Текст книги "Хрустальное сердце (У любви нет голоса, или Охота на Лизу)"
Автор книги: Татьяна Корсакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Когда радость немного улеглась, на сцену выползли угрызения совести. Он с ней по-человечески, а она его обокрала. Писать признание было тяжело. Можно было бы и не писать, тихонько вернуть украденные вещи на место, и Макс бы ничего не заметил, но она решила оставаться честной до самого конца, дрожащей от волнения рукой вывела:
«Простите, это я у вас взяла».
Подумала немного, зачеркнула слово «взяла», написала «украла», достала из кармана ножик и мыло, положила на приборную панель рядом с запиской.
– Что это? – Макс бросил недоуменный взгляд сначала на ее «трофеи», потом на записку, присвистнул, спросил:
– Ну, с мылом все ясно, а нож-то тебе зачем понадобился?
Она пожала плечами, написала:
«Чтобы защищаться».
– От кого?
«Мало ли...»
Он долго молчал, на Лизу не смотрел. Наверное, решал, как с ней лучше поступить.
– В общем, так, – сказал наконец, – то, что взяла без спросу, – плохо, а то, что призналась, – молодец. Считай, что этот инцидент мы позабыли. Просто больше так не делай. Хорошо?
Она кивнула, отвернулась к окну. Не потому, что не хотела смотреть на Макса, а потому, что непрошеные слезы грозили вот-вот хлынуть из глаз. Еще подумает, что она размазня и истеричка.
– Сваришь кофе? – спросил Макс, как только они переступили порог его квартиры.
Лиза кивнула. Он внимательно всмотрелся в ее лицо: кажется, со слезами ей удалось справиться без посторонней помощи. Теперь она выглядела спокойной и сосредоточенной. Это хорошо. Сосредоточенность – ценное качество для домработницы.
– Тогда приступай, а я пока машину отгоню. – Он позвенел ключами. – Через пять минут вернусь.
Она снова кивнула.
«А ведь немота для женщины – это несомненный плюс», – подумал Макс, прикрывая за собой дверь.
Воспользовавшись отсутствием Легостаева, Лиза принялась изучать продуктовые запасы. Проверка показала, что таковых нет. С нормальным питанием у Макса Легостаева действительно были проблемы: ни муки, ни круп, ни картошки. В морозильнике – кусок мяса и больше ничего. Она поставила турку на огонь и принялась составлять список самого необходимого. Список получился внушительный, на целую страницу.
Макс вернулся быстро, как и обещал.
– Ну, как ты тут? – спросил с порога.
Она жестом указала на чашку со свежесваренным кофе.
– Готов уже? – Макс разулся, сбросил дубленку, прошел в кухню, заглянул через Лизино плечо, спросил: – А это что такое? Это все нужно купить?!
Лиза кивнула.
– А когда?
Она пожала плечами, мол, тебе виднее – когда.
– Только не сегодня, – твердо сказал Макс. – Сегодня я устал и хочу спать. Вот попью кофе и улягусь.
«А кушать что?» – спросила она.
– Ну, придумай что-нибудь. Кто из нас домработница?
Придумай что-нибудь. Легко сказать! А из чего это «что-нибудь» придумать?
– Можешь не спешить, – милостиво разрешил Легостаев. – До вечера я есть точно не захочу, а там разберемся. Меня сейчас другой вопрос волнует.
Лиза вопросительно приподняла брови, приготовилась слушать.
– Я вот думаю, где ты будешь спать? – Легостаев обвел взглядом кухню, словно собирался пристроить ее прямо здесь.
«А хоть бы и здесь! – одернула себя Лиза. – Да хоть бы и на коврике в прихожей! Все лучше, чем на Белорусском вокзале».
Макс допил кофе, встал из-за стола, вышел из кухни. Лиза побрела следом. Он заглянул в свою спальню, отрицательно покачал головой, обошел гостиную, с минуту посидел на диване, опять покачал головой, направился в кабинет.
– Вот, – сказал после недолгих размышлений, – поживешь пока тут. Ноутбук я заберу, поработаю, если что, в кухне.
Лиза обвела кабинет настороженным взглядом: ничего похожего на кровать или хотя бы на диван тут не наблюдалось. Значит, придется на коврике...
– А что? По-моему, очень уютно, – улыбнулся Макс. – А спать ты будешь вон там, – он кивнул в сторону кресла. Лиза посмотрела на кресло с сомнением: оно, конечно, просторное и с виду уютное, но спать в кресле... Нет, уж лучше на коврике.
– Что, не нравится?
Она виновато пожала плечами: не хотелось обижать добросердечного хозяина.
– Лизавета, – он понимающе усмехнулся, – это же трансформер! Вот, смотри. Легкое движение руки – и кресло превращается в элегантную кровать.
Лиза следила за чудесной метаморфозой, происходящей с креслом, и улыбалась. А она-то, дура, – на коврике да на коврике...
– Постельное белье выдам вечером, – инструктировал ее Макс. – Вещички свои будешь складывать на стул, шкаф у меня тут не предусмотрен. И замок, кстати, тоже. Так что ходить в неглиже не советую, а то мало ли что. Я мужчина молодой, горячий.
Скорее всего, это он так шутил, но Лиза все равно покраснела.
– Да ладно, Лизавета, – Легостаев подмигнул, – помимо того, что я молодой и горячий, я еще и воспитанный, без стука в комнату к даме не захожу.
Лиза облегченно вздохнула, улыбнулась, как ей казалось, дерзко и независимо. Она, конечно, дура и провинциалка, но на шутки умеет реагировать адекватно. Да и сколько им осталось прожить-то под одной крышей? До двадцатого всего четыре дня, а потом Легостаев отвезет ее домой, если не передумает... Хоть бы не передумал...
– Все, Лизавета, устал я. Бессонная ночь и все такое. Пойду-ка подремлю. А ты тут пока располагайся. Хочешь, книгу почитай, хочешь, музыку послушай. Она проводила Легостаева долгим взглядом, рухнула в кресло-трансформер, закрыла лицо руками. Никаких специальных молитв Лиза Тихомирова не знала, но чувствовала: за свое чудесное спасение того, кто наверху, обязательно нужно поблагодарить.
А ведь правду говорят, что те, у кого совесть чиста, спят спокойно. Вот и Макс, успокоив свою совесть, вырубился аж на четыре часа. И проснулся не разбитым, как это бывает с теми, кто спит на закате, а бодрым и полным сил. В квартире опять пахло чем-то вкусным. Повезло ему, однако, с домработницей!
Лиза хлопотала в кухне. При появлении Макса она радостно улыбнулась.
– Будем есть? – уточнил он, сладко потягиваясь.
Она энергично закивала.
– А что мы будем есть?
Лиза потянулась за блокнотом, написала торопливо:
«Макароны».
– Макароны не могут так вкусно пахнуть, – сказал Макс убежденно.
«Макароны с соусом и мясом».
– О, макароны с соусом и мясом – это совсем другое дело!
Он даже не подозревал, что обычные спагетти можно приготовить так, чтобы от них невозможно было оторваться. И мясо нежное, сочное, пальчики оближешь. Где она только нашла такое мясо?
– Ох, красота! – Макс отодвинул пустую тарелку, похлопал себя по животу. – Молодец, Лизавета! Пятерка с плюсом за домовитость.
Она улыбнулась счастливо и застенчиво. Славная девочка, старательная.
– Посуду помоешь? – спросил он.
Лизавета кивнула, взяла в руки блокнот, написала:
«Все продукты закончились. Надо купить».
Макс прочел записку, недовольно поморщился.
– Лизавета, я так наелся, что вряд ли смогу встать со стула без посторонней помощи, а ты мне про какие-то покупки.
«Может, я тогда сама?»
– Сама? Замечательная идея! Давай сама, а то мне еще поработать нужно.
Вообще-то, работать он не собирался. Он собирался часик-другой «порезаться» в какую-нибудь компьютерную игрушку, но ведь виртуальные войны – это тоже своего рода труд...
Макс уже с головой ушел в игру, когда входная дверь тихо хлопнула.
Идти одной в магазин было страшно. Да что там в магазин! Ей было страшно просто выходить на улицу, но ведь Легостаева нужно было чем-то кормить. А продукты закончились. Лиза торопливо оделась, сжала список самого необходимого в кулаке, выскользнула из квартиры.
На улице было холодно, намного холоднее, чем днем. Она поежилась, сунула руки в карманы шубки, осмотрелась. Нужно разработать план. Первое, запомнить номер дома и название улицы. Второе, поискать супермаркет.
Магазин Лиза нашла минут через пять, огромный, сияющий витринами и рекламной подсветкой.
«Не бойся! – уговаривала она себя, переступая порог супермаркета. – Не бойся и не стесняйся. Это обычный магазин, только очень большой. А это даже хорошо, что он большой. Значит, в нем есть все необходимое и не придется носиться по всему району в поисках недостающих продуктов».
Лиза провела в супермаркете почти час. Ходила между длинными рядами, присматривалась, приценивалась. Она выбрала почти все продукты из списка, несколько раз прикинула, хватит ли ей денег, и только потом покатила тележку к кассам. Рассчитавшись за покупки, вытерла покрывшийся испариной лоб. Вот и все! И нет в этом шопинге ничего страшного. Разве что неподъемные сумки.
Битва была в разгаре, когда в дверь позвонили. Макс чертыхнулся, нажал на «паузу».
На пороге топталась Лиза, раскрасневшаяся с мороза, счастливо улыбающаяся. Рядом с ней на полу стояли два внушительных пакета.
– Уже вернулась? – спросил он, косясь на пакеты.
Она выразительно кивнула на настенные часы. Макс проследил за ее взглядом. Да, пожалуй, «уже» в этой ситуации не слишком уместно. Лизаветы не было больше часа. Спрашивается – что можно делать в магазине целый час? Макс поднял пакеты, растерянно крякнул.
– Там кирпичи?
Она отрицательно покачала головой. Макс заглянул сначала в один пакет, потом в другой, удивленно присвистнул.
– Да тут продуктов на десяток здоровых мужиков! Это ты все для меня одного накупила?
Лиза кивнула, сняла шубейку.
– А ты уверена, что это не перебор?
Еще один кивок в ответ.
– Ну, не знаю. – Макс водрузил пакеты на кухонный стол.
Лиза вошла следом, положила рядом с пакетами чек и какую-то мелочь.
– А это что такое?! – Он только сейчас сообразил, что не дал ей денег. Спрашивается, на какие шиши она все это купила?
«Ваши три тысячи я почти потратила, – вывела она в блокноте, – но вы не волнуйтесь, многие продукты теперь долго не придется покупать».
– Да я и не волнуюсь, – растерянно сказал Макс. – Просто надо было мне напомнить про деньги, я бы дал. Незачем было тратить собственные сбережения.
«У меня нет собственных сбережений».
– И это неправильно. У женщины всегда должны быть деньги на булавки и прочую дребедень, – Макс достал бумажник, отсчитал три тысячи, положил их на стол рядом с чеком. – Это тебе.
Лиза посмотрела на деньги, протестующе покачала головой.
– Да что такое?! – неожиданно разозлился он. – У тебя же совсем ничего нет. Даже зубной щетки, даже, пардон, смены белья! Или ты считаешь, что все это буду покупать я? Забирай деньги, и больше не будем возвращаться к этому вопросу. Тебе ясно?
Она кивнула, принялась разгружать пакеты. Макс раздраженно хмыкнул, вышел из кухни. Нашлась гордячка! Другая бы спасибо сказала, в ножки поклонилась, а эта нос воротит.
Макс не считал себя жмотом, с потом и кровью заработанными деньгами расставался легко, с дамами не скупился. А как же иначе? Женщины – это же такие особенные существа. Чтобы они оставались в хорошем расположении духа и дарили мужикам радость, без определенных финансовых вливаний не обойтись. А тут – принцесса на горошине! Деньги ей не нужны, понимаешь ли! Он вернулся к игре, принялся рубить врагов в капусту. Все-таки компьютерные игры – классная вещь, помогают снять стресс...
За спиной послышалось деликатное покашливание, Макс застонал, развернулся всем корпусом, рявкнул:
– Ну что еще?!
Лизавета положила перед ним листочек.
«Извините меня, пожалуйста. Я не хотела вас обидеть. Вы очень много для меня сделали. Мне никогда с вами не рассчитаться».
– Не волнуйся, Лизавета, придет время – сочтемся, – проворчал он. – Ты, главное, старайся меня не раздражать, делай, что прошу, и все будет в порядке.
На стол перед ним лег еще один листок.
«Хорошо. К которому часу готовить завтрак?»
Макс усмехнулся: в сложившейся ситуации были и свои плюсы. Можно почувствовать себя этаким феодалом.
– Мне к девяти на работу, а завтракаю я обычно в половине восьмого.
Он не стал уточнять, что его завтрак – это кофе с бутербродом. Интересно же, на что способна его домработница.
Утро началось как обычно – с дребезжания будильника. Борясь с остатками сна, Макс сполз с кровати, вышел в прихожую. Из кухни доносилось позвякивание посуды. Он только сейчас вспомнил, что теперь живет не один, что у него появилась домработница. А еще вспомнил, что из одежды на нем только трусы. Пришлось спешно ретироваться в спальню, одеваться. Да, блин, больше в неглиже не походить. Нельзя же смущать юную деву.
На завтрак были поданы котлеты и картофельное пюре. Знатный получился завтрак. Его домработница оказалась настоящей мастерицей. Пожалуй, впервые за несколько лет Максим позавтракал по-человечески. Даже на работу идти не хочется после такой сытной трапезы.
– Спасибо, Лизавета, – сказал он, вставая из-за стола. – Сегодня приду поздно. Обед можешь не готовить, я перекушу в кафе.
Она покладисто кивнула.
– А, да! Про «Наполеон» не забудь, – напомнил он. – И чтоб шоколада побольше!
Понедельник выдался заполошный. Впрочем, как и любой другой день трудовой недели. В редакции был нескончаемый аврал. Коллеги самозабвенно изображали бурную деятельность, не забывая при этом о ежечасных перекурах и чаепитиях. Главред гневался и грозился всех уволить к чертовой бабушке. В общем, все как всегда, нормальный творческий процесс.
Макс любил свою работу. Он относился к тем немногим счастливчикам, для которых первый день трудовой недели не казался каторгой. Если это требовалось для дела, он и в выходные мог поработать. Легко!
За это его и ценило начальство: за трудоголизм, а еще за светлый ум и креативное мышление. Не зря же он уже пятый год занимал ответственную должность креативного директора самого популярного в стране журнала для мужчин.
Лора позвонила ближе к вечеру, сообщила, что хочет поужинать с ним в каком-нибудь тихом местечке. Желание Лоры было законом, Макс согласился с ходу. Тихим местечком оказался недавно открывшийся, но уже суперпопулярный ресторан. Почему Лора называла это под завязку набитое посетителями заведение тихим местечком, для Макса осталось загадкой. Главное, что подруга в замечательном настроении и смотрит на него благосклонно. Чудеса!
– Славно тут, правда? – Лора призывно улыбнулась.
– Очень креативно, – ушел он от прямого ответа.
– Вот и мне так показалось. Надоели что-то шумные тусовки, захотелось тишины. Заметь, мы тут уже полчаса сидим, а у меня до сих пор еще никто не попросил автографа, – в ее голосе послышалась легкая досада.
Макс едва заметно усмехнулся. Лора привыкла к эстрадно-телевизионным тусовкам, на которых она, вне всякого сомнения, была звездой первой величины, а тут публика солидная, по большей части бизнесмены. Многим из этих людей и телевизор-то смотреть некогда. Немудрено, что появление Лоры Лайт не вызвало ожидаемого ажиотажа.
– А у меня большие проблемы, – вдруг пожаловалась Лора.
– Какие проблемы? – Макс тут же оставил иронию, подался вперед, демонстрируя полное внимание.
– Мне предложили работу, – шепотом сказала она. – Очень хорошую работу.
– Ну так поздравляю тебя. – Макс расслабился, потянулся за своим бокалом. Слава богу, Лорина «большая проблема» – это всего лишь проблема выбора между хорошей работой и очень хорошей.
– Не с чем меня поздравлять, – горько усмехнулась она. – Я уже почти решилась. Шутка ли, собственное ток-шоу на центральном канале! Только дура отказалась бы. Пошла за благословением к Солодовникову, а он, – Лора неожиданно всхлипнула, – представляешь, он мне говорит: «Сиди, коза, и не рыпайся! Я тебя никуда не отпускаю!» Скотина! Я на его сраном канале семь лет отпахала! Из говна конфетку сделала вот этими самыми руками. – Лора критически осмотрела свой маникюр, добавила обиженно: – Ты же знаешь, какие у меня рейтинги!
Макс понимающе кивнул:
– Вот из-за этих рейтингов Солодовников тебя и не хочет отпускать. Ты же бренд, мегазвезда. Кстати, а когда у тебя заканчивается контракт?
– Примерно через неделю.
– Тогда в чем проблема? Подожди, пока закончится контракт, и уходи себе спокойно.
– В том-то и дело, что уйти спокойно не получится! Солодовников, скотина, сказал: «Уйдешь – и ты труп». Понимаешь? Он мне угрожает! Он собирается меня убить!
Макс, до этого момента слушавший Лору очень внимательно, не смог удержаться от снисходительной улыбки. Он был знаком с владельцем «Главного музыкального» не слишком близко, но достаточно хорошо, чтобы понимать, что Солодовников не станет никого убивать. Этому добродушному толстяку с детски наивным взглядом намного проще отпустить Лору с богом и запустить на орбиту какую-нибудь новую звездочку, чем трепать себе нервы и угрожать кому бы то ни было неминуемой расплатой. Нет, угрожать-то он как раз мог. Мало ли что, вдруг Лора и в самом деле испугается и передумает уходить? Тогда проблема решится сама собой. Расчет оказался верен – Лора испугалась.
– Девочка моя, – Макс погладил ее по руке, – Солодовников – комедиант и аферист. Он просто тобой манипулирует. Он никогда не станет мараться и связываться с криминалом.
– Даже ради меня? – недоверчиво уточнила Лора.
– Даже ради тебя. Он тебя пугает, золотце. Боится тебя потерять, вот и распустил перья. Ты же Лора Лайт! Ты звезда! Где он найдет тебе замену?
Лора заметно расслабилась, спросила с кокетливой улыбкой:
– Так что мне делать, Легостаев?
– Дождись окончания контракта и уходи. Можно, конечно, уйти прямо сейчас, но тогда Солодовников натравит на тебя своих юристов, и дело может закончиться большими финансовыми потерями. Ты к этому готова?
– Конечно, нет! – отмахнулась она. – С какой это стати я должна терять деньги? Лучше немного подождать.
– А время терпит?
– Терпит, мне месяц на раздумья дали.
– Тогда я вообще не вижу никаких проблем. – Макс с нежностью посмотрел на Лору. – Поздравляю тебя, золотце.
– Не сглазь, – она поморщилась. – А насчет Солодовникова – это точно?
– Абсолютно! Укрывание доходов – вот самое страшное преступление, на которое он готов пойти. Убийство исключено.
В тот вечер он так и не рассказал Лоре о своей домработнице, не захотел нарушать романтическую атмосферу, отложил на потом.
Несмотря на второй час ночи, в окнах его квартиры горел свет – Лиза не спала. Макс почувствовал легкие угрызения совести. Вот дуреха! Ждет его, словно верная жена, а не домработница. Эх, надо было позвонить, предупредить, что вернется поздно, а то она, наверное, еще и ужин приготовила.
Лиза не только приготовила ужин, но еще и торт испекла, точно такой, как он заказывал, – «Наполеон» в шоколаде.
– Что не ложишься? – спросил Макс, косясь на торт. Если бы не плотный ужин в ресторане...
Лиза пожала плечами, кивнула на плиту, на которой томилось и шкварчало несомненно что-то очень вкусное.
– Я уже поел, – сообщил он.
Она выключила плиту, глянула вопросительно.
– Лизавета, шла б ты спать, – он посмотрел на нетронутый ужин, – я съем это на завтрак. А торт могу забрать с собой на работу. Лады?
Она снова кивнула, как ему показалось, разочарованно, вышла из кухни. Через пару секунд хлопнула дверь кабинета, не так чтобы очень громко, но раздраженно.
– Приехали, – проворчал Макс. – Еще и дня у меня не проработала, а уже пытается собственные порядки устанавливать.
Он сунул блюдо с «Наполеоном» в холодильник, мельком заметив, что там мало места. Да, с появлением Лизаветы продовольственная проблема отпала.
Лора мучилась уже неделю. Из ситуации, когда и хочется и колется, казалось, нет выхода. Вряд ли еще когда-нибудь она получит такое заманчивое предложение. Собственное ток-шоу, пусть и не в прайм-тайме, но зато четыре раза в неделю. И публика серьезная, не какие-то там прыщавые подростки. Если она согласится, то в гости к ней на передачу будут захаживать настоящие звезды, не чета ее нынешним знакомым.
И годы, черт бы их побрал, идут. А она не молодеет. Сколько еще удастся продержаться в имидже «девочка-женщина»? Год, пять? Ей двадцать девять, и, чтобы оставаться в форме, уже недостаточно одного только восьмичасового сна. И первые морщинки уже наметились, и первая седина. С сединой еще можно бороться в домашних условиях, а с морщинами? Она и так не вылезает из косметических салонов: кислородные маски, шлифовка кожи, чудодейственные кремы за бешеные деньги, обертывания водорослями, массаж тонизирующий, массаж успокаивающий, массаж антицеллюлитный, SPA-терапия...
Она не жалеет ни сил, ни денег и пока еще побеждает в битве со временем. Лоре Лайт никто не дает больше двадцати, но она-то знает правду! И каждый день перед ее внутренним взором маячит скальпель пластического хирурга. Рано или поздно кремы и маски перестанут помогать, и тогда придется либо пускать в ход тяжелую артиллерию, либо искать новую работу. Кому нужна старуха с морщинами и двойным подбородком?..
А может, и правда послушаться Макса? Может быть, Солодовников и в самом деле блефует?
Она уже практически решилась, осталось сообщить боссу о своем решении. В конце концов, такой шанс выпадает только раз в жизни, и нужно быть полной идиоткой, чтобы им не воспользоваться.
* * *
Об обещании, данном Лизавете, Макс вспомнил только двадцатого числа. А мог ведь и вообще не вспомнить, при его-то насыщенном графике. И Лизавета тоже хороша: не предупредила, не напомнила. Можно подумать, что эта консультация нужна ему, а не ей. Она, видишь ли, стеснялась! И что ему теперь делать? Примет Полянский их без предварительной записи или пошлет куда подальше?
Макс в задумчивости потер подбородок. Вряд ли профессор сам составляет эти предварительные списки. Наверняка у него есть секретарь. И почти сто процентов, что секретарем окажется дама. А с дамами Макс разговаривать умеет. Он же очень обаятельный и чертовски харизматичный! Как-нибудь пристроит свою не в меру стеснительную домработницу в хвост очереди.
Если верить информации на сайте Полянского, консультации должны начаться в четыре, значит, придется слинять с работы часа в два, чтобы приехать в центр чуть пораньше и успеть переговорить с секретарем профессора. Главред в рассказ о внезапно проснувшемся в Максовой душе альтруизме не поверит ни за что на свете. Значит, как всегда, придется положиться на авось. Если повезет, босс просто не заметит его отсутствия.
Лиза обрадовалась несказанно, когда узнала, что консультация не отменяется. Просто засветилась вся от счастья. От ее невысказанной признательности Максу стало совсем уж неловко. Эх, не дорос он еще до благотворительности, не окреп духом, коль радость этой маленькой дурехи так его смущает.
– Заеду за тобой в половине третьего, – сказал он сурово, – чтобы была готова.
Лизавета радостно закивала, одними губами сказала «спасибо».
Это был ужасный день! Просто чудовищный! Солодовников орал как резаный. Он даже слышать ничего не хотел о Лорином решении.
– Ты никуда не уйдешь, – шипел он, ослабляя узел галстука. – Я тебя, засранку, не для того из дерьма доставал, чтобы ты мне тут сейчас козу рогатую делала! Запомни, Лора Лайт – это не человек, это бренд! И этот бренд принадлежит мне! Точно так же, как и ты!
– Мой контракт заканчивается завтра, – она старалась быть решительной. – И с завтрашнего дня я не принадлежу никому!
– Ты, сучка, еще доживи до завтрашнего дня! – Солодовников достал из кармана пиджака пузырек с каким-то лекарством, высыпал на потную ладонь сразу три таблетки, не запивая, проглотил, скривился, как от зубной боли.
– Ты мне угрожаешь? – Решительность испарилась, на ее место пришел страх. А что, если Макс ошибается насчет Солодовникова? Что, если на самом деле он способен на большее, чем махинации с налогами?..
– Я тебе, голуба моя, не угрожаю. Я тебя пока просто предупреждаю, по-отечески, так сказать. – Солодовников схватил со стола папку, принялся ею обмахиваться.
По-отечески он ее предупреждает! Мерзкий, жирный боров! Да что он может?! Он же вон в двух шагах от инфаркта. Нет, прав Макс, ничего Солодовников ей не сделает, кишка тонка! Лора вздернула подбородок, сказала с независимой улыбкой:
– Да пошел ты, козел! Я и так на тебя семь лет отпахала...
Она уже была у двери, когда за спиной послышалось не то шипение, не то хрип.
«Чтоб ты сдох!» – подумала она злорадно.
Вот и все! И нет в этом ничего ужасного. Даже смешно, что раньше Лора так боялась. Хорошо, что она послушалась Легостаева. Легостаев умный и... очень красивый. Мысли ее тут же свернули в более приятное русло. Завтра она всем сообщит о своем окончательном решении, а сегодня не грех и расслабиться, оттянуться на полную катушку. Макс заслужил поощрение. Если бы не он, она бы еще долго колебалась и мучилась.
Легостаева на работе не оказалось. Его секретарша, соплюшка в дешевых шмотках, сообщила с противной ухмылкой, что Максим Валерьевич отбыл в неизвестном направлении, что обратно на работу он сегодня не придет и вообще о своих намерениях ей не докладывает.
Ясное дело – не докладывает! Что такой дуре докладывать-то? Лора презрительно фыркнула, выходя из легостаевской приемной, хлопнула дверью. Просто так, из вредности.
Нужно признать, она сглупила. Сначала стоило Максу позвонить, а она сразу поперлась в редакцию. Совсем на радостях голову потеряла.
Легостаев не брал трубку долго, а когда все-таки взял, голос его звучал как-то подозрительно, словно он куда-то спешит и ей, Лоре, совсем не рад.
– Я хотела с тобой встретиться. – Она постаралась подавить нарастающее раздражение, в конце концов, сегодня такой день.
– Давай встретимся. А когда?
– Вот прямо сейчас. Где ты, Макс?
– Пока еще дома, но скоро меня тут не будет.
– А куда ты собираешься? – К раздражению добавилось подозрение.
– Нужно кое-куда съездить, договориться об интервью.
– С каких это пор креативный директор договаривается о каких-то там интервью? – Лора уселась в свою машину, включила зажигание. Ох, что-то тут нечисто, что-то темнит Легостаев...
– Лора, это не какое-то там интервью, это очень важное интервью.
– Настолько важное, что ты не можешь отложить его ради встречи с любимой девушкой? – До дома Легостаева каких-то десять минут езды, если она поторопится, то, возможно, успеет поймать его с поличным...
– Лора, девочка моя, я встречусь с тобой обязательно, только не сейчас, а через пару часов. Я тебе позвоню. Все, золотце, целую.
– Не называй меня... – начала она и осеклась: в трубке послышались гудки отбоя.
Немыслимо! Просто невероятно! Легостаев, послушный и покладистый Легостаев, первым закончил разговор! Никогда раньше такого не было. Нет, определенно тут что-то нечисто. Лора прибавила газу. Только бы успеть...
Она успела как раз вовремя, чтобы увидеть, как; Легостаев садится в машину вместе с давешней идиоткой, которую он, кстати, должен был выставить за дверь еще неделю назад. Интересное кино! Выходит, идиотка до сих пор живет у него! И ради этой проходимки он отказался от встречи с ней, Лорой! Ну Легостаев, ну скотина! Интервью у него, видишь ли!
Первым ее желанием было выйти из машины, надавать любовнику по шее, расцарапать морду этой немой сучке, но Лора взяла себя в руки. Всему свое время. Лучше посмотреть, куда эти голубки собираются. Только бы не упустить их и не засветиться.
Ехать пришлось минут сорок. Лора уже пожалела, что не устроила сцену прямо там, у дома Легостаева, а потратила уйму времени на бессмысленную погоню. Ну ничего, пусть они только остановятся...
Легостаевская «Мазда» затормозила у трехэтажного здания, по периметру окруженного ажурным чугунным забором, с ухоженным сквериком и расчищенными от снега дорожками. На парковке стояло с два десятка разномастных машин: от убогих «Жигулей» до роскошных иномарок. Любопытно-любопытно, что это за заведение такое...
Легостаев вышел из машины, помог выбраться своей уродине. Лора въехала на парковку – теперь уже не до конспирации, – заглушила мотор.
Парочка поднималась по широкой лестнице, когда она их окликнула:
– Эй, голуби!
Легостаев замер, очень медленно обернулся. Выражение его лица было испуганным и растерянным одновременно. Его немая подружка тоже впечатлилась, даже попятилась от страха. Чувствует свою вину, убогая!
– Лора? – Легостаев пришел в себя первым, лучезарно улыбнулся, словно только и ждал ее появления, негодяй! Смотреть на этих двоих снизу вверх было унизительно. В конце концов, она Лора Лайт – телезвезда и знаменитость, а они – никто! Какой-то креативный директоришка какого-то занюханного журнала и нищая побирушка. Лора поднималась по лестнице неторопливо, знала, как круто она смотрится в своем норковом манто на этой припорошенной снегом лестнице. Она – королева! И эти двое должны как следует прочувствовать всю силу ее красоты и величия.
Легостаев, кажется, уже прочувствовал – его улыбка сделалась не просто лучезарной, а восхищенно-лучезарной. Хорошо, но этого мало, ей нужна полная сатисфакция.
Пощечины Легостаев никак не ожидал. Наверное, думал, что одной лишь улыбкой можно решить все проблемы. Ошибался! Она, Лора Лайт, никогда не прощает оскорблений.
Немая уродина сама шагнула Лоре навстречу, хотела что-то объяснить. Сейчас, ага! Станет она ломать голову над тем, что значат эти кривляния!
– Ну, привет, сучка! – сказала Лора ласково и врезала немой по лицу. Хорошо так врезала, от души.
Макс редко терял контроль над ситуацией, но сегодня, похоже, был именно такой день. Лора выскочила невесть откуда, как чертик из табакерки. И намерения у нее были явно не дружелюбные, и рука оказалась на редкость тяжелой. И останавливаться на достигнутом она не собиралась...
Лизе досталось больше, чем ему. Под напором разгневанной Лоры она покачнулась...
А дальше время словно бы остановилось. Макс читал об этом в книжках, видел такое в кино, но не верил, что подобное возможно в реале. Только что события развивались стремительно, и раз – картинка замерла.
Лора замахивается... Лиза вскрикивает, нелепо размахивая руками, валится назад...
В голове лениво ворочается мысль: «Сейчас она ударится затылком о край ступеньки...» Слышится хлопок – ступенька взрывается фонтаном гранитной крошки... В уши врывается истошный крик... Именно этот крик возвращает ему способность соображать: и хлопок, и фонтан – это не просто так. Это похоже...
Додумать он не успел: треснула и со звоном разлетелась стеклянная дверь за их спинами.
Макс схватил за руку визжащую Лору, дернул за воротник пытавшуюся встать Лизу, потащил обеих к зданию, затолкал внутрь, заорал что есть силы:
– Ложись!!!
Лиза послушалась сразу, Лору пришлось укладывать силой.
В них стреляли! Этого не может быть...
В просторном холле никого не было, но через мгновение к разбитой двери уже бежал рослый мужчина в сером костюме, судя по выправке, бывший военный.
– Что?! – спросил он, притормаживая в каких-то нескольких сантиметрах от лежащей в позе эмбриона Лоры.
– Кажется, стреляли, – Макс встал на ноги, отряхнул брюки.
– В тебя?
В ответ он лишь пожал плечами – стреляли, и все! А в кого стреляли – хрен поймешь!
