Текст книги "Черное кружево, алый закат"

Автор книги: Татьяна Гармаш-Роффе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– На твой взгляд, дурная шутка исключена?

– Полностью!

Алексей доверял Сашиным мнениям о людях, – если и существовал у нее какой-то процент ошибок, то небольшой. Да и у кого его нет, процента ошибок?

– Саша, слушай меня внимательно: ты никуда не полетишь! Оставайся на курорте – ведь если все это правда, то и ты тогда в опасности, сечешь?

– Почему я?

– Сашка, перестань паниковать и включи мозги: у нас журналистов убивают за разоблачения, ты в курсе?

– Алеш, но я никакого разоблачения не писала! Я даже имя президента ассоциации не назвала, который мне интервью дал, – сослалась на то, что мой собеседник пожелал остаться инкогнито, как он и просил! И все, что я вывела из нашего разговора и моих расследований, – так в статье и написала: «В моем воображении нарисовалась следующая картина». В МОЕМ ВООБРАЖЕНИИ, Алеш! Это проблемная статья, как я обычно пишу, и все остальное служило лишь иллюстрацией к проблеме! Какие у кого могут быть к нему – или ко мне – претензии?!

– Саш, если ты попала в точку… А ты, без сомнения, в нее попала… Даже если это были выводы, основанные исключительно на твоем воображении… все же каким-то людям твое воображение пришлось не по вкусу. Оно у тебя слишком хорошо развито. Ты только смоделировала ситуацию, да, – но, надо полагать, очень уж верно… Так что даже и не думай возвращаться!

– Алеш, но…

– Никаких «но». Мы поступим иначе. Дай мне телефон этого Степана… Как его?

– Катаев… Погоди, найду его номер…

Александра нашла и продиктовала мужу.

– Когда он тебе позвонил?

– С час назад. И был, по-моему, пьян.

– Я созвонюсь с ним и все выясню. В случае надобности займусь этим делом. Поняла?

– Поняла…

– Вот и прекрасно, – заявил он. – Ложись спать, чтобы завтра в полной мере насладиться пляжем. Обещаешь?

– Обещаю…

– Я разберусь, не волнуйся, Сашка! Ты ведь мне веришь?

– Конечно…

– На том и поладим. И выбрось билеты из головы, договорились?

Часть II

Повесив трубку, Алексей еще раз перебрал в уме разговор с женой. Убедил ли он ее?

Может, не до конца… Но он верил, что Александра не станет сломя голову покупать билет и возвращаться в Москву без его ведома.

Одновременно он понимал, что успокоить жену он сможет только в том случае, если завтра же выдаст ей первые результаты. И потому, хоть и с сомнением глянув на часы – три ночи! – он набрал номер Степана Катаева.

Степан был не просто пьян, а архипьян. Надо думать, что за час с небольшим, который прошел между их разговором с Сашей и звонком детектива, Катаев накачался сверх меры. Однако он не спал – и не собирается, по его словам, – что несколько обнадеживало. Выяснив адрес, Алексей тут же перезвонил Игорю, своему ассистенту.

В отличие от Степана Игоря он явно разбудил.

– У меня тут одно срочное дело возникло, нужно отъехать прямо сейчас. Но я не могу оставить детей одних. Выручай!

– Но, Алексей Андреевич, я же не умею с ними… Вы лучше Ромку позовите!

Игорь был прав. Роман, старший сын Алексея, так неожиданно и жестоко возникший в его жизни совсем недавно,[3]3
  См. роман Т. Гармаш-Роффе «Расколотый мир», издательство «Эксмо».


[Закрыть] прекрасно умел управляться с малышами. Но отношения с парнем у него были весьма сложными. Просить его детективу не хотелось.

Игорь понял его молчание.

– Хорошо, я выезжаю. Буду у вас через полчаса.

– Знаешь что… Мне уже некогда, позвони Роману ты. А там сами решайте. Возьми ключи, я выйду минут через пятнадцать.

Запасная связка от новой квартиры всегда лежала в ящике письменного стола в его старой квартире на Смоленке, то есть той, где он прожил всю свою жизнь, пока они не съехались с Александрой. В этой старой трехкомнатной квартире находился его офис, там же занимал одну комнату Игорь: жилье включалось в плату за его работу.

– Договорились, – ответил ассистент. – Я прямо сейчас ему позвоню!

Алексей положил трубку, чуть усмехнувшись: он был практически уверен, что, вернувшись домой, обнаружит там именно Ромку.

Дверь ему открыла девушка – жена? любовница?

– Я к Степану… – коротко сообщил он.

– Входите. Он ждет вас.

Девушка отступила, впуская детектива, и он смог рассмотреть ее на свету. У Катаева изысканный вкус, отметил он: такие лица, как у нее, не снимают модные фотографы – такие лица рисуют художники.

Впрочем, она могла быть Катаеву сестрой или дочкой, так что не стоит делать поспешные… – Алексей продвинулся в глубины квартиры.

…Нет, не могла! Никакого кровного родства между ними со всей очевидностью не имелось. Мужчина, безвольно расползшийся в кресле, – без сомнения, Степан, – крупный, плотный, с коротким ежиком светлых волос, чуть рыжеватых, являл собой полную противоположность девушке – смуглой, черноглазой, грациозной. В руке он держал стопку с водкой, словно размышлял: заглотнуть ее или уже хватит?

– А, сыщик! – приветствовал он Алексея. – Ну, давай, доказывай, что твоя жена тут ни при чем!

Из телефонного разговора Степан уже знал, что Алексей Кисанов, частный детектив, является мужем журналистки Александры Касьяновой.

– Я ничего не буду доказывать, Степан. Сначала хочу услышать, что тут у вас приключилось, собственно.

– Ха! Костика убили! Только и всего! Вместо меня, понял?! – И он решительно опрокинул в горло стопку.

– Не понял. Давай по порядку. Для начала кто такой Костик?

– Директор мой. Ассоциации моей.

– У меня три вопроса, – произнес Алексей чуть поспешно: боялся, что Степан вырубится от алкоголя. – Первый: как его убили? Второй: почему ты решил, что вместо тебя? Третий: с какого боку тут статья Александры замешана, на твой взгляд?

Степан что-то промычал, зажевывая водку кусочком черного хлеба с кружком соленого огурца на нем, и тут девушка выступила.

– Степ, – мягко произнесла она, – я все объясню.

– Валяй! – ответил ей Катаев.

Кира – так представилась девушка – поведала сыщику следующее: утром сего дня (или уже вчерашнего, если посмотреть на часы) о статье Александры Касьяновой «жужжали, как растревоженные осы, все сотрудники нашей ассоциации».

– Вашей?

– Ну да… Я в ней работаю.

– Кем?

– Это имеет значение?

– Не знаю пока.

– Я отвечаю за чаи-кофеи. За кухню, словом… В общем, весь день только о статье и говорили. А несколько руководителей фирм, которые существуют под крышей ассоциации, выразили недовольство. Это небольшие фирмы, которые…

– Я читал статью Александры, схема ясна.

– А после работы мы со Степаном пошли в ресторан.

– Кто вы Степану? Любовница? Жена?

– Ни то и ни другое, – обиделась девушка. – Я ему просто подруга… просто друг!

– Просто?

– Вот именно!

– Правильно она говорит! – вдруг подал голос Степан. – Это она сегодня со мной снизошла на «ты», пожалела, смилостивилась в виду обстоятельств! – Он саркастически хмыкнул и тут же икнул. – А то все выкала!

Детектив усомнился, но спорить не стал: всему свое время.

– И при этом вы ходите вместе ужинать в ресторан?

– А друзья не ходят, что ли? – с вызовом ответила девица.

– Ходят, – вынужден был признать Алексей.

– Ходят-ходят, – поддакнул Степан.

– Только мы сели за стол, как ему позвонил Костик, – продолжила Кира.

– А какие у вас лично отношения с директором? Вы называете его Костиком – он тоже ваш друг… был?

– Нет, что вы, это я за глаза, его так Степан называет, ко мне и прицепилось… А так я исключительно по имени-отчеству с ним! Ведь он мой прямой начальник… был.

– И зачем он позвонил?

– Хотел поговорить со Степой.

– У вас какие отношения с директором были? – Детектив адресовал вопрос Степану, но тот, похоже, пребывал в пьяной дреме. Придется Алексею довольствоваться сегодня только версией Киры.

– Очень хорошие у них отношения были, – откликнулась она на вопрос. – Не сказать что они близко дружили, но очень хорошие!

– Нормальные, – приоткрыл один глаз Катаев. – Я ему доверял. А он мне.

– Степан предложил ему подъехать к нам в ресторан. Костик… Константин Павлович вскоре появился, но ужинать не стал. Сказал, что обсуждать дела в ресторане не следует, а есть ему не хочется… Он вообще был нервный какой-то, но вчера все были нервные из-за статьи вашей жены…

Она вдруг передернулась и обхватила себя руками.

– Холодно… Не хотите выпить?

Алексей отказался, а Кира налила себе водки и отцедила глоток.

– Костик сказал, что подождет Степана на улице, – продолжила она, – а Степа дал ему ключи от своей машины и предложил посидеть в ней, пока мы закончим ужин. Конечно, вечер был уже скомкан, мы торопились доесть, но все же прошло больше часа…

– А Костя на чем приехал?

– Либо на метро, либо на такси. Он на своей машине не ездил, – считал, что от нее только одни хлопоты.

– Что дальше было?

– А дальше все было ужасно… Мы вышли из ресторана – туда, сюда, но Степиной машины нигде не видно! И Костика нет! Степа страшно ругался, – он решил, что Костя вздумал покататься и про нас забыл или в пробку угодил… К тому же Костя давно не водил, навыки растерял, мог и в ДТП попасть… Степан звонил ему на мобильный, но безрезультатно, телефон не отвечал. Мы ждали-ждали, а потом взяли такси. Степа мне предложил у него переночевать, потому что я живу далеко… И мы поехали к нему – сюда то есть. Но спать не могли: волновались. А потом нам позвонили, уже за полночь, из милиции и сказали, что найдена машина Степана с трупом…

Кира выцедила еще два глотка из рюмки. Она пила довольно забавно: словно водка не лезла ей в горло, но по каким-то причинам она упорно желала ее заглотить. Так пьют скорее противное лекарство, веря, что оно поможет.

– Мы поехали на место, где нашли машину. Она стояла во дворе какого-то дома, я название улицы не помню… Как я поняла, машина заняла парковочное место одного из жителей этого дома, и он долго стучал в окошко, видя человека за рулем. Он думал, что Костик спит. А потом разозлился, дернул на себя дверцу и понял, что человек мертвый… Когда мы приехали, Костик все еще сидел в машине… Сложил руки на руле, а на них голову положил, будто и впрямь спит.

Она снова передернулась и снова глотнула водки.

– Мертвый – как? Ранения – огнестрельные, ножевые?

– Нет… Непонятно, в чем дело. Просто мертвый, а отчего – непонятно!

– Его убили вместо меня! – очнулся вдруг Степан и заглотнул содержимое очередной стопки, которую до сих пор каким-то чудом держал в руке. Уж он-то пил водку не как лекарство – ясно, что для него это был вполне рядовой компонент рациона.

– Какие есть основания так считать? – деловито осведомился детектив.

– Дык какие тебе еще нужно, муж журналистки! Меня заказали, всю инфу обо мне киллеру слили, включая модель и номер моей тачки… Эй, ты что это водку пьешь! – он потянулся в сторону Киры. – А ну дай сюда! Я же тебе запретил!

– Мне нужно согреться, – жалобно проговорила она. – Мне холодно…

– Возьми мартини или порто, – он отнял стопку у Киры. – А водку не смей! Не то опять мне ковер обгадишь!

Кира послушно поднялась и направилась к шкафчику с зеркальными полками с подсветкой, уставленными бутылками.

Хм, может, она и впрямь Степану просто подруга? – засомневался детектив. С любимой женщиной так не разговаривают!

Хотя, конечно, всяко бывает… Нельзя судить о других по себе, это методологически неверно!

– Так вот, киллер нашел мою машину, увидел в ней человека, принял его за меня. А там Костик был, ни в чем не повинный! И его угрохали! А потом убийца машину увел и бросил в каком-то дворе!

– Понятно, – подытожил Алексей, которому ровным счетом ничего не было понятно. – Вы мне все-таки объясните, у кого имеется интерес заказывать президента?

– Я ж уже объяснил! – обиделся Степан.

Детектив с надеждой посмотрел на Киру, точнее, ей в спину. Она стояла у бара, изучая бутылки. Летнее белое короткое платье облегало ее стройную фигуру. Длинные загорелые ноги, изящный изгиб бедра… Если у Степана с ней и впрямь только дружеские… хм… отношения, то у него, пожалуй, никакого вкуса и нет! – заключил детектив.

Кира не обернулась, колдуя у бара. Алексей все смотрел ей в спину, надеясь на ее пояснения – или любуясь?

Наконец она прихватила какую-то бутылку и вернулась к столику. Это оказался порто – португальский, настоящий. Усевшись и наполнив рюмку, Кира отбросила длинную челку и вскинула свои темные, немного азиатские глаза на детектива.

– Днем, когда у нас все кипели, обсуждая статью, был один такой момент… Дело в том, что фирмы, существующие под крышей нашей ассоциации, принадлежат людям, которые между собой хорошо знакомы…

– Кира, – нетерпеливо перебил ее детектив, – я вам уже сказал, что знаю!

– Но вы не знаете, что их всех объединяет мой крестный, Дранковский Виктор Станиславович. Он у них, фирмачей, вроде главы профсоюза, – решает все вопросы со Степой от имени всех… Так вот, он днем подошел к Степану и сказал: «Зря ты дал это интервью! Теперь жди неприятностей!» И вечером неприятность случилась! – Кира поджала губы, словно ставя точку в обсуждении.

– Скажите, Кира… Со Степаном вы друзья, а с крестным, выходит, у вас плохие отношения?

– У меня никаких с ним отношений нет, по правде говоря. Он мне чужой человек. Когда-то давно он дружил с моим отцом, но они уже много лет не общаются… Потом они встретились случайно, и он, узнав, что я ищу работу, предложил место в офисе… А что?

– Да вот интересно получается у вас, девушка: вы прямиком подставляете его на роль убийцы!

– Почему?

– Ну как же, посудите сами: директора ассоциации убили, как вы оба утверждаете, вместо Степана, тогда как крестный ваш не далее как сегодня днем ему угрожал!

Кира смутилась и опустила глаза, но Алексей успел уловить острый взгляд ее очень темных глаз, чиркнувший по его лицу и оставивший ощущение царапины на коже.

– Я ничего такого не имею в виду… Рассказываю, как было, вот и все!

«Ох, не все ты рассказываешь, милая!» – подумал детектив. Но озвучивать сомнения не стал: рано.

– Меж тем фразу вашего крестного можно понять по-разному. В общем смысле: теперь надо нам ждать неприятностей или как угрозу Степану: теперь ты жди неприятностей? То есть в первом случае просто неприятная новость, а во втором так-таки угроза. Как ее поняли вы?

– Я… Я не сообразила про двойной смысл… Мне показалось, что это угроза…

Все это никуда не годилось! Киллеры огнестрельные дырки в теле оставляют! А Кира сказала, что никаких видимых ран, словно директор спал… Тут какая-то иная причина смерти – яд, вероятней всего… Что не есть почерк наемного убийцы!

– Допустим, – проговорил он нейтральным тоном, – Костю убили вместо Степана, допустим. Кроме той фразы крестного, которую вы поняли как угрозу, у вас есть другие основания считать, что кто-то желает смерти президента?

Кира посмотрела на Степана, словно ожидая от него разрешения ответить. Но тот сделал жест рукой, пресекая. Он выпрямился в кресле, подобрался.

– Скажи, детектив, ты зачем ко мне приехал?

– Чтобы узнать, что тут приключилось, – пожал плечами детектив.

– Тут смерть приключилась. Что дальше? – И он уставился тяжелым взглядом на Алексея.

Кира вновь хотела вмешаться, но Степан снова махнул рукой в ее сторону запретительным жестом.

– Дальше – разобраться. Найти убийцу, если получится.

– Зачем?

Алексей удивленно посмотрел на Катаева, но сразу же сообразил, в чем закавыка.

– Ты полагаешь, что я хочу любой ценой выручить свою жену… Верно?

– Именно так я и полагаю!

– Разумеется, я хочу ее выручить – точнее, снять с нее твое обвинение! – но не любой ценой. Я хочу найти преступника и понять, почему он убил вашего директора. Тогда и станет ясно, связано ли это преступление со статьей моей жены.

– А если связано?

– В статье нет ни одного имени, нет даже названия вашей ассоциации! Об этом ее просил ты, жестко поставив условие анонимности перед тем, как согласиться на интервью. И Александра твое условие полностью выполнила. Кроме того, ее статья вовсе не о вас и ваших делах – статья проблемная! Где ваша ассоциация фигурирует как один из целого ряда примеров. Теперь, если следовать твоей логике, в каждой из пяти-шести упомянутых ею организаций нужно срочно искать трупы?

Степан молчал, но Алексею показалось, что в глазах его мелькнуло что-то отдаленно напоминающее согласие.

– Для того чтобы всерьез испугаться и начать устранять президентов и директоров ассоциаций, должны существовать причины куда более глубокие, чем публикация Александры, – добавил он. – В таком случае я постараюсь их откопать.

– Ладно… Давай, валяй. Ищи.

– Я хочу услышать ответ на вопрос: почему ты решил, что кто-то желает твоей смерти?

– По кочану. Я тебе, может, еще чего-нибудь расскажу, но потом. Посмотрю на тебя сначала. И не думай, что я тебе платить стану!

– Расслабься.

– Вот-вот, мы тут уже расслабляемся… А, Кирка? Расслабляемся?

Он нашел неверной рукой бутыль с водкой и снова наполнил свою стопку, наплескав вокруг изрядную лужицу.

– Я постараюсь завтра разузнать, какова причина смерти этого вашего Костика… Может, у него просто инфаркт случился, и никто его не убивал!

– Инфаркт? Ну-ну, – отреагировал Степан.

– Я свяжусь с вами, как только у меня будут новости.

– Валяй, журналисткин муж! Если это из-за нее Костика убили да вместо меня, то я тебе шею сверну, понял? И ей тоже, понял?

Алексей молча поднялся и покинул квартиру Степана Катаева.

Дома было тихо. Он заглянул в комнату малышей, которые безмятежно спали в своих кроватках, затем приоткрыл дверь гостиной: на диване кто-то посапывал под пледом. Разглядеть, кто именно, в темноте было невозможно, и Алексей ступил на пару шагов в комнату.

Не помогло. Плед прикрывал голову, а лицом его ночной «нянь» отвернулся к спинке.

Кто бы это ни был, Игорь или Роман, детектив не хотел тревожить сон своего помощника, поэтому на цыпочках вышел, легонько притянув за собой дверь.

Утром он проснулся довольно поздно и удивился, что дети его не разбудили. Обычно эти котята не церемонились – поди объясни полуторагодовалым малышам, что папа всю ночь не спал! Они забирались к нему в постель, они по нему ползали, на нем катались, на нем играли друг с другом, пока он долавливал последние полчасика сна, а затем начинали его будить. Кирюша стаскивал с него одеяло, а Лизанька пыталась открыть его глаза своими крошечными пальчиками.

Но сегодня в квартире стояла странная тишина. Он заглянул к детям в комнату – пусто. Хм, как это понимать? – забеспокоился он.

Ответ принесла ему кухня: стол хранил следы детского завтрака. Алексей заглянул в мусорное ведро: точно, сверху лежали использованные «памперсы». Картину довершил коридор, в котором отсутствовала двойная прогулочная коляска.

Конечно, Роман! Только он мог накормить малышей, переменить штанишки и отправиться с ними на прогулку…

Детектив без особого труда разузнал, в каком морге находится тело Константина Урепкина, и созвонился с судебно-медицинским экспертом. Об аутопсии вне очереди прозектор не желал и слышать – у него целая очередь из жмуриков, и по каждому следователи кричат «скорее!»; зато по этому трупу никакой срочности заявлено не было, и он ни за какие коврижки не станет делать вскрытие в обход правил, потому что работает он на следственные органы, а не на частного детектива, и та-та-та, и та-та-ти…

Алексею почудился в его речи намек на плату – и он был готов заплатить любую цену, чтобы получить хоть начатки дела в руки! Ситуация могла угрожать непосредственно Александре – в лице обезумевшего Степана или убийц Костика… Неважно, ошиблись ли они персоной, но если убирают тех, кто, на их взгляд, слишком много знает, то в их число может попасть и его жена!

Однако эксперт с негодованием отверг его предложение. После упорных торгов детективу удалось договориться о следующем: он подъедет в морг к концу дня, и СМЭ (судебно-медицинский эксперт) постарается сделать предварительные заключения по внешнему осмотру тела.

– Он целый-целехонький, – заявил судмедэксперт, тщательно изучив тело. – Ни огнестрельного, ни ножевого, ни странгуляции. Даже гематом нет, только вот синячок маленький в сгибе локтя, но это он кровь сдавал на анализ, наверняка, видите след укола? Вряд ли он ширялся, иначе бы таких укольчиков у него оказалась тьма-тьмущая. Так что либо естественные причины смерти, либо скушал чего-нибудь ваш покойник. Но и на этот счет никаких внешних намеков: кожный покров чистый, ни сыпи, ни пятен. Есть небольшое раздражение вокруг носа и верхней губы, чему причин может оказаться немало: и насморк, и реакция на бритье, и аллергия… И еще вот тут небольшое покраснение на лбу, у корней волос, смотрите-ка… – судмедэксперт наклонился, поправляя очки. – Не пойму, помада, что ли?

Он взял лупу и принялся изучать пятно. Алексей тоже рассматривал с интересом бордовое пятнышко.

– Помада! – распрямился прозектор. – Кто-то поцеловал вашего покойника. Точнее, не кто-то, а женщина. Хотя в наши времена с уверенностью не скажешь, конечно. В любом случае от поцелуев не умирают, верно?

– А вдруг в помаде был сильный яд? – спросил не искушенный в тонкостях детектив.

– В таком случае носительница данной помады померла бы раньше, чем ее жертва!

– Понятно. А почему у него часть волос стоит торчком?

Судмедэксперт потрогал волосы Кости.

– На волосах гель. Откуда следует, что любой, кто тронул его волосы, мог привести их в это положение, намеренно или нечаянно. Например, санитары при переносе тела. А вы что подумали – что это послание от убийцы? – несколько насмешливо произнес прозектор.

Алексей не ответил.

Судмедэксперт открыл рот мертвого директора и, посветив фонариком, изучил его внутренние своды.

– Горло пустое, чистое, – констатировал он. – На глаз, ничего в него не вливали, типа кислоты, и не засовывали…

Он взял по очереди кисти покойника, сначала правую, затем левую, и рассмотрел пальцы.

– Ногти не обломаны, под ними не вижу никакой субстанции, – по крайней мере, без микроскопа, – которую можно было бы квалифицировать как эпидермис, из чего я предварительно делаю вывод, что покойник не оцарапал своего убийцу, сопротивляясь… В общем, товарищ детектив, не знаю, что вам и сказать о покойнике. Разве что бледненький он слишком, даже для трупа, и синюшный малость, но это не основание для выводов. Причины могут быть разными. Короче, ничего конкретного до вскрытия.

– А нельзя ли хоть анализ крови сделать? Вдруг там что-то обнаружится? Я понял, понял, что вскрытие вне очереди вы делать не станете, – уважил деонтологические чувства прозектора Алексей, – но вдруг следы яда или еще чего-нибудь такого… смертельного?

После этой тирады эксперт посмотрел на детектива несколько более благосклонно.

– Три тысячи рублей за услугу, – поспешил воспользоваться благосклонным взглядом Алексей, одновременно опасаясь назвать сумму побольше: кто его знает, как отреагирует профессиональная честь прозектора. – За сверхурочную работу!

– Это можно, – кивнул прозектор. – Только шесть. Наташа! – крикнул он в приоткрытую дверь. – Зайди, у меня к тебе дело! По три тыщи на нос, – перевел он взгляд умных и немного насмешливых глаз на детектива, – у моей лаборантки тоже сверхурочная выходит, надо поделиться.

– По три, – согласился обрадованный детектив.

Прозектор пригласил его в свой кабинет в ожидании заключений лаборантки Наташи. Предложил спирту – Алексей отказался, сославшись на долгий рабочий день, еще весьма далекий от завершения. СМЭ налил себе в крошечную мензурку, забросил в горло, крякнул и приступил к беседе.

– Кризис, он почему? Потому что слишком много развелось организаций ненужных! Вы только посмотрите, магазины так друг на друге и сидят! Все продают, продают… И что они продают? И зачем? В иных ни одного покупателя нет, за прилавком сидит деваха, зевает, – а магазин все держится! В другой бы стране давно в трубу вылетел, а у нас как бы ни так! А почему это, я вас спрашиваю?

Он сделал размашистый жест, и Алексей заметил поодаль на тумбочке, стоявшей у стенки, сложенную вдвое газету-еженедельник, в которой Александра публиковала большинство своих статей. Дату не видно, – возможно, это даже номер с ее вчерашней статьей. Резонанс, значит, в народе, незаметно улыбнулся детектив.

– …А потому что все эти магазины, лавки и лавчонки, – продолжал вещать судмедэсперт, – они для отмыва денег! Их хозяевам прибыли не нужны, потому что прибыли от такой лавчонки – копейки по сравнению с их левыми тугриками, понятно?! Вот я просто мечтаю, чтобы они в кризис вылетели все в трубу, в аэродинамическую! Пусть закрываются, никакая это не «здоровая конкуренция» – это шабаш ворья! А производство где, я вас спрашиваю? Где оно? Нету! Как может жить страна без производства, я вас спрашиваю?!

Алексей совершенно не представлял, как может жить страна без производства, но, поскольку конструктивных предложений у него не имелось, он только помычал в ответ. Впрочем, прозектор в его мнении ничуть не нуждался, он нуждался в слушателе, и детектив вполне годился на эту роль, уже хотя бы потому, что деваться ему было некуда.

– Вот скажите, вы кризис ощущаете? А я – нет! И почему, уважаемый? А потому что жмурики не переводятся, и работа моя нужна всегда! – Новая мензурка со спиртом отправилась по тому же назначению, сопровожденная довольным кряканьем. – И зарплату мне никто не урежет, потому что она у меня и так маленькая! А если вдруг вздумают, то я обижусь и уйду, а без меня они ни тпру ни ну! Какое, к черту, может быть следствие без судебно-медицинского эксперта? Правильно: никакого. Вот с них со всех погоны и поснимают, если не головы. Поэтому у меня кризиса нет! Профессия моя нужная, понятно? А все эти, которых уволили в кризис, – значит, профессии у них ненужные, вот и вся арифметика!

Детектива спасла лаборантка Наташа, стукнувшая в дверь кабинета.

Прозектор разложил перед собой два листка, которые она ему принесла. Он, казалось, был совершенно трезв, хоть и чрезмерно румян.

Некоторое время он молчал, изучая листочки. Затем поднял голову.

– Яда нет, – по крайней мере, анализ крови его не выявил. Не каждый яд можно установить по анализу крови, чтоб вы знали!.. Имеется незначительное количество алкоголя, так, ерундистика… Кроме того, следы транквилизатора… – рассматривал эксперт одному ему понятные формулы. – Убить его это не могло.

– Я вам больше не нужна, Петр Евгеньевич? Тогда я пошла домой, рабочий день закончился, до свидания!

– Погоди! – остановил Наташу судмедэксперт. – Вы ей… того… деньги-то…

Алексей собирался отдать всю сумму прозектору, не до конца уверенный, что он и впрямь намеревался делиться с лаборанткой, но при этих словах вытащил три тысячные купюры.

– Это вам, – протянул он Наташе. – И спасибо большое!

Она немножко смутилась, взяла деньги и быстро ушла.

– Ну, хоть что-нибудь странное есть? – с надеждой спросил детектив прозектора.

– Хм… В принципе, клиническая картина напоминает значительную кровопотерю. Что есть нонсенс, так как на трупе ран нет! Вы сами видели!

– А след от укола в вену?

– Ну, вы не будете меня смешить, а? Не может же кровь вытечь через дырочку в полмиллиметра!

– Не может, – согласился детектив. – А что-нибудь еще напоминает эта клиническая картина?

– Некоторые болезни крови. Нужны дополнительные и более сложные анализы… Знаете что? Я постараюсь сделать аутопсию как можно скорей… Меня самого заинтриговало это дело. Что-то тут не клеится… Ну, вскрытие покажет, – хохотнул он. – Продиктуйте-ка ваш телефончик, я вам позвоню, как только разберусь!

Алексей протянул ему свою визитку, и СМЭ сунул ее в ящик письменного стола.

Детектив был крайне разочарован результатами визита в морг. Никакой информации он не накопал, даже намека на причину смерти не получил! Впрочем, отсутствие информации тоже есть информация. Ненайденные следы насильственной смерти говорили, к примеру, о том, что убийца не воспользовался никаким родом оружия. Стало быть, в протоколе осмотра места преступления ничего такого и не указано, поскольку не обнаружено… Что само по себе уже неплохо, так как это избавляло Алексея от необходимости срочно добывать вышеозначенный протокол.

Ему пока не хотелось выходить на связь с родной милицией. Родной она была в прямом смысле: Алексей Кисанов проработал много лет на Петровке до того, как уйти в частный сыск, и сохранил с ней множество связей, деловых и личных. Он частенько вел свои расследования в связке с ментами, к обоюдной выгоде: они ему информацию – он им помощь в нахождении преступника.

Но сейчас он не хотел привлекать к этому делу лишнего внимания в органах, коль скоро Александра могла оказаться замешана в нем хоть каким-нибудь боком, то есть статьей. Она своей репутацией очень дорожила, а увязывание ее статьи с убийством послужит ей дурной славой…

Значит, пока нужно полагаться только на свои силы и на свои мозги. Хотя бы до тех пор, пока он не поймет, причастна ли статья Саши к этому делу!

Он сидел в своей машине, ощущая, как голод заворачивает внутренности. Надо бы пойти поесть куда-нибудь… Но сначала додумать мысль!

Итак, что мы имеем в результате? Мы имеем в качестве причин смерти нечто внутреннее. Возможно, отравление, возможно, естественную смерть… Последнее предположение несло в себе риск, что Алексей совершенно напрасно потратит два-три дня на попытки разобраться в этом деле, пока судебно-медицинский эксперт не проведет вскрытие и не представит ему окончательное заключение. Напрасно потраченное время – это всегда досадно, но лучше его потерять, что-то делая, чем ничего не делая. Впустую сделанная работа может вызвать сожаления; тогда как несделанная работа – необратимые последствия! Посему Алексей предпочел пока забыть о версии естественной смерти и сосредоточиться на возможных вариантах смерти насильственной, чтобы сделать выводы из имеющейся скудной информации.

Теперь не осталось сомнений: Костик умер не от руки профессионального киллера. Иначе бы в его голове непременно оказалась дырка огнестрельного происхождения, но детектив собственными глазами убедился в ее отсутствии.

Далее, след от укола в вену. Разумеется, кровь не могла вытечь из этого крошечного отверстия, но зато втечь в него что-то могло! Судмедэксперт сказал, что следов яда не обнаружил, хотя он же и сказал, что не все яды оставляют следы! Да и мало ли что еще не выявил наскоро сделанный, поверхностный анализ крови! Некоторые лекарства, к примеру, будучи передозированными, способны привести к летальному исходу. Алексей уже сталкивался на практике с такими вещами,[4]4
  См. роман Т. Гармаш-Роффе «Мертвые воды Московского моря», издательство «Эксмо».


[Закрыть] и сбрасывать подобную гипотезу со счетов было бы преждевременно!

Кроме того, в вену можно ничего не вводить. Никаких ядов, ни лекарств – ничего, воздух… Но он тоже убивает, и детектив это тоже знал по опыту.[5]5
  См. роман Т. Гармаш-Роффе «Уйти нельзя остаться», издательство «Эксмо».


[Закрыть]

Так что след от укола в вену мог вполне оказаться криминальным. Однако напрашивался вопрос: как? Как мог убийца ввести в вену жертвы что-то смертельное, не вызвав при этом сопротивления жертвы? Ведь для такого укола нужно руку жгутом перевязать, вену нащупать, иглу ввести аккуратно и точно!