Текст книги "Не забудь меня (СИ)"

Автор книги: Татьяна Тэя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Бонус 01

Лиам

Я иду по светлому холлу клиники и пытаюсь сохранить спокойствие. Возможно, зря я всё это затеял, а, возможно, и нет. Короткая командировка, забросившая меня в Эдинбург позволила давно формировавшейся идее воплотиться в реальность. С другой стороны, меня смущало, что я делаю это без ведома Кэтти. Но на то были свои причины.

Мне не хотелось давать ей ложных надежд, мне не хотелось питать её иллюзии, которые обязательно появились бы, расскажи я ей заранее, по какому поводу наведываюсь к коллеге.

– Лиам, – доктор Хольт коротко кивает мне и жестом приглашает занять кресло посетителя.

– Спасибо, Эд, что нашёл время меня принять. Ты же просмотрел документы, которые я направлял тебе?

Мой университетский друг и коллега кивает. Виски его уже начала серебрить седина, и это который раз напомнило мне о собственном возрасте. Почему-то в студенчестве всем нам казалось, что мы вечно будем молоды и полны энергии, но заботы и неровный ритм жизни, особенно наш, врачебный, откладывают свой отпечаток. Усталости, недосыпы, профессиональное выгорание.

– Да, Лиам, просмотрел. И хочу сказать, впрочем, уверен, ты бы и сам мне так ответил, что этого мало. Кэтрин нужно пройти детальное обследование. Только после этого станет понятно, есть ли вероятность. Ещё лет десять назад я бы сказал, что её нет, не с таким диагнозом, но… наука не стоит на месте. И правильный подобранный курс лекарств сможет вам помочь. Впрочем, ты должен сам с ней поговорить. Не все решаться на гормональную терапию. Но можно попробовать поиграть с дозировками, разогнать систему, понимаешь?

Я согласно качаю головой. Нет сомнений, Кэтти согласится, но… если результата не будет. И я снова возвращаюсь к проблеме ложной надежды.

– Поговори с женой, – Эд внимательно смотрит на меня. – Она бы точно хотела знать, что у неё есть шанс. Она бы им воспользовалась, чтобы попробовать. Лучше сделать и жалеть, чем не сделать…

– И жалеть, – заканчиваю я. – Я тебя понял, спасибо, что согласился встретиться.

Мы пожимаем друг другу руки, договариваемся как-нибудь вырваться и встретиться в неформальной обстановке, может даже семьями, и я ухожу. У Эда своя клиника репродуктологии, он погружен в работу не меньше, если не больше, меня. Любая встреча в неформальной обстановке может перенестись на месяцы вперед.

* * *

– А вот и я! – громко объявляю, входя в гостиную нашего коттеджа.

Кэтти с Тони лежат на полу в гостиной и складывают какой-то гигантский пазл. Кажется, половина пруда с кувшинками уже готова.

Энтони тут же вскакивает, стоит мне показаться на пороге, и несётся со всех ног, чтобы повиснуть на мне в своей излюбленной манере. Ему недавно исполнилось шесть и за прошедшее лето он прилично подрос.

– Папа вернулся! – объявляет он, и на душе становится теплее.

Фактически я, конечно, ему дядя, а не отец, но момент, когда стал для него папой прошёл так естественно, что я с трудом могу припомнить, когда бы я им для Тони не был. Смотря на него, я вижу свою сестру, и эта боль будет жить внутри всегда. Лиз ушла слишком рано и неожиданно.

– Ого! – Энтони извлекает из пакета новую модель конструктора и машет коробкой над головой. – Круто! Это мне? – пританцовывая, он уходит на середину гостиной и наступает на кусочки пазла, нещадно разрушая кропотливую работу, проделанную им с Кэтти.

Пока я предавался невесёлым воспоминаниям, сын успел заглянуть в пакеты и найти сюрприз для себя. Конечно, он знал и привык, что я никогда не возвращаюсь из поездок с пустыми руками.

– Тебе, тебе… а кому же ещё. Точно не маме.

– А, что, я с удовольствием пособираю, – улыбается Кэтти, подходя ближе и обнимая меня за талию. – Я хороша… в конструировании, – она игриво поднимает бровь.

Её взгляд говорит: поцелуй меня, я так скучала.

Как я могу сопротивляться? Наклоняюсь и целую в приоткрытые губы. Коротко и целомудренно. Хотя самому до одури хочется сжать её в объятьях и унести в спальню. Но всё позже.

– Как поездка? – спрашивает Кэтти. – Я рада, что в этот раз ты не задержался.

– Обещал же, что вернусь, а вы соскучиться не успеете.

Она увлекает меня на кухню. Тони уже всецело поглощён конструктором и не обращает на нас внимание.

Стоит двери в кухню закрыться за нами, как я разворачиваю Кэтти, прижимаю к стене и уже не сдерживаясь показываю, насколько мне её не хватало эти несколько дней. Её мягкие нежные губы раскрываются под моим напором, а ладони ныряют под край футболки, жадно добираясь до обнажённой кожи, поднимаются до груди и скользят за спину. Кончиками пальцев она ведёт вдоль позвоночника вниз, вызывая приятную дрожь предвкушения.

– Кэтти, – я отрываюсь от губ и аккуратно прикусываю мочку уха.

Я знаю, что ей нравится, я знаю, как ей нравится. Знаю её всю и не знаю вовсе. Потому что каждый день она раскрывается передо мной с новой стороны.

– Лиам, это слишком… посреди дня и с Энтони в соседней комнате, – выдыхает она и утыкается лбом в моё плечо. – Что если он зайдёт.

– А тут папа целует маму. Эка невидаль!

– Ты прекрасно знаешь, о чём я, – возражает Кэтти, но уже посмеиваясь.

Я счастлив до боли, что она вернулась в мою жизнь. Моя надежда и моя вера. Все годы я грезил о ней, ругал себя, что не удержал, не смог, не был способен дать ей понять, что она особенная, что ей некуда и не от чего бежать. Но она вернулась. И поначалу каждый день после нашего воссоединения мне хотелось проверять, а не сон ли всё это?

Хочу сказать, что нам надо поговорить. Но видя её счастливое лицо передумываю. Отложу разговор на вечер. Когда Тони ляжет спать, и мы сможем всё спокойно обсудить. Сейчас диалога не получится, я это понимаю. А, может, я пока не готов вступить в борьбу с природой.

Бонус 02

Лиам

– О чём ты думаешь? – голос Кэтти совершенно внезапно врывается в мою голову, прогоняя поток нескончаемых мыслей.

Я сейчас в таком состоянии, которое не особо люблю. Я знаю, что у нас будет важный разговор, ведь сам это спланировал, но как можно дольше оттягиваю его начало.

Наклоняюсь, целую Кэтти в макушку и молчу.

Нам не уснуть, но это не в первый раз.

Дом уже спит, сад спит, наш сын спит, а мы, насытившись друг другом после недолгой разлуки, просто молча зависаем в гостиной. Практически не зажигаем света. Огни на натянутой вдоль окна гирлянде загораются и медленно тают, погружая нас в мрак и возвращая обратно.

– Я… ммм… на надо поговорить, но не знаю, вовремя ли делать это сейчас, – признаюсь честно и не вижу, а скорее, чувствую, что Кэтти улыбается.

– Доктор Керр, вы растеряли всё ваше красноречие по пути домой?

– Ты удивительная женщина, знаешь? – не могу сдержать я ответной улыбки, не смотря на всю напряжённость момента.

– Серьёзно? – Она чуть отстраняется, чтобы посмотреть на меня, и следом возвращается в мои объятья. – Ну, не то чтобы я не подозревала, конечно…

– Удивительная, потому что ни капли не напряглась на фразу «нам надо поговорить»…

– А стоило?

– Нет… по крайней мере… эм, нет, точно нет.

Я отчего-то мнусь, хотя вот он – мой зелёный свет.

– Лиам, что случилось? – очень тихо шепчет Кэтти, наверное, от того, что я её слегка напугал, никак не отреагировав на ответную шутку.

– Всё хорошо, милая, я… заходил к Эду, – решаюсь начать я издалека.

– М?

– Не подумай, что я действую за твоей спиной или чем-то недоволен, но…

И что мне ей сказать? Почему я заранее ничего не продумал? Хотя нет, я же думал, но так и не оформил мысль в приличествующую случаю фразу.

– Но ты хочешь, чтобы я прошла обследование? – заканчивает Кэтти за меня.

Меня наполняет и облегчение, и какое-то раздражение на самого себя. Очень странная и непонятная смесь эмоций.

– Читаешь мои мысли?

– Нет, – спокойно произносит Кэтти. – Я и сама об этом подумывала.

Её изящный палец выводит круги на моей любезно подставленной раскрытой ладони. Мне становится щекотно, я пытаюсь ухватить её за руку, но она успевает ускользнуть.

– Выпьем? – оборачивается Кэтти, и я вижу её улыбку в полумраке гостиной.

– Чаю? – произношу чуть хрипло. Напряжение мигом спадает с меня.

В своём тонком шёлковом халатике она абсолютно и безнадёжно обворожительна. Мне надо собрать всю волю в кулак, чтобы не схватить и не утащить её обратно в спальню. А ведь очень хочется.

– Нет, надо бы чего покрепче, – шепчет она и направляется к мини-бару, чтобы захватить бокалы и виски.

– Даже так, – выразительно смотрю я на бутылку, когда она возвращается.

– Для шампанского пока не повод, – пожимает она плечами, и я успеваю уловить лёгкий оттенок отчаяния в её взгляде.

– Милая, – я отставляю всё в сторону и притягиваю её к себе на колени. – Если ты не готова, мы не будем.

– Нет, мы будем, Лиам, мы обязательно будем.

Она прижимается ко мне крепко-крепко. Я тону в её запахе, в мягкости её волос, в кольце нежных рук, в эфемерной надежде, которая только начинает зарождаться между нами.

Бонус 03

Лиам

В какой-то момент мне стало казаться, что зря мы всё это затеяли. Прошёл уже почти год, а результата не было. Я видел, как с каждым днём тает надежда в глазах моей Кэтти. Первый воодушевлённый порыв постепенно прошёл. Началась рутина. С её терапией, с её практически бесконечным приёмом лекарств, с чередой анализов и обследований. И моя Кэтти с большой гордостью и стойкостью выносила все манипуляции, которые проводили с её организмом. Ведь она сказала, что пусть даже будет тонкая ниточка надежды, она ухватиться за неё двумя руками. И Кэтти ухватилась. Крепко и с упорством. Хотя могу представить, как тяжело ей было это сделать после стольких лет уверенности, что материнство для неё невозможно.

Впрочем, и сейчас до конца не понять, получится ли что-то.

И вот сегодня очередной раз я жду её у клиники Эда, чтобы вернуться домой, вероятно, опять с нулевым результатом.

А кого я могу винить в том, что никакого прорыва нет – только себя самого, заварившего всю эту кашу.

С каждым прошедшим месяцем во мне растёт чувство вины, что я дал ей ложную надежду. Поэтому ещё сложнее видеть разочарование в её глазах. Разочарование собой. Будто бы Кэтти в очередной раз доказала себе, что она чего-то не стоит.

Телефон пищит и вибрирует на приборной панели. Я беру его в руки и читаю сообщение от Кэтти.

«Я в кафе на Парк Роуд. Заезжай за мной».

Как это я её упустил? А может, приехал слишком поздно или приём был таким коротким, что у Кэтти осталось время прогуляться?

Отправляю короткое «еду», завожу мотор и веду машину по узким улицам, направляясь к кафе, где мы с Кэтти любили бывать, приезжая в Эдинбург. Маленькое, тесное, практически все забитое народом. Некий центр для спасения одиноких душ.

Движение в Эдинбурге по сравнению с нашим городком – просто бешеное. А я словно бы разучился ориентироваться в таком потоке за годы жизни в провинции. Меня несколько раз подрезают, прежде чем я доезжаю до нужного угла.

Кэтти была влюблена в этот город. Я даже в какой-то момент предложил ей переехать, чтобы быть поближе к клинике, но Кэтти сочла план ужасным. Её розы и наш прекрасный сад, да и вся размеренная жизнь, которую не хотелось терять, были ей дороги. Так что на переезд мы так и не решились.

В кафе в этот час особая обеденная толчея, и я вижу Кэтти у стойки, ожидающую свой заказ. Она что-то говорит бариста и смотрит на меня, улыбаясь.

– Я взяла на вынос, – сообщает Кэтти, когда я подхожу. Она широко улыбается, и я любуюсь очаровательной ямочкой на её левой щеке.

– Ускользнула от меня, да? – наклоняясь, я быстро целую жену, чувствуя её нежный отклик. У нашего поцелуя нет привкуса печали, который бывает каждый раз после посещения клиники, и, наверное, я уже каким-то шестым чувством знаю, что что-то изменилось. – Не хочешь посидеть? – киваю я на освобождающийся столик в полутёмном уголке.

– Народу много, я бы прогулялась, – пожимает Кэтти плечами.

Её непонятное приподнятое настроение передаётся и мне. Я вижу блеск в её глазах, но ещё не понимаю его природы.

– Что-то случилось на приёме у Эда?

– Что-то случилось, – кивает она, забирает свой стакан со стойки и свободной рукой передаёт мне мой кофе.

Я беру свой стандартный средний Флэт Уайт и переворачиваю стаканчик.

Дыхание слегка перехватывает.

Размашистым почерком бариста с подсказки Кэтти – на боку стаканчика написано «Папочка».

– Я так счастлива за нас, это чудо, – выдыхает Кэтти и тянет меня за рукав, чтобы я наклонился, а она поцеловала меня.

Конечно, я с радостью ей покоряюсь. Прямо сейчас и прямо здесь я ошарашен. Я ошеломлён. И её новостью. И своими ощущениями. Вкус губ Кэтти особенно сладок, и это вовсе не карамельный сироп из её латте.

– Сколько? – спрашиваю я.

– Примерно четыре недели, и ты знаешь, я это сразу почувствовала. Сразу почувствовала, что что-то не так, – её фраза звучит почти как песня.

Ошарашенные, мы выходим из кафе и обнимаем друг друга. Какая-то часть меня не верит, что это может быть правдой, а другая – ликует.

Кэтти утыкается лицом мне в плечо, и я понимаю, что она плачет.

– Если хочешь запереть меня на девять месяцев в больнице, я не буду спорить, Лиам, – бубнит она куда-то мне в рукав. – Я согласна. Пусть я лучше буду хрустальной вазой под наблюдением специалистов, чем всё окажется сном. Но вот как же Тони… я не могу его оставить.

– И не надо, – развеиваю я её сомнения, целуя в макушку, – не надо, милая.

Бонус 04

Лиам

– Кажется, началось, – Кэтти смотрит на меня с тревогой и радостью одновременно. Я вижу, что ей больно, и ничем не могу помочь. Это битва, в которую она вступает одна.

Долгий путь до этого дня мы прошли вместе. Но сегодня её одиночное сражение. Хотя я буду рядом. Я всегда буду рядом.

Моя маленькая хрупкая девочка охает, но старается дышать глубоко, делать полные вдохи и выдохи, как её готовили. Кэтти с самого начала настаивала, что будет рожать сама, но сейчас я смотрю на неё и предчувствие такое, что без вмешательства не обойтись.

– Я в порядке, – говорит Кэтти, будто успокаивает, и мне хочется усмехнуться: ведёт себя так, будто помощь нужна ей, а не мне.

У нас были месяцы, чтобы переварить эту новость, сжиться с ней, но каждый день на пути к этой финальной точке был наполнен тревогой. И вот мы добрались.

Сейчас мы вдвоём выхаживаем по больничному коридору, Кэтти не хочет лежать, схватки ещё не такие интенсивные, чтобы её забирали врачи, но то, как сильно она сжимает мою руку и опирается на неё, не может меня не волновать. Я не могу до конца перестать быть врачом. Смотрю на неё и анализирую. Считываю состояние. Но это не обычный трезвый осмотр. Сегодня всё иначе, ведь мы так долго шли к этому дню: много бесконечных лет.

– Ой, почему никто не предупреждал, что будет так больно, – выдыхает Кэтти, когда очередная схватка накатывает и отступает.

– А ты бы передумала? – спрашиваю я и получаю возмущённый взгляд от своей жены.

– Никогда!

И в этом вся она.

В конце концов, схватки становятся такими интенсивными, что мы возвращаемся в палату, где Кэтти подключают к разным аппаратам, снимающим показатели её состояния и состояния нашего ребёнка.

– Ты красивая, – глажу я её по волосам и целую в щёку.

Материнство точно будет ей к лицу. В беременности, по моему скромному мнению, она расцвела. Ей идёт этот огромный живот, которого скоро не будет, и густые длинные волосы, которые она ни разу не постригла с тех пор, как узнала о своём состоянии. Она стала ещё спокойнее, ещё сосредоточеннее. На себе и нашей семье.

– Скажи лучше, что я сильная и всё выдержу.

– Ты сильная.

Наши пальцы переплетаются, и с новой схваткой Кэтти ещё сильнее сжимает мою руку.

– Ох, – выдыхает она, откидываясь на подушки без сил, – эта была такой острой, такой сильной… Кажется, я с трудом могу дышать. Как думаешь, ничего страшного, если в следующий раз я закричу?

– Делай, что хочешь, милая.

Кэтти смеётся, но я вижу лёгкую испарину у неё на лбу. Минута «икс» приближается.

– Надо мне почаще заставлять тебя волноваться, доктор Керр, ты такой покладистый стал, даже удивительно, – на одном дыхании произносит Кэтти.

В палату входит медсестра, и Кэтти обращается к ней.

– Мне трудно дышать, это нормально?

– Показатели в норме, – медсестра изучает данные приборов, – так что это обычная ситуация. Но ребёночек уже близко, поэтому, простите, но придётся обойтись без обезболивания, это может повлиять на интенсивность схваток, а они у вас хорошие.

– Всё нормально, – успокаивает Кэтти медсестру и поворачивается ко мне. – Ты же будешь рядом?

– Конечно, – подтверждаю и целую её ладонь.

Если ей нужна моя сила, я готов поделиться.

Бонус 05

Лиам

Прошло уже несколько часов, а мне до сих пор кажется, что мой мир замер в одну секунду. Я вижу маленькое сопящее чудо – хрупкий комочек, лежащий в небольшой кроватке тут же в палате рядом с Кэтти, всё ещё отходящей после тяжёлой работы, через которую ей пришлось пройти.

Светлые прядки забавно топорщатся на головке дочери, глазки, украшенные самыми длинными пусть-все-обзавидуются ресницами, закрыты, а маленький аккуратный носик уткнулся в одеялко.

Смотрю и глазам своим не верю, что мы сделали это. Наша малышка – наша победа.

Она начинает слегка ворочаться, и я беру её на руки, чтобы она не расплакалась и раньше времени не разбудила маму.

– Ну, привет, – шепчу я, прижимая кроху к груди, и чувствую себя необычайно уязвимым в данный момент.

Кажется, в моих руках перебывало немало малышей, но держать своего – это особое ощущение. А устанавливать с ним связь – отдельное действо.

Очень аккуратно я опускаюсь в кресло и смотрю прямо в ярко-синие глаза своей дочери. Интересно, они поменяют цвет или останутся такими же? Время покажет.

– Скоро мама проснётся и накормит тебя, – обещаю я, – а пока не возражаешь поболтать со мной? О, я заверяю тебя, у нас с тобой долгие и долгие годы бесед. А ещё дома тебя ждут интересные книжки, которые успела написать твоя мама, и старший брат, который вместе с тётей Риз и дядей Томом доводит до ума новую спальню к твоему приезду. Он обещал нарисовать тебе что-то грандиозное. Ну, ты ещё даже не представляешь, что значит «грандиозное» из уст непоседливого мальчишки.

Дочь моргает и приоткрывает ротик, будто слушает очень внимательно и чему-то удивляется.

– А ещё у нас расцвело много роз в саду как раз к твоему появлению. Представь, как ты будешь гулять среди такого великолепия. И высокое голубое небо, и зелёные колокольчиковые луга Вустершира – они ждут тебя с огромным нетерпением. Мне не терпится показать тебе наш маленький уютный город, прогуляться по Бродвею, где ты точно будешь звездой. Будь готова, что все местные добрые тётушки начнут щипать тебя за щёчки, как только увидят, – подшучиваю над ней я.

– О чём это вы там шепчетесь? – прерывает меня сонный голос Кэтти.

Я поднимаю глаза, и наши взгляды встречаются. Оба усталые, оба счастливые. Глаза Кэтти наполняются слезами. И я без слов понимаю, что ей надо.

Кэтти садится, а я встаю, подхожу к кровати и передаю ей дочь. Малышке будто только это и надо – впрочем, так и есть, – она тут же накрепко присасывается к материнской груди, которая служит ей и успокоением, и способом насытиться. Кэтти слегка морщиться от её излишних стараний.

– Тебе больно?

– Нет, просто непривычно, но это пройдёт.

– Если нужна помощь, я позову медсестру.

Она поднимает на меня взгляд и устало улыбается. Наверное, она знает, что впереди у нас немало бессонных ночей, но это её ни капли не пугает.

– Лиам, я пересмотрела кучу материала, я знаю, как приложить ребёнка к груди, да и Рози не возражает, её, вроде, всё устраивает.

– Рози? – вскидываю я брови в удивлении.

– Да, Роуз Виктория Керр, если хотите. Ведь она – наша победа.

На лице Кэтти отражается радость и трепет, и бесконечная нежность к младенцу на её руках, к нашей огромной победе.

– Ты, что ж, всё уже решила без меня?

– Ну, почему же без тебя. Ты, кажется, не возражал против Виктории.

Наклоняясь, я целую жену в макушку, опускаюсь на стул у кровати и беру Кэтти за свободную руку, чтобы прижать её к щеке, где уже пробилась суточная щетина. Пальчики Кэтти с нежностью поглаживают мою щёку, её ласки хватает на двоих.

– Я люблю тебя, – вместо ответа насчёт имени выдаю я.

– И я люблю тебя.

Кэтти улыбается и в палате повисает уютная тишина, которую мне не хочется нарушать. Малышка уже закрыла глазки и тихо сопит.

– Знаете, доктор Керр, четыре года назад я бы сказала, что у меня есть всё, что мне надо, чтобы быть счастливой женщиной.

– А сейчас?

– А сейчас я не просто счастлива, я на седьмом небе, – признаётся она, и в этот момент я полностью разделяю все её чувства.

– Спасибо, милая, – отвечаю я, – что захватила меня с собой.