Текст книги "Тень Аму (СИ)"

Автор книги: Татьяна Тень

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Это что, телекинез? – с ужасом неясного осознания спросила Нила.

– Да, это телекинез, – раздалось всё так же угрожающе в её голове, а затем пришелец притянул её к себе поближе, и Нила ощутила, как её воспоминания вновь пролетают перед её внутренним взором, прочитываемые чужой волей. Но телепата интересовали воспоминания только о её снах и фантазиях о даарнианах – все, до невозможных, малейших подробностях, о которых Нила уже и сама забыла, все варианты, включая отброшенные как ошибочные, обстоятельства, в которых ей приходили мысли о контакте с расой телепатов-телекинетиков, и всё, что могло хоть отдалённо быть связано с этой темой.

Ниле казалось, что она одновременно спит и не спит, вновь глядя наяву с ужасающей точностью все свои сны, весь цикл снов о совсем другой Земле и другой жизни, преследующей её. Когда считывание закончилось, они всё так же стояли напротив друг друга, и пришелец сверлил её своим немигающим взглядом чёрных глаз, о чём-то, видимо, размышляя.

– Твоя раса наполовину уничтожена, – наконец, раздался его «голос» внутри головы Нилы. – Но сейчас мы прекратили атаку.

– Почему? – уже догадываясь о возможном иррациональном объяснении и ужасаясь ему ещё больше, чем странно притягательной близости пришельца, спросила Нила.

– Потому что меня зовут Лле.

То ли ужас осознания, то ли воля инопланетянина стали тому виной, но Нила вновь потеряла сознание.

Очнулась она в небольшом помещении с ради разнообразия достаточным для её зрения, хоть и неярким, белым освещением. Кажется, она лежала на некоем подобии кушетки. Ну хорошо хоть не на операционном столе! Рядом никого не было, никакой мебели или приборов управления тоже не наблюдалось, и Нила погрузилась в осмысление последних событий. Инопланетянин сказал, что его зовут Лле, и протранслировал ей ровно тот же телепатический сложный образ, который у девушки ассоциировался с «её» Лле. Те же цветовые и музыкальные сочетания, те же абстракции, тот же геометрический символ. Таких совпадений не бывает! Неудивительно, что пришелец оказался заинтригован.

Однако, даже если предположить, что она в результате действия каких-то сил или проявления каких-то неизвестных способностей, провидела вторжение инопланетян и знала заранее о Лле, то почему он совсем не такой, как в её мыслях? Злой, агрессивный, готовый в любой момент нанести удар, жёсткий и жестокий, а вовсе не понимающий, мудрый и терпеливый, как Лле из её фантазий?

– А ты уверена, что тот Лле именно такой, каким ты придумала его себе? – раздался в её мыслях откровенно насмешливый вопрос. Что ж, насмешка всё же лучше угрозы.

Нила вскочила и увидела, что у стены стоит всё тот же инопланетянин с таким же непроницаемым лицом, как у «её» Лле.

– Ты ждала меня, – резюмировал инопланетянин. – Хотел бы я знать, откуда ты узнала обо мне и даарнианах. Но я прочитал всю тебя и не нашёл ответа.

– Ваша планета…называется Даарн?

– Верно, – мерно ответил пришелец, пронзив Нилу чувством пугающего, диссонирующего узнавания.

– Ты не такой, каким я ждала тебя, – расстроенно ответила девушка.

– Предлагаешь развернуть флот сектора Ви и улетать обратно? – вновь с невозможной для даарниан насмешкой отозвался пришелец. Он сделал несколько шагов вперёд, и Нила, опять ощущая подступающий страх, обошла кровать, на которой очнулась, сделав её иллюзорным препятствием между собой и пришельцем.

– Ты тоже Аму?

– Пожалуй, название тех существ, к которым я отношусь, можно на ваш язык переложить примерно так, – он продолжал не спеша наступать, и Нилу это почему-то безумно пугало. – И прекрати дразнить меня своим страхом.

– Что?..

– Твои далёкие предки были всеядными, а мои – хищниками, – проговорил двойник Лле и вдруг сделал резкий прыжок, быстрый настолько, что Нила не успела его отследить и вскрикнуть, как оказалась прижата пришельцем к стене за своей спиной. Она начала кричать и биться, безуспешно пытаясь вырваться из захвата.

– Прекрати бояться! – раздалось громкое внутри сознания Нилы, и второй Лле встряхнул девушку, до хруста костей вжимая её в стенку.

Ощутив, что давление на её рёбра становится опасным, Нила инстинктивно замерла и перевела дыхание. Вдыхалось тяжело и совсем чуть-чуть. Нила вспомнила, как «её» Лле тоже избегал её страха, правда, совсем другими методами, старался не испугать, но тоже призывал её не бояться. По той же причине или «этот» Лле просто потешается над ней?

– Как видишь, если подумать, между нами больше сходства, чем тебе кажется, – издевательски, как показалось Ниле, прокомментировал эти размышления инопланетянин.

Она перевела взгляд вверх и наткнулась на огромные чёрные глаза, непроницаемые, как ночь.

– Почему ты такой агрессивный? – тихо прошептала Нила, тщетно пытаясь как-то выскользнуть из захвата.

– А почему ты думала, что я буду оправдывать твои ожидания? – ответил вопросом на вопрос двойник Лле. – Потому что я тебе нравлюсь, и ты меня думала этим подкупить?

– Ты мне не нравишься! – вновь закричала Нила, протестуя против его предположений и вновь пытаясь оттолкнуть инопланетянина.

– Нелепо врать телепату, – раздалось насмешливое внутри её сознания, и глаза Нилы изумлённо распахнулись, когда второй Лле впился в её рот поцелуем. Того, «правильного» Лле из сказки когда-то она сама уговорила попробовать первый раз поцеловаться, как целуются люди – для него это было нечто новое и незнакомое, у тех даарниан отсутствовали какие бы то ни было оральные ласки, и он согласился на этот эксперимент, должно быть, из любопытства к новым ощущениям.

Но этот Лле отлично представлял, что делает. А вот его язык оказался таким же, как у даарниан из снов! Длинным, гораздо длиннее человеческого, гибким, сильным и цепким, будто дополнительная конечность, он обвил язык Нилы как змея и игриво пощекотал его кончик собственным, расходящимся на пять ответвлений. Девушка попыталась было вырваться из этого второго захвата, но язык инопланетянина сильнее сжал её собственный, и она вновь испуганно замерла. Целовался двойник Лле так, как будто давным-давно освоил эту нехитрую науку, временами поразительно напоминая свой прообраз из снов, и Нила была бы рада полностью забыться, но атмосфера насилия, окружающая словно аура реального даарнианина, не позволяла расслабиться.

– Что за лицемерие? – раздался в её голове насмешливый мысленный голос не отрывающегося от своего занятия инопланетянина. – Я же сказал, что прочитал тебя всю. Агрессивный вид, не стесняющийся истреблять в том числе и друг друга, жалуется на чью-то агрессию?

– Я не люблю других людей, – ответила Нила.

– Но ты не менее агрессивна, чем они. И тебе нравится агрессия. Так почему бы прямо не признать своих желаний? Вот, например, знаешь, чего сейчас хочу я?

– Нет!! – мысленно закричала Нила, ощущая, как её боков и бёдер касаются несколько длинных и гибких, словно ветви, отростков, выскользнувших из полностью скрытого в обычном состоянии отверстия на теле даарнианина. – Ты что, собрался изнасиловать меня?! Поверить не могу!

Длинные извивающиеся, словно змеи, с равномерными утолщениями через определённое расстояние на протяжении всей своей длины щупальца, похожие на ожившие лианы, зазмеились по телу Нилы, словно она попала в плен к гигантскому живому букету.

– О каком насилии может идти речь, когда ты столько времени занималась этим с моим альтер-эго? – вдруг на редкость серьёзно спросил её «местный» Лле. – И, как я считал это в твоей памяти, ты и вовсе являлась инициатором этой связи.

Инопланетянин вдруг оторвался от её рта и отпустил захват, но не успела Нила этого осознать, как верх и низ поменялись местами в замедленном их совместном кувырке через голову с помощью телекинетических сил пришельца. Дезориентированная кружением, девушка ощутила ментальное прикосновение к своему мозгу, на глазах оборачивающееся желанием и жгучей лаской. На полу Нила оказалась уже обнажённой. Похоже, «этот» Лле умел и не стеснялся добиваться желаемого теми же методами, что и «тот». И отказать ему было так же невозможно. И, вероятно, всё бы ничего, но это был «не тот» Лле, не его она ждала, а сейчас, получалось, она ему словно изменяла, изменяла тому Лле, который смог сберечь Землю, дал людям второй шанс, а не уничтожил половину человечества ещё до первого контакта.

– Нерационально так расстраиваться, – сказал, когда всё закончилось, двойник Лле. – Либо его вовсе никогда не существовало и ты его полностью придумала, либо он – это тоже я, а я – это он, и твои слёзы нелепы в обоих случаях.

Нила подняла голову и злобно посмотрела на обидчика, запоминая и впитывая своими противоречивыми чувствами каждую бесстрастную чёрточку ненавистно-любимого лица. Она почти осязаемо ощущала ореол насмешливости и агрессии, невидимо окружающий инопланетянина. Странное, иррациональное желание содрать с него всю эту агрессию, превосходящую человеческую, скатать её в ком и яростно запустить обратно, вдруг возникло в душе Нилы.

– Осторожно, я ведь могу и ответить, – угрожающе предупредил её двойник Лле, и тут же тонкая, едва видимая глазу трещина прозмеилась по поверхности пола и остановилась аккурат у того места, где сидела Нила. Девушка вскинула на инопланетянина возмущённый взгляд, и тут её бедро пронзила сильной болью, словно от укола гигантской иглы.

– Ты всё-таки… – проговорила она, проваливаясь в забытье, и едва успела уловить ответное:

– Это не я.

Когда «Первый» развернулся в сторону запретной зоны, а ответивший на вызов «Прорыв» отчитался о якобы тестах отремонтированного двигателя, Лле как раз шёл по напоминающим лабиринты коридорам «Вечности». Уловив через почти постоянно поддерживаемую им «сетку» разумов дежурного состава экипажа последние новости, он слегка изменил маршрут, направившись к отсеку челноков. Появившийся из одного из боковых коридоров колюче-выделяющийся своими мозговыми импульсами даарни подстроился под шаг Аму и кинул ему запрос на приватный контакт с ощущением вопроса.

Лле подхватил контакт и, не отвлекаясь от своих размышлений и расчётов, протранслировал Думающему-Поперёк последние новости, касающиеся землян.

– Даже тебе не хватит сил вытащить её из запретной зоны и не пострадать самому, – безэмоционально сообщил свои соображения Думающий-Поперёк.

– Хватит, если я подхвачу её сознание своей тенью, – ответил Аму.

– Представляю, что с ней будет после встречи с твоими тенями, – задумчиво отозвался Думающий-Поперёк.

– Её мышление более иррациональное, чем у даарни, приспособится.

– Я должен сообщить тебе о недопустимом риске.

– Ты преувеличиваешь. Даже в активации оставшихся искажений есть закономерности. Я их уловлю.

Разговаривая таким образом, оба даарнианина дошли до челноков, и Лле направился к уже готовому стартовать серебристому кораблику обтекаемой формы.

– Если тебя заденет искажением, я туда «Вечность» пригоню. Жизнь нескольких сотен даарни не имеет значения в сравнении с жизнью Аму.

– Этого не понадобится, – ответил Лле, заходя внутрь челнока.

Через несколько минут его челнок уже пристыковался к «Прорыву».

Когда «Первый» налетел на какое-то невидимое препятствие и корабль затрясло, Серж Атталь выругался.

– Это что, бомба?

– Нет, капитан, это что-то иное. Поражены несколько отсеков корабля в разных местах, причину разрушения установить не удаётся. Автоматическая блокировка повреждённых отсеков сработала штатно. Движемся по курсу.

– Снизьте скорость. Зонд же здесь прошёл, и путь был чистым!

– Так точно. Возможно, нас обстреливают с планеты неизвестным оружием?

– Что на сенсорах?

– Чисто.

Корабль ещё тряхнуло, уже сильнее, будто от столкновения с неким объектом, и вдруг прямо в середине пульта управления появилось нечто, напоминающее искривление света в воде или иной среде с другим коэффициентом преломления. Прямо на глазах капитана и изумлённого экипажа часть пульта управления вытянулась, будто мгновенно из твёрдого объекта часть стала желеобразной. Затрещали и заискрили рвущиеся контакты электроники. Тут же сбоку раздался истошный крик одного из членов команды: следующее подобное непонятное явление появилось прямо в теле человека, уродливо растянув его тело в сторону, причём верхняя часть растянулась значительнее нижней. Изуродованный человек кричал и дёргался, пропорции его тела изменились, будто в кошмаре, ему явно было больно, но ткани его тела не порвало, как при сильном внешнем воздействии, а именно чудовищно, невозможно растянуло, деформировало!

– Помогите ему добраться до медотсека, – скомандовал капитан и поднял голову вверх, реагируя на нездоровый скрип: часть потолка провалилась вверх, словно материал переборки стал жидким и его засосало, растягивая, в гигантскую перевёрнутую воронку. – Полный назад! Сейчас же!

Скрипела и шипела ломающаяся электроника, кричали всё новые покалеченные люди.

– Капитан, управление заклинило, мы не можем остановиться!

Когда корабль тряхнуло второй раз, спящая Нила оказалась на полу. Ей не пришло в голову прикрепить себя ремнями безопасности, потому что на кораблях даарниан в случаях неожиданной тряски всегда срабатывало телекинетическое поле, удерживая всех от падений, и Нила быстро привыкла к этой удобной технологии, забыв, что на судах землян подобного не существует. В следующую минуту вышел из строя механизм создания центростремительного ускорения, и девушка, как и всё содержимое отсека, оторвалось от пола, повинуясь невесомости.

– Очнитесь, да очнитесь же! – тормошила её не бросившая своих пациентов врач.

– А, что, – Нила открыла глаза, явно не соображая, где она находится и что вообще происходит, – что ты сделал, Лле…

– Корабль повреждён, пора эвакуироваться! Слышите!

В следующую секунду лицо врача деформировалось, будто её голова являлась неравномерно надуваемым шаром, но Нила этого уже не увидела, вновь возвращаясь в цепко держащее её забытье.

Когда тело бессознательной Нилы появилось в буквальном смысле слова из ниоткуда, прямо в воздухе возле Аму Лле, находящегося в отсеке управления «Прорыва» («Попробуй, выгони отсюда настырного инопланетянина, тем более и выгонять его уже что-то совсем не хочется, да пусть ходит, почему я вообще об этом думаю, какие пустяки»), помощник капитана преисполнилась было почти детским восторгом, но не успела выразить его вслух, как забыла напрочь о своём намерении, и тут весь экипаж «услышал» короткий телепатический приказ: «Отходим назад, к «Вечности»» – и никто даже не подумал его ослушаться или усомниться в праве даарнианина командовать, но выполнить приказ не представлялось возможным, так как «Прорыв» потерял управление и оказался вовсе не там, где находился секунду назад.

– Датчики сигнализируют, что мы идём курсом «Первого».

– Если верить показателям, мы за пару секунд переместились на сто тысяч километров по направлению к запретной зоне, ничего не понимаю, похоже, датчики вышли из строя.

– Но мы действительно движемся, нас словно засасывает вслед за «Первым».

– Полный назад! – кричал капитан «Прорыва», а Лле уже развернулся и, не привлекая к себе внимания, вместе с землянкой, всё так же не приходившей в себя, покинул отсек управления.

Когда «Прорыв», не включая двигателей, мягко, но быстро передвинулся к самой границе запретной зоны, Думающий-Поперёк тут же мысленно сверился с приборами «Вечности», подтвердившими, что судно землян передвинули телекинетические импульсы Лле. Значительный расход сил и шаг на самую грань, чтобы дать возможность сбоящему из-за искажений телепортатору дотянуться. Люди «Прорыва» теперь обречены: возмущённая вторжением «Первого» опасная зона затянет корабль людей, а у Лле не хватит ресурса вытащить всех. У корабля даарниан имелись бы шансы вырваться, но конструкции людей всё ещё слишком хрупкие, как и они сами. Что ж, Аму сделал свой выбор, теперь их задачей является помочь ему с отходом.

Кси уже был готов к старту, и Думающий-Поперёк поспешил занять своё место в одном из самых современных кораблей средних размеров, ориентированных на постоянную перестройку своей конструкции для минимизации повреждений в зонах, подобной созданной несколько веков назад их расой этой запретной зоне. Не медля ни секунды, оба помощника Лле вылетели навстречу.

Первые возникшие искажения обтекли щиты Лле, не пробив их, но ставить заслон из чистой силы было бы ошибочной тактикой, слишком быстро истощившей его ресурс. Поэтому он взял контуры своих телекинетических щитов под более пристальный контроль, мгновенно перестраивая их под разную геометрию искажающегося, «изрытого», «кривого» пространства. Щиты замелькали вокруг с огромной скоростью, следуя информации от одновременного ментального «прощупывания» окружения, которое производил Аму. Иногда они изгибались вслед за пространством, являя причудливые, перекрученные, искажённые фигуры, но главной их задачей было не допустить попадания в зону искусственно изменённого оружием ткани пространства двух физических объектов, следующих вперёд в самом центре мелькающих телекинетических импульсов.

Проделав полпути к стыковочному шлюзу во всё нарастающем хаосе чудовищных разрушений вокруг и не переставая отслеживать все возникающие вокруг области искажений, Лле пришёл к выводу, что выгоднее будет бросить челнок и прорываться собственными возможностями с другой стороны корабля, пока общая конструкция ещё держится. Не торопясь, двигаясь всё так же обманчиво не спеша среди ещё живых паникующих людей, кто-то из которых пытался нейтрализовать разрушения, кто-то – спасти своих товарищей, а иные вовсю готовились к трижды опасной в данной зоне эвакуации, Лле, воскресив в памяти план этой модели корабля землян, свернул в боковой коридор. В открытом космосе искажения было отследить ещё сложнее, чем в пространстве, занимаемом кораблём.

Улавливая транслируемую динамиками информацию о всё новых отрезанных из-за критических повреждений секциях корабля и уворачиваясь, иногда даже физически, от наиболее сильных искажений, которые было рациональнее пропустить сквозь щиты и просто уклониться, не пытаясь изменить их траекторию или отгородиться и так стремительно сжигаемой силой, Лле шёл и шёл, не ускоряясь, но и не останавливаясь ни на секунду. Через какое-то время он составил окончательное мнение о закономерностях появления и силы искажений, одновременно уловив сигнал вылетевших навстречу помощников. Его тень перегрузила сознание Нилы и правильно сделала: в текущих обстоятельствах его протеже непременно бы запаниковала, создав очередной отвлекающий фактор и увеличив риск что-то упустить. К тому же микроскопическое зарождающееся искажение успело перед телепортацией повредить её бедро, и самостоятельно передвигаться Нила бы в любом случае не смогла, как и будучи полностью без сознания.

Время было уже на исходе, «Прорыв» всё стремительнее засасывало в зону искажений, и Лле остановился у приглянувшейся ему стены, а затем направил значительную часть своих оставшихся сил на то, чтобы развернуть корабль людей нужным ему образом с учётом закономерностей появляющихся искажений, притяжения зоны и направления, откуда приближались его помощники, затем зафиксировать его в этом положении на несколько секунд, сопротивляясь влиянию зоны, и решительно пробил переборку насквозь точно рассчитанным импульсом. Их с Нилой, запертых вместе с воздухом в герметичных телекинетических щитах, выбросило наружу, в открытый космос именно с той скоростью и в том направлении, которого добавился Лле. По щитам ударило давление изнутри их импровизированных невидимых стен, но они, разумеется, выдержали.

Когда скорость их передвижения начала падать, Аму обратился к своему ресурсу, не забывая отслеживать и избегать искажений, появление которых он теперь мог предугадать. Помощники, с которыми он связался, следовали ему навстречу, и весь оставшийся запас сил можно было потратить на выживание и передвижение в открытом космосе у самой границы запретной зоны.

«Прорыв» засосало следом за «Первым», от которого к этому моменту не должно было остаться ничего, кроме кома деформированной материи, но Аму удачно преодолел притяжение «проснувшейся» зоны и благополучно вошёл на борт меняющегося корабля вместе со своей протеже. Теперь стало ясно, что он вполне мог бы вытащить живыми ещё несколько человек, но Лле не любил рисковать, когда речь не шла о важных для него или даарниан как вида (что в отношении Аму одно и то же) вопросах. Жизни незнакомых представителей младшей расы, выполнявших секретное и, скорее всего, враждебное задание на границе одной из трасс и запретной зоны, не представляли для Лле никакой ценности.

Телепатически соединившись с системами корабля, Лле загрузил в компьютер данные о закономерностях появления искажений в этой области координат: для гарантии безопасности оставшегося до «Вечности» пути и для будущей «зачистки» территории.

Очнулась Нила в медотсеке, но на сей раз в хорошо знакомом ей медотсеке «Вечности». Раз так, то с ней, видимо, что-то произошло, а теперь уже всё в порядке: Нила видела, чего достигла медицина даарниан, и сомневаться в этом не приходилось. Однако, раз она находится тут, то на всякий случай до уточнения деталей лучше не двигаться. Но прежде, чем обратиться к компьютеру или медперсоналу, Нила, во-первых, выстроила вокруг своих личных мыслей, воспоминаний, эмоций щиты, а во-вторых, вспомнила свой, по всей видимости, сон, который увидела, когда заснула на «Первом», прячась от капитана. Настолько реальный сон, в котором она считала всю свою предыдущую жизнь грёзами и фантазиями, прекрасно помня о ней, просто воспринимая по-другому. Такого её психика с ней ещё не выкидывала. Нила поёжилась, вспомнив, каким в её странном сне предстал Лле, хищным, агрессивным, насмешливым и… злым? В прошлый раз, когда Лле появился в её снах и вёл себя в них странно, это был серьёзный сигнал. Что же происходит теперь?

– Я проснулась, – «подумала» Нила в окружающее пространство. – Со мной уже всё в порядке, мне можно двигаться?

– Можно, – тут же уловила она телепатический ответ, и через несколько секунд поймала ощущение приближающегося присутствия даарнианина. В её «палату» вошёл хорошо знакомый ей врач и биолог, чьё имя условно на человеческом языке звучало как Шу.

– Зарождающимся искажением вам повредило бедро. Совсем немного, к счастью, поэтому всё исправить удалось быстро. Не рекомендую физические нагрузки в ближайшие двенадцать дней.

Даарниане предпочитали измерять цифры системой, кратной четырём, так же, как люди предпочитали десятичную (кратную пяти) систему счисления: судя по всему, обе расы исторически основывались на количестве пальцев на собственных руках.

– Искажением? Что это такое? – спросила Нила.

– Области перемещающегося точечного искажения ткани пространства, которыми заполнена запретная зона. Они вызывают сильные неравномерные деформации и разрушения любой попадающей в них материи.

– Это поэтому зона считается запретной? – вновь задала Нила вопрос, телепатически ощутив по «интонации» даарнианина, что Шу не занят и расположен к беседе.

– Именно так.

– Какой ужас, а корабль «Первый» туда решительно полетел. Они запеленговали там какую-то планету, как там вообще может находиться планета?

– Там нет никакой планеты. Всё объясняется довольно просто: в центрах подобных зон располагаются специальные маяки, которые улавливают на определённом расстоянии мысли и желания разумных существ и генерируют соответствующую их ожиданиям иллюзию-приманку. Цель: заманить в область искажений, которая уничтожит практически любые корабли. Это оружие. Результат применения старого оружия нашей расы.

– Запретные зоны созданы даарнианами?! – удивилась Нила. – Ну ничего себе! Но я всё равно не понимаю. Ту планету зафиксировали приборы. Значит, они получили соответствующие сигналы, электромагнитное, оптическое, тепловое излучение…

– Конечно. Какой прок от иллюзии, которая не может обмануть приборы? Иллюзию генерирует телепатическая технология, которая умеет обманывать самую разную аппаратуру. Ныне наша раса отказалась от использования подобного оружия, хотя технология не забыта, она изменена и используется в других научных разработках. По земной системе измерения времени, даарни занимались испытанием в открытом космосе гравитонного оружия где-то примерно полторы тысячи лет назад.

Нила изумлённо покачала головой.

– Из даарниан получились бы страшные противники.

– Занятно, что вы оформили эту мысль как комплимент, – отметил Шу. – На самом деле это оружие признано слишком разрушительным, и его массовые испытания теперь считаются ошибкой. Мы следим за всеми зонами бывших испытаний и постепенно работаем над их сокращением. Когда-нибудь подобных мест не останется вовсе, но процесс крайне сложен и трудоёмок, требует очень больших ресурсов по нашим меркам, поэтому дело продвигается медленно. Скомкать ткань пространства оказалось гораздо легче, чем её «распрямить». Но дело движется. Повреждения, полученные пребыванием живого существа в зоне искажения, мы обычно лечим заменой органов и тканей.

Нила задумчиво кивнула. Она уже успела привыкнуть к тому, что плохо работающий орган проще заменить, нежели заниматься долгим лечением и поддерживающей терапией, хотя когда-то в начале их с Лле знакомства ей была крайне неуютна мысль о том, что, ради общего излечения и омоложения её организма, инопланетянин на полном серьёзе настойчиво рекомендует ей заменить половину внутренних органов.

– А что случилось с остальными людьми? – спросила она.

– Все погибли.

– Все? А как же экипаж «Прорыва»?

– Он тоже погиб.

– Но… как? Почему?

– Лле вытащил только вас, – Шу «кинул» Ниле краткий пересказ случившегося, полученный им от Думающего-Поперёк.

– «Прорыв» погиб из-за меня? – Нила не могла в это поверить. – Столькими жизнями оплачено продолжение моего существования?..

– Почему я ощущаю от вас чувство вины? Не вы же выбирали, Нила. И, насколько мне известно, на тех кораблях не находилось тех, к кому бы вы были эмоционально привязаны, а других представителей своей расы вы не любите.

– Да, всё так, но я просто в шоке. Жутко об этом думать. Лле ведь и собой рисковал.

– Аму не ошибаются.

Аму непогрешимы, что они ни выберут, даарниане сочтут этот выбор верным, потому что иначе не могут, потому что такими создала их природа. Даже если ценой этого выбора станут жизни их самих, а не каких-то отсталых инопланетян.

– Наверное, мне нужно поразмышлять об этом в одиночестве, – наконец, решилась подумать вне щитов Нила. – Я же могу покинуть медотсек?

– Да.

– Шу, а у вас… – Нила на секунду запнулась, осматривая себя. Шу можно было назвать её постоянным лечащим врачом, поэтому его она уже привыкла не стесняться, хотя никто из даарниан бы её не понял: стеснение было в принципе незнакомо этой расе. – У вас не осталось моей одежды? Я не могу пойти по коридорам корабля голой.

– Признаться, я и забыл об этой вашей особенности, – повинился инопланетянин. – Так вы выглядите гораздо естественнее. Но я помню, что вы иррационально отвергаете все доводы по этому вопросу. Сейчас синтезирую вам одежду.

– В этом нет нужды, я захватил одежду, – телепатическая речь Лле, раздавшаяся одновременно с появлением ощущения его присутствия, подобно тёплой волне окатившей и заполнившей весь медотсек, заставила Нилу в ужасе подпрыгнуть.

Она смотрела на земную спортивную сумку, захваченную Лле из их общей каюты, замерев, как кролик перед удавом, и невольно вспоминала, как в своём сне обошла койку, пытаясь отгородиться ею от того Лле, и как он затем настиг её одним стремительным прыжком. Ну вот, он в очередной спас ей жизнь, причём рискуя собой, а она встречает его недоверием и страхом. Который, как там говорил тот агрессивный Лле?..

– А это правда, что страх тебя дразнит, пробуждая древний инстинкт хищника и вызывая желание…

– Броситься и сожрать? – шутливо подхватил Лле, плавно подходя ближе и инициируя глубокий ментальный контакт. – Не беспокойся, я недавно обедал.

Нила окунулась в воспоминания о проведённом на «Первом» времени – их просматривал её наставник. От Лле исходило всё то же тёплое успокаивающее ощущение без какого-либо намёка на агрессию.

– Даарн, они искали Даарн!

– И были захвачены иллюзией зоны. Вижу, Шу уже тебе рассказал о прошлых испытаниях…

– Чудовищно!

– Согласен.

– А покажи, как ты вытащил меня. Пожалуйста, – от Нилы не укрылось, что Лле остановил считывание информации аккурат перед её погружением в сон.

– Это отдельная тема, позже, – буднично прокомментировал Аму и развернул перед мысленным взором землянки свои воспоминания о приключении на «Прорыве».

– Я отправил на Землю сообщение о гибели их кораблей и попросил признать погибший экипаж «Прорыва» героями. Также люди получат точные координаты всех опасных зон, которые появились после наших военных испытаний, и объяснение опасностей, поджидающих их внутри.

– Непостижимо! – Нила вновь и вновь прокручивала слепок воспоминания Лле, пытаясь разобраться и постичь как можно больше деталей. Понять, как именно Аму смог уловить закономерности в появлении искажений, всё не удавалось. – И как же это… красиво. У тебя не мозг, а компьютер.

– На самом деле у тебя тоже, – Лле улыбнулся. – Покинем медотсек или мне ещё нужно погоняться за тобой по всему помещению?

– Совсем не заметила, когда ты прочитал тот сон, – ответила девушка, одеваясь. – Вновь, как тогда с Ярисом, ужасный сон про тебя.

– Я и не читал.

– Тогда откуда ты знаешь?.. Из каких-то моих других случайных мыслей?

– Нет.

Нила настороженно замолчала, испугавшись расспрашивать дальше.

– Разве ты ещё недостаточно привыкла ко мне, чтобы перестать бояться? – с призвуком, как показалось Ниле, едва заметного неодобрения спросил Лле.

Девушка почувствовала себя пристыжённой и вновь вспомнила о тех словах агрессивного Лле.

– Но ты ведь не ешь мяса… – задумчиво размышляла она, привычно обращаясь к Лле как к почти постоянному свидетелю всех её мыслей. Всё равно же слышит.

– И что? Ты вот не лазаешь по деревьям.

– Значит, он сказал правду?

– Он не совсем сон, – ответил Лле, когда двери каюты закрылись за ними, отрезая их от ментального фона густонаселённого корабля. – Он – это тоже я. Он – одна из моих теней.

Нила застыла, размышляя, что бы это могло значить, и перебирая неясные ассоциативные образы, возникшие при этих словах, а Лле мягко вкрутился в её память, активируя воспоминания о её грёзе. Девушку вновь накрыло скопом противоречивых чувств по отношению к иному Лле, его поведению и всему тому, что произошло на той, другой «Вечности». Не сразу она обратила внимание, что инопланетянин больше внимания уделяет не событиям сна, а её реакциям на них.