Текст книги "Когда научат предавать"

Автор книги: Татьяна Никонорова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Татьяна Викторовна Никонорова

Когда научат предавать

Пролог

Тишина становилась совершенно невыносимой. Кин поднялся и снова прошелся от стены до стены: четыре шага. От другой стены до двери, забранной решеткой, – пять. Холодно. Сколько он уже здесь? День? Два? Неделю? Или только пару часов?

Было темно, но темнота не играла никакой роли, когда все чувства молчали. Даже осязание приходило словно издалека, через вату. Всему виной, конечно, было расположение темницы и символы на полу. Их никак нельзя было стереть. Это Кин знал из собственного опыта. Когда его привели, было такое чувство, словно он умер. Темнота больше не подсвечивалась кошачьим «ночным» зрением, которое было для племени Кина таким же естественным, как и обычное, дневное. Куда-то ушли, исчезли все звуки, кроме давящей, почти осязаемой тишины. Да еще слабый, едва различимый шорох падающей где-то неподалеку воды. Она сочилась медленно, и капли отмеривали секунды заключения Кина в каменном мешке.

Даже его Хранители, – Дактис и Пефер, – не могли пробить защитный слой из трех кругов. Он – преступник! Теперь Кин это понял ясно и без излишнего драматизма. Он выбрал свою линию. Как сказали бы пришельцы, свой путь. Кин снова сел в углу. Теперь он не мог видеть свои линии, свою «ветвь». Как поступать? Приходилось решать самому, и ошибки были неизбежны. Хотя главную ошибку он уже совершил.

Кин закрыл глаза и честно попытался уснуть. Он обещал сам себе, что отдохнет, хоть немного. И сейчас для него было важно выполнить это обещание. Во что бы то ни стало! Его достоинство – все, что у него осталось. Постепенно, под расслабляющий стук капель, Кин забылся. Снаружи незримо вставал рассвет…

Глава 1

Дэлль потянулась, слегка задевая Кина грудью. Она еще не открыла глаз, но уже по привычке, исподволь, затягивала его в омут страсти, так необходимой обоим поутру. Кин улыбнулся сквозь еще не ушедший сон, и его рука по-хозяйски пропутешествовала по обнаженному телу подружки.

Кин в который раз вызвал образ ветви, и вновь ветвь выдала отрицательный ответ. Вот уже год Кин жаждал сделать Дэлль предложение, мечтал о совместной долгой жизни, но по всему получалось, что она откажет ему в любом случае. И Кин молчал, стиснув зубы. И, как всегда с утра, нахмурился, открывая глаза. Дэлль отвернулась, намереваясь встать. И Кин отпустил ее. Таков был заведенный порядок. Вот сейчас они вместе пойдут в душ, и будут любить друг друга…

Кин тоже потянулся и одним быстрым, неуловимым для глаз движением вскочил на ноги. Дэлль уже включила душ, и звук льющейся воды наполнил их бунгало. Они уже почти зашли в душевую кабинку, перемежая каждый шаг нежными поцелуями, как раздался стук в дверь.

– Вот черт! – выругался Кин, проглядывая ветвь. Он не стал сообщать Дэлль, кто вздумал их потревожить. Она знала это не хуже него самого; Кин почувствовал, как она, одновременно с ним, просматривает свою ветвь вероятностных возможностей. Стук повторился уже громче, одновременно донеслись слова:

– Шериф, открывай!

Из-за стеклянной двери бунгало выглядывал заспанный Тэрри. Не надо было смотреть на ветвь, чтобы понять, что произошло что-то плохое. Конечно, уже давно в воздухе витало ожидание угрозы, несчастья. А таро у Ливии ясно предсказывали ему, Кину, верную смерть. Дэлль не пыталась остановить выбегающего Кина. Она глянула на свою ветвь и поняла, что такая попытка безнадежна. Она лишь прижалась к нему всем телом, провожая. Все в поселке уже почти похоронили Кина, а Дарв уже приготовил ему «пакет» для крематория.

Жалобно звякнула входная дверь, когда шериф и предсказатель уже неслись к служебному флаеру. Дэлль печально смотрела вслед уезжающему любимому. Вот и сегодня он хотел сделать ей предложение, но остановился, точно зная ответ. Какой ответ, хотелось крикнуть ей! Она сама не знала, что ответит, вздумай он спросить. Знала лишь, что любит его безумно.

Постояв еще минут пять, она стала собираться на работу. Что толку размышлять над тем, что даже не отражено в ветви. Пустое. Уже одевая комбинезон, она почувствовала, наконец, усиление той угрозы, с которой Кин был связан прочной нитью Судьбы. Почувствовала и вздрогнула: так близка оказалась смерть ее возлюбленного. И какое-то давление на нее.

Ветвь не могла заглянуть так далеко в будущее. А раз ничего конкретного известно не было, то не стоило и думать об этом. Дэлль закрыла дверь, точно зная, что сегодня она первой сюда вернется. И, скорее всего, проведет следующую ночь в одиночестве…

Глава 2

Флаер они гнали, как сумасшедшие. Но ветвь была чиста – в аварию они не попадут, это точно. Пару раз Тэрри выправлял линии в их общей ветви. Это было запрещено в городе для всех, кроме служб правопорядка и экстренной помощи. Но сколько Кин помнил себя шерифом, таким способом они пользовались впервые. Обычно, о любом происшествии весь город узнавал дня за два. А вот тут: на тебе! Ну кто бы мог подумать, что заявятся гости из другого измерения. Ведь давным-давно Верховный Маг поставил энергозащиту и сделал их маленький мирок недосягаемым для визитеров. А эти пробились, дьявол их забери…

Процессия обосновалась на краю школьного стадиона, где старшеклассники, девчонки и ребята шести-семи лет, должны были проводить выпускные соревнования по самообороне. Все поле было под высоким магическим напряжением. Бои уже подходили к концу. Кин глянул в недалекое прошлое. Нет, не было боев. Это незваные гости вызвали такой всплеск энергии.

Школьников разогнали. В центре стадиона всеми цветами радуги переливалась воронка перехода-портала. А возле портала стояли они – трое мужчин и две женщины. Вокруг – кольцо оцепления. Нынешний Совет был, видимо, сильно напуган. И Кин понимал их: ветвь молчала, была вся в тумане, словно еще не решила, какое будущее ждет их всех. Тэрри, никогда не отличавшийся мужеством, стоял позади него и никаких попыток к действиям не предпринимал. А по-всему выходило, что именно Кин, как местный шериф, должен вмешаться.

Пришельцы беспокойно оглядывали ряды невооруженных людей, каждый из которых, – маг высокого уровня, – мог бы одним ударом, не напрягаясь особо, уничтожить и их самих, и портал. Но оцепление стояло молча, и попыток воздействовать на пришлых никто не принимал. Была у пришельцев одна особенность: и мужчины, и женщины были старше двадцати. А в селении Кина до такого возраста не доживал никто. Двадцать – максимум. Был один долгожитель – Вереск. Ему как раз стукнуло девятнадцать, и он уже назначил в крематории дату смерти. Он даже ходил советоваться с другими старейшинами. И все согласились с его оценкой. Жена Вереска, молоденькая выпускница колледжа биоэнергетики, ей едва стукнуло четырнадцать, уже родила наследника, чтобы отец и сын могли хоть увидеть друг друга. И вообще, к смерти готовились заранее, и уходили с достоинством, как и полагается умирать. И смерть платила той же монетой, приходя в назначенное время, а не когда ей вздумается.

Кин молча смотрел на пришельцев, пытаясь оттянуть время. Но ветвь так и не показалась. Только угрожающий гул на задворках сознания, – хваленое шестое чувство, – предостерегал от попытки вообще приблизиться. Но Кин был выше страхов. И, разорвав кольцо военного оцепления, он шагнул ближе к порталу.

Глава 3

Взгляды пришельцев тут же обратились к Кину. Он был без формы, в потертых джинсах и серой футболке. И поэтому почти не выделялся бы из городской толпы, вздумай таковая сейчас появиться.

– Мальчик, – заговорила вдруг высокая темноволосая женщина, подзывая его ближе, – скажи, где ваши родители?

– Лично мои умерли тринадцать лет назад, – пожал плечами Кин. Зачем ей это, подумалось ему. Затем, вспомнив о правилах приличия, он достал из заднего кармана удостоверение шерифа и протянул пришельцам, как положено, в раскрытом виде.

У тех медленно вытянулись лица, само собой исчезло выражение крайнего сочувствия «сироте». Кину потребовалось меньше минуты, чтобы просканировать их беззащитные мысли. И уже поняв систему их мышления, Кин недобро усмехнулся. Потому что вновь прояснилась его ветвь. И теперь стало ясно, какая смерть ждет его, Кина. И смерть эта напрямую была связана с этими людьми, пришедшими без приглашения.

Кину вдруг сильно захотелось позвонить Дэлль. Но это грозило скандалом с любимой, и поэтому пришлось перетерпеть. Наверняка, Дэлль тоже уже все узнала, и теперь попытается найти выход из безвыходной ситуации. Кин всерьез начал готовиться.

Но это никак не проявилось внешне. Хладнокровно, ведь сюрпризов пришельцы не приготовили, Кин повернулся к ним спиной, обронив ледяное:

– Следуйте за мной.

И никто в тот момент не мог бы осудить шерифа за неуважение к гостям. Тот, кто привел за руку твою смерть – враг, и Кин еще прилично себя вел со своими врагами. Ему еще предстояло свыкнуться с ними. Может, тогда он оттает, подумал Тэрри, замыкая шествие.

Глава 4

В офисе все расположились с максимальными удобствами. Предстоял разговор. И Кин уже проанализировал вопросы, готовые сорваться с уст пришельцев. Сначала, по их мнению, должно было состояться знакомство. Только и Кин, и Тэрри, и весь город уже знали имена гостей. Равно как и истории жизни, имена родственников и другую информацию – любую, какую можно пожелать. Мысли пришельцев не были скрыты никакими приемами. Потому что им это и не надо было, ведь там, откуда они пришли, никто не владеет телепатией. Вообще никто! Кина передернуло. Это все равно что ослепнуть и оглохнуть…

Да, телепатия у нас дается трудно из-за всех этих блоков, размышлял Тэрри, но мы способны на чутье, шестое чувство, предугадывание, и, конечно, у нас есть ветвь. Трудно бояться будущего, если ты знаешь о нем почти все. А если чего-то не знаешь, то хотя бы можешь участвовать в выборе разных вариантов, проглядывая по ветви результаты того или иного поступка. А затем использовать самый приемлемый вариант. Но пришельцам это было не дано. Они боялись смерти, что считалось самым позорным страхом. И будущего, которое было для них белым пятном, они боялись тоже.

Кин рассматривал гостей без всякого интереса. Он уже знал о них достаточно, чтобы относиться к ним еще хуже. Мужчины за спокойной, уверенной агрессивностью скрывали свой ржавый, натужно скрипящий в коленях страх. Женщины старались быть открытыми и доброжелательными, но нота превосходства все портила. Кин пытался понять, в чем же это превосходство. А когда понял, недоверчиво усмехнулся. Оказалось, что все, кого пришельцы встречали в городе по пути в офис Кина, были тут же отнесены к категории «дети». Я тоже для них ребенок, как-то вдруг восхитился Кин такой нелепости. Черт, мне умирать через несколько дней, я вот уже пять лет – шериф этого города, а они считают меня «бедным малышом», «несчастным сироткой» и «парнишкой».

Минут десять прошло в молчании. Гости неловко переминались, кидая друг на друга многозначительные взгляды. Это было так забавно, что Кин чуть не рассмеялся. Вот сейчас та самая женщина, которая первая из всех установила с ним «контакт», – ее звали Тамара, – глядя на низкого, плотно сбитого мужичка с бородкой, по имени Михаил, взглядом вопрошала: «Кто начнет разговор?» А Михаил ничего не мог понять, он думал, что Тома предлагает начать разговор ему, чего он делать решительно не хотел. В это время также нелепо переглядывались Костя по прозвищу «штурман» и Сергей Кэп. И только Ольга, миловидная и самая молодая из пришельцев, – ей было двадцать два, – сидела молча и спокойно. Кин прочел в ее мыслях легкое сожаление оттого, что ей никогда не доверят самой начать важный разговор. Из-за нелепых предрассудков о возрасте.

Кин выпрямился в кресле, сплел пальцы и кивком головы попросил Тэрри принести всем напитков по вкусу. Предсказатель молча просканировал всех на предмет предпочтений и пошел выполнять бессловесный приказ начальника. Как только напитки были принесены и расставлены, шериф тут же приступил к разговору.

– Я знаю кто вы и зачем пришли к нам, Ольга, – начал Кин без предисловий, – Мое имя Кин, и я – шериф в городе.

Он говорил, а Ольга слушала, и по ее лицу было понятно, что она просто не понимает, когда ее уже успели представить. А Кин также бесстрастно повернулся к Сергею, обозначив его главным в группе.

– Нам ничего от вас не нужно! – тихо сказал Кин, но расслышали все, – Уходите, Сергей, а мы обновим барьер. И делу конец!

Внешне казалось, что Сергей совсем не удивлен, только страх его усилился и даже обозначился запахом. Но Кэп мужественно преодолел свой страх и поинтересовался насмешливо:

– Откуда ты знаешь о нас, наши имена и…

Он многозначительно замолчал, надеясь, что мальчик, сидящий сейчас в кресле и играющий во взрослого, сам все поймет. Это было самонадеянно, возлагать на ребенка трудную задачу домысливания, но Сергей почему-то думал, что в этот раз его самонадеянность принесет неожиданные результаты.

– Это не важно, – усмехнулся Кин, – я не желаю вас здесь видеть!

– Ты не можешь решать за всех! – оскорбилась Тамара. Кин понял, что она хотела сказать.

– Это мнение всех! – внезапно Кин почувствовал, что такая попытка бесполезна. Пришельцы просто не поймут, откуда Кин знает мнение всех, ведь город вообще о них еще не знает.

А город знал и о них, и об их миссии, и о том, что вообще произойдет. Знал и хотел, чтобы они убрались. Но пришельцы этого не поймут так же, как Кин не мог понять некоторых их мыслей. Слова были простыми, но их смысла Кин не улавливал даже на уровне подсознательных образов. Образы были, а смысла не было!

Кин отхлебнул коньяка из стакана, принесенного Тэрри, скрывая за этим жестом детальную проверку пришельцев. И поперхнулся: у них не было ветви. Вообще. Их будущее было туманно, расплывчато и подвержено эрозии. То есть, у них не было будущего. Они творили его сами, ошибаясь на каждом шагу, следуя лишь за собственными эгоцентричными принципами и потому мешая друг другу, заступая друг другу дорогу. Это было ужасно. И теперь уже Кин пожалел их. Они действительно приведут его к смерти, но ненароком, просто потому, что они такие – разрушители по природе. Если бы они не просто понимали, а видели результаты каждого поступка на ветви вероятностных возможностей, много плохого не было бы совершено. Они бы просто не пришли к нам, понял Кин. Жалость, такая как сейчас, была для него внове. Она была скулящей и бесполезной, но продолжала досаждать. От нее сложно оказалось избавиться.

В школе Кин изучал древнюю историю, когда люди еще не пришли в это измерение и не основали город, ставший родиной Кина, Дэлль, Тэрри и других. Так вот, они проходили тему «Библия», и узнали кто такой Иисус. Наверное, он тоже был подвержен именно этому виду жалости, что гложет сейчас меня, размышлял Кин. Только для Иисуса эта жалость оказалась губительна. Он умер за тех, кого жалел.

– Хорошо, – наконец решился Кин, – мы проведем голосование в Совете! И тогда вы узнаете мнение всех.

Тамара и Сергей переглянулись. Кин отвлеченно отметил, что все пришельцы думают о том, что в совете их встретит кто-то постарше. Постарше Кина и Тэрри. Постарше ребят на стадионе. Тэрри покачал головой, эти пришельцы не воспринимали никого всерьез только из-за возраста. Тогда как любой в городе мог бы причинить каждому из гостей максимум ущерба. Во всех смыслах.

Глава 5

В Совете их уже поджидали. Высокое здание, казалось, состояло из одних воздушных арок. Каждая арка – маленький балкон, – представительства разных групп и сообществ города. Уже собрались представители учебных заведений и были заняты почти все балкончики торговых дистрибьютеров. Пустовало пока место арбитров Совета. Кин вспомнил, что Дагбир, арбитражный судья, болен уже несколько недель. Его собирались переизбрать, но не успели. Оставалось еще три недели до кремации судьи, потому никто особо не торопился.

Стоило Кину и процессии, замыкаемой Тэрри, приблизиться к Совету, как вперед, встречать их, вышла Палео, первая заместительница Дагбира. Она прослужила в Совете почти пять лет и заработала немалый авторитет. С ней считались даже старейшины – те, кто подошел вплотную к двадцатилетнему возрасту.

Палео лишь коротко кивнула Тэрри, предложив ему остаться на улице и проследить за горожанами в отсутствие Кина. Шериф будет занят, говорили ее мысли. И только пришельцы не услышали этих слов. Для города это было неслыханным – впервые на Совете присутствует незаседающий. Но Свободное Правительство посчитало, что именно Кин обладает правом высказываться. Его смерть стоит рядом с незваными гостями.

– Предлагаю заседание считать открытым! – провозгласил оратор, – Сэммол, – один из лучших друзей Кина.

Предусматривая все традиции и ритуалы, Палео зачитала приготовленный текст, в котором сообщались цели проходящего заседания. Кин слушал вполуха. Краем сознания он отметил, что весь город замер, стояли все индустрии, все слушали слова Палео. Сами же пришельцы были явно разочарованы тем, что увидели. Дети! Кин скривился, едва до его внутреннего слуха дошли отголоски этого слова. Мы не дети, со злостью думал он. И наше собрание отнюдь не фарс. Мы живем так, как живем! Почему они считают, что имеют право вмешаться, учить нас, как нам надо, по их мнению, жить.

– Дети, послушайте, – поднялся Михаил. В его голосе чувствовались повелительные, учительские нотки. Совет зашумел, не дал пришельцу договорить. Все повскакивали с мест и пытались что-то говорить одновременно. Эмоции, усмехнулся Кин. Ветвь подсказала, что если он начнет говорить, остальные сразу смолкнут. Шериф был неоспоримым авторитетом.

– Мы, однако, не дети! – Кин встал, засунув руки в карманы тесных джинс. И хотя по возрасту он действительно был, на взгляд пришельцев, молод, в его движениях и манере говорить не было ничего детского.

– Вы – заигравшиеся дети! – обличительно воскликнул Михаил.

– А вы на нашей территории. Кажется, у вас есть поговорка: в чужой монастырь со своим уставом не лезут!

– Но мы хотим лишь помочь! – заискивающий тон Тамары почти вывел Кина из себя. Почти!

– Помочь? – включилась в разговор Палео, – Чем?

– Новые технологии, упорядоченная власть, счастливое детство!

– Нет! – вскочил с места Велерми, представитель торгового сообщества. Кин его плохо знал. – Нам ничего от вас не нужно!

– Вам нечего нам предложить! – поддержал его Сэммол.

Кин думал. Чертовски неприглядная ситуация разложилась в его голове. Объяснить пришельцам, что мы давно перегнали их в технологическом плане – самоубийство. Тогда они не отвяжутся! Палео передернула плечами: выпроводить их и обновить барьер! Совет замолчал, диспуты продолжились на недоступном пришельцам уровне.

Но если мы ничего не объясним, они подумают, что мы что-то скрываем, возразил Дарв, – ответственный крематор. И все равно найдут способ вернуться, вновь усмехнулся Кин. Вообще, в последнее время шериф перестал улыбаться, размышлял Тэрри, стоя на улице. Только усмехается… Не твое дело, прервали ход мыслей предсказателя недовольные эмоции Кина.

Палео предложила вынести на голосование несколько предложений. Одно из них – отправить ответную делегацию по другую сторону портала. И после объявить, что наш мир ни в чем не нуждается!

– Кто против? – первый заместитель арбитражного судьи окинула всех строгим взглядом.

– Я против! – Кин вышел вперед, – Я не пойду!

– Тебе придется, шериф!

И в этот момент Кин почувствовал глухое отчаяние Дэлль. Она плакала. И хотя она знала о том, что в ближайшие пять-шесть дней, пока он будет находиться в Санкт-Петербурге, с ним ничего не произойдет, это было началом конца. Дэлль прощалась.

Глава 6

Коридор был узким и длинным. И где-то там, в середине пути, они поджидали его, Кина. Он был новеньким. Он прибыл на пять дней. Его определили в местную школу, чтобы он познакомился на собственном опыте «со счастливым детством». Именно это понятие так расхваливали пришельцы.

Там, дома, остался «штурман», как делегат первой экспедиции. Ответная делегация – в лице одного Кина. Дэлль пойти не разрешили. Она и не просилась, по ветви зная, что не разрешат.

Кин осторожно двинулся вперед, хотя внешне его походка была даже чересчур расслабленной.

– Эй, новенький! – окликнули его, едва он прошел один из многочисленных проходов в боковой коридор. – А ну стой, тебе говорят…

Кин остановился и также лениво обернулся. Так и есть – четверо, все старше него года на два.

– Здесь ходить нельзя! Это – наш коридор!

Кин видел их мысли, знал, чего они хотят. Все просто – денег! Они жаждали поживиться. У нас это – страшный позор, безучастно размышлял Кин. Он вообще перестал как-то реагировать на этих людей, на этот мир. Грязь – вот то слово, которое подходило для точного описания. Теперь Кин понял его смысл. Понятное такое определение. Грязь, это то, что лежит под ногами, на что не обращаешь внимания. А когда она начинает мешать, лезть, просто уничтожаешь ее. Так вот, весь мир, куда он поневоле попал – грязь.

Мы честно зарабатываем баллы, трудясь там, где оказываемся наиболее полезны. И тратим эти баллы так, как это необходимо, и никак иначе. Стоит мне возжелать отобрать что-то у другого, это станет известно всему городу. И я не смогу пожаловаться, что меня подслушали, украли мою мысль. Ведь мысль нематериальна, пока нигде не зафиксирована в бумажном или любом другом виде. Нематериальная субстанция не имеет авторских прав. Бери, – пользуйся. И если мои каверзные мыслишки засекут, я стану преступником. Невзирая на то, сделал ли я что-то плохое или нет. Мысли, по нашим законам, тоже улики!

И эти четверо замыслили его ограбить. И избить. Причем драки они хотели сильнее, нежели денег.

– Ваш коридор? – насмешливо переспросил Кин. – Где это указано?

– Ах, ты… – тот, которого звали Стас, замахнулся кулаком на Кина. Замахнулся неумело, торопясь ударить. И это стало одной из его ошибок.

Валера упал на Стаса. Случайно упал. Пока пытался пнуть новенького, его же собственная нога запнулась обо что-то, и Валера начал валиться вперед. А Стас как раз в этот момент перекувырнулся и полетел Валере под ноги.

– Сволочь! – завопил Денис, бросаясь все с той же поспешностью на Кина. Четвертый член мелкой банды не торопился ввязываться в бой.

Денису Кин сломал руку. За оскорбление, и потому, что именно Денис был заводилой. И только Олежек драться не полез. Из-за трусости. Его Кин усыпил, даже не поворачиваясь в его сторону лицом. Олег упал там, где стоял. Теперь он проспит больше суток.

Стас приподнялся.

– Думаешь, каратист, значит крутой?! – зло выкрикнул он и снова бросился в атаку. Валера не подавал признаков жизни, хотя был в сознании. Тоже струсил.

Стас упал второй раз. И вырубился, сильно стукнувшись головой. Кин просмотрел ауру всех четверых. У Стаса – слабое сотрясение его глупого мозга. Но уже через пару дней пройдет. У Дениса – перелом кисти. Тоже не смертельно. Сами напросились!

– Теперь этот коридор мой! – спокойно улыбнулся Кин, повернулся и пошел дальше. Многие младшеклассники с этого дня вздохнули свободно.

Кин подошел к классу. Физика. Он поморщился, достал сигарету и закурил. Плевать он хотел на правила! Все равно в ближайшие десять минут его никто не потревожит. И что курит он, тоже никто не заметит. Ветвь его дрожала, так как окружали Кина сиротливые создания без Судьбы и Будущего.

И физика ему не нравилась! Как можно учить «законы», которые он в любой момент может опровергнуть одним движением. Телепатия, телекинез, телепортация, левитация. Здесь это находилось в области научной фантастики. Фантастика… Кин даже слова такого раньше не знал.

Окурок кинуть было некуда, поэтому Кин его просто заставил никогда не существовать. Значит, и никотин в его организме просто пропал, не успев причинить вреда. Кин никогда не был в этом специалистом. Специалисты же занимались переработкой мусора. Вот была пачка сигарет. Сигареты выкурили, остались окурки и пустая пачка. Возвращаешь виток временной спирали мысленно на пару оборотов назад и заставляешь данную пачку сигарет никогда не появляться в свет. Итог, нет ни окурков, ни пустой пачки! Ведь их никогда не было. Кин мог бы справиться с одним окурком. Или еще с чем-то. А настоящие спецы уничтожали горы мусора за раз.

Постучав в дверь, он неторопливо вошел в класс. Валентина Павловна подняла на него строгий взгляд. Ни она, никто другой не знал, что Кин – пришелец. Для всех он был просто новеньким, недавно приехавшим в город. Вся информация о нем была ложью от начала и до конца.

– Пришляк, – назвала она его по лжефамилии, – где ты гулял? Урок закончится через пять минут!

Класс гаденько захихикал. Кин сверился с ветвью. И сделал то, что остальные приняли за личный бред и, как и подсказывала ветвь, предпочли об этом умолчать.

Туман вытекал из пор в коже кончиков пальцев на руке Кина. Но казалось, что это рука окутывается туманом, белесой дымкой. И дымка эта, – тяжелее воздуха, – как вода, плавно клубясь, стекает на пол. Но не ударяется об него водяной капелью, а также медленно расстилается над полом, и только тогда тихо оседает, все еще клубясь и меняясь. Туман исчез также внезапно, как и появился. Как только Кин дал мысленный приказ.

Почти сразу зазвенел звонок. На остальные уроки Кин не пошел. На пятый день его тошнило от этого мира. К порталу он почти бежал, таща остальных за собой. Они возвращались за «штурманом». Кин возвращался домой!

Дома его ждала смерть!!!