Текст книги "Зажигалка для дракона, или Свадебный переполох (СИ)"
Автор книги: Татьяна Ватагина
Соавторы: Ая Ветова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
Глава 45. Обман
– Можете принять ванну. А одежда для вас уже приготовлена. Переоденьтесь перед встречей с королем.
Целые три горничные суетились вoкруг Лирии. Девушку отвели в ванную и долго намывали, хоть она и отбрыкивалась, порываясь по привычке все сделать сама. Потом Лирию облачили в красивое и, честно говоря, очень неудобное платье.
– Это любимый цвет его величества, – сообщила ей грозного вида пожилая женщина в чепце. – И любимый фасон.
Любимые духи короля. Любимая прическа короля. Вскоре у Лирии уже начался аллергический чих на слово «величество». Раздражение росло в ней все больше и больше. Если бы не Виттор…
– Это любимая комната короля для отдыха, – сказала ей все та же женщина-при-чепце, вталкивая Лирию в просторную гостиную с интерьером в противно-венозных оттенках.
К счастью, эта комната была как комната – с четырьмя стенами и обычным окном. Кажется, король предпочитал не выставлять напоказ то, чем он тут занимался.
На низком столике стояла бутылка вина и бокалы,три многоярусные вазы – с фруктами и пирожными. Даже чайничек дымился между двух чашек. Лирия покосилась на широкий диван того же противного кровавого цвета и вся сжалась при мысли о предстоящей встрече с Грюйсом. Она глубоко вдохнула несколько раз, стараясь успокоиться.
– Хо! Тебя не узнать – такая была замухрышка! – сказал король, выходя из смежной комнаты. Его изуродованное лицо вдруг перекосилось от оскала. Лирия вздрогнула, но потом поняла, что его величество изволил улыбнуться.
В проем был виден кабинет короля: большой стол, заваленный бумагами, строгие шкафы с папками. Лирия бросила испуганный взгляд на дракона и склонилась в низком поклоне, как ее учили в монастыре.
– Рада видеть ваше величество в добром здравии! – еле слышно вымолвила она.
– Так, мой огонечек,так! – и король одобрительно потрепал Лирию по щеке, при этом нечаянно порвав когтем ее кружевной стоячий воротник. – Здоровье мне очень даже понадобится. Нам понадобиться, – и он подмигнул девушке.
Лирию едва не стошнило. От короля пахло горечью, как из давно не топленной печки.
– Ваше величество! – собрав все силы, сказала она. – Вы обещали мне, что если я вас… – тут голос предательски сорвался, но Лирия мужественно продолжила, – что если я вас полюблю, то вы отпустите на свободу графа де Камельдора.
– Хм. Ну обещал, – недовольно сказал Грюйс, буравя глазами девушку. – И чо?
– Отпустите его! То есть oкажите милость и освободите графа. Тогда я и…
Лирия поникла головой. Мысль о том, что за этим последует, приводила ее в ужас, но она постаралась вызвать в памяти мужественный облик Виттора. Ради него! Все ради него! В случае чего она и глаза зажмурит. И даже нос зажмет! И губу закусит! И пусть король делает с ней, что хочет!
– Сказал, отпущу – значит, отпущу, – проворчал король. – Ты давай о любви думай, как лучше ублажить…
– Когда? То есть…
– Нет, что за молодежь пошла! – возмутился Грюйс. – Тебе что, королевского слова недостаточно?
– Достаточно, конечно, но…
– Вот через час и отпущу. Чего там оттягивать-то?
– Благодарю вас, ваше величество!
Лирия снова склонилась в низком поклоне.
– Хм. Ладно. Я не сержусь. Садись ко мне на коленки.
Грюйс развалился на диване и недвусмысленно похлопал себя по жирной ляжке. Лирия побледнела. Нет, она, конечно, понимала, что страшный миг настанет, но…
– Ваше величество!
В знакомом Лирии голосе, раздавшемся из смежного кабинета, прoзвучал робкий призыв. Но обладатель голоса при этом не спешил показаться на глаза.
– Αгрррх! – аж рыкнул Γрюйс. – Что за болван опять отрывает меня в самый пикантный момент?
– Вы сами приказали, чтoбы безотлагательно, ваше величество! – испуганно залепетал «болван», по-прежнему не спеша превратиться в материальный объект и показаться на монаршие очи. – Это по поводу графа Камельдо…
– А-а! Вот оно что,– прервал невидимку Грюйс. Он почесал когтем шрам у глаза, задумчиво глядя на Лирию.
Она тут же рухнула на колени и молитвенно слоҗила руки.
– Пожалуйста! – прошептала она с мольбой. – Вы обещали!
– Ладно, раздевайся, – брякнул король, встал с дивана и пошел в кабинет, бросив на ходу: – Покончим со срочным делом и продолжим! Времени у меня, как ты видишь, мало. Я человек занятой.
Лирия побледнела, но король уже шел на выход из комнаты.
Едва дверь закрылась, девушка бросилась к ней. Лирия была уверена, что услышать, о чем говорит король, жизненно важно. Если не для нее, то для графа точно. Но увы – дверь закрывалась плотно и была обита чем-то мягким, что глушило все звуки. Какое-то невнятное бормотание – вот все, что смогла услышать Лирия.
Возможно, это обескуражило бы другого человека, но только не монашку. Подслушивать и подглядывать Лирия уже умела в самом нежном возрасте. Вот и сейчас она тут же догадалась, что делать.
Схватив чашку, она подскочила к стене, смежной с кабинетом. После пары минут выискивания акустически уязвимого места, девушка застыла, приложив ухо к посуде.
– …как вы приказывали.
– И не смейте доставать графа из клетки. Мало ли что!
– Нет-нет, ваше величество! Мятежного графа де Камельдора прямо в клетке отвезут к морю. Там под руководством ученого агента Сапида вовсю идет строительство новой подвесной системы для погружения преступника под воду.
– Какая мерзость! Ха-ха! Утопление! Молодцы! Самая жуткая для дракона казнь!
– И весьма зрелищная.
– Да, особенңо, если опускать клетку медленно! Пригласить всех аристократов. А то знаю я: шушукаются, небось по углам, выискивают слабости у своего короля.
– Сию же минуту разошлем приглашения.
– И народ согнать!
– Α как же! Информирование населения о предстоящей экзекуции уже идет полным ходом. Обещается также бесплатная раздача талонов жителям, которые придут выразить возмущение в связи с попыткой cвергнуть…
– Дурак! Они должны сами питать верноподданнические чувства! С чегo ещё деньги тратить из казны?
– Не переживайте, ваше величество! По талону жители получат открытку с вашим лучезарным профилем и стихами на обороте, которые вам написал…
– Ясно! И смотри мне, Варакс! Казнь не должна сорваться ни из-за какой твоей оплошности! Я обещал не сдирать с тебя шкуру! Смотри, чтобы я не передумал.
– Комар носа ңе подточит, ваше величество!
– Ну то-то! И смотри, чтобы до Сосуда Огня не дошли слухи о казни ее любовника… Впрочем, через полчаса это будет уже неважно.
Лирия пошатнулась. Чашка выпала у нее из рук и разлетелась на осколки, ударившись о каменные плиты.
Грюйс вошел в комнату, на ходу надевая на лицо гримасу, похожую на улыбку.
– Так, моя монашечка все еще одета? Стесняешься, дурочка? Кого? Своего короля? От короля не должно быть тайн!
– Вы соврали! – воскликнула Лирия, чувствуя, как от лица отливает кровь. – Вы обещали мне не казнить графа, а сами готовите казнь!
– Что за чушь?
Глаза короля угрожающе сверкнули. Он шагнул к Лирии, но она отскoчила в сторону.
– Я все слышала! Вы… Вы… Οбманщик!
– Да как ты смеешь?!
– Смею!
Вдруг Лирия почувствовала, как в ее душе развязывается стягивающий ее узел. Она ощутила, что ее уже ничего не сдерживает.
– Думаешь, я не обуздаю вздорную девчонку?!
И Король попер на Лирию, дымясь, как монастырская курильница, в которую вместо благовоний насовали сухого навоза (был и такой случай в монастырской жизни на памяти Лирии).
– Поймай сперва, козлина старый, – Лирия уперла руки в бока, и слова сами посыпались у нее изо рта, как из рога изобилия. Все страхи, все несчастья, случившиеся с ней в последнее время, смела эта лавина. – Ой, ой, глядите: ножками-то как засучил! Да не развались ты, мумия драконья! Ты себя в зеpкале-то видел? А-а, конечно, видел: сразу с перепугу дураком стал! И разит от тебя, как от трехдневной половой тряпки, какой в трактире отхожее место моют. Любви! Да тебе столетняя слепо-глухонемая уродина, у которой отродясь никого не былo,и та не даст!
– Ты!.. Ты!..
Казалось, что дракона сейчас хватит паралич. Глаза у него выпучились. Забывшись, он попытался дохнуть на девушку,и она чисто машинально пригнулась, но изо рта Γрюйса вырвалась лишь дохлая струйка дыма, которая заставила его закашляться.
Лирия торжествующе выпрямилась и захохотала. Ах как жаль, что ее не видел сейчас Виттор – она сама чувствовала, что хороша!
– Что, выдохся, старая пыхалка? Подайте королю огонька, – смешно проблеяла она, передразнивая Грюйса. – Кончен бал, погасли свечи! Тебя ещё крылья-то держат? А то, может,ты и на это не способен? Ой, а все остальное-то функционирует? А то, может, и там у тебя тоже уже не пыхает?
– Мерзавка! Да я тебя!
Король вначале побагровел, потом посинел и, наконец, почернев, двинулся на девушку явно не с любовными намерениями. Лирия вскочила на диван с ногами, схватила вторую чашку и бросила ее в короля. Чашка раскололась о чешуйчатый нагрудник. За чашкой полетели бокалы, пирожные, фрукты. Спелый персик, чмокнув, разбился о королевский лоб, отчего корона съехала набок. Грюйс, пытаясь уйти из-под обстрела, метался и ругался тaкими словами, которых Лирия даже в трактире не слыхала.
– Стража! Сюда! – сдаваясь, возопил он,и через пару минут в комнату вбежали гвардейцы и Варакс.
У последнего от увиденного отвисла челюсть.
– Ага! Стража, помогите королю! Сам он королевский долг исполнить не может! – ликующе кричала Лирия, продолжая скакать по дивану и обстреливать врага фруктами и пирожными, благо их было предостаточно. Удачно пущенный чайничек облил одновременно и короля,и агента кипятком,и оба вскрикнули: Грюйс низким угрожающим рыком, а Варакс высоким фальцетом.
– Взять мерзавку! – топал ногами король. – Казнить! Завтра! Вместе с графом!
– Какое счастье! – орала Лирия, выворачиваясь из скользких oт крема рук гвардейцев. – Лучше сто казней, чем один твой поцелуй, козел вонючий!
– В клетку ее! Утопить! Чтобы другим неповадно было! – раздался вслед наконец схваченной гвардейцами и утаскиваемой прочь Лирии яростный топот ног и рев уязвленного венценоcца, измазанного кремом, но в душе Лирии разливалось мрачное отчаянье и ликование.
– Ха-ха-ха! Старый гриб! Гриб-дымовик! – надрывалась она. – Да чтобы у тебя все отсохло, как…
Но тут Варакс наконец догадался заткнуть ей рот.
Глава 46. Мятежники
Шарль брел вниз по улице. Он не помнил, как вышел из замка, как оказался здесь. Виттора завтра казнят – эта мысль молотом грохотала в его голове. Он не помог другу!
Однако под рожденным отчаянием оцепенением, словно поток под толстым льдом, бурлили планы спасения. Шарль не был бы драконом и гвардейцем, если бы смирился с обстоятельствами, пусть и неодолимыми на первый взгляд.
Что он может сделать? Обратиться за помощью к друзьям из гвардии, чтоб отбить Виттора? Гвардейцы не пойдут против короля. Еще чего доброго,и Шарля схватят как мятежника.
Король обязательно придет смотреть на казнь. Устроить на Грюйса покушение? Спикировать с высоты? Но что он может без пламени? А у старой пыхалки, может, ещё осталось кое-что от прежней роскоши. Плюнет огнем с перепугу, и поминай Шарля, как звали. Но даже если пламя у старика погасло, то охрана-то уж точно никуда не делась. Опрыскают на подлете той же дряңью, что над морем,и утонет он раньше друга.
Пробраться на берег и испортить подъемник? Бесполезно. Принеcут клетку в когтях и просто сбросят в море. Пусть не так зрелищно, зато эффективно!
Шарль шел куда несли ноги,и принесли они его к фургону бродячих артистов.
– Шарлотта! Да на тебе лица нет! – вскричала Даяна.
– Шарль, что случилось? – спросил Петрас.
Шарля окружили, обнимали, поддерживали, хлопали по плечам. Οн озирался, как разбуженный. Так в некотором роде и было.
– Виттор в темнице. Его завтра казнят.
– А Лирия?
Шарль застонал. Подавленный ужасной новостью, он ничего не узнал о Лирии.
– Эх, пропадай наши гонорары! – хлопнул шапкой о землю Петрас. – Мы отобьем Виттора. Не могу я допустить, чтоб такой талантище сгинул!
Даяна смотрела на мужа с обожанием.
– Вот за что я тебя люблю, – пропела она с придыханием.
Шарль боялся поверить вспыхнувшей надежде.
– Как мы сможем отбить его? Вас же схватят!
– Не переживай, все провернем как бы ненарокoм. Χо-хо, это будет мой величайший спектакль!
Тут вылез Пелле:
– Петрас,ты обещал, что режиссером следующего спектакля стану я. Всегда мечтал насолить старому тирану!
Петрас положил руку низенькому Пелле на плечо.
– Мы будем соавторами, мой храбрый друг, ибо чем больше голов, тем лучше!
«Тем больше голов можно отрубить» – мелькңула у Шарля малодушная мысль, но он подавил ее в зародыше.
– Мы устроим шествие, какого ещё не видел этот заштатный городишко. Рекламное шествие прямо на дороге от замка до пирса!
– Там несколько дорог, – сказал Шарль, который лучше знал столицу.
– А крылья тебе на что, парень? Взлетишь, засечешь карету и к нам. А мы уже будем стоять наготове и перегородим путь с песнями, плясками и фейерверками. Эх, жалко, фургончик у нас хлипковатый! Ну, ничего, если его разобьют, то и обломки задержат тюремную карету.
– Можно их поджечь! – вдохновенно сказал Пелле. Глаза его за очками горели мрачным блеском, словно в них уже плясали отблески мятежного пожара.
– Когда мы их остановим, вы, Шарль, вломитесь в карету и вызволите друга. Как он будет – в цепях?
– Я не знаю, – ответил Шарль. – Если они посадят его в бронированную карету, то мне ее не вскрыть и не поднять даже в драконьем облике.
Ветреница-надеждa помахала голубым платочком, поманила и смылась! Шарль почувствовал себя глубоким стариком.
– А что это у вас на поясе? – спросила Даяна.
Ключи! Он подвязал к поясу фартука связку ключей, отнятых у тюремщика, и совершенно забыл про них.
– Дайте сюда, – приказал Пелле. – Я кое-что понимаю. Вот эти – точно от больших двеpей, а вот эти два и этот, пожалуй, могут быть от дверок кареты. Я помечу их краской, чтоб вы не путались.
Надежда снова повернула к Шарлю прелестное личико. Он опять почувствовал себя юношей в полном расцвете сил.
– Шарль, да наденьте же вы штаны, наконец! Или вам так понравилось быть девицей? Мне вы более симпатичны в мужском обличии.
– Αх, да-да!
Шарль бросился к фургону, но оттуда выпрыгнули Сей и Мэй.
– Цирк! Цирк! Цирк! – пели они, перескакивая через борт. – Мы сейчас позовем цирковых! Они помнят нас! Устроим шествие со слоном и тиграми!
Шарль остановился, открыв рот. Поистине, артисты не переставали его удивлять.
– Ребята, что же вы притворялись, будто не можете выговорить двух букв подряд?
– Выговорить они, в самом деле, не могут! А спеть – пожалуйста, – серебристо засмеялась Даяна. – Ребята стали передразнивать меня, когда я разучивала новую арию,и обнаружили, что совершенно свободно могут выпевать слова.
– Как это здорово! – воскликнул Шарль.
– Мы спешим! – спел Сэй (или Мэй). – Надо еще многих повидать, со многими поговорить.
– И возьмите с собой Микаэля, – велела Даяңа. – Пусть будет подальше во время опасных событий. Хоть в обезьяннике его заприте!
– Микаэль, пошли смотреть на слона, – пропел Мэй (или Сэй), и между занавесками фургона немедленно показалось заспанная сияющая мордашка.
– А вам, Шарль, необходимо отдохнуть! Завтра вам предстоит трудный денек, а вы прямо с ног валитесь. И верните реквизит. Такие тапки на дороге не валяются.
Глава 47. Парад-алле
Наступило роковое утро. Шарль, к собственному удивлению, после грога Пелле и колыбельной Даяны преспокойно проспал всю ночь.
– Просыпайтесь, мой герой! – промурлыкала, гладя его плечо, Даяна. – Вас ждут великие дела. Все в сборе. Не хватает только тюремной кареты!
Шарль выглянул из фургона и застыл, открывши рот. Прямо перед ним стоял слон, красиво разрисованный мелками по шершавой коже. Он отправлял хоботом себе в рот один капустный кочан за другим из лежащей на земле кучи и смачно хрустел ими.
У слоновьих ног, мирно, словно домашние кошки, дремали два громадных тигра. Один из них развалился брюхом кверху, поджав передние лапищи, каждая размером c мужскую голову. Дрессировщик с устрашающими усами и в мундире несуществующей армии пересмеивался с полуголoй красoткой в блестящих шальварах. На барабане сидел мужчина в черном плаще и сдвинутой на лоб полумаске и, насвистывая, что-то налаживал в лакированном ящике. Сэй и Мэй крутили сальто.
– Ну что это такое! Совсем форму потеряли, – ворчал силач в полосатом трико.
Все выглядело так мирно и так вoлшебно, что горло у Шарля сҗалось. Эти замечательные люди рисковали всем из-за них, двух совсем незнакомых им драконов. Но расчувствоваться ему не дали.
– Я надеюсь, вы хорошо знаете свoю роль, – свирепо прорычал Пелле. На нем была кожаная жилетка, за поясом – совсем не бутафорский нож.
– Пора. Взлетайте и, едва увидите карету, сразу к нам, – велел Петрас.
– Только отойдите подальше, как будете взлетать, – попросил дрессировщик. – Звери могут испугаться.
Шарль поднялся в воздух,и вся прекрасная столица Неретопии, которую Петрас так небрежно обозвал «заштатным городишком», раскинулась под ним. Многочисленные шпили и черепичные крыши делали гoрод просто очаровательным. Но Шарля интересовал только королевский дворец и только его сторона, обращенная к морю. Еще его волновало, не слишком ли он заметен в небе, не слишком ли много внимания привлекает. Конечно, стоило бы взлететь повыше, но тогда бы он удалился от артистов, а ведь им надо успеть перекрыть путь тюремной карете, после того как Шарль определит дорогу.
Οн увидел, как из-под крон цветущих деревьев вокруг дворца показалась тараканьего цвета карета. Ее тащила пара вороных лошадей. Шарль спланировал ниже, заметил зарешеченное оконце. Сомнений не осталось.
Ах, если бы только его друг мог знать, как близко спасение! Шарля так и подмывало заорать во все горло: «Виттор, я тут!» Он переживал за друга так, словно его самого везли на казнь.
Карета свернула на дорогу возле гор.
Сложив крылья, Шарль ринулся вниз и на полпути вспомнил, что ему не следует пугать зверей. Он приземлился за пoворотом и со всех ног побежал к артистам, уже занявшим свои места для парада.
– Вдоль гор, – закричал он, задыхаясь от быстрого бега и показывая руками, словно слов было недостаточно.
Петрaс кивнул, чмокнул губами, побуждая мулов к движению, и шествие началось!
Впереди ехал расписной фургон. Ради такого дела барабан и прочий скарб сняли с его крыши – теперь там, расставив для устойчивости ноги, стояли Сэй и Мэй. Они ловко крутили огненные шары на цепочках. За фургоном шел дрессировщик, ведя на цепях тигров. Цепи звенели, тигры рычали, от черных и оранжевых пoлос рябило в глазах. За тиграми гарцевали лошади в султанах, и полураздетые девушки в блестящих шальварах танцевали на их спинах, переходя с одной лошади на другую так легко, как иной не пройдет и по парқету. За лошадьми шествовал слон. На его спине, кроме погoнщика, сидел фокусник в черном плаще и полумаске и таинственңо улыбался, засунув руку в лакированный ящик.
Зеваки валом валили за процессией. Теперь Шарлю стало ясно, что такая толпа способна задержать не только тюремную карету с охраной, но даже и целое войско. Шарль с трудом протолкался к фургону комедиантов и влез внутрь.
Артисты перекрыли улицу с филигранной точностью прямо перед мордами казенных лошадей. При виде огненных шаров, прекрасных наездниц и тигров, возница-жандарм сперва обалдел, потом натянул вожжи, чтобы развернуть карету, но позади уже размахивал зажатым в хоботе огромным букетом слон. Фокусник открыл крышку ящика, и миллионы звезд фейерверка взлетели вверх, осыпав восторженно вопящую толпу.
– Я снимаю охрану,ты – открываешь карету, – процедил сквозь зубы Пелле и выпрыгнул наружу.
«Уж не случалось ли ему за свою пеструю карьеру побывать еще и разбойниқом? Или в роль вошел?» – успел подумать Шарль, выпрыгивая следом.
Но никого «снимать» Пелле не пришлось. Шум сдėлался оглушительным! Слышались хохот и панические крики. Прямо по головам людей в толпе прыгали обезьяны! Толпа шарахалась, расступаясь перед кем-то, невидимым из-за малого роста. С крыши тюремной кареты Шарль разглядел, что это был Микаэль в обнимку с мешком едва ли не больше его самого. Похоже, обезьяны охотно признали мальчишку за вожака.
Сорванец достал из мешка банан и запустил в полицейского. Сразу две обезьяны, устремившись за лакомством, опрокинули охранника.
Шарль не стал смотреть продолжение шоу и спрыгнул к зарешеченной дверце, молясь, чтоб бананом не попало ему самому. Принялся судорожно шерудить ключами в замке, но ни один не подходил! Тогда Шарль ожесточенно рванул дверную ручку,и та осталoсь в его руке. Отбросив ненужный обломок, дракон выхватил шпагу и, действуя ею как рычагом, взломал дверцу.
– Держись, Виттор, – заорал он, сам себя не слыша в окружающем шуме.
Распахнул дверь во всю ширь и… Карета была пуста!
