкостью, жалуется на одиночество. В каждом из двух сборников, вышедших в 40-е годы XVII в., Грифиус, обращаясь к библейским мотивам и сюжетам, всячески подчеркивает ничтожность человека, его тленность, необходимость земной муки и страданий, открывающих путь к вечной жизни. Даже там, где человек испытывает радость и наслаждение, им соседствуют страдания. Отсюда пристрастие поэта к резким образным контрастам, неожиданным сравнениям, эффектным метафорам. При этом ему не чужды патриотические мысли. Так, в известном сонете «Слезы отечества» («Traenen des Vaterlands», 1636) поэт с горечью описывает «бесчинства пришлых орд, … от крови жирный меч», потрясшие Германию. При этом, однако, его по-прежнему волнуют не только и не столько внешние события, сколько душевные страдания; он скорбит о том, что «сокровища души разграблены навеки».

Помимо поэзии, Грифиус немало сделал для развития немецкой драматургии, его называют зачинателем немецкой трагедии. Обращаясь к исторической тематике (давней – византийской, как в трагедии «Лев Армянин» («Leo Armenius», 1650), или недавней – персидской, как в «Екатерине Грузинской» («Katharina von Georgien», 1657) или же рисуя современные ему политические события, Грифиус наполняет свои произведения этико-философскими раздумьями, стремится потрясти читателя и зрителя, вызвать у него сильную эмоциональную реакцию. Как и в своих стихотворениях, Грифиус следует в трагедиях принципам барочной поэтики. Помимо трагедий, он создал в 60-е годы несколько комедий, близких «низовому» барокко.

Особое внимание следует сосредоточить на изучении немецкого романа XVII в. Наиболее известным и исследованным является главный для Германии этого времени роман «низового» барокко – «Приключения Симплициссимуса» («Der abenteuerliche Simplicissimus», 1668) Ганса Якоба Кристоффеля Гриммельсгаузена(Hans Jacob Christoffel v. Grimmelshausen, 1625–1676).

Стоит отметить, что этот писатель пробовал силы не только в «низовом», но и в «высоком» жанровом варианте романа.

Подлинный успех к нему пришел именно после опубликования «Симплициссимуса». Это произведение связано с событиями Тридцатилетней войны, которые представлены глазами ее рядовых участников. «Ядро» всех воевавших в Тридцатилетней войне армий составляли ландскнехты. Ими становились бродяги, неудачники, авантюристы и отчаявшиеся люди, которых называли «солдатами Фортуны». Будучи наемными солдатами, ландскнехты жили главным образом за счет грабежа местного населения и служили тем, кто больше платит. При этом они утрачивали чувство патриотизма, им было все равно – где и с кем воевать, лишь бы была нажива. Набеги и грабежи, насилие ландскнехтов опустошали страну. Мирных жителей одинаково повергало в ужас известие о приближении как «своего», так и вражеского войска. Особенно страдали от мародеров крестьяне. Такая картина дается Гриммельсгаузеном в первых главах «Симплициссимуса»: в глухую деревушку забрел отряд ландскнехтов, которые предают огню и мечу все и вся. При этом стоит отметить, что реальных исторических личностей в романе упоминается совсем немного.

В центре произведения – история простака Симплициссимуса (от лат. «простейший»), претерпевающего нескончаемые приключения, иногда даже чудесные. Симплициссимус попеременно: паж, вор, охотник, слуга, бравый воин, богач, актер, успешный любовник, лекарь, разбойник, пилигрим, нищий, отшельник. Итогом романа является уход Симплициссимуса от столь беспокойной жизни: после путешествий по всему свету он становится отшельником на необитаемом острове. Эта череда самых разных ипостасей главного героя, его переменчивое счастье вполне соответствуют барочному представлению о мире. «Я – мяч преходящего счастья, образ изменчивости и зерцало непостоянства жизни человеческой», – говорит о себе главный герой «Симплициссимуса».

Как отмечают исследователи, сочинение Гриммельсгаузена многое позаимствовало у двух барочных жанров разных стран – испанского плутовского и французского «комического» романов, повествовавших о приключениях героев, занятых борьбой за повседневное существование, за поиск благополучия.

Плутовской роман, уходящий корнями в Ренессанс, близок карнавальной культуре, он воплощает процесс становления барочной концепции. Герой-пикаро, изначально неопытный и даже простоватый, в приключениях приобретает горько-насмешливую умудренность. Он одновременно и объект воспитания жизнью, и объект сатиры, и наблюдатель действительности. Жизненный путь героя плутовского романа – это чередование везения и неудач, в результате которых возможно приобрести, пусть временами и негативный, но, в конечном счете, необходимый опыт для выживания. В пикарескной истории герой в целом стоически относится к жизни, претерпевая невзгоды, надеясь на то, что в дальнейшем ему удастся изменить судьбу. Все это есть и в романе Гриммельсгаузена, герой которого так же постоянно переходит от бедности к неожиданному богатству, от красоты к болезни и уродству, от гонений к всеобщей популярности и уважению. «Симплициссимус», являясь произведением «низового» барокко, включает в себя некоторые фольклорные мотивы; одновременно это еще и роман воспитания. Таким образом, это произведение является смешением самых разных источников и традиций.

Дополнительная литература

1.  Виппер Ю.Б.Влияние общественного кризиса 1640-х годов на развитие западноевропейских литератур XVII века // Историко-филологические исследования. М., 1974.

2.  Виппер Ю.Б.О разновидностях стиля барокко в западноевропейских литературах XVII века // Творческие судьбы и история. М., 1990.

3. История всемирной литературы: В 9 т. Т. 4. М., 1987.

4. История зарубежной литературы XVII века / Под ред. З.И. Плавскина. М., 1987.

5. История немецкой литературы: В 3 т. Т. 1. М., 1985.

6. Литературные манифесты западноевропейских классицистов. М., 1980.

7.  Михайлов А.В.Поэтика барокко: завершение риторической эпохи // Историческая поэтика. М., 1994.

8.  Морозов A.A.«Симплициссимус» и его автор. Л.: Наука, 1984.

9.  Пахсарьян Н.Т.История зарубежной литературы XXVII–XVIII веков: Учеб. – метод. пособие. М., 1996.

10.  Разумовская М.В.и др. Литература XVII–XVIII веков. М., 1989. Сборники и антологии

11.  Розен М.Т.Человек и мир в романе Гриммельсгаузена «Симплициссимус» // Вопросы зарубежной литературы. М., 1968.

12. Ренессанс. Барокко. Просвещение. М., 1974.

XVIII век и особенности немецкого просвещения

В XVIII в. идеи Просвещения и изменяют уже сложившиеся с XVII в. художественные направления, и формируют новые, типичные именно для этой эпохи. Просвещенный вкус и стремление воспитать гармоничную, разумную личность становятся весьма важными критериями для классицизма.

Надо сказать, что в XVIII в. немецкий классицизм играет более важную, чем веком ранее, роль в немецкой культуре, несмотря на свою неоднородность. Так, в конце века (примерно в 80-е годы) возникает так называемый Веймарский классицизм, объединивший творчество Гёте и Шиллера. Этих писателей объединило неприятие Французской революции, мысли об эволюционном развитии общества, о стремлении к гармонии в нем, о воспитании души с помощью литературы и искусства.

Наряду с этим, столь рационалистическим направлением, в Германии развиваются и направления более эмоциональные, чувственные и «чувствительные» – сентиментализм, а затем и рококо. Впрочем, постепенно и они, несмотря на их сосредоточенность на частной жизни людей, а не на социальных проблемах, пропитываются просветительским духом. В 70-е годы в Германии возникает движение, отчасти близкое сентиментализму, но куда более бурное, получившее название «Буря и натиск» и объединившее многих известных писателей, в том числе Гёте.

Просветительский классицизм

Одним из создателей немецкого просветительского классицизма был драматург и критик Иоганн Кристоф Готшед(Johann Christoph Gottsched, 1700–1766), мировоззрение которого носило рационалистический характер. Он боролся с барочными традициями, уделяя большое внимание реформе немецкой драмы и ее преобразованию по французским классицистическим образцам. Готшед выступал за простоту и ясность как стиля, так и сюжета, а также за соответствие строгим нормам, был врагом всего вычурного и чересчур пышного. Он создавал труды, посвященные вопросам немецкого языка, поэтики и риторики, издавал журналы, в которых рассматривались проблемы «нормализации» немецкого литературного языка, а также истории литературы, сам сочинял стихи и драмы. Готшед боролся с засильем латыни и способствовал популяризации немецкого языка, выступая против заимствований в нем. При этом Готшед считал, что правильное употребление языковых единиц влияет на правильность мышления, которое, в свою очередь, способствует разумному устройству жизни и благоденствию носителей языка и их страны. Известна его полемика по вопросам искусства со швейцарскими критиками Бодмером и Бретингером, не разделявшими его взглядов и защищавшими творческую фантазию. В дальнейшем влияние Готшеда было подвергнуто нападкам со стороны штюрмеров, но и до них несогласие с некоторыми его постулатами выражал Лессинг, не отказавшийся, впрочем, целиком от классицизма.

На конец 50-х – 70-е годы приходится расцвет творчества Готхольда Эфраима Лессинга(Gotthold Ephraim Lessing, 1729–1781), теоретика и практика немецкого Просвещения.

Родившийся в семье пастора и начавший свое серьезное образование в университете Лейпцига, в 1748 г. Лессинг переезжает в Берлин, где сближается с кружком просветителей. Уже в 50-е годы он выступает как театральный критик, участвуя в издании журналов о театре «Beitrage zur Historie und Aufnahme des Theaters» и «Theatralische Bibliothek». Тогда же он сотрудничает с одной из берлинских газет, где начинает атаковать представителя классицизма Готшеда и пропагандировать идеи французского просветителя Дидро.

Не считая первых проб в области драматургии, в 50-е годы Лессинг активно пишет басни. Прозаические басни Лессинга вышли в трех книгах в 1759 г. с приложением трактата «Рассуждения о басне». В этом трактате Лессинг критикует отношение к басне как к изящному аллегорическому рассказу в стихах, выдвигая на первый план ее серьезное морально-воспитательное значение. Его не устраивает подход французского баснописца Лафонтена, под пером которого рождается басня – «поэтическая игрушка». С точки зрения Лессинга, цель басни – наглядное изображение при помощи какого-нибудь частного случая определенной моральной истины. При этом басня должна быть максимально кратка и точна, без излишних украшений, чтобы читатель мог сразу увидеть нравственную идею. Подобно Эзопу, Лессинг пишет басни в прозе.

Очень важным для понимания творчества Лессинга является трактат «Лаокоон, или О границах живописи и поэзии» (1766). В этой работе он затрагивает вопросы эстетики, истории искусств, обращается к памятникам классической древности, приводя цитаты на греческом, латинском, итальянском и других языках. Основное положение «Лаокоона» сводится к принципиальному различию между живописью и поэзией, делая акцент на чрезмерное обращение к «мертвой природе», которое настоящие художники и писатели не должны игнорировать. В отличие от живописи, располагающей изображаемые явления одно рядом с другим, «давая» зрителю всю действительность одновременно, поэзия может располагать данные явления одно вслед за другим, внося в искусство принцип длительности. Писатель способен раскрывать явление в его непрерывном развитии, движении, действии, тогда как живописец, ограниченный природой своего искусства, вынужден довольствоваться лишь фиксацией одного или нескольких моментов развития действительности.

В 1767 г. Лессинг связывает свою судьбу с театром в Гамбурге, куда специально приезжает в надежде стать одним из руководителей только что организованного «национального театра». Помимо этого, он издает критический журнал «Hamburgische Dramaturgie» («Гамбургская драматургия»), освещавший деятельность «национального театра», затрагивая попутно самые актуальные проблемы драматургии и сценического искусства. Критикуя представителей классицизма Клопштока и Готшеда и восхваляя французских просветителей Дидро и, отчасти, Вольтера, Лессинг надеялся, что ему удастся превратить немецкую буржуазную литературу, «которой еще не хватает мускулов и нервов, мозга и костей», в средство воспитания самосознания буржуазии, сделать ее более «активной». Кроме того, в «Гамбургской драматургии» Лессинг обращается к проблемам спецификации драматургических жанров, в основном трагедии. Высшим арбитром в вопросах литературы и учителем для автора является Аристотель. Критикуя французских классиков XVII–XVIII вв., Лессинг порицает их как «плохих» учеников Аристотеля, исказивших сущность его теорий. Например, Корнель, по мнению Лессинга, ложно истолковывает важнейшую часть учения Аристотеля о трагедии – его учение о катарсисе.

Аристотель видел цель трагедии в очищении страстей путем возбуждения в зрителях сострадания и страха, а не «ужаса», как утверждал Корнель. Состояние ужаса не предполагает в зрителе и читателе обязательного сострадания; тогда как страх тесно связан с состраданием к персонажу. Страх возникает, когда персонаж, его вызывающий, похож на нас, так же думает и действует, как мы в его ситуации. Корнель же делал героями своих трагедий людей, наделенных необычными качествами и слишком не похожих на зрителя, поэтому они не могут вызвать в зрителе сострадания, а значит, не способны превратить страсти в добродетельные наклонности.

Героями драм Корнеля были владетельные персоны, короли и князья, чьи несчастья вряд ли могли тронуть зрителя, в том числе в силу различия социального положения, поэтому его драматургия слишком высокопарна, близка придворным интересам. «Я уже давно держусь того мнения, что двор вовсе не такое место, где поэт может изучать природу человека», – критикует Лессинг представителей классицизма XVII в. Только похожие на зрителя персонажи могут воспитывать его и делать драму поучительной. «Несчастье тех людей, положение которых очень близко к нашему, естественно, всего сильнее действует на нашу душу, и если мы сочувствуем королям, то просто как людям, а не как королям». При этом назидательность должна крыться уже в характерах персонажей, иначе они бесполезны.

Как считал Лессинг, трагедия должна не только поучать, но и обличать наиболее темные стороны жизни. Впрочем, поучительной, по мысли Лессинга, должна быть и комедия, помогающая зрителю увидеть смешное в жизни. Эти теории Лессинг реализовал и на практике, сделав главными героями своих произведений представителей немецкой буржуазии и разоблачая злодеев и тиранов.

В 1755 г. появляется его написанная прозой трагедия «Miss Sara Sampson», в центре которой – интимная жизнь бюргеров. Успех пьесы был огромен. Следующие два десятилетия составляют эпоху творческой зрелости Лессинга. Она начинается «национальной» комедией «Минна фон Барнгельм» («Minna von Barnhelm», 1763–1767). Проблеме комедии как одного из основных литературных жанров Лессинг посвятил трактат «Рассуждения о слезливой, или трогательной комедии». «Минна фон Барнгельм» как бы наглядно «суммировала» конечные выводы этого труда.

Лессинг различал два господствующих в современной и предшествующей ему литературе типа комедии: фарс, цель которого – рассмешить зрителя, и «слезливую» комедию, стремящуюся лишь растрогать. По мнению Лессинга, истинная комедия должна стремиться к тому и к другому, потому что только та комедия будет оказывать наибольшее влияние на аудиторию, в которой выражен элемент комизма, но при этом он не должен быть самоцелью. Лессинг предостерегает писателей от чрезмерного увлечения как «слезливой» комедией, так и фарсом. «Минна фон Барнгельм» в целом ряде моментов связана с обоими видами комедии. Что важно: наряду с этим, она строится на национальном бытовом материале. В «Минне фон Барнгельм» Лессинг применяет и комические, и трогательные эффекты, используя, однако, комическую характеристику в целях общественной сатиры. Приурочивая время действия комедии к окончанию Семилетней войны, Лессинг демонстрирует отражение в истории отношений майора Тельгейма и его невесты Минны явлений общественной жизни (произвол и несправедливость властей), критикуя их. Не зря власти пытались запретить постановку этой пьесы. Лессинг в этой комедии не отвергает также полностью требований классицизма (в частности, соблюдение единства времени и места).

Известнейшее произведение Лессинга – трагедия в прозе «Эмилия Галотти» («Emilia Galotti», 1772) тесно связана с «Гамбургской драматургией», в шестой главе которой на трагедию возлагалась миссия «приводить в трепет венчанных убийц», срывать личины с тех, «кого закон не карает и не может карать», разоблачать «коварного злодея, кровожадного тирана, угнетающего невинность». В трагедии «Эмилия Галотти» обличается преступление самодержавного итальянского князька, согласившегося ради обладания понравившейся ему девушкой на убийство ее жениха и не способного даже признаться в своей ответственности за это злодеяние и за последующую гибель главной героини. Несмотря на итальянские имена, зрителю и читателю ясно, что аналогичные события были возможны и в Германии того времени. Поучительность трагедии заключается не только в фабуле пьесы, но и в характере главной героини. Трагизм ее положения не только в том, что она попадает во власть деспота, но и в том, что она не уверена в своей неизменной стойкости, во внутренней способности противостоять соблазну. Желая избежать возможного падения, Эмилия просит отца заколоть ее, что тот и делает, не видя иных путей спасения чести своей дочери. Гибель Эмилии не означает, однако, ее морального поражения; напротив, она демонстрирует, что бюргерская честь выше эгоистических устремлений монарха, уверенного в своей безнаказанности и вседозволенности.

Плодом размышлений Лессинга о религии и церкви явилась написанная белым стихом философская драма «Натан Мудрый» («Nathan der Weise», 1779) – «драматическое стихотворение», по терминологии писателя, намекающего на несценический характер произведения. Еще ранее Лессинг писал, что религия и Святое Писание – это не одно и то же, из чего он сделал вывод о допустимости критического отношения к канонизированным церковью текстам. Эти мысли легли в основу «Натана Мудрого». Центральной же проблемой пьесы стал вопрос о том, существуют ли вообще религии, могущие претендовать на абсолютную истинность? Разрешение вопроса заключено в притче о трех кольцах, которую рассказывает султану Саладину еврей Натан. Смысл притчи в том, что истинность религии доказывается не писаниями и обрядами, а уровнем нравственности ее последователей. К числу таких нравственно высоких людей относится в драме еврей Натан, терпимый к верованиям других, умеющий подниматься над религиозными предрассудками. Полной противоположностью ему оказывается иерусалимский патриарх, готовый, основываясь на церковных текстах, обречь людей на гибель во время крестовых походов. Отсюда следует вывод, что истинность и ценность религии – в ее функции нравственного воспитания людей. С этой точки зрения все религии одинаково истинны, поскольку они выполняли и выполняют определенную воспитательную миссию, и одинаково ложны, когда они претендуют на исключительность. Эту тему Лессинг развивает в эссе «Воспитание рода человеческого» («Die Erziehung des Menschengeschlechts»), написанном еще в 1777 г. и опубликованном в 1780 г. В этой работе Лессинг понимает историю как постепенное воспитание и совершенствование человечества, в результате которого наступит новая ступень нравственной зрелости – «эпохи нового, вечного Евангелия», когда потребность в христианстве с его, безусловно, положительными догмами добра и любви постепенно исчезнет в связи с нравственным прогрессом человечества. Это были очень смелые мысли, ударявшие по церковной ортодоксии, вызвавшие протест со стороны клерикалов.