Текст книги "Измена в рамках приличий"
Автор книги: Татьяна Веденская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– А что, если он действительно принц?! Я, например, могу тебе точно сказать, что он и на работе просто паинька!
– Да? А почему тогда он не сделал счастливой свою жену? – парировала я. Больше аргументов у меня не было. Поэтому, несмотря на мое несколько скептическое отношение к происходящему, когда Денис мне позвонил, я снова ответила ему «да». Трудно грести против течения, верно?
Глава 6
О ПП
Сколько же все-таки суеты вокруг всяких там принцев. А кто их видел? Вы видели? Я нет. И никто из моих знакомых на самом деле не видел. Интересно, есть ли на свете женщины, которые всерьез верят в их существование? Я тут попыталась представить (после разговора с Динкой эта тема меня задела за живое), что за овощ – прекрасный принц. Если не Костик, а в этом я за четыре года успела убедиться, и не Денис, то кто? Хотя бы гипотетически? Двухметровый красавец с синими глазами. Такой цвет глаз, конечно же, роскошь. Но очень высокий мужчина на практике – это не слишком удобно. Ты не можешь вот так запросто подойти к нему и чмокнуть в щеку. Если даже попробовать, получается, что ты чмокаешь его куда-то в область пупка. Хоть я и сама не такая уж petit (особенно если на десятисантиметровых каблуках), а Дениса чмокать в щеку даже не пыталась. Еще у таких дядей Степ есть дурацкая привычка класть ваши вещи (косметику, сумочку, шейный платок и т. п.) на самый верх больших шкафов. Вы даже никогда не узнаете, что именно там лежит, потому что и со стула вы только-только достаете до самой верхней полки в шкафу. Но зато по улице с высоким красавцем ходить приятно, это факт. Все оборачиваются. Особенно женщины. Особенно женщины с кругленькими толстенькими лысенькими кавалерами. А еще такого верзилу невозможно потерять в толпе. Его видно издалека.
– Еще он, конечно, должен быть богатый. Но не нервный, – добавляет Дудикова.
– А где брать богатых и не нервных? – интересуюсь я.
Это непонятно. Большие деньги требуют больших жертв. Они могут пропасть, могут сгореть. Не дойдут вагоны с тушенкой, взорвется склад с нефтью. Много чего способно вывести из себя человека. А богатый человек с нервами, это, согласитесь, уже не ПП.
– Кроме того, не всегда тот, у кого на руках «Ролекс», настоящий богач. У одного нашего клиента не считывалась банковская карточка, так он нам в залог своей любви и верности оставил «Ролекс», – поделилась наболевшим Динуля. – А сам ушел якобы принести деньги из банкомата.
– Пропал? – догадалась я.
– Угу, – вздохнула подруга. – А «Ролекс» его стоил от силы долларов тридцать. Ну, сорок. А ему зубов налечили на тыщу! Так что еще пойди удостоверься, что твой ПП настоящий, а не китайская подделка! Тут можно здорово вляпаться.
– Это да, – не стала я спорить.
Однако самое сложное начиналось дальше. Мы перешли к душевным характеристикам ПП. Мы взяли их, создав собирательный образ героя любовных вирш. Получилось следующее: ПП должен быть благородным человеком (желательно герцогом), понимающим вас (прекрасную принцессу) с полуслова. Он должен без вопросов приносить именно те подарки, которые вы хотите, но стесняетесь попросить. Он должен любить вашу собаку. Что, кстати, вполне соответствует Косте. Он очень любит нашего Хлюпика, просто не любит с ним гулять.
– Уже не ПП, – отмела мои робкие попытки приблизить супруга к идеалу строгая, но справедливая судья Динуля.
– И, конечно, ПП должен иметь темное и трагичное прошлое, но благодаря судьбоносной встрече с вами, – продолжала декламировать я, – он обязательно раскается. После чего он всем все простит, подставит другую щеку, отпустит негодяя (уж не знаю только, где его взять) на все четыре стороны и больше никогда в жизни не посмотрит в сторону другой женщины. Так и будет всюду ходить за вами следом, не отрывая глаз и исходя слюной.
– Роскошно! – расхохотались мы обе.
Оставался только один вопрос: где нам такое чудо взять и как оно вообще выдержит наши суровые реалии. Ведь, как ни крути, а у ПП с психикой явно не все в порядке. Непонятно, насколько это чудо литературного вымысла вообще жизнеспособно.
Однако иногда меня вдруг начинает мучить совесть. Мне кажется, что я не такая уж и принцесса, чтобы ждать настоящего ПП. Во-первых, я уже пересекла тридцатилетний рубеж, а ППЖ (прекрасная принцесса – женщина, чтобы не путать с ПП) может быть только восемнадцатилетней. Не согласны? А вы откройте любовные романы в их классической реинкарнации (с розовыми слюнями и обилием сексуальных сцен), и сами увидите. В них действуют юные нежные (и, конечно, невинные) красотки. Что точно не про меня. А во-вторых, должна быть образцом нравственности. Она никогда ни при каких обстоятельствах не изменит своему ПП. Даже под дулом пистолета. Так что по этому пункту, как ни печально, я тоже не тянула на ППЖ.
– Ну, и на кого же тогда мы можем претендовать? – грустила Динка, подводя неутешительные итоги.
– Я лично и Кости не заслуживаю.
– Позор нам на седую голову, – строго помахала пальчиком Динка. И подлила мартини.
– А что, у меня уже седой волос видно? Вот черт, старею, – всплеснула я руками.
– Какой седой волос? – постучала пальцем по виску Динка. – У тебя волосы крашеные!
– Ах да!
– Склероз? – приподняла она бровь.
В общем, если честно, а особенно если честно, да под мартини, то приходится признать, что и мы не ППЖ. Поэтому нечего взывать к небесам и требовать каждой ППЖ по ПП.
Все было просто. Я не очень-то любила Дениса, а поскольку за полгода мне успели надоесть и его сильные руки, и синие глаза, и высокий рост, я попыталась понять, что он за человек и как я к нему отношусь. Оказалось, понять его очень сложно. Потому что он был очень закрытый человек.
– У нас с тобой столько общего! – повторял Денис практически на каждом свидании, словно боялся, что я перестану в это верить.
А на самом деле общее у нас с ним было только одно. Он изменял жене. Я изменяла мужу. Мы с Денисом больше не дружили. Не ходили по клубам и вечеринкам. Не посещали театры. И вообще не делали ничего того, из-за чего я, собственно, стала с ним общаться и чего мне так не хватало с мужем. Нет, ничего этого больше не было. Мы просто спали друг с другом. Иногда в гостиницах или подмосковных пансионатах. Чаще на квартирах у его друзей. Жаловались друг другу на непонимание в семье, но уже не особо вслушивались в слова собеседника. Слушали себя. Старательно рассказывали, почему мы ни в чем не виноваты. В последнее время больше он рассказывал, как во всем виновата его жена.
– Она совершенно не считается со мной. Она меня не уважает. Сколько ей ни дай, все мало. И чего она хочет? Конечно, у меня будет другая. Такая, как ты, которая сможет меня понять.
– А ты знаешь, я, кажется, сама во всем виновата. Не смогла достучаться до Костика, – призналась я.
– Да он же у тебя размазня?! – удивился Денис, лениво подрыгивая голой ногой, свисающей с дивана.
Вообще, мужчина перестает стараться выглядеть пристойно, если уверен, что женщину уже не надо больше завоевывать. Любой мужчина. Еще один аргумент в пользу того, что Денис был не ПП.
– Размазня? – переспросила я, заворачиваясь в простыню. – Вовсе нет. Он не любитель душевных разговоров и разных сложностей. Вот и все. А я обыкновенная стерва, которая ни о чем не думает.
– А зачем тебе о чем-то думать, если я рядом? – интимно прошептал Денис и притянул меня к себе.
Забавно, но мы, как самые настоящие преступники, ни о чем другом не могли говорить, только о том, какие плохие у нас вторые половины. Просто не свидания были, а поединки с чувством вины. Капля удовольствия в емкости с дегтем.
И все-таки человек довольно быстро привыкает к положению вещей вокруг него. Я уже привыкла к тому, что у меня есть выбор из двух неизвестных. К тому, что Костя сует голову в песок, а когда я начинаю особенно сильно задерживаться, выходит из себя и ворчит, нудит, скандалит. Но ни слова о том, что его действительно беспокоит. Только придирки, упреки – недостаточно выглажена рубашка, беспорядок в доме, отсутствие хлеба в хлебнице.
– Господи, какое это все имеет значение? – всплеснув руками, возмущалась я.
Мы все были такими искусными лицемерами, что, будь наша воля, все это продолжалось бы вечно. И даже моя воля, потому что добровольно что-то менять я не решалась. И могла еще не решиться очень долго. Однако, как известно, на все не наша воля. И это бог располагает, в то время как мы только и делаем, что предполагаем. Я предполагала, что мой левый роман еще продлится какое-то время, а потом как-нибудь сам собой затухнет, потому что я теперь точно знала, что Дениса я не люблю. Должна бы, но нет. Не люблю. Константин предполагал, что если вести политику невмешательства, проблемы рассосутся сами собой. Динка предполагала, что если все хорошо продумать, то результат совпадет с ожиданием. Также, кстати, полагал и НН. Денис, наверное, полагал, что я от него без ума. И все мы, что показательно, ошибались.
Когда у меня почти не осталось надежд на то, что наш роман затухнет сам собой, я решила действовать. На улице уже лежал снег, приближался Новый год. А потому мысль, что старые долги нужно отдать до наступления Нового года, никак не давала мне покоя. Она-то и сподвигла меня сделать то, на что мне не хватало смелости последние полгода.
– Ты знаешь, я на следующей неделе не смогу с тобой встретиться, – сказала я Денису, мечтая, чтобы через неделю он мне просто не позвонил. Для любовника Дениса было слишком много. Он поглощал собой и своими квартирными встречами слишком много времени и моих сил.
– Что случилось? – ласково посмотрел он на меня, натягивая рубашку.
Мы сидели на кровати в квартире одного его друга, которого я в глаза не видела, но который постоянно куда-то уезжал и оставлял Денису ключи. Раньше, когда наш роман был в самом разгаре, я шутила, что этого друга, наверное, зовут Купидон.
– Ничего, – сжала я зубы. Еще не хватало, чтобы я отчитывалась перед своим любовником, и притворилась, что хочу провести время с мужем. Хотя, наверное, Денис уже почувствовал, что речь идет не о простом перерыве.
– Ладно. Тогда когда? – легко согласился он. Слишком легко.
– Не знаю. Давай созвонимся, – буркнула я.
– Да что с тобой такое? – с небольшим раздражением спросил Денис.
– Все нормально. Просто много дел, – обернулась я.
Денис застыл с улыбкой на губах. Странно. Улыбка у него была какая-то неправильная. Не радостная.
– Каких дел? На неделю вперед? – улыбался он.
Меня передернуло. Что же делать? Неужели же все-таки придется говорить все впрямую. Какая это все-таки мука – расставаться.
– Практически. Ты ведь сам понимаешь, скоро Новый год, – пространно пояснила я.
На самом деле, глядя на его странное, буквально искаженное улыбкой лицо, я подавилась словами, что вообще больше не хочу приходить к нему, в это гнездо рафинированной любви.
– До Нового года еще почти целый месяц! – не отставал он. – Ты решила всю неделю подарки покупать?
– У нас с мужем много планов. – Я теребила цепочку на шее, стараясь не смотреть Денису в глаза. Мне все-таки было его жаль, ведь он искренне меня любил, а это такая редкость в наше время.
– Ты думаешь, я не вижу, что с тобой что-то не так? – прищурился он.
– Да, ты прав. Со мной что-то не так. Раз уж у нас зашел этот разговор, ты должен понять, – аккуратно начала я. Как это говорят? Нельзя вываливать на человека все плохие новость сразу? Надо его немного подготовить? Вот именно этим я и занималась.
– Я ничего тебе не должен! И никому ничего не должен! – вдруг вспылил Денис.
Я даже растерялась.
– Ты почему на меня орешь? – Я и не догадывалась, что он умеет орать.
– У тебя появился другой. У всех вас рано или поздно появляется другой! – Он вдруг закричал и замахал руками так, что я оторопела. Происходящее никак не вписывалось в воображаемый мной финал наших отношений. Отношения были красивыми. Почему бы и финалу не стать таким же?
– У ВСЕХ?! Ты о чем? – поразилась я.
Улыбка слетела с лица Дениса. Мне вдруг стало страшно.
– Ни о чем, – вдруг испуганно осекся он. И снова перешел на ласковую вариацию. – Тебе что, плохо со мной?
– Не плохо. И не хорошо. Я просто тебя не люблю, – призналась я.
– Я что, как-то не так себя веду по отношению к тебе?
– Не в этом дело, – устало вздохнула я. – Ты чудесный, прекрасный, чуткий, но не для меня. И ты еще будешь счастлив!
– Конечно! – снова заорал он, зло сверкая глазами. – И именно с тобой. Ты думала, я тебя так просто отпущу? Ты моя! И будешь со мной столько, сколько я повелю.
– Э, нет. Я в это не играю. – Я вдруг испытала приступ паники и бросилась к своей сумке.
– Стой! Я еще не закончил. – Денис схватал меня за руки и попытался швырнуть на диван.
Я засмеялась нервным, истеричным смехом.
– И чего ты хочешь добиться? Наши отношения изжили себя. – Меня трясло от его стремительно меняющихся и таких незнакомых жестов и гримас. Словно из знакомого любовника вдруг вылез чертик, которого я видела впервые.
– Изжили? Когда это? Я не заметил. По-моему, у нас все прекрасно, – выразительно и твердо сказал Денис.
Во мне словно проснулась невесть откуда взявшаяся гадюка. Что, в самом деле, происходит? Что ж нам теперь, красивым бабам, хороводов не водить? Не бывать такому. Не помню я, чтобы давала Денису права с меня отчет требовать. И вообще, нам уже давно было пора закрыть этот клуб!
– Ты знаешь, у меня с мужем сейчас намечается оттепель. Так что я больше с тобой встречаться не буду, – исчерпывающе пояснила я свою занятость. И стала резво одеваться.
– И ты считаешь, что можешь вот так взять и решить все в одну минуту? – каким-то сдавленным голосом спросил Денис. Я выдернула свои руки из его цепких пальцев и вскочила. Он тоже вскочил.
– Слушай, только не надо трагедий. У тебя жена, у меня муж. И между нами уж точно не большая и чистая любовь. Не согласен? – съехидничала я.
Меня вдруг охватила такая ярость, что ужасно захотелось сразу и безоговорочно все разорвать, прекратить, даже разрушить. Однако к тому, что произошло в следующую минуту, я оказалась совершенно не готова.
– Значит, снова мужа полюбила? Ну-ну! Так держать. Я тоже за институт семьи, хотя с тобой я бы жить не стал.
– Это еще почему? – скорее автоматически, чем из подлинного интереса, спросила я.
– Потому что жена должна уважать своего мужа. А если не может, ее надо научить, – гадким голосом сообщил Денис, а слова свои подкрепил натуральной демонстрацией того, как именно следует учить жену – пощечиной.
Я даже не сразу поняла, что произошло. Оказалось, что мой идеальный, рафинированный возлюбленный с прекрасными синими очами одарил меня такой оплеухой, что вся его пятерня отпечаталась на моем лице.
– Значит, вот ты какой, Денис. Ну хоть познакомилась на прощанье. А то прямо принц датский, а не мужчина, – улыбнулась я.
– Дрянь! – крикнул он и попытался повторить аттракцион.
Я увернулась от очередного удара, а сама подумала, что никогда в жизни не была в такой ситуации. Надо же, Костя за все эти годы, что бы я ни творила, не тронул меня и пальцем.
– Денис, а жена-то твоя как? Здоровье у нее в порядке? Ты и на ней разминаешь кулаки? – Я схватила сумку и бросилась к двери.
Идеальный мужчина бросился за мной. Если бы мне было двадцать, я, возможно, как-то растерялась бы, замешкалась, и все кончилось бы гораздо хуже. Но мне, слава богу, уже исполнилось тридцать, а скоро, буквально в феврале, исполнялось тридцать один. В этом возрасте уже умеешь правильно реагировать на ситуацию.
– Караул! Пожар! – заорала я. – Спасайся, кто может!
– Что? – застыл на месте Денис.
Заори я что-то другое, возможно, он бы и помог мне заткнуться, а так, пока он соображал, горим – не горим, я уже успела подхватить сапоги и выскочить на лестничную клетку.
– Имей в виду, если будешь распускать слухи – убью, – неуверенно и неубедительно, шепотом (чтобы не услышали соседи) пригрозил Денис.
– Слухов боишься? – усмехнулась я и сбежала по лестнице вниз. Выскочила на улицу, на ходу застегивая пальто. И расхохоталась.
Да, так могу только я. Встречаться с человеком больше полугода, спать с ним, но так и не понять, с кем имею дело. Прожить с человеком четыре года, и ровно так же точно ни в чем не разобраться.
– Значит, все кончено? – смущенно спросила у меня Динка, потому что в тех растрепанных чувствах, что я выскочила из подъезда, домой я, конечно, пойти не могла.
Хотя мне очень хотелось поплакать на Костиной груди. Но он бы наверняка спросил, в чем дело. Что бы я ответила? Меня побил любовник? Бывший любовник. Нет, не думаю, что Костя проявил бы понимание. Стало быть, я пошла к Динке. Тем более Косте я так и сказала еще с утра, что на весь вечер поеду к Динке…
– А ты уверена, что все кончено? – настойчиво повторила Динка, глядя, как я старательно налегаю на коньяк.
– Ты считаешь меня мазохисткой? – Я показала ей на пылающую щеку, которую пыталась замазать тональным кремом. – Да я к нему теперь и близко не подойду.
– Н-да, кто бы мог подумать! – воскликнула она. – Ну, слава господу, хоть так закончилось. Могло быть хуже.
– Это точно, – не стала я спорить.
Хотя в одном тогда мы обе ошибались. В том, что все кончено. Мы сидели и перебирали все подробности состоявшегося между мной и Денисом ошеломительного прощания, считая, что самое сложное уже позади. У меня и сомнений не возникало, что теперь я буду хранить верность супругу. После ТАКОГО желание искать где-то на неведомых дорожках следы неведомых ПП пропало у меня на корню. Но мы сколько угодно можем думать, что, сказав «стоп», мы в состоянии действительно все остановить. На деле это не совсем так. Если в чистую воду брошен камень, то неизбежным образом появятся круги на воде. Поэтому для меня все только начиналось.
Часть вторая
Согласно закону кармы
Глава 1
О том, как хорошо иметь своих людей на местах
Если бы я могла выбирать, я добавила бы в свою жизнь немного Тарантино. Все то же самое, но только поэтично, круто, в рифму. В его мире люди даже морды друг другу бьют в рифму, не говоря уж о простых естественных вещах. Таких, как секс, любовь к детям, и черничные пироги. Один сплошной праздник, даже когда кругом горы трупов. Потому что несравненная Ума Турман делает это так, словно песню поет. Нет ей соперников, нет ей преград. Монолитная армия перед ней словно спелая пшеница под косой. Дружно ложится под ноги и сама увязывается в снопы. Вот бы мне так! Вообще, если я на кого бы и хотела быть похожей, так это на Уму. А что, у меня тоже светлые волосы. Мне саблю какого-нибудь правильного японца, уж я бы оторвалась.
– За убийство у нас дают… – остерегла меня Дудикова, – много-много и без свиданий.
– С саблей это было бы не убийство!
– А что? – засмеялась она.
– Ритуал! Обряд! Жертвоприношение!
Мы с ней сидели у меня на работе, отмечая прошедшие новогодние праздники. НН отсутствовал, но любезно позволил нам не скучать в трясине домашней лени и объявил третье число датой ИКС для выхода на работу. Хотя все нормальные турагентства честно залегли на дно до десятого, чтобы пропить и прогулять все те невероятные доходы, которые нарисовались у них в кармане в результате праздничной миграции человечества в хаотических направлениях.
– За жертвоприношения положены те же статьи, что и за убийство, – лениво разглагольствовала полусонная Динка, вольготно развалившаяся на нашем офисном диване.
– Хорошо, что ты приехала, – порадовалась я.
Потому что перспектива трудиться вдвоем с Аллочкой третьего января меня оставила бы глубоко подавленной. А так расчет оказался верным. Наш совместный офисный сейшн ничему не противоречил. Мы втроем накрыли поляну, разлили по бокалам красное вино, разлеглись по кожаным креслам и принялись отмечать Новый год по-нашему, по-девичьи. Сначала мы обсосали все кости своим мужикам. То есть сначала мы еще раз подробно обсудили всю глубину глубин Дениса, который как ни в чем не бывало расхаживал по Динкиной баснословно дорогой поликлинике, улыбался, зыркал синими глазами на медсестер и уходил в себя, когда моя подруга передавала ему от меня привет. А делала она это регулярно. Исключительно для собственного удовольствия, потому что я ее, естественно, об этом не просила.
– Я ему сказала, чтобы он на новогодний алко-сейшн обязательно привел жену.
– Да ты что?! – охнула я. – И что, привел?
– Я ему прямо при директоре сказала. Мол, дорогой коллега, что же вы отлыниваете от коллективного праздника? Приходите-ка на пьянку всей семьей, по-свойски. Не лишайте супругу халявы, – дурачилась пьяная уже третьи сутки Динка.
– И что? Как она?
– Не привел. Да я и не надеялась. Наверняка какая-нибудь забитая мышка. Слушай, а может, написать ей письмо? – оживилась Дудикова.
Все-таки заняться нам было нечем, телефоны, по которым (по версии НН) должны были звонить запоздалые отдыхающие, логично молчали.
– Какое письмо? – кивнула Аллочка. – Я могу любой документ составить. У меня определенный литературный талант.
– У тебя есть определенный талант сороки. Все на хвосте разносить, – отмахнулась я. – На хрена ей наше письмо?
– Ра-зо-бла-чи-тель-но-е, – с трудом выговорила Дудикова.
– И что написать? Подскажите, бьет ли вас супруг? Мы думаем, что да, но нам любопытно узнать правильный ответ? – ерничала я.
– Да ну тебя. Все опошлишь! Тогда рассказывай о Косте, – велела мне Динка тоном барыни. Алла одобрительно кивнула.
– О Косте? – задумалась я.
Про мужа я ничего интригующе-негативного рассказать не могла. Кроме того, что Новый год, принеся вместе с собой новые надежды, многое изменил в моем отношении к нему. Когда я на последнем издыхании порвала с Денисом, персона «законного мужа» вдруг заиграла в моих глазах в совершенно ином свете. Возможно, в этом была виновата моя нечистая совесть, а возможно, Костик действительно стал немного другим.
– Он разговаривает. Он говорит со мной по вечерам. Мы с ним ходили и выбирали банк, чтобы к лету взять ипотеку. Он держит меня за руку, говорит, что счастлив, когда я рядом. Что это значит? – растерянно спросила я.
Динка состроила гримасу всезнайки:
– Измены оздоровляют брак! Я даже об этом читала. Он понял, что может тебя потерять, и теперь стремится удержать рядом.
– Может, и так, – задумчиво кивнула я и допила вино. – Только меня все это так радует!
– Наслаждайся, – милостиво разрешила мне Динка.
– Знаешь, я вчера готовила для него курицу по-царски, – открыла я все карты.
– Да что ты! – присвистнула подруга. – Ну, тогда дело плохо. Что, снова любовь?
– Похоже, – улыбнулась я.
Все праздники мы с Костей валялись в кровати и целовались. Он, конечно, умничал и рассказывал мне о своих клиентах, о бесконечных таможенных загадках, которые приходится разгадывать таможенным брокерам.
Обычно таможенники за небольшое вознаграждение продают им правильные ответы на вопросы: «А вы уверены, что эти прекрасные новенькие коробки с надписью Intel Inside действительно доверху набиты б/у запчастями, предназначенными на лом?»
Но я так любила смотреть, как Костя говорит, следить, как он шевелит губами, а его ладони рефлекторно сжимают мои плечи, что он мог бы мне даже просто читать вслух таможенную декларацию. Я бы слушала с удовольствием. После Денисовых синих глаз мне нравилось, что Костя нудный. Мне нравилось, что он аккуратно ест приготовленную мной курицу по-царски – ножичком и вилочкой. А ведь курица по-царски, это вам не хухры-мухры. Это блюдо требует четырех часов готовки и двадцати ингредиентов, включая тимьян, мед, королевские креветки и средиземноморский орех.
– Значит, все-таки Костя – ПП, – уточнила Аллочка.
– Ну, не ПП, – покачала я головой. – Но очень близко.
– Может, погадаем? – предложила любезная Аллочка.
– Конечно! – одобрительно закивали мы.
Гадание – самый действенный способ отвлечься от насущных проблем. Мы переключились на будущее, пытаясь разобраться в предстоящем сразу на год вперед. Аллочка разбросала карты Таро на полу, и мы ползали между рядами, разгадывая кроссворд нашего бытия. Что ни говори, а это бесконечно увлекательный процесс.
Сначала гадали Динке. Динку, как всегда, интересовало ее материальное благополучие. Главным вопросом было – сможет ли она в наступившем году заделаться олигархом.
– Над твоей дамой выпал лис на цепи. Остерегайся дурных советов.
– Дурных советов? – удивлялась Динка. – Да я вообще не слушаю советов!
– Ничего не знаю. Видишь, крысы?
– Ну, – морщила лоб подружка.
– Это к потере денег или к непредвиденным расходам.
– Нормально. Не хочу, – широким жестом Динка оттолкнула столь нелицеприятную карту с крысами. – А что там еще? Или ты мне одних гадостей нагадаешь?
– Еще? – Аллочка снова на коленках поползла над карточным узором. – Вот неожиданная встреча. Поездка. А вот поддержка Вселенной. Тебе надо больше внимания уделять своей душе. И тогда ты найдешь новый ресурс. Откроешь новый источник жизненной силы.
– О, это я люблю! – радостно захлопала в ладоши Дудикова. – Источник силы – это хорошо. Слушай, а у тебя в роду цыган не было?
– А что? – зарделась от удовольствия Алла.
Я подползла к колоде.
– Я бы попросила пока не переходить к комплиментам и лобзаниям. Будьте так любезны, обслужите всю очередь!
– И тебе бесплатного пропуска в будущее? – поддела меня Динуля.
Ей-то что, она уже поняла, что надо держать душу открытой, а кошелек закрытым. Теперь можно и постебаться.
– Мне на любовь, – попросила я. – На любовь погадай.
– Не проблема. – Аллочка с готовностью принялась тасовать колоду. Нетвердыми руками она освободила место на столе, потому что ползать на карачках ей надоело. Потом дала мне снять колоду.
– Ну, и кто здесь нецелованный? – хохотнула Дудикова, глядя, как моя судьба летит на стол.
Одна за одной карты ложились в неведомое кружево намеков, которые интересно читать, но по которым невозможно ничего понять с исчерпывающей ясностью. Как избежать того, отчего так хочется уйти? И как приманить то, что нам не суждено получить?
– Ну? – нетерпеливо спросила я, потому что Алла задумчиво терла лоб и молчала дольше, чем я была готова сдерживать свое нетерпение. Я, конечно, хотела услышать, что у меня с Костей будет не просто все хорошо, а ослепительно хорошо. Что мы будем жить долго и счастливо и умрем в один день, как я и планировала, выходя за него замуж.
– Ну, в принципе все неплохо, – успокоила меня Алла.
– Да? – не поверила я. – А чего ты тогда молчала.
– Думала. Вот, смотри. Это ты. – Она ткнула в универсальную на все случаи жизни пиковую даму.
– Она же блондинка? – удивилась Динка.
– В нашем гадании это неважно. Здесь женщина – пиковая дама. А остальные три дамы ложатся в зависимости от расклада. Важно, где легла пиковая.
– И где Полька у нас легла? – заинтересовалась моя дружественная кобра.
– Вот, видишь гроб? – спросила Алла.
– Гроб? Я что, умру? – испугалась я. Ничего себе «все неплохо».
– Такого ни одно гадание не предскажет, – замахала Аллочка. – В контексте гадания гроб рядом с тобой означает, что скоро что-то закончится, а начнется что-то абсолютно, совершенно новое.
– И что? Что закончится? – задрожала я. Мне вдруг пришла в голову ужасная мысль. Такая плохая, что на глаза навернулись слезы.
– Ты что?
– Вдруг это про Костика? – выдала я сомнения. – Вдруг мы с ним разведемся?
– Да с чего? – удивилась Дина. – У вас такой ажур.
– Вдруг он узнает про Дениса? – сопротивлялась я.
– И что? Ты с ним уже давно рассталась, – упиралась Динка. Она была неисправимой любительницей хороших финалов. За это она мне и нравилась. За то, что даже если бы вокруг нас начали падать бомбы, рушиться дома и умирать люди, Динка бы нашла тысячи причин, почему именно с нами ничего плохого не случится.
– Мало ли кто скажет… – уперлась я. – Например, ты.
– Я-то не скажу. Но если тебя это так волнует, можешь дать мне взятку, – великодушно предложила подруга.
– Я тебе тумаков дам, – обиделась я. – Ну а что тогда?
– Не знаю, – вклинилась Алла. – Но перемены будут глобальными.
– Ладно. Хрен с ним. А что еще? – заглянула я через ее плечо на карточный расклад.
– Еще? Ну, тебя ждет какая-то радостная весть. Ее принесет женщина.
– Какая? – перегнулась через спинку дивана Динка. – Где?
– Вот. По линии сердца. Видишь конверт? И червонную даму? – поясняла Алла. Я внезапно почувствовала усталость. Мне вдруг перехотелось заглядывать в будущее. Мне больше хотелось уснуть. И у меня кружилась голова. Наверное, от выпитого. Я встала с кресла и, пошатываясь, побрела в туалет. Вдогонку мне неслись обрывки фраз. «Будут хлопоты…», «разрушенная башня – плохо…», «может, пронесет. Но больно близко к даме…».
– Хватит меня пугать, мне и так плохо, – крикнула я им и захлопнула дверь.
Хорошенькое дело, погадали на праздничках. А мне теперь ломай голову, что они имели в виду. Самое противное, это когда ты знаешь, что тебя ждет какая-нибудь яма, пытаешься ее предугадать, обойти, страхуешься. Даже вообще не выходишь из дома, чтобы не провалиться. А потом оказывается, что яма была вообще где-то в районе ванной комнаты. Ты в нее благополучно падаешь (уж не знаю как), а потом, немного придя в себя, говоришь, что вот, мол, это и была она, предсказанная яма. Вообще занимательно, что гадания зачастую и делаются ради того, чтобы потом сказать – а ведь все так и случилось! Ну, надо же! Потому что никому и никогда не удалось подстелить себе соломки путем гадания. Скорее наоборот.
После того, что мне поведала Аллочка, я стала ждать, что называется, плохого. Я стала хуже спать. Ворочалась, перебирая в голове варианты различных разрушенных башен, которые могут на меня грохнуться. Я мучила Динку, требуя вариантов и от нее. Мы перебрали многое, включая и потерю работы. Чем не разрушенная башня?
– Вдруг ты напьешься и пьяная набьешь морду важному клиенту?! – предположила Динка, когда я тихо трепалась с ней по телефону, приходя в себя после нашей скромной рабочей посиделки.
– Я? Морду? – ахнула я.
Потом попыталась представить себе этот нонсенс воочию. Как я, обычно такая мирная, сижу, выслушиваю бредни клиента (предположим, толстого одышливого, чем-то похожего на бигмак мужика). Он визгливо шепелявит, что в олл инклюзив обязаны включать двадцатилетний коньяк, а пиво – вовсе и не алкогольный напиток, так что его должны продавать на улицах. Я пытаюсь включить «глухаря», но он повышает тон и переходит к заключительному: «Раз вы не предусмотрели, что в Египте зимой ветра и нельзя купаться, то обязаны вернуть мне все деньги». И тут я встаю, любезно улыбаюсь, разворачиваюсь и с лету залупляю ему в глаз кулаком.
– Хотя это больше похоже на Дениса, – с сожалением согласилась Динка. – Но разве я не права, что после такого тебя бы точно уволили?
– А может, НН разорится? – с некоторой затаенной надеждой предлагает вариант Аллочка. Интересно, что хотя все мы в офисе зависим от НН (на то он и НН), все же мы были бы рады, если бы он разорился.
