Текст книги "Когда придёт весна + бонусы (СИ)"

Автор книги: Татьяна Серганова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Я кивнула и вернула обычное зрение. Глаза резануло от света. Солнце медленно поднималось из-за горизонта, окрашивая всё кругом волшебным золотистым светом.

– Почему они ещё не пришли? Прошло ведь более десяти часов? Маги ведь должны были сразу среагировать и перенестись сюда.

Куратор встал рядом и неожиданно произнёс:

– Мы в ловушке, Лика.

– Что значит в ловушке? – нахмурилась я.

Ещё не придя в себя после увиденного, растерянно смотрела на мужчину и отказывалась понимать произнесённое им.

– Студентка Серая, вы ведь изучали порталы?

И как так у него получается. Вроде бы стоял обычный мужчина, а одна фраза и он превратился в злого преподавателя, а я в трусливую студентку. Зачем он так? Или таким образом Обсидиан специально ставит между нами эти стены?

– Да, мастер.

– Основные принципы?

– Существует два вида переноса – стационарный, которыми пользуются люди. Он имеет начальную и конечную точку переноса, которую изменить нельзя. Второй вариант – магический. Маги могут переносится с помощью специального заклинания. Но для этого надо иметь очень большой резерв, опыт и навыки. Заклинание переноса изучается на пятом курсе Академии.

– Отлично. А если я не хочу, чтобы ко мне в дом переносились?

– Для этого существует ряд специальных ограничений. Например, во дворце Императора используются камни Пастуха. Этот редкий вид камней добывается в горах и обладает редким свойством – блокировка магических всплесков, которые возникают во время переноса, – точно как по учебнику процитировала я. – На вид это обычные камушки серо-голубого цвета с красными прожилками.

– Такие? – невинно уточнил куратор и раскрыл ладонь, на которой лежал небольшой камень, один в один похожий на камни Пастуха.

– Да. Но откуда?

– Нашёл на выходе из деревни. И думается мне, что он тут не один.

– Но они же невероятно дорогие.

– Так что единственный шанс добраться сюда – это перенестись до нашей деревни, а оттуда пешком к нам. Сколько это времени?

– Двое суток, – пробормотала я. – Болотники знают, что мы здесь, да?

– Да, – не стал обнадёживать меня Обсидиан. – Знают и попытаются выкурить. Так что расслабляться рано, Лика. Самое страшное ещё впереди.

– И как же нам теперь быть? – страха в голосе не было.

Наверное, всё дело в том, что я ещё не до конца осознала, что происходит и в какой опасности мы все сейчас находимся. Всё происходящее воспринималось как глупый розыгрыш или страшная сказка, вроде тех, что рассказывал старый Даг у нас в деревне.

– Для начала надо перенести Тайфуна в дом, – ответил тот совершенно спокойно.

Я кивнула и вновь взглянула на Дарена. За время нашего разговора с куратором глаза боевика, казалось, стали ещё светлее.

– Держись, Дарен, только держись, – прошептала я едва слышно.

– Я собираюсь погрузить его в стазис. Понимаешь, что это значит? – присаживаясь на корточки рядом с парнем, произнёс мужчина.

– Да, – я сглотнула и продолжила, – вы хотите приостановить и замедлить все процессы жизнедеятельности, практически убив его.

– И отсрочить таким образом проклятье, – добавил тот. – Это единственный для него шанс выжить и дождаться помощи.

– Понимаю. Я могу чем-то помочь?

– Открой дверь и придержи её, – вставая, сказал Обсидиан и, сделав пасс рукой, произнёс заклинание управления воздухом.

Потоки ветра медленно подняли тело Дарена вверх и закружились на одном месте, ожидая дальнейших действий. Ещё одно движение рукой, и парень поплыл в сторону дома вслед за куратором как на невидимом аркане.

– Буду благодарен, если ты займёшься завтраком, – сказал мужчина, когда проходил мимо меня.

– Хорошо.

В подвале дома нашлось молоко, которое ещё не успело закиснуть, парочка яиц, домашний сыр с травами и приправами, баночка с маринованными грибочками и клубни картофеля. Сложив всё в корзинку, которую нашла у входа, я поспешила назад в дом, где куратор уже успел наложить на Дарена стазис и теперь разжигал печь.

– А как же дым? – спросила я, ставя корзину на лавку.

– Они знают, что мы здесь, так что смысла укрываться и прятаться нет никакого, – ответил он, подкидывая ещё дров.

– Сколько выдержит завеса?

– Трудно сказать. Подпитать я её не смогу, сила совсем другая. Есть вероятность, что я могу совсем её уничтожить. А энергии осталось мало. Будем надеяться, что наши придут раньше.

– Ясно.

– Пойду, принесу ещё дров, – произнёс мужчина, поднимаясь и направляясь к выходу. – Заодно осмотрю окрестности.

После его ухода, я некоторое время стояла молча, наблюдая за тем, как ярко вспыхивает огонь, пожирая дрова, затем перевела взгляд на Дарена, который находился на лежанке всё ещё спутанный магической сетью и не подавал признаков жизни.

Стазис нельзя удерживать более двух дней, иначе он может просто умереть.

– Два дня… везде два дня, – пробормотала я, вновь поворачиваясь к печи.

Пора было готовить есть.

Все мужчины любят есть, да и силы надо восстановить, поэтому завтрак был сытный. Я пожарила картошку с яйцом, кое-как открыла ножом грибы и посыпала всё сверху рубленной зеленью и сыром.

Прошло уже полчаса, а куратор всё ещё не вернулся.

Расставив всё на столе, я вышла на улицу.

Тишина. Солнце припекало и слепило глаза.

Кое-как привыкнув к свету, я осмотрела двор и уже собиралась выйти на улицу, как неожиданно услышала шум за домом.

Держа наготове блокирующее заклинание, я медленно кралась навстречу неизвестному и опасному, готовая в любой момент отразить нападение.

Обсидиан.

Мужчина, обнажённый по пояс и мокрый от пота, стоял на коленях, опираясь руками о землю и тяжело дышал. Я уже было шагнула к нему, чтобы спросить, что происходит, как вдруг увидела её.

В прошлый раз куратор был ко мне другой стороной и эту татуировку я не видела. Да и, наверное, не обратила на неё внимание. Подумаешь, татуировка. Но сейчас…

Сейчас на его плече ярко светили голубым цветом все линии изображения. Свет был таким холодным и ярким, что я не могла его спутать ни с каким другим.

Сырая магия и сила.

Боги, но как ему удалось? Одно дело запечатлеть магию в кулон, а совсем другое внедрить её в собственное тело, в кожу, изобразив тем самым защитный знак.

Теперь я узнавала, что было изображено на его плече.

Арейо… древний знак силы, защиты и магии. В древности до того, как появились защитные амулеты и магическая стена, люди использовали его для защиты жилищ от непрошеных гостей и хищников.

Судорога боли прошлась по его телу и знак вспыхнул ещё сильнее.

– Мастер? – робко прошептала я, делая шаг вперёд.

Он вздрогнул и застыл.

– Уходи, – прорычал он едва слышно, но сколько боли было в его голосе.

Но я же самая умная и сильная. Разве я могла послушаться и уйти?

– Вам плохо? – ещё один шаг.

– Лика, уходи! – рыкнул он, царапая ногтями землю.

Какая-то странная у него реакция на сырую силу. Хотя я прежде видела такое, когда братья оборачивались в зверя и не знали, что я за ними слежу. Поймав меня с поличным, отец все уши отодрал и посадил под домашний арест на целых две недели.

– Но вам же плохо, – пробормотала я, но идти в его сторону больше не решалась.

Как будто это помогло.

В одно мгновение он сорвался с места, набросился на меня и уронил на землю, наваливаясь сверху. Широко открыв глаза, я смотрела в глаза мужчины, которые вдруг стали невероятно глубокого синего цвета.

Ну а дальше Обсидиан меня поцеловал…

Глава 14

Шок, боль, неверие и страх… Всё это смешалось в безумном коктейле, который обрушился на меня со всех сторон, вышибая воздух из легких и дезориентируя в пространстве.

Надо было его оттолкнуть, отпихнуть, начать царапаться и брыкаться, вертеться под ним юлой. Сделать хоть что-нибудь, чтобы выбраться из этого болезненного захвата.

Я ведь и собиралась так сделать, первые несколько секунд, когда натиск был особенно сильным, поцелуи болезненными, а прикосновения обжигающими.

Но потом неожиданно всё изменилось. Поцелуи хоть и остались нетерпеливыми, но прежний натиск исчез, Обсидиан перестал терзать мои губы, а начал целовать мягко, но в то же время напористо, нежно и страстно одновременно. Руки гладили и ласкали чувствительную кожу на животе подбираясь всё ближе к ноющей груди.

Между ног стало горячо и влажно, бедра сами собой дернулись ему навстречу, прижимаясь к мужскому бедру, которое было у меня между ногами. Как же мне хотелось потереться об него, сделать хоть что-то, чтобы унять эту сладкую боль.

Губы перестали терзать мои и опустились ниже, лаская и прикусывая кожу на шее, целуя ключицу.

Я выгнулась дугой в его руках, запрокидывая голову назад, давая ему ещё больший доступ, но он медлил, обдавая горчим дыханием и вызывая дрожь по всему телу.

– Ах, – вздохнула я, запуская пальцы в его короткие волосы и стремясь притянуть его ещё ближе к себе, а он вдруг подался вперёд, вытаскивая руки из рубашки.

Вот он момент, когда можно было оттолкнуть и вырваться, убежать в дом и занять там глухую оборону. Но я не хотела уходить. Мне нужно было продолжение.

Мгновение и раздался треск рвущейся ткани.

Я только и могла что пискнуть от удивления, когда пылающей кожи на груди коснулся прохладный воздух.

Но настоящий стон у меня вырвался, когда мужчина вновь оказался на мне, когда наши тела соприкоснулись и я почувствовала жар, исходящий от его тела.

– Лика… – шептали грешные губы, целуя, кусая и лаская вершинку груди. – Лика…

– Да, – шептала я едва слышно, изгибаясь под ним, кусая губы и сгорая от желания, которое бурлило внутри меня, огнём растекаясь внизу живота. – Да…

… и ничего…

Рык, стон… и прохлада весеннего ветра.

Непонимающе открыв глаза, я села на траве, прижимая разорванную рубашку к груди и смотрела на Райана, который сидел в метре от меня, сжимая голову руками и тяжело дыша.

– Райан, – прошептала я, протягивая к нему руку.

– Я же просил тебя уйти, – прохрипел он срывающимся голосом.

Больно. Обидно и вообще…

– Сейчас уйду, – пробормотала я, чувствуя, как пылают щеки от смущения и злости.

Какой же распутной и безнравственной я себя чувствовала сейчас. Один поцелуй, прикосновение и я уже готова была раздвинуть ноги перед ним, забыв обо всём на свете. Разве такое возможно? Оказывается, что да.

Встала на шатающихся ногах, всеми силами стараясь не смотреть в его сторону и, молча развернувшись, сделала шаг в сторону дома.

– Подожди, – Обсидиан опять оказался быстрее.

Схватил меня за руку, потом за плечи и развернул к себе. Я продолжала упрямо смотреть в низ, рассматривая тёмную поросль волос, которая дорожкой спускалась вниз к штанам, которые весьма недвусмысленно топорщились.

«Так тебе и надо».

– Лика, прости, – пробормотала мужчина, продолжая сжимать мои плечи.

– Всё нормально, – сказала я таким голосом, в котором явно читалось, что всё далеко не нормально, как я ему тут говорю.

– Я не должен был набрасываться на тебя… прости, мне жаль.

– Понимаю.

«Жаль ему. А мне… меня же никто никогда так не целовал и чувств никогда таких не вызывал. И что делать с этим, не знаю. Я ведь даже в глаза смотреть ему не могу».

– Это всё сырая магия, – продолжал говорить Обсидиан, не понимая, что каждым словом забивает крышку в свой собственный гроб. – Она по-разному влияет на мага… Прости меня.

– Я всё понимаю, – продолжая считать кубики на его прессе, сухо ответила ему. – Ты не хотел. Виновата сырая магия. Всё отлично. Пойдём завтракать, а то всё остынет.

Райан процедил сквозь зубы ругательство и схватил меня за подбородок, заставляя смотреть ему прямо в глаза.

– Хотел и хочу. Прямо сейчас на этом чёртовом дворе и на сырой земле! Я хочу тебя, Лика! Слышишь?

Кивнула, потрясённая словами и тоном, которым он их произносил.

– Но я давал слово, что пока ты сама этого не захочешь, то не будет ничего! – глядя мне прямо в глаза, произнёс мужчина. – И от своего слова не отступлюсь. Выбор останется за тобой.

Я сглотнула, утопая в его омутах, которые вновь стали темнеть, становясь похожими на тёмное звёздное небо, в центре которого было моё изображение.

– Я… – с трудом выдавила в ответ и тяжело сглотнула. – Я не знаю.

И всё разом исчезло. Томление, страсть, огонь, чувства и эмоции – всё пропало, стоило мне только произнести эту короткую такую обычную фразу. Я ведь почти сразу пожалела о сказанном, но было уже поздно.

– Когда узнаешь, скажи, – спокойно ответил тот, отпуская моё лицо и делая шаг назад, затем и вовсе развернулся.

Наверное, сейчас я его обидела. Но что мне надо было сказать в ответ на такое? Что хочу его? И что бы это изменило?… Наверное, многое, но как быть дальше? Я не могла подпустить его так близко к себе и забыть как краткий эпизод жизни. Так неправильно. А надеяться на продолжение нашего сельского романа… Не уверена, что оно будет.

Этим своим заявлением Обсидиан усложнил очень многое. Если бы решение зависело от него, то я с чистой совестью могла потом его ненавидеть и презирать за все, даже за свои собственные ошибки. А так… Так моё решение и мои последствия и никак иначе.

Я запусталась в своих чувствах, эмоциях и желаниях ещё больше, чем раньше. Поэтому, чтобы не выглядеть в его глазах полной неудачницей и истеричкой, попыталась настроиться на рабочий лад и сделать вид, что всё нормально.

– У тебя магическая татуировка, – произнесла я и сцепила руки за спиной в замок. – Это же Арейо?

Обращаться сейчас к нему на «вы» казалось унизительным и глупым. Мы же целовались, обнимались и прочее. Да и не могла я больше воспринимать Обсидиана как куратора, он стал для меня Райаном.

– Да, – ответил тот, поднимая рубаху с земли и быстро надевая её сверху.

– Знак защиты, – продолжила я, всеми силами стараясь, чтобы голос не звучал жалко и неуверенно. – Но как тебе удалось напитать его сырой магией? Это же невозможно. При контакте с человеческим теплом, она замораживает и убивает. Медленно, но неукротимо.

– Совершенно верно.

Его голос был совершенно спокойным и равнодушным, а я едва не зарычала от злости. Где все чувства и эмоции? Или для него наши отношения лишь игра? Переспал и забыл? Других вариантов у меня пока не было.

– Тогда как тебе удалось усмирить магию, не убив её свойство и не замерзнуть самому? – упрямо продолжала допытываться я.

– Я – Пустынник. Пойдём есть, надо восстановить силы.

И прошёл мимо меня по направлению к дому.

– Почему ты молчишь? – идя следом, спросила у него и с досадой пнула камешек.

– Ты задаёшь вопросы, но совершенно отказываешься отвечать на свои, – не замедляя шага, ответил Райан.

– А ты ничего не спрашивал, – буркнула я и едва не врезалась в его спину, когда Обсидиан внезапно резко остановился. – Ой!

– Даже так. Хорошо, – оборачиваясь, заявил Райан. – Кто ты такая?

– Что? – заморгала я, не ожидая такого напора и такого вопроса.

– Я спросил, кто ты такая, Лика?

И смотрел так пристально, что соврать было просто невозможно. Язык будто к нёбу прирос. Но и тут я смогла зацепиться за вопрос, всё так как учила Мия когда-то. Кто такая Лика? Отлично, на этот вопрос у меня есть ответ, и он совершенно искренний и честный.

– Леолика Серая – единственная дочь Харриса и Фиолы Серых. Двадцать лет, факультет универсальной магии, третий курс. Родилась в родовом имении…

– Стоп, – прервал он мой сухой монолог и глаза ещё ярче вспыхнули. – Я хочу знать, кто ты такая.

А вот так сложнее. Но и тут есть шанс выкрутиться.

– Что это значит? – поинтересовалась в ответ, глядя на него кристально чистыми глазами.

Братья всегда меня ненавидели за этот невинный взгляд, папа долгое время на него вёлся, а мама только хихикала, но не вмешивалась.

– Мужчины сильны и выносливы, победить их в бою очень сложно, поэтому надо действовать хитростью, – не раз говорила она мне.

И я мотала на ус, постигая уроки коварства и хитрости.

– А ты не догадываешься? – парировал он и в голосе проскользнули ехидные нотки.

Если Райан рассчитывает, что я сейчас сама себя выдам, купившись на намёки и странные фразы, то глубоко ошибается. Мне даже обидно стало, что он считает меня такой глупой.

– Я совершенно не понимаю, о чём идёт речь. Если ты думаешь, что я самозванка, то при возвращении могу предоставить все необходимые документы. И прежде чем принять меня в Академию, их очень тщательно проверяли.

И выжидательно уставилась на него. Ну-ка, докажи обратное.

– Документы, – медленно повторил Обсидиан. – Документы очень легко подделать, в отличие от крови.

– В каком смысле?

Я действительно понятия не имела, к чему он клонит. Нет, я знала, что такое кровное родство и доказательств этому было много, особенно, когда дело касалось наследства и денег. Но причём тут я?

– Я знаю, что ты не та, за кого себя выдаёшь.

Сердце будто пропустило удар и сжалось от страха, хотя внешне я и глазом не моргнула на это заявление.

– И кто же я такая?

Ждать ответа было страшно, смотреть ему в глаза – практически невыносимо, а держать невинную улыбку даже больно, скулы сводило от напряжения. Но я терпела, смотрела и ждала ответа, как приговора.

– Покажи мне его.

– Кого?

– Твой амулет.

А вот это уже совсем плохо.

Шарахаться в сторону и делать вид, что я не понимаю, о каком амулете сейчас идет речь, – глупо. Райан видел ожог на груди и не мог не заметить амулета. Для этого надо быть либо слепым, либо глупым. А Обсидиан не был ни тем ни другим. А сложить два и два легко. Вот только что в этой ситуации делать мне?

Амулет был защищён от практически любого считывания, иначе проверка в Академии и меня бы приговорили к мучительной казне. Поэтому я не боялась того, что Райан сможет разгадать его…

Или сможет? Кто этих пустынников знает? Не обладая магией, они же как-то умудрились запечатать сырую силу в его татуировку. Вдруг и остальное он тоже может?

Как бы то ни было, отступить сейчас я просто не могла.

– Хорошо, – я равнодушно пожала плечами и принялась медленно развязывать шнуровку на рубашке, невольно путаясь в узелках.

От взгляда, которым Райан смотрел на мои пальцы, вновь бросило в жар.

Я судорожно сглотнула, достала амулет и застыла, ожидая его реакции. Что он сделает сейчас? Коснётся или нет?

Не коснулся, задумчиво осмотрел его и отвёл взгляд, после чего тихо произнёс, словно обращаясь к самому себе.

– Храбрая, сильная, отмеченная сырой магией и древней силой. Та, что будет спасать других, рискуя собственной жизнью…

– Что? – прошептала я и задержала дыхание, всматриваясь в его лицо.

Эти слова… они будто прошлись по моим нервам, пробуждая чувства, о существовании которых я даже не подозревала.

– И я узнаю её, как только загляну в серые, как грозовые тучи, глаза, – продолжил он и поднял взгляд.

– Райан, – выдохнула я, теряясь.

– Ты же хотела знать, что мне предсказал учитель перед отъездом?

– Нет, то есть, да… Я не знаю, – несчастным голосом произнесла в ответ. – Всё слишком запуталось.

– Понимаю. Прячь медальон, Лика, ты мне расскажешь всё, когда будешь готова.

После чего развернулся и ушёл, оставив меня столбом стоять во дворе.

Как же мне хотелось догнать его, прижаться к груди, почувствовать защиту, которой так не хватало всё это время. Как же я устала быть сильной. Никогда не думала, что скажу такое, но я действительно устала.

Сейчас я как никогда понимала маму. Дикая и неприступная, она в своё время разбила немало сердец и отвергала любые ухаживания, предпочитая собственную независимость. Пока в её жизни не появился отец.

– Ты так похожа на меня, милая, – шептала мама той ночью, которая изменила мою жизнь. – Такая же гордая и сильная. Прости отца, он погорячился и скоро отойдёт.

– Он не должен был так поступать.

– Лика, отец любит тебя. Но и тут я не могу с тобой не согласиться. Он не должен был на тебя давить, ещё таким образом. Запомни, дочка, – она нежно обхватила моё лицо руками и ласково поцеловала в лоб, после чего прошептала. – Ты обязательно встретишь его. Того, с кем сможешь почувствовать себя слабой и беззащитной.

– Я не хочу этого. И сама могу за себя постоять, – зло выдавила я и вырвалась из её рук.

Обида всё ещё душила меня, не давая нормально мыслить. И мама туда же. Почему она не понимает?

– Знаю, ты сильная, – грустно усмехнулась мама. – Но иногда надо быть слабой и только в руках любимого мужчины. У тебя всё впереди, милая.

… Догнать и рассказать. Обо всём. О том, как сбежала из дома три года назад, как меня вскоре поймали и только помощь Мии спасла от неминуемого наказания. Рассказать о большой и шумной семье, о братьях, о долине…

Но что будет, если он не поймёт? Ведь это так страшно, когда тебя отвергают.

Обхватив себя за плечи, я задрожала, прогоняя наворачивающиеся слёзы. Нет, сейчас не время об этом думать. Надо держать оборону и спасти Дарена – это первоочередные задачи. А остальное подождёт.

После завтрака, который прошёл в молчании и тщательном избегании смотреть друг на друга, Райан отправился на разведку и строго запретил выходить из дома и что-то придумывать.

Я честно держалась минут десять. Перемыла посуду в тазике, для этого пришлось набрать воды в бочке, что стояла во дворе, походила по дому и села на лавку.

Некоторое время смотрела в окно и вертела в руках амулет, размышляя, почему болотники так боятся сырой магии. Не наших заклинаний, а именно сырой магии? Ведь этому же должно быть какое-то логическое объяснение. И почему они пришли сюда? И зачем похищают жителей деревни?

А потом…

Я резко выпрямилась и застыла, пытаясь уловить мысль, которая стрелой промелькнула в голове.

– А если… если сырая магия влияет не только на зов, но и на проклятие, которое он вызывает, – пробормотала я в тишине и обернулась к Дарену. – А если это шанс спасти тебя?

Дарен, конечно же, промолчал, но избавиться от этой мысли я уже не могла. Ведь что-то в этом было. Подойдя к парню, присела рядом с ним на корточки и всмотрелась в бледное лицо.

– Что же мне делать, Дарен? Как же быть? Мне так не хватает тебя и твоих советов, – прошептала я и, протянув руку, застыла всего в паре миллиметров от сияющей сети. Несколько томительных секунд и я опустила её вниз. – Я так хочу тебе помочь, но… Вдруг своим поступком только причиню тебе вред?

Тишина. Но мне так необходимо было выговориться, что я вновь продолжила:

– Ты думаешь, надо поговорить с Обсидианом? Рассказать ему всё? Знаю, так будет лучше, но… Всё так запуталось. Я запуталась. Если мы хотим выжить, то должны доверять друг другу. А если правда наоборот разведёт нас по разные стороны лагеря?

Я замолчала, продолжая смотреть на Тайфуна.

Интересно, слышит ли он меня? Нет, не слышит. Он уже почти мёртв и если помощь не придёт вовремя, то умрёт окончательно и бесповоротно. Если только я не попробую всё изменить.

– Прости меня, Дарен. Но я не знаю, что мне делать.

Не знаю, сколько я бы я ещё просидела рядом с ним, собираясь с мыслями. Но в следующее мгновение чувствительную кожу на груди, которая ещё не зажила после утреннего приключения, обожгло от боли.

Непонимающе прижав руку к груди, я опустила взгляд.

Медальон вновь засветился бледно-голубым светом и стал ощутимо нагреваться.

– Что за? – пробормотала я и испугано вскрикнула. – Райан.

Спотыкаясь, налетая на мебель, я вылетала из дома, пробежала через двор и застыла, не зная, куда бежать дальше и что делать.

Зов становился всё сильнее, затуманивая сознание и лишая воли, но я не поддавалась. Всё затмил страх за мужчину, который оказался один на один с бедой.

– Райан, – срывающимся голосом вскрикнула я и замерла, вслушиваясь, но кроме зова не услышала ничего. – Рай!

И бросилась бежать. Так как деревенька была совсем крохотная, всего десяток домов, далеко убежать не получилось. Там за защитной стеной стояли они. Болотники.

Резко затормозив, я замерла, прижимая руку к груди там, где огнём горел амулет.

Песня стала совсем невыносима. Она давила на сознание, стучала в висках, заставляла сердце бешено стучать в груди.

Дрожа и шатаясь, я смотрела на них и теряла себя.

Они были совсем такими, как их описывал Райан: длинные, не пропорционально тощие с белыми волосами, удлиненными лицами и пустыми глазами, в которых была сама смерть.

Стоило мне один раз взглянуть в них, как я потерялась. Даже огонь, который полыхал на коже, не мог сбросить это наваждение.

Эта мелодия была везде, она манила, звала. Став целым миром для меня одной.

Шаг… второй… третий… Я всё ближе подходила к завесе, незаметно утратив последние остатки воли и собственной «личности».

Пустые глаза загорелись торжеством и хищным блеском. Мне оставалось всего три шага, чтобы попасть в их алчные руки, и я хотела этого больше всего в жизни.

Но Райан не дал совершить глупость. Вылетел откуда-то сбоку, повалил на землю и укрыл своим телом. Как я сопротивлялась, вырывалась, кусалась и рычала от бессилия и боли. Амулет огнём горел между нами, усиливая болевые ощущения.

Сначала я услышала его шёпот, он с трудом прорвался сквозь зов, привлекая внимание и вырывая из сети болотников.

Потом я смогла разобрать слова:

– Лика… Лика… не смей… услышь меня, Лика. Не смей! Ты должна сопротивляться. Должна. Не оставляй меня! Лика!

Я зашипела и жалко всхлипнула, с трудом сдерживаясь от того, чтобы не зарыдать от боли.

Туман в голове стал рассеиваться, зов утихать, а грудь болела так сильно, словно мне раскалённым железом её прожгли.

– Рай, – прохрипела я. – Рай.

– Глупая девчонка, – выдохнул он и прижался к моим губам в быстром и болезненном поцелуе, а потом добавил глухо. – Глупая девчонка. Неужели не знаешь, что нельзя смотреть хищнику в глаза.

– Знаю.

Обсидиан поднялся, подхватил меня на руки и понёс. А я вновь зажмурилась, прижимаясь к нему всем телом и пряча лицо на груди.

Как же мне было страшно сейчас, словами не передать.

– Испугалась? – невесомый поцелуй в висок, и мужчина осторожно посадил меня на лавку, собираясь отпустить.

– Нет! – вскрикнула я, цепляясь за его рубашку. – Нет!

– Лика, ты должна успокоиться, – пробормотал он и вновь попытался отцепить мои руки. – Всё нормально. Ты просто не должна была смотреть им в глаза.

– Я почти… а они, – пробормотала я и всхлипнула, не в силах больше сдерживать слёзы. – Я же чуть сама к ним не ушла. Даже амулет не помог.

– Лика, – тяжело вздохнул Райан и посадил меня к себе на колени. – Ты еще такой ребёнок. Это я виноват, не должен был оставлять тебя одну. Давай, я сделаю тебе отвар, он поможет тебе успокоиться.

– Нет, – я вновь замотала головой, прижимаясь губами к бьющейся жилке у него на шее. Кожа у него была немного солёной, но это не оттолкнуло.

Райан вздрогнул и застыл.

– Лика, – предупреждающе произнёс он. – Прекрати.

– Ты же сам сказал, что решение за мной. И я его приняла.

Произнесла и застыла, наслаждаясь яркой вспышкой страсти, что промелькнула в его голодном взгляде. Глухо зарычав, мужчина ещё сильнее сжал меня в объятьях и набросился с поцелуями.

Запретов не было, ограничений тоже. Лишь только он, я и обоюдно острое желание, сводящее с ума нас обоих, воспламеняющее кровь в жилах и доводящее до безумия.

Застонав, я откинула голову назад, позволяя губам целовать и ласкать кожу на шее, пока его ладони собственнически сжимали меня чуть ниже талии и притягивали в себе. Бёдрами я чувствовала его твёрдую плоть и дрожала от страха вперемешку с желанием. Мои пальцы лихорадочно метались по широкой спине и сильным плечам, рвали ткань рубашки, путались в коротких тёмных волосах.

Наверное, это было самое настоящее безумие, которое ничего не имело общего с настоящей любовью, но мне было всё равно. Я горела в его руках, плавилась как воск от горячих поцелуев и хотела ещё большего. Прямо здесь и сейчас.

– Нет, – неожиданно пробормотал мужчина, отпуская меня.

Я недоумённо открыла глаза и уставилась на него затуманенным взором.

– Нет, – более уверенно произнёс Райан, снимая меня со своих колен и отходя в сторону.

Его шатало, взгляд был безумным, но с каждым мгновением Обсидиан всё больше успокаивался.

– Что? – прохрипела я и облизала пересохшие губы кончиком языка.

В тёмно-синих глазах вновь всколыхнулось пламя, шаг ко мне и… ничего. Он не дал страсти затуманить своё сознание и быстро вернул контроль.

– Нет, Лика.

– Но почему? Ты же сам сказал, что всё зависит от меня.

– Лика, ты сама не понимаешь, что делаешь. В тебе говорят страх, шок и пережитый ужас. Я не могу так, – сказал он. – Потом ведь пожалеешь о своём решении.

Обидно, когда тебя отвергают и больно.

– Откуда ты знаешь, что будет потом? Почему вновь принимаешь решение за меня? А я хочу тебя сейчас! – слова и голос обиженного ребёнка, которому не дали заполучить нужную игрушку.

Я сама понимала это, но и отступиться просто не могла.

– Мы поговорим об этом позже. Когда ты придёшь в себя и сможешь нормально мыслить, – безэмоционально продолжил Обсидиан.

– Ты…

Слов у меня не было. Точнее были, но не самые приличные. Хотелось встать, ударить его везде где только достану. Бить долго и сильно, чтобы Райан почувствовал ту боль, что разъедала моё сердце.

Но вместо этого неожиданно полились слёзы. Большие, солёные и такие мокрые. Я рассеяно стёрла первые капли со своих щёк, ещё не понимая, откуда они взялись. Мне ведь совсем не хотелось плакать. Но организму требовалась разрядка после пережитого кошмара и он её нашёл.

Я всхлипнула раз, второй. Задрожала всем телом и, обхватив плечи руками, позволила себе мгновение слабости.

Длилось вся моя тихая истерика пару минут.

– Спасибо, – глухо прошептала я, стирая остатки слёз с лица. – Большое спасибо.

– Всё нормально, – так же тихо ответил он.

Всё это время Райан стоял рядом со мной, позволяя выплакаться, готовый в любой момент прийти на помощь.

– За всё спасибо, – подняв наконец на него глаза, произнесла я.

Он понял, что именно я имею в виду, и снова кивнул:

– Только не смотри болотникам в глаза.

– Хорошо.

– А теперь мне надо обработать твой ожог.

– Какой ожог?

Опустив глаза вниз, я увидела, что кожа на груди покрылась огромными волдырями с мутной жидкостью. Вид был такой ужасный, что я не смогла сдержать испуганного вздоха:

– О, Боги.

Но несмотря на всю уродливость открывшейся картины, больно почему-то не было.

– Я успел поставить заморозку. Но она скоро закончится, поэтому ожог надо залечить как можно быстрее. Не против?

– Нет, конечно.

Подойдя ближе, Райан сел передо мной на колени и протянул ладони к груди. Никакого сексуального подтекста, но щеки заалели, и я тут же прикусила губу, пугаясь собственных мыслей.

– Убери медальон в сторону, он будет мешать, – спокойно сказал мужчина.

– Хорошо.

Лечение заняло две минуты, но этого времени мне хватило, чтобы окончательно прийти в себя и внимательно осмотреть Обсидиана.

Мой взгляд медленно скользнул по жилистым рукам с длинными пальцами, потом ещё выше к плечам и мощной шее, от неё к голове с непривычными короткими волосами и бритыми висками.

Впервые за долгое время я смогла спокойно, не стесняясь и не смущаясь собственных эмоций, рассмотреть черты его лица.