Текст книги "Вторая путеводная звезда"

Автор книги: Татьяна Гармаш-Роффе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Через десять минут Игорь показался в дверях дежурной аптеки, потрясая маленьким пакетиком: удалось!

Пока суд да дело, время перевалило за два часа ночи. Вернувшись в поселок, они нашпиговали куски мяса и печенки таблетками и снова подтянулись к даче Тароватого. Осторожно продвигаясь вдоль забора, они методично забрасывали наживку по всему периметру. Урчание по ту сторону стены свидетельствовало о том, что затея их удалась.

Оставалось подождать немножко. Во-первых, снотворное действует не сразу, минут пятнадцать на это придется отвести. Во-вторых, охрана может засечь глубокий собачий сон и поднять тревогу, то есть еще контрольные десять-пятнадцать минут ожидания. Если все будет тихо, то тогда…

Все было тихо. И полчаса спустя, в которые их одолевали злобные комары – похлопывать себя по рукам и лицу пришлось почти беспрерывно! – Кис отправил на подвиги Игоря. В бой, как водится у мальчишек, рвались оба, – но Игорь был постарше, поопытнее… И, главное, владел двумя видами борьбы, карате и кунг-фу.

Парень вскарабкался на стену, лег на нее.

– Собаки дрыхнут… Будто трупами все усеяно! – доложил он. – Мы их не отравили случаем, а?

– Мы их усыпили, только и всего! – ответил Роман, знающий толк в собаках.

– Что там еще, защитник животных? – спросил Алексей.

– Охранников не видно…

– На собак полагаются, а сами небось порнушку смотрят, – проговорил Роман. – Или в картишки дуются. Или в «игрушку» на компе!

Кис согласился: грешок такой за охранниками всех сортов водится.

– Давай тогда во двор, – тихо скомандовал он Игорю. – И имей в виду: чуть что, ты даешь деру! Ни в разговоры, ни тем более в драки не вступать!

– Я тоже, па! Подставь мне руки!

Алексей колебался. Двоим всегда сложнее улизнуть в случае опасности, чем одному!

– Я просто на стене посижу, понаблюдаю, – понял отцовские сомнения Ромка. – И Игорю помогу на стену обратно забраться!

Алексей согласился с доводами, сцепил руки замком и, ощутив тяжесть тела своего сына, подивился, какой он большой…

…Игорь не возвращался долго, очень долго, минут двадцать. Наконец он показался над стеной, уцепившись за руку Романа. Даже в темноте было заметно, как он бледен.

– Там, – произнес он, прерывисто дыша, – там… я видел, в малюсенькую щель между занавесками… Тонкая такая женщина… кудрявая, волосы темные, – это ведь Юля?

– Юля, – мрачно отозвался Кис. – Костюм спортивный на ней брусничного цвета…

– Я ее не целиком смог увидеть… Прямо в щель ничего нельзя разглядеть, но если совсем близко к окну подойти и направо скосить глаза… то там немножко видно… брюки на женщине… да, такие розоватые, – брусничные, наверное… Света мало, только настольная лампа… А на лице ее кровь… ручейки текут… по лицу и по груди… голой… Она к стулу привязана… Она даже утереть кровь не может, у нее руки за спинкой стула связаны!.. – потрясенно бормотал Игорь.

Алексей понимал его потрясение. Игорь никогда не видел, чтобы женщину били. И не мог понять, как такое возможно. У парнишки наличествовал опыт, и печальный, прямо скажем, – он свою девушку из морга вынимал, из холодильника! [4]4
  См. роман Т. Гармаш-Роффе «Ведь я еще жива», издательство «Эксмо».


[Закрыть]Но все же ему не пришлось столкнуться с людьми, способными избивать женщину. Вот почему он был бел, как девственный лист бумаги, вот почему он с трудом находил слова для описания увиденного.

Детективу хотелось ему сказать что-нибудь утешающее… Но ничего утешающего у него не нашлось. Они имели дело с бандитами, с другими, нечеловеческими законами, по которым этот род (или отродье?) людей функционировал.

– А Гарик, он там? – только спросил Кис.

– Я больше ничего разглядеть не смог… Щель совсем маленькая, да еще сетка от комаров, и лампа только одна, настольная, – потому что стул, к которому Юля привязана, у стола стоит, – так что ни левее, ни правее ничего не разглядеть…

Роман слушал и хмурился. У него в отличие от Игоря опыт совсем иной, он-то как раз видел, как бьют женщину. Да не вообще женщину, а его собственную мать… Тот мужчина, которого он долго считал своим отцом [5]5
  См. роман Т. Гармаш-Роффе «Расколотый мир», издательство «Эксмо».


[Закрыть].

– Почему они Юлю… Зачем им Юля, не понимаю!!!

Роман произнес эти слова с таким протестом, словно если он сейчас сумеет доказать нелогичность подобного поведения бандитов, то тем самым спасет Юлю.

– Гарик должен быть там. И они издеваются над Юлей, чтобы выбить признание из ее мужа…

– А он?! Бабушка тебе ведь рассказала, что он сильно любит жену! Так неужели он не сказал им, где спрятал бриллианты? Неужели они ему дороже? И он спокойно смотрит, как ее избивают?! Я не понимаю, па…

– Не знаю, Ромка. Может, и сказал. Может, за ними уже поехали…

– А мы… Мы туда, в дом, не можем… Мы никак не можем спасти ее?

– Сам подумай.

– Их человек шесть, не меньше: Тароватый с Голявкиным, плюс охрана. И они вооружены, – произнес Игорь. – Тут спецназ нужен, Ром…

…Как только они отошли от дачи, детектив набрал номер Громова. Неважно, что около четырех утра, – важно, что теперь у Алексея есть все основания для того, чтобы Серега смог срочно вмешаться в ситуацию!!!

* * *

…Утро снова было неспешным, и «котята» не замедлили папу оккупировать. Но сегодня Алексей, возясь с ними, мыслями был на даче с готическими башенками.

Серега сказал: «Леха, все, у тебя отбой, теперь мы там сами!»

Сами. То есть милиция со спецназом. И Алексей представлял, как переваливаются через стену люди в черных масках, как бегут, пригибаясь, к дому, как звенят стекла и громыхают выбитые двери…

Нет, Кис вовсе не мечтал оказаться на месте спецназа! Вот Игорь и Ромка, они наверняка весь остаток ночи грезили об этом. А детектив просто волновался. Нервничал. Он это дело слишком близко к сердцу принял, а как иначе, когда мальчик Михаська просил вернуть ему маму?

На какое время назначена операция по захвату дачи Тароватого, он не знал. «Лучше бы, конечно, следующей ночи дождаться, – говорил Серега, – но тогда рискуем Юлю эту живой не застать… Сейчас начну пробивать отряд спецназа, всякие бумажки писать и разрешения получать. Как только сможем, так и выступим! А ты не дергайся, Кис, отдохни, большое дело сделал, имеешь право отдыхать! – Алексей слышал, как Серега, разбуженный его звонком, зевнул в трубку. – Я тебя проинформирую сразу, так что ты давай, расслабься!»

– Алеша, я детей уведу, – проснулась Александра. – Поспи еще. Ты ведь только два часа назад лег.

И то, поспать еще совсем не помешало бы…

– Постарайся не думать об этом, – добавила жена. Она всегда каким-то удивительным образом знала, о чем думает ее муж! – Все равно долго спать не дадут: Серега позвонит, доложит, как дело было! – улыбнулась она и умыкнула «котят» из спальни.

Алексей поворочался в постели. Действительно, Серега скоро позвонит… Так чего нервничать? Лучше и впрямь поспать…

Тот факт, что он сумел заснуть, Кис осознал лишь тогда, когда проснулся. Разумеется, от бурчания мобильника, лежавшего почти у уха на тумбочке.

– Серега, ты? Ну, как там?

– Кис, это я, Дима…

– Димыч?.. – медленно трезвел Алексей от позднего короткого сна.

– Я. Кис, Серега пропал!

– В каком смысле? – детективу казалось, что он никак не выпутается из объятий тяжелого сна и оттого ему слышится что-то странное и неправдоподобное, похожее на сновидение.

– В прямом! Мы брали дачу, Серега туда ворвался вслед за спецназом, в доме никого не нашли, ни одной души. Мы рассыпались по комнатам, стали обследовать… И Серега в какой-то момент исчез! Кис, тут вот какое дело… Начальство тебя хочет видеть. Чтобы услышать от тебя, что ты там вчера видел. Мы ведь на основании твоей инфы в дом полезли… А там никого! И Серега делся куда-то!

– Еду.

Разговор с начальством вышел тяжелым и неприятным. Авторитет Громова – причем неформальный – был слишком высок, что не могло не вызывать раздражения у начальства. Теперь, ясный пень, его исчезновение они хотят свалить на детектива, которому, с их точки зрения, Громов излишне потакал и позволял иметь нерегламентированные рабочие отношения с УГРО. Детектив их тоже раздражал: потому что был частным. Всем казалось, что он срубает миллионы, поплевывая в потолок. А тот факт, что Алексей принимал участие в расследовании многих сложных дел, весьма повысив статистику их раскрываемости, в данный момент как-то подзабылся. Намекнули, что Кисанов недостоверную информацию дал: в доме никого нет, зря спецназ поднимали…

– А куда Громов тогда делся, по-вашему?

– Вот и я хотел бы знать! Вы с ним друзья, что он мог отколоть, что он затевал?

– Он затевал взять бандитов и освободить пленников.

– Так куда он делся?

– Туда же, куда и все обитатели этой дачи… вместе с пленниками, не ясно, что ли?

– Нет, не ясно!

– Ну, смотрите сами: Громов с дачи не уезжал, пропал где-то в доме.

– Вы хотите сказать, что в доме есть… потайной ход?

– Или потайной выход. Не вижу других вариантов.

– А Громов… Он…

– Он направился по следу преступников.

– Мне это и без вас понятно! – осерчал вдруг генерал.

– Я не сомневался. – Кис постарался, чтобы в его словах не прозвучала ироническая нотка. – Надо дачу как следует обыскать!

– Ну, я уж как-нибудь сам разберусь, без ваших советов, господин частный детектив! А вы поезжайте-ка самолично дом обыскивать да приятеля вашего искать! А то неприятности у вас могут выйти с лицензией, между прочим…

Прогнав противный осадок, который у него всегда оставался от столкновения с людьми неумными и кичливыми, Кис сел в машину, выпил кофе вприкуску с печеньем и снова направился в поселок на Новорижском шоссе, к даче с башенками, гадая, что за ход-выход там хитрый имеется, что его не обнаружил до сих пор никто… Кроме Сереги, разумеется.

И где теперь Серега?!

Часть 2

…Серега сразу почувствовал, что дача пуста, еще до того, как ее начали брать приступом. Интуиция, ядрена вошь!

Кис предупредил его насчет доберманов, теперь они проспались и отчаянно лаяли, скаля зубы. Серега собак убивать не хотел и потому взял с собой спецов, которые быстро усыпили свору меткими выстрелами снотворного. Ничего, твари, поспите еще маленько, отдохните!

С доберманами управились более-менее быстро, но на лай, до того как зверье погрузилось в сон, ни одна сволочь из дома носу не показала, и это было весьма подозрительно. Неужто в тот промежуток времени, пока Серега заказывал спецназ, пока проводил короткое совещание, пока ехали, Тароватый со товарищи учуяли неладное и сделали ноги?

Спецназ высыпал во двор и, пригибаясь, пошел на приступ дачи. Взломали двери, проникли в помещение…

Никого.

Стаскивая маски, под которыми вспотели, спецназовцы вернулись во двор.

– В доме пусто, – безразлично доложил Сереге кто-то, наверное, шеф, поскольку они практически все время пребывали в масках, Серега их в лицо не знал. – Мы сворачиваемся!

– Погоди… Смотри: во дворе три внедорожника стоят! Если хозяин с сообщником, с охраной и пленниками отсюда рванул на машинах, то не менее двух джипов бы взяли, а то и трех! При этом во дворе дачи осталось еще три? Странно, ты не находишь?

– Это не моя забота. В доме никого нет. А раз нет – то и работы нет. Мы сворачиваемся.

Спецназ выписывался под определенную операцию, и мужики ее завершили. А искать бандитов – подобным желанием они никак не горели. Они не сыщики – они военизированный отряд, инструмент для взлома жилища и последующего обезвреживания найденных в жилище людей, предполагаемых преступников.

– Ну и хрен с тобой! – в сердцах отозвался Серега.

Поскольку дом оказался пустым, а не доверять заключениям спецназа у Сереги не имелось никаких оснований, то он малость расслабился. Первым делом он набрал Петровку, распорядился пробить номера стоявших во дворе машин, затем махнул рукой своим помощникам, которых наличествовало трое: старая гвардия, Костик и Димыч, да Гоша, молодняк зеленый.

– Начнем с осмотра забора. Сомневаюсь я, что бандиты вместе с пленниками (которые связаны, как минимум!) через стены перемахивали, так что должна найтись калитка или дыра, лаз, подкоп какой-нибудь…

Они рассыпались – каждый взял четверть окружности забора на изучение. Но уже через пятнадцать минут все четверо собрались у входа в дом.

– Ничего, – сказал Костик. – Все стены целые.

– Ничего, – подтвердил Гоша. – Никакой калитки не наблюдается.

– Я тоже ничего не нашел, – сообщил Димыч, погладив большим пальцем ус.

– И у меня ничего… – заключил Громов. – Тогда в дом!

– Серег, а ты уверен, что они все-таки не на тачках уехали?

Это Димыч выразил сомнения.

– Почти. Потом опросим соседей, на всякий случай. Но чтобы три машины бросили во дворе? Не верю я в такой расклад.

– И все-таки исключить нельзя! А если машин было пять? И они на двух драпанули? – возразил Костик.

– А я и не исключаю. Не верю, но не исключаю, сечешь? Поэтому мы еще опросим соседей. Но если сюда люди заявились на пяти машинах, то должны были на них и смыться! Причем, заметь, тачки во дворе стоят, не в гараже. Я уверен, что на них вчера сюда эти обормоты приехали… Но, найдя, после рейда Киса, спящих псов, они поняли, что дом взят на прицел. И, не зная, таится кто за оградой или нет, бандиты ушли каким-то иным путем, пешим. И пленников с собой увели! Ладно, мужики, пошли дом осматривать!

– И что там ищем? – поинтересовался Димыч.

– Потайной ход, чего еще!.. – ответил Серега и первым шагнул на крыльцо.

Вошли в дом, осмотрелись. Налево от входной двери шел небольшой коридор, заканчивавшийся лестницей в подвал. Направо аналогичный коридор, только лестница вела в гараж. В просторный холл выходили четыре двери, по две с каждой стороны, а прямо по центру вела наверх широкая лестница из белого мрамора.

По логике вещей, потайной ход должен располагаться внизу, в подвале или гараже…

– Гоша, ты в подвал, – распорядился Серега. Пусть уж пацану выпадет счастье найти подземный ход!

Судя по загоревшимся глазам молодого опера, Серега понял, что тот рассуждал примерно так же.

– Костик, ты в гараж…

– Я гараж тоже могу осмотреть! – почти взмолился Гоша.

– Валяй, – согласился Громов. – Тогда мы пока первый этаж исследуем.

Они распахнули все двери по очереди. С левой стороны комнаты оказались смежными, разделенными просторной аркой: кухня и столовая.

– Димыч, бери их себе. Хоть и вряд ли отсюда выход есть, но мало ли… Надеюсь, что Гошка нас вскоре порадует, – усмехнулся он. – Костик, ты сюда, – указал он на первую комнату с правой стороны, имевшую вид «каминной». – А я туда, – он махнул на вторую дверь справа: по описанию, полученному от Киса, окно, в котором Игорь видел Юлю, должно было располагаться именно там.

…Ошибки не было: Юлю – и, без сомнения, Гарика – держали именно здесь. Два стула стояли недалеко от стола, на обоих были заметны смазанные следы крови. Кровь, скорее всего, осталась и на ковре, но его темно-зеленый рисунок не позволял увидеть ее невооруженным глазом… Ничего, эксперты увидят!

На полу валялись разрезанные толстые веревки, несколько обрезков широкого технического скотча, куртка от Юлиного спортивного костюма розового… нет, Кис сказал – брусничного! – цвета. Цепи, которую Кис обнаружил на ноге Юли еще в московской квартире, не видать: бандиты наверняка сочли ее достаточно ценной и прихватили с собой. Или они просто уволокли с собой Юлю, а цепь до сих пор окольцовывала ее ногу…

Эта комната служила «телевизионной» – во всяком случае, центр одной из стен занимал огромный плоский телевизор, диван и два кресла стояли перед ним полукругом. Длинный низкий стол между ними был завален остатками еды во вскрытых упаковках и грязными тарелками, недопитыми стаканами и бутылками водки, пива и воды. Еще один стол находился в углу, именно возле него стояли те два стула, на которых держали пленников.

«Надо будет сказать экспертам, чтобы начали именно с этой комнаты», – подумал Серега, а сам принялся осматривать ее в слабой, очень слабой надежде, что Юле и на этот раз удалось оставить какое-то сообщение. С учетом того, что держали ее связанной, это вряд ли, но мало ли, вдруг в момент, когда бандиты смывались, они развязали ей руки, и она сумела…

Он принялся осматривать все поверхности, вертикальные и горизонтальные, на которых можно было оставить знак, заодно изучая их на предмет потайного хода.

Обойдя комнату по кругу, он уткнулся в дверь, через которую вошел. Ни потайного хода, ни записки от Юли.

Ничего.

Парни уже высыпали в холл, Серега к ним присоединился.

– У нас пусто, – ответил за всех Костик.

Гоша, расстроенный неудачей, выглядел одновременно сердитым и немного виноватым.

Спрашивать его, хорошо ли он все осмотрел, Серега не стал: не стоит парня обижать недоверием. Да и то, вопрос глупый: Гоша наверняка все очень хорошоосмотрел! Как мог и умел. Другой вопрос, какон мог и умел… Опыта ему недоставало. Но Серега решил, что сначала следует изучить другие возможности, а уж там, если ход не обнаружится, тогда и перепроверить подвальные помещения.

– У меня есть кое-что: в той комнате держали Юлю и Гарика, веревки остались на двух стульях. Так что теперь можно с уверенностью сказать, что и Гарик был тут! Ладно, парни, продолжим. Гоша, ты идешь изучать два сарая в саду. Ход может вести и оттуда, сечешь?

Гоша вспыхнул энтузиазмом, и от его печали не осталось и следа.

– Димыч, Костик, вы со мной наверх.

Они поднялись по мраморным ступеням и принялись обходить второй этаж. Комнаты как комнаты: одна вроде как хозяйская спальня; две других девственные – для гостей, надо думать. Два туалета, две ванных.

Они обшарили все окна, все шкафы, простучали все стенки и полы, подергали всё, за что можно было дернуть, нажали на всё, на что можно было нажать: никаких признаков потайного хода! Но бандиты ушли пешком – ПЕШКОМ, Серега был уверен!

Гоша по рации доложил результаты осмотра сараев: благо спецназ снес замки со всех дверей, что облегчило задачу доступа в помещения. Одна из построек полностью предназначалась для садовых дел, сообщил Гоша: косилки-грабли-лопаты-мотыги и прочий инструмент помельче, типа ножниц и секаторов. В поисках потайного люка Гоша передвинул все, что сумел передвинуть: мешки с землей, пакеты с удобрениями, инструменты, но ничего не нашел. Второй же сарай оказался на самом деле банькой. Она ничем не захламлена, слава богу, и Гоша тщательно осмотрел пол, стены, два лежака, располагавшихся ступенями, и даже жаровню, в которой лежали камни и несколько обугленных веток, – для запаха, что ли, добавляли…

Но и там никакого люка-хода он не обнаружил.

Сыщикам оставался третий этаж и две башенки. Чем выше, тем меньше шансов на существование потайного хода… Не то чтобы нулевые, но все же, по логике вещей, потайной ход делается для того, чтобы сбежать как можно быстрее, – в таком разрезе, строить лестницу, ведущую с верхнего этажа под землю, совсем неумно…

Придется перепроверять подвал. Серега уж было собрался откомандировать Димыча, но решил дать Гоше еще один шанс. Пусть он самый молодой и неопытный, но зато старательный.

– Спустись еще раз в подвалы, осмотри все свежим глазом!

– Но я ведь уже смотрел!

– Гош, ты по грибы ходил когда-нибудь?

– Ну.

– Бывало так, что идешь по тропинке в одну сторону и ничего не находишь. А по ней же возвращаешься, и вдруг, бац, роскошный подосиновик! Бывало?

– Ну.

– Вот и пройдись по подвалам снова, в другую сторону.

Третий этаж был меньше по площади, – Тароватый строил свой дом под готику, и кверху его дом сужался. Там располагались бильярдная и небольшой зимний сад. Они снова простучали все стены, все полы… Как Громов и предполагал, ничего интересного тут не обнаружилось.

Оставались две башенки. В каждую из них вела отдельная лесенка. Серега отдал Димычу правую, себе оставил левую, – может, потому, что был левшой? – а Костика отправил на помощь Гоше.

– И еще раз осмотрите садовые постройки! – напутствовал он. – И, кстати, изучите сад и двор. Где-то в земле может оказаться люк!

Костик кивнул и отправился вниз. Димыч пошел в правую башенку, Серега в левую.

Поднявшись, Серега отворил дверь в тесное и довольно сумрачное помещение – маленькое окно с опущенными жалюзи почти не пропускало солнечных лучей. Серега нащупал выключатель, и комната озарилась белесым светом дневных ламп. Похоже, что хозяин разместил тут библиотеку…

Книжные стеллажи (неужто он книги читает?) высились по правой стене. В них благостно и неярко сияли позолоченными корешками длинные ряды собраний сочинений, без всякого разбору и смысла: Пушкин перемежался с Бальзаком, Гоголь с Хемингуэем. Напротив по левой стене стоял небольшой письменный стол… Это кабинет? Для чего бандиту кабинет? Подсчитывать приход-расход?

Стол был девственно пустым. Ни бумаг, ни компьютера, а какие дела можно в наши дни вести без компьютера?! Серега вдруг подумал: как и книги, этот стол лишь бутафория. Да и весь дом, вместе с его неуместными башенками, – это для Тароватого просто выставочный зал, по которому можно водить гостей и показывать, как у него все тут богато да как красиво устроено, все как положено: и зимний сад, и бильярд, и кабинет…

Тем не менее Серега исправно изучил стеллажи и простенки. Кто его знает, вдруг какой стеллаж возьмет да развернется, а за ним раз, и откроется потайная лесенка, как в кино! В кино обычно всякие хитрые ходы-выходы располагаются почему-то именно за книжными полками…

В конце концов ему надоело дергать книжки с полок. Безделушек тут не наблюдалось, так что нажатием на, условно говоря, бюст Наполеона (ну, как в кино!) тут ничего не добьешься.

Серега спустился вновь на третий этаж, пересек бильярдную и зимний сад и поднялся в правую башенку.

Завидев Серегу, Димыч развел руками: ничего, мол, не нашел!

Не нашел так не нашел. Громов отправил его опрашивать соседей: видел ли кто машины сегодня в конце ночи или рано утром, выезжавшие с дачи Тароватого? И видел ли кто, в предыдущие два дня, сколько машин въезжало на дачу?

Пусть это и нелогично, но кто сказал, что у Тароватого с Голявкиным с логикой все в порядке, в конце концов?!

А сам он решил исследовать комнатушку в правой башенке самолично, потому как, уже при первом взгляде на нее, чувство бутафорииу Громова только усилилось.

Узкая комнатушка представляла собой полный садоводческий хаос: тут валялись глиняные горшки, пакеты с землей, с гранулированными удобрениями и еще какой-то непонятной уму сыщика хренью. Короче говоря, башенка служила сельскохозяйственным сараем.

Серега озадачился. Один такой уже наличествует во дворе… Зачем хозяину понадобилось отводить под него еще и башенку? Не нашел ей лучшего применения?

А почему бы и нет? Серега уже не раз сталкивался с такими дачами-дворцами: настроит хозяин себе комнат и комнатушек, а потом не знает, подо что их занять…

Какая-то неясная мысль крутилась у него в мозгу, но он все никак не мог ее уловить.

Громов решил отвлечься: позвонил Костику.

– Что там у вас с Гошей?

– Ничего, Серег… Подвал как подвал. Сараи тоже. Ничего похожего на потайной ход. Только двор еще не успели…

Громов спустился к ним. Может, больше потому, что мысль его забуксовала…

Они вместе принялись исследовать двор и сад. Если люк находится в земле, то его открывали всего несколько часов назад: он будет заметен!

Но через час тщательного осмотра территории пришлось признать, что никаких левых ходов-выходов на ней не было!

Значит, бандиты все-таки уехали на тачках?!

Пришлось подтягиваться к Димычу, идти в поселок, опрашивать соседей.

О въезжавших на дачу с башенками машинах информация была противоречивой: кто углядел две, кто три, кому четыре пригрезилось… Вообще-то, полагаться на свидетелей – дело ненадежное: каждый видит только один фрагмент ситуации, но категорично возводит этот фрагмент в истину. А то еще и приврет, чтобы себе важности придать!

Зато никто из них не видел, чтобы с этой дачки сегодня утром выезжали машины. Но из этих показаний тоже ничего не извлечешь: бандиты могли уехать еще затемно…

Впрочем, один дедок уверял, что страдает бессонницей и если бы моторы заслышал, то непременно бы выглянул в окошко: кому это в такую рань разъезжать тут приспичило?

Особого доверия к его показаниям Громов тоже не испытывал: дедок мог задремать, сам того не заметив, и пропустить такое интересное событие…

Тем не менее, со всем скидками и оговорками, соседи подтвердили ощущения Сереги. Или, скорее, его простую арифметику: если бандиты дали деру на машинах, то не менее чем на двух (а то и трех!). При этом во дворе осталось еще три. В таком раскладе туда должны были въехать пять-шесть. Тогда как, даже при скидке на самую буйную фантазию, соседи подсчитали максимум четыре…

Нет, граждане, нет, – въехали во двор к Тароватому три машины, – они же там и остались! А сделали бандиты ноги вместе с пленниками в самом прямом смысле: ногами!

– Мужики, пошли снова искать, – распорядился Серега. – Мы что-то пропустили! Теперь каждую щель надо обнюхать, понятно? Эти гады, ну не на крыльях же они отсюда улетели, а?

Громов снова распределил парней по этажам, а сам поднялся в башенку, ту, правую, где горшки с землей и удобрениями. Уж очень она не вписывалась в идею «замка», в соответствии с которой Тароватый отстроил свою дачу! Хотя этажом ниже располагается зимний сад, и почему бы, в конце концов, хозяину не держать в башенке нужные для этого зимнего сада вещи?

Открыв дверь в комнатушку, Серега, кажется, понял, в чем тут дело. В комнате было ТЕМНО. В прошлый раз он туда вошел, когда свет уже горел, включенный Димычем. Выходя оттуда, Громов сам, машинально, нажал на выключатель, и сейчас тут была темень непроглядная. Но ведь в комнатухе наличествовало окно! Пусть и с опущенными жалюзи, но какой-никакой свет оно должно пропускать!

Серега двинул к окну, нащупал шнур, поднял жалюзи…

Окно было глухое, бутафорское!

Вот оно, вот оно! – глухо бухнуло сердце в предвкушении открытия.

Он вернулся к двери, нащупал выключатель. Комнатка озарилась неярким светом.

Серега принялся методично осматривать стены и трогать все подряд предметы, находившиеся в этой странной комнате, в смутной, еще не до конца осознанной догадке. Поднимал и переставлял пакеты с удобрениями, с землей, горшки…

Как вдруг…

…Серега не сразу понял, что произошло. Комнатка в башне вздрогнула, потряслась несколько секунд и…

И поплыла вниз!

Это был лифт!

Остановившись и еще пару раз вздрогнув, комнатка замерла. Серега направился к той двери, через которую в нее вошел. Сначала дернул, потом толкнул. Но дверь, казалось, вросла в стены…

Зачем лифту ехать вниз, если из него невозможно выйти?

Серега задумался. Он не мог с точностью сказать, какой из его жестов привел лифт в движение: слишком быстро он переставлял разные предметы и теперь старался восстановить в памяти порядок своих действий…

Комната вдруг снова дернулась и…

Серега не верил своим глазам: перед ним разъехалась стена, вместе с горшками и удобрениями, обнаружив за собой… подземный ход! Темный, непроглядный, пахнущий прелой сыростью…

Он вытащил рацию, набрал код Димыча.

Глухо. Все правильно, он же под землей… Тут вам не кино, граждане. Это в кино на необитаемом острове можно позвонить по сотовому, а в тайге связаться по рации.

Несколько секунд Громов колебался. По правилам, он должен сообщить коллегам о своем местонахождении… Но темная пасть подземного хода манила.

«Только несколько шажков, только чуть-чуть», – сказал он себе.

И ступил в пасть.

Он вытащил из кармана фонарик, посветил – коридор был узким, тесным, но при этом длинным: его перспектива терялась в черноте.

Неожиданно он услышал звук закрывающихся за его спиной дверей. Он обернулся, наведя фонарик: стены комнаты сомкнулись за ним.

«Это просто лифт, хоть и своеобразный, – подумал Серега, – а у лифтов всегда двери закрываются, когда приехал на нужный этаж и вышел!»

Нет, не просто! Пазы дверей вошли друг в друга так, что дверцы никакими усилиями не разнять! Они его отрезали от дома. Полностью.

Он высветил стену в поисках кнопки: коль скоро это лифт, то у него должна быть кнопка, позволявшая вернуться…

Но ничего не увидел. Она должна быть, без сомнения, – только где?

Сереге не терпелось исследовать ход, и черт с ней, с этой кнопкой, – только как предупредить ребят? На всякий случай он достал мобильный из кармана… Чудес не бывает: не ловит в подземелье!

Интересно, а что будет, если парни начнут его искать, поднимутся в правую башню и увидят, что комнаты на месте нет? Хотя, скорее, когда лифт уезжает, то и дверь в комнату блокируется, так что они будут стоять у двери, недоумевая, отчего она заперта… Потом взломают и увидят шахту лифта! Они все поймут и пустятся вослед Громову!

Эта мысль полностью утешила Серегу. «Значит, будем продвигаться вперед!» – весело подумал он. Любил он, Громов, приключения.

Хорошо начальства рядом нет: а то бы услышал он фразочку: «Любишь ты, Громов, приключения на свою жопу! А что весь отдел подставляешь, об этом ты думаешь?!»

Какой отдел он подставляет, мать ва… мама родная? Без его, Серегиной, любви к приключениям, они бы не раскрыли и половину преступлений! Тех, которые числились по их отделу с характеристикой «высокая раскрываемость»! За которые начальство получало звезды на погоны и медали! Плюс дела, которые приносил Кис, – они все тоже шли под грифом «любовь к приключениям»! Медалей и звездочек Сереге не надобно, – а уж Кису тем более! – но хотя бы признание… Даже не признание, на фиг оно ему, – просто чтобы перестали бухтеть и относились с пониманием…

Серега сделал несколько шагов по подземному ходу, как вдруг услышал, что комната-лифт тронулась наверх. Он оглянулся. Вряд ли лифт кто-то сверху вызвал, Серега ведь тщательно изучил вход в комнатку: ничего там не наблюдалось похожего на кнопку вызова! Скорее всего, в ее механизм была заложена такая программа, что комната сама возвращается на место через несколько минут…

Значит, его ребята ничего не поймут.

«Ладно, – решил Серега, – ход выведет меня куда-нибудь, верно? И тогда я сумею им позвонить!»

Ему почему-то представлялось, что ход должен привести к какой-то заправке, где у бандитов наготове машины… Или, в крайнем случае, в гараж, где, опять же, стоят запасные машины…

…Подземный ход представлял собой коридор, – не лабиринт, созданный природой или оставшийся от каких-либо карьеров. Нет, этот тоннель был вырыт сознательно, с понимаем конечной цели, конечного объекта!

Да только где же он, конечный объект? В темноте, которую Серега разгонял фонариком, коридор казался бесконечным, а чувство дистанции давало сбои. Сколько он прошел? Полкилометра? Километр?

Он не смог бы сказать. В ирреальности подземелья, где время от времени приходилось пригибать голову, чтобы не задеть макушкой земляной потолок, где приходилось продвигаться иногда на ощупь – Серега экономил батарейку фонарика, – метры с километрами слились, спутались…