Текст книги "Дело особой важности"

Автор книги: Татьяна Полякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Татьяна Викторовна Полякова
Дело особой важности

Дело особой важности

Вы открыли страницу? Здравствуйте! Справа – это я. Живу я в большом-пребольшом доме на улице, которая называется Радостная. В этом большом-пребольшом доме на Радостной улице живёт много мальчиков и девочек, ваших ровесников и ровесниц. Все они – мои соседи и друзья. Зовут меня Игорь Иванов, я учащийся педагогического училища, старший октябрятский вожатый школы №… Да, вот этой самой школы, через дорогу от нашего дома. Красивая школа, правда?

Итак, будем знакомы!

Нет-нет, не думайте, я ничего не перепутал. Я действительно старший октябрятский, а не пионерский вожатый, хотя вы можете сказать, что таких не бывает. У нас в школе – есть, потому что однажды весенним звонким днем я пришел к директору и заявил:

– Хочу работать в вашей школе с младшими школьниками, с октябрятами.

Директор посмотрел на меня вот так: ???

И тогда я произнёс такую речь:

– Когда я иду по нашей улице, у меня всегда приподнятое настроение. Наверно, это потому, что жить на ней и в самом деле радостно. И мне хочется, чтобы мальчишки и девчонки с самых юных лет стремились стать строителями только Радостных улиц нашей жизни!

– Мудрёно, – сказал директор. – Но справедливо. Другими словами, хорошее закладывается в человеке с детства…

– И плохое тоже, – уточнил я.

– И порой бывает непросто разобраться в том, что такое хорошо и что такое плохо, – подхватил директор.

– А нужно, чтобы ребята умели точно это определять и росли настоящими людьми, – заключил я.

– Ну, что ж, – сказал директор школы, – действуйте. Но есть одно условие: чтобы дети никогда с вами не скучали.

– Конечно! – воскликнул я. – Буду стараться!

И с головой окунулся в интересную, сложную, замечательную октябрятско-вожатскую жизнь.

Прошёл год, и мне захотелось поделиться с вами, дорогие читатели, некоторыми историями, которые я услышал от моих знакомых ребят, а кое в каких мне и самому довелось участвовать. Я собрал их в этой книжке. Надеюсь, что всё, рассказанное мной, поможет вам найти ответы на многие серьёзные вопросы. Уметь отвечать на них правильно для каждого из нас – дело особой важности.

Чудесное яблоко

Хорошая погода была восьмого марта, вполне праздничная. А Гена Пуговицын сидел у своего подъезда на лавочке, и лицо у него было такое скучное, будто он зубной болью мается.

– Ну, рассказывай, чего скис, – подсел я к нему на лавочку.

– Знаешь, Игорь, всё ещё вчера началось, – вздохнул Гена. – Шёл я из школы домой и размышлял: что подарить маме в Международный женский день? Ничего путного не придумывалось. Всякая чепуха лезла в голову. То есть не совсем чепуха, конечно, потому что разве назовёшь чепухой, например, детскую железную дорогу или, скажем, игрушечный автомобиль с дистанционным управлением? Да ведь то-то и оно, что маме эти замечательные вещи ни к чему. И сестрёнке Надюшке они пока без надобности, хотя она тоже имеет отношение к 8 Марта. Как-никак девчонка, только совсем ещё маленькая, четырёхмесячная. Трудное, однако, это дело – придумывание подарка.

Открываю дверь – мама кричит мне из детской:

– Геночка, обед на столе. Да посуду вымой, а то я Надюшку кормлю.

Поесть-то я поел, а посуду мыть некогда. Я ведь занят своими раздумьями о подарках. Лёг на диван: лёжа думать удобнее. Но тут мама мне помешала:

– Геночка, – просит, – сходи, сынок, за хлебом, а я пока Надюшку спать уложу.

– Мама, – отвечаю, а сам даже нервничать начал, – ты меня, пожалуйста, не отвлекай. Что ты всё «Геночка да Геночка»! Я занят. Серьёзным, между прочим, делом.

Ведь она не знает, что для неё же стараюсь!

– Ну, хорошо, – сказала мама. – Тогда хоть прибери на своей книжной полке и на письменном столе. Это много времени не займёт. А то я совсем замоталась, мне пелёнки Надюшкины надо постирать. Или, может, покатаешь её во дворе в коляске? На свежем воздухе она лучше спит.

– Мне некогда! – уже совсем разозлился я, оделся и, хлопнув дверью, убежал на улицу. Здесь уж мама не будет приставать ко мне со своими просьбами.

А тут и папа идёт с работы, улыбается, гвоздики несёт – красные, белые, розовые.

– Сын, шагай сюда! – увидел он меня. – Я для мамы и Надюшки подарки купил. На, вручишь от нас обоих.

– Ура! – обрадовался я.

Но мама почему-то не обрадовалась. Когда я вручал ей подарок, посмотрела на меня с упрёком. А ведь вроде и цветы красивые, и духи её любимые. Всё-таки, наверно, не то папа купил. Зря я на него понадеялся. Надо было мне поднапрячься и ещё часика два хорошенько подумать…

– Есть отличный подарок для твоей мамы, – сказал я Гене и достал из кармана яблоко.

– У-у-у! – разочарованно протянул он. – Разве это подарок? Съел – и всё.

– Яблоко-то волшебное, чудак-человек! И вручать его нужно по специальной чародейской инструкции.

– Это как?

– А так. Подходишь. Правой рукой протягиваешь яблоко, левой обнимаешь маму, потом целуешь её в щёку и говоришь: «С праздником, милая мамочка! Съешь, пожалуйста, мой подарочек, а я пока с Надюшкой погуляю». Увидишь, что будет.

Гена посмотрел на меня недоверчиво, но яблоко всё же взял и поплёлся домой.

А через несколько минут сияющий Гена Пуговицын с папиной помощью выкатил во двор красную коляску, в которой мирно посапывала Надюшка.

– И правда яблоко волшебное! – сказал он мне счастливым голосом. – Мама говорит, что в нём, оказывается, было спрятано хорошее настроение, а это самый дорогой для неё подарок. Большое тебе, Игорь, спасибо. А скажи, нет ли у тебя ещё одного такого же яблочка? Я бы его завтра на математике нашей учительнице Маргарите Павловне подарил…

Самый лучший подарок

Накануне 8 Марта разговорился я с девочками – Олей, Людой и Светой. Живут они в одном доме, учатся в одной школе, но в разных классах: третьем «А», третьем «Б» и третьем «В». Заговорил о том, как в их классах мальчики поздравили девочек с наступающим праздником.

– Приходим утром, – говорит черноглазая Оля, – видим: висит стенгазета, большая-пребольшая. А в ней стихи. Каждой девочке – отдельное поздравление. И рисунки красивые! Очень постарались ребята. Правда, приятно такой подарок получить?

– Конечно, – подтвердил я.

– Ну и что, ну и что – стенгазета! – затараторила пухленькая румяная Света. – Нам вот каждой по шоколадке подарили. Стихи, во-первых, не все и любят, а во-вторых, – Света хихикнула, – тоже мне нашлись поэты!

– Сладкоежка ты, вот и радуешься шоколадке, – обиделась Оля. – Между прочим, я шоколад терпеть не могу. А стихи, если хочешь знать, дарили в разные времена всем прекрасным дамам.

– Ой-ой, не могу! – сказала Света. – В третьем «А» – прекрасные дамы!

– А что, Света, – улыбнулся я, – в третьем «В» нет прекрасных дам?

– Нет, – ответила за Свету Оля, – у них одни прекрасные кавалеры!

Мы засмеялись, а Люда говорит:

– Нас мальчики тоже поздравили. Раньше они девочек называли по фамилии либо всякими там прозвищами. Я, например, была Мухой, потому что моя фамилия Мухина. Мою подружку Катю прозвали Булкой, потому что она в классе самая толстенькая. Сколько мы ни обижались, сколько ни ссорились с мальчишками – ничего поделать не могли. А сегодня – ушам своим не верим: ко всем девочкам по именам обращаются. Вот это подарок! Это вам не шоколадки!

– Все подарки по-своему хороши, раз они – от души, – сказал я.

А несколько дней спустя вижу – идёт Люда повесив нос.

– Ты куда это, Людочка, такая невесёлая?

– Не Людочка я, – отвечает. – Подарок-то был всего на один день. Теперь я снова Муха. К Булке лечу. Ж-ж-ж!..

Давайте дружить!

Как-то был у нас с Тарасом Загорулько разговор о дружбе.

– Недавно, – говорит Тарас, – у меня в голове сверкнула светлая мысль. До каких пор, думаю, в нашем втором «А» мальчики будут сами по себе, а девочки – сами по себе? Пора положить этому конец.

Я сразу же написал записку Женьке Кошкиной: «Кошкина, давай с тобой дружить». Почему именно ей? Во-первых, она сидит передо мной, во-вторых, отлично знает математику, и, в-третьих, мы с ней на контрольной один вариант решаем.

Сунул записку Женьке, а она на меня странно как-то посмотрела: мол, не с луны ли ты свалился? И отвернулась, вроде я ей вообще ничего не писал. Вот, думаю, дружи с такой. Она же бесчувственная, как робот!

Вдруг меня осенило, что за мной сидит Лариса Сливка. В математике она разбирается не хуже Кошкиной, и вариант у нас один и тот же. И я написал новую записку: «Сливка, давай с тобой дружить». Прочитала Сливка мою записку, отложила её в сторону и отмахнулась от меня, как от мухи. И мне сразу стало ясно, что все девчонки одинаковы. Я повернулся и стал всё время смотреть на Сливку, уничтожая её взглядом. Но окончательно уничтожить Лариску мне помешала Марина Николаевна. Она сказала:

– Загорулько, почему ты сидишь за партой задом наперёд? Справился с задачей? Тогда сдавай тетрадь.

– Нет! – сказал я и сел как положено. – Я ещё не закончил! – И стал прямо-таки вгрызаться глазами в затылок Кошкиной.

Но Кошкина была непоколебима. И тогда мне ничего не оставалось, как заняться той самой злосчастной задачей, которую я собирался списать либо у Кошкиной, либо у Сливки.

Бывают же на свете чудеса! Вижу, задачка-то знакомая попалась. Чего я, растяпа, раньше условие не прочитал? Успел всё же я её решить, хоть и сдал тетрадь последним.

На перемене вышел из класса, а в коридоре меня уже ждут Сливка с Кошкиной.

– Мы согласны, – говорят. – Давай дружить. Просто на контрольной некогда было тебе ответить: задачу решали.

– Нужны вы мне теперь! – отмахнулся я. – Лучше со Светкой Мороз подружусь. Во-первых, она рядом со мной сидит, во-вторых, лучше неё грамматики никто не знает, а в-третьих, завтра у нас диктант по русскому языку!

– Ну и как, согласилась Света с тобой дружить? – поинтересовался я.

– А! – расстроенно махнул Тарас рукой. – Тоже мне друг! В день диктанта взяла да заболела. Ну и вкатили мне… Не могла потерпеть со своей болезнью. В общем, невозможно с девчонками дружить!

Приёмчик

Я рассказал о Тарасе двум друзьям из параллельного класса – Жене и Боре.

– Ну, нет, – возмутился Боря. – В нашем классе мальчики дружат с девочками не из-за выгоды.

А Женя воскликнул:

– У нас дружба настоящая! Мы стараемся девочкам во всём помогать, чтобы они чувствовали нашу мужскую силу. Правда, Боря!

– Угу, – кивнул тот.

– Мы их в обиду никому не даём, всегда защищаем, если надо. Вот Борю, например, старший брат научил приёмам самбо: он теперь запросто справится с любым хулиганом. Скажи, Боря?

– Угу, – сказал Боря.

И надо же случиться такому! Неподалёку от нас какой-то мальчишка стал задираться к девочке.

– Отдай мышиный хвост! – верещал он и дёргал её за косичку.

Девочка прижалась к стене, и глаза её были полны слёз. А мальчишка стоял к нам спиной и не подозревал, что к нему приближаются мужественные защитники девочек.

– Ну-ка, Боря, покажи приёмчик! – сказал Женя.

Приёмчик сработал безотказно: раз – и Женя лежит на обеих лопатках и спрашивает торжествующе:

– Видал? Я даже пикнуть не успел! Вообще-то я тоже могу любого поколотить, особенно если разозлюсь, – добавил он, поднимаясь и отряхивая пальто.

Мальчишка, который приставал к девочке, услышал возню, обернулся и пустился наутёк. Может быть, подумал, что он следующий на очереди. А может, испугался моего сердитого вида.

– Как же так? – упрекнул я мальчиков. – Что же вы не поспешили на помощь этой девочке?

Они страшно удивились:

– Так она же не из нашего класса!

Шуточки

С учеником второго класса Лёшей Завирюхой мы вместе были в воскресный день в цирке. После представления, по дороге домой, Лёша разговорился:

– Вот ты, Игорь, весёлый человек. Ведь правда, тебе клоун понравился? Я же видел, как ты смеялся его шуткам. Я и сам люблю пошутить. Но есть люди, у которых совершенно нет чувства юмора. В этом я убедился первого апреля.

Утром проснулся и думаю: сегодня со всеми буду шутить, как и полагается в День смеха. На завтрак бабушка подала оладьи.

– Фи, – поморщился я, – какие невкусные!

Я, конечно, пошутил, но бабушка даже в лице переменилась: она ведь знала, что оладьи всегда были моим любимым блюдом.

– Что с тобой? – заволновалась мама. – Ты заболел? Почему завтрак тебе кажется невкусным? Лёша, в школу ты сегодня не пойдёшь.

Тут я поспешил крикнуть: мол, первое апреля! В мгновение ока проглотил все оладьи на радость бабушке и маме. В какой-нибудь другой день можно было бы и поболеть для разнообразия, но первого апреля… Сколько народа осталось бы без моих шуток! Я не мог этого допустить. И пошёл в школу. Во дворе гулял соседский карапуз Васька.

– Иди конфетку дам! – позвал я.

Васька подкатился ко мне, а я развёл руками и говорю:

– Конфеты нету – первое апреля!

Он рот разинул да как заревёт. Вот чудак – шуток не понимает!

На улице я догнал Авдотью Лукиничну из пятой квартиры. Она за молоком шла с бидончиком. Я сделал страшные глаза и рявкнул:

– У вас из форточки дым валит!

У Авдотьи Лукиничны чуть бидончик из рук не вывалился. Она смешно закудахтала и пустилась домой. А дома всё в порядке. Вот умора!

На пути мне лужа попалась. Громадная, на весь тротуар. Стал я её обходить по бровке, и вдруг кто-то как гаркнет мне в ухо:

– Осторожно, машина!

Я с перепугу влетел в лужу по самые щиколотки. Оглянулся – никакой машины и близко нет. Лишь одноклассник мой, Валерка Штукин, со смеху покатывается и распевает во всё горло:

– Первое апреля, никому не верим!

– Вы только подумайте – шутник нашёлся! Я из-за этого Валерки в школу опоздал: пришлось домой идти переобуваться. Шутить – тоже надо уметь! Ты со мной согласен, Игорь?

– Ещё как согласен! – ответил я. – Хорошо, что сегодня не первое апреля.

Крестик для красоты

Пришла ко мне девочка по имени Надя и говорит:

– К нам приехала тётя Оля – такая красивая и нарядная, с ума сойти! А на шее у неё на блестящей цепочке крестик висит. Вспомнила я, что зимой у соседа по парте выменяла на увеличительное стекло крестик, похожий на тётин Олин, только большой. Уж если его надеть – издалека видно будет. Я этот крест на тесёмку повесила и нацепила прямо поверх куртки. Вышла на улицу. Думаю: увидят девчонки моё украшение – лопнут от зависти. Присела на лавочку около сквера с фонтаном.

Вдруг подкатывает автобус, а на нём написано: ««Интурист». Из автобуса высыпали пёстро одетые иностранцы – и прямо ко мне. Один, носатый, в линялых джинсах, говорит:

– О, какой кароший девочка! Мы тебья будем фотографировайт для наши дети за рубьеж. Совьетский девочка верит в бога!

– С чего вы взяли? – возмутилась я. – У нас даже самые маленькие малыши в бога не верят.

– Как? – удивился иностранец. – Кто крест носить, в церковь ходить, тот есть верующий…

– Чушь! – говорю. И поскорее стаскиваю с себя злополучный крестик.

И тут меня осенило: а что, если тётя Оля верующая? Зачем она с крестиком ходит? Надо открыть ей глаза на правду! И я со всех ног помчалась открывать глаза тёте Оле, не сказав даже до свидания иностранным туристам. А они, кстати, передумали меня фотографировать: без крестика какой интерес? Таких обыкновенных, нормальных девчонок кругом хоть пруд пруди.

Прибежала я домой и прямо с порога выпалила:

– Тётя Оля, вы знаете, никакого бога ведь нет. Это наукой давным-давно доказано!

А тётя Оля мне в ответ:

– Вы что со своим дедушкой – сговорились? Я и без вас знаю, что бога нет. У меня этот крестик так просто, для красоты. Могу я помодничать, в конце концов?!

– Какая же в этом мода, какая красота? – поддержал меня дедушка. – С крестами ходят обманутые религией тёмные люди.

Тётя Оля на нас с дедушкой немного надулась, но крестик всё же сняла.

– А я свой вот – тебе принесла, – протянула мне крестик Надя. – Не знаю, что с ним делать.

– Один мой товарищ организовал Музей бесполезного и вредного, – сказал я. – Туда и отдадим твой крестик.

Подумайте, ребята, не найдётся ли у вас экспонатов для этого музея.

Авария

Ясным майским днём шёл я по усыпанной жёлтым песком дорожке парка и мурлыкал себе под нос свою любимую песню: «Вместе весело шагать по просторам». Под мышкой у меня была коробка с фильмоскопом и новейшими цветными диафильмами – подарок близнецам Пете и Марине. К ним в гости я и направлялся, и настроение у меня, естественно, было гостевое, то есть превосходное.

И вдруг на повороте я остолбенел от жуткой картины. На обочине лежал перевёрнутый автомобиль, весь искорёженный, без единого колеса. Рядом зацепился за куст чей-то разорванный розовый кружевной передник. Чуть дальше валялась груда непонятных обломков. От этого рокового места вёл шинный след. Я направился по следу, а розовый передничек как вещественное доказательство прихватил с собой.

К моему удивлению, след привёл меня к дому, где живут Марина с Петей. Неужели авария – дело рук их соседей? Может быть, Пете и Марине что-нибудь известно?

Нажимаю кнопку звонка. Улыбающиеся близнецы распахнули дверь и наперебой закричали:

– Входи, входи, Игорь, здравствуй!

Я шагнул в прихожую, и первое, что бросилось мне в глаза, – велосипед с точно такими же шинами, как те, по следу которых я шёл. Поражённый догадкой, я спросил:

– Вам знаком этот предмет? – И поднял руку с вещественным доказательством.

– Это передник Маринкиной куклы! – выпалил Петя. – Куклу я поломал: ведь Маринка мою машину раздавила.

– Подумаешь! – сказала Марина. – Да у меня этих кукол – завались.

– Подумаешь! – сказал Петя. – Да у меня машин ещё больше, чем у тебя кукол.

– Подумаешь! – сказали они вместе. – Да у нас игрушек – девать некуда. Смотри!

Смотрю – и впрямь девать некуда. А главное, ни одной игрушки целой: все переломаны, все искалечены.

Тут я вспомнил о своём подарке и подумал: что же мне с ним делать? Вручать – не вручать?

Поставил коробку с фильмоскопом на стол и стал распаковывать.

– Сейчас, – говорю, – подождите. Сначала надо эту игрушку в порядок привести. Разок об пол трахнем. Потом все на фильмоскопе потопчемся, кое-что отвинтим…

– Игорь, ты шутишь! – отчаянно вскричали близнецы.

– Нисколько. В исправном состоянии ему будет здесь, – я обвёл взглядом комнату, – довольно неуютно. Товарища себе не найдёт.

– Не надо, не ломай! – схватил меня за руку, Петя. – Давай, Маринка, тащи всё, что нужно: будем игрушки чинить!

Всем ребятам пример

– Теперь, Игорь, ты не наш вожатый, – сказал мне Витя Клюев, гордо расправляя на груди красный галстук. – Ты ведь – октябрятский! И у меня к тебе просьба: обрати, пожалуйста, особое внимание на моего братишку Тимку из первого «А».

– Это зачем же? – поинтересовался я.

– Сейчас расскажу. Когда нас, третьеклассников, неделю назад приняли в пионеры, пришёл я домой и говорю Тимке:

– Теперь ты меня должен слушаться беспрекословно. Потому что пионер – всем ребятам пример.

Тимка поднял голову от «Весёлых картинок» и стал смотреть на меня с уважением. Я прямо чувствовал, сколько в нём этого уважения. Оно даже в глазах Тимкиных не умещалось, а так и плавало вокруг меня, даже лёгкий озноб вызывало.

– Я люблю брать с тебя пример, Витечка! – преданно сказал Тимка.

– Тогда идём на улицу, – решил я. – Будем делать добрые дела!

В нашем дворе растут какие-то кусты с жёлтенькими цветочками.

– Хорошо бы их окопать! – заметил я.

– Хорошо бы! – согласился Тимка. – А где взять лопату?

Лопаты у нас не было. Но зато в песочнице неподалёку возились Тимкины одноклассники – Миша и Гриша. Они ковыряли песок отличными крепкими совками. Я подошёл к ним – а галстук так по ветру и развевается.

– А ну кончай эту ерунду! – говорю самым что ни на есть солидным голосом. – Давайте лучше вашими совками землю возле кустов вскопаем.

– Это не ерунда, а крепость! – возразил Миша.

– Сперва мы её достроим, – подхватил Гриша. – Кусты твои никуда не убегут.

Ох и разозлился я! Влепил одному подзатыльник, второму. Подействовало: как миленькие бросили свою крепость и принялись ухаживать за зелёными насаждениями.

На следующий день у Тимки в дневнике появилась запись учительницы: «Дрался на перемене». А ещё через день и того хуже: «Дрался на уроке. Прошу родителей прийти в школу».

Влетело ему от папы с мамой по первое число. А я так и не возьму в толк: с чего это вдруг Тимка драчуном стал? Надо на него повлиять. Что если мне к ним в класс вожатым попроситься? Я у них там живо порядок наведу.

– Не советую тебе идти в вожатые, – покачал я головой. – А то в школе у нас появится целый класс драчунов.

Витя сперва разинул рот, потом поскрёб в затылке, и наконец прошептал:

– Понял!..

Странный в лагере народ

Приезжаю я в пионерлагерь – а мне навстречу Ира Савенко с чемоданчиком.

– Здрасьте! – говорит. – Зачем сюда?

– Работать, – отвечаю. – Вожатым. А ты куда собралась?

– Домой. Родители за мной приехали.

– Да ведь смена ещё не закончилась! – удивился я.

– Хватит с меня, – сказала Ира. – Я приехала отдыхать, а разве здесь отдохнёшь? В отряде у нас какой-то странный народ подобрался. Все в кружки разные записались и меня тащат. Давай, мол, вязать учись. За смену успеешь себе что-нибудь дельное смастерить. Или, говорят, можешь научиться кружева плести. Вологодские! А хочешь, в кружок керамики или мягкой игрушки запишись. У нас ведь в лагере кружков разных – вагон и маленькая тележка. А спрашивается, к чему на каникулах кружки? Тут море – купайся, загорай. Но что вы думаете – кружковцев наших и к морю-то не особенно тянет. Первыми с пляжа уходят, на занятия свои торопятся. А я на солнышке лежу. Отдыхаю, у меня загар такой будет, что им и не снилось.

А тут ещё взял наш отряд обязательство помочь подшефному колхозу убрать сливы. Ох, и возмутилась я! Мы же здесь на отдыхе! Какие сливы, какая уборка? Пусть убирают, если хотят, но без меня. И сказала, что мне нездоровится, хотя ребята этому и не поверили.

Утром весь седьмой отряд уехал на колхозном автобусе, а меня воспитательница Нина Николаевна временно прикрепила к восьмому. Отряд как отряд. Ребята как ребята. Вот только в столовой у них столики стоят не на таком удобном месте, как наши. И на пляже под их навесом мне показалось не так уютно. Может, всё дело в привычке?

Улеглась я на тёплой гальке, глаза закрыла. Слышу – договариваются ребята восьмого отряда поработать сегодня на строительстве новой спортивной площадки. Да что они все – с ума сошли? А отдыхать когда же? Нет, не нравится мне в этом отряде. Скорей бы наши возвращались. Наверное, устали, бедненькие…

А они приехали такие весёлые, загорелые и привезли с собой столько слив, что хватило весь лагерь угостить. Это колхоз премировал их за хорошую работу. Да ещё и пожалели меня.

– Эх, – говорят, – не умеешь ты, Ира, отдыхать!

Это я-то не умею! Уж, по-моему, они могли бы у меня поучиться, – пожала плечами Ира. – Так наотдыхалась – до самой зелёной скуки. Попросила родителей, чтоб забрали меня пораньше! Уезжаю вот. Счастливо вам тут потрудиться!