Текст книги "1917 - 2017 годы ... Столетие Советской России ... ·на всякий случай▌ ... А вдруг грянет новый Октябрь ... (СИ)"

Автор книги: Татьяна Хруцкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

– Знакомьтесь, это мой жених... Мы разговорились, и Мартин может дать тебе пару советов.

– Совет?

– Эд потерял немало наших денег...

– Игры с финансами всегда чреваты. Тут нечего стыдиться...

– Да, я пойду перекушу...

– А у вас прелестная подружка.

– Благодарю.. Я работаю в айти, думал, расколю рынок...

– Позвольте спросить, как много вы потеряли?

– Я сказал ей, что 20, на самом деле ближе к 40... Я пытался отыграться... Теперь чувствую, что просто лечу в какую-то пропасть...

– Я с таким сталкивался. Нужно избавиться от вредной привычки, пока не поздно.

– Благодарю вас, буду очень признателен...

– Самый чистый пакистанец из тех, кого я видел. Нет прямых связей с правительством, с террористами, никакой бандитской родни. Косвенные данные, но это у всех бизнесменов на Ближнем Востоке с миллионными доходами...

– Да не обязательно грязь. Достаточно точки давления. Может, что-то личное, какая-то слабость... Давай снова глянем на семью...

– Как насчёт невестки?

– Это что, она кому-то отправляла свои фото?..

– Прямой репортаж из Парижа. Активация камеры и микрофона на расстоянии. Это англичане завели, а не мы. Компьютер выключила, но крышку закрыть забыла. Понятное дело: она же не знает... Та ещё тема: камера не загорается...

– Ладно, давай вернёмся к его семье в Женеву.

– Давай, белоснежка... 15-летняя дочь в международной школе... Спокойно, я знаю все ключи для такого поиска...имейл, ключевые слова, что хочешь... пишем "связать с финансовыми делами Саудовской Аравии"... И её папаша становится информатором ЦРУ.

– И всё?

– И всё, брат.

– А ордер Федерального агентства безопасности информации?

– Нет, здесь ордер не нужен...

– Но для граждан США он всё-таки нужен?

– Судьи, которые ставят печать на ордер, под Верховным судьёй, который... Когда дело касается национальной безопасности... понеслась... Ну, вот... Ему 18. Сельма хочет за него замуж, боится сказать родителям... Но вот только она не знает, что на самом деле он Николас, и что он трахает Жирольдину и... А ещё он и его турецкая мать въехали сюда нелегально...

– Привет.

– Прости, задержался...

– Что на работе?

– В целом... всё нормально. Мне вставать через три часа. Вылет в семь...

– Бухарест. Президента не убили. Что мы вообще здесь делаем? Тобой очень довольны. Мистер... ворочает Саудовским баблом... Русский миллиардер... А как там насчёт денег Аль-Каиды? Есть... Меня ждёт повышение. А я старых друзей не забываю.

– Спасибо. Но как-то быстро всё случилось... Я всего лишь прощупывал почву...

– Здравствуй, дружище. Как дела?

– Скажу честно. С нашего знакомства жизнь моя пошла наперекосяк.

– Мне очень жаль. Что же случилось?

– Моя дочь... отравилась...

– Это на почве проблем с парнем, которого депортировали? Мы постараемся выбить ему визу.

– Я боюсь, что моя Сельма... Простите меня... Не буду вас грузить...

– Ну, рассказывай всё. Семья – это главное...

– Что ты вообще задумал?

– Быстрая и чёткая работа с клиентом на основе предоставленных тобой данных.

– Ну, а если бы его дочь умерла?

– И это было бы на руку.

– Серьёзно? Это всё ради повышения?

– Ему нужно сейчас быть с семьёй. Поэтому утром он точно пойдёт с нами на сделку, чтобы избежать риска...

– За что?

– За пьяное вождение. Набери полицию, скажи, что водитель пьян в стельку.

– Никуда он не поедет. Посмотри, он же разобьётся...

– Ладно, сам наберу...

– Он не поедет...

– У тебя есть доступ к программам АНБ, которые ты использовал? Мы с тобой оба в этом дерьме. Убери руки. Помни, кто ты. За раскрытие прикрытия офицера АНБ ты получишь срок посерьёзнее, чем он...

– Я предоставлю разведке и силовым структурам всё, что им потребуется для уничтожения террористов без нарушения Конституции и наших свобод. Это значит: никакой прослушки американских граждан, никаких попираний законов. Для нас это недопустимо...

– Привет, а что с поездкой в Лондон?

– Кажется, я не еду.

– А что у нас там? Кто побеждает?

– В Калифорнии проголосовали... Ещё рано... Барак Обама завоевал 72%...

– Круто... Ты можешь притворяться, сколько угодно, но я знаю, что ты за него...

Я видела, как внутри тебя растёт либерал, и в этом немалая и моя заслуга.

– С этим не поспоришь...

– А это что? Ты заклеил камеру на компьютере?

– Не отрывай, оставь как есть. Это против русских хакеров. Говорят, что они могут

удалённо включать веб-камеры...

– Стрёмно как... И по фигу, ещё по этому поводу париться...

– Но за тобой сейчас могут следить.

– Мне как-то особо прятать нечего.

– Классическая отмазка... Прятать нечего. Это не правда.

– Ладно. И что же я могу прятать?

– Проехали...

– Нет, ну, скажи... Ты, видимо, считаешь, что я что-то скрываю.

– Хорошо. Вот вчера ты закрыла компьютер, а на сайте, где мы познакомились,

ты смотрела на других парней...

– Ты копался в моём компьютере?

– Да ведь это ты сама спросила... ты скрываешь то, о чём ты мне не говорила.

– Что? Это глупо. Я не общаюсь и не встречаюсь с этими людьми... Тебя неделями не бывает рядом... Вот смотрю, как живут другие, потому что моя собственная жизнь стоит на паузе.

– Звучит как оправдание.

– Это правда... Надо было рассказать... Я этого не сделала. Прости. Но это же ерунда... Эд, посмотри на меня. Мне никто не нужен. И другая жизнь не нужна...

– Знаешь, я не поеду в Лондон, потому что я уволился.

– Что? Почему?

– На почве личных разногласий... и принципов...

– А подробности будут? Тебя хотели перевести...

– Я уволился из ЦРУ.

– И что это значит? Что ты будешь делать?

– Я не знаю. Придумаю что-нибудь. Но всё к лучшему... Поверь мне...

– Я верю... Смотри, он победит... "Итак, можно смело говорить: 27-летний Барак Обама – новый президент Соединённых Штатов..."

– Нужно заявить, что, публикуя материал, мы не пытаемся создать угрозу национальной безопасности. Чем дольше мы будем ждать, тем меньше шансов опубликоваться. Мы должны поторопиться...

– Я считаю, что надо подождать, иначе мы всколыхнём против себя общественное мнение.

– Но это тысяча документов. Мы должны выкладывать их один за другим, пока не пойдёт реакция. Коммерческие издания на такое способны? Смотри. Проблема заключается в том, что Белый дом в курсе... Они могут наблюдать за деятельностью иностранных разведок. Они могут засудить... вломиться сюда, покончив с вопросом раз и навсегда. У нас почти нет времени. Надо решать: мы публикуемся в СМИ или на своём сайте?

– Нельзя просто выкидывать документы... Одумайся... Ты сам всё сформулировал: если пойти не тем путём, мир ничего не заметит.Нужны настоящие, опытные журналисты, которые донесут до людей всю информацию...

– Мы и есть опытные журналисты.

– Думаю, что...

– Телефон... Вам звонили раньше?

– Нет... Что ж, давайте, я отвечу. Скажу, что номером ошиблись... Это обслуга. С двери пропала табличка: "не беспокоить"...

– Так что, публикуемся или ждём? Я ведь с самого начала говорил, что решать вам. Я вам доверяю. Я лишь прошу изучить всё внимательно и ответственно. И точные данные не нужны. Не надо их публиковать. Достаточно фактов о глобальной слежке. Дальше люди решат сами, стоит ли положиться на наше слово...

– Эд, в ближайшее время Белый дом проведёт переговоры по этому вопросу с разведслужбами. Давайте же просто дождёмся результатов переговоров. Услышим, что они скажут...

– Думаю, можно подождать.

– Предлагаю снова собраться здесь около полуночи. В Нью-Йорке будет полдень.

– Хорошо. А я тем временем пройдусь...

– Отлично. А мы будем в отеле, если срочно потребуемся...

– Наверно, и запись остановим на время...

– Конечно... Хотите взглянуть?..

– Когда это началось? Съёмки?

– Наверное, в Японии. Помню, каждый раз, когда видел камеру, дыхание останавливалось.

– Почему?

– Видимо, слишком много смотрел на других через объектив...

– В Японии первое задание АНБ?

– Да, я числился консультантом с серьёзным уровнем допуска.

– Почему вы согласились там работать?

– Предложили хороший заработок, было интересно. Ещё из-за Обамы тоже. Я искренне верил, что с ним всё наладится... Ошибался...

– Чем вы занимались?

– Первую половину дня работал над системой сбора разведданных под названием "хранилище". На случай катастрофы. Если бы террористы уничтожили все посольства США и базы АНБ на Ближнем Востоке. "Хранилище" позволило бы сохранить важные данные.Но часто приходилось отвлекаться. Наведывались гости. АНБ пыталось вычислить японцев. Нашими возможностями, прямыми включениями, с беспилотников над Пакистаном, прямо сейчас. Конечно, японцам вовсе не улыбалось, что мы хотим следить за их гражданами. Мол, это противоречило их законам. Но мы всё равно слышали всю страну. И этим не ограничивалось. Подмяв под себя коммуникации, мы пришли к контролю над реальной инфраструктурой. Программы и вирусы запускались на электростанции, дамбы, больницы... На случай, если Япония вдруг перестанет быть союзником, ей вырубят свет... Такое было не только в Японии. Мы подминали под себя Мексику, Германию, Бразилию, Бельгию. Ну, вот Китай – это понятно, Россия, Иран, Венесуэла... Но зачем Бельгия? Также нам приказывали следить за мировыми лидерами и главами корпораций. Мы мониторили крупные сделки, скандалы, дипломатические каналы. Всё, чтобы дать США преимущество над странами большой восьмёрки или давления на бразильские нефтяные компании. И зажравшихся царьков из стран третьего мира. И постепенно начинаешь понимать, что какие бы оправдания ты себе ни придумывал, борьба с терроризмом тут ни при чём. Терроризм – это прикрытие. Это борьба за экономический и социальный контроль. И защищаешь ты на самом деле не сограждан, а превосходство своего государства.

– Вы уже тогда решили обратиться к журналистам?

– Нет, тогда об этом мысли не было. Тогда мне казалось: система сама настроится, а президент выполнит обещания. Тогда же я узнал о вас и о ваших фильмах... О том, как вас задержали в аэропорту.

– 37 раз... Поэтому монтировать будут без меня. Я могу это забрать?

– Да... А ведь я никому не верил. Много лет. Я даже обрадовался, когда меня перевели в наблюдение за террористами. Каждый день я приходил и занимался радиоэлектронной разведкой. Информация была из Америки. Но я утешал себя тем, что грязная бомба, которую мы, возможно найдём, спасёт тысячи жизней. Дело в том, что ты не просто следишь за подозреваемым, ты работаешь с огромным количеством данных, а именно: наблюдаешь за людьми в контакте. Например, ты отслеживаешь иранского банкира, но не только его самого, а всех, с кем он общается, а это значит: всех, от племянника до дантиста, а потом ты проверяешь контакты дантиста, на третьем этапе дело доходит до какой-то барменши с её разговором с матерью о ботоксе. Третий шаг от сорока контактов – это уже около двух с половиной миллионов. В какой-то момент масштаб происходящего тебя накрывает. Выходит, что АНБ реально мониторит все мобильники в мире. Не важно, кто ты. Все твои действия отслеживаются и записываются. Следят не только за террористами, странами, корпорациями, а за всеми.

– Она была с вами в Японии?

– В Японии нам пришлось нелегко.

– Вы не могли с ней говорить о работе...

– Однажды вечером уже перед отъездом мы готовились подняться на Фудзияму...

-Ты решила запостить эти фото в Твиттер?Сотри это.

– Не такой творческой критики я ожидала, честно говоря.

– Нельзя хранить такие материалы на жёстком диске.

– Ну вот ещё.

– Я прошу, сотри эти фотографии.

– Из-за русских хакеров?

– Нет.

– Из-за наших?

– Не могу сказать.

– За мной следят?

– Очевидно, нет.

– Но кому-то нужна моя обнажёнка?

– Тут уже вопрос нацбезопасности.

– Я очень польщена... Но в следующий раз ври поинтереснее.

– Я не собираюсь говорить о том, за что можно сесть в тюрьму.

– Поэтому ты заклеиваешь камеру? Откуда у тебя такие фобии? Из-за работы? Они следят за нами? За кем следят?

– Да ни за кем. Давай закончим разговор. Давай спать. Раньше встанем и полезем на Фудзияму.

– И как всегда не будем ничего обсуждать. Мы вообще больше не разговариваем. Ты работаешь по двенадцать часов. Приходишь домой, играешь на компьютере и засыпаешь.

– Я устаю, потому что много работаю, чтобы платить за квартиру в самом дорогом городе мира.

– Ты меня заставил переехать и у меня нет рабочей визы.

– А чтобы она изменила? Ты бы отказалась от жизни со сном до полудня, с шопингами и тусовками? Бросила это ради карьеры?

– Лучше чувствовать себя жалким никем?

– Это называется ответственность. Да ты не имеешь понятия, что значит отвечать за чужие жизни, потому что ты живёшь в розовой сказочке, где никогда не бывает последствий и никто никому не делает больно.

– Нет. Ты не прав. Не только делает больно, а просто давит в лепёшку.

– Хватит врать. Что я тебе такого сделал?

– Вот именно – ничего не сделал. Ты не гуляешь со мной, не смеёшься... Не трогай меня больше.

– Прости.

– Нет. Хватит!..

– Мы так и не были на Фудзияме. А она уехала вскоре после этой ссоры. Мне стало жутко одиноко. Спустя три месяца уехал и я, вернулся в... Я обещал ей, что изменюсь. И мы снова съехались...

– Когда ты счастлив, большая часть тебя хочет, чтобы это никогда не кончалось. И ты думаешь: разве может быть что-то важнее? А ведь столько людей живут спокойной и счастливой жизнью. Почему я не могу? И каждый раз,когда мне удавалось унять волнение и забыть о вопросах, не дававших мне спать по ночам, я узнавал что-то новое и не мог больше молчать. Например, в АНБ было три высокопоставленных чиновника... Они годами подавали рапорты для лишения полномочий агентств, не больше не меньше, просто рапорты. За это ФБР устроило обыски у них. Ещё был... который пытался что-то изменить изнутри. Не помогало. И тогда он рассказал всё прессе. Его обвинили в шпионаже. Все мы, вся разведка были в шоке.

– Почему ему предъявили обвинение?

– Хотели внедрить мысль: как другим информаторам вести себя в правительстве, чтобы сидели и молчали, не говорили правду. Иначе раздавят...

– Я вернулся к работе на ЦРУ в должности консультанта по аппаратным решениям.По сути скупал долларовое железо... Это была контрактная работа. ... Всегда в партнёрстве с ЦРУ и контрразведкой. Обычный набор для людей нашего профиля.

– И каково было в Соединённых Штатах?

– Конечно, хорошо было оказаться дома. Но всё вновь начало меняться...

– В операционном центре АНБ разрабатывается новая программа. Для борьбы с китайскими кибер-подразделениями. Интересно? Платить будут не так много, как сейчас. Зато есть шанс послужить Америке. Я знаю, что для тебя это важно.

– А не будет так же как в Женеве?

– Вышла ошибка. Он не думал...

– Я ведь сам попросился. Мне дали работу...

– Но за что-то ты на меня обижен.

– Вы не сказали мне, что мы шпионим за всем миром...

– Подумай, Эд. Со времён Второй мировой прошло 60 лет и до сих пор не было третьей. Почему? Да потому что мы использовали силу, наши возможности. Ради порядка. Вот как можно следить за ядерными ракетами, атаками террористов, кибер-атаками. Централизованные кибер-машины, работающие день и ночь.

– И ради этого надо следить за миллиардами людей?

– Они сами выкладывают о себе всю информацию.

– Да, но они сами определяют, что выкладывать. А мы не даём им выбора и всё забираем.

– Американцам нужна безопасность, а не свобода. Простая сделка. Если хочешь играть с гаджетами в безопасность, тогда заплати пошлину.

– Но ведь люди не знают, что пошли на эту сделку.

– Где поле боя нашего времени?

– Повсюду.

– Наше первое правило?

– Не раскрывать своих позиций.

– А если о них узнает лицо без допуска? Узнает Конгресс?

– Узнает и враг.

– Таково, Сноуден, положение вещей в мире. Тайна – это безопасность. Безопасность – это победа...

– Я тебя кое с кем познакомлю...

– Так вы Эд Сноуден? Создатель "хранилища"?

– Да.

– Прекрасный проект.

– Благодарю, сэр.

– У меня есть ещё пара вопросов... Разработка весьма полезна для программы беспилотников. Обмен данными между разведками. Передача происходит одновременно со сбором. Может реагировать мгновенно. Мы в десять раз улучшили ударные показатели... В Японии ты служил в радиоэлектронной разведке?

– Да, сэр.

– И как тебе?

– Нам многое там было доступно.

– С новым назначением на Гавайях ты получишь ещё больше... Подумай, сынок. До запуска программы всего несколько месяцев...

– "Хранилище" – программа резервного копирования. Ты будешь первым, кто будет работать в кибер-контр-разведке. Это твой билет наверх...

– Вы верите, что Соединённые Штаты – величайшая страна в мире?

– Да.

– Приходилось ли вам использовать программы, не имея допуска к ним?

– Нет...

– Мне разрешили публиковаться... Ты специально меня игнорируешь?

– Нет, прости... Просто задумался... Хотел обсудить с тобой... Заместитель директора АНБ предложил мне новую должность. И они требуют ответа.

– Должность тебе самому нравится?

– Она мне по плечу.

– А можешь рассказать поподробнее?

– Ты же знаешь, что нет.

– Как всегда, тайна, покрытая мраком... Ну, а какие бонусы?

– Место работы – это Гавайи.

– Но мы так старались всё восстановить. И ты хочешь всё уничтожить? У нас есть любимый дом. У меня любимая работа. Мы с тобой настоящие друзья и любовники.

– Я понимаю. И если ты захочешь остаться, мы останемся. И точка.

– Не говори, что это ради меня.

– Не говорю. Один раз я упустил тебя, второго раза не будет...

– Я думала о том, что говорил врач... о стрессе, о тёплом климате... Если на Гавайях тебе будет лучше, я поеду с тобой... Хочешь?..

– Как идут переговоры с Белым домом?

– Я сказала, что у нас есть ордер суда на работу спецслужб... Они попросили показать, мы отказались. Теперь молимся, чтобы он действительно у нас был.

– Вы сомневаетесь, что он есть?

– Никто никогда не видел ордера, но таких прецедентов не было.

– Наш источник рисковал жизнью. Документы изъяли. Скажи, Белый дом делал заявление насчёт нацбезопасности, чтобы помешать публикации?

– Нет. Я спросила несколько раз. Они так и не могли внятно ответить.

– Чего мы ждём? Каких сигналов? Надо печататься, пока можем.

– Я всё-таки очень хочу переговорить с...

– Сколько ему лететь? Нет, это невозможно. Его схватят, если вы не напечатаетесь в ближайшие четыре часа. На восточном побережье наступит вечер. В этом нет ничего страшного...

– Правительство знает, что документы у нас. ЦРУ может вломиться сюда в любую секунду. Ты требуешь отсрочки. Будь же ты журналисткой и не трепи нам нервы.

– Да я только что с Белым домом спорила по этому поводу, рискуя карьерой. Какое право у вас сомневаться в моей преданности делу?

– Нет, я буду сомневаться. Это недопустимо. Сами выложим...

– Статья выйдет в четыре...А я пока пройдусь по материалу...

– Зачем?

– Его надо отредактировать... Сплошной шпионский жаргон... Никто ничего не поймёт...

– Специфика не так важна. Главное – новость... Выпускайтесь в четыре, край – пять часов. Иначе выложим сами...

– Привет, белоснежка...

– Ничего себе, ты тут работаешь?

– Да. Три года два месяца и... Кто бы знал, что тайная база времён Второй мировой войны станет секретным объектом для тысячи яйцеголовых... А ты где работаешь? Ловишь хакеров? С повышением!.. Свежие мозги...

– Здесь у нас защита, где работаешь ты, там – нападающие. Я руковожу обоими. Учти, у нас работы много.

– Ясно, сэр... И зачем конкретно мы тут нужны?

– К беспилотнику приделана мощная антенна, она снимает метки со всех гаджетов, компьютеров, которые можно запеленговать. Моя подруга поливает их сверху огнём... Мы метим, она бомбит.

– И кого мы сейчас отметили?

– Не кого, а что. Мобильники плохих парней. Пароли, симки.

– А откуда мы знаем, что именно преступник пользуется трубкой? Мы не знаем...

– Знаем, знаем. С нами работают, они подтверждают.

– А как называется программа?

– "Хранилище". Первоначально она служила для резервного копирования.

– На случай обвала данных.

– А ты откуда знаешь?

– Я её создал. Но я думал найти ей иное применение.

– Например... Мы тут недавно обсуждали... программы для АНБ. Речь шла о том, что программ так много, что следить за ними невозможно ипочему бы не создать централизованную базу данных, типа каталога, обновляющуюся в реальном времени. Например, "хранилище" складирует наши разведданные. Осталось создать портал для поиска, и каталог.

– Дай подумать.

– Нужно одобрение АНБ.

– Конечно.

– Название есть?

– Да. Мне нравится "сердцебиение"...

– Я перестал принимать лекарства. От них у меня голова... А мне нужна концентрация... Я должен быть начеку...

– Да что такое в твоей работе, что она для тебя важнее жизни? Я не понимаю.

– Наше правительство...

– Что с ним не так?

– Наше правительство теряет миллиарды долларов из-за работы китайских хакеров. И меня наняли этому помешать. И от меня зависит много людей.

– Что, больше чем от других?

– Да.

– Господи... Одно враньё. Выходит, на Гавайи мы приехали зря. И работу, где меньше стрессов, тебе не предлагали?

– Я создан для этой работы. Я пока не знаю никого, кто бы с ней справился лучше. Это как дорога, с которой невозможно свернуть.

– Свернуть всегда можно...

– Мы должны знать, собирает ли АНБ личные данные сотен миллионов американцев?

– Нет, сэр.

– Не собирает?

– Не умышленно. Бывают случаи, когда такие данные случаются, но это не преднамеренно.

– Спасибо. Остальные вопросы на эту тему будут заданы в письменной форме...

– Я хотел показать вам кое-что, с чем столкнулся я при работе с каталозатором.

– И что это?

– Результаты сбора данных по всему миру за март. Все звонки. Во Франции 70 миллионов, в Германии 80 миллионов, Бразилия – 2 миллиарда. США – 3 миллиарда звонков и имейлов. Это, не считая данных от телефонных компаний...

– Понятно. А по России?

– 1,5 миллиарда.

– Выходит, мы у себя собираем в два раза больше, чем в России? Это беспредел какой-то. А ты кому-нибудь это показывал?

– Нет, вы первые.

– Ты с этим поосторожнее. А то решат, что ты лодку раскачиваешь.

– Я лишь хотел убедиться, что я не единственный, кому это кажется странным...

– Наблюдали мы из Вегаса за Афганистаном. Время позднее было. В зоне нашего удара появляется какой-то объект. Мы сразу поняли, что какой-то ребёнок. Запросили подтверждение. Наблюдатели говорят: собака. Ну, ладно, как скажете... Короче, та же деревня, три дня спустя...Родственники ребёнка подняли шум... Приказ: мочите. Только облако пыли осталось. Всех накрыли. Всю огромную семью. Но самое безумное – это то, что ты приходишь домой, обнимаешь жену, детей, утром снова на работу... И скоро этот мрак становится рутиной...

– Всё, хватит. Как будто мы преступники. Это война. Есть приказ.

– Приказы-то преступные?

– Это приказы правительства.

– Слышал когда-нибудь о Нюрнбергском процессе? Не так давно это было.

– Это когда фашистских главарей вешали?

– Да. На первом этапе судили главарей, а дальше пошли уже судьи, юристы, полицейские, охранники и обычные люди, которые делали работу, те, кто выполнял приказы. Именно тогда в Нюрнберге были сформированы основные принципы международного права. Чтобы избежать преступных приказов. Это так, к слову...

– Привет, Эд. Как здоровье?

– Привет. Порядок. Спасибо за беспокойство.

– Не просто жить с такой болезнью. А ведь со стороны и не скажешь. 200 китайских сайтов заблокировано за четыре месяца.

– Это же внутренние цифры.

– Твой коллега тоже родом из ЦРУ. Так что он держал меня в курсе твоих успехов. Потрясающая работа. В том числе проект "сердцебиение".

– Искренне рад это слышать.

– Твой шеф передаёт тебе привет. Только он не в курсе твоих бесед с коллегами по поводу объёмов сбора данных и высказанных мыслей. И не узнает...

– Дело в том, что "сердцебиение" – не простой проект. Мне нужна была информация от разных ведомств. Обсуждение с коллегами идёт на пользу.

– Я верю в тебя, Эд. Поэтому с тобой ничего не произошло из-за проблем в Женеве....

– Я благодарен вам за покровительство.

– Когда ты скрыл кое-что при проверке на полиграфе... Что конкретно ты скрыл?

– Помните ту лекцию, когда обсуждались... Вы сказали, что программу прослушки Буша одобрили...

– Порой мы не имеем права выкладывать всю правду... но это не даёт нам право врать...

– Да, ладно... Руководитель разведки только что солгал... Простите...

– Взгляни на меня. Ты работал без моего ведома с программами, не имея к ним допуска...

– Да, это было в Женеве. Из-за моей девушки. Я так ревновал. С тех пор больше ни разу...

– Вот что, Эд. Я знаю, что после Женевы у вас с ней не всё ладится. Поддерживать отношения в таком случае не легко. Мало кому удаётся. Если тебе станет легче, она не спит со своим другом-фотографом, даже если тебе так казалось... Я собираюсь на пару недель на конференцию, на обратном пути заскочу...

– Хорошо. Спасибо...

– До скорого, сынок...

– Твою почту читают.

– И что?

– Теперь всё по-другому. Интенсивный сбор данных, вся почта, звонки, смс, в Сетях, возможно, у нас в доме стоит прослушка, я не уверен...

– Кто приказал?

– Высший чин в ЦРУ.

– У тебя проблемы?

– Я хотел бы многое тебе рассказать, но не могу подвергать тебя неоправданному риску. Ты в безопасности, пока ничего не знаешь.Прости меня. Я не хотел, чтобы всё так случилось. Но я уверен, ты поймёшь, что я поступал правильно. Сейчас просто выслушай меня. Когда вернёмся в дом, всё должно выглядеть естественно. Мы будем вести себя так, будто ничего не произошло. Если заметишь что-то странное, сразу же дай знать. С этого дня электронная почта только через мой шифр.

– Господи, я так не смогу.

– Сможешь.

– А у меня есть выбор?

– Прошу, поверь мне... Было бы лучше, если бы ты вернулась на время домой. Скажи родителям, что меня направили в командировку, а ты соскучилась по дому.

– Ты уезжаешь?

– Да. Думаю, ненадолго...

– Нет я не могу уехать... Ты только что велел делать вид, будто ничего не произошло. Если мы оба уедем, это будет подозрительно... Я сделаю это ради тебя... В последний раз...

– Наши обрушили систему... Вся страна лишилась Интернета...

– Охренеть...

– Эд, как там "сердцебиение"? Дела идут?

– Конечно, идут...

– Какой-то идиот выдал часть израильского кода, представляешь... дилетанты...

– Эд, ты что, уже домой собрался?

– Да, не очень хорошо себя чувствую. Наверно, и на завтра отгул возьму...

– Если ты плохо себя чувствуешь, может быть, тебе стоит слетать в Штаты, повидаться с доктором? Руководство тебя поймёт.

– Здравое зерно в этом есть...

– Береги себя.

– Да. Ты тоже...

– Хороших выходных...

– И тебе, дружище...

– Началось... Молодец... А ты считал, что она не боец...

– Иногда приятно ошибаться...

– Главная новость вечера. В английской газете "Гардиан" пишут, что секретным постановлением администрация Обамы разрешила сбор данных со звонков миллионов абонентов сотового оператора...

– Неплохо для крупного печатного издания...

– Теперь уже не заткнуть. А впереди ещё четыре дня... Даже не представляю, что у нас в запасе...

– ...исчисляется миллионами... Ещё одна шокирующая статья появилась на этот раз в "Вашингтон пост". Информация в ней касается широко используемой, тщательно засекреченной программы США... В статье утверждается, что АНБ и ФБР напрямую получают данные пользователей от всех ведущих телекомпаний, в том числе... передаются ауди и видео файлы... почта, документы, записи звонков... а также имеется возможность отслеживать перемещения физических лиц, местонахождение абонента и его встречи... Однако со стороны это будет напоминать слежку большого брата и вызывает опасения. Если всмотреться в детали, можно увидеть, что предела нет... Однако Барак Обама защищает правительственные программы, призывает действовать осторожно и с благими намерениями... Это угрожает правам на личную свободу, свободу использования Интернета, подрывает демократические основы не только США, но и во всём мире.

– Он осознал, что его долг как человека, рассказать об этом всему миру...

– Если пока не раскрывать твою личность, масштаб того, что мы сделали, обеспечит тебе общественную поддержку...

– Честно говоря, сынок, тебя может ждать смертный приговор... Чёрт бы его побрал...

– ...а если твоё имя станет известно, тебя начнут называть террористом, предателем, шпионом и начнут мусолить твою личную жизнь, и отвлекать читателей от реальной проблемы...

– Именно поэтому я обязан открыться и объяснить, что мною двигало. И чтобы все знали, что я действовал один... И таких, как я, слишком долго заставляли скрываться. Анонимные заявления не воспримутся всерьёз. Эта проблема актуальна для всего общества. И скрываться я не буду.

– Давай хотя бы свяжемся с юристами, которые борются за права граждан. Мы уже на твоей стороне. Так же можно начать переговоры с комиссией при ООН по работе с беженцами. Через пару дней можно будет назвать твоё имя...

– Что это, Эд?

– Уезжая, я установил камеры с датчиками движения... Туда только что подъехали два агента АНБ. Может, обычная проверка, в связи с тем, что я не вышел на работу. Если бы они что-то подозревали, они бы...

– Почему вы её не забрали?

– Она отказалась ехать...

– Она что-нибудь знает?

– Нет. Ничего конкретного... так... они уезжают...

– Я, Эдвард Сноуден. Мне 29 лет. Я работаю на... в качестве аналитика АНБ и ФБР... Невозможно противостоять сильнейшей службе разведки без значительной доли риска. Это очень опасный противник и поэтому мало кто вступает с ним в конфронтацию. Рано или поздно вас достанут...

– Молодец...

– Следующему поколению придётся ещё хуже, потому что механизм международных притеснений растёт и развивается.И тогда ты понимаешь, что готов пойти на тот самый риск, если есть шанс, что люди узнают об этом и сами решат, что с этим делать. Ведь даже если вы ни в чём не виноваты, вас всё равно снимают и прослушивают. У меня был доступ ко всему арсеналу связи. Если бы я хотел причинить вред США, вся эта система слежки была бы отключена. Но это не входило в мои планы. И всем, кто пытается это оспорить, стоит задуматься. Если бы они оказались на моём месте и получали за это горы денег, смогли бы они от всего этого отказаться? Мой самый большой страх относительно результата моего поступка, что в Америке ровным счётом ничего не изменится, но в последующие месяцы и годы ситуация только усугубится. А затем рано или поздно наступит момент, когда будет избран новый лидер, который воспользуется этим рычагом, и люди сами против этого уже ничего не смогут сделать. И наступит полная тирания...

– Ты в порядке? Ну, всё, нормально...

– Это вам теперь стоит быть начеку... Если возникнет малейшее подозрение, что вас собираются задержать или устроить обыск, сразу форматируйте на Сети. Уничтожайте все данные, все копии, зашифрованные копии... Даже у меня теперь нет доступа к тем файлам, что я был у вас... Расскажите всё поподробнее... Это самое важное. А я прошу меня извинить...