Текст книги "Дети двух Миров"

Автор книги: Татьяна Толстова (Морозова)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 28 страниц)

– А потом что будет? – в голосе девушки промелькнули настороженные нотки.

– Потом… – магу не хотелось брать на себя роль разлучника, – Поглядим, как оно все обернется.

Перед тем, как отдать приказ войску выступать, Тоус Светлый отвел в сторонку Еву и выдвинул ей свои условия.

– У тебя будет несколько дней, чтоб принять решение. Подумай. И запомни, других вариантов у тебя просто нет.

Сама не своя, девушка вернулась к эльфу, но ничего говорить ему не стала. У нее было еще время. Время, чтобы решить свою судьбу. Слова кукушки, произнесенные когда-то, всплыли в памяти Евы:

 
Твоя судьба – в твоих руках,
Тебе решать, что дальше будет:
Любить или вернуться к людям,
Или растаять в облаках…
 

Эпилог

На обратном пути планы несколько изменились: вместо Лангена пришлось идти в Визор. Тоус Светлый оставил во дворце амулет перемещения, что и стало причиной смены маршрута. Эта заминка явно не нравилась эльфийскому королю, он хотел побыстрей спровадить «гостей» в их мир. Присутствие на землях эльфов сильных магов несколько нервировало Тоуса Светлого. Кто знает, что им взбредет в голову? Расправа с Маур Фэй весьма наглядный урок, правда, он сам подсказал, что и как делать, но в тот момент это было необходимо. С другой стороны король лично убедился в силе юной магички. Не стоило возвращать ее к жизни, это дракон настоял. Позаимствовав у каждого чуток жизненной силы, они с Ке'Аром наделили Еву невиданной мощью. Теперь девушка, сама не зная того, обладает колоссальной силой велианцев, долголетием эльфов и, если научится, сможет превращаться в дракона. Так или иначе, но Ева пока что до конца не прочувствовала свою силу, а значит – на нее можно повлиять. Если девушка примет его условия, то уже никогда не сможет воспользоваться магией, а если нет – уйдет в свой мир. Но о том, что он предложил ей, знают только они вдвоем. Это еще одно из условий договора.

Стараясь не показывать свих чувств, девушка ехала на коне рядом с Конэ-Элем. Эльф шутил всю дорогу, радуясь, что все проблемы остались позади. Избранные выполнили свой долг, и теперь могут наслаждаться жизнью. Слушая его в пол уха, Ева размышляла над словами эльфийского короля. Сделка, которую он предложил, именно "сделка" – это определение как нельзя лучше передавало смысл сказанного Тоусом Светлым, заключалась в том, что ей позволяют остаться с Конэ-Элем, но только в обличье волчицы, навсегда отказавшись от магии и человеческого тела.

Ко всему прочему Тоус Светлый взял с нее клятву, что она не расскажет об их разговоре никому и никогда. Понимая, что обязана эльфийскому королю жизнью, она согласилась молчать. Еве предстоял выбор, серьезный выбор, который может радикально изменить ее жизнь, да и Конэ-Эля тоже. Зная его характер, нетрудно догадаться, что эльф примет ее и в образе волка, но будет ли он счастлив от этого? Не жена и не подруга, а просто любимый ручной зверь. Эльф останется преданным их любви до конца, не захочет создавать семью с какой-нибудь эльфийкой, будет глядеть на волчицу и горестно вздыхать. Но это поначалу, а потом? Спустя некоторое время потихонечку начнет ее ненавидеть? Все знают, что от любви до ненависти один шаг. Нет, ей это совершенно не подходит! Да, Тоус Светлый поступает жестоко, но это все же лучше, чем смерть. По крайней мере, Конэ-Эль будет знать, что она жива, пусть и в другом мире, но жива.

– Ты совсем меня не слушаешь, – голос эльфа прервал ее размышления.

– Что? А… прости, – девушка постаралась улыбнуться как можно беспечней.

– О чем ты думаешь, Ева? – эльфу не понравилась мелькнувшая в ее глазах грусть.

– Я? Да вот думаю… что будем делать с Конхеном?

Меч, сослужив службу, отдыхал за спиной у Конэ-Эля.

– Предлагаю поинтересоваться на этот счет у его величества. Тоус Светлый – один из Первых Отцов, он должен знать.

Догнав короля, ехавшего впереди войска, они с почтением спросили у него совета.

– Меч ваш, вы и решайте, – пожал плечами Тоус Светлый.

Ответ короля в некоторой степени вызвал у Евы и эльфа недоумение. Съехав на обочину, чтоб не мешать движению, они стали думать, как поступить.

– Я, кажется, кое-что придумал, – хитро подмигнул Конэ-Эль, – Поехали, тут недалеко.

Развернув коней и пустив их галопом, они понеслись к небольшому перелеску, росшему невдалеке.

– Куда мы едем? – любопытство распирало девушку.

– Не отставай, скоро увидишь, – бросил через плечо на скаку эльф.

Благополучно миновав перелесок, они выехали к огромному каньону. Вид, открывшийся перед ними, поражал своей первозданной красотой. Каньон простирался к горизонту, насколько хватало взгляда. Его причудливый ландшафт поражал своими неповторимыми формами. Стоя почти у самого края обрыва, Ева наслаждалась видом.

– Откуда ты знаешь про это место?

– Мы неподалеку от Эльфийских лесов, а я бывал тут как-то раз, вот и вспомнил. Ты, главное вниз не смотри, а то голова закружиться, – поспешил предупредить эльф.

Кони нервно фыркали у них за спиной. По всей видимости, скакунам не очень нравилось это место. Девушка молча впитывала в себя красоту.

– И что ты предлагаешь? – через какое-то время спросила она у эльфа.

– А ты не догадываешься? – заговорщицки подмигнул Конэ-Эль.

– Кинуть Меч вниз?!

– Угу. Он сам найдет дорогу домой – туда, откуда пришел.

– Что ж, неплохая идея. Знаешь, в моем мире есть одна примета – если хочешь вновь вернуться, то надо бросить монетку и загадать желание.

– Ты хочешь вернуться к этому каньону? – не понял ее Конэ-Эль.

В ответ Ева промолчала, только еле заметно вздохнула. Эльф снял со спины Меч, размотал перевязь и протянул его девушке.

– На, это ответственное задание я поручаю тебе.

Взяв из его рук Конхен, Ева еще раз взглянула на рисунок. Солнце и луна – день и ночь, завитки-дороги, две линии двух Избранных, их три пересечения, словно рассказ о том, как они с эльфом трижды встречались. Первый – в лесу, когда она была в личине волчицы; второй – после города Страхов; третий – когда Тоус Светлый вернул ее к жизни. А вот рисунок пера она так и не смогла объяснить… Хотя… И в самом деле, как она не догадалась раньше?

Перо-птица-полет! А полет – это Мечта! Надо жить с мечтой, верить в нее. Свое будущее мы формируем в настоящем. Наши мысли и мечты сейчас – становятся реальностью потом, через какое-то время. Ведь она так мечтала встретить того, кто примет ее такой, какая она есть? Мечтала. И вот встретила. Мечтала любить и быть любимой – пожалуйста, так оно и вышло.

Теперь у нее родилась новая мечта, и она будет о ней думать, чтобы спустя какое-то время мечта стала реальностью. Проговорив мысленно сокровенное, Ева положила Конхен на ладони и протянула вперед руки.

– Возвращайся домой, – сказала девушка и бросила Меч.

Сверкнув на солнце сталью, он пролетел несколько метров и исчез.

– Вот и все… – вздохнула Ева, глядя на эльфа, – Вот и все…

– Пойдем? – спросил эльф.

– Давай немного посидим тут, так хочется покоя…

– Как скажешь, – согласился Конэ-Эль и присел на траву.

Почти у самого края обрыва лежал огромный камень. Девушка присела на него и стала смотреть в пропасть, куда только что сбросила меч. Он сослужил свою службу и теперь не скоро понадобиться. По крайней мере, она очень на это надеется.

Из головы не выходил разговор с Тоусом Светлым. Почему все так сложно? Неужели нельзя принять простое решение – разрешить ей остаться тут в обличье человека? Девушка не заметила, как, еле-еле переставляя лапы, к ней подошел старый, грязный пес. Он встал возле ее ног, пристально глядя в глаза.

– Здравствуй, собака… – печально усмехнувшись, сказала Ева.

– Здравствуй, – неожиданно для нее ответил пес.

– Вот как? Ты умеешь разговаривать? – девушка отметила про себя, что нисколечко не удивлена этому факту, а вопрос задала машинально, – И где же ты научился этому?

– Всегда умел, – уклонился от ответа пес.

Трясущиеся мелкой дрожью лапы, бока ввалились, что аж ребра видны – все указывало на то, что пес давно не ел и очень устал. Еве стало откровенно жаль собаку, и она протянула ему кусок мяса, сотворенного только что. От запаха у собаки потекли слюнки, и закружилась голова.

– Еда из твоих рук, это слишком большая награда для меня, – прошептал пес.

– Почему? – удивилась Ева и положила кусок мяса на траву перед мордой собаки.

– Я не могу его принять, – покачал головой пес.

– Что тут такого? Ешь, ты ведь голодный!

Пес вновь покачал головой. Ему очень хотелось есть, но он решил сперва все рассказать Еве, потому что обязан был это сделать. А потом пусть она сама решает, как поступить дальше. В такой решающий для него момент, он попросту не мог есть. Усталость вынудила пса сесть на землю, так как лапы совсем отказывались держать изможденное тело.

– Выслушай меня, Ева, – собрался с духом Константин Григорьевич.

– Ты знаешь мое имя? Вот как… – поразилась девушка, – Интересно откуда?

– После того, как я все тебе расскажу, ты поймешь, – пес горестно вздохнул, – Но прежде чем начать свой рассказ, я хочу чтоб ты знала, что я очень раскаиваюсь в том, что совершил и прошу у тебя прощение за всю боль, которую причинил.

– Ничего не понимаю, – пожала плечами Ева, – да в чем же твоя вина передо мной?

Конэ-Эль подошел поближе, заинтересованный происходящим.

Смотря в землю, не смея больше поднять на нее глаз, Смирнов начал рассказывать.

– Я не тот, за кого ты меня принимаешь. То есть я не псина по рождению, я, как и ты, – человек. Имя мое тебе хорошо известно.

– Неужели? Ну-ка, ну-ка, – слова пса заинтриговали Еву.

– Мое имя… – пес горестно вздохнул, хвост его стал нервно дергаться из стороны в сторону, – Я… Я Константин Григорьевич Смирнов, бывший начальник разведки.

От неожиданной новости у Евы перехватило дыхание, и она резко встала, хватая ртом воздух. Тот, кто обрек ее на смерть, кто так поступил с ней – лежит в данный момент около ее ног в обличье пса!!! Первое желание было придушить его, но она справилась со своим гневом и ледяным тоном спросила:

– Чего вам от меня надо?

Почувствовав ее состояние, Константин Григорьевич еще больше занервничал. Он даже и не знал – стоит ему продолжать, или оставить все как есть и уйти. Но все ж решил испытать судьбу до конца. Сглотнув ком, застрявший в горле, пес продолжил. Не скрывая правды, он рассказал Еве, почему выбрал именно ее, для чего изначально собирался отправить в Магический мир и как поступил, узнав, что она одна из Избранных. Девушка слушала молча, презрительно смотря на него.

– Думаете, что это новость для меня? Ошибаетесь, я давно поняла, какую роль вы отвели мне в своей игре.

– Вот как? Не думал…

– Правда? – ехидно переспросила девушка, – А когда вы вообще думали?

Понимая, что оскорбляет его, Ева все равно не могла сдержаться. Внутри у нее все клокотало от злости. Она столько времени лелеяла желание убить его, уничтожить, и вот этот момент настал. Сейчас Ева преспокойно может столкнуть пса в пропасть, или попросту щелкнув пальцами стереть в порошок. Но что-то удерживало ее от этого поступка, заставляло гасить ненависть.

– А я вам зачем?

Пес продолжил. Сбиваясь, он рассказал о решении Совета Магов, о том какое наказание ему придумал Де'Камп, и каким образом он может вернуть себе человеческий образ.

– Правда? Значит, я должна простить тебя? И ты думаешь, что я такая белая и пушистая, наивная дурочка, пожалею несчастную собачку? Ты глубоко ошибаешься!

– Я на это и не рассчитывал, – вздохнул пес и поднялся.

От голода его повело, и, не удержавшись на лапах, он завалился на Евины ноги. Машинально, совершенно не думая, Ева оттолкнула пса ногой. Тот, перевернувшись, оказался на краю пропасти и стал медленно сползать вниз. Царапая землю лапами, пес пытался выкарабкаться, но силы покидали его. Ева стояла и с долей презрения наблюдала, как старый пес отчаянно борется за свою жизнь.

"Были бы у меня руки, – подумал Смирнов, – Вылез сам, без посторонней помощи".

Секунды уходили, приближая неизбежный финал.

" А ведь это твой первый отец, – напомнила сама себе Ева, – только вот сам он об этом не знает".

Незаметно для нее гнев сменился на сострадание. И потом – ситуации у них в чем-то схожие: его превратили в собаку, а ей предлагают стать навсегда волком. Ева представила, каково это – понимать, что ты обречен. Жить в чужом теле, лишиться всего. Никогда больше не обнять того, кто дорог, не прикоснуться ладонью к щеке любимого. Не говорить, не петь песни, не смеяться… Сердце сжалось от боли. Не размышляя больше ни секунды, она подхватила пса и оттащила от края.

– Я прощаю тебя и хочу, чтоб ты вновь стал человеком!

Пса окутало белесое сияние, и на его месте оказался Константин Григорьевич, совершенно голый и грязный. Смущенная Ева тут же создала ему одежду.

– Вот, наденьте.

Путаясь в штанинах, Смирнов резкими движениями натянул брюки и накинул рубашку.

– Спасибо тебе, Ева. Я понимаю, что тебе все равно и моя благодарность для тебя ничего не значит, и все же еще раз спасибо!

Ева молчала, мысли хаотично крутились в голове. Девушка решала, говорить Смирнову о том, что она его дочь или не стоит. И тут она вспомнила про эльфа. Изумленный, с открытым ртом, Конэ-Эль стоял в стороне, и обалдело глядел на них.

"Нет, – решила Ева, – Хватит на сегодня потрясений. Если и расскажу, то потом, время у меня еще будет".

– Вы идти-то можете? – глядя на исхудавшего Константина Григорьевича, спросила она.

– Не знаю, – откровенно признался тот.

Она запомнила его совершенно другим: упитанным, холеным мужчиной, знающего себе цену. А сейчас перед ней стоял старик, тощий как жердь, с посеревшим лицом. Ругая себя за жалость, девушка все же сплела заклинание и вернула Смирнову его прежний вид, а заодно поправила и здоровье.

– Спасибо… – растерянно произнес Константин Григорьевич.

– Не за что, – буркнула Ева.

Ну, что она могла поделать с собой? Такая уж уродилась – не может, да и не умеет мстить, все равно прощает своих обидчиков.

Ева посмотрела на эльфа, тот все еще никак не мог выйти из оцепенения. Перед ним стоял человек, которого он презирал и в то же время был ему благодарен. Если бы не Смирнов, то они с Евой никогда бы не встретились, но в то же время этот человек так подло поступил с его возлюбленной. Эльф подошел к Еве, обнял и негромко сказал:

– Ты правильно поступила. Жить со злобой в сердце невыносимо. Она бы изнутри выела тебя дочиста, не оставив даже частички светлой души. Так что – молодец.

– Извините, что влезаю, – прервал эльфа Константин Григорьевич, – Но что все же тут случилось?

Особого желания рассказывать что-либо Смирнову, ни у Евы, ни у Конэ-Эля не было. Во-первых, долго, а во-вторых, просто не хотелось.

– Сейчас догоним наших, там у Банкумы и спросите, – коротко ответила Ева.

Смирнов совершенно не понял девушку – что значит "наших"? Про кого она говорит? А вот имя мага Заклятий Ночи насторожило Константина Григорьевича. Раз Банкума тут, значит и Де'Жетье тоже. А с этим гадом у него свои счеты… Перво-наперво необходимо вернуть свои магические силы, а потом поговорить с ним по-мужски, напомнить их прощальный "разговор".

Уступив Смирнову своего коня, Ева взобралась на скакуна эльфа, разместившись за спиной у Конэ-Эля. Миновав перелесок, они выехали на дорогу и пустили коней в галоп, стараясь нагнать войско. Эльфы ушли довольно-таки далеко, и им пришлось потратить изрядно времени, чтобы увидеть хвост колонны. В душе Константина Григорьевича творилось что-то непонятное – всевозможные эмоции смешались в один клубок. Чувство радости оттого, что он прощен, перекрывало ощущение вины перед девушкой, благодарность за прощение перемешивалось с ненавистью и грустью. Голова у Смирнова шла кругом. Когда догнали войско, то он с изумлением заметил, что это эльфы. Это и есть "наши"? Константин Григорьевич ошеломленно смотрел на первородных. Гордые, независимые эльфы пришли на выручку девушке из техногенного мира… Чудеса, да и только! Как же хочется про все расспросить подробно!

– Господин Смирнов! – маг Заклятий Ночи тут же узнал бывшего шефа разведки.

Услышав свою фамилию, Константин Григорьевич вздрогнул, давно его так не называли. Направив своего коня к Банкуме, Смирнов поздоровался и поехал рядом.

– Что-то я не вижу господина Де'Жетье, – оборачиваясь по сторонам, поинтересовался Константин Григорьевич.

– Господин Де'Жетье отсутствует, он предпочел вести тыловую работу.

– Значит, его тут нет?

– Как видите – нет, но мы направляемся за ним, – пояснил Банкума.

Смирнов задумался.

– Я буду вам признателен, господин Банкума, если вы позволите мне первому сообщить ему радостную весть о моем прощении. Вы не против?

Хранитель Заклятий Ночи догадывался, что у них свои счеты, и поэтому решил не вмешиваться.

– Как пожелаете, господин Смирнов, это ваше право.

– Благодарю…

Закрыв тему Де'Жетье, Константин Григорьевич с неподдельным интересом стал расспрашивать Банкуму о всем, что произошло пока он разгуливал в шкуре пса. Маг оживленно стал вводить Смирнова в курс дела, красочно и с мельчайшими подробностями описывая произошедшее.

Путь до Визора занял порядка пяти дней. Весть о том, что король возвращается с победой, летела пущенной стрелой впереди войска. У главных ворот города победителей встречала ликующая толпа. Слух о том, что саму Маур Фэй одолела девушка из другого мира, что она к тому же ЧЕЛОВЕК, уже во всю гулял по улицам столицы. От любопытных глаз не было отбоя. Многие норовили протиснуться поближе и пощупать ее. Тоусу Светлому пришлось в срочном порядке провожать гостей во дворец, где они смогли укрыться от назойливых граждан.

Местные сплетницы во всю обсуждали взаимоотношения некоего эльфа по имени Конэ-Эль и этой самой девицы. Кто с осуждением, а кто и с завистью, так или иначе, но, не желая того, Конэ-Эль стал притчей во языцех. Его имя муссировалось в каждом доме, в каждом трактире. Многие юные эльфийки тут же влюбились в него. Вздыхать и говорить о нем стало модно.

Тоус Светлый, понимая, что его гости сильно вымотаны дорогой, предложил провести в его дворце пару дней. К тому же положение обязывало учредить бал в ознаменовании победы, а отсутствие на нем главных героев могут превратно истолковать. Отдав необходимые распоряжения, эльфийский король назначил бал на вечер следующего дня.

Ева нервничала, еще бы – она никогда в жизни не бывала на балу в королевском дворце, и не знала, как подобает вести себя, что надеть. В помощь ей Тоус Светлый отправил фрейлин, которые и рассказали про все церемонии и тонкости дворцового бала. Выбор платья Ева оставила за собой. Когда фрейлины покинули комнату, девушка, прикрыв глаза, стала представлять свой бальный наряд. Легкое, невесомое, из тончайшего шелка платье лазурного цвета тут же очутилось у нее в руках. Надев его, Ева крутилась перед зеркалом, разглядывая себя со всех сторон. Красота!

В назначенное время Конэ-Эль постучал в дверь комнаты девушки.

– Заходи, – крикнула Ева.

Замерев на пороге, эльф восторженно смотрел на свою возлюбленную. Он помнил ее на вечере у мастера Агвальта, но сейчас Ева выглядела просто потрясающе. Открытые плечи, глубокое декольте, подчеркивающее красивую грудь, тонкая талия, платье словно струилось по телу девушки.

– Что скажешь? – улыбаясь, поинтересовалась она.

– Ты… ты… просто принцесса…

– Не, не принцесса, – хихикнула Ева.

– А кто?

– Королева! – прыснула от смеха девушка.

Сказочный вечер пролетел как одно мгновение. Ева без устали танцевала с Конэ-Элем, не обращая внимания на косые взгляды эльфиек и перешептывание среди эльфов. Она видела только глаза Конэ-Эля и ничего больше. Каждая минута дарила ей счастье, Ева старалась запомнить и сохранить в памяти этот чудный бал, понимая, что такого в ее жизни больше уже никогда не будет.

Одно только омрачило Еве праздник – в перерыве между вальсами к ней подошел Тоус Светлый и, взяв за локоть, отвел в сторону.

– Мне хотелось бы услышать от тебя ответ, Ева. Ты приняла решение?

– Да, ваше величество, – девушка старалась не подавать вида, что ей трудно говорить, – Я ухожу…

– Вот и славно, – кивнул король, развернулся и ушел.

Еле сдерживая слезы, Ева вышла на балкон, и, глядя на две луны, стала мысленно считать до десяти, пытаясь тем самым успокоиться. Ну, что ей стоит, наплевав на короля, уехать вместе с Конэ-Элем на другой континент и жить там долго и счастливо? Только вот не хочется делать из любимого изгоя, если он пойдет на этот шаг, то станет вне закона в своей стране. Путь назад ему будет заказан. Лишать эльфа дома и семьи Еве тоже не хотелось. Выбор сделан, слово дано.

– Куда ты пропала? Я везде тебя ищу, – обнимая ее сзади за плечи, сказал Конэ-Эль.

Спрятав глубоко в себя боль, Ева улыбнулась:

– Пойдем танцевать!

И смеясь нарочито громко, она потащила эльфа за руку в центр зала и закружилась с ним в вальсе.

На следующий день, забрав амулет перемещения у Тоуса Светлого, Банкума, Ева, Конэ-Эль и Константин Григорьевич отправились в Ланген. На прощанье король пожелал им скорейшего возвращения домой и значительно посмотрел на Еву.

– Мальчик мой, – неожиданно обратился Тоус Светлый к Конэ-Элю, – передай отцу, что я заеду к вам через месяц за новым Зеркалом.

– Хорошо, ваше величество, я обязательно передам, – поклонился эльф.

Ева усмехнулась про себя – она сразу поняла, в чем подвох. Король все же до конца не доверяет ее слову и хочет сам проверить. Ну, ну…

Путь до Лангена оказался долгим, но не трудным. Стараясь не гнать коней, четверка ехала, разбившись на пары: впереди Банкума и Константин Григорьевич, чуть позади них Ева и Конэ-Эль. Стараясь не думать о предстоящей разлуке, девушка возобновила свои рассказы о ее мире. Эльф с удовольствием слушал, постоянно задавая вопросы. Банкума, периодически подъезжая к ним, вносил свои дополнения, красочно описывая свою страну и ее особенности.

Константин Григорьевич не рискнул вмешиваться в их разговор, понимая, что мало кто этому будет рад. Он готовился к предстоящей встрече с магом Огня. Банкума дал слово, что не станет вмешиваться, и это уже хорошо. Смирнов рассказал магу Заклятий Ночи, как поступил с ним Де'Жетье, и Банкуме это весьма не понравилось.

Около полудня шестого дня, четверка наконец-то подъехала к Лангену. На окраине города Константин Григорьевич покинул своих спутников, обещая долго не задерживаться. Конэ-Эль подробно рассказал как найти его дом и где можно поискать Де'Жетье. Отдав поводья коня Банкуме, Смирнов пошел в город.

Понимая, что привлекает к себе внимание, Смирнов старался выбирать менее оживленные улицы. Можно, конечно было сперва заехать вместе со всеми домой к Конэ-Элю и узнать у его родителей где может находиться Де'Жетье, но не исключено, что маг Огня обитает поблизости. А светиться раньше времени он не хотел. Его выручал плащ с капюшоном, накинутым на голову, который дала Ева. Смирнов надеялся найти Де'Жетье в одном из кабаков и не ошибся.

В полуподвальном помещении питейного заведения с издевательским названием "Трезвый эльф" сидел пьяный в стельку маг Огня и орал во всю глотку непристойные песни. Хозяину трактирчика очень хотелось убить надоедливого посетителя, но, зная, что он гость короля, не решался сделать задуманное.

Откинув капюшон, Константин Григорьевич подошел к Де'Жетье, и схватил его за грудки:

– Узнаешь, падла?!!

В ответ раздалось смачное рыгание. Пьяный маг с трудом сфокусировал окосевшие глаза на Смирнове.

– Папа? – задал идиотский вопрос Де'Жетье.

Не сдерживая свои гнев, Смирнов со всего размаху врезал по физиономии мага.

– Посмотри на меня, гадина, узнаешь?!! – прорычал ему в лицо Константин Григорьевич.

До мага Огня потихонечку стало доходить, кто стоит перед ним.

– Не… не… не может быть… Сгинь, призрак, – замахал на него руками Де'Жетье, – Тебя нет, ты сдох.

В ответ маг получил еще пару оплеух. Наблюдавший за происходящим хозяин трактира мысленно поблагодарил незнакомца в плаще – у него у самого чесались руки. Смирнов еще раз хорошенечко потряс Де'Жетье.

– Как видишь, я жив-здоров. Тебе это не по душе?

– Ты должен был сдохнуть еще там, у Барьера… гад…

– Перетопчешся! Отдай камень!

Де'Жетье икнул. Складывающаяся ситуация ему явно не нравилась. Пьяный, но он все же соображал, чем может обернуться для него эта встреча.

– Сейчас я тебя развею в прах, – язык у него заплетался, ноги периодически подгибались в коленях, – Сейчас…

Весь этот балаган стал надоедать Смирнову, и, врезав магу еще пару раз от всей души, Константин Григорьевич достал из его кармана темно-зеленый камень. Отшвырнув изрядно помятого Де'Жетье, Смирнов обратился к стоящему рядом эльфу:

– Хозяин, что-нибудь тяжелое и увесистое есть?

– Сейчас принесу…

Эльф скрылся в недрах кухни и вернулся оттуда с молотком внушительных размеров.

– Подойдет?

– Сгодится.

Положив камень на стол, Константин Григорьевич размахнулся и ударил по нему молотком. От удара тот раскололся, возвращая магическую силу ее владельцу. Чувствуя, как по всему телу разливается покалывающая теплота, Константин Григорьевич улыбнулся – теперь он тот, кем и был всегда. Повернувшись к магу Огня, он схватил его за шкирку и поволок к дому Конэ-Эля.

В доме мастера Зеркал уже ждали возвращения сына. Конэ-Эль стал национальным героем, вокруг дома постоянно толпились подростки, которым не терпелось посмотреть на живую легенду. Стараясь не упустить своей выгоды, Найру везде, где только было можно, рассказывала об их отношениях с эльфом. Она с наслаждением ловила на себе завистливые взгляды других эльфиек и боготворящие взгляды юнцов. Оказаться в одночасье в центре внимания – вот верх блаженства.

Вэйда не отходила от окна, ее сердце подсказывало, что сын вот-вот должен приехать. Как она рада за своего мальчика! Он жив – это главное! И ко всему прочему счастлив. Пусть его избранница не эльфийка, но материнское сердце видит, как Ева любит ее сына. А это очень важно. Они с отцом не станут возражать против такого брака, тем более, что ей самой очень понравилась эта девушка.

– Едут! Едут!!! – раздались крики с улицы.

Выбежав во двор, Вэйда увидела приближающихся к дому всадников.

– Ну, наконец-то! – радостно произнесла она и взяла за руку стоящего рядом мужа.

Сердце стучало учащенно, Конэ-Эль смотрел на встречающих его родителей и смеялся от радости. Все! Теперь уже окончательно все! Приключения позади, он дома!

– Видите, это он мне радуется, – гордо заявила Найру, окружившим ее эльфам.

– Точно, точно, ей радуется, – поддакнула Аниэль.

В это время Конэ-Эль проехал мимо своей бывшей подружки.

– Я тут, Конэ, – окликнула его эльфийка.

Конэ-Эль огляделся по сторонам, ища, кто его зовет и, увидав Найру, кивнул ей. В свое время она сама сделала выбор, променяв его на Терли. Но эльфа это уже не волновало, все давно осталось в прошлом.

– Подружка говоришь, – язвительно заметила одна из эльфиек, – Что-то встреча у вас ну очень горячая.

Под дружный смех окружающих, Найру поспешила удалиться с гордо поднятой головой.

– Дуры! Он еще сам ко мне приползет на коленях просить прощение, – презрительно фыркнула напоследок Найру.

Въехав во двор родного дома, эльф спрыгнул с коня и кинулся к родителям. Крепкие объятья отца, нежные поцелуи матери. Все… Он дома! Хватит с него приключений, нагулялся. Теперь его ждет долгая и счастливая жизнь.

Улыбаясь, Банкума и Ева наблюдали за столь трогательной картиной.

– Проходите в дом, – пригласила гостей Вэйда.

Толпа зевак постояла еще немного напротив дома и незаметно разошлась.

А дома их уже поджидали. Братья и сестры Конэ-Эля с их семьями приветствовали вошедших радостными криками. Племянники и племянницы облепили эльфа, требуя немедленно рассказать об их приключениях и о том, как они победили злую ведьму. На спутников Конэ-Эля собравшиеся смотрели с интересом, но подходить не решались. Старейшины, которые так же пришли в дом мастера Зеркал, спокойно ждали, когда пройдет всеобщее возбуждение. Им, как и всем так же не терпелось услышать рассказ, но они понимали, что сперва надо дать родным пообщаться с Конэ-Элем.

Тут в дверь кто-то постучал. На пороге стоял Константин Григорьевич, на плече которого висел Де'Жетье. Сплавив мага Огня отсыпаться в дальнюю комнату, Смирнов присоединился к остальным.

Торжественный вечер набирал обороты. Много шума и много веселья, разговоры и рассказы текли рекой. Никто из присутствующий не замечал печаль в глазах Евы. Девушка понимала, что это ее последний вечер. Улучив момент, они вышли с Банкумой и Константином Григорьевичем на улицу и обсудили возвращение за Барьер. Самым правильным было уйти ночью, когда все уснут. Ева при помощи коридоров подпространства, а маги, включив амулеты перемещения, за долю секунды окажутся около первой линии Барьера. На том и порешили.

А Конэ-Эль подбирал слова, чтоб сделать Еве предложение стать его женой. Ему и в голову не приходило, что его любимая вернется в свой мир. Решив, что отведет Еву к озеру и там попросит ее руки, эльф мечтательно улыбался, рисуя себе картинку, как это все произойдет.

Когда гости разошлись, и в доме стало тихо, Вэйда проводила гостей в их комнаты. Ева и Конэ-Эль сидя возле дома и, держась за руки, болтали о всяких пустяках.

– Ты меня любишь? – неожиданно спросил эльф.

– Ты же знаешь – очень люблю, – ответила девушка и нежно поцеловала Конэ-Эля.

– Я тоже… Жизнь за тебя отдам, девочка моя.

Хорошо, что в этот момент обе луны скрылись за облаками, эльф не увидел, как слезинка скользнула по щеке девушки.

– Пойдем, уже поздно. Да и усталость берет свое, – Ева встала и потянула эльфа за руку.

Конэ-Эль поднявшись, прижал ее к себе и крепко поцеловал в губы.

"Прощальный поцелуй… Как он горек", – промелькнула у Евы мысль.

Дом спал, спали и его хозяева. Четыре фигуры неслышно покинули его.

– Готовы? – еле слышно спросил Константин Григорьевич.

– Да, – шепотом ответили ему остальные.

Де'Жетье нехотя достал из кармана запасной амулет перемещения, которые его обязали взять на тот случай, если Смирнов будет прощен Евой и ему понадобится вернуться вместе с остальными.

– Все маги оповещены о сборе? – задал вопрос Константин Григорьевич магу Заклятий Ночи, беря протянутый ему "прыгунок".

– Они нас уже ждут у Барьера.

– Тогда пошли.

Ева со слезами на глазах посмотрела на дом эльфа. Там, на столе, лежала записка: "Прости меня, любимый, я ухожу. Так будет лучше для всех. Со временем ты поймешь все сам. И знай, я всегда любила, и буду любить тебя одного. Твоя Ева".

Смахнув слезы, девушка шагнула в коридор подпространства.

Барьер шумел листвой. Вернувшиеся с Алиэ и Барсена маги негромко переговаривались, ожидая появления остальных. Они уже были в курсе всех событий и с нетерпением ожидали возвращения домой.