Текст книги "Дело особой важности"

Автор книги: Татьяна Полякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Страшная сказка

После отбоя ребята девятого отряда, лёжа в постелях, потихоньку рассказывали друг другу сказки. Они сами их сочиняли. Настала Петина очередь.

– Сказка называется – «Приключения весельчака», – объявил Петя. – Жил-был на свете один весельчак…

А Миша был с Петей в ссоре. И захотелось ему Пете какую-нибудь вредность устроить. Вот он и придумал – какую. «Погодите, голубчики, – думал Миша, – сейчас я вам сочиню сказочку! Стр-р-раш-ную пре-стр-р-рашную!..» И ему казалось, что эти слова не он сам мысленно произносит, а свирепый тигр рычит в глухих зарослях.

Чтобы не слышать Петиной смешной сказки, Миша сунул голову под подушку и сверху ещё одеяло натянул. Теперь его окружила кромешная тьма, в которой обычно и происходят самые страшные и ужасные случаи. Но страшная сказка придумывалась туго. «Ничего, – успокаивал себя Миша, – главное – терпение, главное – мозги настроить». И, настраивая мозги, он тихо завывал под подушкой зверским голосом и даже разок для острастки укусил сам себя за палец. В одном из самых потрясающих эпизодов сказки, когда злой колдун Мёртвая Голова, превратившись в саблезубого носорога, напал на доблестного космонавта Твердорукова, Миша вынырнул из-под подушки подышать. По спине у него уже ползали мурашки, а это означало, что сказка начинает достигать нужного уровня жуткости. Ребята лежали, уткнувшись в подушки, и тряслись. «Вот как им страшно! – изумился Миша. – А ведь я ещё не начал рассказывать. Телепатия, что ли?» Но оказалось, это Петя рассмешил всех до слёз. И когда Миша понял свою ошибку, он так разозлился, что немедленно снова забрался в кромешную тьму и стал додумывать страшную сказку с ещё более кошмарными подробностями.

На этот раз он не вылезал из-под подушки долго. Петина сказка давно кончилась, и ребята заснули. Один только Костик не спал. Он от смеха начал икать и теперь никак не мог остановиться. Костик вышел попить воды, а вернувшись, услышал в палате странные звуки – что-то вроде азбуки Морзе. Он прислушался и спросил:

– Миш, чем это ты стучишь?

– Зз-з-зубами, – донеслось с Мишиной кровати. – Мне ст-т-трашно!..

Не рой другому яму – сам в неё попадёшь!

Нет вопросов!

Кто у нас в отряде самый активный, самый деятельный? Ну, конечно, Шурик. Это вам любой скажет. Отряду поручили диспут подготовить – Шурик первым вызвался:

– Давайте я плакаты к диспуту нарисую, сцену в клубе оформлю. Не хочу хвастать, но у меня это здорово получается! – Все, понятно, обрадовались:

– Надеемся на тебя, Шурик!

– Нет вопросов! Не подведу! – заверил он.

Но почему-то ни одного плаката так и не сделал.

– Извините, что я не выполнил обещания, – сказал после диспута Шурик. – Ужасно занят был: дал слово подготовиться к смотру художественной самодеятельности. Приходите завтра смотреть. Ничего подобного вы нигде не увидите. Танец века! Нет вопросов!

Когда мы с ребятами торопились на концерт самодеятельности, то увидели двоих мальчиков из другого отряда. Они сидели на скамейке и явно кого-то поджидали.

– Простите, вы не видели Шурика? – обратились ко мне мальчики. – Он обещал нам показать приёмы самбо. Мы ждём уже больше часа. Волнуемся. Не случилось ли чего?

– Пойдёмте с нами, – ответил А. – Сейчас в клубе Шурик покажет танец века. Ничего подобного мы нигде не увидим.

И… не увидели. Ни танца, ни Шурика.

Встревоженные, мы стали разыскивать Шурика по всему лагерю. Наконец нашли. Он сидел один в беседке у пляжа.

– Что ты здесь делаешь? – спросил я с удивлением.

– Стихи сочиняю, – ответил Шурик. – Вот послушайте:

 
Море шумит: шу-шу-шу, шу-шу-шу,
Я на него из беседки гляжу…
 

– А как же концерт? – возмутился я.

– А как же самбо? – обиделись мальчики.

– У меня сейчас – вдохновение! – отмахнулся Шурик. – А это что ещё за штуковина?

Он взял одного из мальчиков за плечи и принялся рассматривать значок на его рубашке.

Мальчик отстегнул значок и протянул его Шурику.

– Спасибо! – обрадовался тот. – Я за это такое дам…

– Не надо ничего. Смешной ты! – улыбнулся мальчик.

– Ну, это ты брось. Я же не ерунду какую-нибудь – стоящую вещь тебе подарю. Этот, как его… Да у меня их дома полно! Я вам всем подарю. Адреса ваши запишу и вышлю. Нет вопросов! А вам свой адрес дам. Я гостей знаете как люблю! Я вам сам пирог испеку. Честное слово!

Вы, наверно, уже догадались, чем всё это кончилось. Уехал Шурик, и наши адреса взять забыл, и своего никому не оставил. Но я у начальника лагеря узнал, где живёт наш Обещалкин. Я его непременно разыщу и вручу ему рассказ Л. Пантелеева «Честное слово». Нет вопросов!

АУ!

Прекрасно было летом, на каникулах! И всё-таки не менее замечательно, что начался учебный год. Все соскучились по друзьям-приятелям, по учителям, да и по занятиям тоже.

Бегу я утром в своё педучилище, а октябрята мои в школу торопятся.

– Игорь! – машет мне первоклассник Алёша Умников. – Ты чего к нам в класс не приходишь?

– Закрутился немножко, – говорю. – Приду непременно.

– Мы тебя сегодня будем жда-ать! – крикнул мне вдогонку Алёша.

«Действительно, – упрекнул я себя, – за целую неделю в школу не выбрался. Никуда не годится!»

А тут как раз нас в этот день отпустили с занятий раньше, и я пришёл в школу ещё до окончания последнего урока.

На стене около входной двери в глаза мне бросились две громадные буквы: «АУ». Что бы это значило?

Я решил подождать звонка у окна в коридоре и невольно отшатнулся, увидев на подоконнике те же таинственные буквы: «АУ». Мой взгляд скользнул по свежевыкрашенной стене коридора. «АУ», – взывала стена процарапанными на ней буквами. «АУ», – гласила надпись на двери одного из классов. От этих бесконечных «АУ» у меня закружилась голова и мысли приняли совершенно фантастическое направление. Мне представилось, как в большой пустынной школе кто-то, заблудившись, тщетно кричал: «Ау-у-у!» Никто не отзывался, и бедняга в отчаянье, из последних сил писал это слово, надеясь, что если его не услышат, то хоть прочитают крик о помощи…

Раздался звонок. Тихая школа ожила. Сразу стала шумной, весёлой. Коридор заполнился мальчишками и девчонками. Из-за двери с надписью «АУ» выпорхнул Алёша. Радостно улыбаясь, он потащил меня в класс.

– Посмотри, Игорь, какая у нас тут красотища! – захлёбываясь, восторгался он. – Вот ты когда учился в первом классе, разве у вас были такие отличные, такие удобные парты? Правда же, не было? Нет, ты сядь, посиди, попробуй!

Алёша усадил меня за парту. На её крышке красовались вырезанные всё те же знакомые буквы – «АУ».

– Алёша, что это? – спросил я. – Всюду эти странные, загадочные буквы.

– Ничего странного, – засмеялся он. – Это же моё имя. «АУ» – значит «Алёша Умников», понимаешь? Вот окончу школу, стану знаменитым человеком, ну, там учёным, артистом или космонавтом, например, и все будут смотреть на эти буквы и говорить: «Здесь ОН учился, по этому коридору ОН ходил, у этого окна стоял!» А парту в музей отправят. Если бы я на ней «АУ» не вырезал, кто же вспомнит, что это была моя парта? Они ведь у нас все одинаковые.

Виноваты писатели

Часто наши успехи зависят от того, умеем ли мы правильно распределять своё время.

Однажды третьеклассница Таня Крутикова рассказала мне:

– Нам дали на дом задание – написать, какая из прочитанных летом книг больше всего понравилась и почему.

Стала я думать, о чём писать. В школе до конца уроков думала, по дороге домой думала… И всё получалось, что лучшая книжка – это «Золотой ключик, или Приключения Буратино».

Во дворе меня окликнули Ира и Оля: выходи, мол, гулять.

– Некогда, – говорю. – Сперва уроки сделать надо. Пообедав, я села за письменный стол и вывела в тетради:

«Моя любимая книга». За окном Ира с Олей играли в классы, по двору слонялся рыжий Вовка Баранчук. Я вздохнула и решила, что напишу, пожалуй, о «Приключениях Незнайки».

Вдруг у меня зачесался кончик носа. Я вынула из кармана зеркальце. На носу ничего не было, кроме веснушек. Я их стала считать и насчитала девятнадцать штук. Двадцатую, для ровного счёта, пририсовала шариковой ручкой. Веснушка получилась хоть и синяя, зато весёлая. Я несколько минут ею полюбовалась.

Потом услышала, как выше этажом Ира стала играть на пианино гаммы. Ну как тут сосредоточишься? Хотя вообще-то я не против музыки. Я послушала и решила писать не о Буратино и не о Незнайке, а о «Бременских музыкантах».

Вот уже и Оля ушла со двора. Один Вовка сидит на лавке и болтает ногами. Бездельник! Кричу ему:

– Баранчук, ты почему сочинение не пишешь?

Он махнул рыжей башкой:

– Писать не о чем. Я за лето ни одной книжки не прочёл!

Тут я почувствовала, что ужасно хочу есть. Взяла булку, начала отщипывать от неё по кусочку. Булка долго не кончалась и, поскольку руки у меня были заняты, я писать не могла.

Незаметно наступил вечер. Мы с младшей сестрёнкой Наткой посмотрели телепередачу «Спокойной ночи, малыши!». Натка улеглась спать. Счастливица! А я за целый день так ничего и не успела написать, кроме заголовка. Надо побыстрее собраться с мыслями и… И не заметила, как уснула.

На уроке Нина Павловна сказала огорчённо:

– С домашним заданием справились все, кроме Баранчука и Крутиковой. Что случилось, Таня?

Я только плечами пожала. Ведь честно просидела над тетрадкой до глубокой ночи, и всё равно времени не хватило. Были бы сутки длиннее хоть на час, тогда, конечно, успела бы.

– Это писатели виноваты, – сказала я Нине Павловне. – Слишком много хороших книг написали…

Очевидное – невероятное

Эту историю рассказал мне ученик второго класса Петя Бабушкин.

– Я понял вчера, что меня ждут неприятности, – вздохнул он. – Исчез мой талисман – молочный зуб. Он выпал у меня ещё в первом классе, и я всё время носил его в пенале вместе с карандашами и ручкой. «Всё, – думаю, – получу двойку». Я ужасно расстроился и решил после уроков прогуляться по набережной, чтобы немного успокоиться. Дул холодный ветер, река была мутно-серая, неприветливая, настроение у меня ещё больше испортилось. Пришёл домой и сел за уроки.

– Что с тобой? – удивилась мама. – Почему не обедаешь? Может, тебе травочку для аппетита заварить?

– Ничего мне не надо, – буркнул я.

– Господи! – всплеснула руками мама. – Будто сглазил кто ребёнка! – И она, причитая, ушла на кухню.

Смотрю в учебник – ничего не вижу. В голове одно: как же я завтра без талисмана в школу пойду? Так до ночи и просидел без толку, пока мама спать не погнала.

– Утро вечера мудренее, – говорит.

И приснился мне сон. Плаваю я в серой осенней реке. Волны, будто в море, громадные. Одна волна накрыла меня с головой. Смотрю – на дне мой талисман белеет. Нырнул я за ним, а талисман вдруг исчез. Вместо него сидит наш кот Черныш и насмешливо тянет:

– Сгла-а-азили тебя, Петя, сгла-а-азили!..

Просыпаюсь – зуб на зуб не попадает. Одеяло моё на полу валяется, а на нём Черныш калачиком свернулся – нежится. Пнул я его как следует, чтоб не издевался.

И, ясное дело, без двойки не обошлось. Вызвали меня на первом же уроке. Сон в руку оказался: плавал я, плавал у доски – так ничего и не смог ответить. Полез в портфель за дневником, и вдруг пальцы мои нащупали что-то твёрдое. Вытаскиваю… чтобы ты думал? Тот самый злополучный зуб! Никуда он не пропадал, просто из пенала случайно на дно портфеля выскользнул. На меня прямо столбняк нашёл. Очевидное – невероятное: зуб на месте, а в дневнике двойка. Вот и верь после этого в чудодейственную силу талисмана!

Неподшефная бабушка

У Вити Сидорова родители – геологи. Они часто уезжают надолго в командировки, и Витя остаётся с бабушкой. Эта маленькая симпатичная старушка души не чает в своём внуке.

На днях я встретил её, мы разговорились, и она сразу стала хвалить Витю:

– Уж такой он у нас добрый, уж такой заботливый! Вот недавно Витина октябрятская звёздочка взяла шефство над бабушкой Капитоновной – она здесь неподалёку живёт. Так что вы думаете: Витенька мой из школы придёт, поесть-то путём не успеет, а уж скорей к Капитоновне бежит. За хлебом ей сходить надо, – стала считать Витина бабушка, – за молоком – надо, цветочки полить – надо, в квартире прибрать – тоже надо…

Тут бабушка на минутку замолчала, вспоминая, какая же ещё помощь необходима Капитоновне. Воспользовавшись паузой, я спросил:

– Стало быть, трудолюбивый у вас внук, Анна Егоровна?

– Да уж, не белоручка! – с достоинством произнесла Витина бабушка. – А ещё, знаете, у них ведь у каждой звёздочки есть своя подшефная бабушка. Или свой подшефный дедушка. Октябрята соревнуются, чья же звёздочка лучше с шефством справляется. И пока что всё время впереди Витенькина.

От гордости за внука у Анны Егоровны даже щёки порозовели и на глаза навернулись слёзы умиления.

– Ну, а как вам Витя помогает? – спросил я. – Какие у него дома обязанности?

– Да вы что, Игорь? – искренне удивилась Витина бабушка. – Когда же ему дома помогать? У него на это и времени-то нет. И потом – я же не подшефная. – Бабушка украдкой вздохнула и сказала бодрым голосом: – Да я и сама управляюсь. Ноги вот только болят, ходить трудно. Но уж годы мои такие – никуда от них не денешься. А так ничего. Я и Витеньке иной раз помогу. Вот сейчас иду за молоком – и для Капитоновны возьму. А он, внучек мой дорогой, придёт из школы да и отнесёт ей.

Анна Егоровна распрощалась со мной и заспешила в магазин. А я подумал: неплохо бы найти октябрятскую звёздочку, которая взяла бы шефство над Витиной бабушкой.

Письмо

История эта началась месяца два тому назад. Как-то вижу – бежит по улице третьеклассник Вася Галкин, и вид у него озабоченный и деловитый.

– Вот письмо получил, – показал мне Вася конверт. – От дедушки с бабушкой. Скучают старички, – он понимающе вздохнул и продолжал: – Просят: ответь, мол, поскорей, милый Васенька.

Вася решительно взмахнул конвертом и объявил:

– Сейчас же сяду и напишу. Ведь дедушка спрашивает, какой марки велосипед мне больше всего нравится. Это они с бабушкой к моему дню рождения готовятся. Приедут – привезут. Вот какие они у меня!..

Последнюю фразу Вася произнёс уже на ходу. – «Уважительный внук, заботливый», – подумал я, глядя ему вслед.

А через несколько дней Вася в окружении ребят что-то увлечённо им рассказывал, потрясая знакомым мне конвертом.

– Ты что, Вася, ответ на своё письмо получил? – поинтересовался я.

– Да нет, я ещё не успел написать. Всё времени не хватает. Сейчас вот побегу и… Скучают как-никак. Ну, я им напишу – на четырёх листах!

Прошёл месяц – и вновь я повстречал Васю. Он вытащил из кармана всё тот же конверт, только уже изрядно помятый и потёртый, сокрушённо повертел его в руках и сунул обратно.

– Никак не соберусь ответить дедушке с бабушкой, – пожаловался Вася. – Жалко их – ждут ведь письма-то. Да я и сам соскучился. Но дел невпроворот. Ничего, на каникулах напишу.

Пролетели каникулы. Вчера иду по улице, а навстречу мне сияющий Вася. «Наконец-то письмо написал! – решил я. – Порадовал стариков». Но Вася достал из портфеля… Вы, конечно, догадались что: совершенно истрёпанный конверт с дедушкиным письмом.

– Всё, – говорит, – завтра дедушка с бабушкой приезжают. День рождения у меня. Так я и не успел им ответить. Ладно уж, пускай любой велосипед привозят. Дарёному коню в зубы не смотрят.

Вася скомкал дедушкино письмо, прицелившись, запустил им в урну и удалился, весело насвистывая.

«Ну и нагрузочка теперь у детей! – подумал я. – Любимым дедушке с бабушкой письмо написать некогда».

А может быть, дело вовсе не в нагрузке?

Собственное мнение

Недавно понадобилось мне позвонить товарищу по важному делу. Поблизости я увидел телефон-автомат. Он, правда, был занят: какой-то мальчик усердно крутил диск, набирая номер. «Подожду», – решил я и стал поодаль, чтобы не слышать чужого разговора.

– Петров? Привет! Это я, Нечипайло! – Мальчик говорил так громко, что на всю улицу было слышно. – Слушай, – продолжал он, – как тебе этот новенький, Скрипка? Ага, и мне тоже. Дылда и мямля. А фамилия-то… Ха-ха-ха!.. Ну, пока!

Мальчик тут же стал набирать другой номер, и я, вздохнув, подумал, что придётся ещё немного подождать.

– Левицкая, ты? Это Нечипайло. Тебе новенький понравился? Нет, я не в этом смысле. Вообще. Да, вроде ничего… Вот и я так считаю: с первого взгляда разве узнаешь человека? Поживём – увидим!

Пока Нечипайло разговаривал с Левицкой, я успел порядком замёрзнуть и, пританцовывая на месте, с удивлением размышлял: отчего несколько минут назад о том же самом Скрипке Нечипайло был иного мнения? Но я и не догадывался, что мне предстоит ещё услышать.

– Алло! Зайчиков? Здорово, Зайчиков! Нечипайло с тобой говорит. Я вот о чём спросить хочу: как ты к новенькому относишься? Давно знакомы? А я и не знал… Да, мне он тоже сразу понравился. С первого взгляда. Парень, видно, что надо!.. Ну, ясно, музыкант: не зря же он Скрипка. Фамилия такая славная. Ах, на пианино играет? Тоже хорошо. Думаю, мы с ним подружимся…

У меня уже зуб на зуб не попадал. К тому же в очередь к телефону-автомату вслед за мной за это время пристроились старушка с двумя авоськами, гражданин с портфелем и девочка с розовым от холода носом. Возможно, Нечипайло ещё долго обсуждал бы новенького Скрипку, если бы все они не начали возмущаться.

Нечипайло вышел из телефонной будки, и я, уступив свою очередь старушке, сказал ему:

– Нехорошо столько времени телефон занимать.

– А если у меня знакомых много – могу я с ними поговорить? – огрызнулся Нечипайло. А потом пробурчал:

– Знакомых – полным-полно, а друзей нет. И почему так – я хочу с ребятами дружить, а они со мной не того… не очень? Стараюсь ведь изо всех сил!

Перестарался.

Новогодний сюрприз

Пожалуй, среди нас с вами не найдётся таких, кто не любил бы новогодний праздник. С нетерпением ждала его и Леночка Маслова. Ей очень-очень хотелось, чтобы в школе поскорей устроили ёлку, на которой она появится в купленном мамой ослепительном костюме Мальвины – девочки с голубыми волосами.

И вот желанный день настал. Едва только Леночка появилась в актовом зале, где сияла-переливалась огнями ёлка, нарядную Мальвину обступили три Снегурочки, четыре Кота в сапогах, две Шахматные Королевы и две Снежные, тринадцать Зайцев, а уж Снежинок – и не сосчитаешь сколько. Много было и других интересных костюмов, но разве мог кто-нибудь похвалиться такими пышными кружевами, такими воздушными бантами, наконец, такими удивительными голубыми локонами, как у Мальвины! Всем хотелось рассмотреть её платье поближе. Однако Леночка сказала строго:

– Пожалуйста, не прикасайтесь к моему костюму. Он очень дорогой, а вы испачкаете его или помнёте.

Она села в дальнем углу, где, конечно, никто не мог испортить её прекрасный наряд, потому что все играли в разные игры и танцевали у самой ёлки.

Вдруг в зал вошёл Леночкин одноклассник Витя Павлов. Он привёл с собой самого настоящего робота. Робот был блестящий, со множеством разноцветных кнопок и лампочек. Он умел смешно кланяться и танцевать.

– Мы сделали его в нашем кружке «Умелые руки», – объяснил Витя.

Робот оказался очень весёлым и компанейским. Он вместе со всеми водил хоровод вокруг ёлки, участвовал в аттракционах и даже прочёл забавное стихотворение почему-то писклявым девчоночьим голосом.

О Леночке забыли. Она помалкивала в своём уголке до тех пор, пока Дед Мороз не объявил:

– Разыгрывается приз за лучший маскарадный костюм!

Тут Мальвина торжествующе шагнула на середину зала.

А робот снял свой блестящий скафандр – и все увидели улыбающуюся Наташу Белкину, Леночкину соседку по парте.

Как вы думаете, ребята, кому достался приз?

Полезный человек

Давайте я познакомлю вас с третьеклассником Толей Балаболкиным. Вы убедитесь, что он чрезвычайно полезный человек. Я и сам только вчера узнал об этом. Дело было так.

Стоял я на троллейбусной остановке и вдруг услышал знакомый голос:

– Эх, дяденька, не туда вы афишу наклеили. Вон в тот угол надо было.

Обернулся, вижу – стоит Толя Балаболкин и разговаривает с расклейщиком афиш. Вернее, не разговаривает, а советы даёт.

– Гуще, гуще клеем мажьте. Вот так. А эту, про цирк, зачем так высоко? Посередине её, посередине!

Расклейщик афиш закончил работу, взял ведёрко с клеем, свёрнутые в трубочку афиши и ушёл.

Толя поднял стоявший на снегу портфель и зашагал по улице. Меня он не заметил. Троллейбуса не было, и я решил, что в такой приятный зимний день можно пройтись пешком.

Толя быстро шёл впереди, и мне вряд ли удалось бы его догнать, если бы на пути не попалась спортивная площадка. Там ребята играли в хоккей. Толя не мог пройти мимо.

– Куда бьёшь, мазила? – сходу «включился» он в игру. – Эх, не умеют играть!.. Теперь силовой приёмчик… Слева обходи, слева, говорю!

Шайба залетела в ворота. Толя огляделся с такой гордостью, будто сам забросил её, и тут его взгляд упал на противоположную сторону улицы. Там в небольшом сквере малыши лепили снежную бабу. Толя Балаболкин немедленно ринулся к ним.

Я тоже перешёл дорогу. Слышу, Толя даёт советы, как бабу лепить.

– Здравствуй, Толя, – говорю. – Что же ты сам не лепишь?

– В снегу возиться неохота, – отвечает. – Да это и не обязательно. Главное – подсказать, советом помочь. Правда, некоторые этого не ценят, – вздохнул он, немного помолчав. – Например, учительница наша, Маргарита Павловна. Сегодня на математике Алёшка Птицын у доски стоит, не знает, что отвечать. Я в книжку посмотрел да и подсказал ему. Маргарита Павловна говорит: «Раз подсказываешь, иди, Балаболкин, к доске». А у доски я всё сразу забыл, что перед этим в учебнике вычитал. «Учить надо!» – сказала Маргарита Павловна. А когда мне учить? Ведь столько советов надо дать, всем помочь. У меня на уроки и времени не хватает.

Вот, ребята, какой незаменимый человек Толя Балаболкин. Обо всех заботится, себя не жалеет. Правда, если верить поговорке, много всего говорится, да мало что в дело годится. Так и у Толи получается: словом туда и сюда, а делами никуда.