Текст книги "Ты будешь моим! (СИ)"
Автор книги: Татьяна Ветрова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
Встряхиваю головой с влажными после душа волосами и кладу ладонь на шею, дабы размять, но ощущаю царапины, причиняющие легкую боль от прикосновения. Я не помню, чтобы позволял той блондинки с паба царапать мне спину. Помню, что после того, как она коснулась губами моей шеи, я развернул ее лицом к зеркалу и приступил к тому, что нам так обоих хотелось. Легким движением оборачиваюсь к зеркалу спиной и через плечо заглядываю в отражение, с охеревшим взглядом наблюдая ярко-красные следы от ногтей, без сомнения, оставленные девушкой.
– Твою мать, какого хера? – мысли громко вылетают вслух.
Прикрываю веки и напрягаю память, мечтая вспомнить, что было еще. И вспоминаю…да так, что увиденное вводит меня в шок.
Я вспоминаю, как бесстыдно прижимал к стене юную девушку, в лунном свете замечая, что ее тело прекрасно, а аромат розы, который исходил от нее, чувствую даже сейчас.
– Твою мать, – резким движением руки провожу по раковине и все содержимое; баночки и скляночки, зубная паста и станок для бритья с грохотом летят на пол.
– Сука, – громко ругаясь, кулаком херачу по раковине, совершенно не чувствуя боли. Ни в руке, ни в голове.
Развернувшись, покидаю ванную, в которой стало невозможно дышать. Бросив полотенце, спешу в комнату и, найдя взглядом кресло, выполненное в классическом стиле, направляюсь к нему, чтобы взять вчерашние брюки, которые безобразно валяются на нем.
Кое-как натянув их на голое и еще влажное тело, покидаю свои временные апартаменты и направляюсь в комнату, которая располагается прямо напротив моей. Не знаю, куда делись мои мозги, видимо, страх, что мог причинить девчонке боль, которую она не заслуживает, стоит на первом месте. Поэтому совершенно не думая о том, что увижу за темно-вишневой дверью, без стука врываюсь в Славину комнату и замираю, боясь пошевелиться и вздохнуть.
«Блять, это когда-нибудь закончится?» – только и успеваю подумать я, прежде чем соображаю, как до такого докатился на хрен.
Ко мне спиной стоит полностью обнаженная девушка с тоненькой фигурой, она и правда выглядит хрупкой. Но мой взгляд притягивает не столь аппетитные и упругие ягодицы, которые, бесспорно, хочется подойти и сжать рукой, а потом пару раз шлепнуть для профилактики. Слава стоит, нагнувшись к прикроватной тумбочке, и мой взгляд цепляется за ее позвонки. Сука, это какое-то безумие.
Мужчины туповаты и, несомненно, клюют на грудь, желательно размера третьего и больше, длинные стройные ножки и ягодицы. Я тоже считал, что это самые сексуальные части тела женщины, пока не встретил Славу. У нее идеальная осанка – гибкая, стройна и манящая взгляд.
Я стою как ополоумевший и наблюдаю за ней завороженным взглядом. В голове крутится одна лишь мысль: «обнаженная женская спина – это, оказывается, чистый секс».
Слава, неожиданно для меня, резко оборачивается и в глазах ее вспыхивает страх. Смотря на меня с болью и разочарованием, она хватает с постели одеяло и прикрывается им.
– Зачем ты пришел? – ее тихий шепот, и неспешные шаги к стене только подтверждаю, какой я мерзавец.
Надеюсь, неполный, и вчера в пьяном бреду я ничего не успел натворить, о чем бы жалел еще больше.
– Почему ты мне позволила? – зло кидаю ей в лицо, проклиная себя за слабость перед ней.
Я более чем уверен, если бы у нас было будущее, эта девушка вила бы с меня веревки.
– Я не могла сопротивляться, ты же знаешь…как…дорог мне, – слезы катятся из глаз одна за другой, сжимаю руки в кулаки, до побелевших костяшек, так как до одури хочется подойти и прикоснуться к ней, стереть их. Забрать всю ту боль, что сейчас плещется в ней и разъедает изнутри.
– Вот чёрт… да я был пьян… и я не соображал не хрена… – я произношу все на взводе, совсем не контролируя диапазон громкости своего же голоса, мечтая лишь расхерачить что-нибудь от злости, что сжирает меня изнутри. – Как ты могла позволить мне прикоснуться к тебе?
Я знаю, что мои слова звучат сейчас для нее обидно и разрушают ее надежду на нас. Пожалуй, настал тот день, и он сегодня, когда между нами решится все.
Слава уедет, зная, что между нами уже ничего не будет.
– Ты говорил, что хочешь меня, – тихо шепчет она, не сдерживая слез. – Ты… ты сам хотел.
Сжимаю челюсть и ненавижу себя еще больше прежнего. Это маленькая хрупкая девушка чуть не позволила мне сорвать ее бутон невинности в пьяном угаре. Разве оно того стоит? Ответ – нет!
Поэтому я прикрываю веки и глубоко вдохнув, произношу то, из-за чего сердце рвет на части.
– Чтобы ты не сделала, мы никогда не будем вместе Слава, – произношу и, развернувшись, планирую покинуть ее комнату.
– Ну почему? Я же…чувствовала, что…нравлюсь тебе, – Слава впервые срывает на крик.
– Потому что я люблю другую, – вот и все…ухожу, тихо прикрыв за собой дверь.
Я чувствую ее душевную боль, раздирающею ее на части, слышу ее судорожные всхлипы и прерывистое дыхание, лбом прислонившись к двери ее спальни. Понимаю, что это жирная точка в так и не начавшем любовном романе. Она уедет через неделю за океан и начнет жизнь заново, без меня.
Это было моя проклятая ошибка напиться вчера и позволить себе лишнего.
Я не имею на нее право! Ей на хрен не нужны мои скелеты в шкафу и средний заработок, на который я даже не могу позволить купить ей достойный подарок. Слава, девочка ангел, которая заслуживает лучшего. Заслуживает дорогих подарков и фешенебельных курортов, а я не могу себе этого позволить.
Парень из бедного района с родителями-алкашами разве может стать когда-то миллионером? Звучит, как еще одна сказка…
Невозможная на существование.
СЛАВА
Светлая комната, освещение которой придает не только множество ярких лампочек на потолке, но и солнечные лучи, которые попадают в окно. Вскоре солнце начнет прощаться и его место займет луна, а на первом этаже нашего дома начнется шумный праздник. Никому не нужный, особенно мне. Но как воспитанная дочка, умница и красавица, я должна на нем присутствовать и показать самые лучшие манеры воспитания – вежливость, ответственность, пунктуальность.
Поэтому именно сейчас я сижу на мягком пуфике, обтянутом темно-фиолетовой замшевой тканью, и с нетерпением жду, когда мастер закончит свою работу.
Сегодня я выгляжу особенно эффектно, и мне это нравится. Макияж, подчеркивающий глаза насыщенно-зеленного оттенка, выделенные скулы и матовая помада на губах, цвета марсала. На голове идеальная укладка, собранная в низкий пучок, в то же время легкий беспорядок (а именно, торчащие пару прядок подчеркивают образ стервы).
Сегодня последний вечер, когда я его увижу и мне чертовски хочется, чтобы он запомнил меня именно такой. Уверенной, взрослой девушкой.
Девушка-мастер заканчивает работу, вежливо прощается, желает хорошего вечера и покидает мою комнату. Я встаю и направляюсь к шкафу, на дверце которого в чехле известного бренда на плечиках весит платье, а рядом в коробке, что находится на полу, туфли от Джимми Чу. На кресле, которое находится рядом, в бежевой коробке с алой лентой находится комплект нижнего белья. Аккуратно распускаю бант, с предвкушением поднимаю бархатную крышку коробки и завораживающим взглядом любуюсь на божественно красивый комплект из тонкого кружева.
Развязываю пояс халат, пальцами, едва касаясь груди, поднимаюсь к плечам и, зацепив воротничок, снимаю халат, позволяя ему, плавно скатится по обнаженному телу на пол. Беру трусики из тончайшего кружева и надеваю на себе, не забывая в зеркале оценить то, как они подчеркивают мои ягодицы.
– Когда-нибудь я обязательно надену весь комплект, – обещаю себе вслух и закрываю коробку бежевого оттенка.
Касаюсь собачки на молнии чехла и легким движением вниз, раскрываю чехол. Моему взору предстает ярко-красное платье из тонкого атласа, идеально подчеркивающее все изгибы фигуры. Берусь за плечики и аккуратно его вынимаю из чехла. Снимаю тоненькие лямки платья с мягких плечиков и надеваю на себя, обуваю туфли на тоненьких лямках.
В отражении зеркала я вижу всю ту же девочку Славу, все та же умница и красавица, только взгляд пустой. В нем только безразличие и желание сделать так, чтобы этот вечер отпечатался в его памяти навечно.
Открываю темно-синюю коробочку, подаренную папой еще в день рождения, и с улыбкой на лице достаю бриллиантовое колье, в комплекте к нему идут сережки-гвоздики. Завершив образ, смотрюсь в зеркало и остаюсь довольной.
Роковая шатенка в огненно-красном платье с разрезом выше колена, это невинность и страсть в одном флаконе. Что может быть более сногсшибательное?
Заговорщически подмигнув себе в зеркале, улыбаюсь и покидаю комнату. Не спеша, спускаюсь по дугообразной лестнице и уже на половине пути слышу звонкие голоса, которые принадлежат гостям. Морщусь, представляя, что в такой компании придется провести несколько часов. И я ведь хорошая дочь, поэтому сбежать, никак не получится. Надеюсь, что двойняшкам на данное мероприятие вход разрешен. Они хоть как-то скрасят вечер.
Ступаю обнаженной ножкой (благодаря разрезу) на последнюю ступень и слышу недовольный голос дедушки, который раздается прямо у самого уха.
– Слава, восемнадцать не двадцать пять, это что такое? – он глазами зыркает на мою ножку с идеальной депиляцией и поддает мне руку, потому что так гласят правила этикета, и потому что он мужчина.
– Это платье, дедушка, – протягиваю ему свою ладонь и позволю вести меня в центр торжества.
– А на лице макияж, а не штукатурка? – улыбаясь, произносит дедушка, а в голосе его слышно недовольство.
Не зря говорят, что для родителей мы всегда останемся их маленькими детками. И неважно, сколько тебе лет. Двадцать или тридцать, ты все равно их маленькое чадо. А также и внуки, неважно сколько лет – все равно ребенок.
– Совершенно верно, дедушка, – улыбаюсь от чистого сердца и смотрю на него лучистым взглядом, наблюдая, как гнев дедушки улетучивается.
– А вот и наша красавица, – звонко произносит бабушка, притягивая меня за плечи и целуя в макушку.
Да-да, именно в макушку. Говорит, негоже ребенка помадой пачкать.
– Здравствуй, бабушка.
Большую часть времени я нахожусь в кругу родственников с одним бокалом вина, которое пью больше часа уже. Иногда делаю перерывы и разминаю ноги в танцах, так как по этикету не имею право отказать кавалерам в свой вечер. Папа то и дело слоняется между гостей, и когда я кружусь в танце, обязательно цепким взглядом следит за партнером, чтобы тот не позволил себе лишнего. Подозреваю, что его хмурый взгляд направлен на мое платье. Согласна, выбор отпадный.
– Как думаешь, он придет? – грустно улыбаясь, интересуется Мила, появившаяся передо мной как черт из табакерки.
– Не знаю, честно я его не жду, – произношу с безразличием, взглядом ища именно его. Ну, мало ли затерялся в толпе гостей.
– Врешь, – твердо произносит сестренка и лучшая подруга, а я даже спорить не хочу.
И дураку понятно, что вру.
К нам подходит парень лет двадцати пяти, будущий наследник сети автосалонов, и приглашает Милу на танец. Наблюдаю, как они кружатся в танце, как ее облегающее платье сияет от бликов света, не замечаю, как ко мне подходит папа.
– Надо поговорить с Алексеем, пусть покатается с тобой по магазинам, пора тебе обновить гардероб, – тихий голос отца доносится из-за спины, заставляя тело окаменеть.
Я не боюсь его, он никогда не поднимал на меня руку и даже не замахивался. Сколько помню, всегда, когда я косячила, он садился на корточки, смотрел мне в глаза и разговаривал как со взрослой девочкой. А сейчас? Сейчас я надела слишком откровенное платье, на которое раньше бы даже не посмотрела.
– Почему именно он? – спрашиваю тихо, нервно крутя ножку бокала в руках.
– Потому что только он имеет на тебя влияние, – улыбаясь гостям, продолжает говорить папа.
И он прав, Леша действительно имеет на меня влияние. Но неужели мои чувства так заметны? И жгучая боль, разъедающая меня изнутри, которую я испытываю каждый раз, когда он отталкивает меня тоже заметна?
– Но…, – набираю в легкие воздух, чтобы ответить, что все совсем не так и он не прав.
– Ты выросла, Слава, но недостаточно, чтобы принимать такие самостоятельные решения. Завтра в десять будь готова, не стоит опаздывать на рейс, – произносит твердо и уверено, затем, развернувшись, покидает мое скромное общество, оставляя меня в раздумьях над его словами.
И что он хотел этим сказать? Как это понимать? Выросла, но недостаточно… а может папа вовсе и не против Леши, только не может смириться, что его девочка влюбилась по-настоящему?
Крепче сжимаю ножку с бокалом вина, оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что ко мне никто не направляется, и я могу скрыться незаметной. Прячусь за кадку с цветами и покидаю зал, полный гостями. С детства не люблю такие мероприятия, по мне так это лишние траты денег. А день рождения? Так я за то, чтобы этот день был отмечен в кругу близких родственников, но опять же, положение обязывает светиться в высшем обществе, как наследнице империи.
Тайком пробираюсь на кухню, раздвигаю стеклянные двери, ведущие прямо в сад, выполненный по-нашему с мамой вкусу. Делаю глубокий вдох свежего воздуха и, наслаждаясь прохладой ночного ветра, ступаю по идеально подстриженному газону к дальней беседке.
Сад выполнен в стиле Прованс, здесь чувствуется Франция и провинциальные поселения родины Сезанна и Делакруа. Конечно, здесь нет знаменитых виноградников и лавандовых полей, залитых солнцем сельских пейзажей и ароматов пряных трав, но это место – мое спокойствие.
Огромный партер, украшенный в углах топиарами, выполненных в шарообразной форме разных размеров. Бассейн, расположенный ближе к дому и окруженный широкими аллеями, выложенными из камня. Разнообразие цветов как в кадках, так и в клумбах радует взгляд фиолетово-лиловой гаммой. Огромная терраса, на которой располагается кованая белая беседка, украшенная плетеными цветами, а в ней занимает центральное место круглый стол со стеклянной поверхностью, в комплекте к столу идут кованые стулья с мягкими чехлами и пледами. Рядом располагается угловой диван и журнальный столик такой же модели, а недалеко – гриль. Вся эта красота окружена ограждением с плетущимися цветами, а за ней, если идти дальше по аллее, которая с каждым шагом становится уже и утопает в еще большей растительности разнообразных цветов, то можно оказаться на маленькой полянке, где в окружении зелени и цветов находятся качели.
Старый дуб, расположенный в этой части сада, занимает свое почетное место. Качели весят на толстой веревке, сиденье состоит из широкой толстой доски, на ней могут спокойно находиться два человека, если захотят.
Я сажусь на качели, руками берусь за толстую веревку, чтобы держаться и, оттолкнувшись ногами, раскачиваюсь. Выгибаю спину и блаженно улыбаюсь, ловя прохладу ветерка.
Внезапно качели тормозят, и на мои плечи ложится теплый плед, нехотя открываю глаза и с недовольством смотрю на того, кто посмел меня побеспокоиться. Дыхание перехватывает, сердце начинает покалывать при виде него.
Я хотела его увидеть в последний раз, но не думала, что будет так больно…
– Зачем ты здесь? – интересуюсь глухо и устремляю взгляд на него, в поисках своего созвездия.
В детстве всегда помогало, и все мои желания сбывались, пусть даже и глупые, например, как сладкая вата посреди ночи. А сейчас детство закончилось, а вместе с ним и сказка. Прав был Леша тогда – пора взрослеть.
– Пришел пожелать тебе удачи, – глухой голос доносится до моего сознания, и я чувствую, как он смотрит на меня.
Мне становится жарко и, расправив плечи, я скидываю плед. Краем глаза замечаю, как его сильная рука тянется ко мне.
– Не трогай! – произношу и резко дергаюсь, царапаю ладонь о старую колючую веревку. – Ай.
– Покажи, – он садится на корточки напротив меня, видя мой разрез на платье, тяжело сглатывает и на миг прикрывает глаза. Спустя мгновение берет мою руку и переворачивает ладошкой вверх, замирает в ту же минуту, как видит созвездие. Я чувствую, как сбилось его дыхание, вижу, как тяжело поднимается и опускается его грудь.
Он резко подскакивает на ноги, тянется рукой к идеально завязанному галстуку и пытается его ослабить нервным движением руки, как будто тот душит его как удавка. Ругаясь про себя, он меняется на глазах, от тихого Леши ничего не остается. Сейчас передо мной безумец в наполовину расстегнутой рубашке, его галстук висит на шеи развязанный, дыхание все так же тяжелое, но взгляд. Он смотрит на меня шокированным взглядом, словно рентген сканирует мое тело и лицо, будто ищет сходство с кем-то.
– Леша, все хорошо? – интересуюсь взволновано, не спуская с него взгляд.
– А? – он моргает, будто видит меня первый раз. – Черт, да, прости. Мне пора идти.
Рукой зарывается в волосы и, взлохматив идеальную укладку, разворачивается и уходит. Снова. Подскакиваю с места, не обращая на то, что плед летит на землю, окрикиваю его, желая знать правду.
Пусть и смертельную.
– Леша, – он останавливается, но не поворачивается. – Если я была бы старше, у нас могло бы что-то получиться?
Может, так и лучше, видя его напряженную спину и не зная эмоций, которые сейчас на его лице, мне будет проще услышать ответ.
– Слава, прости, я не…я не знаю, как… сказать…просто… – он говорит нервно, устремляя взгляд в небо, и прячет руки в карманах брюк.
Нет, только не это. Я не хочу слушать его оправдания, это слишком больно. Так же больно, как знать, что он любит другую.
– Не продолжай, – взмахиваю рукой, прося его остановиться, но он не видит. – Не стоит, правда, я все понимаю. Прости, Леша, и пока.
Срываюсь с места и убегаю, туда, где меня никто не найдет. В свою маленькую Нарнию, которая сейчас принадлежит Артему. Но так как братишка спит, сомневаюсь, что кто-то будет искать меня там.
Глава 5
АЛЕКСЕЙ
– Зачем ты делаешь мне больно? Разрываешь мое юное сердце, даже не дав нам шанс? Ты ведь чувствуешь, что я могу сделать тебя счастливым… – шепчет девушка, устремляя взгляд на зеленые виноградники.
Я так и не могу разглядеть ее лицо, даже во сне таинственная незнакомка ею и остается. Но чувствую, где-то в глубине души, что знаю ее.
Она идет впереди меня, а легкое белое платье с маленькими желтыми цветочками, которое идеально сидит на ее фигуре, развивается от теплого ветра. Ее волосы распущены, длина их до поясницы и голос, кажется, родным. Ощущение, что слышал такой уже и не раз…Но только где?
– Скажи мне, почему? – слышится тихо, а взгляд ловит маленькую ручку, которая едва касается кончиками пальцев гроздей винограда.
– Скажи, как тебя зовут? – я хочу знать, как зовут эта прекрасную незнакомку. Мне это надо.
– Закрой глаза, – просит тихо, и я невольно подчиняюсь.
Останавливаюсь на месте, прикрываю веки и улыбаюсь, подставляя солнечным лучам лицо.
Незнакомка касается пальчиками моего лица, кажется, что маленький разряд тока пустили. От виска медленно спускается к губам, я чувствую, мягкие девичьи пальчики и безумно горю желанием ее обнять и поцеловать. Нагло кладу ладони на ее талию и притягиваю к себе, чувствую ее дыхание с ароматом малины в миллиметре от своих губ. Я хочу открыть глаза, нарушить ее маленькую просьбу и взглянуть на нее, но она не позволяет это сделать. Я успеваю лишь увидеть ладонь с созвездием «Кассиопея», которой она накрывает мои глаза, следом чувствую прикосновение горячих девичьих губ к своим губам.
Ее пухлые губы такие нежные, мягкие, до одури сладкие, со вкусом малины, как у Славы…
– Блять, – подрываюсь на кровати и хватаюсь за волосы. – Этого не может быть…
Моя девочка из снов не может быть Славой, которую я знаю… да и при чем здесь ладонь? Я даже не знаю, есть ли у нее созвездие, никогда не видел и не пытался. А если и так? То это пзд…
Встаю с кровати и направляюсь в душ, под холодными струями воды пытаюсь привести мысли в порядок, успокоить этот скоростной экспресс, что так и подкидывает в мою черепную коробку мысли, которым там не место. Я не хочу думать, что девушка, которая мне снилась все эти годы в самое сложное для меня время – это Слава. Да я бля** лучше еще один контракт подпишу и окажусь в горах под обстрелом, чем осознаю, какой я идиот.
Обмотавшись полотенцем, покидаю ванну и направляюсь к шкафу, по пути слышу звонок телефона. Нахожу его под подушкой и недолго думая, отвечаю.
– Алло, – я догадываюсь, что сейчас услышу и знаю, что не смогу отказать.
Просто не смогу не увидеть ее в последний раз.
– Привет, Леша, короче, сегодня в семь вечера планируется день рождения Славки моей. Я знаю, что ты не любишь подобный пафос, поэтому никто не обидеться, если ты вдруг приедешь позже. Она будет рада тебя видеть. – Станислав Андреевич говорит все так, будто ничего не замечает между нами.
– Я понял, босс. Буду к десяти, – как можно спокойнее произношу, а сам представляю Славу в том чертовом красном платье, которое она забрала, находясь еще в Париже.
– Леша…
– Работа. Мне надо программу дописать, – произношу и, разорвав связь, бросаю телефон на кровать.
Все что мне сейчас надо, это сконцентрироваться на работе, доделать эту чертову программу. Четыре месяца я занимаюсь ее разработкой, больше половины уже готово и даже проверена на практике. Результат удовлетворил не только меня, главное, что понравилось боссу.
Ближе к вечеру я заканчиваю работу, откидываюсь на спинку стула и крепко обхватываю курами шею, желая ее размять. Взгляд падает на часы, показывая восемь вечера, а это значит пора собираться.
Добираюсь до дома босса за час, мне нравится этот жилой комплекс, я бы хотел прикупить здесь дом.
В доме много чужих людей, все дорого и красиво…
– Здравствуй, Алексей, – ко мне подходит Вероника Андреевна, и, признаться, честно, мне кажется, что она не стареет. Выглядит все так же молодо и прекрасно.
– Здравствуйте, – беру ее руку и целую.
Помню, баба Аня говорила, что так поступают джентльмены.
– Привет, Леша, Слава куда-то на улицу убежала, опоздал, – спокойно произносит босс и, пожав плечами, обнимает свою жену.
– Спасибо, тогда пойду ее искать, – усмехаюсь и внимательно слежу за реакцией босса, но здесь все четно. Ничего лишнего, годами контролируемая мимика не дает ничего понять. – Надо же именинницу поздравить.
Разворачиваюсь и выхожу на улицу, обхожу дом, и оказываюсь в потрясающе красивом саду. Еще в Париже я заметил, как она восхищается ландшафтом французских садов.
Я знаю, где она и не успеваю остановить себя, как оказываюсь у нее за спиной. Слава сидит ко мне спиной почти раздетая, ее платье ничего не скрывает. Сжимаю челюсть и, подойдя к ней, накрываю ее плечи пледом. И как он оказался у меня в руках?
Она вздрагивает и устремляет на меня свой взгляд. Взгляд, в котором плещется боль.
– Зачем ты здесь? – интересуется глухо и, подняв голову к ночному небу, с грустью смотрит на звезды.
– Пришел пожелать тебе удачи, – произношу тихо и не могу отвести от нее взгляд.
Она распрямляет плечи и скидывает плед, оголяя плечи и спину. Как она прекрасно во всем. Эти ее длинные ножки, что видны благодаря разрезу так и манят к ним прикоснуться. Огненно-красное платье, острые плечи и тоненькие ручки привлекают внимание. А лицо? Потрясающая красивая девушка…
Подрываюсь, хочу ее укрыть…
– Не трогай! – произносит и резко дергается, царапая ладонь о колючую веревку. – Ай.
– Покажи, – подлетаю к ней и присев на корточки беру ее руку, переворачиваю ладошкой к себе и замираю.
Этого не может быть… маленькие царапины на ладошке с созвездием «Кассиопея». С тем самым, что дарило мне спокойный сон во время обстрелов, которые доносились до нас за сотни километров. Ладошка, которая снилась мне этой ночью.
Слава и есть та девушка, лицо которой я не видел столько лет.
Может это судьба, влюбиться в ту, от которой бегаю? И что сказать боссу? Спросить, верит ли он в сказки и рассказать как есть? Смешно.
Резко подрываюсь и отскакиваю от нее, не веря в происходящее. Галстук как удавка, перетягивает кислород, не давая нормально дышать. Трясущимися руками хватаюсь за него, нервно развязываю и понимаю, что это не помогает. Психую, расстёгиваю верхние пуговицы на воротнике рубашке, позволяя себе вдохнуть свежий воздух. Спустя несколько минут смотрю на Славу удивленным взглядом и ловлю ее взволнованный.
Это невозможно!
– Леша, все хорошо? – интересуется взволновано, не спуская с моего лица взгляд.
– А? – моргаю, пытаюсь прогнать видение с ней. – Черт, да, прости. Мне пора идти.
Рукой зарываюсь в волосы и, взлохматив идеальную укладку, разворачиваюсь и ухожу. Снова.
Я слышу ее голос, полный надежды, но не спешу поворачиваться к ней лицом.
Не хочу видеть ее боль.
– Леша, если я была бы старше, у нас могло бы что-то получиться?
Напрягаюсь и не знаю, что сказать… Я не могу пообещать ей, что буду ждать ее эти пять лет, и не могу поехать с ней, не имея визы и не зная так хорошо языка. Я не могу дать ей ложную надежду, так же как не могу лишить возможности получить образование за границей.
Она вернется, а там посмотрим.
– Слава, прости, я не…я не знаю, как… сказать…просто… – произношу нервно, мысленно подбирая слова для нашей встречи через пять лет.
– Не продолжай, не стоит, правда, я все понимаю. Прости, Леша, и пока.
Почему в жизни все так сложно? Особенно когда есть два человека, которые предназначены друг другу судьбой, но эта судьба делает все, что в ее силах, чтобы их раскидало по разным уголкам мира, при этом подкидывая неприятности до отъезда, чтобы чертов квест по слиянию не казался таким легким, а был умопомрачительно не преодолим.
Самое смешное, что многие люди выдерживают все это дерьмо и остаются вместе. Черт, я так хочу оказаться на месте кого-то из них, но в паре со Славой. Все же детская влюбленность, помехи и проблемы рождают истинную любовь. Нужно только время, гребаное время длиною в пять лет. Потому что я буду настоящим дерьмом, если не дам ей учиться.
Потом, спустя время я обязательно расскажу, что она и есть та девушка, которую я люблю. Просто я придурок, который не сообразил это раньше.
А сейчас она проносится мимо меня, так и не услышав, что я буду ее ждать!
СЛАВА
Быть выпускницей Калифорнийского университета я мечтала с самого детства, а сегодня эта мечта сбылась. Я стою на главной площади одного из лучших университетов мира, меня окружают многочисленные выпускники из разных уголков земного шара и самое важное то, что здесь нет пестрых нарядов, никто не состязается, чей наряд лучше и дороже. Все выпускники в мантии с эмблемой университета, капюшоны отделаны велюром, на голове шапка-конфедератка черного цвета, а на шее галстук, по которому можно с легкостью определить специальность выпускника.
Сегодня я получаю диплом по специальности экономист и возвращаюсь на Родину. Прощаюсь к прекрасным городом Лос-Анджелес, который является не только одним из крупнейших культурных, безумно научных и экономических центров, но и моим любимым городом. Он стал мне домом на целых пять лет и ни разу не обидел, не предал. Подарил мне новых друзей, показал, какая, может быть, разнообразная жизнь, он просто влюбил меня в себя.
Этот город – один из крупнейших мировых центров индустрии развлечений. Здесь все, что пожелает душа человека: кино в любом жанре, лучшие театральные спектакли в мире, самые топовые музыкальные новинки тоже в большинстве случаев рождаются здесь, литературные бестселлеры на любой вкус. Все эти чудеса, сотворенные человеком, я полюбила всей душой, нашла себе новые увлечения, таких как кино и книги.
Мне довелось поработать одним из ассистентов режиссера, в мои обязанности входило слежение за зазывными листами актером, руководство массовкой, планирование графика съемок. Это не очень много, но слишком ответственно, ведь из-за одной моей оплошности мог слететь почти целый съемочный день, а то и весь полностью. Наверное, по этой увлекательной работе я буду скучать, а пересматривая фильмы, буду вспоминать не только актеров, с которыми удалось познакомиться, но и тех с кем дружу по сей день, а еще группу, которая трудилась над воплощением идеи в жизнь.
А вообще, здесь царит гармония и она буквально витает в воздухе. Свобода выбора, что предоставляет город, опьяняет: хочешь, можешь поехать к безграничному океану, позагорать на пляже или купаться в голубой воде; хочешь, можешь отправиться в пустыню или в парк с водопадами и озерами. Я была везде и все это безумно люблю, этот город настолько сильно в меня вжился, что его не выковырять нечем. Он позволил мне жить, занять свои мысли, которые крутились вокруг одного парня, новыми увлечениями.
Только он не смог подарить мне любовь…
Я не была домоседкой, студенческие тусовки и выпивка играли свою роль в процессе учебы. Да и вообще жизнь в студенческом городке насыщенная и запоминающая. У меня много друзей с разных стран мира, и с большинством из них я посетила разные уголочки страны. Будь то Большой Каньон в штате Аризоне, входящий в число семи чудес света, или Белая пустыня, очередная загадка природы.
Я отвлекалась как могла, погрузилась в учебу, а свободное время посвящала путешествиям. Знакомилась с парнями и ходила на свидания, только вот дальше одного или двух свидание дело не заходило. Я просто подсознательно всех кандидатов на свое сердце сравнивала с ним.
И вот я сижу в империал-классе самолета, который возвращает меня домой.
А что меня там ждет?
АЛЕКСЕЙ
– Алексей Андреевич, ваш кофе, – уверенной походкой в кабинет входит женщина тридцати пяти лет, на стеклянный стол, наполовину заваленный бумагами, ставит кофе. – Можно я уйду сегодня пораньше?
– Повод? – не подминая головы от бумаг, интересуюсь у своей секретарши.
– У меня, вообще-то, сегодня нерабочий день и консультация у врача, я вам говорила, а вы, как всегда, заработались и забыли, – поднимаю на нее удивленный взгляд и наблюдаю, как Ольга Аркадьевна с укором качает головой.
– Вы правы, заработался, – откидываюсь на спинку кожаного кресла и провожу руками по голове. – И да, конечно, вы можете идти.
– Спасибо. Кстати, договор по «СитСтрой» у вас на рабочей почте, также список сотрудников на собеседование. И постарайтесь уже определиться, мне со дня на день рожать, а как я вас оставлю без замены?
Не отвечаю, считаю это риторическим вопросом, за три года работы бок о бок и так понятно, что один я не справлюсь.
– Постараюсь, можете идти, – заканчиваю разговор и, не дождавшись пока секретарша покинет кабинет, снова пытаюсь вникнуть в работу.
