Текст книги "Её любимый... босс (СИ)"

Автор книги: Татьяна Ренсинк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Она всегда в самые грустные моменты жизни вспоминала бабушку и дедушку, которых уже не было. Большую часть времени в детстве она провела именно с ними, училась у них, слушала их рассказы, записывала их и восхищалась и силою их любви, и тем, как раньше жили и любили… Так хотелось и в современности подобного. Не только себе, а вообще…

Допив кофе, Катя подошла к скамье, на которой сидел какой-то молодой человек. Он застыл. Он смотрел на неё, будто давно наблюдал. Она же не обращала внимания на него. Вообще не обращала на людей вокруг никакого внимания уже давно. Всё было безразлично.

Выкинув опустевший стаканчик от капучино в мусорку у скамьи, Катя сунула руки в карманы своего мехового пальто и медленно шла дальше по расчищенной от снега дорожке парка. Только снежная сказка вокруг… Тишина… Покой зимнего утра…

9

К одиннадцати утра Катя, как было запланировано с Джини, прибыла в продюсерский центр. Сегодня будут съёмки клипа на одну из её любимых мелодий, под которую Катя решила воплотить свою давнюю мечту: станцевать в зимнем лесу… Станцевать, как любила, балетную партию. Она её придумала сама и давно упражнялась именно под мелодию из мультфильма «Полярный экспресс», и никакой мороз не помешает!

Балет, пение, даже сочинять стихи и истории – были её отдушиной. Теперь ещё и работа в продюсерском центре привлекала её невероятно. Сейчас, сидя перед трудившейся над её макияжем и причёской Дезири, которая любила сама вот так, в ответственные дни, выполнять роль визажиста, Катя почувствовала, что приятно быть моделью. Только моделью под руководством именно Дезири…

– Какая же ты идеально красивая, – восхитилась тихим нежным голосом та, нанося макияж Кате. – Не хочешь попробовать сняться для журнала мод?

– Дезири, – с радостным блеском в глазах только и улыбнулась Катя в ответ, не двигаясь под её умелыми руками.

Водя шелковистой кисточкой для румян, Дезири стала более довольной:

– Ты будешь успешной. Такой красивой, стройной модели почти ни у кого нет. Оттанцуем сегодня, а перед новогодней вечеринкой устроим прекрасную фотосессию.

– Прямо в той гостинице? – удивилась Катя.

– Разумеется! – кивнула Дезири и воодушевлённо добавила. – Будут розы, вид на Эйфелеву башню, полотна, вино и музыка. Джини всё устроит.

– Ох, этот Джини, – тихо смеялась Катя. – Почему он такой?

– Он всегда такой, – посмеялась и Дезири.

– И с тобой? – поинтересовалась Катя.

– Да, было дело, – закончив с макияжем, Дезири принялась расчёсывать длинные волнистые волосы Кати. – Ах, сколько волос! Толстые, густые… Мечта!

– Спасибо, – улыбнулась Катя.

Ей были приятны такие комплименты, но всё равно, невольно любуясь красотою Дезири, которая и в пятьдесят выглядела на все двадцать, Катя чувствовала себя не настолько и достойной подобных слов.

– Что мужчинам надо? – задумалась Катя. – Ты одна. Как такое возможно? Ты же была замужем, что ему не хватило?

– Я его не любила, – улыбнулась Дезири. – Глупая была. В молодости надурила, теперь расхлёбываю. Ну хоть сын есть, и ладно.

– Мартин чудесный, – согласилась Катя. – Моя Ира от него без ума.

– И он от неё, поверь. Я счастлива, что он вырос однолюбом. Не в меня, не в отца. Сам как-то воспитал в себе это, что ли.

– Джини тоже гулял от жены? – удивилась тогда Катя, и Дезири стала мотать головой, была серьёзнее, но ответила через некоторую паузу:

– Нет. Он не гулял. Она гуляла. Он пытался создать красивую совместную жизнь, но, как говорил потом мне, так и не смог сам полюбить её.

– Тоже без любви, – понимала Катя и с сожалением за них всех ухмыльнулась. – Зачем жениться без любви? Неужели так и не нашли любовь?… Нет её, да?…

– Есть, моя девочка, – с нежной улыбкой вздохнула Дезири. – Просто в молодости, бывает, не туда заносит. Глупые люди ведутся на что-то, а на что – и сами не знают. Вот мы из тех. А теперь, когда поумнели, поздно. Ты береги себя. Уже бережёшь, но…

– Я не встречу любовь. Я никому не верю, – прослезилась Катя и тут же улыбнулась, прогоняя боль в душе от вновь возвращающихся неприятных воспоминаний.

– Всё теперь изменится, – была уверена Дезири.

Она взяла косметическую кисточку из своего чемоданчика и стала снова гладить её щёки:

– Не плачем. Дурное было сном, а здесь жизнь другая. Ты готова. Заплету тебя, когда платье наденешь, чтоб не испортить причёску. Сама заберёшь из моей машины? Мне надо сделать макияж ещё одной модели. Я вернусь быстро. Мартин остаётся с Ирой для её фотосессии здесь за фотографа. С нами поедет Марко.

– Хорошо, – кивнула Катя, и Дезири одарила снова доброй, нежной улыбкой, словно, и правда, была ей матерью…

10

Кате было не впервой самой забирать наряд из машины Дезири. Получив от той ключи, она спешила по коридорам продюсерского центра. Здесь тоже было уютно и в каждом коридоре своя обстановка: в одном – картины на стенах в старинном стиле; в другом – современные картины; в третьем – фотографии артистов, кому продюсерский центр помогает продвигаться в их творчестве.

Работая здесь уже год, Катя чувствовала себя своей. Она летела по коридору, улыбалась, радуясь слышать приятные звуки музыки из одного из кабинетов, смех коллег где-то беседующих в другом кабинете. Сбежав по лестнице, не воспользовавшись лифтом, она выбежала на улицу и направилась к парковочному месту Дезири: у каждого работника продюсерского центра – своё, именное.

Открыв машину и взяв аккуратно лежавшее на заднем сиденье светлый наряд балерины, словно то была вуаль из облаков, Катя расправила его. Платье висело на широко вешалке с серебристым крючком. Оно выглядело волшебно, сказочно. Так хотелось скорее переодеться и… танцевать…. исполнить мечту!

Катя закрыла машину, спрятала ключи в карман своего пальто и, перекинув платье через руку, поспешила обратно. Проходя быстрым шагом по коридору, чтобы скорее оказаться вновь в кабинете, где была с Дезири, она и не заметила, как наткнулась на проходящего мимо молодого человека.

Крюк вешалки от её платья совершенно случайно подцепил рукав парня и заставил обоих резко остановиться, хоть и уже почти прошли мимо. Катя испуганно повернулась, осознав, что подцепила кого-то на крючок, что сейчас этот человек может разозлиться, но дурного не было и в мыслях:

– Ах! Простите! – воскликнула она на французском, и парень, с трудом освободив рукав с вешалки, видимо тоже от волнения, молча смотрел в ответ.

Он хотел что-то сказать, скорее возмутиться, как подумала Катя, и она стала мотать головой.

– Простите, – попыталась она улыбнуться и прижала платье к животу.

Она быстро уходила дальше по коридору и чувствовала, как парень смотрит ей вслед. Даже ноги будто не слушались. Они теряли равновесие, но Катя упрямо дошла, пару раз споткнувшись, к нужному кабинету и вбежала туда, плотно закрыв за собою дверь.

– Фу, – увидев ожидавшую там подругу, Иру, выдохнула она.

– Я видела, – смеялась та сдержанно. – Подцепила.

– Кошмар же! – широко раскрыла глаза испуганная Катя. – В прямом смысле подцепила на крючок!

– И знаешь, кого? – смеялась подруга и прошептала. – Гитариста вчерашнего! Он нашего заменил.

– Не помню. Не знаю, – пожала растерянная Катя плечами. – Я и сейчас на него особо не смотрела. Так испугалась! Как он, наверное, зол. Он так смотрел!

– Ну его, – махнула Ира рукой. – Давай переодеваться. Дезири вот-вот вернётся, будет заплетать тебе волосы.

– Давай, – выдохнула Катя, снова расслабившись и засмеявшись случившейся комической ситуации с крюком вешалки…

11

О, снег серебристыми пушистыми хлопьями украсил этот негустой лес! Хруст снега под ногами. Морозная свежесть и утро, когда тёплые лучи солнца мягко растворяются в тумане. Ещё вчера этот снег кружился, словно в вальсе. Каждая снежинка была танцовщица или танцовщик, а, может, даже артист или артистка балета. У каждой – своя партия и наряд, но одно направление: вдохновлять на что-то светлое ту душу, которая заметит красоту очередного чуда природы.

Всё белое, нежное и искристое. Такой красоты, может, не увидишь больше никогда. Только движение в стороне и яркий красный цвет обращал на себя внимание любующейся красотою леса Кати: через лес, пробирался не кто иной, как переодетый в Деда Мороза Джини. Марко стоял рядом с Катей, приготовив фотоаппарат для съёмок, а рядом – оператор с видеокамерой.

Джини несколько раз оглянулся, словно искал кого или опасался слежки, и продолжил путь, а по пути выпустил из руки свой красный, наполненный чем-то весомым, мешок, который волочил за собой. Тот остался лежать на снегу.

– Потом подарки! – воскликнул Марко.

– Да, да. Всё равно здесь никто не ходит, – махнул рукой Джини и встал рядом с оператором.

Он улыбнулся кутающейся в шубу Кате, и она ответила такой же тёплой улыбкой.

– Готовы? – спросил Марко.

– Ты экстремалка, – восхитился Джини Катей, которая отдала ему шубку и вышла на протоптанную снежную поляну, где собиралась танцевать. – Холодно же как… А я для тебя переоделся в Деда Мороза и русский учу! Даже подарки таскаю с собой, как он!

– Джини, – засмеялась она и встряхнулась, приготовившись танцевать. – Музыку!

– Музыку! – повторил за нею и Джинни. – Скорее, а то моя девочка замёрзнет!

Он поспешил нажать на кнопку стоящего на коробке рядом проигрывателя, и на весь лес, разливаясь нежным трепетным эхом, полетела щемящая душу мелодия… Катя сразу забыла, что она здесь для съёмок. Душа летела куда-то в свои мысли, в свой поиск радости и… боль…

Ту боль, что хотелось отпустить. Не должно было её быть в судьбе. Зачем жизнь бьёт? Можно же иначе получать свои уроки? Катя танцевала, задавалась сначала этими вопросами, но… музыка брала верх, танец заставлял улетать душою в пока неведанные края чувств. Отпустить… Расслабиться… Побыть где-то там, где когда-то было хорошо, светло и беспечно, как в детстве. Да…. именно там…

Катя завораживающе танцевала. Так легко и паряще, что все засмотрелись, любуясь и восторгаясь ею. Аура Кати передавалась каждому, заставляя чувствовать то же желание сказки жизни, как было сейчас у неё… Те же слёзы на глазах…

Никто и не заметил, что из леса вышел и ещё один человек: парень, который поднял мешок с подарками, что Джини пока оставил лежать в стороне от места съёмок. Это был тот самый гитарист, кто играл на сцене для поющей вчера Кати и кто сегодня утром столкнулся с ней в коридоре продюсерского центра, попавшись на крючок от вешалки её платья…

Он так же, как и Джини, замер от восторга и красоты, которую создали музыка и Катя… На мягком покрове снега Катя танцевала, как настоящая прима-балерина. Она была опытная. Любимое хобби делало её не хуже профессиональных балерин.

Из под ножек Кати, одетых в пуанты, и из под вуали, с которой она кружилась, снежинки вихрем поднимались, словно танцевали вместе с нею. Милая, хрупкая, в воздушном тонком розовом платьице среди утреннего мороза… Но Кате будто не было холодно. Лицо задумчивое… Она мыслями не здесь…

12

– Симфония лазури, симфония неба, симфония жизни, солнца и снега, – напевал Джини, переминаясь с ноги на ногу в костюме Деда Мороза.

Оператор снимал весь танец Кати на камеру, а вдоль опушки медленно передвигался фотограф, делая кадры с ней.

– Милая… Верит в сказку, – улыбался Джини. – Но я устрою ей сказку. В наступающем году её жизнь изменится в лучшую сторону.

– Что за сказка? – не отвлекаясь от работы, спросил оператор. – Может, и мне счастья попытать?

– Там не так много места для героев, – строже выдал ему Джини, явно давая понять, что не подпустит к Кате.

– Ну не все сразу, по очереди, – взглянул с ухмылкой оператор.

– Ты меня не понял, – с недовольством засмеялся Джини. – Она во сне увидела кого-то и влюбилась. Написала о нём роман и мечтает теперь только о нём.

– Так можно же устроить, – продолжил оператор работать.

– Я устрою, я, – пританцовывал Джини.

– Вы кто? – наблюдавший за ними со стороны парень не вытерпел подобной беседы, которая вызвала в нём лишь возмущение и страх за девушку, и подошёл к ним.

– Это кто? – с удивлением оглянулся Джини.

– Я сказочный гномик, а это мой лес, – гордо выдал парень.

– В смысле? – не понял тот.

– А что вы, дедушка, так растерялись?

– Какой ещё дедушка?

– А разве нет?

– А, – засмеялся Джини от души и погладил прикреплённую на своём лице длинную белую бороду. – Я и забыл, кто я.

– Какой-то вы рассеянный, – смотрел свысока парень.

– Ну, ты иди, кто ты там, говоришь?

– Гномик.

– Ясно. А я русский Дед Мороз, в моей сказке гномиков не бывает.

– Я не собирался наниматься. У меня свой Санта Клаус имеется, – усмехнулся парень, и Джини удивился:

– Что?

– Я говорю, рассеянный или мешает слуховой аппарат?

– Какой ещё аппарат? – засмеялся Джини и достал из ушей наушники.

– Вы музыку слушаете? – наигранно удивился парень вновь.

– Да. Полярный экспресс.

– Зачем вам наушники, она звучит на весь лес, – усмехнулся парень.

– Молодой человек, вы злой, – покачал головой Джини.

– Я не злой. Вы заставляете бедную девушку на морозе такое выделывать. А сами строите грязные планы.

– Что значит выделывать?! Это зимний танец! Она и сама захотела.

– Не мешайте, – уже сказал строго отвлёкшийся от работы оператор.

– Сейчас поедем греться, – похлопал Джини его по плечу.

– Прошу прощения за грубость, но вы использовать собрались её в грязных делах?! – швырнул парень ему под ноги мешок с подарками.

– Молодой человек, я Дед Мороз. Я только для добра здесь, особенно для неё.

– Что-то мало верится, – еле сдерживал в себе гнев парень.

– А вы прислушайтесь к тому, что услышали. Выводы другие можно сделать. Всё может оказаться иначе, и сказка, которую создаём, может оказаться настоящей сказкой, – поучительно смотрел Джини.

Он забрал мешок с подарками и направился к танцующей Кате. Там Джини снял свою шубу и ею укутал её плечи. Девушка робко улыбалась. Она уходила с ним к стоящему у дороги лимузину, куда направился и фотограф, выключив фотокамеру, что висела у него на ремне на шее.

– Странно, – вымолвил парень и обратился к собравшемуся уходить туда же оператору. – Вы что снимаете?

– Музыкальный клип, – сказал тот и добавил напоследок. – Дед Мороз наш самый настоящий!

Парень же с тревогой смотрел на девушку и оставался стоять на месте. Катя, распустив стянутые до этого в балетный пучок волосы, удалялась с боссом, взяв его под руку и о чём-то смеясь…

13

Только сели в лимузин, чтобы покинуть место съёмок в лесу, Джини сразу приблизил к ногам мешок с подарками, поправил на своей голове красную с белым мехом шапку и улыбнулся сидевшей напротив Кате:

– Перед тем как в офисе раздам всем подарки, я дам тебе дополнительный.

– Зачем ты меня так балуешь? – прищурилась она с улыбкой умиления, которую не смогла сдерживать никогда, находясь с боссом наедине.

Слишком он был милым, добрым. Ни разу не зародилось сомнения в том, что он может обидеть или нечестен. Джини таким и был, как есть: свободный, открытый, ласковый. Он любит жизнь и людей. Он восхищается красотою мира и женщин. Обожает красивых женщин, но дальше дозволенного не заходит. На словах пытается что-то вымолить, но…

– Прошу, – достал он коробку с подарком и протянул Кате, отвлекая её от мыслей и вызывая лишь приятные ощущения получить доброе внимание.

Развязав красный бант, Катя скорее открыла крышку упаковки и снова была приятно удивлена:

– Сердце?!

– Да, – смущённо улыбался Джини. – Я дарю тебе это сердце, эту подушечку, чтоб приносила тебе такие сны, которые были бы самыми счастливыми и сбылись потом наяву.

– Ты романтичный мечтатель, – ласково взглянула Катя. – Но я попробую эту подушечку, проверю в действии.

– Обязательно проверь! Только потом прошепчи мне свою мечту, – подмигнул Джини, заставив её смеяться.

В этот момент ему кто-то позвонил. Он не хотел принимать звонок, глядя на экран телефона, но, выдержав паузу в неприятных раздумьях, всё же нажал на зелёную кнопку.

Катя не стала слушать и вникать в его дела. Кто-то с ним пытался договориться о какой-то встрече, Джини и говорить не желал, но в конце концов согласился и пригласил в продюсерский центр в свой кабинет. В этот момент Джини выглядел серьёзным, как никогда.

Катя смотрела на него и поражалась: Джини любит игру, расслабляющий флирт, но на деле – он настоящий руководитель и знает себе цену и что хочет. Эта сила в нём привлекала и восхищала. Он был очаровательным мужчиной и ему прощался флирт.

Катя удивлялась сама себе. Раньше бы она такого мужчину раскритиковала бы только так, но… Джини помогал ей не только тем, что принял работать, но и морально. Он старался изо всех сил как-то поддержать и… Катя усмехнулась сама себе: ему удавалось немного залечивать её душевные раны весьма странным способом.

Она шла за ним в офис, он спешил, чем-то озадаченный, но как только вошёл через двери, оставаясь в костюме Деда Мороза, стал каждому попавшемуся сотруднику давать по маленькой коробочке подарка из своего красного весомого мешка. В этот момент Катя улыбалась, восторгаясь в себе: Джини выглядел настоящим Дедом Морозом. То раздавал подарки, то оставлял на рабочих столах, где пока никого не было.

– Катюша, – подбежала довольная Ира, и Катя с удивлением кивнула на босса:

– Ты глянь какой!

– Уже нравится? – смеялась подруга.

– Ты знаешь, – любуясь Джини, Катя выдержала паузу, нежно улыбаясь. – Я люблю его. Не так, как он хочет, но люблю.

– Все его любят, – согласилась Ира, и подошедший Джини вручил ей коробочку с подарком:

– И тебе, наша озорница!

Он улыбался и, заметив позади них что-то или кого-то, тут же переменился в лице. Джини умчался так стремительно, что Катя не успела оглянуться, чтоб узнать, что так его отвлекло и заставило уйти…

14

– Идём, переодеться тебе надо, – повела Ира Катю в гримёрную.

Пока пачку убирали, и Катя надевала вновь своё красное короткое обтягивающее платье, обе молчали. Кабинет босса был не так далеко и слышался гневный голос Джини. Он с кем-то что-то бурно обсуждал, отчитывал, потом слушал и перебивал, отказываясь соглашаться на что-то. Слов было не разобрать, но эмоции Джини лились через край.

– С кем это он? – удивлялась Катя.

– Да, – протянула Ира, повесив пачку на вешалку, чтобы костюмерша позже аккуратно убрала. – Не знала, что он так может.

– Что он тебе подарил? – поинтересовалась Катя, кивнув на коробочку подарка, которую Ира оставила лежать на столе, не открыв до сих пор.

– Ах, да, – поспешила та, светясь улыбкой.

Открыв коробочку, она достала оттуда упаковку с различными шоколадными конфетами:

– Ах, это они! Наши любимые, ручного приготовления, помнишь?

– Вот же ж, – засмеялась Катя. – А мне их не подарил!

– А что тебе подарил? – удивлялась Ира и смеялась с нею.

– Подушку в форме сердца! Красивая, правда, но подушка, а не сладости!

– Я тебя угощу, – махнула рукой Ира выходить, и они вдвоём покинули гримёрную.

Невольно девушки остановились в стороне от кабинета босса, и Ира протянула Кате выбрать какую конфету из своего полученного подарка. Катя только протянула руку, чтобы взять, как дверь кабинета резко открылась, а оттуда выскочил парень, быстро куда-то умчавшийся. Джини пока видно не было, и подруги застыли в ожидании, словно окаменели.

– Кажется…. это был тот гитарист, – прошептала Ира.

– Какой гитарист? – не поняла Катя, а подруга мотала головой, поражённая происходящим:

– Странно, Джини не ругается ни с кем…

В этот момент Джини вышел из кабинета, как был – в костюме Деда Мороза. Увидев подруг, он расплылся в улыбке:

– Мои девочки! Радость моя, Катюша! – раскинул он руки по сторонам и подошёл.

– Джини? – удивлялась она. – Ты умеешь быть злым?

– Ох, – выдохнул он и взглянул в сторону, куда умчался «гитарист». – Я тебя от всех недостойных уберегу.

– Я верю, – насторожилась Катя.

– Спасибо, – нежно улыбнулся Джини и обнял её рукой вокруг талии, прижав осторожно к себе.

– Так он…. этот, – рукой указывала вслед «гитариста» поражённая Ира. – Он что…. что он говорил? Про Катю? Это друг моего Мартина!

– И Марко, – кивал Джини и серьёзно выдал, явно ещё имея в себе невыплеснувшуюся ярость. – Но не меняет того факта, что я против его некоторых заявлений.

– Пойду узнаю, в чём дело. Так нельзя, – пролепетала Ира и поспешила уйти.

– Джини, давай лучше кофе выпьем? – погладила босса по плечу Катя. – Ты так… зол.

– Да, зол, – кивал он и тут же улыбнулся. – Кофе!

Они прошли в его кабинет, и Джини закрыл дверь, тут же заключив Катю в крепкие объятия. Он уткнулся лицом в её шейку, вдыхал приятный аромат распущенных волос, а Катя, растерявшись от такого внезапного проявления горячих чувств, застыла…

15

– Джини? – прошептала Катя в смятении.

И страшно было, что он вдруг потребует чего большего от неё, и искала в себе силы бороться…. если что…

– Может…. лучше… кофе? – отрывисто взмолилась она.

Дрожь в теле была нескрываемой, ощутимой. Джини тут же осторожно отпрянул, поцеловал её ручки одну за другой и повёл к своему столу. Он подставил стул ближе к своему и взглядом попросил сесть рядом.

Катя немного успокоилась. Доверие к нему возвращалось, но… она оставалась настороженной.

– Просто кофе, – кивнул он и нежно улыбнулся.

Он позвонил секретарше, заказал два кофе с пирожным, молча смотрел в стол, обнимая рядом сидевшую Катю за талию, и ждал. Катя не смела и слова сказать. Казалось, напряжённая обстановка будет длиться бесконечно. Уже тревожные мысли стали возвращаться вместе опасением услышать нежеланные слова: если ты не будешь моей, можешь забыть работу и исчезать… Так обычно и происходит. А здесь, в кругу «звёзд», казалось, такое – вполне норма.

Когда кофе и пирожные на белоснежных блюдцах стояли перед ними, и секретарша ушла, закрыв за собою дверь, Джини сделал глоток кофе и вздохнул:

– Катюша… Я дурной бываю. Я люблю тебя, знаешь, – кивал он и подмигнул. – Как бы вот стать твоим душевным доктором!

– Ты уже доктор, милый Дед Мороз, – робко улыбнулась Катя. – Только…

– Молчи, – выдохнул он и откинулся на спинку стула, прижав Катю в свои объятия посильнее.

Она невольно обняла его рукой и хотела отстраниться, как он сказал:

– Никогда не потребую ничего большего, успокойся. Защитить хочу от таких, кто, чувствую, играть любит.

– Спасибо, Джини, но флирт… Ты такой… открытый, – не смела Катя пошевелиться в его руках, но ждала, что будет дальше.

– Какой уж есть. Но я расслабляюсь как могу, – закрыл он глаза. – Давай просто посидим так?

– Джини, – положила ему голову на плечо Катя, словно он был её отцом, а не каким другом. – Я желаю тебе счастья. Найти её, единственную.

– Ты говоришь так, как говорила и она, – усмехнулся он. – А она могла бы стать ею…

– Они просят! – вошла вдруг в кабинет к боссу Дезири.

Она что-то кому-то недоговорила. Увидев обнимающихся Катю и Джини, Дезири застыла на пороге и скорее закрыла дверь, чтоб ещё кто не увидел. Глядя с удивлением на Джини, Дезири выпрямилась в гордую позу.

Он лишь глубоко вздохнул. Катя тут же отпрянула, поднялась, поправляя платье, и отошла в сторону. Ей было ужасно неудобно, будто застали за чем недостойным. Себя уже в который раз осудила за чрезмерную нежность к боссу, который не переставал подавать тёплые знаки внимания, а Дезири начала говорить с возмущением:

– Там тот молодой человек клип просит! С нашей Катей!

– Я знаю, – развёл руками Джини. – Я ему отказал.

– Отлично! – будто успокоилась Дезири, а Катя удивилась:

– Со мной? А что за клип?

– Чтоб ты там исполнила роль любимой. Был бы поцелуй понарошку, – стала пояснять Дезири и строго добавила. – Но я ему ответила, что мои модели особенные.

– Он спрашивал даже, не снимаем ли мы моделей в красоте обнажённого тела, – вставил Джини с ухмылкой. – Как я разозлился!

– Молодец, Джини, – похвалила Дезири, но похвала была сухой, холодной, будто таила в себе глубокую на него обиду, но… держалась профессионально…

16

– Катя, едем, поужинаем, обсудим наряд на завтра, – Дезири не стала больше ничего говорить или ждать.

Она покинула кабинет, громко хлопнув за собою дверью так, что Катя вздрогнула. Джини медленно прошёл к наряженной ёлке и стал гладить висевший на ней шар. Глядя на босса, такого задумчивого и сентиментального, Катя насторожилась.

– Джини? – подошла она несмело. – Дезири… Она… обижена на нас?

– Нет, что ты, – улыбнулся он. – Я хочу скорее праздника. Завтра Новый год, вечеринка будет крутой, уверен.

– А почему ты не попробуешь себя с… Дезири? – тихо спросила Катя, про себя подумав: «Вы были бы идеальной парой. Оба одинокие, разочарованные в любви, ищущие… Уверена, ищущие… Она будто приревновала. Конечно, я молодая. Но она прекрасна даже в пятьдесят!»

Джини же молчал. Он улыбался, снова гладя ёлочный шар, и Катя прикоснулась к его плечу:

– Она очень красивая не только внешне.

– Знаю, мы давно знакомы, – улыбался он. – Иди, она ждёт тебя.

– Удиви нас завтра? – попросила Катя, отступая к двери.

– Как? – с удивлением оглянулся он.

– Как ещё не удивлял! – засмеялась она и убежала из кабинета.

Почему-то было весело от одной мысли, что босса смогла задеть где-то в душе за живое, за то самое, чтоб он как-то стал вести себя иначе, отправляясь на поиски истинного счастья. А оно так близко, как казалось Кате. Оно вполне возможно. Надо только взглянуть иначе и… действовать…

Отыскав Дезири на дворе у машины, Катя на ходу застёгивала шубку.

– Я думала, не отпустит уже тебя, – улыбнулась Дезири тепло и села за руль. – Давай в кавказский ресторан? Насладимся шашлыком.

– Я только за, – воодушевилась Катя, сев рядом, и спросила, когда уже выехали из ворот продюсерского центра. – Я так поняла, Джини в молодости отжигал хорошо?

– Ещё как. Даже стриптиз как-то показывал. Тоже в новогоднюю ночь, – засмеялась Дезири от воспоминаний. – Я ему тогда ёлочный шарик подарила, остановив стриптиз как раз вовремя! Он же как выпьет, дурной.

– Он был смешным? – поддержала смех Катя.

– Да нет, он был прекрасен. Он и сейчас такой, но с небольшим животиком, – хихикала Дезири. – Возраст не спрячешь. Расслабился он. Как-то от удара жены он скатился немного.

– Ему нужна такая, как ты, думаю, – вдруг заявила Катя, и Дезири затаила дыхание.

Она сконцентрировалась на дороге, молчала, но Катя заметила в ней что-то, что заставило подозревать своё:

– А между вами никогда ничего не было?

– Ты с ним закрутить хочешь? – засмеялась Дезири, но смех показался неискренним, наполненным своим переживанием.

– Нет, наоборот, – серьёзно ответила Катя.

– Лучше обсудим завтрашние съёмки в гостинице. Пока там готовят к нашей вечеринке, будем наверху в сюит-номере с видом на Париж, на башню. Тебе понравится! Кстати, – тараторила воодушевлённая планами Дезири дальше, словно не волновала её тема про босса никак и уже забыла о нём. – Ты можешь остаться в том номере на сутки! Всё уже оплачено, так что жаль терять деньги, если не воспользуешься.

– То есть меня заставляют там ночевать? – смутилась Катя, невольно улыбаясь. – Мне так неудобно.

– Ты заслуживаешь лучшего, девочка моя. И всё у тебя будет чудесно, мы постараемся, – ласково взглянула Дезири…

17

Наступление Нового года. Какое же это прекрасное время! Время, когда можно простить и попросить прощения, когда можно загадать желание, веря, что сбудется. В эту ночь особенная магия. Она помогает вершить добрые дела, прощать, начинать с чистого листа, признаваться в важных чувствах, дарить тепло друг другу…

Катя спешила начать этот день, когда многие мечты, казалось, сбудутся. Что-то будет этой ночью, что изменит и её жизнь к лучшему. Всё же случается по цепочке. Не было больше страха, что она как-то потеряет своё место, которое было за нею здесь, в Париже, в продюсерском центре Джини; не потеряет поддержку и дружбу таких людей, как босс, Дезири, Ира. Благодаря им она здесь. Зачем бы они помогали иначе? Это настоящая дружба и настоящие участие в жизни друг друга. Не это ли важно: быть неравнодушным к чужой беде, протянуть руку в нужный момент?

Кате очень хотелось тоже сделать что-то такое, чтоб помочь и им. Каждый из них стремился к своему желанному счастью. Но вот способ помочь – его было мало видно. Подтолкнуть бы как… Но, решив действовать осторожно и по обстоятельствам, Катя собиралась скорее в продюсерский центр, где ждала Дезири, чтобы вместе отправиться в гостиницу для новогодней видео и фотосессии.

Восторженное настроение переполняло всех: Джини, помогающего переносить нужные вещи для съёмок в номер сюит; Дезири, подготавливающую макияж Кате; Иру с Мартином и Марко, подготавливающих лампы и камеры для съёмок. Сюит-номер был роскошным. Стиль барокко, смешанного с модерным. Так, как Катя любит. Что-то сразу радовало душу, ведь то, как было в прошлых веках, Кате безумно нравилось.

Сидя сейчас в роскошном кресле барокко, одетая в роскошное платье, словно принцесса, пока Дезири укладывала её волосы в причёску, Катя ощущала себя дамой восемнадцатого века. Даже не простой дамой, а какой принцессой. Так она мечтала себя чувствовать в детстве, а сбывалось сейчас. До чего же интересная эта работа моделью. Но только моделью в руках Дезири и под защитой Джини…

И вот, красивые съёмки то на постели среди роз, то на балконе… Ветер, вальсирующий снег, нежная классическая мелодия для фона… Катя отдавалась ауре наслаждения. Она любовалась видом, музыкой, не замечала вспышек камеры и присутствия кого-либо. Она вся была где-то в своей «стране».

А потом, когда переоделась в красное серебристое современное платье, элегантное и подчёркивающее её высокий рост и точёную фигуру, Катя танцевала на балконе, поднимала бокал вина, показывала и радость, и слёзы, тоску душу… Все прослезились, считывая её неподдельные эмоции. Так было задумано для съёмок, но Катя всё пропускала через себя. Эта фотосессия так подходила к её душе и судьбе, что не приходилось притворяться… Все эмоции были истинными…

Ещё бокал вина и ещё. Все отметили прекрасное завершение съёмок, расчувствовавшиеся и радостные. После этого в сюите осталась Катя наедине с боссом. Он держал дверь открытой, пропуская каждого, а сам улыбался Кате и кивнул подмигнувшей ему Дезири.

Что за тайные игры были между ними, Катя могла только догадываться, но знала: им обоим не мешает сделать друг к другу шаг, а не только заниматься счастьем для других. Так видела их Катя. Так желала им лучшего. Им, своим теперь уже, как чувствовала, настоящим друзьям.

– Вот, – достав из кармана маску, Джини протянул её Кате.

Кружева карнавальной маски блестели вплетёнными золотыми нитями.

– Боже, Джини, какая красота, – не сдержала она восторженности, приняв в руки это нежное великолепие.

– Поиграем в масках, встретим Новый год, помечтаем о сказках, и, может, откроет нам свои двери одна из них, – взяв Катю за руку, тепло улыбался Джини. – Идём покорять наших гостей? Ты ведь споёшь вновь?