Текст книги "Фиолетовый"

Автор книги: Татьяна Полякова

Соавторы: Дарья Донцова,Анна Данилова,Ирина Мельникова,Галина Романова,Марина Крамер,Анна и Сергей Литвиновы,Мария Брикер,Ольга Тарасевич
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Ты хочешь сказать, что твой Баскевич в отпуске подрабатывает рыбаком? – Лика отбросила журнал. – Чушь какая-то!

– Согласна, чушь! – Альбина снова уткнулась в снимки. – Но у богатых свои причуды! Может, ловить рыбу его любимое занятие?

– Рыбу он мог и с яхты ловить, – проворчала Лика, изо всех сил стараясь скрыть смятение. Все выстроилось в систему: и вилла, и словарный запас Сергея, и его манеры, да и про яхту он что-то упоминал… И, наверно, не зря он накинулся на нее, когда увидел с фотоаппаратом. Выходит, ему было что скрывать? Сердце ее сжалось. Надо ж быть такой дурой, чтобы не понять очевидное. И покушение! Теперь понятно, что киллер выслеживал именно его, и никого другого. А все эти байки про родственника… Лика задохнулась от негодования. Что-то нужно предпринять, пока за это дело не взялась Альбина.

– Сергей говорил, что Софья Максимовна его первая учительница, – выдавила она из себя первое, что пришло в голову. – И почему я не спросила у нее? Хотя как я могла спросить? Она тут же заподозрила бы меня. Я ведь явилась под утро…

– Ладно, я поняла! Но мне-то что мешает у нее спросить? – Альбина решительно сжала губы. – Вот сейчас позвоню и все узнаем!

– Зачем? – Лика сжала виски ладонями. – Пусть все останется как есть! Баскевич он, не Баскевич! Понимаешь, я вела себя как дура, и он этим воспользовался.

– Воспользовался? – с ехидством посмотрела на нее подруга. – Прости меня, дорогая, это ты им воспользовалась. Думала, все будет шито-крыто? Переспала – и концы в воду? Почему ты вечно всего боишься?

– Отстань! – рассердилась Лика. – Просто я никогда ему не прощу…

– И все же? – Альбина достала телефон. – Звонить или не звонить Софье Максимовне?

– Звони, – тихо сказала Лика. – Только уйди в другую комнату, а то у меня сердце разорвется.

Альбина язвительно хмыкнула, но вышла из кухни в прихожую и даже прикрыла за собой дверь.

Лика проводила ее взглядом и снова пододвинула к себе журнал и фотографии Сергея.

Она была профессионалом и разглядела в снимках гораздо больше, чем Альбина. Все, абсолютно все подтверждало, что Баскевич и Сергей одно и то же лицо: и посадка головы, и рисунок бровей, и форма подбородка, и линия губ, но, главное, глаза, их выражение… Баскевич смотрел со снимка в журнале чуть-чуть исподлобья. Именно так смотрел на нее Сергей, когда объяснился в любви…

Лика сжала виски ладонями. Неужели Сергей думал, что его фамилия и род занятий останутся для нее тайной? Или действительно принял за пустую девицу, натуральную дуреху, которая ни в чем, кроме фотографии, не смыслит?

Она собрала снимки и порвала их на мелкие клочки. Затем сгребла и отправила в мусорное ведро. Это для того, чтобы у Альбины не возникло соблазна использовать их в журнале. Лике страшно не хотелось огласки и скандала.

– Ну, все! – На пороге появилась Альбина. Взгляд у нее был торжествующий.

Она плюхнулась на стул рядом с Ликой и обняла ее за плечи.

– Радуйся, подруга! Софья Максимовна все мне выложила. Твой Сергей действительно Баскевич. А какого рожна он устроился в артель рыбаков, это даже Софочке неизвестно. Но… – Альбина многозначительно посмотрела на Лику. – Он тебя разыскивал. Просил твой номер телефона. И, самое главное, – она выдержала паузу, – оставил свой номер, дескать, если ты вдруг объявишься. Сказал, что не успел сказать тебе что-то важное. Софочка в трансе! Говорит, он был ужасен, когда узнал, что ты уехала!

– Боже, какие страсти! – буркнула Лика и отвернулась.

– Кстати, а где его фотографии? – поразилась Альбина. – Мы могли бы опубликовать их в журнале. Это ж сенсация! Чопорный, надменный Баскевич в отпуске подрабатывает рыбаком.

– Ничего подобного! – Лика с вызовом посмотрела на Альбину. – Я их порвала и выбросила.

– Ну, и правильно, – тяжело вздохнула та. – Баскевич непременно подал бы на нас в суд за вмешательство в частную жизнь. То да се! Говорят, во всем, что касается его лично, он очень крутой и беспощадный мужик. А это чревато, черт возьми! Поэтому – подальше от соблазнов! – Она посмотрела на часы. – Так ты едешь или остаешься?

– Мне надо привести себя в порядок, – вяло отмахнулась Лика. – Если хочешь, подожди.

– Слушай! – В глазах Альбины полыхнуло пламя. – Он же оставил свой телефон! Позвони ему как ни в чем не бывало, словно не знаешь еще, кто он на самом деле. Он же просил Софочку…

– И что я ему скажу? – Лика даже покраснела от негодования. – Что передумала и возвращаюсь в его объятия?

– Хотя бы и так! Посмотрим, что онна это скажет.

– Ни за что! – отчеканила Лика. – Тебе хочется сенсаций, так ищи их в другом месте!

Альбина округлила глаза.

– Слушай, а давай-ка сделаем ему козью морду? Плевать на суды! Отобьемся! Я на Баскевича давно зуб точу. Сколько мы с Медянской сил потратили, чтобы его в журнал затащить!

– Альбина! – Лика поднялась из-за стола. – Я, конечно, дура, но не свинья! Так что оставь свои идиотские затеи при себе!

– Оставлю, непременно оставлю! – Альбина подобострастно заглянула ей в глаза. – Позвони ему, что тебе стоит? А вдруг у вас сладится? Представляешь: фотография на обложке. Ты в шикарном свадебном платье! А заголовок какой! «Сотрудница „Козлика“ окольцевала самого блестящего жениха Москвы!» Ну или что-то в этом роде!

– Окольцевала! – Лика с укоризной посмотрела на подругу и села. – Ты со своей работой совсем мозги растеряла!

– Да, ладно! – С тяжелым вздохом Альбина присела рядом. – Я же о тебе беспокоюсь! По-человечески! Тащишь, тащишь этот воз… А… – Она разочарованно махнула рукой. – Поступай, как хочешь!

Лика бросила задумчивый взгляд на телефон, затем перевела его на подругу, затем снова на телефон.

– Знаешь, я ему позвоню, – сказала она решительно. – Пусть не думает… Одним словом, я ему скажу… – Лика прикусила губу. – Что я ему скажу? Что он порядочная скотина? Я не смогу…

– Слушай, кончай дуру гнать! – Альбина сверкнула глазами. – Не знала, что ты такая трусиха!

– Хорошо, я поговорю с ним, но с твоего телефона, ладно? – сдалась Лика. – Не хочу, чтобы он мой номер вычислил.

– Так он мне будет названивать. А я женщина слабая, сдам тебя без боя!

– Не будет! Я уж постараюсь! – произнесла сквозь зубы Лика. – Говори его телефон!

– Вот он! Звони! – засуетилась подруга.

Лика нажала на кнопку вызова и жестом показала Альбине, чтобы та покинула кухню.

Подруга скорчила многозначительную гримасу и на цыпочках прошла к кухонной двери. На пороге оглянулась, отметила, с каким трагическим видом Лика слушает гудки в трубке, и осторожно притворила за собой дверь. Правда, оставила небольшую щель. Но Лика ничего не заметила, потому что услышала в трубке голос Сергея:

– Алло! Я слушаю!

– Господин Баскевич? – вежливо справилась Лика. – Не узнаете?

– Я слушаю, – сдержанно ответили в трубке. – С кем имею честь… – И вдруг голос Сергея дрогнул, и в следующее мгновение на ее голову обрушился водопад слов и междометий: – Лика! О! Как ты меня нашла? Ах да! Это ж Софья Максимовна!.. Молодец, что позвонила! Я должен тебе все объяснить…

– Ничего не нужно объяснять! – отчеканила Лика. – Ты жалкий враль и негодяй! Устроил дешевый спектакль! Нищий рыбак, бедный фельдшер! Пусть это остается на твоей совести! – И выключила телефон.

Он тотчас зазвонил, высветился номер Сергея, но Лика отключила его вовсе. И когда Альбина ворвалась на кухню, ее подруга, уставившись в одну точку, держала трубку в руке и хлюпала носом.

Альбина устроилась напротив, осторожно освободила трубку из Ликиных пальцев и укоризненно вздохнула.

– Ты – сумасшедшая! Зачем так орала? Как истеричка! Он что, не узнал тебя?

– Сразу узнал, – Лика подняла на нее покрасневшие от слез глаза. – Обрадовался!

– Вот видишь! – улыбнулась Альбина и, как маленькую, погладила по голове. – Значит, не все потеряно! А навести мосты, раз плюнуть!

– Он мне врал! – Лика упала лицом на скрещенные ладони и зарыдала в голос. – Я ведь поверила, что он рыбак!

– Чудачка ты! – вздохнула Альбина и поднялась со стула. – Мне б такое счастье улыбнулось! Собирайся! – Она шлепнула Лику по плечу. – На все про все тебе полчаса! Поедем сдаваться!

– Ни за что! – испуганно вскинулась Лика.

– Да не Баскевичу, – невесело улыбнулась Альбина. – Медянская нас требует. Хочет накануне выставки осмотреть экспозиции.

– Хорошо, – покорно сказала Лика. – Я быстро! Только ты… – Она виновато улыбнулась. – Если Сергей позвонит… Скажи, что я уехала… Далеко и надолго!

Альбина окинула ее скептическим взглядом и покачала головой.

– Ладно, чего там! Иди уже!

* * *

Открытие выставки прошло на ура. Лика никак не ожидала, что будет такая масса гостей, журналистов и прочей публики, которой не привыкать слоняться по светским мероприятиям. Ей пришлось мило улыбаться, шутить, отвечать на комплименты и рукопожатия, радоваться цветам и подаркам, что-то объяснять, с кем-то фотографироваться, благодарить на камеру устроителей и спонсоров выставки… Однако она быстро устала, и ей все больше хотелось сбежать от этой суматохи куда-нибудь подальше.

– Это успех! – шептала ей на ухо Альбина, расточая вокруг очаровательные улыбки и запах дорогих духов. – Не смотри букой. Глянь, вон Петерсон. Нефтяной магнат! Глаз с тебя не сводит! Или Кеша Безроднов. Суперзвезда экрана. Тоже пялится!

– И что мне с того? Предлагаешь за Кешей приударить? – скривилась Лика. – Крайне несимпатичный тип!

– Зато брутальный. Он даже согласился на фотосессию для нашего журнала. Лика, это ж здорово! Тебе сейчас бабки нужны, а у Кеши их, как грязи за баней.

– Ну, уж нет! Как-то раз я попробовала. Этот Кеша меня чуть не изнасиловал. Штатив сломал…

– Но он ведь извинился! И штатив тебе новый купил. Лика, это же работа! А на работе всякое случается. Смотри, он сюда ползет…

И, правда, Кеша Безроднов, раздвигая толпу локтями, двигался в их сторону с двумя бокалами шампанского в руках. Глаза его сияли, и улыбался он во все тридцать два усиленных керамикой зуба.

– Боже! – прошипела Альбина. – Улыбайся! Что ты смотришь на него, как на жабу!

– А он и есть жаба! – сквозь зубы произнесла Лика. – И я сейчас скажу ему все, что о нем думаю!

– Только посмей! – грозно посмотрела на нее Альбина.

Она хотела что-то добавить, но возникший в зале шум отвлек ее внимание. Альбина, как гусыня в минуту опасности, вытянула шею в направлении выхода. Толпа расступилась, открыв взору троих мужчин в низко надвинутых папахах и в черкесках с кинжалами на поясе. Они уверенно прошли сквозь скопление людей и остановились в центре зала. Один из них поднял руку, и в зале воцарилась тишина. Гости и журналисты с восторженным изумлением взирали на живописную троицу, воспринимая все, как сюрприз, подготовленный организаторами выставки.

Но, судя по лицу Альбины, появление кавказцев в ее планы не вписывалось.

– Что за черт! – Она с недоумением посмотрела на Лику. – Откуда они взялись?

Лика не успела ответить.

– Спокойно! Всем оставаться на своих местах, – густым басом возвестил тот, что поднял руку. – Это похищение!

Толпа ахнула и отшатнулась, явно ничего не понимая.

Лика почувствовала, что ее накрывает страх. Сразу вспомнились все случаи захвата заложников, напрасные жертвы и не совсем грамотные действия спецназа… По крайней мере, так их оценивали тележурналисты. Но первым делом она вспомнила красное пятно на лбу у Сергея…

– Ой, мамочки! – жалобно вскрикнула Альбина и схватила Лику за руку. – Охрана! Куда подевалась охрана?

И было отчего вспомнить охрану: кавказцы направились именно к ним, оттеснив по ходу застывшего, как изваяние, Кешу, и пару пожилых матрон – представительниц какого-то фонда.

– Спокойно, девочки! – пробасил тот кавказец, что успокаивал зал. А второй неожиданно подхватил Лику на руки и стремительно направился к выходу.

– Что вы делаете! – жалобно пискнула она.

Но кавказец абсолютно без акцента глухо приказал:

– Не дергайся, а то уроню!

И хотя это было сказано без угрозы, Лика поняла, что лучше не сопротивляться. Так, кажется, советовало пособие по выживанию в экстремальных ситуациях, которое она недавно сикось-накось прочитала. Она притихла, а похититель ногой открыл дверь, и они оказались на крыльце. Возле него толпились люди с телекамерами и микрофонами на изготовку. Лика воспрянула духом.

– Отпустите меня! – вскрикнула она. – Как вы смеете! – Она сорвала папаху с головы кавказца. – Я… – и потеряла дар речи.

Это был Сергей. И улыбался он как ни в чем не бывало!

– Придурок! – ахнула она. – Что ты придумал?

Сергей поставил ее на ноги.

– Я ведь сказал: «Украду!» – вот и украл!

Он ловко перехватил ее руку, занесенную для пощечины, и крепко сжал.

– Отпусти! Видишь, здесь куча журналистов, – уже тише сказала Лика и умоляюще посмотрела на своего похитителя.

– Угомонись! – попросил Сергей и обнял ее за плечи. – Я приехал за тобой! Нам надо серьезно поговорить. Смотри! – Он вытянул руку.

Лика словно проглотила обидные слова, которые хотела обрушить на его голову. Она увидела белый лимузин весь в цветах и лентах. А на его капоте возвышалась клумба из живых роз, среди которых виднелись два обручальных кольца.

– Ты… Твоя свадьба? – жалобно пролепетала она, чувствуя, что ее глаза наполняются слезами.

За их спиной в это время распахнулись двери, и на крыльцо повалила возбужденно орущая толпа.

– Между прочим, и твоя тоже! – буркнул Сергей и снова подхватил Лику на руки. – Бежим!

Не успела она опомниться, как он достиг автомобиля, нырнул вместе с ней в открытую дверцу и весело прокричал водителю:

– Гони, Федя, гони!

– Что происходит? – Лика наконец пришла в себя и попыталась пригладить волосы.

Но Сергей перехватил ее руку.

– Постой! – прошептал он, схватив ее за плечи, привлек к себе и поцеловал.

Лика задохнулась от нахлынувшего счастья. Сергей знал, как заставить ее забыть обо всем. И все же тревожный звоночек в ее голове продолжал подавать сигналы. Она с трудом оторвалась от Сергея и, когда он снова потянулся к ней, уперлась ему в грудь руками.

– Прекрати целоваться, – сказала она сердито. – И объясни, куда мы едем и зачем?

– Мы едем в загс. Жениться. То есть это я женюсь, а ты выходишь за меня замуж.

– Замуж? – Лика даже подскочила на сиденье. – Что за фокусы? Я уже сказала, что замуж за тебя не пойду! Разве этого недостаточно?

– И все же я тебе не поверил. Ты сказала это не слишком искренне!

– Я говорила абсолютно искренне, а вот ты врал! Все врал! Жестоко, цинично!

– Ну, уж не так жестоко и не так цинично! – Сергей развел руками. – Утром я хотел сказать тебе правду и замуж позвал от чистого сердца. Но, ты знаешь, я должен был уехать. А когда вернулся, ты уже смылась. Я чуть с ума не сошел.

– Но ты так долго не объявлялся. – Лика шмыгнула носом и отвернулась.

– Все это время я искал тебя, – мягко сказал Сергей и привлек ее к себе. – Я ведь ничего не знал о тебе, кроме имени и профессии. Хорошо, Софья Максимовна сообщила, что у тебя есть подруга Альбина и она работает редактором в каком-то шикарном журнале.

– Так ты нашел сначала Альбину? – сварливо переспросила Лика.

– Это ничего не значит. Честно скажу, поисками занимались мои помощники, я же был по делам за океаном. Но они каждый день мне отзванивали. Два дня назад я вернулся и вчера, когда ты позвонила, как раз собирался приползти к тебе на коленях. Но когда ты наорала на меня, я понял, что тактику нужно менять. Ну, как я тебе? Знойный кавказский мужчина. – Он приосанился. – Дитя гор, а?

– Ты устроил на выставке скандал, – упрекнула его Лика. – Завтра все газеты растрезвонят о нем. Это не повредит твоей репутации?

– Думаю, не повредит! – ухмыльнулся Сергей. – Я так долго жил застегнутым на все пуговицы, что они в один прекрасный момент взяли и лопнули.

– Но с чего вдруг ты оказался в артели рыбаков? Скрывался от своих врагов?

– Я со своими врагами воюю с открытым забралом. И побеждаю, – жестко произнес Сергей. – Но нашлись подонки, пытались ударить меня в спину. Теперь они уже не опасны! Так что успокойся! А что касается артели, в ней когда-то работал мой отец. И я еще мальчишкой ходил с ним в море на разбитой фелюге. Отец умер пять лет назад, мать тремя годами раньше. Я сто лет не был в тех местах, приехал на могилки родителей, увидел друзей отца, их разбитый баркас… Понимаешь, эти запахи, разговоры… Море, старые дома… У меня защемило сердце, ей-богу! Деньги, карьера, удача – это все эфемерно, это как дым, как песок сквозь пальцы… А там ничего не меняется. Так же чайки кричат, так же уключины на шлюпке скрипят, торговки ругаются, бригадир матерится. Ничего не изменилось… И мне захотелось снова в детство, в юность свою малахольную… Ты понимаешь меня?

– Понимаю, – тихо ответила Лика. – Ты тогда потому на меня и набросился, что побоялся огласки?

– Это машинально вышло. Я – не публичный человек. Если иногда и мелькаю в прессе, то в сугубо профессиональных изданиях. А тут вдруг какая-то лохматая девчонка со своей камерой. Вот меня и понесло!

– Лахудра? – покосилась на него Лика.

– Запомнила? – рассмеялся в ответ Сергей. – Только я отходчивый. Помнишь, ты поднялась на парапет и оттуда покрутила пальцем у виска? Растрепанная, красная от злости! И у меня в голове словно щелкнуло! Точно разряд проскочил и что-то там замкнуло. Прости, но я нанял двух мальчишек, и они целый день караулили тебя возле дома. А потом проводили до кафе и мне позвонили и сказали, где ты находишься. Я махнул туда, увидел тебя, такую обиженную, одинокую, и понял, что влюбился. Окончательно и бесповоротно!

– Мошенник! А еще честным банкиром прикидываешься! – Лика покачала головой. – Мальчишка!

– Да уж! Я за собой подобного лет пятнадцать не замечал. – Сергей удрученно посмотрел на нее. – Ты так и не ответила, идешь за меня замуж?

– Кажется, иду! – вздохнула Лика. – Обратной дороги нет. Ты ж такой тарарам на выставке устроил!

– Ничего, с госпожой Медянской как-нибудь разберемся! – улыбнулся Сергей. – Мы с ее мужем когда-то вместе начинали.

– Фельдшерами в армии? – съязвила Лика.

– Нет, чуть позже. После академии. А фельдшером я и вправду работал. И в мединститут пытался поступить, и рыбаком полгода отпахал после армии. Только меня батин брат нашел и в Финансовую академию протолкнул. Он тогда в Министерстве сельского хозяйства важный пост занимал. Так что я тебя не во всем обманывал.

– Ладно, я тебя простила, – улыбнулась Лика и коснулась его щеки. – Только Альбина меня съест, если я не возьму ее в свидетельницы.

– Не съест. Кстати, она окажется у загса раньше, чем мы туда подоспеем. Мои орлы об этом позаботятся. Мы же сначала заедем в салон подобрать тебе свадебное платье. Я договорился: тебе на месте его подгонят, если что-то будет не так.

– Ты все распланировал, как военную операцию, – изумилась Лика. – Долго думал?

– Долго, – Сергей обнял ее, – больше месяца. Но у меня осталась пара недель от отпуска, и мы непременно махнем после свадьбы куда-нибудь далеко-далеко.

– На яхте? – спросила Лика.

– На яхте, – ответил Сергей. – Я научу тебя ловить рыбу. Ты не представляешь, какое это увлекательное занятие. А еще мы станцуем танго. Где-нибудь на атолле. На белом-белом песке. Ведь мы не дотанцевали его когда-то. А я любое дело довожу до конца.

– Да уж, – вздохнула Лика и прижалась к его груди. – Представь себе, я это уже заметила.

Лимузин мягко катил по дороге. Солнце зависло над вершинами башен-новостроек, а на горизонте клубились облака. И казалось, что это эскадра парусников плывет по безбрежному голубому морю в заповедную даль, где на неведомом атолле под сенью пальм им предстоит станцевать танго, которое не слишком удобно танцевать на песке. Но ведь если сильно захотеть, то все обязательно получится!

Татьяна Полякова
Честное имя

Женька вдруг замолчала на середине фразы, хмуро глядя перед собой, а потом буркнула:

– Опять этот тип.

Я повернула голову, пытаясь понять, кто действует на подругу столь раздражающе, и никого не увидела. Никого примечательного, я имею в виду.

Мы сидели в кафе. По причине жары два окна были распахнуты настежь, с десяток столиков вынесли на тротуар, там народ и предпочитал устраиваться, так что в небольшом зале было малолюдно: компания из шести девушек, им, как и нам, не досталось места на улице, и парень. Он устроился напротив барной стойки, сидел и смотрел в пространство, точно у него большое горе. На вид ему было лет двадцать пять, темные волосы, узкое лицо с довольно длинным носом и пухлые губы. На первый взгляд ничего особенного. Впрочем, как и на второй. Непонятно, чем он мог заинтересовать Женьку.

– Что за тип? – проявила я любопытство.

– Кто его знает. Пятый день мне глаза мозолит.

– Он что, преследует тебя? – забеспокоилась я. Теперь внешность парня казалась мне подозрительной и даже зловещей.

– Не смеши. Просто сидит здесь каждый день. Я на него внимание обратила еще на прошлой неделе.

– Ну и что? – нахмурилась я. – Нравится здесь человеку, вот и сидит. Ты сама сюда каждый день заходишь.

– Правильно. Вон напротив офис родной газеты, перешел дорогу – и тут. Очень удобное место для встреч.

– Так, может, и он где-то рядом работает. Или живет.

– Живет – вряд ли. Где ты здесь видишь жилые дома? А работает… может, и работает. Только не похоже. Сидит по полдня совершенно один, с чашкой кофе. Это нормально?

Я пожала плечами.

– Допустим, он просто бездельник, ну и что?

– Ничего, – отмахнулась Женька. – Он садится всегда напротив бара и смотрит перед собой. Может, надумал Михалыча ограбить?

Михалычем звали хозяина кафе, то есть звали его Сергеем Михайловичем, но постоянные посетители предпочитали обходиться без имени, на что он никогда не обижался. Среднего роста, худой, подвижный, всегда улыбчивый старик у посетителей вызывал ответную улыбку, любил с ними поболтать, стоя за барной стойкой, сам их обслуживал и всех помнил по именам. Кроме него были еще три официантки, и взять на работу бармена Михалыч мог себе позволить, но не хотел. И правильно. Его присутствие, безусловно, шло заведению на пользу. Вокруг пруд пруди всяких кафе, но только здесь практически всегда был аншлаг.

– Не болтай глупости, – призвала я Женьку к порядку. – Собираясь кого-то ограбить, ведут себя иначе.

– Ага, – хмыкнула она. – Ты у нас большой знаток.

Еще раз взглянув в сторону бара, Михалыча я не увидела, подошедшего посетителя обслуживала женщина лет тридцати в белой блузке.

– По-моему, Михалыча он тоже достал, – добавила Женька. Я пожала плечами и попыталась вернуть ее к прежней теме, которая занимала меня куда больше парня с унылой физиономией. А обсуждали мы с Женькой сюжет очередной книги.

Дело в том, что я пишу детективы, и мне очень хотелось услышать мнение подруги о придуманной мною истории. В общем, мы разговорились и забыли о парне, по крайней мере, я-то уж точно. Впрочем, и подружка в его сторону больше не косилась.

Минут через двадцать я направилась в туалет и, проходя мимо парня, взглянула в его сторону. Теперь он показался мне старше, физиономия и впрямь была унылая. «Должно быть, страдает от неразделенной любви», – решила я, а когда возвращалась назад, с удивлением обнаружила его не за столом, где он сидел раньше, а возле стойки, он о чем-то тихо разговаривал с барменшей. Я навострила уши и услышала, как он задал ей вопрос:

– Ваш хозяин раньше жил в сельской местности?

– Не знаю, – пожала она плечами.

– А не могли бы узнать? Он очень похож на одного человека…

– Спросите лучше у него, – ответила девушка.

Парень кивнул и замолчал, а я вернулась к Женьке.

– К Ольге клеится? – задала вопрос подружка, кивнув в сторону парня.

– По-моему, наш Михалыч напомнил ему кого-то из знакомых.

– Вот как? И по этой причине он торчит здесь который день?

– Не пойму, что ты прицепилась к нему? Сидит и сидит. Тебе-то что?

Она пожала плечами, а я обратила внимание, что объект Женькиного внимания так и остался за стойкой, а вот Михалыч не появился, хотя поболтать он большой любитель. Должно быть, парень ему, как и Женьке, по какой-то причине не понравился.

Еще через полчаса мы покинули кафе. Жара чуть спала, Женька предложила прогуляться. Прогулка, однако, вышла недолгой. Подруга потащила меня на набережную, но я стала вредничать, мол, в такую погоду нормальные люди отдыхают на природе, а не торчат в городе. Ромка накануне отбыл в Москву, и я, как женщина свободная, настойчиво предлагала Женьке отправиться на дачу, но подруга отказалась.

– Какой смысл тащиться на твою дачу, если к вечеру все равно придется возвращаться, – отмахнулась она. – У Юльки Сербиной сегодня презентация книги, ты что, забыла?

Я, конечно, не забыла, но досадливо поморщилась. Какой дурак устраивает презентацию в разгар лета да еще в тридцатиградусную жару?

– Проигнорировать мероприятие неудобно, – продолжала подруга. – Ведь она приглашала нас еще месяц назад.

Я кивнула. Что да, то да.

– В парикмахерскую надо успеть заскочить, – взглянув на часы, сказала Женька. – И вообще… подготовиться.

– Можно подумать, это твоя презентация, – съязвила я.

– За мной вступительное слово, – ответственно заявила Женька. И я вынуждена была признать, что дело это серьезное и в самом деле требует подготовки.

Мы повернули к кафе, где оставили мою машину, но на этот раз пошли не по центральной улице, а переулком. Там, неподалеку от церкви, и находилась моя машина, оставить ее возле входа в кафе не удалось: вдоль всей улицы стоянка запрещена.

Мы уже садились в машину, когда я вновь увидела длинноносого парня, он с кем-то разговаривал, стоя к нам спиной рядом с приоткрытой дверью черного хода кафе, которая выходила во двор. Это показалось мне странным, непонятно было, что ему здесь понадобилось. Я собиралась обратить внимание Женьки на данный факт, но передумала. Парень и так слишком ее занимал. Однако в его сторону я все-таки посматривала и перед тем, как тронуться с места, успела заметить: дверь закрылась, а парень направился к ближайшей подворотне, чтобы выйти на улицу.

Место, где мы сейчас находились, оживленным не назовешь, несмотря на близость к центру города. Дома в старом городе лепились вплотную друг к другу. В основном двух– и трехэтажные, сплошь кафе, магазины и офисы. Построены здания были еще в позапрошлом веке. Фасады сияли свеженькой краской, но стоило свернуть в подворотню, и ты попадал совсем в другой мир. Какие-то странные сооружения из красного кирпича, обветшалые и брошенные за ненадобностью, а чуть дальше обрыв и река. Ни одно из окон домов сюда не выходило. Почему всю эту рухлядь до сих пор не снесли, для меня загадка. Впрочем, не только для меня.

Обогнув церковь, я выехала на проспект и через некоторое время доставила Женьку к ее дому. Мы договорились, что я заеду за ней в 18.30, по дороге купив цветы, и мы простились до вечера.

Оказавшись в своей квартире, я позвонила Ромке, потом поскучала, решив, что в командировках мужа нет ничего хорошего, хотя еще вчера радовалась предстоящей свободе. Потом устроилась на лоджии с книжкой, но по большей части дремала, вытянувшись в шезлонге, и обрадовалась, когда пришла пора собираться.

Подъехав к Женькиному дому, я увидела подружку, которая уже ждала меня возле подъезда в умопомрачительном наряде ядовито-алого цвета. Волосы ее отливали синевой, в целом она напоминала вампира на ночной охоте, но эти мысли я оставила при себе, уверенная, что у Женьки есть по этому поводу свое мнение, кстати, редко совпадающее с моим, в вопросах нарядов уж точно. Устроившись рядом, Женька окинула меня критическим взглядом и вздохнула.

– Хорошо, что твою красоту ничем не испортишь, – заметила она. – Вырядилась, как официантка.

– Тебе же лучше. Все будут смотреть только на тебя, – пожала я плечами.

Дом народного творчества, где должна была проходить презентация, находился в самом центре, недалеко от Соборной площади.

– Надо было на такси ехать, – с опозданием высказала дельную мысль Женька.

Крохотная стоянка возле Дома творчества была забита машинами, точно так же, как и ближайшие переулки. Пытаясь найти место для стоянки, мы вскоре оказались возле той самой церкви, неподалеку от кафе Михалыча.

– Это просто безобразие, – возмутилась подруга, я в ответ пожала плечами.

– Давай быстрее, опаздываем.

Схватив букет, Женька потрусила к Дому творчества, до которого было три квартала, а я поспешила за ней. Опоздав совсем чуть-чуть, мы пришли далеко не последними, подзадержавшиеся граждане извинялись и тут же начинали жаловаться, что в центре города припарковаться совершенно невозможно. Эти разговоры так всех увлекли, что про виновницу торжества едва не забыли. Слава богу, она сама о себе напомнила.

Надо сказать, вечер удался. Женька произвела впечатление. Не знаю, слышал ли кто хоть слово из того, что она говорила, но смотрели на нее, затаив дыхание. Подружка любит повторять: «совершенно неважно, что говорит женщина, главное, как она выглядит», так что сама она была довольна, сполна насладившись вниманием. Юлька тоже не подвела. Прочитала с большим чувством несколько стихотворений из нового сборника, затем приглашенный артист драмтеатра прочел ее рассказ о неразделенной любви, я некстати вспомнила о Ромке и едва не заревела, хотя у меня с любовью было все в порядке. Потом несколько собратьев по перу взяли слово, но с речами не затягивали. Вскоре все оказались в соседнем зале, где был накрыт шведский стол, и веселье пошло по нарастающей.

Расходиться начали ближе к двенадцати. Мы ушли одними из первых. Женька опять потащила меня на набережную любоваться звездами. Звезд мы не увидели из-за обилия фонарей, зато от мужиков, желающих познакомиться с нами, не было отбоя. Один тип бежал за Женькой метров сто, вопя во все горло:

– Девушка, не хотите выйти за меня замуж?

«И в самом деле, – подумала я. – Почему бы и нет?» По моему мнению, Женьке давно следовало подумать об этом. Решив, что после полученного эстетического шока гражданам надо немного передохнуть, подруга направилась к машине.

– Давай по домам, завтра на работу. Хоть в такую жару работать грех, но мой редактор думает иначе.

Мы предпочли идти по центральной улице, а потом юркнули в подворотню, не доходя до кафе Михалыча метров двадцать.

– Надо было свернуть возле церкви, – проворчала я. Здесь царила тьма, а на высоченных каблуках по брусчатке идти неудобно.

– Хочешь, вернемся? – миролюбиво предложила Женька, но я только рукой махнула.

Дальше начинался асфальт, и мы зашагали веселее. Пока Женька, идущая впереди, вдруг не споткнулась и молвила негромко:

– Черт.

– Ты чего? – пискнула я, по инерции налетев на нее.

– Нашел место, придурок, – гневно сказала подруга, а я, наконец, поняла, что ее так возмутило, то есть на кого она налетела. Посреди дороги ничком лежал человек.